Я никогда тебя не отпущу (гет)

Кэрол резко проснулась, тяжело дыша и обливаясь холодным потом. Она лихорадочно оглядела комнату, пытаясь убедиться, что находится в безопасности. Пережитый кошмар понемногу отступал, сменяясь осознаем того, где она находится. Вновь откинувшись на подушку, Кэрол, чтобы успокоиться, сделала несколько глубоких вдохов. Инстинктивно она свесила ноги с кровати так, словно собиралась отправиться к кому-то, кто находился в соседней комнате, в поисках утешения… Но вздохнув, напомнила себе, что сегодня она одна.

В своём кошмаре она была в лесу, пряталась от гигантского стада ходячих, шаркающих гнилыми ногами вокруг неё. Она вспомнила, как пила дождевую воду, стекавшую между корнями деревьев, под которыми пряталась, каждый раз задаваясь вопросом, стоит ли вообще пытаться выжить. Порой она спрашивала себя, не наказание ли это за всё, что она сделала. Она думала, что умереть снаружи на холоде, мокнув под дождём, голодая и боясь быть съеденной заживо в любой момент, вполне справедливая расплата. Хуже всего в этом кошмаре было то, что все эти детали были не плодом её воображения. Они были реальностью. Воспоминаниями о том, каково это — быть там, снаружи, и всё это, казалось, преследовало её день и ночь.

Зная, что сон так и будет ускользать от неё до самого утра, Кэрол медленно встала, открыла дверь и вышла из спальни. Тихонько спустилась по ступеням и вошла в кухню, где в окно уже начали пробиваться первые лучи солнца. Кэрол поставила на плиту кастрюлю с водой, взяла кружку и опустила в неё один из новых пакетиков чая, которые начали продавать в Александрии. Одна женщина очень долго жаловалась на то, что больше не найти чай в пакетиках, и что она безумно скучает по нему. Очевидно, ещё в Старом Свете она не жаловала кофе, поэтому чай был её любимым напитком. Большинство жильцов устали от её жалоб, заявив, что пора бы уже смириться, ведь ничего не изменится.

Но однажды, когда группа мужчин вернулась с вылазки, один из них, чтобы посмеяться, прихватил книгу «Как приготовить чай» и отдал её этой даме. Большинство людей думали, что женщина разозлится или даже разрыдается. Но, похоже, это стало для неё толчком, потому что она попросила ещё книг о чае и начала выращивать чайные листья. Никто не удивился, когда она спустя какое-то время смогла заварить свой собственный чай. Учитывая, сколько энергии она потратила на жалобы и разочарование текущей ситуацией, у неё, видимо, было достаточно мотивации, чтобы разобраться во всём. Теперь женщина получала большую прибыль от своего нового дела, да и сам чай был довольно приличным.

Когда вода закипела, Кэрол выключила конфорку и наполнила кружку, бросив туда чайный пакетик на несколько минут. Потом надела куртку, сапоги, взяла дымящуюся кружку и вышла на крыльцо. Она осторожно села на один из стульев, стоявших на веранде, и со вздохом откинулась на спинку, позволив пару от напитка согреть ей лицо. Солнце едва появилось на горизонте, и Кэрол не смогла сдержать лёгкой улыбки, едва заметно тронувшей её губы, ведь рассвет — самое прекрасное время для того, чтобы побыть на свежем воздухе.

Прошло уже несколько недель с тех пор, как Дэрил нашёл её, хотя казалось, что только вчера она была совсем одна, не зная, выживет ли вообще. Первые несколько дней в Безопасной зоне были не так уж плохи: её единственной заботой было поправиться и восстановить силы. Лежание на одном боку в течение нескольких дней сильно ослабило мышцы Кэрол, а трещины в рёбрах замедляли процесс восстановления. Теперь же она могла ходить самостоятельно, и боль в груди утихла настолько, что она могла спать в кровати, а не в кресле. Однако, почти оправившись от пережитого, ей предстояло сделать нечто невероятно сложное: вернуться к нормальной жизни.

После всего, что произошло с шепчущими, вернуться к прежней жизни было так же трудно, как кошке научиться любить воду. Все, казалось, с лёгкостью возвращались к своим обычным обязанностям, будто всё было по-прежнему, и Кэрол удивлялась, как им это удаётся. В каком-то смысле она завидовала людям, которые могли просто забыть о том, что произошло всего несколько недель назад, и начать работать, общаться и смеяться как ни в чём не бывало. Но Кэрол так не могла. Не могла просто вернуться к нормальной жизни. К концу войны она потеряла сына, мужа, Королевство и всеобщее уважение. Неужели они думали, что она снова начнёт притворяться, будто всё в порядке? Разве она могла делать вид, что не умирает внутри?

Доносящееся до Кэрол бормотание отвлекло от размышлений, и, повернув голову, она увидела двух идущих к воротам мужчин. Судя по одежде, они направлялись на укрепление стен. Но, взглянув в её сторону, вместо того, чтобы слегка улыбнуться и кивнуть, один быстро отвёл взгляд, делая вид, что не замечает её, а второй, бросив странный взгляд на Кэрол, снова повернулся к другу. Когда они оказались вне зоны слышимости, Кэрол вздохнула, опустив взгляд на кружку с чаем. Чувство вины за всё, что она сделала, вновь охватило её. За минувшие дни она убедилась в одном: некоторые александрийцы не дадут ей так просто забыть о том выборе, который она сделала недавно, и, если быть честной, она не особо винила их за это. Как и в прежнее время, к сожалению, сплетни в обществе распространялись быстрее, чем что бы то ни было, и почти все, казалось, знали о последствиях её недавних действий. Горе из-за потери ещё одного ребёнка заставило Кэрол сделать выбор, который привёл к смерти некоторых из группы и навлёк на других опасность. Дэрил достаточно долго пользовался отговоркой «убили её ребёнка», и, если уж на то пошло, люди терпели её только потому, что она спасла ему жизнь.

Кэрол посмотрела в сторону ворот, ощутив знакомый укол беспокойства где-то внутри, но тут же покачала головой в попытке избавиться от него. Поначалу она едва ли не умоляла Дэрила отправиться на охоту. Они провели так много времени вместе в последнее время, что её эмоциональное состояние просто требовало побыть вдали от Дэрила и вздохнуть полной грудью. Но теперь, когда он ушёл, Кэрол не могла не скучать по ощутимой поддержке (в прямом и переносном смысле), которую он ей оказывал. К тому же, пока ты находишься за этими стенами, может случиться всё что угодно, и они снова и снова убеждались в этом…

Но это был Дэрил, он обещал вернуться через несколько дней, и значит всё будет хорошо.

Они больше не говорили о признании, которое он сделал, едва Кэрол очнулась. И эта недосказанность будто висела в воздухе. До сих пор их общение сводилось к тому, что он помогал ей во время процесса восстановления: поднимал и спускал по лестнице, помогал делать первые шаги, восстанавливать силы и так далее. Кэрол знала, что рано или поздно им придётся вернуться к тому разговору, но, учитывая вихрь эмоций, который она испытывала в последнее время, она не чувствовала уверенности в том, что этот разговор состоится. Она все ещё не была уверена в своих чувствах… точнее, их по-прежнему омрачало чувство скорби, чувство вины и все остальные негативные эмоции вкупе.

Кэрол знала, что Дэрил хотел, чтобы она поговорила с ним, хотел, чтобы открылась и наконец выпустила всё наружу. Но она всё ещё пыталась справиться с приступами самобичевания, периодически убеждая себя, что не заслуживает его, да и вообще чьей бы то ни было помощи, после всей той боли, которую она причинила. Особенно Дэрилу. Ведь она бесконечно лгала и давала пустые обещания, едва дав которые — нарушала. Он должен был ненавидеть её после всего, что она сделала, и Кэрол ждала, что он скажет это, едва набравшись смелости. Но его слова стали самым настоящим шоком для неё, прямым свидетельством того, насколько сильны были их отношения. Они слишком многое прошли вместе, чтобы просто потерять всё это из-за нескольких ошибок.

Часть её так и хотела поддаться соблазну и сбежать от всей этой боли, позволив окружающим жить в мире без неё. Она уже делала это раньше и чувствовала, что её отсутствие пойдёт на пользу всем. Однако не могла не понимать, что это лишь заставит Дэрила тратить впустую свои силы в попытках найти её, и, возможно, встретить свою смерть в процессе. После того, как он признался ей в своих чувствах, последнее, чего хотела Кэрол, это уйдя причинить ему ещё большую боль. Она останется, хотя бы ради него…

— Доброе утро.

Кэрол резко обернулась. У подножия крыльца стоял Аарон.

— О… доброе утро.

— Можно мне присесть?

— Конечно, — кивнула она на соседнее кресло.

Чуть улыбнувшись, Аарон подошёл ближе, присел рядом с ней. Он так сильно откинулся назад на кресле-качалке, что спинка прислонилась к стене дома. Несколько минут они сидели молча, не ощущая при этом никакой неловкости. Правда, в последний раз они виделись у пещеры, где, возможно, погибла Конни. И Кэрол терялась в догадках относительно истинной цели этого визита.

— Так… как там дети? — Кэрол уже спрашивала Дэрила о них, и тот упомянул, что дети сейчас живут у Аарона, правда, так и не сказал почему.

Аарон наклонился вперёд, чтобы снова поставить ноги на землю, но сделал это не так грациозно, как ему хотелось бы.

— У них всё хорошо, они очень меня отвлекают. — Он фыркнул про себя. — Напомни мне никогда не давать Эрджею печенье в десять часов вечера.

Кэрол невольно усмехнулась.

— Он не спал всю ночь?

— Он носился по всему дому и не давал никому спать, несмотря на то, что я умолял его пойти в свою комнату и поиграть там. В конце концов он отключился в два часа ночи, но моё счастливое «я» должно было проснуться к восходу солнца… я почти не спал.

— Радость быть родителем, — сказала Кэрол с лёгким смешком. Но когда до неё дошёл смысл сказанного, она перестала улыбаться и отвела взгляд.

Сделав глубокий вдох, Аарон обеспокоенно нахмурился, будто хотел что-то сказать, но передумал. И удивил её, когда заговорил снова:

— Кэрол… Не знаю, говорил ли я тебе это после случившегося… и я чувствую себя немного глупо из-за этого… но я искренне сожалею о смерти Генри.

Кэрол почувствовала, что её нижняя губа задрожала, и она судорожно вздохнула, изо всех сил стараясь не расплакаться. И пусть прошло уже несколько месяцев с тех пор, как умер её сын, эта рана всё ещё была очень свежей.

— Спасибо. Мне тоже очень жаль… это не оправдывает той опасности, которую я навлекла на нашу группу.

Аарон вздохнул и покачал головой.

— Это был несчастный случай, Кэрол… Ты потеряла своего ребёнка, любой сошёл бы с ума от желания убить виновных.

Кэрол бросила на него быстрый взгляд.

— Ты говоришь совсем как Дэрил.

— Мы с ним уже говорили… но кое в чём он был прав, — быстро добавил Аарон. — По правде говоря, я всё это время смотрел на случившееся со стороны. И был разочарован, что кто-то настолько сильный, как ты, мог вызвать такой хаос в нашем сообществе…

Кэрол покачала головой, опуская взгляд, чувствуя, как по щекам текут слёзы.

— Мне очень жаль…

— Пожалуйста, дай мне закончить, — мягко сказал Аарон, ободряюще улыбаясь ей. — Я не пытался взглянуть на всё с другой стороны, потому что не мог… Я не мог позволить себе думать, что с Грейси может случиться что-то, потому что мы понятия не имели, чем всё закончится с шепчущими. Слишком большая вероятность того, что с ней действительно что-то случится, витала в воздухе, поэтому я просто не мог даже мысленно поставить себя на твоё место. Но сейчас… — Аарон покачал головой. — Если бы умерла Грейси, если бы её выставили так, как Генри…

— Аарон… — прошептала Кэрол, умоляя его не упоминать о навсегда врезавшемся в память событии.

Он вздохнул.

— Я бы тоже потерял рассудок… Я бы сделал всё, что в моих силах, чтобы убить каждого из этих ублюдков… Мне не под силу даже представить себя в такой ситуации, настолько это было бы болезненно… только тогда я осознал, как больно тебе было. Ты так сильно хотела её смерти, что тебе было плевать, что случится с тобой. И я знаю, что ты заняла бы место Конни, или кого угодно ещё, кто мог бы умереть из-за этих действий. — Кэрол вытерла лицо, стараясь не смотреть на Аарона, и вздрогнула, когда он положил руку ей на предплечье и осторожно сжал. — Я просто хочу сказать, что сожалею о том, что не проявил больше понимания, и я рад, что ты всё ещё с нами.

Кэрол шмыгнула носом и принялась теребить бинты на руке.

— Думаю, я заслужила весь этот гнев.

— Нет, это не так, — уверенно ответил Аарон. — Ты заслужила большего понимания, чем то, что мы тебе дали тогда. Ты всегда была самой сильной в этой группе, той, кто может справиться с любой паршивой ситуацией и сделать это разумно… Мы не должны были бросать тебя тогда, когда ты повела себя не идеально.

Кэрол недоверчиво посмотрела на Аарона, но не нашла в его глазах ни тени сомнения или лжи. После всего, что она сделала, ей было трудно поверить, что он действительно не сердится на неё. Чёрт, окажись она на его месте, она бы злилась. Но, несмотря на недоверие, Кэрол почувствовала, как часть груза падает с плеч.

— Спасибо.

Аарон улыбнулся и кивнул.

— Я действительно рад, что ты вернулась. Я знаю, ты можешь в это не поверить, но… это правда… кроме того, не думаю, что Дэрил пережил бы ещё одну неделю.

Кэрол нахмурилась, не совсем понимая, как отнестись к этому заявлению. Не то чтобы она не поверила Дэрилу, когда он сказал ей, что не сможет жить без неё. Но она не понаслышке знала, что обычно так говорят, когда теряют близкого человека. Боль может стать настолько невыносимой, что начинает казаться, что с ней не справиться. И так кажется до тех пор, пока она не уходит. Но услышать это во второй раз, к тому же от кого-то постороннего Кэрол не ожидала, и первое, что она спросила:

— Почему?

Выражение лица Аарона стало обеспокоенным.

— Я никогда не видел его настолько отрешённым, Кэрол, даже когда мы потеряли Рика. Он ни с кем не разговаривал, почти ничего не ел, а тем немногим, у кого хватало смелости заговорить с ним, он едва ли не вцеплялся в глотку… В то утро, когда он нашёл тебя, я пытался остановить его, потому что думал, что он не вернётся.

Глаза Кэрол слегка расширились.

— Ты серьёзно?

— Я имею в виду… я не думаю, что он намеренно покончил бы с собой. Он так упёрся в своей идее найти доказательства твоей смерти, что слышать ничего не хотел. Я боялся, что, найдя твои останки, он просто даст ходячему укусить себя. — Аарон встретился с Кэрол взглядом. — Он любит тебя, Кэрол… больше, чем свою жизнь, больше, чем кого-либо в своей жизни. Даже если вы, ребята, никогда… он всегда будет прикрывать тебя, и он знает, что ты будешь прикрывать его.

Можно было бы подумать, что её приятно взволновали эти слова. Но Кэрол чувствовала себя ещё более смущённой и виноватой. Она и представить себе не могла, что будет вести такой разговор именно с Аароном. Но она настолько запуталась в своих чувствах и эмоциях, что отчаянно нуждалась хоть в какой-то помощи, и не время было выбирать, от кого эту помощь принять.

— Но как… как он мог после всего… Я была замужем, Аарон… Я шесть лет жила с другим мужчиной, у нас была семья, и я во многом выставляла это напоказ перед Дэрилом… Как он мог продолжать любить меня?

Аарон на мгновение замолчал.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что мы с Эриком знаем друг друга со старших классов?

Кэрол выглядела немного сбитой с толку внезапной сменой темы, но была рада, что не всё сводится к её персоне. Она отрицательно покачала головой.

— Нет… Я этого не знала.

Аарон мягко улыбнулся.

— В большинстве случаев, когда мы рассказываем эту историю нашим друзьям, они сразу же предполагают, что мы были возлюбленными со школы. Но в тот период не всё было так просто лично для меня. Мы с ним познакомились в выпускном классе, когда он переехал в наш город. Конечно, Эрик сразу же привлёк моё внимание своей впечатляющей внешностью и удивительным смехом…

— Конечно, — сказала Кэрол с улыбкой.

Аарон усмехнулся.

— Но я всё ещё пребывал в фазе «почему я гей, я не хочу быть геем». Несмотря на мою неуверенность в себе, мы с ним стали хорошими друзьями. Настолько близкими, что я начал испытывать к нему действительно сильные чувства, но отказывался переходить грань дружбы. Я был в отрицании с самим собой почти до нашего выпускного года… Но тем летом я наконец-то признался родителям, и поначалу им пришлось нелегко. Но я видел, что они пытаются справиться, принять этот факт, и думаю, это дало мне уверенность, научило не молчать и гордиться своей ориентацией.

Поэтому в первый же день выпускного года я пообещал себе, что, как только снова увижу Эрика, приглашу его на свидание. Я бы признался ему, что всё это время был заинтересован, бла-бла-бла…

Кэрол заметила, как внезапно подобрался Аарон, и тоже съёжилась вместе с ним.

— Он что, отверг тебя?

— Хуже! Он вошёл в школу с другим мальчиком за руку, — вздохнул Аарон. — Очевидно, они познакомились в то лето и начали встречаться.

— Ой, прости, — сказала Кэрол с сочувственной улыбкой.

— Да… Когда я увидел их в первый раз вместе, у меня внутри всё сжалось. Хуже всего было то, что я не мог найти ничего плохого в его парне. Он был очень мил со всеми, и с ним было действительно весело тусоваться. Он был почти идеален. Вся школа восторгалась тем, «как же они влюблены друг в друга». — Аарон на мгновение отвёл взгляд. — Выпускной год оказался одним из самых тяжёлых в моей жизни, ведь стоило мне принять себя, как оказалось, что я влюбился в мальчика, который любил другого, и мне пришлось наблюдать со стороны.

Кэрол прижала руку к груди.

— Боже, это звучит ужасно.

Аарон фыркнул.

— О, так оно и было. Эмоции в подростковом возрасте… кажется, что всё происходящее — конец света.

— Парадокс, — поддразнила его Кэрол.

— Знаю, да, — сказал Аарон. — Я не думал, что жизнь когда-нибудь станет лучше. Но после того, как мы выпустились, наши дороги разошлись. Я вырос, сосредоточился на своей карьере и просто пережил это. Я не видел его почти десять лет, пока не встретил совершенно случайно. Я был в библиотеке, пытался найти книгу для лекции по литературе в аспирантуре. Я завернул за угол и увидел его в конце ряда… Помню, я подумал, что он всё такой же красивый, как и прежде. Он так сосредоточено искал какую-то книгу. — Аарон нежно улыбнулся. — Я просто подошёл к нему и поздоровался, и между нами будто вспыхнуло пламя. Мы болтали весь день, обсуждая нашу жизнь после окончания школы. Я узнал, что он был одинок, его школьные отношения закончились до окончания колледжа. Я ответил, что тоже один, и он ругал меня за то, что я не рассказал ему тогда, что я гей.

Кэрол усмехнулась.

— Мы проболтали почти до закрытия библиотеки, потом переместились в паб… ну, а остальное уже история.

Кэрол улыбнулась.

— Милая история… но я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

Аарон фыркнул.

— Я хочу сказать, что брак с Эриком — лучшее, что когда-либо случалось со мной. Но если бы у меня был шанс начать всё сначала… даже зная, как тяжело мне было в старших классах, я бы оставил всё как есть, не меняя ничего.

Кэрол задумчиво посмотрела на него.

— Правда?

— Конечно, — сказал Аарон. — На самом деле я даже рад, что у нас не было отношений в старших классах. Я только принял себя таким, какой я есть, и мне со многим предстояло разобраться. Честно говоря, я не знаю, смогли бы мы с Эриком пожениться, если бы начали встречаться в школе. Поэтому я не жалею о потерянном времени, даже о тех десяти годах после выпуска, потому что в конце концов я получил мужчину своей мечты… Да, мне бы хотелось, чтобы это продлилось дольше, но, по крайней мере, у меня было время с ним, и это, казалось, произошло именно тогда, когда мы оба были к этому готовы.

Кэрол улыбнулась, вытирая щёки.

— Мне бы тоже хотелось, чтобы у вас с ним было больше времени.

Аарон кивнул и медленно сглотнул, пытаясь сдержать нарастающий комок в горле.

— Так… прими мой непрошеный совет… не отказывайся от чего-то только потому, что боишься, что может что-то случиться, или потому, что не считаешь себя достойной этого… Если, конечно, ты испытываешь к нему те же чувства… — Аарон упёрся локтями в колени и повернулся к ней. — Ты чувствуешь к нему то же самое?

Кэрол нервно прикусила губу и отвернулась, чувствуя себя слишком уязвимой. Она не любила, когда ей бросали вызов, ожидая ответ на такой личный вопрос. Она была слишком напугана, чтобы ответить. В этот момент в общине послышался какой-то шум, и Кэрол увидела, как кто-то открывает ворота. Словно повинуясь инстинкту, она небрежно поставила кружку на столик и двинулась к краю веранды, хватаясь за перила. Её тревога росла с каждой секундой, в надежде увидеть то, чего она так сильно ждала. Но наконец она заметила Дэрила, толкающего свой байк внутрь, и вздохнула с облегчением.

Аарон понимающе улыбнулся и откашлялся.

— Мне нужно проверить… кое-что на складе.

Кэрол только тихонько мурлыкнула ему что-то в ответ, не сводя глаз с Дэрила, который помогал снять с байка привязанную тушу лани. Когда несколько человек предложили отнести добычу в общий обеденный зал, Дэрил кивнул им в знак благодарности, провожая удаляющихся мужчин взглядом. Через мгновение он посмотрел в сторону Кэрол, поймал её взгляд, и она не смогла удержаться от улыбки и помахала ему рукой, благодарная за то, что он благополучно вернулся. Дэрил улыбнулся и помахал в ответ, схватился за руль своего байка, поднял подножку и толкнул его к дому.

Их общему дому.