Одна весна и две осени (гет)

Сентябрь.

Понедельник.

При попытке вспомнить, какой сегодня день, отчетливо ощущаю, что прочно, всей своей грязной душонкой обосновался где-то в субботнем вечере. Зачем с ним расставаться? — вопрос для меня избитый и безответный.

Заполненный танцпол одного престижного Лондонского паба, две знойные ведьмочки, отпадно разбавлявшие мой вечер, и сменявшиеся один за другим бокалы с жгучим напитком. А ещё — спектакль всей моей жизни! Как раз в тот момент, когда одна из моих спутниц забралась ко мне на колени и прочно обосновалась на них, на пороге заведения с орлиным взглядом нарисовалась мадам Астория Гринграсс... Моя невеста или как там её с недавних пор принято величать? Не сводя с меня прожигающего взгляда, она провела в пабе, в другом конце зала в окружении своих неизменных расфуфыренных стервочек-подруг, добрые полчаса. Наверно, надеялась смутить меня и воззвать к моей совести. Тщетно, впрочем. Лишь поняв, что вскоре я выйду на танцпол со своими спутницами, а заодно начну мелькать на глазах её подруг, поспешно покинула это место. Наконец эта наивная дуреха вкусила, что быть помолвленным с кем-то — полный отстой!

Вторник.

Завалы, завалы и ещё раз мировые завалы в бухгалтерии, которые коллективным вмешательством руководящего состава в первостепенном порядке необходимо разобрать! К срочным собраниям мне не привыкать. Отец в своем выступлении что-то вразумительно разглагольствует, я — что-то невразумительное записываю. Как на вице-президента нашей семейной корпорации, на меня возложили священную обязанность присутствовать на всех рядовых сборах и вникать во все дела. Моему суровому виду позавидует сам Аластор Грюм, моим Наполеоновским планам сразу после работы отправиться на закрытую вечеринку в клуб «Танос» и тесно перезнакомиться с каждой встречной красоткой — сам Казанова.

Что-что там про текущую сделку с крупным поставщиком отец говорил?..

Среда.

«Баловень судьбы» — так именовала меня мать за обеденной встречей в нескромном ресторане, что расположен в паре сотен метров от головного офиса нашей компании. Как много букв, как мало сути! Боже!

С солидным видом изрек, что отчасти согласен с её утверждением. Но лишь отчасти, ведь я так много работаю. Мать залилась серебристым смехом, но не могла не согласиться со мной. Я же мысленно в корне не согласился с собой и продолжил оценивать в перспективе, с кем из своих обольстительниц продолжу вести фривольную переписку, как только вернусь к себе в кабинет.

Четверг.

Постоянные вечеринки и шумные компании — это всегда прекрасно! Поэтому разнообразия ради проведу этот вечер в своей холостяцкой квартирке. Кстати, забыл упомянуть для вечно пребывающего не в теме читателя, что в последние два года покинул стены родового особняка... И-и-и обосновался в новой уютной трёшке в одном из престижных районов Косого Переулка. Совсем престижном, если не забыть упомянуть об экзотической живности многих моих соседей, которая своими визгами с завидным постоянством нарушает мой сон, вечерний отдых, а порой даже личную жизнь! Всерьез подумываю поселить в соседней пустующей комнате благородного павлина. Пусть своим утренним песнопением тоже кому-нибудь что-нибудь в коронный момент подпортит, мать его! Какой я, наверное, злой и нехороший.

Зачем я покинул мэнор, спросите вы? Потому что повзрослевшему, жаждущему новых ощущений юнцу стало на редкость тесно в одном доме с устаревшей консервативной версией моих родителей. Пожалуй, покупка квартиры — самое выгодное мое приобретение за последнее тысячелетие. Годовой запас элитного огневиски и забавный светящийся брелок со змейкой — не в счет.

Пятница.

Сижу на позолоченной скамейке напротив пафосного ресторана «Nobu», в котором прочно обосновались знаменитости; греюсь в лучах теплого сентябрьского солнца. С увесистой папкой в руках дожидаюсь, когда появятся наши деловые партнеры. Стоило бы напомнить им, что точность — вежливость королей. А заставлять Малфоя ждать кого-либо — вообще немыслимый вздор! Конечно, можно было бы подождать их внутри заведения, но я предпочту не пересекаться один на один с одной миловидной и достаточно развратной сучкой: моей знакомой из прошлого, которая сидит там в гордом одиночестве за одним из дальних столиков. Кажется, ещё совсем недавно вдавливал её в свою кровать. Хорошая была ночка, но её долгоиграющие планы на мой счет совсем не пришлись мне по вкусу. Как и любому убеждённому холостяку, в последнюю очередь вспоминающему про досадные оковы отношений в любом их проявлении! Да и о чем она вообще думала? Я, лорд Малфой, и какая-то дочка третьесортного госслужащего? Она серьезно что ли?! Ей даже в этом ресторане не место. Между нами уместна разве что одна сумбурная ночка. Ну, может, две-три, если хватит хитрости снова заманить меня к себе. Но это предел!

День тянулся слишком долго, но пролетел под конец слишком быстро. Навестил вечером своего закадычного в последние годы приятеля Теодора Нотта. После пяти бокалов огневиски и его громких посапываний в кресле, его законная супруга Панси, в девичестве Паркинсон, грозно заявила мне, что я плохо на него влияю. С поучительным видом заметил, что такова священная обязанность каждого уважающего себя неженатого друга женатого человека! Ухмыльнулась и даже частично согласилась со мной, но за дверь всё равно выставила...

Ох уж эти неоднозначные женщины!

Суббота.

Снова сижу. Теперь уже в другом ресторане, напротив отца, решившего встретиться со мной в непринуждённой обстановке и серьёзно побеседовать о ценности моего скорого союза с Асторией и об институте семьи и брака в целом. Кругом привлекательные официантки в приталенной униформе, но я томно вздыхаю исключительно по впустую утраченной молодости. Иначе это не назовешь, ведь жизни после брака я не вижу. От слова «совсем!».

Вздыхал я, видимо, слишком громко и часто во время его монотонной, но весьма и весьма бурной речи, ибо от внимания отца это не ускользнуло, а вскоре вовсе стало его раздражать.

— Драко, ты уже давно стал молодым мужчиной и потому должен понимать, что от тебя потребуется в этой жизни! Правила нашего великого рода прописаны кровью, и ты обязан их неукоснительно выполнять, как и любой другой представитель нашего достопочтенного семейства. Ваш союз с мисс Гринграсс — это не просто выгодная партия для тебя, но также слияние капиталов двух крупных торговых корпораций, которые ты однажды будешь возглавлять! Ты и сам знаешь, что пора бы взяться за ум и всевозможными уловками обворожить её, наверняка закрепить за собой. Но ты, наоборот, всеми силами избегаешь свою будущую спутницу жизни, хотя вы помолвлены уже две недели! Тебе необходимо остепениться и по меньшей мере не выставлять в неприглядном свете ваш скорый брак.

Отложив в сторону столовые приборы, со вниманием выслушал его. Как послушный сын, полностью согласился и пообещал исправиться. Завтра же!

Воскресенье.

Что я там и кому наобещал? Никто не в курсе? Наверно, виски затуманило разум. Не иначе!

Отрываюсь на вечеринке одного богатенького сукиного сына, что под стать мне — начиная с размера кошелька и заканчивая такими же увлечениями и тем же вселенских масштабов гонором. Ну а что, я не заслужил законный выходной? Завтра с утра зальюсь кофе и приму аспирин (да-да, маггловские фишки мне не чужды, а порой срабатывают даже эффективней некоторых зелий) и отправлюсь на работу, к покорению новых вершин. Но то будет завтра! А пока — цветомузыка, магические безостановочные фейерверки под открытым небом, льющиеся рекой напитки и непревзойденные, а главное, доступные представительницы прекрасного пола. Жизнь удалась, не иначе!

Под задорный смех и звон бокалов вытолкали на сцену одного из самых болтливых участников нашей компании. Он на удивление умело исполнил пару ритмичных композиций, позабавил и раскачал толпу. Я же, осушив очередной стакан, захотел чего-то более крепкого и свеженького. Говорят, местный бармен может приятно удивить парой обжигающих горло коктейлей. В стремлении выяснить это, покидаю своих прелестных спутниц, уже готовых уединиться со мной, и пробираюсь к барной стойке. Пока добрался туда через плотно набившуюся в клубе толпу приглашённой молодежи, растрепались к черту волосы, одежда, а на лбу выступили капли пота. Красавчик, ничего не скажешь! Заказал одну из новинок и слегка привел себя в порядок. Голова начала слегка кружиться, но когда меня это останавливало? Земля в иллюминаторе... Земля в иллюминаторе, мать её!

Предварительно опустошив стакан холодной воды (какой я банальный!), в предвкушении скорой порции коктейля осмотрелся вокруг. Опачки! А эту жгучую кису я прежде не видел. Всего в десятке метров от меня, возле барной стойки, в обтягивающем мини и в обществе какой-то невзрачной мулатки сидит свежая кровь. Сидит ко мне спиной, но уже по одному гордому стану и пышным каштановым волосам видно, что не быть хорошенькой она просто не может. Это будет настоящим преступлением против моих инстинктов и непревзойдённой интуиции! На секунду её силуэт показался знакомым, но хрен там плавал! Даже своих мимолётных пассий, к удивлению многих, я помню прекрасно: память у меня до них феноменальная, из-за чего сам же нередко страдаю. С этой сексапильной особой я точно не имел близкого контакта, что уже прельщает. Я просто обязан это исправить!

Уверенным шагом приближаюсь к ней. Её негромкий бархатный голос ещё сильней завораживает меня и просто вынуждает как можно скорее познакомиться с этим ангельским созданием! Ну же, крошка, поверни личико, дай в полной мере оценить твою красоту!

— Прелестная леди, а вашей маме зять, часом, не нужен? — что за банальщину я несу на нетрезвую голову?.. Аж самого корежить начало! Ну да Бог с ним. Это все-таки лучше, чем: «Милая, в последние пять минут ты настолько завладела моим вниманием, что мы просто обязаны в срочном порядке уединиться ради бурного секса в приватной комнате на втором этаже!». Хотя... Порой и это срабатывает, причем разительно экономит время.

Стройный пышноволосый ангел кокетливо повернулся ко мне... И уже мой внутренний котик с диким визгом подпрыгнул на несколько метров в высоту и в ужасе залез на вершину самого высоченного, чтоб её, дерева! Это кого я тут сексапильным ангелом назвал?

— Грейнджер?!.. Да ну нахер такие пьяные галлюцинации! — в ступоре проговорил я, глядя в умело подведенные глаза бывшей однокурсницы.

Зато она с невозмутимым видом только изящно вскидывает левую бровь.

— И тебе привет, Малфой!

Понедельник.

Утро ещё не успело наступить, а я уже не сплю. Лежу в темноте комнаты и хмуро, даже немного сердито смотрю в окно. А заодно все пытаюсь вникнуть в тайны мироздания. А, точнее, пытаюсь понять… ЧТО ЭТО ВЧЕРА БЫЛО? Секси-Грейнджер и в клубе? На вечеринке моего приятеля? Ну капец!

— Грейнджер?!.. Да ну нахер такие пьяные галлюцинации!

— И тебе привет, Малфой.

Банально, но я почти попытался себя ущипнуть. Кареглазая галлюцинация с нетипичным этой особе взыскательно-ироничным взглядом продолжала наблюдать за мной, в то время как я смотрел на нее почти негодующе. Что вообще происходило? И как она сюда попала? Через черный вход в длинном капюшоне, предварительно умаслив охрану заведения?

— Ты что здесь забыла? Разве ты не должна сейчас вязать своим рыжеволосым сопливеньким отпрыскам носки со свитерками и варить ненаглядному Уизелу или как там его похлебку? — не сдержался я от ехидной реплики. Держать язык за зубами в принципе не в моем стиле.

— Отдыхаю, как видишь, — ещё более невозмутимо, чем прежде, ответила она и элегантно пожала соблазнительными открытыми плечами. Стоп, я мысленно назвал её плечи соблазнительными? — А что до твоих рекомендаций, — продолжила она под ухмылку своей приятельницы, а после выдержала небольшую паузу. — Я не замужем и вязать что-либо мне некому. Слава Мерлину, хочу заметить. Твое здоровье!

С этими словами она, не чокаясь с подругой, осушила только что принесенный ей барменом небольшой стаканчик с популярным здесь коктейлем. Я же, оторвав от нее нервозный взгляд, разъяренно уставился на бармена, который не спешил, хочу заметить, выполнять мой заказ! И плевать на его сегодняшнюю сверхзагруженность — ждать что-либо в этой жизни я стану в последнюю очередь!

— Отойдем попудрить носик, Саманта, — даже не пытаясь скрыть насмешки, вдруг сказала Грейнджер и с гордо поднятой головой прошествовала мимо меня. Я же посмотрел ей вслед таким взглядом, словно увидел хреново приведенье в пододеяльнике и с вырезом для глаз и рта, что также приравнивалось к нелепице.

По сей час задаюсь вопросом, что это нахрен было? И все-таки, вероятно, галлюцинация... Или первые признаки наступающей шизофрении, чего я также не могу исключать. Ну не могла же, право слово, Грейнджер быть там! Хотя мой окончательно опьяневший вскоре разум уже не был в состоянии в дальнейшем проследить за ней и ответить на этот вопрос однозначно, что не менее печально.

Вторник.

Проверяю нудные отчеты бухгалтерии (И кто их вообще придумал? Для чего эта тонна сухих сводок и заключений, когда суть можно уместить в половину страницы, так ещё и крупным шрифтом!), сосредоточенно покусываю кончик пера, а мысленно пребываю в плену соблазнительных форм одной прелестной брюнетки, с которой вчера провел знаменательно-развратную ночь. Брак — явно не моё. И как вообще в свой двадцать один год можно остановиться на одной женщине, так ещё и на всю жизнь, когда вокруг настоящий райский сад с уймой искушений? Те, кто так поступает — мазохисты или евнухи, не иначе!

Ах да: Грейнджер и в клубе? Какого лешего?!

Среда.

По всем английским традициям, сижу после работы в пять вечера на стуле с высокой спинкой, с царственным видом медленно подношу к губам изысканную фарфоровую чашку, делаю маленький глоток, коротко улыбаюсь новоприбывшим знакомым в ресторане и думаю о... нет, даже не о той сексапильной официантке с жгучими рыжими волосами, которая совсем этак невзначай, да-да, многозначительно коснулась моей руки, когда приносила мне газету, а затем постоянно строила мне глазки... А О ГРЕЙНДЖЕР В ТОМ ГРЕБАННОМ КЛУБЕ! Это что вообще за нездоровое помешательство? И не могла она там никоим образом быть. Психопат, мать твою!

Четверг.

И кто говорил, что наиболее продуктивная работа может проходить исключительно в офисе? Все, кто такое утверждает, не иначе как офисные крысы в тусклых серых костюмчиках! И похрен, что то же самое вбивает всем в голову мой разодетый в смокинг стоимостью в целое состояние отец. Я — не он, он — не я! Весьма и весьма продуктивно проведя переговоры с нашими поставщиками, прихватил с собой ту рыжеволосую официанточку, что не зря вчера добивалась моего внимания, и обустроился на яхте на окраине страны. Красное игристое, умопомрачительный минет, мирный отдых на лежаке под лучами жаркого полуденного солнца и мельком пробегающийся блаженный взгляд по последним страницам делового договора.

Вот так надо работать! Всем рекомендую!

Пятница.

Встретились в семь вечера с моей будущей супругой в одном из излюбленных ею местечек в центре Лондона, где любят коротать вечера влюблённые парочки. Романтика аурой крепкой и чистой любви окружила нас: Астория угрюмо ковыряется вилкой в тарелке с овощным салатом, я — украдкой оцениваю сочную грудь прелестной работницы ресепшена, обтянутую в белоснежную блузку, и тяжело вздыхаю от осознания, что под боком сидит моя нелюбимая невеста. Все несчастливы! Полагаю, из нас выйдет превосходная классическая английская семья: мы поселимся в уединенном поместье, она родит мне кучу детишек, я заведу себе кучу любовниц. Мы просто обязаны быть вместе!

— Драко, нам следует поговорить, — спустя пятнадцать минут блаженной тишины уныло заявляет Астория. Зачем-то! Ах да, забыл сообщить ей, что для по-настоящему счастливого брака нам не следует разговаривать. Никогда! Даже если проживем вместе до конца своих дней и умрем также вместе и в один. Единственное, что мы должны будем озвучить друг другу в этой жизни, так это слащаво-фальшивое «да» у алтаря, ведь традиции и слияние семейных капиталов — превыше всего!

— Полагаю, от нашего взаимного молчания проку будет больше, — говорю ей со знанием дела, на что она тихонько вздыхает и требовательно смотрит на меня.

— Драко, я серьезно!

— Я тоже. Разве я когда-либо был с тобой несерьезен? Наши унылые недоотношения — превыше всего!

— Послушай, — снова вздыхает она, уже вслух. Сегодня не иначе как день тяжелых вздохов! Полагаю, на этом наш разговор можно было завершить, но она за каким-то лешим продолжила: — Я знаю, что наша помолвка была для тебя не самым приятным событием, и вижу, что тебе тяжело перестроить себя и отказаться от своей прежней жизни. Но нам следует начать свыкаться с тем, что мы имеем, и что ждет нас впереди. И начать стоит с взаимного уважения интересов друг друга. Тебе необходимо постепенно отвыкать от прежних кутежей, но я понимаю, что тебе на это нужно время, и потому готова подождать.

— Астория, тебе уже говорили, что ты мудрая девушка и большая умница? — даже отставив свой бокал и медленно распрямившись, сказал я в ответ, будучи приятно удивленным. Она мило улыбнулась и опустила глаза в тарелку, а я с искренней гордостью продолжил смотреть на нее. — Ты права, мне нужно время, но я буду искренне стараться больше не разочаровывать тебя!

Суббота.

Сказано — сделано. В свой законный выходной развлекаюсь на вечеринке одного до неприличия богатого засранца — весь в меня! Правда, лично я ненавижу организовывать вечеринки, но дико обожаю их посещать, а с ним все с точностью наоборот, потому не смею обижать его и пропускать жаркую тусовку. Льющееся рекой огневиски, неземной красоты куколки, которые составляют нам компанию, громкая танцевальная музыка, фонтаны с шампанским — я в своей стезе! Наконец могу расслабиться и быть самим собой.

А что до Астории. Как я уже говорил, моя будущая жена — большая умница! И она полностью права: мне пора остепениться, я обязан все к этому подвести. Но с одной оговоркой: случится это не сегодня и даже не завтра. Возможно, даже не на следующей неделе и не через месяц-другой-третий. Собственно, кому вообще нужны эти жесткие рамки? Пока я не женат — эта жизнь просто обязана быть такой, чтобы я о ней не сожалел!

Воскресенье.

Этот мир был бы намного лучше, если б с утра так не болела после знатной пьянки голова. Промучившись целых три часа после пробуждения и приняв из своей аптечки все, что только можно и нельзя, начинаю потихоньку воскресать и даже походить на ожившего мертвеца. И вот нахрена нужно было так надираться? Собственно, вопрос этот неуместен: я каждый раз спрашиваю себя об этом, коварно улыбаюсь в ответ и повторяю всё по новой. Я неисправим!

В такие моменты даже подумываю о том, что женщина в моем доме была бы как раз кстати. Покорный и многофункциональный домашний эльф — это непревзойдённое удобство, он всё выполняет мгновенно, не допуская ошибок и не смея раскрыть рта. Но к нему никак шаловливо не заглянешь в вырез декольте, когда он приносит умирающему от жажды повесе стакан воды, и уж точно не ущипнешь его за аппетитную попку, что весьма печально и вызывает во мне в такие часы смертельную скуку. Хотя стоит этому состоянию отпустить, как мозги встают на место, и фанатичные бредни отходят на второй план: какие женщины? какое нафиг сожительство? Это я вообще говорил? Вы явно Малфоями ошиблись!

Я огромный молодец! Половину дня клял себя за излишек спиртного в крови, а под вечер, конечно же, отправился в одно излюбленное местечко: в ром-бар в центре города, который так и называется — «Rom Room Bar». У того, кто придумал название, явно выветрились последние зачатки фантазии. Большинство молодых и неугомонных англичан сегодня продолжают кутить в клубах, а вот я, как пенсионер со стажем в своём деле, всё пытаюсь подавить непроходящий целые сутки сушняк, заливая его новой порцией алкоголя и не отходя от барной стойки. Вообще-то я намеревался отправиться к Нотту и его мегере-женушке, но Панси заставила его посетить родителей на воскресном ужине. Сплошное занудство, хочу заметить! Можно подумать, им по сорок, и их заскучавшей в одиночестве парочке больше нечем занять себя вечером выходного дня. Да эта ужасная двадцати одна летняя женщина из него веревки вьет! Так или иначе, я остался один, совсем один. И, пожалуй, сегодня ничто не сможет вырвать меня из этого места и поднять с этого высокого стула.

Разве что… Снова появившаяся в поле моего зрения Грейнджер?!

— Мне кажется, или тебя в последнее время слишком много? — не поленился галантно или совсем не очень заметить я, когда она разместилась прямо на соседнем стуле.

— Мне, пожалуйста, «Бакарди Карта Бланка» и салат с морепродуктами «Фрути Ди Маре», — в открытую проигнорировав меня, обратилась она к бармену, на что тот с широкой улыбкой ответил, что для такой прекрасной леди всё будет сделано в лучшем виде, чем уже вызвал моё подсознательное негодование. Нашёл перед кем шестерить! Грейнджер же, отложив миниатюрную сумочку на стол, только после высокомерным взглядом посмотрела в мою сторону.

— Ошибаешься, меня пока ещё слишком мало, — дерзко ответила она и без зазрения совести умыкнула с моей тарелки пару фисташек.

— Эй! Я тебя не угощал! — не мог не возмутиться я, с первых же минут во всех красках демонстрируя свою щедрую, доброжелательную натуру. Я — неисправимая лапочка! Потому продолжил: — Сначала подсела ко мне, а потом вообще принялась воровать из моей тарелки. Это верх наглости, миледи!

— Ты ещё компенсации затребуй, — не поведя бровью, в полушутку парировала Гермиона Грейнджер. — А что до того, что я подсела к тебе: не поверишь и поразишься до глубины души, но ты не единственная белобрысая макушка во всем королевстве. Кто здесь сидит — не имела ни малейшего представления. Я разместилась там, где мне удобно, — горделиво ответствовала она и утащила с моей тарелки ещё пару орешков. Эта бесстыдная женщина в коралловом мини и на эффектных каблуках меня разорит!

Отсаживаться она не спешила, а я, как боевой хомячок, храбро защищал свой стул и даже не думал слезать с него. Каким чертом между нами завязалась непринужденная беседа — сам не в курсе. Я без зазрения давно и безвозвратно утерянной совести расспрашивал её обо всем личном, что меня интересовало, в особенности об её внезапном появлении в Лондоне, она же — не менее мастерски увиливала от нужных мне ответов, в то время как бармен только успевал наполнять наши бокалы. Разговор ни о чем, но заинтриговала меня эта львица хорошенько.

— И как давно заучка в неизменных потёртых джинсах начала предпочитать заурядной одежде сексуальные платья? Или ты и этот мой вопрос проигнорируешь? — не сдержался я через полтора часа нашей совершенно непродуктивной беседы.

— А зачем отвечать? Ты так занимательно хмуришься, а порой даже злишься, когда я пропускаю мимо ушей очередной твой вопрос, — продолжила она дразнить меня и взывать к моему праведному гневу. — Но, раз уж тебе это настолько любопытно: не меньше двух лет, и чувствую себя в них замечательно! Это однозначно моё.

— Врала бы, да не завиралась! — фыркнул я, едва шевеля языком. — Зубрилка Грейнджер соизволила вырасти и даже выползти из своего идеалистического книжного мирка, сменив его в свои двадцать два на неприлично коротенькие коктейльные платья? Ты же в бар ходишь парней клеить, не иначе!

Этот вопрос даже нисколько не смутил её. Снова не спеша отвечать мне, она горделиво заглянула мне в глаза и кокетливо повела открытым плечом.

— А что, разве не срабатывает?

Что там было после? Охреневшее выражение на моём лице, ещё по одному бокалу элитного рома, отставленный в сторону так и недоеденный салат (в отместку я тоже стащил с её тарелки пару ложек!), нескромный счёт и…

Ах да, мы с Грейнджер переспали.

…ЧТО НАХРЕН?!

Понедельник.

Лежу с серьёзным видом на кровати, закинув руки за голову. Несмотря на то, что развалился я с удобством, исходящее от меня напряжение витает в воздухе. Объект моей вечерней похоти стоит в паре метров от меня, возле шкафа, одна из дверец которого украшена резным зеркалом, и подводит тушью глаза. На ней только каблуки, кружевной бюстгальтер и юбка-карандаш длиной до колен, в то время как поверх одного из стульев Грейнджер повесила строгую белоснежную блузку, безупречно расправленную парой незамысловатых заклятий. В который раз поражаюсь, сколько всего может вместить в себя женская сумочка! В особенности если её обладательница умеет колдовать, чем с изрядным фанатизмом пользуется. Не удивлюсь, если однажды Грейнджер запихнет в неё сразу целого любовника. Ну а что? Практичненько: захотел ласки в обеденный перерыв — просто достань этого несчастного из зачарованной сумочки, и дело сделано. Не всё же одни тряпки и косметичку размером с отдельный рюкзак с собой тягать.

— Тебя вообще ничего не смущает? — не удержался я в какой-то момент от наводящего вопроса, когда она взялась за карандаш для глаз.

— Я слишком ярко нанесла тени? — почти забеспокоилась Гермиона, обернувшись ко мне и позволив ещё раз оценить её соблазнительные формы.

— Я как бы не об этом, — прищурил я глаза, на что она совершенно спокойно, даже с неким самодовольством хмыкнула.

— Тогда ничего, — ввернула она. Сразу после Грейнджер продолжила наносить боевой раскрас, а я — любоваться открывшимся видом её округлых грудей в отражении зеркала. — Завари кофе. Мне уже пора бежать, — с некой капризностью в голосе запросила она, а я ещё больше забеспокоился о том, что занудную гриффиндорку Гермиону Грейнджер кто-то остриг налысо, забрал всю её роскошную гриву, связал и оставил несчастную грязнокровку где-нибудь в подвале закрытого на окраине города дома. И теперь некая роковая соблазнительница под воздействием оборотного зелья посмела выдавать себя за неё! Прямо-таки криминальная история вырисовывается.

Я неспешно поднялся на ноги и натянул на себя брюки. Всё это время я неотрывно наблюдал за Грейнджер, всё ещё задаваясь нешуточным вопросом, не врут ли мне глаза.

— С сахаром или без? — сухо поинтересовался я.

— Безо всего, — ответила Гермиона и вплотную подошла ко мне, стоявшему всего-то в полутора метрах от неё. Своей грудью она бесстыдно прижалась к моему телу, в открытую заигрывая со мной, но не смея подать виду, что это на самом деле так. — Я пью просто чёрный молотый кофе! — медленно и деловито проговорила она, четко выделяя каждое слово и бросая пару неоднозначных взглядов на мои губы. Однако как только у меня промелькнула мысль завалить её на свою постель и ещё разочек хорошенько потрепать в порыве минутной страсти, она сразу же отвернулась к зеркалу и взяла в руки помаду насыщенного вишневого цвета.

— Как скажете, мисс Грейнджер, — в тон ей ответил я, незаметно пытаясь перевести дух. Горячая, однако, штучка!

Через пять минут на подносе возле кровати стояли две чашки с крепким кофе и тарелка с бутербродами, сделанными на скорую руку. Мои старания она, кажется, даже оценила, раз притронулась к одному из них.

— И где ты работаешь? — прямо спросил я.

— С чего ты взял, что я собираюсь на работу? — снова постаралась увильнуть она от ответа. Но не в этот раз, дорогуша!

— Полагаешь, я совсем слепой? — вскинул брови уже я. — Даже такой твой комментарий выдал тебя с головой, но я и без того вижу, куда ты собираешься.

— А тебе разве нет необходимости спешить? — и вновь эта бесстыдная молодая женщина постаралась увильнуть от ответа. Я понял… Грейнджер выбрала для себя роль женщины-загадки, так ещё и соблазнительной развратницы! Что ж, неплохо.

— Я везде успею. И вообще, истинные лентяи нашего офиса раньше девяти на рабочем месте не показываются, — со знанием дела сообщил я, на что она усмехнулась и только сейчас беглым, но взыскательным взглядом осмотрела мою холостяцкую квартирку, не упустив из виду ни единой детали.

— Наверно, уже половина города удосужилась посетить это спальное заведение, — отпустила вдруг Грейнджер игривый комментарий, но сразу после снова стала едкой: — Несомненно, ты от себя в диком восторге!

— Что ж, секса с однокурсницами-гриффиндорками у меня прежде, стоит признать, не было. Вы до такого сближения до безобразия заносчивы.

— Тогда можешь искренне порадоваться: ты исправил положение дел, — бросила она, продолжая наслаждаться произведенным на меня впечатлением, а после допила остатки кофе и отправилась надевать блузку. Не прошло и пары минут, как она без всяких прощаний выпорхнула из моей квартиры, оставляя за собой сладкий шлейф дорогих духов.

Забудешь тут о ней!..

Вторник.

Я вчера трахнул Грейнджер, она — меня!..

Такое вообще возможно?

Работа не ждёт, а я второй день подряд не в силах ни на чем сосредоточиться. В голове только Грейнджер, вид её на удивление точёной фигурки и сладкие стоны в ушах. Помощник пытается донести до меня что-то о текущих контрактах, в подписании которых я должен принять неукоснительное участие, а я, как китайский болванчик, безостановочно киваю ему и ещё больше думаю о… Грейнджер, конечно! Нахрена она это сделала, и зачем ей это было нужно? Где я и где — Грейнджер? Да мы в школьную пору друг друга на двух не переносили, а теперь её беспринципная версия в облегающем мини завладела всем моим вниманием и телом…

Кстати, об этом. Отдельным пунктом хочу указать, что мне просто необходимо то, что позволит в срочном порядке убрать стояк. Кто-то экстренно нуждается в виагре, а мне, пожалуйста, две порции чего-то с полностью противоположным эффектом! Нет, разумеется, я ещё не совсем спятил и не сижу день напролет с приличным бугром в штанах, но думать о Грейнджер и вспоминать нашу сладостно-развратную ночку мне точно не следует, во всяком случае, на рабочем месте. Только вот для меня это — задача из разряда невыполнимого.

Вы просто вслушайтесь в это: я… трахал… Грейнджер!

И впрямь, моим пьяным галлюцинациям нет конца и края.

Помощник всё ещё тщетно надеется, что я слушаю его, и подсовывает какие-то бумаги. Постаравшись выдавить из себя саму сосредоточенность, ставлю размашистую подпись везде, где он считает необходимым.

Искренне надеюсь, что я не продал за два цента отцовскую фирму. Но, если вдруг что… папа, прости! Это был не я, а повернутый на Грейнджер клон.

Среда.

— Ты почему не на работе?

— Я переспал с Грейнджер, — развалившись в кресле и запрокинув голову, сходу сообщил я Теодору, к которому приперся прямиком домой в разгар дня. Тот моментально бросился озираться по сторонам, дабы убедиться, что его возлюбленной мегеры нет поблизости, и нас никто не слышит. Можно подумать, мать её, это он переспал с Грейнджер и теперь желает по секрету сообщить мне об этом. Как будто мне есть дело до мнения Панси Нотт! Ужасно, конечно, теперь её имечко звучит: эта фамилия ей совершенно не подходит.

Я ждал бурной реакции, я ожидал вытянувшегося лица, округлившихся до невообразимого глаз и звука упавшей на пол челюсти. Но помедливший с десяток секунд Теодор только негромко посмеялся и, аккуратно собрав бумаги, с которыми прежде работал, отложил их в сторону, предварительно засунув в яркую малиновую папку. Эта сумасшедшая женщина аля-мегера-Нотт даже сюда запустила свои ручонки! Малиновая папка… Малиновая! Как ж прелесть, мать вашу.

— Не веришь? — встрепенулся я.

— Как-то не очень, — откинулся на спинку дивана Теодор. — Разве что в твою бурную фантазию.

— Сбрендил? — и почему я так разозлился? — В ночь с воскресенья на понедельник я несколько часов подряд на нетрезвую голову безостановочно кувыркался с Гермионой, мать её, Грейнджер! Прямо у себя дома. А прежде мы сидели в баре, где столкнулись, и потягивали ром. Я же говорил тебе в последнюю нашу встречу, что Грейнджер внезапно объявилась в Лондоне и попала на вечеринку к Гардиниеру.

— Да ну нахрен! — только сейчас начал соответствующе реагировать на мой рассказ Теодор.

— Вот и я уже три дня так думаю, — я шумно выдохнул и решил озвучить вслух ту мысль, что не давала мне покоя. — И вообще, ощущаю себя каким-то использованным.

— Ты-ы-ы? — протянул Теодор и залился громким, почти издевательским смехом.

— Да, именно я! — ответил я и экспрессивно развел руками в стороны, хотя хотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжелым. Этой самой малиновой папкой, к примеру. — Эта гадина заставила меня хорошенько попотеть, а с утра как ни в чем не бывало свалила. Это вообще нормально? Чтобы меня и вот так использовали девушки. Так могу поступать со своими мимолётными пассиями только я, иного сценария здесь не предусмотрено!

— Насколько я понял, она тебя этим сильно впечатлила, — с кривой усмешкой заметил Теодор.

— Это ещё мягко сказано.

— Ну… и как она? — задал он вопрос по-настоящему любопытствующего и уже в некой мере изголодавшегося по свежим сексапильным телам женатого человека.

— Знаешь… — я не просто замялся — я впал в ступор и замер! Даже говорить такое вслух было как-то дико и неправильно: — Охрененно! — наконец признался я, отчего глаза друга загорелись жаждой подробностей. — Я-то полагал, когда она — она, я повторюсь! — потащила меня из бара и стала уточнять, куда пойдём, что между нами случится быстрый, непримечательный, разве что для неё, секс. Но эта шаловливая девчонка смогла меня приятно удивить. Мы с ней трижды начинали все заново, и она не стеснялась переходить к весьма откровенным ласкам, на которые не каждая решится на первой уединенной встрече. Дерзкая штучка, — окунувшись в воспоминания и пребывая в бескрайней задумчивости, поведал я.

— А это точно была Грейнджер? — снова всерьёз усомнился в моем рассказе Теодор, хотя даже я сам навряд ли бы поверил в такое, услышь я эту абсурдную историю от кого-то другого.

— Сам на протяжении всех этих дней задаюсь этим вопросом. Уже начинаю подозревать, что некто нескромный и жаждущий отвязных приключений обкорнал несчастную зубрилку и теперь решил прикинуться ею… А заодно наброситься на меня посреди бела дня в баре. И этот кто-то — очень коварный человек.

— Всем женщинам это присуще, — заметил Теодор, и я активно закивал головой.

— Да-да. Теперь всё пытаюсь понять, не было ли это бредом зарождающейся шизофрении. Возможно, мне для начала стоит наведаться к психологу? — задался я весьма важным вопросом.

— Пожалуй, это будет верным решением.

— Вот и я так думаю. Ну а пока, — я тоже огляделся, дабы убедиться, что Панси так и не появилась ни в одной из соседних комнат, — угощай, не сиди без дела! — с ухмылкой запросил я, кивком головы указывая на рюмки и графин с бренди.

Четверг.

Отец собрался заменить свою излюбленную трость на свежий экземпляр. Листаю каталог с тростями (да-да, в колдовских магазинах и не такое имеется) и пытаюсь понять, почему я тоже по сей день не обзавелся ею?

Мне просто необходима эта пафосная трость.

Это же универсальная вещица. Везде, где ни появлюсь, буду выглядеть с ней истинно классическим английским лордом, а если вдруг кто-то посмеет сказать нелестное слово в мой адрес — защищайтесь, сэр! В противном случае проверим крепость ваших ребер.

А ещё! Не могу озорно не заулыбаться: такую вещицу можно использовать в интимных играх со своей спутницей. Главное — не переходить грань разумного.

Вот интересно, а Грейнджер согласилась бы на такое?

…И опять все мои мысли сошлись на этой Грейнджер!

Пятница.

Пятница-развратница, как говорится. Но со мной сегодня все с точностью наоборот: я действительно заказал те самые таблетки, что подавляют эрекцию, и решил всеми силами взяться за работу. Ту высокомерную особу с копной пышных волос и в сексапильном мини мне точно следует выкинуть из головы. И не вспоминать о ней больше никогда. Даже не думать! И имени её ни в коем случае не произносить. Обойдётся, много чести.

Так вот. Сегодня я свеж, бодр, и моя голова совершенно не забита некоторой-мадам-имя-которой-я-больше-не-желаю-ни-слышать-ни-произносить! Да уж, длинновато вышло, но суть отразил верно. Сегодня нам с отцом предстоит деловая встреча с нашими возможными будущими торговыми партнерами из Монако, так что я во всеоружии. Я прекрасен, совершенно неотразим, и уже потому они просто обязаны заключить с нами сделку. Не зря же я самолично с утра полчаса кряду сдувал пылинки со своего лучшего делового костюма.

Уверенной, почти прыгающей походкой мы с отцом и парой наших сотрудников движемся к лифту, дабы лично встретить гостей. К счастью, наш лифт не такой, как в Министерстве, на нём далеко и надолго не улетишь. Наконец он остановился на этаже, и я — сама невозмутимость и деловитость — натягиваю свою фирменную улыбку, которая должна как минимум расположить ко мне наших новых партнеров.

Из лифта выходят несколько человек. Один — взрослый мужчина, второй — молодой парень, третья — Грейнджер, и четвёртый — также па…

ЧТО, БЛИН?! КАКАЯ ЕЩЁ ГРЕЙНДЖЕР?

Пытаюсь не выдавать, насколько сильно я был ошарашен и в каком небывалом ступоре оказался, но это действительно была она… Гермиона-мать-её-Грейнджер! С ещё более напыщенным выражением на ухоженном лице, в модном бирюзовом костюмчике и с увесистой папкой в руках.

Справедливости ради хочу отметить, что в не меньшее оцепенение, хотя, вернее будет сказать, ужас от такой встречи, пришёл мой отец. Однако, не смея продемонстрировать нашим гостям своё негодование, он всё же сумел сдержанно поприветствовать их. Всех, даже Грейнджер… Пока я всё ещё прирос к земле и продолжаю пялиться на неё так, словно ещё мгновение, и я либо грохнусь в обморок, либо — выпрыгну из собственной шкуры.

— Мистер Малфой, — зачем-то вклинился старший мужчина из их компании и поприветствовал меня.

Ах да, ожил я — переговоры!

Собственно, взять себя в руки мне всё-таки удалось, но моих косых взглядов в сторону Грейнджер не мог не заметить разве что слепой или тот, кто мог быть занят исключительно детальным разглядыванием особо выдающихся частей тела этой додельной особы. К слову, я такой был один, так что маскировался, как мог. Кажется, окружающие были усиленно сосредоточены на других вещах, и до меня им не было дела, что в данной ситуации уже радует. Ознакомление с нашим общим проектом заняло целых два часа, но выдохнуть с облегчением я смог, только когда наступил долгожданный перерыв. Отец взялся показать бизнесменам из Монако нашу фирму и устроить им, так сказать, небольшую экскурсию, тогда как я, как только Грейнджер отлучилась, сразу же последовал за ней. Я просто обязан выяснить всё, что может быть связано с этой чертовкой!

— И как прикажешь это понимать? — вторгшись прямиком в пустующий женский туалет, где Грейнджер поправляла легкий макияж, на всю комнату прогремел я.

— О чём вы, мистер Малфой? — как ни в чём не бывало, ответила она, даже не шелохнувшись. Эта интриганка словно чувствовала, что я последую за ней.

— Как это о чём? Что ты забыла среди сотрудников прославленной корпорации из Монако? Как тебя вообще туда занесло? — продолжал негодовать я, сменив прежде деловой тон на окончательно и бесповоротно возмущённый.

— Эм… работу? — повернувшись ко мне, в ироничной манере ответила Грейнджер. — Как видишь, я прибыла сюда в числе представителей данной фирмы и уж точно не на улице за их коллективом увязалась. Но, раз тебе хочется думать иначе, кто ж тебе запретит? — окинув меня взыскательно-оценивающим взглядом с головы до пят, ответила она, а после достала расческу.

— Ты издеваешься надо мной? — всплеснул я руками, и именно в этот момент к нам почти заглянула одна из сотрудниц кадрового отдела. Но, как только увидела меня в дамской комнате, растерянно застыла в дверях. — Занято, неужели не видно? — со всем присущим мне благородством ещё и отчитал я её. Пусть терпит и работает, иначе зачем её вообще сюда взяли? Собственно, мне всегда говорили, что я лапочка. Но вернемся к Грейнджер, к которой я обернулся, собираясь серьёзно побеседовать с ней… И которая прямо у меня за спиной ловко и незаметно проскочила к выходу. — Эй! — одернул я её. — Мы ещё не договорили.

— Дела не ждут, мистер Малфой, — промурлыкала она в ответ, отчего я ещё сильней насупился. — Дела не ждут, — повторила она и направилась к двери. — Кстати, — обернулась она, почти скрывшись в проходе и глядя на меня через плечо. И у кого эта некогда консервативная зубрилка научилась таким пафосным жестам? — Советую всё-таки покинуть дамскую комнату, в противном случае вконец распугаешь своих сотрудниц, у которых с минуты на минуту намечается обеденный перерыв.

Сразу после Гермиона Грейнджер ушла: растворилась в воздухе, трансгрессировав прямиком к компании своих коллег, где бы они ни были. Я же остался стоять на месте, пребывая в состоянии некоего отрицания и только неустанно хмыкая в пустоту. И как эта чертовка умудряется так дерзко обводить меня вокруг пальца?..

Суббота.

Наконец собираюсь в один излюбленный мною клуб. Неделька выдалась тяжелая, я почти не встречался со своими амурными спутницами и заводилами-приятелями, с которыми, даже если захочешь, не заскучаешь. В клубе «PharaoN» по выходным любят собираться заядлые лондонские тусовщики и завсегдатаи этого заведения. Развеяться там — это то, что мне сейчас необходимо, как глоток свежего воздуха.

Надеваю черные джинсы с шелковой рубашкой, верхние пуговицы которой извечно оставляю расстегнутыми, и иду надираться, устроив себе долгожданный отвязный вечер. И снова переизбыток алкоголя и тестостерона заставляют обводить заинтересованным взглядом наиболее привлекательных особ этого места. Как верно высказала предположение моя будущая женушка: я неисправим! Да и зачем мне, собственно, исправляться?.. Ради унылых вечеров дома в семейном кругу, мягкого кресла и свежей газеты, которую я от скуки и занудства стану с вежливой улыбкой к супруге дотошно вычитывать, пока не превращусь в разложившегося там же скелета? Нет, спасибо, мне ещё рано становиться унылым говном. Это Теодору такая роль — впору, а я, пожалуй, пока останусь в сторонке в качестве неблагодарного зрителя.

Перед глазами мелькают одни знакомые лица, уединением с которыми меня уже не удивишь. Джулия, Ванесса, Кейтлин, Дакота, Роуз, Алисса, Мия, Элеонора — плавали, знаем. О… Ну конечно же! Чтобы я и провел день без Грейнджер? Уму непостижимо! Даже в этот вечер она, словно специально отслеживая меня, появилась здесь. Коротенькие джинсовые шортики и сочного салатового цвета топ резво превратили её из молодой бизнес-вумен в простую городскую девчонку. Ну, как простую… В чём я уже успел убедиться: палец ей в рот не клади — откусит, так ещё и руку с корнем вырвет.

Пока беспринципные сексапильные девчонки клеят меня, слушаю их вполуха и неустанно наблюдаю за Грейнджер. Хотя отжигать в постели она научилась, делать то же самое в клубе явно по сей день не осилила, раз столько времени глухо просидела в баре и одного за другим, как я заметил, отшивала от себя кавалеров после непродолжительной беседы. А их, к слову, набралось немало. Неудивительно, ведь обаяния и особого притягательного шарма у этой знойной стервочки — хоть отбавляй. По сей час всё смотрю на неё и пытаюсь понять, когда это наш хогвартский книжный червь успел пережить такие метаморфозы?

Не выдерживаю и через час с небольшим уже сам появляюсь в поле её зрения.

— Признайся, это такая хитрость вашей компании? Подсунуть тебя мне, чтобы ходила по пятам и выведывала все тайны моей корпорации? Тогда, хочу заметить, половым путем я информацию не распространяю.

— Не может быть! — не растерялась она, медленно поигрывая трубочкой в бокале с алкогольным коктейлем. — Никак предлагаешь проверить и убедиться в этом наверняка?

Обычно на подобные предложения я реагирую стандартно: резво увожу отсюда очередную красавицу и спешу провести с ней время в уединенном местечке. Сейчас же, зная, кто сидит передо мной, я снова впал в состояние ступора и включил в себе крайнюю степень подозрительности.

— Что с тобой, нахрен, не так? — громко проговорил я, потому как от новой танцевальной композиции заложило уши. — Ты должна сидеть в укромном уголочке со стопкой книг в руках, причем подальше от людей, и неустанно штудировать свои учебники, но никак не расхаживать по барам и клеить… меня, нафиг! — не сдержавшись, закончил я.

— Тебя-я? — насмешливо протянула она и не сдержала задорной улыбки. — А кто из нас к кому подошёл, прошу заметить?

— Я уже не шучу! Что ты здесь забыла и почему предлагаешь мне себя, хотя к тебе весь вечер подкатывали новые лица? — разозлённо задал я ей прямые вопросы, но она даже не повела бровью.

— И снова ты, Малфой, переоцениваешь свою персону, — Грейнджер невозмутимо повернулась ко мне, представ во всей красе. — Всё просто: я свободная от всяких обязательств молодая женщина и хочу закончить этот вечер максимально приятно, а этих типов не знаю. А что касается тебя — ты у нас проверенный экземпляр. Но, повторюсь, я к тебе не напрашивалась, ты сам подошёл.

И тут меня словно окатили ледяной водой. Выходит, я — местный повеса и Казанова, даже не шутил, жалуясь Теодору на то, что меня в открытую используют? Дожили… Меня использует в своих сексуальных утехах Гермиона Джин Грейнджер, которая некогда меня на дух не переносила. Наверно, за последние три года этот мир слишком сильно изменился, а заодно решил обрушиться на мою голову.

Хотя, собственно, какого это хрена я жалуюсь и к тому же отказываюсь от подобного предложения?

Воскресенье.

Навряд ли есть смысл упоминать о том, что я снова переспал с Грейнджер. Это и ёжику понятно. Но вот зачем ей это было нужно, если не брать в расчет плотские желания — не могу понять до сих пор. Где Грейнджер и где — развязный, ни к чему не обязывающий случайный секс? Это вообще понятия из разряда несовместимого! Тем не менее, факт на лицо.

Пропустив ещё пару жгучих коктейлей, мы с ней предыдущим поздним вечером снова отправились ко мне. Не успел я закрыть за нами дверь, как Грейнджер под наш жаркий поцелуй с переплетенными языками принялась стягивать с меня одежду и прижала к стене. Раздевать её даже не пришлось: здесь она также преуспела, заодно опустившись на колени и своими нескромными ласками заставив позабыть обо всём на свете… Да-а-а уж, это была отличная ночка! Но утром эта свободолюбивая роковая бабочка снова упорхнула, стоило мне только открыть глаза. Вот так вот просто: нарисовалась в поле моего зрения, соблазнила меня, завалила, а потом развернулась и ушла, бросив напоследок разве что: «Быть может, ещё повторим. Не скучай»… И почему я снова ощущаю себя использованным? Непривычное и крайне неприятное чувство. В мысли даже закралось подозрение, что эта мадам решила поиметь от меня наследника. Но хрен там плавал! (Здесь должен быть злорадный смех). Со своей бурной личной жизнью отвечать за других я не могу, зато могу обезопасить себя же. Еженедельное употребление нужных зелий с долгосрочным эффектом ещё ни разу не позволило моим головастикам допустить непоправимой ошибки, со сколькими бы куколками я ни кувыркался и как часто это ни делал. Хотя навряд ли у этой карьеристки вообще могут иметься подобные планы на мой счёт. Ладно, пёс с ней. Если я что-то и решил для себя наверняка, так это больше не забивать себе голову этой особой. Если вдруг нарисуется в поле моего зрения и захочет жаркого продолжения банкета — решу по ситуации, а пока продолжаю жить обычной жизнью.

Под обычной жизнью я, конечно же, подразумеваю дневные и ночные загулы в барах, на вечеринках и в казино. И именно казино я сегодня решил посетить, предварительно морально приготовившись спустить всё свое состояние, накопленное долгими годами упорных трудов моих предков. Ну и куда же, ясное дело, без выпивки! Ещё немного, и бармены в любом популярном заведении, стоит мне показаться на пороге, начнут дружески приветствовать меня и наливать нужное пойло, даже если я не успею проронить слова. В последние годы я — их любимый клиент. С такими темпами мне скоро вручат заслуженную премию — алкаш года. Впрочем, лучше не стоит, в противном случае отец отправит меня в последний полёт прямиком с тридцатого этажа головного офиса нашей корпорации, причем без метлы вдогонку. Такой славы нерадивого дитятка моя семья точно не переживет, но сейчас не об этом.

Вопреки моим планам стать одним из игроков, я передумал и решил побыть сегодня зрителем. Особенно когда даже в этот редкий долбанный вечер, задумав побыть один на один с собой, столкнулся в казино с кем?.. Правильно, гиппогриф её задери! С Грейнджер. Чтобы её и не оказалось там же, где и я? Пф! О чем это вы? Только на этот раз эта заносчивая особа старательно делала вид, что не замечает меня. Хотя не исключен вариант, что она и впрямь не обратила на меня внимания. Ещё бы, ведь она сопровождала одного из игроков — Джона Найерса, своего же старшего коллегу по цеху из Монако. Нельзя было не заметить, как она поддерживала его и играла роль притягательной спутницы, шик и блеск которой никого не оставил равнодушным. А может, они встречаются, потому она и так принарядилась для него? Стоп! Я что... ревную? Приплыли.

Ставки сделаны, игроки вовсю обмениваются любезностями и стреляют глазками по скрытым картам других участников в надежде раскрыть, что у них за комбинации. Ну а Грейнджер взялась что-то нашептывать на ухо своему спутнику, игриво опершись на его плечо. Совсем не флиртуют, нет, конечно же. В то время как я ни капельки не злюсь и не испепеляю его одним своим фирменным Малфоевским взглядом. Я само спокойствие и невозмутимость. Бармен, ну где ты там ходишь? Плесни ещё!

Стоит признаться, сложившаяся ситуация меня изрядно заинтриговала и не оставила равнодушным. Эта мадам не просто свалилась на мою голову, а за какую-то неделю с небольшим всецело завладела моим вниманием. Да и разве могло быть иначе, если она попадается мне на каждом шагу? Вот интересно, если я одиноко отправлюсь домой, то и там с ней ненароком пересекусь? Почему-то уже даже не поддаю сомнению такую мысль.

— О, и ты здесь! Не удивлена. Ты за ней, судя по всему, по пятам ходишь, — вдруг отпустила едкий комментарий присевшая справа от меня девушка. Метнув в нее неприязненный взгляд, я вдруг понял, что это та самая подруга Грейнджер, Саманта, что ещё сильней вывело меня из себя.

— А не она за мной? Как думаешь? — в резкой форме ответил я и демонстративно отвернулся от неё. Однако эта Саманта никуда не уходила, и вскоре во мне проснулось прозрение... Конечно же! Через нее можно все выведать про Грейнджер. Я гений! Ну, или слишком банальный дурень. Во всяком случае, это может сработать, а планы забить на Грейнджер пока перенесу на завтра.

— Джон однозначно одержит победу! Гермиона все для него выведает, — вдруг горделиво проговорила Саманта, облокотившись одной рукой на барную стойку и обернувшись к своим друзьям. В это время Грейнджер как раз неспешно прогуливалась вокруг стола с игроками, соблазнительно, но без излишка, покачивая бедрами.

— Для своего парня? Ещё бы! — пробурчал я и сразу же пожалел о сказанном. Разумеется, теперь я совершенно не выглядел, особенно в глазах её подруги, заинтересованным в Грейнджер человеком. Вовсе нет, что вы!... Вот же чёрт.

— Смеешься? Они добрые друзья, но никак не любовники. К тому же Джон женат и счастлив в браке, — с гонором опровергла моё неожиданно тревожное предположение Саманта и вскинула подбородок. Меня же всего передернуло. В отличие от Грейнджер, её подружка с неудачно подведенными бровями была настоящей мартышкой, но строила из себя по меньшей мере королеву.

— Одно другому не мешает, — пожал я плечами, но с ещё большим любопытством принялся наблюдать за Грейнджер и этим самым Джоном. Чтобы между ними и ничего не было? Не поверю. Саманта криво усмехнулась моему комментарию, чем на короткое мгновение напомнила мне… меня же! Или ненароком изобразила мою крайне неудачную, безобразную версию, из-за чего моему внутреннему эстету стало совсем дурно. — И как давно она перебралась в Монако и что вообще там забыла? — решил я срочно переключиться на другую тему, а заодно начать воплощать в жизнь свой коварный план.

— А разве она не говорила тебе? — насмешливо протянула Саманта, из-за чего я окинул её взглядом серийного убийцы.

— Не успела, были заняты другим, — ледяным тоном ответил я. Что ж, неудивительно, что подругой стервочки Грейнджер оказалась такая же стерва, только хлеще. Не будь она такой наружности: уже отвёл бы эту Саманту домой, связал ей руки своим слизеринским галстуком и хорошенько отшлёпал. — Ну так? — вернулся я к расспросам о Грейнджер, даже поёжившись от этой неприглядной мысли с нахлынувшим соответствующим образом. В этот момент я как никогда пожалел, что моя фантазия была настолько бурной.

— Полагаешь, я вот так просто все выложу тебе на блюдечке? — вдруг высокомерно посмотрела на меня Саманта и горделиво вздёрнула носик, и тут уже я впился в нее насмешливым, но очень жёстким взглядом.

— А ты полагаешь, я оставлю тебе выбор?

Саманта тут же распрямилась так, словно проглотила кочергу. Взгляд её сделался серьезным: по моему тону она моментально уловила, что вести себя со мной следует осторожней. Ей — так уж точно.

— Империус? — уточнила она.

— Если только понадобится, — хмыкнул я и прищурил хитрые глазёнки. — Так что не темни и выкладывай её историю. И пикантные подробности не забудь!

Понедельник.

Значит, они с Уизли разбежались... Коварно потираю руки. Какая досада, как же так! Языком разве что цокнуть для полноты картины осталось. Тем более что Грейнджер рассталась с ним, когда он стал давить на нее. В общем, для неосведомленных, слушаем и внемлем: Грейнджер потратила на Хогвартс еще один год, закончила общее обучение, набрала на проходных экзаменах в академию высшей экономики, что находится во Франции, максимальное из возможных количество баллов (так вот почему она исчезла с радаров), и её сразу зачислили на третий из четырех существующих курсов. За год она настолько успешно усвоила программу, умудрившись экстерном пройти ещё и всё то, что должно быть изучено лишь на четвертом курсе (чертов злосчастный гений!), что не остановилась на одной учебе и принялась подавать резюме в крупнейшие компании мира. Её статус героини войны и плюсом к тому обширные познания, отточенный ум и блестящие рекомендации от преподавателей помогли Грейнджер пробиться на хорошую должность в одну из ведущих фирм Монако. Это было лучшим предложением из возможных, им требовались первоклассные специалисты (мне кажется, или я её с излишком перехвалил?..), и Грейнджер, не теряя времени, ответила им согласием. Уизли такой расклад категорически не устроил, ведь речь шла о переезде на дальнее расстояние, а их отношения из-за того, что она и так все время проводила во Франции и с головой ушла в учебу, без того трещали по швам. Завершилось все тем, что он поставил Грейнджер ультиматум: либо она возвращается в Лондон, они становятся семьей, и работу она ищет в родной стране, либо у них возникнут серьезные проблемы (самостоятельно поставить точку в их отношениях он не решился). И эту самую жирную точку тогда влепила Грейнджер, для которой открывшиеся перспективы, чего она и добивалась от жизни, оказались намного заманчивей. К тому же она желала погрузиться в построение успешной карьеры вдали от излишнего к ней внимания, которого ей ни за что не удалось бы избежать в пределах Великобритании, и её выбор был очевиден.

Что ж, в том, что Уизли — лошара со стажем, я никогда не сомневался. Но что его вот так в два счета отошьет девчонка — вот умора! Впрочем, она предпочла ему карьеру, что ещё больше усугубляет положение рыжего. Ненужный, лишний, неуместный... Мне бы так легко и в два счета Асторию отвадить! Жаль только, это уже невозможно.

Вторник.

Сижу на работе и делаю все что угодно, кроме работы. По большей части размышляю над тем, для чего мне все эти познания о Грейнджер и за каким чертом, помимо безудержного интереса, я собирал о ней информацию?

Тут все настолько идеалистично, что даже шантажировать её нечем. Особенно последний пункт про отверженного Уизли. Чёрт, я надеюсь, в тот момент, когда она сообщила ему о своем решении, при ней был колдоаппарат? Хочу видеть его кисло-разочарованную мину с полнейшей безысходностью во взгляде! А так я не злой и не злопамятный, нет, но записываю. Жаль, что не в Тетрадь Смерти.

Грейнджер… Грейнджер… Грейнджер… Что греха таить, уже после такого фокуса с этим охламоном она — мой национальный герой!

К слову, знать бы ещё, как на этот громкий «развод» друзей с девичьей фамилией отреагировал Поттер. Эх, ну какой же я добренький! Аж сам млею от себя.

Среда.

И снова у нас деловая встреча с представителями той компании, в которой работает Грейнджер. Конечно же, кошусь на неё временами, но уже хотя бы не пожираю взглядом. На ней деловой костюм с юбкой, приглушенного фиолетового цвета, и смотрится она в нём просто отпадно… Не то что цифры в наших отчетах.

Опомнившись и сосредоточив внимание на ходе собрания, хмурюсь и смотрю в те документы, что разложены передо мной. Хрень какая-то: я ничего в них не понимаю! А ведь просил своего помощника изложить мне суть в кратком варианте на половину листа. Эх, всё приходится делать самому… Даже работать. Хотя кому это надо? Корпорация и так в дальнейшем будет моей. Да-да, я ещё и инфантильная, самонадеянная сволочь.

Отец повествует о баснословных плюсах, которые возымеет их корпорация, если возьмется сотрудничать с нашей. Её представители слушают нас со всей серьёзностью и мысленно взвешивают все «за» и «против». Ну а я… отчаянно сдерживаю зевок. Я просто обожаю эту работу!

Другое дело, что будет вечером: посещу улетную вечеринку, на которую приглашено множество звезд. Преимущественно — первоклассных моделей. Да, детка! Но то будет вечером, а пока, наблюдая за поднявшейся во время короткого перерыва Грейнджер, оценивающе осматриваю её вид сзади. Особенно тот, что открывается ниже спины. Справедливости ради хочу заметить, что без одежды она смотрится ещё соблазнительней.

…Зря я об этом подумал!

Ощущая, насколько напрягся мой боевой товарищ, тут же усиленно вспоминаю Милисенту Булстроуд, на которую залез в пьяном угаре ещё несколько лет назад… Что ж, отпустило. Милли, спасибо! Ты — лучшее, что случилось со мной, ведь всегда действуешь на мою твёрдую плоть безотказно: она ниспадает быстрее, чем успевает устремиться к небесам. Поэт и романтик, мантикора меня раздери! Хотя в то утро, когда проснулся и увидел её безобразную, гигантскую, прыщавую тушку — с трудом сдержал рвотный позыв. Надо же было так надраться! Но сейчас не об этом.

Кашлянув в кулак и сделав вид, что вышел из сосредоточенной задумчивости, гордо покидаю конференц-зал, а затем и вовсе направляюсь в женский туалет. Ну а где же ещё сейчас может быть Грейнджер?

Конечно же, около зеркала с до безобразия яркой, алой помадой в руках. Кстати, сегодня эта стервочка выглядит неотразимо. Одни завитые кудри чего стоят! Придают ей особого шарма, благодаря чему она смотрится до безобразия обольстительно. К слову об обольщении и всех вытекающих из этого последствиях. Приближаюсь к ней. Не теряясь ни на мгновение, приобнимаю её со спины и опускаю руку спереди ей между бедер, уверенно пробираясь вверх, к её трусикам.

— Малфой, да ты неугомонен! Правда, к твоей беде, сегодня я пришла сюда исключительно работать, — перехватив мою руку и повернувшись ко мне лицом, вдруг деловито сообщает она.

— А что мешает совместить приятное с полезным? — вскидываю я брови, а заодно прищуриваю глаза. Чтобы Грейнджер и вот так вот отказала мне? Нет уж, увольте.

— Моя искренняя преданность делу, чего и вам желаю, — с усмешкой мягко и выразительно, словно какому-то неразумному ребенку, сообщает она. Да эта женщина решила меня не на шутку позлить!

— Так и я сама сосредоточенность и преданность. Особенно всему тому, что может быть мне хоть сколько-то интересно, — криво усмехаюсь я и делаю решительный шаг в её направлении. Но эта паршивка снова останавливает меня, уперев раскрытую ладонь в мою грудь.

— Неа, — заявляет вдруг она.

— Неа? — ошарашено переспрашиваю я, понемногу начиная закипать. Она ведь даже не позволила приблизиться к ней.

— Именно, блондинчик.

— Ну, раз так!

Кто вам сказал, что я — сговорчивая лапочка? Мягко взяв её за запястье, уже напористей откидываю её ладонь, подхватываю эту кареглазую сучку на руки, заставляя обвить меня ногами, и вжимаю в стену. Хочу напомнить ей и всем тем, кто плохо меня знает: отказы я в принципе не приемлю!

— Ну и зря, — самодовольно глядя мне в глаза, выдает она раньше, чем я успеваю поцеловать её. Да эта женщина однозначно издевается надо мной! — Во-первых, если мне захочется сладенького, я дам о себе знать. Са-ма! — медленно, по слогам повторяет она, хотя я всё ещё продолжаю держать её на руках и пылаю к ней страстью. — А во-вторых, последний квартальный отчёт с дырой в бюджете вашей фирмы; проблемы с омникальностью для нас в случае сотрудничества с вами; не меньший прогиб в создании уберизации в рамках магических стандартов на ваших фабриках; затруднения с финансовой цепочкой поставок всё в том же случае тесного сотрудничества; а также не вовремя возникший в вашей фирме экзит, на что решился один из ваших дольщиков, и что может повлечь для вас и нас некие трудности, если мистер Малфой не перекупит в скором времени его часть акций — ты слышал что-либо из того, о чем беседовал с нами твой отец? То, какие немаловажные проблемы мы затронули, копнув поглубже в дела вашей фирмы? — вдруг перевела она тему на бизнес, отчего я, слегка скривившись, всё же поставил её на ноги и сделал шаг назад. — Я выражусь иначе, — не отрывая от меня взгляда, она поправила приталенную юбку, — ты понимаешь хоть что-то из того, что мы вообще обсуждаем? Или ты совсем профан во всем, что с этим связано? А, вице-президент крупной Лондонской корпорации? — вконец размазала она меня по стенке своими расспросами. Я поджал губы. Болезненно хотелось отшутиться, но я и рта не раскрыл, понимая, что могу выставить себя ещё большим дураком. — Что ж, — после недолгого молчания заключила Грейнджер. — Так я и думала!

Сразу после этих слов, захватив с собой миниатюрную сумочку на позолоченной цепочке, она прошествовала мимо меня, ошарашенного до глубины души. Однако остановилась у меня за спиной и обернулась из-за плеча.

— Но можешь не переживать: твой уровень даже не базовых, а нулевых познаний в том, что ты делаешь, никак не влияет на степень моего желания снова провести с тобой пару жарких ночей. Но точно не сегодня и не сейчас. На данный момент моя голова забита другим, — следом она приблизилась ко мне ещё теснее и прошептала, проведя кончиком носа по моей щеке. — Как только мне захочется — я напомню о себе. Не сомневайся, Малфой!

К моей неожиданности, сразу после эта игривая особа легонько прикусила мочку моего уха, а затем, ухмыльнувшись, гордо покинула меня. Как только дверь за ней закрылась, разозлённый, я громко выдохнул, едва сдержав почти что рык. Чтобы меня и вот так вот унизительно отшивали, выставляя настоящим идиотом и неумехой? Немыслимо!

Обернувшись к двери, я стал испепелять её таким взглядом, словно именно эта деревяшка была повинна во всех моих бедах.

— Вот же стерва! — вырвалось у меня. В тот момент я задышал так, словно только что пробежал по меньшей мере километр на время.

И как меня вообще угораздило клюнуть на неё? И ведь угораздило.

Что ж, стоит признать: умные и роскошные женщины — это очень сексуально… Ну и, конечно же, в отдельных ситуациях — настоящий удар по мужскому самолюбию. Но кто же знал, что этот решающий удар она нанесет именно по мне?

Четверг.

Постаравшись вычеркнуть к чертям собачим эту заносчивую шатенку из памяти, ужинаю сегодня с матерью в одном из местных ресторанов. К слову, после напряжённого дня и постоянного неприятного и совершенно невольного напоминания себе о том, как размазала меня по стенке мадам-имя-которой-я-больше-не-желаю-произносить, вечер проходил спокойно и безмятежно. Мать, мало что понимающая в наших делах, не лезла в тонкости нашего бизнеса и его хитросплетений, ну а я, общаясь с ней на отвлеченные темы, хотя бы немного сумел расслабиться. Правда, длилось это совсем недолго.

— Сынок, ты ведь понимаешь, что пора бы назначить конкретную дату и начать серьёзную подготовку к свадьбе? — внезапно заговорила она в какой-то момент о ещё более наболевшей теме, отчего я в буквальном смысле подавился лососем. Прокашлявшись, причем так, что мать не на шутку запереживала за моё здоровье, я сделал пару глотков бренди и едва ли не испепеляюще посмотрел на неё. Благо, в нужный момент сдержал себя в руках.

— Да, конечно. Когда придёт время — сразу же займусь этим вопросом, — со всей ответственностью заверил я её. Правда, подвох в моих словах она почуяла слишком быстро: прочла его в моём ироничном тоне.

— И когда же придёт это самое время? — невозмутимо спросила она, пристально посмотрев в моё лицо.

— Как только — так сразу, — ослепительно улыбнулся я ей, довольно агрессивно сорвав зубами с вилки очередной кусочек.

— Сын, прошу, отнесись к этому делу со всей ответственностью! Гринграссы ждут твоего следующего шага, не забывай об этом, — постаралась как можно мягче напомнить она, но я так и не смог не скривиться.

— Забудешь тут о них, — выплюнул я в какой-то момент и перевел взгляд в сторону. На глаза мне попалась соблазнительная длинноволосая официантка, прошедшая недалеко от нас с подносом в руках. Правда, вид кольца на безымянном пальце слишком быстро подпортил первое впечатление о ней. Однако я точно знал, что при желании оно не сыграет никакой роли. Было бы оно, это желание!

— Сын, запомни одно, — решила поучить меня жизни мать, что вызвало у меня тяжёлый вздох. — Ты же не знаешь, какой она будет тебе женой, и как будут складываться ваши взаимоотношения. Не исключен вариант, что Астория станет не сущим наказанием, а настоящим подарком судьбы для тебя! Все зависит лишь от вас двоих, — постаралась ободряюще улыбнуться мне мать, но я сухо пробормотал в ответ разве что:

— Да-да, несомненно.

— Так или иначе, — уже строже заговорила она, — выкрои время и обязательно посети их прямо в их родовом особняке. Побеседуй с её семьей, и совместно обговорите удобную для всех дату. К примеру, весной следующего года, дабы мы все успели.

— А можно весной, но никакого года? — слащаво заулыбался я, отчего тяжелый вздох подавила уже мать.

— Драко, повторять дважды не стану! Не разочаровывай семью, мы надеемся на тебя.

— О! Мне бы вашу веру, — выдал я, на что мать покачала головой.

Дальнейшая часть вечера прошла преимущественно в напряжённом молчании. Собственно, учитывая наиболее актуальную тему для беседы, я теперь был совсем не против такого расклада. Ох уж эти гребаные Гринграссы и не менее гребаная свадьба!

Пятница.

Говорят, в маггловском мире есть такая штука, как «Google», и она знает ответы на все горячие вопросы. Даже жаль, что в моём мире этой хрени нет, в противном случае я бы задолбал её расспросами о том, каким образом заставить всех и вся ОСТАВИТЬ МЕНЯ В ПОКОЕ в этой долбанной истории со свадьбой! Если только массово Обливейт применить, в противном случае отказ не принимается. Из гуманных вариантов остается разве что инсценировать собственную смерть и махнуть с парой сексапильных птичек на Багамы. Можно даже в компании стервы Грейнджер, если согласится. Но это оставим на самый крайний случай.

Собственно, понемногу сваливать со сцены я начал прямо сегодня. Ушел кутить в клуб уже в три часа дня, сославшись на очень и очень важные дела, застигшие меня врасплох и потребовавшие моего срочного вмешательства вне рабочего места. Отец долго и крайне задумчиво испепелял меня тяжелым взглядом, но в итоге отпустил на вольные хлеба. Ну а я, почуяв вкус свободы, в два счета сбежал из этого адски нудного места. Другое дело: частный клуб с кучей сексапильных крошек. Внезапно для себя понял, что практически всех куколок здесь я знаю… Даже ближе, чем порой хотелось бы. И нет ничего удивительного в том, что я клюнул на Грейнджер, ведь она оказалась глотком свежего воздуха для меня. Приплыли, называется!

Что ж, в том, чтобы пустить по кругу одних и тех же отборных крошек, тоже есть своя прелесть: хотя бы знаю, с кем можно отвязано провести ночку, а кому стоит помахать рукой из дальнего уголка заведения. Надеюсь, намеки они понимают в два счета. Рядом со мной сегодня нарисовалась темнокожая красотка двадцати пяти лет с завидным бюстом пятого размера Луиза Дорнан. Луиза… Имя, как у старушки, зато тело настоящей супермодели и даже более того. Половину вечера лупился на её, простите, дамы, бидоны, и всё пытался понять, как они не тянут её к земле. Уму непостижимо! Ах да, её имя вызывало во мне не меньший интерес.

«Луиза — в постель!» — эта команда, будто созданная для плешивой комнатной собачки, не выходила из моей головы до конца вечера, пока не представился случай озвучить её вслух. Горячая штучка, кстати. Жаль только, с Грейнджер не сравнится.

…

…

Кто о чём, а я снова об этой стерве! О, Мерлин, пошли мне исцеление. Это уже ненормально! Для Малфоя как минимум.

Суббота.

Сижу в скромной кафешке на литературном вечере в компании Теодора и Панси. Сижу с тупой головой болью и с лютого похмелья. Что я здесь забыл да ещё и в таком состоянии? Даже не спрашивайте! Оставим этот вопрос без комментариев, ибо логичных объяснений не имеется даже у меня. На пьяную голову стихи категорически не заходят.

Особенно позабавила гениальная рифма нынешних поэтов с большой буквы: «Я люблю ее — я убью ее». Да кашалота с бегемотом и трехлетка срифмовать может! Чертовы недогении современности.

Люто захотелось затопить своё горе, завязанное на моем присутствии в этом невыносимо скучном местечке, новой порцией чего-нибудь высокоградусного и вкусного. Кстати, такое похмелье я получил уже после того, как вдоволь натрахался с этой самой Луизой, у которой дальше зашла масть выпить со мной. Развязная игра «кто кого перепьет» под пару бутылок мартини, так ещё и предложенная ею, конечно же, пришлась мне по вкусу. Правда, с утра мне было уже не так весело. Аспирин помогал, но ровно до тех пор, пока я не очутился на этом хреновом вечере поЕтов!

«Help me!» — в какой-то момент проскулил по левую сторону от меня Теодор, на что я ответил ему коротким смешком.

— Поздно, друг, ты уже на ней женат, — негромко проговорил я. Правда, его благоверная, кажется, все же расслышала меня. Кашлянув в кулак и нахмурившись в попытке продемонстрировать крайнюю степень заинтересованности этим мероприятием, продолжил слушать очередного увальня, дорвавшегося до импровизированной сцены со своими «улетными» набросками. Угораздило же меня отозваться на приглашение Теодора провести время с его семейкой и не бросать его в беде, дабы не он один мысленно вешался здесь. Что ж, боевым товарищем меня смело можно назвать. Вопрос в другом: МЕНЯ-ТО КТО ТЕПЕРЬ СПАСАТЬ ОТСЮДА БУДЕТ?!

«Я не любил её, но так страдал,

Я слезы лил, пока она страдала.

Но точно знал, как только к ней приду —

Её постели будет нам так мало,

Ведь мне её… её… так… не… хватало -

Её очей. Её… плечей!»

И палачей, ага. Чтоб уж наверняка избавить двух дурней от страданий века.

И всё это было озвучено крайне трагическим тоном с гримасой боли на лице, не говоря уже о размашистых жестах руками и хватаниях за сердце. Шекспир перевернулся бы в гробу, а я не на шутку подумал пододвинуть его и занять место там же, по соседству. Вот это я понимаю вечер бесовщины.

Святая Моргана, и да поможешь ты нам оглохнуть на пару часов!

Воскресенье.

Некто святой и щедрый наверху всё-таки есть, теперь я это точно знаю. Одному из актеров вчера повезло, а уж нам — вдвойне. Переборщил с кривляниями, зацепился ногой за собственную удлиненную штанину, свалился со сцены и сломал ногу. Расстроенные поЕты (и нет, я ни капельки над этими обсосами без грамма фантазии и чувства ритма не издеваюсь) решили завершить вечер раньше времени, дабы не разбивать сердце бедолаге, который целый месяц усердно готовился и был, оказывается, гвоздем программы! Счастливей всех оказались именно мы с Теодором: нам удалось избежать перелома мозга и последующего инсульта, и даже глаза кровоточить от их гениальной игры не начали. Вы не подумайте, я совсем не придирчивая сволочь, ведь тактично сдержался и ещё более тактично сообщил расстроенной до глубины души Панси, что такие мероприятия — совсем не для нас. Правда, моего скромного замечания в стиле: «Куда ты нас, нахер, привела и за какие страшные грехи наказала полутора часами отборного бреда конченных недорифмоплетов-недоактеришек третьего сорта?!» — она почему-то не оценила. Люблю быть врагом народа в их семье! Зато по меньшей мере на ближайшую неделю могу быть спокоен: в их особняк меня пока точно не позовут… Даже если Панси Нотт не будет дома или в самой стране.

Аривидерчи, сучки! Хотя для Тео двери моего дома, конечно же, всегда открыты.

Ах да, теперь речь пойдет о воскресенье… Ну а что тут рассказывать? У нас же традиция: в последний день недели мы стабильно сталкиваемся где-нибудь с Грейнджер, пока она в Лондоне, и через раз уединяемся. На этот раз именно этим всё и закончилось. Кто ж знал, что она поселилась в отеле рядом с тем пафосным баром, который я решил посетить в гордом одиночестве?

На этот раз, разнообразия ради, я оказался у неё, хотя это не обговаривалось. Уже не припомню, с чего всё началось, зато отлично помню, чем закончилось: как я оказался на диване в её номере, и она, запрыгнув ко мне на колени, с придыханием начала весьма откровенно тереться об меня через ткань брюк. Всё, о чем я тогда грезил, так это чтобы она стянула их с меня, как и с себя чёрные кружевные трусики, ведь от платья эта самостоятельная сучка избавилась сразу, как только за нами закрылась входная дверь, а бюстгальтера на ней и не было. Распаляла она меня со знанием дела, отчего мое возбуждение было колоссальным. Что уж там, даже пятый размер Луизы не имел на меня такого воздействия, как эта почти плоская худощавая мадам, слишком хорошо знающая подход к слабым местам представителей мужского пола.

Мерлин, я оказался в её полной власти! Она совершенно бессовестно и необратимо пленила меня. Чёртова интриганка!

— Грейнджер, а ты и впрямь настоящая кошка… Кошка, которая гуляет сама по себе! — с придыханием проговорил я. Предвкушая долгую и распутную ночку, не выдержал больше и настырно пролез пальцами ей в трусики, принявшись ласкать наиболее интимную часть её тела. А ведь она даже не спешила переходить к большему, тогда как я только этим и грезил: как оттрахаю её за такую наглость во всех позах, забив нахрен на временные рамки и крепкий сон! Да и какой вообще может быть сон рядом с такой искусительницей?

Рубашка к этому времени была расстегнута, а её руки беспрепятственно блуждали по моему телу. Пару раз она сладко поцеловала меня, и также пару раз закусила мою губу, в это же мгновение сильнее вдавливая моё достоинство в диван и тем самым позволяя явственней прочувствовать её саму.

— Вот и не теряйся, хоречек. Не дай мне заскучать! — подколола она меня, проговорив это слишком томно, чтобы я успел разозлиться. Её шаловливые ручонки расстегнули ширинку брюк, ну а я, с рыком подняв её с дивана, сделал так, чтобы она в два счета оказалась теперь подо мной.

Ну а потом… Что было потом? Фантазия вам в помощь, а мне знойную крошку обрабатывать пора.