Пять поцелуев Эльзы Скарлетт (гет)

Год Х791, Великие Магические Игры, первый день Игр

Глухой удар кулака сотрясает стену, на которой сразу образовывается приличная вмятина. Камень крошится, оставляя на костяшках множество болезненных ссадин. Но Грей не чувствует физической боли. Так глупо и бездарно проиграть. В первый же день!

— С меня должок всем вам!

* * *

Эльза хмуро оглядывает кислые лица сокомандников. Нацу непривычно помалкивает, уткнувшись подбородком в сложенные друг на друга кулаки. Люси невидящим взглядом сверлит стену, уже не всхлипывает, но всё ещё не может смириться с нечестным проигрышем. Даже Хеппи притих — скучает по Шарли, что осталась в госпитале с Венди.

— А где Грей?

— Милый Грей наверное сейчас переодевается в своей комнате, — приложив ладони к щекам, мечтательно лопочет Джувия. — Но Джувия с удовольствием сходит за милым Греем.

Глаза водяной волшебницы возбуждённо поблёскивают — наверное, уже успела напридумывать себе бурную сцену утешения. Но Грею сейчас не хватает только её ненормальной влюблённости. Локсар преданно заглядывает Эльзе в глаза, готовая сорваться с места по первому её сигналу.

— Я сама, — категорично останавливает ту оружейница. — Может, в другой раз...

Джувия понуро опускает голову и согласно кивает — она не смеет перечить Эльзе Скарлетт. Где-то в глубине зала ехидно, но как-то понимающе усмехается Гажил. Эльза пропускает его усмешку мимо ушей, потому что Железный Убийца Драконов жестом подзывает водяную волшебницу к себе и начинает что-то втолковывать о её собственных ошибках в прятках на Играх.

* * *

Шаги оружейницы оглушающе гулко звучат в пустом коридоре. Звенящая тишина давит, и кажется, что даже горящие фонари как-то настороженно потрескивают.

Эльза понимает, почему Грей не хочет показываться. Поражение гложет его изнутри, разъедает, пока он перебирает в памяти каждое мгновение нелепого проигрыша. Анализирует. Давится пресловутой горечью. Замораживает жалящую обиду, полирует до зеркального блеска созданный чистейший лёд. Смотрит в глаза собственному отражению, борясь с бешеным желанием разнести всё к чёртовой матери.

Эльза останавливается у знакомой двери. Наверное, у неё разыгралось воображение — иначе как объяснить ощущение леденящего холода, просачивающегося сквозь дерево.

— Грей?

Голос звучит неуверенно, когда она без стука входит в номер. Никакого льда. Только пугающий полумрак и повисшее, почти осязаемое гнетущее молчание. Она не ждёт ответа, просто проходит дальше.

Грей стоит у окна, засунув руки в карманы брюк. Со стороны может казаться, что он просто замечтался, глядя на раскинувшийся за окном вечерний город, утопающий в разноцветных огнях. Но Эльза сразу подмечает детали — неестественно прямая спина, напряжённые плечи, упрямо вскинутая голова. Ей до зубного скрежета хочется вцепиться в него, хорошенько встряхнуть, накричать, чтобы он прекратил истязать себя, чтобы остановился.

Но Грей — сам лёд. Холодный. Непрошибаемый. Привыкший держать всё в себе. Под жёстким контролем.

От него веет циничным презрением. Не к товарищам. К самому себе. Не справился... Не смог... Подвёл...

Эльза понимает, ещё немного — и стена напускного равнодушия рухнет, обнажая рваные края истерзанной души. И тогда буря неизбежна.

— Грей…

— Чего тебе? — с губ мага срывается глухой рык. Грей резко поворачивает голову, недобро сверкая исподлобья потемневшими глазами.

«Ничего страшного...»

«Со всеми бывает...»

«У тебя есть мы...»

«Ты справишься...»

Банальные слова застревают в горле — Грей не примет сочувствия.

— Знаешь, я совсем не ожидала увидеть Джерара на Играх, — вздохнув, решается произнести Эльза. И поджимает губы, пряча улыбку, — в глазах ледяного мага проскальзывает удивление. Вряд ли он думал, что она станет говорить про Фернандеса. — Мне хочется верить, что он изменился. Нет... Я верю, что это действительно так. Просто... — тяжёлый вздох.

— Плевать, — резко обрывает её Грей, вновь отворачиваясь к окну. — Просто оставь меня в покое.

— Не могу, — тихо признаётся Эльза, вставая рядом. Она видит, как раздражённо искривляются его губы, и почти слышит ядовитые слова, танцующие на языке.

— Я хочу побыть один, — озлобленно шипит Грей, едва справляясь с эмоциями.

— Ты же меня не оставил, — не отступает Эльза. — Ни в Райской Башне, ни тогда...

Кулак ледяного мага с силой впечатывается в стену, оставляя внушительную вмятину с расходящимися трещинами и взметнувшееся облачко удушливой пыли.

— Можем смахнуться, если тебе надо выпустить пар, — без обиняков предлагает она. — Но не стоит крушить нашу гостиницу. Не хочется как-то потом тратить призовые деньги на возмещение ущерба.

Боковым зрением она замечает недоверчивый, устремлённый на неё взгляд Грея, но стойко выдерживает его, продолжая невозмутимо любоваться видом из окна.

— Извини... — хмуро бросает он. — Я погорячился. Просто всё это…

— Просто сегодня мы не справились. Но это не делает нас слабыми.

— Но я проиграл. Подвёл команду у всех на глазах. И ещё вся эта ситуация с Джераром и странной тёмной энергией...

Эльза сдерживает улыбку и касается его плеча. Досада в тёмных глазах напротив сменяется удивлением.

— Это неважно. Главное, ты не один. У тебя есть мы.

— Мы? — Грей выгибает одну бровь.

И Скарлетт почти задыхается под напором хлынувшей боли, едва не выплескивающейся из сомневающегося взгляда. Ей хочется поддержать его. Обнять. Прижать к себе. Успокоить. Сказать, что проигрыш в одном поединке — ещё не проигрыш на Играх. Что она твёрдо убеждена: Грей возьмёт реванш и обязательно победит Руфуса. Потому что она, Эльза, верит в него. Безоговорочно. Как верила всегда. С детства... С той самой памятной встречи на берегу реки, где он застукал её плачущей. Где разделил с ней её печали и горести. И невероятный закат...

— Цвета твоих волос... — тихо заканчивает за неё Грей.

Когда он успел подойти так близко? И почему ладонь Эльзы покоится на его груди? Останавливает? Дыхание сбивается, встаёт сухим комом в горле. В тёмных глазах напротив не просьба — потребность. Отчаяние. И Эльза не может допустить, чтобы оно поглотило друга. Но друга ли?..

Она не двигается, когда Грей медленно, нерешительно склоняется к ней. Его намерения очевидны. Его сердце под её ладонью колотится так быстро, что Эльзе кажется, ещё пара секунд — и оно точно пробьёт грудную клетку.

Грей настолько близко, что Эльза чувствует его дыхание на своих губах. И оно совсем не ледяное, как она думала прежде. Оно почему-то обжигает своим теплом. Заставляет отреагировать мелкой дрожью, что возникает в макушке и медленными волнами спускается по спине. Она не смеет отвести от него глаз. В полумраке комнаты глаза ледяного мага кажутся почти чёрными. Завораживают своей глубиной, притягивают таящейся в них тьмой.

Первое нерешительное прикосновение мягкого тепла... Робкий вздох. Почти стон. Потребность.

Эльза слегка приоткрывает губы, позволяя себе такой же нерешительный ответ. Слово "друг" ещё маячит в сознании, но уже блекнет под напором новых, незнакомых доселе ощущений. Она робко выдыхает и неосознанно придвигается ближе. И когда это она успела сменить доспехи на лёгкое платье? Эльза не помнит. Зато явственно ощущает жар, исходящий от парня, к которому она так бесстыдно прижимается сейчас, чьи непослушные, но невероятно мягкие тёмные пряди перебирают её пальцы.

На щёку ложится его ладонь. Чуть шероховатые подушечки пальцев гладят с осторожностью и какой-то одуряющей нежностью. А губы... Тёплые, мягкие и податливые, всё ещё нерешительно, но пытливо стараются распробовать её вкус. Сминают. Исследуют. Провоцируют на ответ.

Эльза не запоминает момента, когда с её губ слетает тихий стон. Лишь удивляется. Но уже поздно. Почему-то всё её естество тянется навстречу этим терпким губам, желая заполучить как можно больше тепла. Разум настойчиво твердит, что подобное утешение может завести близких друзей совсем не в ту сторону. Что они пожалеют потом... Но отстраниться — всё равно что признать поражение в битве.

Она чувствует, как Грей довольно усмехается. В голове возникает мысль незамедлительно отвесить ему подзатыльник, но он не позволяет ей осуществить задуманное. Его рука по-хозяйски ложится на талию и притягивает ближе. И Эльза тонет в жарких, жадных ощущениях.

* * *

Оба не произносят ни слова. Да и незачем. И так всё понятно. Оба едва не переступили ту самую черту, за которой может разрушиться, рассыпаться в прах многолетняя дружба. Но оба не уверены, что готовы так рискнуть. Возможно, ещё не время. А возможно... Они соприкасаются лбами, и Грей пытается восстановить тяжёлое дыхание. Пальцы по-прежнему путаются в алых прядях.

— Тебе не нужно...

Он не открывает глаз. Его сердце неистово колотится в груди и грозит проломить рёбра.

— А может, я хочу... — упрямо шепчет в ответ Эльза.

Грей горько усмехается и слегка мотает головой. Он перехватывает её ладонь, цепляющуюся за его шею, и осторожно сжимает в своей руке.

— Тебе просто больно... Как и мне, — его слова отдают правдивой горечью, отчего Эльзе снова хочется спрятать душу и сердце под самой прочной бронёй.

Вот как? Как ему удаётся всего парой слов передать самую суть? Ведь она ни словом не обмолвилась, насколько волнительно было увидеть Джерара, особенно в составе второй команды Хвоста Феи.

— Это ничего не меняет...

— Ты будешь жалеть. Я знаю...

Её глаза предательски щиплет от непрошеных слёз. Но Грей не позволяет ей отвернуться. Осторожно обхватывает лицо ладонями, заставляет посмотреть ему в глаза. А затем наклоняется и так нежно-нежно касается губ. Ставит точку.

Нахлынувшая горечь грозит сломать её изнутри. Ну зачем он такой — всё понимает с полуслова? Нет бы тоже броситься с головой в бездонный омут! Но нет же. Врезать бы...

— Врежь, — тихо усмехается он.

— Не буду, — хмуро заявляет Эльза, отворачиваясь.

Солёные дорожки от слёз неприятно саднят кожу, но стереть их даже украдкой не получается. Эльза слизывает с губ предательские капли. И тут же чувствует приятный холод, который прозрачно-голубой дымкой окутывает её лицо. Под воздействием магии солёные капли застывают, превращаясь в прозрачные льдинки, собирающиеся на пальцах Грея.

Эльза поднимает голову, доверчиво глядя ему в глаза, встречая вместо ожидаемого укора понимание. Она сглатывает и тепло улыбается. Затем глубоко выдыхает и отступает в сторону, поворачиваясь к окну. Она тоже чувствует, как пали ледяные оковы, как отступило гложущее одиночество, как вновь крепчает нерушимая связь между ними.

Грей просто стоит рядом, снова засунув руки в карманы. Теперь от него веет теплом и такой знакомой непрошибаемой уверенностью.

Какое-то время они молчат, рассматривая заглянувшую в окно любопытную луну.

— Ну как, полегчало? — наконец спрашивает Эльза. Её буря в душе ещё не утихла, но уже не кипит, а лишь перекатывается лёгким волнением, убаюканная тёплым холодом ледяного мага.

— Ага, — глубоко вдохнув, с удовлетворением бросает Грей.

И улыбается. Тепло. Открыто. Как в детстве.