О чем грустит Лили Луна (гет)

Снейп неспешно прохаживался между рядами склонившихся над своими котлами студентов.

— Нарезайте мельче, мисс Дэвис. И аккуратнее, никто за вами не гонится. Ужин без вас не начнут.

Он говорил Минерве, что ставить сдвоенное зельеварение последним занятием в пятницу у первогодок — это очень плохая идея. Мало того, что они устают после тяжелой недели, так еще и в мыслях у половины уже наступили выходные, и они думают лишь о том, как завтра будут кидаться снежками в школьном дворе.

— Проверьте список ингредиентов еще раз, мистер Финч-Флетчли. И если все же решите добавить в котел то, что приготовлено у вас на разделочной доске, хотя бы предупредите мисс Корнер, чтобы она отошла подальше.

Несколько ребят с Хаффлпаффа сдавленно засмеялись. Раньше Снейп снял бы за такое баллы. Нет, не так — раньше хаффлпаффцы не позволили бы себе смеяться на его занятиях. Тем более первогодки. Пусть он по-прежнему не отказывал себе в праве отпустить язвительное замечание время от времени, но не было в его голосе больше ни злости, ни желчи. И странное дело: замечать, как они действительно чему-то учатся, было даже в некоторой степени удовлетворительно. "Еще одним болваном меньше", — думал Снейп после каждого удачно сваренного зелья.

Он медленно подошел к Лили. Она даже не взглянула на него, продолжая невозмутимо помешивать зелье плавными движениями. Пять оборотов по часовой стрелке, два — против.

— Очень хорошо, мисс Поттер.

Она едва заметно кивнула, не поднимая глаз. Сейчас он впервые пожалел, что она делала все так хорошо — хотелось найти хоть какой-нибудь повод попросить ее задержаться после уроков, поговорить с ней. Нет, не извиниться — объяснить. Тщетность извинений он давно понял. Последний раз он извинялся перед совсем другой Лили в далеком восемьдесят первом; шел противный ноябрьский дождь, он был пьян, а она мертва. Квинтэссенция бесполезности, ничего не скажешь.

За всю неделю Лили ни разу к нему не подошла — никаких вечерних разговоров, никаких чаепитий. Начавший было казаться уютным Хогвартс вдруг снова стал пустым и холодным. Они поссорились впервые. Разве не глупо переживать из-за ссоры с маленькой девочкой? Но для Снейпа эта девочка была единственным близким и родным человеком — так неожиданно обретенной семьей.

— Теперь правильно, профессор? — позвал его Финч-Флетчли.

Снейп повернулся к его рабочему месту.

— Теперь правильно. Видите, как полезно иногда читать инструкцию, прежде чем кидать в котел все, что попало под руку.

Финч-Флетчли довольно улыбнулся и снова уткнулся в учебник.

Сразу после звонка Лили быстро собрала свои вещи и выскочила из кабинета.

На следующее утро была запланирована очередная квиддичная тренировка Гриффиндора. Не то чтобы Снейп специально ждал ее. Но он привык рано просыпаться, и почему бы не пройтись по коридорам Хогвартса холодным декабрьским утром?

Из окна второго этажа было хорошо видно, как неровным строем протопали по снегу сонные гриффиндорцы. Но прошла минута, две, потом все десять — Лили так и не появилась.

Снейп только теперь осознал, что за всю неделю ни разу не замечал, чтобы Лили бросала тоскливые взгляды на гриффиндорский стол, к которому теперь то и дело подходила Алиса Лонгботтом.

Выходные обещали быть отвратительными, ведь Снейп знал, что Лили к нему не придет, и он решил скоротать время за чтением — он как раз присмотрел один редкий сборник сложных зелий в списке новых поступлений. Неплохо было бы обновить кое-какую информацию.

Наткнуться на кого-то из учеников в библиотеке субботним утром было очень маловероятно, и все же одна студентка там была — Лили.

— Что, уже все прочитала? — спросила Ирма Пинс.

Лили кивнула, пододвигая к ней стопку книг.

— Подобрать тебе еще что-нибудь про квиддич? — спросила мадам Пиннс, разглядывая корешки. — Хотя вряд ли у нас осталось что-то, что ты еще не читала.

— Спасибо, не нужно. Я узнала все, что хотела, — сказала Лили своим обычным тихим голосом. И добавила немного грустно: — Это просто глупая игра.

— Лили, — осторожно окликнул ее Снейп.

Она вздрогнула, повернулась к нему и сдержанно поздоровалась.

— Сейчас займусь вами, профессор Снейп, — сказала Пинс. — Только отнесу книги по квиддичу на место.

— Мне бы хотелось поговорить с тобой, Лили, — сказал Снейп, когда они остались одни.

— Хорошо, — согласилась Лили неожиданно быстро.

* * *

— Хочешь чаю? — спросил Снейп, когда Лили устроилась на любимом диване.

Она отрицательно покачала головой.

— Знаешь, находиться все время в подземельях не очень хорошо для здоровья, — сказала она неожиданно.

Снейп едва заметно пожал плечами, сел в кресло напротив.

— Подземелья идеально подходят для зельеварения, ты же знаешь. Многие ингредиенты не терпят солнечного света. Я привык здесь работать.

— Но ты ведь не обязан здесь жить.

— Я не думал об этом.

На самом деле, ему было все равно, где жить. Раньше — в другой жизни, которая закончилась почти двенадцать лет назад. Но он позвал ее не для того, чтобы обсуждать условия его жизни.

— Насчет того, что случилось в воскресенье, Лили, — он начал медленно, не спуская с нее глаз — она не шелохнулась. — Весь этот план был глупейшей затеей. Я не должен был слушать твою кузину.

— Я понимаю, — она внимательно на него посмотрела. — Просто больше так не делай. И не обманывай меня.

— Не буду.

— А план Роуз... — Лили вздохнула. — Может, он был не так уж плох. Если бы речь шла о другой девочке. Не такой скучной, некрасивой, с проволокой вместо волос на голове… И которая может продержаться на метле дольше пятнадцати минут.

— Какая чушь! — возмутился Снейп. Хотя летала она действительно плохо.

— Мы же договорились быть честными.

— Я честен.

— Значит, не объективен, — она грустно улыбнулась. — Посмотри на Алису — ей уже четырнадцать, она красивая… Я раньше даже не замечала, какие у нее шелковистые волосы! С ней весело, она всегда знает, что сказать. И у нее даже есть грудь... — добавила она смущенно.

— Если ему так важно последнее, значит, он глупый и поверхностный.

— Может, это и не решающий фактор, но явное преимущество, согласись.

Согласиться Снейп не мог. Но говорить с Лили о том, насколько важна или не важна тринадцатилетним мальчикам женская грудь, не представлялось возможным.

— А еще они оба были бы в списке, — продолжила она. — Если бы кто-то все еще его вел.

— В списке?

— Ну да. Священные двадцать восемь. Я прочла о нем в библиотеке. Хотелось узнать побольше…

Как это похоже на Лили — читать книги для того, чтобы узнать человека, вместо того, чтобы просто с ним поговорить. Он, наверное, на ее месте вел бы себя точно так же.

— Никакого списка уже давно нет, — сказал Снейп. — Как и некоторых из тех, кто там числился. К тому же сейчас говорить о статусе крови как минимум неприлично.

— Я знаю. Только до войны было не так. Но знаешь, мне кажется, ему это не было бы важно. Все эти чистокровные предрассудки… Я думаю, он не такой.

— Лили, — решил все же попытаться Снейп, — я понимаю, что ты считаешь этого мальчика особенным, но ты ведь его совершенно не знаешь.

— Это правда. Я и сама вижу, как это странно. Я веду себя как влюбленная идиотка. Хотя я не влюблена, — уточнила она поспешно. — Но именно так я думала о Роуз, когда она все лето трещала про этого — как его? — Хиггса? Так рассказывала о нем, будто он какой-то прекрасный принц, — она горько усмехнулась. — Но потом я поступила в школу, посмотрела на него и подумала, что нет в нем ничего особенного, а просто Роуз очень глупая... Но оказалось, я ничем не лучше.

Она подтянула к себе колени, обхватив их руками. Прошло несколько минут, прежде чем она заговорила снова. Ее голос немного дрожал от волнения.

— Все началось с того матча. Я взяла с собой книгу, собиралась читать, но никак не могла сосредоточиться — вокруг было слишком шумно. Потому я то и дело отвлекалась — посмотреть, что происходит на поле. В какой-то момент я услышала такой рев с гриффиндорских трибун, что подумала, будто кто-то упал или случилось еще что-то ужасное. Я подняла голову — оказалось, гриффиндорцы просто забили квоффл. Это был мальчик, которого я не знала, но иногда видела рядом с братьями в Большом зале. Он был так близко от меня, и он выглядел таким счастливым. Я никогда прежде не видела такой улыбки... — на губах ее тоже отразилась улыбка, она смотрела перед собой, словно забыла, где находилась, и мысленно снова была на трибунах. — Мне показалось, что он посмотрел на меня, и вдруг я тоже почувствовала себя счастливой, мне стало так радостно и будто тепло внутри. Представить себе не могла, что так бывает. Я подумала: как хорошо должно быть дружить с таким человеком. Как хорошо, когда тебе вот так улыбаются. Как будто у тебя солнце... здесь, — она прижала руку к груди.

Сейчас, несмотря на вечно торчащие волосы и темные, казавшиеся почти черными в полумраке подземелья глаза, она как никогда была похожа на Лили — ту самую, его первую Лили. И все же Снейп никогда не слышал, чтобы Лили говорила так, не видел у нее такого выражения лица. Видел ли ее такой Поттер? Или ее сын? А может, Лили и вовсе не была такой — никогда не была. Другая Лили любила совсем по-другому — совсем других.

— Знаешь, Лили, думаю, я мог бы помочь тебе... — сказал Снейп в наступившей тишине.

— Еще один план? — нахмурилась Лили. — Лучше не надо... Все это было такой глупостью.

— На самом деле это больше помогло бы Малфою, чем тебе. Его успеваемость на моих уроках просто отвратительна. А профессор Мартин рассказывала мне, что и по трансфигурации он звезд с неба не хватает. Очевидно, науки, требующие максимальной точности и высокой концентрации внимания, ему не даются.

Он заметил, как Лили заинтересованно подалась вперед, но перебивать не стала. Снейп продолжил:

— Обычно я таким не занимаюсь: успеваемость студентов — это проблема самих студентов. Но раньше меня многое связывало с семьей Малфой. Так что если ты вдруг захочешь ему помочь…

— Я? — прошептала Лили. — Но он не захочет, чтобы я с ним занималась. Я только на первом курсе...

— И знаешь программу по зельям и трансфигурации не хуже третьекурсников, — пресек ее возражения Снейп. — Но если ты не хочешь...

— Я хочу! — выпалила Лили.

— Вот и отлично. Я сам поговорю с Малфоем после уроков. Заниматься можете в классе зельеварения по вечерам в любой удобный для вас день.

— А как же отработки, крестный? — Лили усмехнулась. — Ты ведь их так любишь.

— Переживу без них один день как-нибудь, — хмыкнул Снейп.

* * *

Снейп оставил дверь, ведущую в класс зельеварения, приоткрытой и удалился в свой кабинет. Он прислушался к голосу Лили — теперь уже спокойному и ровному, более уверенному. Не то что в самый первый раз. Наверное, скоро можно будет оставлять их одних. Уже можно было — и все же он не решался.

Хоть Снейп и уверял Лили, что Скорпиус согласится с ней заниматься, сам он до конца не был в этом уверен.

— Вы хотите, чтобы Лили Поттер занималась со мной зельями? — переспросил Малфой недоверчиво.

— Считайте это альтернативой отработкам, — ответил Снейп.

— Но она же на первом курсе...

— Уверяю вас, она может без труда сварить любое из тех зелий, которые вы умудрились испортить за последние месяцы.

Малфой недовольно вздернул свой острый нос, а потом вдруг задал совершенно идиотский вопрос, который, тем не менее, ему еще никто не осмеливался задать:

— Почему вы так ненавидите меня, профессор?

— Я не ненавижу вас, мистер Малфой, — раздраженно отмахнулся Снейп. — Приходите, позанимайтесь с мисс Поттер, раз уж она любезно согласилась вам помочь. Может, научитесь хоть чему-нибудь.

Снейпу даже не пришлось врать — ненависти к Малфою он больше не чувствовал. Он решил дать ему шанс. Такое с ним было впервые. Сколько еще открытий принесет ему Лили?

— Я приду, — пообещал тот.

И он действительно пришел и даже почти не опоздал. Зато Лили на первое занятие пришла заранее, и ее трясло так, словно ее ждал не час в компании мальчишки-третьекурсника, а поединок с драконом, не меньше.

— Что, если я скажу что-то не то? — Лили кружила по классу. — Что, если он будет смеяться надо мной?

— Пусть только попробует. Тогда я сам продемонстрирую ему чудеса трансфигурации и превращу его в таракана, — спокойно ответил Снейп.

— Нет, не надо, — не оценила сарказма Лили. — Пожалуйста, только не заколдовывай его.

— Не буду, Лили. Не бойся, у тебя все получится.

Когда пришел Скорпиус, Лили не решалась на него даже взглянуть. Снейп остался в классе, сел за стол якобы проверять работы. Едва ли он проверил хотя бы одну за целый час!

Сперва Лили говорила так тихо, что Малфой ее почти не слышал, и ему постоянно приходилось наклоняться к ней поближе, отчего Лили запиналась и краснела еще больше. Она вздрагивала каждый раз, когда он к ней прикасался — чтобы взять из ее руки нож или ступку или просто привлечь ее внимание — как будто ее внимание и так не принадлежало ему безраздельно. Снейп же считал, что наглый мальчишка мог бы трогать ее и поменьше. Но потом они увлеклись приготовлением зелья, и скованность немного отступила. Лили увлеченно рассказывала о знакомых с малых лет ингредиентах — Снейп даже удивился тому, как внимательно она его слушала, — объясняла в подробностях, какие и почему ни в коем случае нельзя смешивать, а какие отлично сочетаются между собой. Малфой задавал вопросы, они вместе листали книги и даже смеялись — ну вот что смешного может быть в рецептах зелий? Скорпиус так увлекся, что совершенно забыл о Снейпе. И только Лили не забывала, то и дело бросая на него короткие взгляды, словно в поисках поддержки.

— Ну как я справилась? — спросила она после занятия.

— Отлично, профессор Поттер, — Снейп хвалил ее абсолютно искренне. — А как тебе твой студент? Не разочаровал?

— Нет, нет, конечно! — с энтузиазмом ответила Лили. — Надеюсь, он еще придет. Ведь он придет? Я даже знаю, какое зелье мы будем варить в следующий раз!

С того вечера они занимались регулярно — более того, Снейп замечал, как Малфой все чаще сам заговаривал с Лили в Большом зале, и они что-то оживленно обсуждали. И вот что странно — Алиса Лонгботтом продолжала подходить к гриффиндорскому столу, даже когда Малфоя за ним не было.

Через пару занятий Снейп решил, что его присутствие в классе не обязательно, и удалился в свой кабинет, то и дело прислушиваясь к происходящему через приоткрытую дверь.

Теперь Лили снова ходила к нему на чай вечерами, снова делилась успехами, обсуждала план занятий со своим внезапным учеником. Она больше не грустила.

Однажды после урока зельеварения у третьекурсников к нему подошла Роуз Уизли.

— Профессор, вы больше на меня не сердитесь? — спросила она, обаятельно улыбнувшись.

— Заняться мне больше нечем, мисс Уизли. Не говорите глупостей.

— Вот и папа говорит, что на меня просто невозможно сердиться, — рассмеялась она, кокетливо накручивая на палец прядь волос. Снейп почти посочувствовал Рону Уизли.

— Знаете, профессор, а я ведь последовала вашему совету, — сказала она, усаживаясь напротив его стола.

— И какому же?

— Поговорила с придурком Джеймсом. Все ему высказала, вы бы меня слышали. А он знаете, что?

— Представить себе не могу.

— Он покраснел! Как рак покраснел, до самых рыжих волос. Ни слова мне не сказал — убежал как последний трус. Представляете, Джеймс Поттер — и не нашел, что сказать! Здорово я его, да?

— Мне почти жаль, что я это пропустил, — Снейп почти не шутил.

За день до отъезда на рождественские каникулы Лили спонтанно пришла к Снейпу на чай. Вид у нее был необыкновенно счастливый.

— Крестный, ты даже не представляешь, — начала она рассказывать с порога. — Я все-таки решилась — я пригласила Скорпиуса к нам на новогодний ужин! Я подумала: мы ведь друзья, так? Он сам сказал, что мы друзья. И он согласился! Сказал только, родителей спросит. Я думаю, они разрешат. Почему бы им не разрешить, правда?

Снейп уверил ее, что они, конечно, разрешат. Но на всякий случай решил припомнить, не сохранился ли у него на Малфоев какой-нибудь компромат со времен войны.

— Знаешь, а ведь Скорпиусу Алиса вовсе не нравилась, — рассказала Лили, прежде чем попрощаться. — Ты не говори никому. На самом деле Алиса нравилась Алу, но он все не решался к ней подойти, хоть мы все и знакомы с детства. Вот Скорпиус и решил помочь. Он рассказывал мне, что тогда в "Трех метлах" он вскоре позвал Ала и ребят к ним присоединиться. А я убежала как дура...

— Малфою с твоей кузиной можно брачное агентство открывать, — криво усмехнулся Снейп, — Если с квиддичной карьерой не сложится.

Лили улыбнулась.

— Ты ведь придешь к нам на Рождество, крестный? — спросила Лили, когда он провожал ее до двери.

— Не знаю, Лили. Я не люблю шумные празднества.

— Будем только мы, — она взяла его за руку. — Только семья.