Дети воинов (джен)

Эксатон с досадой отбросил свой хопеш в сторону.

— Эксатон, продолжай тренировку, — попросил Ра.

— Я не могу тренироваться, когда он тут маячит, — Эксатон указал на младшего брата, сидевшего неподалёку.

— А я тут причём? — удивился Кефер, всё время тренировки брата сидевший смирно и тихо и только наблюдавший за ним.

— Ты уставился на меня, словно я актёр, — Эксатон начинал злиться.

— Эксатон, он учится у тебя, — сказала Санера, кладя руку на плечо старшего сына.

— А потом он будет передразнивать меня, — недовольно проворчал старший принц.

— Ну хорошо, — Кефер встал, — я уйду, тренируйся спокойно, — он развернулся и пошёл в город.

— Кефер! — Санера заволновалась, но сын, обернувшись, покачал головой и продолжил свой путь. — Он же ещё маленький.

— Он уже был в лабиринте, дорогая. С ним всё будет хорошо, — успокоил жену Ра и продолжил тренировку с Эксатоном, хотя его самого беспокойство не покидало.

Кефер бродил по городу, осматриваясь кругом. На улицах было шумно и людно, торговля шла хорошо, поэтому постоянно слышались выкрики торговцев, зазывающих покупателей: «Свежие фрукты!» или «Разливаю молоко!» — так что хоть уши зажимай. Принцу постоянно кланялись, а после долго провожали взглядом, удивляясь, почему мальчик один, без родных и даже без сопровождения. Кефер же в ответ приветливо кивал всем, кого встречал. Но через некоторое время он устал и после долгих поисков удобно устроился на найденной лавке. Смотреть особо было не на что, и Кефер погрузился в мысли о своём брате.

Эксатон уже пару лет ведёт себя странно: срывается на брата, часто спорит с отцом, ворчит на Аписа и постоянно твердит, что человечество не должно иметь своего фараона. То ли он изменился потому, что повзрослел, то ли потому, что отец перекладывает на него часть своих обязанностей чтобы позаниматься с Кефером. А возможно, всё это вместе.

— …инц... Кефер!

Принц поднял глаза, отвлекаясь от своих раздумий, и увидел перед собой девочку с львиной головой.

— А, привет, Сехмет. Что ты тут делаешь?

— Мне нужны были некоторые травы, — она помахала пучком зелени. — А вот что ты тут делаешь, да ещё один?

— Брату мешаю тренироваться.

— Понятно. И родители тебя отпустили?

— Ну тебя же отпускают.

— Я не царских кровей. И я уже возвращаюсь... Не хочешь зайти к нам? Мама всегда радуется твоему приходу.

— Не знаю, вам, наверно, некогда, — Кефер вздохнул, думая о своей семье.

— Слушай, просто твой брат сильно нагружен, он устаёт, вот и срывается.

— А травы тебе зачем? — после молчания спросил принц.

— Осирис обещал показать, как с их помощью можно вылечить болезнь.

— Вот видишь, я и тебя отвлекаю.

Сехмет открыла было рот, чтобы возразить, но тут они увидели на другой стороне улицы всадника на коне, направляющегося в пирамиду фараона.

— Пошли, — Кефер встал и потянул девочку за руку по направлению к своему дому. Дети сгорали от любопытства, поэтому почти что бежали.

Они застали всадника, когда он уже уходил от Ра. Сам же фараон был мрачнее тучи. Царица выглядела очень обеспокоенно и постоянно оглядывалась, а Эксатон насупился.

— Что происходит? — спросил Кефер.

— Вернулся? Хорошо. Здравствуй, Сехмет, — проговорил Ра и после молчания ответил: — Какой-то царь по имени Панахази грозится развязать с нами войну, если я не сдам ему город и не буду платить высокую дань.

— Дань? — переспросили дети.

— Деньги, очень много, ни у меня, ни у подданных не хватит золота, чтобы откупиться, да я и не намерен, — добавил он сурово. — Уверен, что на этом этот Панахази не остановится, так что нам предстоит оружием объяснить ему, что мы не намерены сдаваться.

— Неужели нельзя договориться? — спросил Кефер.

Ра задумчиво посмотрел на сына. С одной стороны малец прав, но в случае угрозы войны лучше всего напасть первыми.

— Какие переговоры?! — возмутился Эксатон. — Тут о войне речь! Мы должны их прогнать!

— Соглашусь, сын мой, — сказал Ра. — Конечно, поговорить придётся, но к войне мы тоже должны быть готовы. Санера, ты останешься с детьми. Сехмет, можешь передать своему отцу, что я жду его у себя?

— Да, мой фараон, — поклонилась девочка и ушла.

— Я собираю Правящий совет. Эксатон, тебя на нём жду тоже. Кефер, найди своих товарищей и посиди с ними где-нибудь.

Мосвен поцеловала Рамзеса.

— Присмотри за братишкой и не ссорься с ним, а ещё слушайся отца и всегда рассчитывай на его помощь.

Мосвен поцеловала Гиксоса.

— Слушайся отца и брата и не бойся обращаться к ним за помощью.

Мосвен поцеловала Осириса.

— Позаботься о наших сыновьях и не будь слишком строг. Осирис, — добавила она тише, — меня пугает эта битва... Просто знай, что я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, дорогая, — учёный обнял жену.

Мосвен, Лизимба и Акэнатен — лучшие воины Ра, выступили вместе с ним и многочисленной армией против Панахази — неизвестного царя, грозившего захватом Египта.

* * *

Ехали на конях, вороных, крупных, сильных. Ехали молча, сосредоточено глядя вдаль. Если Ра не удастся договориться, будет сражение, и ещё не известно, чем оно закончится.

Лизимба постоянно думал о своей жене и дочери. Мафдет и Сехмет всегда весело встречали его, в их семье царили мир и уют, а посещения семьёй фараона делали жизнь веселее. С некоторых пор Сехмет стала ходить на учёбу к Осирису, заметившему её талант, у которого проводила много времени. Насколько понял Лизимба, его дочери также было приятно общаться с младшим сыном Осириса, которому уже исполнилось шесть лет. Сехмет часто рассказывала не только об уроках Осириса, но и об играх с Гиксосом, который, кстати, тоже учился у Осириса.

Лизимба посмотрел на Мосвен. Её оружие блестело на солнце, а сама она в задумчивости смотрела за горизонт. Это будет ужасно, если дети лишатся матери.

Войско остановилось — впереди показались воины Панахази.

— Я попробую договориться, — сказал Ра Акэнатену и поехал навстречу выевшему на белом коне человеку в фиолетовой мантии с весьма неприятным лицом.

— Я Панахази, царь Запада, и я прошу тебя миром сдать своё царство и выплачивать установленную дань. Зачем ты привёл войско?

— На каком основании я должен сдать тебе царство? — спросил Ра. — Мы никогда не вступали в конфликт.

— А ты хочешь начать войну? Каждый мой воин стоит десяти твоих, подумай!

— Я не хочу начинать битву, но я не собираюсь отдавать тебе своё царство.

— Выходит, миром ты не хочешь. Значит будет битва! — Панахази развернул коня и направился к своим войскам.

— Мой фараон? — вопросительно посмотрела на Ра Мосвен.

— Будет битва, — вздохнул Ра. Как бы ему ни хотелось, но придётся отстаивать интересы своего царства оружием.

— Мой повелитель, — один воин подъехал к Ра и снял шлем.

— Санера?! — изумился Ра. — Что ты здесь делаешь?

— Прости, дорогой, я не смогла тебя бросить.

— А дети?

— С Исидой. Всё в порядке.

— Только будь осторожна, — после молчания сказал Ра.Так началась битва.

Осирис нервно ходил взад-вперёд, заложа руки за спину. Явился какой-то Панахази, и его жена уехала с ним сражаться! А дети?! Но что дети, когда это её долг. Учёный посмотрел на Гиксоса и Сехмет, что-то смешивающих. Как мирно смотрелись эти дети, чьи родные уехали на войну.

Вошла одна из служанок и, поклонившись, сказала:

— Юный господин, Ка зовёт Вас на прогулку.

— Можно, отец? — спросил сын учёного. Осирис кивнул, и тогда Гиксос спросил у Сехмет: — Пойдёшь с нами? Думаю, друзья не будут против.

— Нет, Гиксос, мне нужно закончить опыт. К тому же я старше вас, и вам будет со мной скучно.

— Ну ла-а-адно, — разочарованно протянул Гиксос. — Тогда удачи, — он вышел вслед за служанкой.

— Почему ты не хочешь пойти с ними? — Осирис положил руку на плечо ученицы.

— Я не пойму их забавы, а мне ещё нужно закончить опыт.

— Иногда нужно и отдыхать, Сехмет, — заметил Осирис. — Давай тогда доделывать твой опыт.

Гиксоса приветствовали Ка и Нейт, после чего друзья пошли на базар. Это почему-то было их любимое место. Ну что ж, здесь можно было что-нибудь себе купить или просто посмотреть на товары. Гиксос заметил, что Нейт и Ка гуляют чаще вдвоём, чем вместе с ним, и что между этими двоими что-то происходит. Ему было всего лишь шесть лет, и он не знал ещё понятие «симпатия», да и не испытывал ещё её. И к кому? Хотя, пожалуй, было к кому — к ученице своего отца, но это была больше крепкая дружба, чем симпатия.

Меж тем на базаре они встретили Мези, дочь Птаха. С Мези их познакомил Ка, но больше всех с ней сблизился именно Кефер. Дети однажды слышали, что так было с Ра и Мафдет, но несовсем поняли.

— Привет, Мези. Что ты тут делаешь?

— Здравствуйте. Кефер велел ждать его здесь.

— А сам-то он где? — удивилась Нейт.

— Уже здесь, — за спиной Мези возник улыбающийся Кефер. — Держи, — он протянул ей пакетик фиников.

— Ой, не стоило, — смутилась девочка.

— Но ты же хотела, — Кефер положил пакетик в её руку.

Мези смущённо улыбнулась.

— Пошли дальше, — предложил Ка. — Нейт, а ты фиников хочешь? — улыбнулся он.

— Не откажусь, — слегка хихикнула она.

Прошло уже несколько дней с тех пор, как фараон отбыл на сражение с Панахази. За это время Эксатон успел почувствовать себя достаточно взрослым, потому что часть обязанностей легла на него, и Исида с Бэсом только и следили за тем, чтоб он не увлёкся. У Гора появился собственный воинский браслет и способность летать. Однако первый полёт прошёл совершенно неудачно — мальчик повредил ногу, и теперь он находился под присмотром Осириса. Учёному иногда помогала Сехмет, присматривая, кроме Гора, ещё и за Гиксосом. А где Рамзес? А у Рамзеса переходный возраст, так что он целыми днями бегает с Анубисом и часто во что-то влипает, так что иногда даже приходится вмешиваться Исиде. Ка и Нейт сблизились ещё больше, Мези стала чаще приходить в пирамиду, а Апис взял ещё одного ученика: мальчика с головой ибиса, Тота. Кефер же иногда сидел на перилах балкона и смотрел за горизонт, туда, где, возможно, сражались его родители. Здесь его однажды застала Мафдет и быстро стащила с перил.

— Кефер, а если б ты упал? — возмущённо сказала женщина.

— Я был осторожен, — принцу не хотелось смотреть в глаза подруге своего отца.

— Давай лучше принесём сюда кресло, — не смягчаясь, предложила Мафдет.

— Доблестная Мафдет, — на балконе появился слуга, — прибыл гонец. Все собрались в тронном зале.

Мафдет кивнула и, взяв Кефера за руку, повела в зал. Здесь уже были Исида, Сет, Бэс, Осирис и Эксатон.

— Ура! — воскликнул гонец после приветствия. — Убит жестокий Панахази, войска его захвачены в плен! Но цена ужасна, — сказал он уже тише, — половина нашего войска пала, в том числе великий Лизимба и доблестная Мосвен. Великий Акэнатен тяжело ранен, а госпожа Санера лишилась левой руки.

Осирис сорвался с места и быстро достиг своей лаборатории, где собрал свои приборы и сел на недавно испытанную летательную машину.

Кефер почувствовал, как Мафдет отпустила его руку. Глаза женщины закрылись, и она лишилась чувств, Бэс еле успел подхватить её на руки.

В один день Осирис достиг лагеря Ра и потребовал отвести его к тому, чьё положение хуже всего. Воины ввели его к Акэнатену. Мужчина был перевязан и тяжело дышал.

— А, вот и ты, — прохрипел он. — Мне жаль, Осирис. Лизимба пытался, но и он тоже...

— Лежи тихо, — Осирис начал осмотр.

— Не поможет. Я умру, я знаю. Осирис, дай слово, что позаботишься о моей семье.

— Акэ...

— Дай слово! — перебил его Акэнатен.

— Я позабочусь о твоей семье, даю тебе слово.

— Спасибо, Осирис, — прошептал воин, и его взор погас.

Осирис посмотрел на него, закрыл ладонью его глаза и вышел. Мосвен мертва. Лизимба, видимо, хотел спасти её, но сам погиб. Ему хотелось увидеть тело жены, но он ещё должен был помочь царице.

Увидев его, Санера ахнула.

— Следующая палатка, она там!

— Сейчас я должен помочь Вам, — мрачно возразил Осирис.

— Акэнатен?

— Скончался, — учёный осмотрел оставшееся предплечье, измерил его, продезинфицировал рану и стал что-то мастерить из приборов, проводов, шестерёнок и прочего инвентаря. К концу дня была готова механическая рука для царицы, и Санера стала осваивать новую конечность.

Осирис осмотрел всех, кого не успели вылечить медики, и только после этого пришёл в палатку, где были Мосвен и Лизимба, умершие два дня назад. Мужчина долго смотрел на бледное лицо своей жены, вытирая набежавшие слёзы.

— Спи спокойно, — сказал он, закрытая её саваном.