Вот тебе и тыква (гет)

На улице, к облегчению игроков, хоть и было прохладно, но при этом безветренно. Гарри был рад полетать на «Молнии», развеяться после недавних событий, размять кости и наметить тактику игры. В качестве вратаря у колец теперь находился пятикурсник Джеффри Гленокс, среднего телосложения и небольшого роста, однако способный, в отличие от других, держать свой рот на замке и внимательно следить за движением квоффла. Гарри периодически ощущал буравящие его спину взгляды и старался сконцентрироваться на тренировке. Кормак Маклагген, по всей видимости, ожидавший, что перед ним будут признавать чудовищную ошибку и упрашивать вернуться в команду, сейчас сидел на трибуне, грозно нахмурившись и сложив на груди руки. Недалеко от него с пылающим в глазницах огнём сидел его собрат по несчастью в лице Рона. Гарри мысленно язвил, что они нашли друг друга, и старался не обращать на них внимания.

— Я, конечно, понимаю, что мой брат далеко не подарок, — заговорила с ним по окончанию тренировки Джинни, — но, когда его расколдуют, ты можешь пожалеть, что так плохо с ним обошёлся.

Джеффри Гленокс, почувствовавший себя неуютно от такого разговора, поспешил всех поблагодарить и отправиться в раздевалку.

— Так я уже жалею, что пытался ему помочь, — ответил Гарри, всё ещё сердитый на друга за его жестокую выходку. — Мало того, что Рон не ценит нашу с Гермионой поддержку, так ещё и огрызается!

— Ладно, если бы он только огрызался, — поравнявшись с ним, кисло подметила Демельза Робинс, — Дину Томасу вон так досталось, что он остался в больничном крыле. Бедняжка… Его, кстати, никто не навещал? Не знаете, его скоро отпустят? А то я слышала, он здорово рисует, и… и хотела заказать ему свой портретик, — прибавила она, смущённо потупившись.

Джинни, поджав губы, испепелила её взглядом и вскочила на метлу. Через какие-то мгновения она была на трибуне и что-то усердно твердила брату, выразительно жестикулируя при этом. Гарри не расслышал слов, но удивлённо переглянулся с оставшимися на поле членами команды, когда Рон подскочил на ноги и поспешил покинуть трибуну, а Джинни неслась за ним и била его метлой то по спине, то под зад.

— Ладно, вы все молодцы, увидимся ещё, — распрощался Гарри с остальными и ушёл приводить себя в порядок.

После душа он хотел было отправиться в Большой зал, но вспомнил об ещё одном важном деле и повернул в сторону кухни. Домовики обрадовались его появлению и предложили ему чаю.

— Нет-нет, спасибо, — отказался Гарри, — у меня к вам серьёзный вопрос, обещаю, что не буду ругаться, только ответьте, пожалуйста, честно. В этот четверг никто из вас канапе с беконом случайно не готовил?

Домовики заметно притихли и понурили головы. Один из них на мгновение вскинул руку, но тут же схватил себя за уши и с визгом дернул их изо всей силы. Однако его краткого жеста вполне хватило, чтобы заметить державшегося в стороне от других старого и ворчливого домовика, прежде служившего семейству Блэк.

— Кикимер виноват, — не стал отрицать тот. — Кикимер хотел сделать сюрприз для хозяина на праздник и наготовил целое блюдо угощений с удивительным эффектом, но предатель крови заявился на кухню и унёс его раньше, чем Кикимер успел ему помешать! Безмозглое рыжее отродье! Кикимер обязан принять наказание за оплошность!

Гарри кое-как оправился от удивления и закрыл рот — если бы не зависть и прожорливость Рона, вероятно, с тыквой на голове ходил бы он сам или сколько-нибудь человек в гостиной, которых он бы угостил. В этом случае эффект бы, наверное, длился не так долго.

Домовики тем временем замерли в тревожном ожидании наказания для их старшего собрата.

— А-ам, Кикимер… — неуверенно начал Гарри, — ты… э-э-э… Короче, не смей никому об этом больше рассказывать, ясно? И да, не надо готовить на праздники для меня никаких таких угощений! Всё понял?

— Кикимер понял, — мрачно проговорил домовик и тихо заворчал: — Жалкий хозяин не способен придумать для Кикимера наказания. И такому мямле Кикимер обязан служить. Знала бы дражайшая госпожа…

Гарри сделал вид, что ничего этого не услышал, и поспешил в коридор, ему страшно захотелось побыть в тишине и покое, чтобы осмыслить всё услышанное, да и к тому же его пустой желудок стал настойчивее напоминать о себе.

— Поттер.

Ненавистный голос, прозвучавший за спиной, заставил его резко остановиться и ещё раз мысленно проклясть профессора Снейпа.

— Вот зелье, которое вы прошлым днём так усердно выпрашивали для мистера Уизли, — сказал тот, словно бы надсмехаясь над проявленными перед ним чувствами, и протянул пузырёк с мутноватой на вид жидкостью.

Гарри молча кивнул и положил тот в карман.

— И эта вся ваша хвалёная благодарность за помощь? — не преминул подметить профессор. — Что ж, вероятно, не стоило ожидать большего, памятуя о таком же бестолковом и заносчивом отце.

— Смотрю, вы очень торопились, большое спасибо, профессор, — не желая оставаться в долгу, съязвил Гарри.

— Минус десять очков с Гриффиндора за подобную дерзость, — холодно отрезал Снейп и, развернувшись, направился в свою сторону.

Гарри, закипая от злости, с трудом удержался, чтобы не вскинуть ему в спину руку в неприличном жесте, наконец добрался до Большого зала и с тяжёлым вздохом опустился на предусмотрительно занятое для него Гермионой место.

— Что с тобой такое? — обеспокоилась она, придвигая ему тарелку, наполненную картофельным пюре и куриными окорочками. — Это что, тренировка так плохо прошла?

От её заботы Гарри поутих и стушевался — он и не подумал, что Гермиона с её феноменальной памятью настолько хорошо знает его вкусы.

— Ой, я же про подливку забыла, точно, — по-своему оценив его растерянный взгляд, прибавила она, быстро наклонила над его тарелкой небольшую чашку и скромно улыбнулась.

От этого Гарри совсем забыл, что минутами ранее его что-то волновало, и взялся за еду. Периодически он поглядывал на подругу, радовался румянцу на её щеках и выдавал «ага». Гермиона говорила, что за прошедшие часы она здорово вздремнула, у неё вдруг появились силы, и она уже распределила их свободное время, чтобы переделать всю домашнюю работу. Гарри, конечно, очень сомневался, что столько осилит за один вечер, но подруга, будто прочитав по его лицу мысли, тут же заверила, что рассчитала для него всё с отдыхом и тренировкой на завтра, если он, конечно, собрался снова занимать добродушно выпрошенное профессором Слизнортом для команды Гриффиндора поле.

Эти чудесные минуты, проведенные в обществе друг друга, нарушило появление Рона, теперь не стеснявшегося ничьих взглядов. Вместе с ним в Большой зал явились и его новые подружки в лице Лаванды и Парвати.

— Ну что, уже рассказал Гермионе, какого классного вратаря отыскал? — съязвил Рон, усевшись напротив, и Лаванда любезно подала ему тарелку с беконом, а Парвати — горку ломтиков хлеба.

Гермиона тотчас погрустнела и отложила столовые приборы.

— Гарри, я тебя в гостиной подожду, — сообщила она и поднялась с места.

— Правильно, на меня ж теперь и смотреть противно, — бросил ей вслед Рон, вероятно, всё ещё считая её во всём виноватой.

— Заметь, ты сам это сказал, — подчеркнул Гарри и поднялся следом.

Только сейчас он вспомнил про пузырёк в кармане, но снова почувствовал в груди нарастающую злобу и молча вышел в коридор. В ближайшем мужском туалете он вылил содержимое пузырька в раковину, наполнил тот чистой водой и для цвета добавил поддетый ногтем кусочек побелки. В общей гостиной к его появлению Гермиона уже разложила на столе пергаменты и книги, и они взялись за дело.

— Я на минуту, — немногим погодя прервался Гарри и отправился к показавшемуся в портретном проёме Рону. — Тебе тут Снейп передавал, — бросил он вместе с пузырьком.

Друг не удосужился его даже поблагодарить и поспешил вместе со своими подружками в больничное крыло.

— Всё хорошо? — озабоченно спросила Гермиона, когда Гарри снова занял своё место возле неё.

— Просто прекрасно, — беззаботно ответил он и чмокнул её в щеку.

Девушка слегка порозовела и, потупившись, продолжила работать пером.

— Кстати, а ты не хочешь потом проверить мою догадку? — осторожно спросила она.

— Так я уже проверил, — ответил он, — домовики не причастны к проблеме Рона. Ему или кто-то здесь заколдовал эти канапе или… не знаю, и вправду магия Хэллоуина так сработала.

— Правда?!

На лице Гермионы читалось невероятное удивление, смешанное с облегчением и радостью. Ей, определённо, было тяжело думать, что кто-то из домовиков, за благополучие которых она так радела все эти годы, мог вдруг жестоко подшутить над учеником. Гарри для убедительности твёрдо кивнул и засмотрелся в её сияющие глаза. Ему снова захотелось её поцеловать, но подруга отстранилась и заметила, что они не одни.

— Ну и плевать! — вдруг сказал Гарри, безумно уставший оттого, что вечно привлекал чьё-нибудь внимание, и притянул её к себе.

Мягкость губ девушки и их чудесное ласковое прикосновение снова избавили его от тревог и подарили блаженство. Гермиона заулыбалась и уткнулась в пергамент. Гарри в очередной раз сделал вид, что не услышал смешков и удивлённых возгласов за спиной, и последовал примеру подруги.

Не прошло и часа, как проём в гостиную открылся, и её заполнил полный негодования вопль.

— Посмотрите, что эта тварь сделала!!!

Гермиона инстинктивно вздрогнула и задела рукой чернильницу, из-за чего на столе образовалось тёмно-лиловое пятно. Гарри повернулся и заметил в гостиной Рона. Его тыква несколько сморщилась и сделалась угольно-чёрной, теперь, скорее, вызывая отвращение, чем интерес.

— Подлая тварь! — продолжал между тем бушевать парень, пока ещё находящийся в центре внимания. — Лишь бы только надо мной поизмываться!

Руки Гарри сами собой сжались в кулаки, и он поднялся с места.

— Гарри, не надо! — взмолилась Гермиона, но не успела его схватить, потому как очищала в это время при помощи палочки стол.

Гарри ринулся в образовавшуюся кучу удивлённых учеников и стал настойчиво их расталкивать.

— Кого это ты ещё «тварью» называешь? — с вызовом спросил он у Рона, оказавшись впереди всех.

— Снейпа, конечно, кого же ещё! — не замедлил ответить тот. — Намешал, Мерлин его знает, что, я чуть дуба не дал на глазах мадам Помфри! Ну ничего, теперь они с МакГонагалл пошли с ним разобраться! Вот бы всыпали ему, как следует!

Пальцы Гарри мигом разжались, и он тяжко выдохнул, утратив интерес к происходящему. Другие ученики заметно расстроились, потому как их любимец теперь не умел выпускать огонь из глазниц, и разошлись. Гарри, вернувшийся к Гермионе, заметил, что Рон вертел своей чёрной тыквой то в одну, то в другую сторону и, казалось, не мог поверить, что остался один. Впрочем, немногим погодя возле него появились Парвати и Лаванда, и если одна брезгливо поморщилась и предпочла уйти, то другая широко улыбнулась и протянула пустую чашку.

— Рон, посмотри, что у меня получилось! — возвестила Лаванда. — По-моему, эти чаинки сложились в одну большую гору и звезды! Значит, скоро ты преодолеешь трудности, и тебя ждёт большая удача!

— Какая тут ещё «удача», — удручённо пробормотал Рон.

Проходивший мимо Симус из любопытства тоже заглянул в протянутую Лавандой чашку.

— А мне кажется, это больше похоже на Грима, вон пасть какая большая… — заметил он, тыча пальцем.

В это же самое время портретный проём снова открылся и появился Дин, державший Джинни за руку. Симус, приветливо улыбнувшись другу, поспешил навстречу и не обратил внимания на грохот за своей спиной — это Рон, чья голова стала стремительно светлеть в отчаянной попытке сойти за патиссон, упал в обморок.

— Э-эм… а кто-нибудь знает, как привести его в чувства? — растерянно поинтересовался Невилл. — У него ведь и носа-то вроде нет…

— Ну, я могу открыть окно, — великодушно предложил Гарри и сходил выполнить это действие.

Лаванда тем временем обмахивала Рона подобранной с дивана газетой. Гермиона хмурилась, сидя за столом, видимо, не зная, что ей делать, и стоит ли вообще. Послышалось ворчание Полной Дамы, и портретный проём снова открылся. В этот раз появилась сама профессор МакГонагалл в сопровождении мадам Помфри.

— Ну что за безответственное отношение! Сказано же было, оставаться в больничном крыле! — возмущалась последняя, пока первая взмахом палочки творила в воздухе носилки и укладывала на них ученика. — Надеюсь, профессор Слизнорт лучше справится с поставленной задачей. Подумать только, прислать вместо настоянного зелья разбавленную водичку и ещё в глаза уверять, будто он сделал всё верно! Имей в виду, Минерва, я обо всём сообщу Альбусу Дамблдору и, конечно же, родителям мистера Уизли! Чудовищное безобразие!

— Но ведь вы же ему поможете? — с мольбой в голосе спросила Лаванда, словно вновь обрела бесценного любимца вместо некогда почившего кролика Пушистика.

— Конечно же, помогу, — незамедлительно ответила мадам Помфри, — к вечеру, как профессор Слизнорт изготовит и выдержит нужное мне зелье, можно будет вернуть мистеру Уизли его прежний облик.

На этом обе женщины и носилки с Роном исчезли с глаз, и в гостиной снова воцарились нарушенные их появлением мир, тишина и покой.

* * *

Гарри долго не мог заснуть и поглядывал в потолок. На душе его было невероятно хорошо, он чувствовал себя большим молодцом и не мог нарадоваться своему счастью. Они вместе с Гермионой сделали намеченную ею часть домашней работы, погуляли на свежем воздухе, посидели у Хагрида, сходили на ужин и поздним вечером удобно устроились, придвинувшись друг к другу, на диване, стоящем у камина. Гарри с интересом листал книгу Принца-полукровки. Гермиона изучала газету, а затем взялась за любимую «Историю Хогвартса». Усталость девушку сморила, и её голова опустилась на плечо друга. Гарри поймал на себе взгляд Джинни, неподвижно сидящей в кресле всё то время, что её образ пытался зарисовать на пергаменте Дин, и вопросительно вскинул брови. Девушка отвернула голову и сходила посмотреть, что там успел нарисовать её парень — это озарило её лицо улыбкой. Гарри покачал головой и осторожно заправил упавшие на лицо Гермионы пряди волос ей за ухо. Она пробудилась от этого действия и недоуменно на него посмотрела.

— Пора ложиться спать, — мягко напомнил ей Гарри и легонько коснулся губами её щеки.

— Да, пора, — сонно согласилась она и пожелала ему спокойной ночи.

Теперь вот он всё никак не мог заснуть, чувствуя, как грудь распирает от чего-то волнующего и прекрасного, такого, чего с ним ещё никогда не случалось. В голове звучал голос самого Альбуса Дамблдора, повторяющего, что нет непобедимее силы, чем сила любви. Гарри начинал думать, что стал его понимать, и улыбался.

В это же самое время дверь спальни открылась, и последовали тихие шаги. Соседняя кровать скрипнула, и Гарри инстинктивно схватился за палочку.

— Мерлин, ты чего пугаешь?! — возмутился показавшийся в свете «Люмоса» Рон.

Выглядел он теперь собой прежним, разве что чем-то огорчённым.

— А ты чего шастаешь по ночам? — вскинулся в ответ Гарри. — И да, поздравляю, что всё так удачно и быстро разрешилось.

— Не мог там заснуть… вот и слинял, — хмуро поведал друг. — Представляешь, мадам Помфри так и не смогла определить, что на меня подействовало.

— Представляю, — буркнул Гарри и погасил свет на волшебной палочке.

Рон теперь тоже не мог заснуть, терзаемый одной и той же мыслью.

— И всё-таки что это могло быть, а? — спросил он.

— Магия, что же ещё, — бросил Гарри. — Ну, или какой-нибудь дух Хэллоуина, если они, конечно, существуют.

— Думаешь? — удивился Рон.

— А ты ещё сомневаешься? — подхватил Гарри и, поднявшись, присел на кровати. — Посуди сам, — живо прибавил он, охваченный внезапным планом мести, — стоило тебе только обидеть Гермиону, как на следующий же день появилась эта противная тыква, но тебе же мало, ты опять её обидел, и пожалуйста, тыква сгнила, хотя Снейп, как я понял, уверял, что зелье изготовил верно. Что же это ещё тогда может быть, как не магия?

— Ну, не знаю… — засомневался Рон, но не так чтобы сильно.

— А ты проверь. Возьми и ещё раз обидь Гермиону, может, в следующий раз мы твой прах над озером развеем и произнесём сколько-нибудь добрых слов.

В лунном свете, падавшем из окна, Рон казался оглушённым заклятием призраком.

— Да, магия, видимо, к своим любимцам зла не терпит, — заключил Гарри и задёрнул полог. — Спокойной тебе ночи, — чересчур дружелюбно пожелал он и улёгся на бок.