Бесконечная история (джен)

Хорошо! Тепло! Упругие струи корабельного душа расслабляли, напряжение последних часов, сковавшее мышцы, постепенно отступало — наконец-то можно отдышаться. Прогулка по лесу вымотала основательно, холод, кажется проник в каждую частичку не готового к таким потрясениям тела. «Тепличные» условия «Малыша» не идут ни в какое сравнение с реальными погодными явлениями восемнадцатого века. Грязь, холодная земля и нервное потрясение от встречи с местными бедолагами-сиротами… Сразу столько впечатлений я не ожидал получить. Выбрались, называется, на разведку. Замечательно. Посмотрели красоты «древней» русской природы. Уж лучше бы в космосе сидели.

Что теперь с детьми делать? Совсем не подумал, когда предложил другу забрать малявок с собой. Какая помощь от них? Пока адаптируются, научатся, мы столько возможностей потеряем. Самое время сейчас вливаться в современное общество, а теперь, похоже, придется повременить с планами. Как же бесит это тело! Проснувшиеся гормоны не дают разогнать мозг — сначала действие, потом лишь голова подключается. Нельзя так! Не в нашем случае!

Кают-кампания встретила тишиной, лишь редкое пощелкивание приборов вносило хоть какое-то ощущение «жизни». Корабль — штука хорошая, интересная, но мы так и не смогли создать с Ником уютной атмосферы, да и не стремились к этому. Непрекращающаяся гонка со временем, тренировки, учеба… Когда тут заниматься бытом? Может потому и захотелось внести разнообразие в размеренную, унылую, но уже привычную череду дней, пригласив в наше убежище новых членов команды. Присутствие женщины должно преобразить эту однотонную, холодную холостяцкую махину, и Федька-пострел внесет какое-никакое разнообразие в скучных буднях попаданцев. Эхо пустых переходов наполнится голосами новых обитателей, запахи нормальной еды разнесутся, щекоча рецепторы, вызывая аппетит… Что-то не туда потянуло. От голода точно! Но как же не хватает привычных когда-то продуктов!

За размышлениями не заметил, как в комнате нарисовался Никита. Этот изверг воспользовался моим глубоким погружением в себя, зараза такая — смачный тычок по затылку вернул «мыслителя» в реальность. Не столько больно, сколько обидно! Взял в привычку воспитывать пинками, отрастил конечности, на мою голову.

— Чего руки распускаешь? — потирая ушибленное место, развернулся к капитану, злорадно ухмыляющемуся из-за своей выходки.

— Так ты только так понимаешь! — ни капли раскаяния.

— Ой, все. Нашел себе воспитанника. Вон, смотри каких я тебе подопечных подогнал! — перевел стрелки на детишек. Ну, а как? Может действительно отстанет со своими придирками и тумаками, займется теми, кому действительно поучиться не помешает. — Скажи мне, воспитатель-террорист, что с малыми делать будем? Их бы надо к делу приспособить. Дашку на кухню, естественно, — сил больше нет стряпню Тохину жрать. А с Федькой и не знаю даже… Куда его приставить?

— Супер, Стасик! С каких пор ты в помещики заделался? С чего бы детям на тебя батрачить?

— Бля, Никит, не передергивай. Понял же, о чем я! Без дела малые дурить начнут, скучно станет. А тут займутся тем, что умеют. В поле с ними пока не выйдешь — рано еще, пусть учатся и по хозяйству шуршат. Все лучше, чем у барина в неволе.

Похоже, снова косяк. Нехороший взгляд друга, прищур такой злой, наводит на единственную верную мысль — учить будет. Не нравится мое видение ситуации.

— Интересно. А ты спросил их, нужна ли им такая свобода? Ты забываешь, что в этом времени цветет крепостное право и подневольные люди другой жизни не знают, с молоком матери впитывают правила и обычаи… Хотят ли они свободы? Жить в поместье им привычнее, проще. Понимаешь? Нельзя просто так вырвать человека из естественной, так сказать, среды обитания. Нельзя! Ты хоть понимаешь, какой шок они испытали, встретившись с нами? Детям привыкнуть надо, знания получить, наконец. Только потом уже к делу приспосабливать, и то, нельзя их силой заставлять. Здесь подход нужен: убедить, что с нами им лучше, показать чудеса будущего. Сами должны прийти к тому, чтобы соратниками нашими стать и помочь в деле. А это время. И не суйся к ним с работой. Пускай осваиваются, привыкают. Потом решим, как быть.

Поспорил бы с Дедом, но сейчас на это времени нет, да и желания, впрочем, к чему пустые разговоры вести — капитан уже решил, что с детками дальше будет, и как жить теперь всем под одной крышей. Хотя сказать есть что: мужик-то на Руси такой, что сам без «палки» пальцем не пошевелит, и слова капитана имеют смысл, конечно. Согласен во многом, но отношение к крестьянам, как к ресурсу, капиталу, собственности, не вяжется с моим пониманием управления, наставлением на трудовой путь «мужика». Как жить будут, если никто направлять не будет?

Ладно, все дискуссии потом, сейчас более насущные вопросы имеются. Одна из главных проблем на сегодняшний день — это отсутствие средств. Продукты купить и то не можем. Наши скромные капиталы двадцать первого века не прокатят, и продать нечего, чтобы разжиться современными грошами. Хоть на дорогу выходи, в разбойники, которых и так хватает на просторах Российской империи. Второй вопрос, требующий решения — это жилье. Много мы не сделаем, оставаясь на «Малыше», каждый раз, когда возникнет нужда в вылазках, не набегаешься по лесам. Близко к городу такую дуру не посадишь, а лазить по спускаемому трапу — ага, и такой тут имеется, — вообще не вариант. Я высоты боюсь. Потому идеально было бы арендовать домик или какую-нибудь комнату в столице. Организовать бизнес, пусть небольшой, но применение нашим знаниям уж точно найдется, сможем что-нибудь предложить тем, кто готов платить за чудеса. Но понятно, что без денег никто не заселит двух проходимцев, пусть и приятной наружности. Таким образом все снова упирается в финансы.

— Давай отложим эту тему, Никит. Спорить мы с тобой потом будем, когда на пенсию выйдем. Что-то с деньгами делать нужно! До Остермана не добраться в ближайшее время, да и спонсор из него не очень, — перевел внимание Светлова на более нейтральную, волнующую меня ситуацию. — Я вот думаю, не наведаться ли нам в гости, подчистить закрома зарвавшихся власть имущих деятелей?

— Нет, — я даже рот открыл от такого резкого, однозначного ответа. — Не буду я в этом участвовать, и тебе не дам. Охренел совсем от безделья! Чем мы лучше этих жуликов будем, если с воровства начнем жить здесь?

— Где воровство ты увидел? Уже ворованное заберем. Не для себя, для дела же, — вот не понимаю я этих принципов вояки. Это кажется, что год еще впереди до необратимых событий, но глазом моргнуть не успеем, как уже поздно будет. Терять время на зарабатывание мы себе позволить не можем, да и на чем? Это в фантазиях все легко и просто, а на деле у нас и нет ничего — ни идеи, ни технических возможностей. Один пенсионер-военный, другой аферист-гадалка, только закончивший школу. Какие уж тут перемены? Сами ничего не создадим. Без ИскИна мы не справимся. Только вот Тоха тоже ничего не может почти. Его конек — информация. Это на корабле он царь и Бог, практически, а за его пределами… Нет, не вариант.

Желание высказаться и поспорить с другом было очень велико, но теперь у нас появилась компания, а сраться при детворе — не дело. Открывшийся рот пришлось захлопнуть, оставив невысказанное возмущение до лучших времен. Появление детей, мнущихся в проеме двери, должно остудить немного накал страстей. Потом, уже в приватной обстановке разберемся с Ником, незачем малышню плохому учить. Вон Федька уже ушами вращает, прислушиваясь, и глазенки свои невозможные выпучил — ждет, чем наш спор закончится. Сколько они там услышали, оставаясь незамеченными?

— Проходите, гости дорогие! Чего замерли? — с шутовским поклоном пригласил я стушевавшуюся парочку, взмахом руки указывая на свободные места, предлагая разместиться в креслах. — Ну, что как неродные?! Теперь мы все в одной лодке — нечего шкериться! — продолжал я свое выступление, внутренне остывая.

Неуверенно Дашка двинулась к указанному мной месту, задвигая за спину рванувшего было вперед брата, видимо, надеявшегося занять более козырное место. Шустрый пацан — скучать не даст. Больно уж активный, подвижный и любопытный. Но с другой стороны — такой помощник в будущем может оказаться весьма полезным, если раньше не разнесет наш кораблик.

Устроившись в креслах, дети заинтересованно уставились на капитана, вызывавшего, вероятно, больше доверия своим спокойным уверенным взглядом. Не то, что у меня, оно и понятно — на фоне Светлова я сам себе ребенком несмышленым кажусь. Эх, вот вроде бы сейчас по возрасту не отличаемся — оба молодые красавчики, но почему-то именно в Никитке наши вынужденные соратники увидели старшего, более зрелого, что ли.

На самом деле, подростки оказались вполне нормальными, разумными, что опровергало все доводы историков о тупости и необразованности крестьянского сословия. Для этого времени, когда точные и естественные науки только-только начали входить в круг интересов дворянства, а образование было доступно лишь высшему сословию, «наши» детки имели довольно обширный кругозор. Возможно, сказывалась их близость к обитателям усадьбы негласных правителей России, где хочешь не хочешь, а услышать можно много, и незамутненный мозг, естественно, легко усваивает подслушанное. Письму и счету научатся легко, Антону тоже нужно дать возможность принять участие в обучении новых членов команды. Не только же меня мучить. Вообще, за время, проведенное в прошлом, умной машине сложно было придумать занятие, потому вездесущий, неугомонный ИскИн частенько «скучал», что выливалось в его непрекращающееся бухтение, нравоучения и потоки совершенно ненужной, на мой взгляд, информации, вытащенной из недр интернета двадцать первого века. Теперь пускай на малых всю свою любовь и заботу направляет, готовит, так сказать, опору и поддержку бравым попаданцам в борьбе за мировое благо! Вот это я загнул! Откуда что берется?! Да-а-а, засиделись мы, однако! Уже лозунги мутные в ход пошли… Что же дальше-то ждать?

Под монотонное повествование капитана, рассказывающего восторженным отрокам о предстоящих изменениях исторических реалий, удивительно хорошо думалось. А подумать, как оказалось, было о чем.

Первоочередная задача для нас — это влиться в современное общество и подвинуть «фаворитов», толпящихся у трона в гонке за внимание правящей особы, куда-нибудь подальше, лучше в Сибирь. Пускай там осваивают новое ремесло и развивают важный для страны регион, чем тут под боком плетут свои сети придворных интриг. И Долгоруковы сейчас лидеры в этом забеге — первыми отправятся покорять необъятные просторы родины, о «благополучии» которой они так пекутся, разоряя и без того пустую казну. По раскладам ИскИна понятно, что с зарвавшимися князьками легко справиться не получится. Реалии сегодняшних дней таковы, что власть у опекунов императора практически не ограничена, спасибо Петеньке, кстати, который собственноручно «подмахивал» документы, не сильно-то и интересуясь происходящим. Но справедливости ради стоит отметить, что разобраться молодому, неопытному юнцу в хитро составленных бумагах было невозможно. Да и допускать ребенка до управления никто не собирался. Все внимание Петра сосредотачивалось на охоте — любимой забаве царственного отрока, и других занятиях, таких как употребление алкоголя в немереных количествах и многочисленные оргии, что мастерски преподавал ребенку его фаворит обер-камергер* князь Иван Долгоруков — не забыть бы и ему по заслугам «навешать». Не было рядом того, кто мог бы повлиять на императора. Под всевозможными предлогами противники приближенного к царскому телу рода не допускались на аудиенцию к венценосной особе, и для подростка все, кто против действий князей выступал, выставлялись завистниками, мешающими трудиться на благо России. Соответственно, о состоянии дел в государстве Петр не знал. Подозрения появятся, но значительно позже, да и то лишь в части устранения от власти — обручение с Екатериной Долгоруковой, на котором будет настаивать отец девушки и его брат, обвиняя императора в «порче» невинной девицы, о чем сам пацан помнить не будет, ибо пребывал всю ночь в пьяном бреду, выглядит очень уж странно. Пропавший из поместья Иван, который должен был оградить бухого императора от посягательств со стороны его родни, и нежелание женитьбы сподвигнут мальчишку на побег, вызванный необходимостью найти пропавшего друга, который, несомненно, поможет избавиться от надоевшей опеки княжеского рода. Как иначе, ведь братались на крови, клялись во всем поддерживать друг друга. Фу-у-у, гадость-то какая! Только вот Петр так и не поймет, не узнает, что побратим его кровный, Ванька, вместе с родичами действовал, подкладывая одну из сестер под императора. А то, что сбежал, оставил своего подопечного, так это ссора с отцом виновата — не та девица в постели оказалась, что Иван пророчил в императрицы. Вот тут-то и должны были появиться спасители в лице двух очаровательных путешественников во времени. Но… Вмешался случай!

Первый выход на просторы России-матушки восемнадцатого века показал недостаточную подготовку, естественно, мою, и точность данных, полученных от Антона, собравшего все свидетельства современников, под вопросом — много несоответствий, разбираться с которыми еще только предстоит. Как пример: местоположение императора. В большинстве источников указывалось, что свой день рождения Петруша собирался отпраздновать в поместье Долгоруких, но в итоге так и не явился, выбрав охоту со всеми прелестями бивачной жизни. Не срослось. Таким образом подтвердились менее популярные расклады, имеющиеся в сети. К тому же, ИскИн перепутал время, с одной стороны дав нам возможность маневрировать и более детально проработать детали плана, с другой стороны получается, что знаний недостаточно — этот год мы как-то пропустили, потому что рассчитывали появиться позже, и выхватили только незначительные факты, никак не влияющие на дело. Теперь же, получается, необходимо более основательно изучить выпавший из наших раскладов год. А это несколько дней, а то и недель, которые придется опять провести в затворничестве. Не хотелось бы. Но выбора, похоже, нет. А нет ли? Зачем надрываться, кому это нужно? Не проще ли затеряться на просторах исторической родины и пожить спокойно, не взваливая на свои плечи такую ношу, как изменение реальности. Если задуматься… Что могут сделать два человека, пусть и обладающие продвинутыми знаниями? И это ведь не все! Чтобы внедрять новые технологии, нужны опыт и умение, не говоря уже о том, что политическая элита не даст легко и просто реализовать наработки будущего. Те же фавориты мальчика-императора, известные ретрограды, всячески пытаются вернуть Россию к ее истокам, наплевав на все реформы и преобразования Петра Великого. А есть еще и церковь — тут вообще сам Бог велел вмешаться в козни демонов-пришельцев. Не дадут они творить новую историю. Единственный вариант — это выйти на самого царствующего пацана, но как к нему подобраться? Не сидит он на месте, паршивец, все по лесам скачет, охотится да порокам предается. Убедить его в необходимости продолжения дедовых реформ несложно, как мне кажется. Можно посмотреть на мальков, которые сейчас с открытыми ртами внимают пафосным, на мой взгляд, речам Светлова. Но как поговорить с императором? Просто подойти не получится, слишком много свиты. Связываться с Остерманом*, имеющим доступ к своему воспитаннику, сейчас не лучшим решением будет. В это время еще довольно тесен контакт между ним и Долгоруковыми. Этот вариант для следующего года хорош будет, когда князья задвинут вице-канцлера*, перекрыв ему доступ к царскому телу, лишив возможности влиять на отрока. Вот здесь и нужно будет выходить на императорского воспитателя, а пока рано. Чем заниматься нам этот год? Как проскочить в столицу и осесть там, не вызвав вопросов у местных?

— Так, все, детвора, на сегодня закончим, — вырвал голос Никиты из размышлений. — Обедаем и отдыхать! — постановил друг. Поднялся и взмахом руки позвал детей следовать за ним. А я? Меня забыли!

Ладно, чего уж теперь обижаться. Хотел же, чтобы Дед с воспитанием отстал и на мальков переключился… Вот теперь пусть кто-то другой почувствует заботу и ласку капитана. Столовую сам найду, а новые жильцы не справятся, заплутают в нескончаемых коридорах корабля.

— Э-э-э, Никит, я с вами, — выкрикнул в спину удаляющейся процессии, подрываясь с места. Очень уж интересна реакция подростков на кулинарные шедевры Антона. Мне то они уже не лезут, а вот выходцам этой эпохи… Не пожру — хоть развлекусь!

Примечания:

Обер-камергер — с 1728 года — чин 2-го класса в Табели о рангах.

Обер-камергер руководил придворными кавалерами и представлял членам императорской фамилии тех, кто получил право на аудиенцию. Относится к первым (высшим) чинам Императорского двора.

Вице-канцлер — наименование чина 2-го класса по Табели о рангах для лиц, возглавляющих внешнеполитическое ведомство.

Генрих Иоганн Фридрих (в России — Андрей Иванович) Остерман — талантливый политический деятель и дипломат, сподвижник Петра Великого, фактически руководил внутренней и внешней политикой России, сохраняя ключевые позиции в государственном управлении в периоды правления четырех венценосных особ, пятая — приговорила его к смертной казни, которая прямо на эшафоте была заменена ссылкой в Сибирь.

Современники недолюбливали Остермана за его хитрость, изворотливость, двуличность.