Две половинки одной мечты (гет)

Северус всё ещё не выпускал её из объятий, и какое-то время они так и лежали, обнявшись и приходя в себя.

— С шестого курса, — вдруг сказала она, хотя он ни о чём не спрашивал. — Как наваждение… Когда Кингсли сказал, что ты уехал на три года, я подумала, что это к лучшему, что это поможет мне забыть тебя. Целых три года — это же так много… И я даже чуть было не вышла замуж, но вовремя поняла, что только испорчу жизнь хорошему парню.

Он осторожно погладил её разметавшиеся по подушке волосы, поражаясь их мягкости и шелковистости.

— Там, в министерстве, я и понять ничего не успела, как влетела в лифт. Представляю, как это выглядело со стороны, но я оказалась не готова к этой встрече. Глупо, да?

— А почему ты решила уволиться? — поспешил сменить тему Северус.

— Я больше не хочу делать то, что мне не интересно. Жизнь проходит мимо, я живу совсем не так, как хочу. А когда увидела тебя, поняла, что пришло время всё изменить. Вообще всё, понимаешь?

Северус не ответил, и она почувствовала, как он напрягся.

— Теперь всё будет по-другому. Теперь у меня есть ты, — она уткнулась носом в его ключицу и прильнула к нему ещё сильнее.

Он мягко высвободился из её объятий и сел на кровати спиной к ней.

— Гермиона, ты должна знать — ни прогулок под луной, ни завтраков в постель, ни совместного проживания не будет. Всё, что я могу предложить тебе, это секс. На моей территории и тогда, когда я захочу. Это тот максимум, который возможен в наших отношениях. Подумай, устраивает ли это тебя.

С этими словами Северус призвал из стоящего рядом с кроватью шкафа чёрный халат, запахнулся в него и, по-прежнему не глядя на неё, направился в ванную. Когда он вернулся, спальня была пуста.

Грейнджер обнаружилась в прихожей. Она стояла спиной к нему, упёршись лбом во входную дверь.

— Что ты решила? — совершенно спокойно спросил Снейп.

— Пожалуйста, откройте дверь, — глухо произнесла она, не оборачиваясь.

Северус взмахнул рукой, замки щёлкнули, и Гермиона пулей выскочила на улицу.

* * *

Утро у министра не задалось.

— Может, всё-таки объяснишь, какая муха тебя укусила, а? — Шеклболт еле сдерживался. — Ты только что запустила новый проект, мы без звука его одобрили и подписали деньги в полном объёме. Что не так, Гермиона?

— Кингсли, у меня есть право уволиться в любой момент, — устало ответила Гермиона, пряча глаза. — Это не сиюминутное решение, поверь.

— Но что-то же подтолкнуло тебя к этому? — не унимался министр. — Я должен понимать, что тобой движет. Такими сотрудниками не разбрасываются. Я не могу отпустить тебя!

— Хорошо, — сдалась Грейнджер. — Это из-за личных проблем. Мне нужно время, чтобы разобраться в себе. Такое объяснение устроит?

— Нет, — покачал головой Шеклболт. — Возьми отпуск и разбирайся на здоровье. Зачем увольняться?

— Я очень прошу тебя отпустить меня, Кингсли, — Гермиона наконец-таки подняла на него глаза. — А проект перепоручи кому-нибудь, тот же Джексон с радостью возьмётся за него.

— Гермиона, ну мы же взрослые люди! Это работа, причём очень важная и серьёзная, и мне казалось, что ты, как никто другой, осознаёшь всю меру ответственности за принимаемые решения. Мы начали разрабатывать новое направление, я выбил финансирование только потому, что этим стала заниматься ты. Причём тут Джексон? Я не хочу перепоручать твой проект ни ему, ни кому бы то ни было ещё!

— Я знаю, что подвожу тебя, но, поверь, у меня нет другого выхода. Прости.

Шеклболт внимательно посмотрел на неё. Вместо привычной собранной и целеустремлённой Грейнджер он видел сейчас уставшую и несчастную девушку, не имеющую ни сил, ни желания что-либо объяснять.

— Хорошо, я подпишу, — нехотя произнёс министр. — И приму тебя обратно, если надумаешь вернуться. Решай свои проблемы и возвращайся.

* * *

В тот же день Гермиона заглянула на Гриммо проведать Джинни, которая вот-вот должна была родить. У девушек не было секретов друг от друга, и Гермиона, конечно, рассказала ей о том, что произошло вчера вечером.

— Да как он мог?! — завелась Джинни, схватившись за живот. — Что значит «только секс и тогда, когда я захочу»?! За кого он тебя принял — за шлюху из Лютного?!

— Успокойся, Джинни, прошу тебя, — испугалась не на шутку Гермиона. — Я сама во всём виновата. Не надо было…

— Опять это чувство вины, Гермиона! — перебила её подруга. — Ты всё правильно сделала! Сколько можно было носить это в себе? Но он не должен был поступать так! Да лучше бы он выгнал тебя пинками из своего дома или даже проклял бы на месте! А он просто воспользовался ситуацией! Какая мразь!

* * *

Три дня Снейпу понадобились на то, чтобы расширить домашнюю лабораторию, полностью переоборудовать её и закупить ингредиенты. Ещё два дня ушло на подписание контрактов с госпиталем имени святого Мунго и с министерством. Теперь можно было выдохнуть спокойно — работой он обеспечен, и пока всё складывалось удачно.

Сварив себе кофе, Северус расположился с дымящейся чашкой на диване в гостиной и погрузился в размышления.

За годы преподавания ему не единожды приходилось выслушивать пылкие признания влюблённых учениц, и он отлично знал, что, во-первых, этим словам и слезам ни в коем случае нельзя верить — кнат им цена, а, во-вторых, никаких отношений со студентками не могло быть в принципе, поэтому он старался сразу же, на корню, пресекать любые попытки заигрываний и щедро назначать самым настырным девицам отработки у Филча.

Но Грейнджер не заигрывала с ним ни в Хогвартсе, ни сейчас. Не кокетничала, не строила глазки, не надувала губки. Наоборот: взрослая и очень сильная духом девушка, прошедшая войну и лишения, боялась посмотреть на него, а эти детские попытки удрать вообще никак не вязались с её характером.

Он, конечно, сразу же всё понял, едва взглянув ей в глаза, и решил шокировать сдуру влюбившуюся в него Грейнджер своим напором и даже дал ей манёвр для отступления. Проще говоря, попытался взять «на слабо», но — чёртов Гриффиндор! — она приняла его вызов, не раздумывая. А он не остановился. Не смог. А какой бы мужчина на его месте остановился?

И это, конечно, было жестоко — прямо в постели заявить девушке, чтобы она ни на что, кроме секса, не рассчитывала. Но он уже поступал так, и не раз. В той, прежней, жизни никаких привязанностей Снейп позволить себе не мог, поэтому предпочитал сразу же обрисовывать перспективы, ничуть не заботясь о том, как это воспринималось. Это всегда был просто секс. Не больше.

В этой своей новой жизни ни любви, ни семьи Снейп не планировал тоже. А значит, это всегда будет просто секс. И не больше.

Он был честен с Грейнджер. И был бы не прочь встретиться снова. На его условиях, разумеется.

Северус допил кофе, отложил чашку на столик и призвал лист пергамента и перо с чернильницей.

* * *

Первые два дня после увольнения Гермиона отсыпалась и просто валялась в постели с книжкой, а следующие два с каким-то невероятным рвением делала генеральную уборку, избавляла квартиру от накопившегося хлама и полностью перетряхнула гардероб.

На пятый день сразу после завтрака она отправилась в Гринготтс. Сняв некоторое количество галлеонов со своего счёта, Гермиона с лёгким сердцем потратила их на пару новых платьев, босоножки, порадовала себя новым комплектом нижнего белья и, конечно, заглянула в любимый книжный.

Владелец магазина, обожающий её словоохотливый старик, был счастлив снова видеть свою любимицу. Давно, ещё десять лет назад, он выделил эту девочку из толпы бестолково слоняющихся по магазину будущих первокурсников Хогвартса и с тех пор всегда внимательно наблюдал за ней. То, с каким трепетом Гермиона брала в руки книги, как любовно оглаживала переплёт, как радостно спешила к секции с новинками — всё это грело ему душу и, познакомившись с девочкой, он каждый раз с большим удовольствием общался с ней и лично что-то советовал и показывал. А после войны его восхищение Гермионой превзошло все мыслимые и немыслимые пределы.

Церемонно поклонившись и поцеловав ей руку на старинный манер, мистер Эн предложил выпить по чашке чая. А узнав, что Гермиона уволилась из министерства, сходу сделал ей весьма заманчивое предложение:

— Мисс Грейнджер, я предлагаю вам стать сердцем и душой моего магазина. Мне давно уже нужен человек, который будет встречать покупателей, ориентировать их, направлять, давать советы, а также рекомендовать новинки. Но мне не нужен какой-то абстрактный человек, мисс Грейнджер. Мне нужны именно вы, и я готов предоставить вам полную свободу действий.

Пока Гермиона пыталась осмыслить услышанное, мистер Эн озвучил размер её жалованья — весьма приличную сумму, сравнимую с её зарплатой в министерстве.

— Это так неожиданно, мистер Эн, — честно призналась девушка, — но я, конечно, согласна.

Обговорив детали, воодушевлённая и окрылённая Гермиона поспешила домой, и, едва войдя в кухню, увидела сову, стучащую клювом в окно. Впустив птицу и отвязав от её лапки небольшой свиток, Гермиона поспешно развернула пергамент и обомлела.

«Сегодня в 19-00. С.С.»

Она всматривалась в буквы и цифры, выведенные знакомым размашистым почерком, так пристально, словно пыталась найти в них какой-то скрытый смысл, потому что поверить в то, что здесь было написано, она не могла. Он что, в самом деле рассчитывает, что она придёт? Невероятно!

Кровь прилила к лицу, сердце бешено заколотилось в груди, ладони вспотели. Джинни была права — в его представлении она всего лишь девочка по вызову, которую он, как и говорил, собирается иметь в удобное для него время.

Руки так и чесались написать ему какой-нибудь достойный ответ, но Гермиона не стала этого делать и отпустила снейповскую сову восвояси.

* * *

Грейнджер не появилась. Что же, её право. И чтобы вечер не пропал зря, Северус направился в Лютный, в одно из тех дорогих заведений, в котором их с Люциусом в прежние времена всегда обслуживали по наивысшему разряду. Хозяйка была прекрасно осведомлена о его вкусах и пристрастиях, поэтому домой мужчина вернулся в неплохом расположении духа, но всё же не совсем удовлетворённый. Нет, девушка оказалась весьма умелой и отработала каждый заплаченный им галлеон, но Северус всегда тонко чувствовал фальшь, а с возрастом стал совершенно нетерпим к ней. Поэтому, как бы красотка ни старалась, общее впечатление было всё же подпорчено. Хотя, конечно, глупо было бы рассчитывать на какое-то подобие искренности в борделе.