ОтBLEACHено (джен)

Красные от высокой травы холмы вдалеке, казались недосягаемыми. Он сделал шаг, по пояс, утонув в багровой гуще. Вот, проклятое местечко. Ичиго не помнил, как оказался в этом поле, просто стоял и вглядывался в нечёткие контуры холмов, там далеко. Потом увидел знакомый откуда-то расплывчатый силуэт и последовал за ним. Словно подшучивая над ним светловолосая женщина, то убегала, стоило приблизиться к ней, то останавливалась, поджидая, когда он догонит её.

Спотыкаясь об кочки и нарывы-норки в земле, он преследовал незнакомку, играя в догонялки.

Кто-то вдруг страшно закричал : «Что ты наделал? Ты украл её!»

Когда Ичиго пришёл в себя , никого поблизости не было. Только холмы маячили на горизонте, не давая покоя, маня к себе. Добраться до них, что ли?

Из ниоткуда началось асфальтированное шоссе , оно протиснулось между холмами и уходило в серебристый туман. Оно приглашало в путь.

Он подумал, что смотри он на себя со стороны, то непременно бы испугался. Среди красной высокой по пояс травы плывёт половина туловища, не обращая внимания, даже на посеребривший ночь лунный свет. А ночь безликая всепоглощающая. Тихо вокруг.

У подножия великанов из земли приютился кривой полуразрушенный деревянный домик , накренился бедный под тяжестью лет. Скрипит от каждого дуновения ветра. Ветра? Он мог поклясться, что минуту назад о нём и не думал, потому что его не было. Согнувшись в три погибели, он вошёл внутрь. Дом, как дом. Пыль , да мусор всякий с потолка на голову сыплется, летучие мыши шуршат крыльями, как дорожными плащами. Одна комната , вот и всё из чего домишко состоял, грузная комната, все углы тёмные, словно сажей присыпаны.

-А-а, вот и ты пришёл, — сообщил тихий голос,- давно уж тебя тут поджидаю.

Ичиго вздрогнул и обернулся, боясь спугнуть наваждение, странным образом, приведшее его сюда.

Проведя рукой по поверхности белого стола, Исида проверял — всё ли в порядке. Ничего ли не пошло не по плану.

-А, ты чего здесь делаешь?

Последний Квинси улыбался, но не как все люд, а немножко, переживая, что решился на подобную выходку, и думал, не убрать ли дурацкое выражение с лица, уголками губ. Заметив тот самый крестик, что видел когда-то давно, будучи учеником старшей школы, Ичиго потряс головой, пытаясь проснуться. Что-то здесь было нереальным неправильным . И, что в этом сне делает Исида?

-Смотри.

Раздвинув занавески, заменявшие шкафу дверцы, тот открыл взору ряды банок, за тёмными стёклами повисли в жидкостях сплетения щупалец. Среди них мелькнули и знакомые. Он кинулся было на одноклассника, но тот отошёл в сторону.

— Что, это значит!?

-Ровным счётом ничего. Иди, кушать, остынет.

Голос принадлежал младшей сестрёнке — Юзу, оставшейся на Земле . Вот, она, кстати, стоит около накрытого стола, улыбается.

— Всё хорошо, братик?

Как-то незаметно Исида выскользнул из комнаты.

— А, где этот, как там его, — усаживаясь за стол, начал было он, — Квинси?

— Какой Квинси? — спросил незнакомец напротив, — Нет никаких Квинси. Мы от них ещё лет двести избавились.

Голос у него был ужасный, высокий, почти визгливый, как у истеричной женщины, б-ррр! Неприятный тип, сразу видно.

Исиду он заприметил не сразу, слишком увлёкшись разглядыванием собеседника, которого к слову совсем не видел в полумраке. К беседе Квинси не был расположен, Ичиго делал шаг навстречу, а он шаг назад, так бы они и ходили вокруг да около, играя в догонялки. Поэтому Куросаки просто остановился, глубже погрузившись в белый песок под ногами, и сказал.

-Что это значит, не знаешь?

— Не подходи ко мне, Шинигами.

Головой, он что ли ударился? Какой из него Шинигами, так, мимо проходил.

Ичиго осмотрелся, ни сестры, ни стола, ни собеседника, ни обеда. Да, и дом, куда-то намылился, встал на две ноги-тумбочки с когтями и ушёл, подобру-поздорову.

-Совсем умом тронулся? Я не Шинигами, я твой кэп, не перебивай, куда пошёл? А, ну стой!

— Ты так невежественен , Куросаки, раз не замечаешь очевидного, — откуда ни возьмись, как и всё в этом мире появлялось, у него в руке оказалась красная лента,- видишь?

Видимо на лице его отобразилось искреннее непонимание происходящего, и Квинси неохотно пояснил.

— Это духовная нить из реатсу, у всех богов смерти, она красная.

Тут ему снова почудилось, что говорит он не с тем Исидой, которого довольно хорошо знает, а с кем-то иным, да и сам он не тот Куросаки, какой он есть каждый день, другой незнакомый, с родни тому голосу из-за стола.

— Медленно соображаешь.

А , вот и он сам, обладатель этого голоса, собиравшийся отобедать с ним, сгрёб банки с щупальцами и вышел из дома.

В холодном поту Куросаки проснулся, словно и не засыпал , прошло наверно, минут двадцать, как он сомкнул глаза. Бредовый сон какой-то , кому расскажи — не поверят.

Свернувшись клубком на подушке, безмятежно спала Рукия.

Он так и не заснул до утра, предпочтя проверить отчёты, нежели спорить с ещё более противным Исидой.