Кровные узы (гет)

1 сентября 2015 года.

Барьер, ведущий на платформу 9 и ¾, буквально выплюнул Лили на перрон. Едва не пропахав носом пыльный асфальт, она всё же замедлила свои безостановочно семенящие ножки в цветастых кедах и выпрямилась, чтобы восстановить равновесие. Её карие глаза лихорадочно заблестели. Лили уже почти забыла, что едва не упала, и с восторгом оглядывала толпящихся на платформе людей, огромный алый поезд, порхающих повсюду бумажных птичек, чехлы с мётлами, что изредка переносили школьники. Она ждала этого дня как минимум два года с тех пор, как Джеймс первым уехал в Хогвартс.

Лили была на платформе лишь раз, когда они провожали старшего из братьев Поттеров в школу. Этот день был полон суматохи, незнакомых голосов, паровозного дыма и слёз. Она тогда жутко разревелась и чуть не разбила очки своего отца очередным всплеском магии. Она не помнила, что расстроило её больше — отъезд Джеймса или то, что её не пустили с ним. Но потом, дабы успокоить похныкивающую Лили, родители повели их с Алом в кафе-мороженое «Брауни от Браун», подарили игрушечную метлу и самонадуваемые шарики из лавки дяди Джорджа и дяди Рона — вот это она запомнила отчётливо. На следующий же год, когда в Хогвартс впервые отправлялся Альбус, Лили слегла с драконьей оспой. Она подхватила болезнь в «Драконьем парке», который держал их дядя Чарли. Этот день, как и его предшественник в прошлом году, был полон слёз и битого стекла, но в тот раз Лили вынесла окна в Норе, где родители оставили её на попечении бабушки и деда. Сегодня же Лили была уверена, что всё пройдёт, как надо.

Ведь в этом году она впервые отправляется в Хогвартс!

Буквально впитав в себя всё то, что увидела, услышала и почувствовала, девочка стала озираться в поисках кого-то из кузенов. Увидев в толпе кудряшки Хьюго и непослушную рыжую копну волос Розы, Лили уже было поспешила к ним, но Джеймс придержал её за капюшон толстовки.

— Куда это ты собралась? — он был явно не в духе и при этом выглядел так, словно собрался не в школу, а, как минимум, на приём к министру: в идеально выглаженной синей рубашке, чёрных брюках с острыми стрелками и начищенных новеньких ботинках из драконьей кожи. Он теперь всегда одевался так, словно ему было не тринадцать лет, а все тридцать.

— Там Роза и Хьюго… — капризно протянула Лили и указала рукой в их сторону.

Джеймс проследил за её жестом, но вместо того, чтобы улыбнуться кузенам, резко замер и поменялся в лице, побледнел и словно бы осунулся. Лили повернулась в ту сторону, куда смотрел брат, и увидела одиноко стоящих мальчика со светлыми вихрами волос и опрятно одетую девочку рядом с ним. Её тёмные волосы были собраны красивой жемчужной заколкой на затылке.

— О, это Серена, она вернулась!

Мимо них в сторону ребят пронёсся Альбус, и Лили сразу поняла, кем был этот блондин. Она мечтала познакомиться с ним с тех пор, как Ал написал о том, что нашёл друга. Фамилию Малфоев она не раз слышала от отца и дяди Рона, и эти короткие обрывки их разговоров дали понять, что все те, кто носил эту фамилию — не самые приятные люди. Но теперь, когда один из братьев стал другом этого Скорпиуса Малфоя, Лили горела желанием и сама узнать его. Конечно, Джеймс твердил, что тот — сатана в обличье школьника, но это только больше интриговало неискушённую девчонку с ворохом тараканов в голове. И вот теперь он стоял перед ней, нахально глядя в их сторону и вскользь отвечая на вопросы Альбуса. Девочка рядом с ним хмуро косилась в сторону Джеймса и впоследствии надменно отвела взгляд к мальчикам.

Мистер Поттер окликнул Джеймса, и тот поплёлся к нему, стыдливо потупив взгляд. Слушая наставления отца, он периодически кидал затравленные взгляды на Альбуса и Малфоев.

— Я лучше пойду в поезд, — впервые заговорила Серена и схватилась за металлическую ручку своего миниатюрного чемоданчика.

— Погоди, — послышался звонкий голос Скорпиуса. — Ты в порядке? Сможешь дойти сама?

— В обморок падать не собираюсь, — резко ответила Серена. — Том!

Она окликнула проходящего мимо мальчика, и он приветливо предложил свою помощь. Лили ещё долго смотрела Серене вслед, пока та не скрылась в поезде.

— Лили, иди сюда! — отвлёк её голос Альбуса.

Она взглянула на брата, который жестом руки подзывал её к себе, и кинула взгляд на его друга. Он, скрестив руки на груди, пристально следил за ней. Лили сглотнула и на негнущихся ногах поплелась к ним, лихорадочно пытаясь придумать, что можно сказать, но, как назло, в голове было пусто.

— Лили, познакомься, это Скорпиус, тот самый Скорпиус. Скорп, а это моя младшая сестра Лили.

Мозг приказывал улыбнуться, протянуть руку навстречу новому знакомцу и, как учила мама, сказать «Приятно познакомиться», но тело словно оцепенело. Она смущённо уставилась на свои кеды и сплела пальцы за спиной.

— Она что, немая? Или говорить ещё не научилась? Как её тогда в Хогвартс взяли?

Лили вздрогнула от его слов. В её представлении Скорпиус Малфой был совсем не плохим мальчиком, а даже наоборот — благородным рыцарем, что приходил на помощь тем, кто в этом нуждался, ведь именно так он подружился с её братом. Но что, если Джеймс был прав, и он — всего лишь нахальный слизеринец, оскорбляющий всех подряд? И его слова только подкрепили эту мысль. Лили почувствовала подкатывающий к горлу ком и, больно сжав руки в кулаки, вскинула голову, тряхнув гривой длинных рыжих волос.

— Ну туда же принимают таких придурков, как ты!

— О, говорить-то научилась, а вот следить за языком — нет! — усмехнулся Малфой.

— Ещё слово скажешь — останешься без своего! — для пущей убедительности Лили достала из кармана толстовки палочку и навела её на Скорпиуса. Конечно, колдовать она ещё не умела и не могла, но ей было плевать, особенно когда этот белобрысый мальчуган так нахально смотрел в ответ.

— Да ты и искорку оттуда не выудишь!

— Проверим?!

— Ребят, успокойтесь! — пытался призвать их к порядку Альбус, но Скорпиус и Лили продолжали перекидывать колкостями и уже переходили к обзываниям:

— Дура!

— Показушник!

— Малявка!

— Хорёк! Слизень!

Планы Лили на этот день потерпели фиаско, потому что пришло всё к тому, чем заканчивался этот день последние два года: девочка до того перенервничала и разозлилась, что не справилась со всплеском магии, и квадратный стеклянный террариум, стоящий на чемодане Малфоя, взорвался. Маленький зелёный хамелеон, заточённый в нём, тут же исчез, а несколько осколков впились Скорпиусу в руки.

Первое знакомство со Скорпиусом Малфоем повлекло за собой их последующую войну.

Лили оторвала взгляд от стремительно темнеющего неба и откинулась на потрескавшуюся спинку диванчика. Она сидела, по-турецки скрестив ноги, а цветные кеды лежали рядом на полу. Капюшон красной толстовки закрывал её лицо от присутствующих в купе, что позволило девушке нахмуриться и прикрыть глаза, вспоминая всё то, что она вытерпела от Малфоя за это долгое время. Ещё год он припоминал ей потерю его любимца и страшные порезы на руках и называл умалишенной психичкой, затем они портили друг другу жизнь неприятными розыгрышами и заклинаниями, последствия которых приходилось устранять в Больничном крыле. Следующим этапом стало взаимное игнорирование, но упрямый характер Лили и взбалмошный Скорпиуса заставляли их раз за разом наступать на те же грабли, пререкаться при каждом удобном случае, выводить друг друга из себя и соревноваться во всём, в чём только они могли конкурировать. Лили не знала, зачем она каждый раз накидывалась на него с претензиями, а он отвешивал ей мимолётом подзатыльники, но это вошло в привычку и стало неотъемлемой частью их будней. Порой ей казалось, что из всех людей, которых можно было доставать, он по какой-то непонятной причине выбрал именно её. Может, его призвание заключалось в том, чтобы вывести Лили Поттер из себя? Миссия свыше? Заводские настройки? Или ему просто платят премиальные за каждую издёвку над ней?

Лили раздражённо выдохнула, прогоняя Малфоя из мыслей, и резким движением скинула с себя капюшон. Она отрешённо оглядела присутствующих в купе, пытаясь найти, за что можно было зацепиться. Ей был необходим якорь, который заставит её остановить этот поток мыслей о Малфое — так отец учил её контролировать свою магию в детстве. Но все были заняты своими делами: Роза сидела напротив с книгой, подставляя её к тусклому свету лампы; рядом играли в скрэббл Хьюго и Джейсон Томас, а около них лежала кучка обёрток от шоколадных лягушек. Джессика Томас без умолку трещала себе под нос, даже не обращая внимания на то, что её никто не слушает. Её пышная причёска в стиле афро смешно подпрыгивала от движения поезда, а одна нога в ярко-красном ботиночке в такт её бормотанию дёргалась вверх-вниз.

— Так вот, она так распсиховалась, что её наколдованные кудри стали распрямляться и торчать во все стороны, так что она стала похожа на пуделя! Представляешь? На пу-де-ля!

Лили рассеянно кивнула, не сообразив, про кого говорит приятельница. Как бы она ни старалась игнорировать мысли о первом дне в Хогвартсе, они каждый год просачивались через выстроенную стену её непоколебимости. В конце концов, если бы не события того дня, её жизнь, а точнее эти четыре года, сложились бы совершенно по-другому.

— О, а помнишь, я рассказывала, что Забини гулял по Косому переулку с какой-то брюнеткой? Говорят, это была Лестрейндж, ну та, чокнутая со Слизерина. А ещё я собственными глазами видела, как Малфой сидел в «Гринграсс-холле» с Камиллой Делоне!

Лили вздрогнула и непонимающе уставилась на Джесс, которая, заметив внезапное внимание, закивала головой.

— Представляешь?

— Фу, — сдержанно скривилась Лили, отводя взгляд. Что ж, Малфой никогда не отличался умом и сообразительностью и тем более вкусом. Она отчётливо представила его со слизеринкой, которая кормила его пудингом с ложечки, и почувствовала, как к горлу тошнотой подкатывает ком и неприятно сдавливает шею. Лили еле смогла проглотить его и тяжело вздохнула, дотрагиваясь до висков — мысли о Малфое вызывали лишь головную боль. Ничего больше.

— А пока я искала вас, видела, как в одном из купе Лоркан Скамандер зажимается с Софи Холл, нашей семикурсницей…

Лили снова вздрогнула, но в этот раз направила взгляд на Розу. Казалось бы, известие нисколько не тронуло её: ни один мускул на её лице не дрогнул. Однако, пальцы сильнее сжали книгу, а глаза перестали метаться от строчки к строчке, замерев где-то в пустоте страниц. Она осторожно подняла взгляд на Лили и вновь смущённо отвела его, в этот раз в окно.

— Когда мы уже приедем? — Лили не показалось, что голос кузины дрогнул.

— С минуты на мину…

Поезд резко остановился, отчего деревянные плитки с буквами и фантики разлетелись по всему купе. Хьюго громко выругался, а Джесс и Джесс (Джессика и Джейсон были близнецами, и в школе им придумали короткое и ёмкое прозвище) заливисто рассмеялись.

— Отлично, — Роза закатила глаза и взмахом палочки собрала всё обратно. — Поторопитесь, если не хотите, чтобы кареты уехали без вас.

И, схватив сумочку, быстро вышла из купе.

— Чего она так психует? — удивилась Джесс, и Лили лишь пожала плечами:

— Невроз перед началом учебного года…

Это было далеко от истины, но, в то же время, отвечало на все вопросы. По крайне мере, своё состояние Лили объясняла так же.

* * *

Серена ухватилась за протянутую руку и совсем не грациозно приземлилась на перрон, едва не подвернув ногу из-за излишне высоких каблуков. Маркус усмехнулся её неуклюжести и придержал Серену за локоть, пока та отряхивала юбку, перепачканную то ли золой, то ли шоколадом.

— Сегодня явно не твой день.

— Ты крайне любезен…

Маркус ухмыльнулся и учтиво протянул девушке свой локоть. Обречённо вздохнув, Серена приняла его предложение, и они двинулись к ряду карет, расположившихся недалеко от перрона. Они шли в молчании, которое доставляло удовольствие обоим: Серена слишком вымоталась за этот день, чтобы поддерживать вежливую светскую беседу, а Маркус просто наслаждался свежестью прохладного осеннего воздуха, впитавшего в себя запах озёрных водорослей, паровозного дыма и ароматы хогсмидской выпечки, распространяемые на мили вокруг. На небе уже искрились первые звёзды, а полная луна кидала холодное свечение на заполненную студентами станцию. Забини с секунду вглядывался в тёмные своды замка и медленно скрывающееся за ними светило и затем с лёгкой усмешкой вновь обратился к Серене:

— Доминик ревнует меня к тебе.

— С каких это пор? — удивилась она.

— С тех самых, когда я сказал ей, что гулял с тобой по Косому переулку. Опережая твой вопрос: я был с Нериссой, но она взбесилась бы сильнее, если бы узнала правду.

— Врать не хорошо, Маркус. Ты поступаешь по отношению к Доминик нечестно. Если твои чувства остыли, следует честно признаться в этом. К тому же, разве ты не хотел расстаться с ней ещё в июне?

— О да, святая Серена, теперь я понимаю, о чём говорил твой брат… — закатил глаза Маркус и издал смешок от возмущённого взгляда той. — Я решил повременить с расставанием. По крайней мере, это не мешает мне развлекаться на стороне.

Серена осуждающе покачала головой, однако, действуя несогласованно со своим телом, сказала:

— Я не осуждаю тебя, — она поймала лукавый взгляд Маркуса, но не смутилась. — Просто однажды это может закончиться разбитым сердцем.

— Уж точно не моим.

Поговаривали, что у Маркуса Забини и вовсе нет сердца. Он был холоден, расчётлив и закрыт, тем самым получив славу волка-одиночки. Порой он и сам думал, что не способен чувствовать ничего, кроме скуки. А среди однокурсников он испытывал только это. Подавляющее большинство девушек его возраста были глупы и поверхностны, а парни думали только о том, как бы повеселиться на вечеринке и склеить кого-то из этих глупых девиц. Это угнетало и заставляло терять веру в следующее поколение волшебников, но что-либо изменить своими силами он не мог. Оставалось лишь развлекать самого себя разработкой планов и идей, что могли скрасить его пресные будни.

— А по поводу Нериссы… Ты ведь знаешь, связываться с ней — себе дороже. Это может принести тебе кучу проблем, — продолжала Серена.

— Мне лестно, что ты так волнуешься за меня, дорогая, — Забини обольстительно улыбнулся. — Но я знаю, что делаю. И умею вовремя выходить из игры.

— Если бы это было так, ты бы уже давно порвал с Доминик…

Он лишь повторил свою прежнюю улыбку и, поднеся руку Серены к губам, поцеловал её. За мгновение до этого он заметил, как к ним приближается Томас Пьюси, и про себя обрадовался отличной возможности сплавить девушку к нему в компанию. Как бы невзначай он заметил:

— Тебя хотят увести.

— Серена, можно украсть тебя? — в подтверждение его слов спросил Том. Увидев глубокую складку, залёгшую меж его бровей, и хмурый взгляд, она поспешно кивнула и приняла его руку.

Маркус с облегчением смотрел, как они удаляются в сторону ещё не занятой кареты, беседуя о чём-то по пути. Они с Сереной были знакомы с детства и за это время стали хорошими друзьями, но её вечные проповеди утомляли его. Она была слишком правильной, а Маркус слишком любил интриги — это часто становилось камнем преткновения во время их вежливо-отрешённых споров. Однако, он слишком дорожил их отношениями, чтобы откровенно высказать ей свои мысли. В их кругу часто говорили совсем не то, что думали, юлили и увиливали от прямого ответа. Должно быть, это были издержки воспитания в аристократическом обществе, где приветствовались вежливая отстранённость и молчание в тех случаях, когда этикет не позволяет озвучить истинные мысли. А возможно, только таких и принимали в Слизерин.

Почувствовав лёгкий толчок в плечо, Забини оглянулся, но увидел лишь стремительно удаляющуюся девичью фигуру в коротенькой юбке. Её рыжие локоны колыхались от неровного шага по каменистой дороге, и Маркус невольно засмотрелся на ее стройные ножки в чёрных туфлях. Девушка уже подошла к каретам и заняла пустующую, когда его одёрнули:

— Ты опять был с Сереной?

— Не начинай снова, — Маркус обернулся к Доминик — она недовольно смотрела на него, выгнув бровь в немом укоре. — Ты же знаешь, что мы друзья с детства. Она мне как сестра.

Уизли неопределённо повела плечом и получила короткий поцелуй в губы.

— Поговаривают, в Косом переулке ты был вовсе не с ней, а с Лестрейндж, — ледяные нотки в её голосе не давали даже намека на помилование.

— С каких пор ты слушаешь сплетни?

Его лицо не выдавало ни капли волнения, отсюда можно было разумно заключить, что все его слова — кристальная правда, проверенная каждой магической инстанцией. Но Доминик знала, что это не так. Однако она всё равно коротко улыбнулась и покачала головой, вновь позволяя Маркусу поцеловать себя. Чтобы оставаться Королевой, нужно было идти на жертвы, даже когда на кону стояло собственное сердце.

— Я замерзла, — она обхватила себя руками и даже застучала зубами для полного эффекта.

Маркус знал, что это была попросту уловка, её мнимая манипуляция по контролю над ним, но подыграть ей не составило труда. Он снял с себя чёрную косуху и накинул на её дрожащие плечи поверх белой рубашки с глубоким декольте. Куртка закрыла собой её короткую юбку, делая Доминик похожей на гранжевую рок-диву. Стайка хаффлпаффок, ради которых и затевался этот спектакль, кинула завистливые взгляды на Королеву и удалилась, оставив пару наедине. Не сказав друг другу ни слова, они направились следом к уже редеющим каретам. С неким подобием огорчения Маркус заметил, что той рыженькой девушки и след простыл.

Заняв последние два места в карете, что придержал для них Скорпиус, они присоединились к Деметрии, Альбусу и сёстрам Нотт. С первого взгляда те казались совершенно не похожи друг на друга: Бефана была смуглой брюнеткой с вечно недовольным выражением лица, а Дотемрия, её младшая сестра — миловидной блондинкой с огромными голубыми глазами и ветром в голове. Однако, одинаковые глупость и стремление к славе отметали всякие сомнения в том, что они являлись родственницами. Бефф кидала на Скорпиуса проникновенные взгляды, которые тот, в свою очередь, игнорировал, Диа сетовала на свои отношения с Дэниелом Гойлом, а остальные пребывали в молчании, пока где-то впереди не раздалось чьё-то нескладное пение:

— Остался год! Один лишь год! И вот я у ворот! Хогвартс, прощай! Здравствуй, свобода! Ещё год — и я вырвусь из этого болота!

— Это ещё кто? — надменно фыркнула старшая Нотт.

Доминик устало закрыла глаза и стыдливо прикрыла лицо рукой:

— Это мой придурочный кузен Фред…

Альбус предусмотрительно промолчал, а заразительное пение их кузена подхватили ребята в других каретах, и вскоре, подобно гимну Хогвартса, отовсюду послышалась какофония десятков голосов.

— Что по поводу вечера? — старалась перекричать их Деметрия.

— Я всё придумала, — показательно зажимая уши руками, прокричала Доминик, и в этот момент песнопения наконец-то закончились — кареты подъезжали к школе; уже спокойно девушка продолжила рассказ:

— Это будет вечеринка в стиле ревущих двадцатых: шик «Великого Гэтсби» совмещённый с налётом мафиозного шарма. Гостиную оформим в стиле дорого клуба тех годов с бархатной барной стойкой и маленькими столиками, кожаными диванами, зоной для игры в покер. Алкоголь будет стоять за стойкой, нужно найти того, кто будет исполнять роль бармена; шведский стол, как полагается. А ещё я хочу зачаровать трансфигурированные музыкальные инструменты, чтобы они исполняли джаз и блюз.

— Класс, — протянула Бефана. — Мне очень нравится!

— Да, здорово, — натянула улыбку Деметрия и выразительно посмотрела на своего парня. — Как ты на это смотришь, Ал?

— Главное, чтобы всем нравилось, — лишь пожал плечами тот, и Деми скривила лицо в поддельном восторге.

Едва они зашли в Хогвартс, она потянула Маркуса в сторону.

— Надо призвать Валли, чтобы сделать заказ на алкоголь и еду. Я покажу Доминик, что на меня можно рассчитывать, и в следующий раз она не посмеет пренебречь моей помощью!

— Она оказала тебе услугу: вместо того, чтобы весь вечер контролировать процесс, ты сможешь отдохнуть на вечеринке, — рассудительно заметил Маркус.

— Но я будущая Королева! — капризно взвизгнула его сестра. — Мне необходимо уметь это делать! А она специально принижает меня, чтобы я потеряла уверенность в себе! Это вечеринка моего парня, и именно я должна была заниматься ей, а вместо этого вся слава опять уйдёт ей!

— Так ты стремишься устроить её не для того, чтобы помочь своему парню, а чтобы привлечь всеобщее внимание, — понимающе ухмыльнулся Маркус. — А ты альтруистка, оказывается.

— Замолчи! И не паясничай! Между прочим, именно благодаря мне Альбус сейчас живёт спокойно: его не трогают, как прежде, и относятся к нему снисходительно. Если бы не я… В общем, думаю, всем ясно, что я много сделала для него и…

— Кажется, я начинаю понимать: ты встречаешься с ним не из большой любви, а ради плюсика к своей карме и лишнего голоса при выборе Королевы…

— Что? — возмутилась Деметрия. — Конечно, нет! Я люблю его!

— Конечно, сестра. Утешай себя этим.

Валли появился прямо посреди её возмущённой тирады по поводу бесчувственности брата и его предвзятого отношения к любого рода привязанностям.

* * *

— Лил, ну скоро ты там?!

В ответ на причитания Джессики из кабинки послышался шум воды, и, спустя мгновение, дверца резко распахнулась, с грохотом ударившись о соседнюю. Лили, на ходу затягивая на талии ремень, который поддерживал её свободные голубые джинсы, прошаркала ногами по разбитой годами плитке и подошла к раковине. Новую порцию ворчания однокурсницы прервал поток воды, хлынувший из крана.

— … распределили, пока мы тут!

— Тебе так интересны первокурсники? — хмыкнула Лили, перекрыв холодную воду, что теперь неприятно стягивала кожу рук.

Джессика пожала плечами и спрыгнула с подоконника, на котором разглядывала модный журнал с изображением Виктуар на обложке.

— Нет, но ужин бы пропускать не хотелось. От шоколадных лягушек, которых набрали Хью с Джейсоном, у меня теперь болит живот!

— Так сходи в туалет, — с ехидной улыбкой парировала Лили.

— Мы можем уже просто пойти в Большой зал? — закатила глаза Джесс.

Лили бесшумно передразнила её и выудила из рюкзака, усыпанного многочисленными значками с известными игроками в квиддич и анимационными персонажами, угольно-чёрную мантию и небрежно набросила её поверх толстовки, выправив наружу капюшон. Уже около десяти лет — с тех пор, как заместителем директора стала демократичная Николетт Локонс, — официальная единая школьная форма в Хогвартсе была упразднена. На место скучным серым пуловерам, брюкам и юбкам пришло разнообразие личной одежды учеников, которое ограничивалось лишь их фантазией и обязательной мантией всяческих цветов и фасонов — кто на что горазд. Конечно, преподавателями приветствовался определённый дресс-код, но те, кто предпочитали блузкам и юбкам кеды и джинсы, могли отделаться лишь замечанием и незначительным дисциплинарным наказанием. Обычно и Лили надевала на себя некое подобие классических брюк и рубашек, но сегодня был не учебный день, а праздничный ужин по случаю начала учебного года, и можно было пренебречь условностями.

Джесс накинула на себя свою новенькую красную мантию, которую подбирала специально под цвет оксфордов, подхватила с подоконника сумочку и направилась к выходу. Лили оторвала взгляд от своего отражения в зеркале в проржавевшей местами раме и двинулась за подругой. Пустые коридоры замка отзывались эхом на каждый шаг девушек, пока они спешили в Большой зал, откуда уже доносились запахи вкуснейших блюд, приготовленных домовиками. Лили почувствовала, как живот неприятно булькает, отзываясь на аппетитные ароматы, и даже прибавила шаг, перегнав семенящую впереди Джессику.

— Спорим, я первая переступлю порог Большого зала? На галлеон.

Джесс только закатила глаза, когда Лили резко развернулась и помчалась вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Оказавшись наверху, она вновь обернулась к подруге и, показав ей язык, завернула за угол.

Из лёгких словно воздух выбили, а в глазах заплясали яркие шутихи. Лили пошатнулась, едва не упав плашмя назад, но кто-то успел схватить её за руку, не позволяя растянуться на полу. Возможность дышать и видеть вернулась с появлением ноющей боли в области носа и запястья, что продолжал сжимать…

— Малфой!

Лили выдернула руку из его захвата и, машинально потирая её, пристально уставилась на расплывающегося в ухмылке Скорпиуса. Он скрестил руки на груди и окинул её потрепанный вид снисходительным взглядом, между прочим заметив:

— Тебя не учили смотреть по сторонам, Поттер?

— Пошёл к дементорам! — на её веснушчатых щеках проступил румянец, вмиг расползшийся по всему лицу. — Сам бы под ноги научился смотреть!

— Зачем, если там шастаешь ты?

— Затем, что ты болван!

— О, ничего умнее не придумала?

— Придурок? Кретин? — с наигранной улыбкой предложила другие варианты Лили.

— Повторяешься, — ухмыльнулся Малфой. — Пинок под зад получила?

— Сейчас ты получишь!

Лили и не заметила, как её начало трясти от злости и негодования. Лицо горело пламенем, словно Малфой не просто столкнулся с ней, а надавал хлёстких пощёчин. Ногти больно впились в ладони. Она уже отчётливо почувствовала, как неконтролируемая волна из смеси эмоций и магии струится по венам, когда голос Альбуса вторгся в её затуманенный разум:

— Пожалуйста, не начинайте в первый же день!

— Лили, всё в порядке? — к месту происшествия таки подоспела Джессика.

— Поттер в принципе не может быть в порядке, она же неуравновешенная…

— А ты мерзкий и противный…

— Пожалуйста! — ни к кому в особенности не обращаясь, взвыл Альбус.

— Малфой, отвали от неё! — заступилась за подругу Джесс.

— А ты — от меня, — Скорпиус бросил на неё недовольный взгляд и вновь расплылся в ухмылке, обращаясь к Лили. — Неужели сама не можешь постоять за себя, что подружка встревает?

— Это я-то не могу?! — уже закатывая длинные рукава мантии, прогремела Лили. — Зря ты это сказал…

Она успела встать в стойку, чтобы прописать Скорпиусу удар прямиком в челюсть, но Альбус возник прямо перед ней, преградив путь.

— Ну почему вы ведёте себя как дети?! — обречённо простонал он, вскидывая руки к потолку.

— К нему все претензии!

— К ней все претензии!

Они выкрикнули это в один голос и тут же замолчали. Лили старательно просверливала в нём дырку своим жгучим взглядом, а Скорпиус старался придумать более изощрённую фразочку, чтобы наградить ею девушку.

— Почему вы вообще ещё не в Большом зале? — спохватился Ал, возвращая внимание сестры на себя.

— Тот же вопрос! — хмыкнула Лили и скрестила руки на груди, ожидая ответа.

Альбус на мгновение потерялся от её настойчивого взгляда, и в образовавшейся заминке Малфой снова взял слово:

— Не суй свой любопытный носик во взрослые дела, малявка.

Лили оторвала взгляд от брата и вперила его в Скорпиуса.

— Чтоб ты знал, Малфой, сейчас ты влезаешь в наш разговор! И я бы ещё поспорила, кто из нас «малявка»!

— Так, всё, прекратите! Скорпиус, нам ещё нужно закончить… В общем, неважно! Пошли!

Он схватил друга за плечо и почти насильно увёл в ровно противоположном направлении от Большого зала. Скорпиус только и успел, что показать Лили язык, прежде чем они скрылись. Джессика подхватила пыхтящую от недовольства подругу под руку и настойчиво повела в другую сторону от слизеринцев.

— Не обращай внимания на Малфоя, он просто последний мудак!

Но Лили не могла. Просто — чёрт возьми! — не могла не реагировать на все его провокации и не отвечать тем же. В этом и заключалась их личная маленькая игра, их вечная конфронтация. Но когда-то ведь она должна была закончиться?

Большой зал встретил подруг гулом сотен голосов и ароматами свежей выпечки и жареного мяса. Пять столов (в том числе стол магистрантов) тянулись от одного конца зала к другому, упираясь в возвышение, за которым пиршествовали преподаватели и директор МакГонагалл. Гриффиндорцы расположились в самом центре, шумно перекидываясь друг с другом фразами и чокаясь кружками со сливочным пивом и тыквенным соком. Отыскав среди них Розу, которая сидела рядом с Хьюго и Джейсоном, Лили поспешила к ним. Заняв место рядом с кузиной, Лили огляделась по сторонам и отыскала среди однокурсников Джеймса и Фреда. Кузен заигрывал с одной из семикурсниц, а Джим уныло пялился куда-то в просвет между голов сидящих напротив гриффиндорцев. Лили пробежала взглядом дальше и заметила, что Алисия сидит в компании своих друзей и показательно не смотрит в сторону своего парня, наигранно возбуждённо обсуждая что-то с Самарой. Роксана, что сидела неподалёку от своего брата, периодически поглядывала на стол Равенкло, видимо, в поисках Лисандера. Хьюго уплетал печёночный пирог и пытался с набитым ртом рассказать Джессике о первогодках, распределённых на Гриффиндор, но его и без того невнятная речь рассеивалась сотней голосов, и Лили потеряла надежду услышать от него что-то толковое или хотя бы понятное.

— Ну, что, как первокурсники? — спросила она у Розы, которая отстранённо ковыряла вилкой в своей тарелке.

— Ммм? — та рассеяно посмотрела на кузину.

— Первокурсники, — повторила Лили с нажимом.

— А, ничего особенного, — сообразив, что от неё требуется, отмахнулась Роза. — Какая-то Беттани Ратаковски пристала к Джеймсу и просит у него автограф. Ах, да, и хочет стать его женой.

Роза кивнула на старшего Поттера — он всеми силами игнорировал маленькую девочку, которая чуть ли не заглядывала ему в рот. Лили прыснула в ладошку и, поймав недовольный взгляд Джеймса, громко произнесла:

— А ты знаешь, что за совращение малолетних сажают в…

Она не успела договорить — старший брат кинул в неё мятными леденцами, и Лили оставалось только про себя возмущаться его наглости. Она насупилась и уставилась в свою пустую тарелку. Сообразила, что единственная, кто пока не приступил к ужину, и наложила на блюдо всего понемногу — только сейчас Лили поняла, насколько она голодна. Но к трапезе так и не приступила, заметив потерянное состояние Розы. В таком расположении духа кузина могла пребывать только в двух случаях: проблемы в учёбе (что, собственно, было исключено даже в разгар экзаменов) и Лоркан Скамандер. Повернувшись в сторону стола Равенкло, Лили пробежала по нему глазами, но искомую персону так и не нашла.

— Лоркана до сих пор нет? — удивлённо спросила она у Розы.

Та лишь пожала плечами, ещё больше опечалившись. Первый день в Хогвартсе она представляла совершенно иначе. В её мечтах она должна была проснуться с пением птиц в озарённой солнцем комнате, сладко потянуться, налюбоваться собой в зеркале и, напевая что-то под нос, надеть своё самое красивое платье. Прямо как принцесса из магловского мультфильма. Но с самого утра всё пошло не так: на улице моросил дождь, она проспала, и Хьюго разбудил её не самым удачным своим розыгрышем. По крайней мере, для Розы он был крайне неудачен, ведь она до ужаса боялась жаб. А потом и вовсе узнала, что Лоркан нашёл себе очередную подружку. Лучшее первое сентября в её жизни, ничего не скажешь!

— А где Лоркан-то? — словно прочитав мысли Розы, спросил Хьюго. — Джесс говорила, что в поезде он был с Холл, а потом он как будто исчез.

— Может, они решили уединиться где-нибудь в Хогсмиде? — ехидно улыбнулся Фред.

По столу прошлись смешки, а вот Розе было совсем не до смеха. Она всегда воспринимала шутки сверстников всерьез.

— Его поймали на входе с двумя бутылками огневиски, — перебила их Алисия. — Наверное, МакГонагалл придумала для него наказание. Конечно, каким идиотом нужно быть, чтобы попасться с контрабандой алкоголя, ещё не доехав до Хогвартса!

И Роза успокоилась. Конечно, радоваться такому было странно, но её утешало хотя бы то, что сейчас он не с какой-то очередной девчонкой. Да и Лоркан постоянно попадал в переделки, и попасться с алкоголем — не самое плохое, что могло случиться. Она облегченно выдохнула и сама не заметила, как начала улыбаться.

— А вот и он! — заметил Джеймс.

Действительно, в дверях Большого зала замелькала фигура Скамандера. Он был явно доволен собой, потому как, проходя между столами Гриффиндора и Равенкло, раскинул руки и шёл с таким довольным видом, словно выиграл кубок по квиддичу. Представители двух факультетов решили подыграть ему и, пока он продолжал торжественное шествие между столами, свистели, аплодировали и тянули к нему руки. Кое-кто подкалывал его, на что Лоркан лишь громко смеялся и что-то говорил в ответ.

— Держите себя в руках, мистер Скамандер, — строго прогремела МакГонагалл со своего места, но глаза её при этом улыбались.

Лоркан обнял себя раскинутыми до этого руками, словно показывая, что «держит», и заулыбался ещё шире. По залу пробежали смешки, в том числе и среди преподавателей.

Наверное, поэтому Роза восхищалась им: его любили все, даже несмотря на то, что он был тем ещё хулиганом. Лоркан был потрясающим игроком в квиддич, бладжеры, отбитые им, всегда поражали цель. При всём этом он был умён и добр, хотя не всегда показывал это. И смел. Роза поймала себя на мысли, что, если бы её так же поймали с алкоголем, она бы просидела в комнате до конца дня, и уж точно у неё не хватило бы духу устроить из этого представление при всех преподавателях и студентах. Она считала себя трусихой.

Вот и сейчас, когда он проходил мимо неё, она просто отвернулась, чтобы не дай Мерлин не встретиться с ним взглядами. И потом с тоской наблюдала за тем, как он садится за свой стол и заводит разговор с однокурсниками.

— Клоун, — заключила Лили, наблюдая за вновь поникшей кузиной. Та лишь невесело улыбнулась и продолжила безрадостно ковырять вилкой в тарелке.

Лили тяжело вздохнула, вновь обернулась на стол Равенкло, где Лоркан продолжал строить из себя душу компании и уже мило болтал с девчонками. Она фыркнула и развернулась обратно, уставившись в противоположную стену, поздно соображая, что спиной к столу Равенкло — это лицом к столу Слизерина. И взгляд её упал прямиком на Малфоя, который уже успел вернуться в Большой зал и сидел рядом со своей сестрицей и Альбусом. Он без зазрения совести пялился в ответ с ехидной улыбкой, и Лили вновь фыркнула, да как можно громче, и не нашла ничего умнее, как уподобиться Розе — уткнуться в тарелку.

* * *

Маркус отрешённо наблюдал за тем, как Скорпиус изощрялся в остроумии, насмехаясь над Бефаной Нотт, и при этом успевал следить за Доминик, которая с поразительным хладнокровием слушала, как хаффлпаффки за соседним столом обсуждают её новые серёжки, обозвав их выпендрёжными и безвкусными. Отпив из своего стакана яблочный сок, подозрительно отдающий ароматом виски, он достал из нагрудного кармана рубашки металлическую фляжку, ловким движением отвинтил крышку и услужливо подлил содержимое в опустевший стакан Доминик. Она благодарно поджала губы и, не дожидаясь, пока Забини разбавит алкоголь соком, опрокинула жидкость в себя. Маркус с удовлетворением заметил, что её лицо не скривилось от горечи выдержанного напитка, и засунул фляжку обратно. Вот в чём был плюс их отношений с Доминик Уизли — они были похожи, и это позволяло им понимать друг друга без слов. Он точно знал, что нужен ей только для поддержания статуса Королевы, а она — что он периодически изменял ей с очередной глупой девчонкой. Он знал, что она не могла заснуть без алкоголя уже несколько месяцев, что она устала от давления, сплетен и пересудов, а её родители считают, что у неё серьёзные психологические проблемы. А она прекрасно знала, что основой их отношений стала любовь Маркуса к азартным играм и что теперь, когда он получил её, их отношения могли закончиться со дня на день. И это хрупкое соглашение, негласно заключённое между ними, рухнет, оставив её одну со всем тем дерьмом, что творится в её жизни.

Доминик кинула взгляд на стол преподавателей и отыскала среди них Люпина. Он расслабленно беседовал с Урхарт, не обращая внимания на гвалт голосов, разносящихся в Большом зале, и уж тем более не обращая внимания на неё. Впрочем, ничего нового: он никогда не воспринимал её всерьёз, думая о ней лишь как о младшей сестре своей девушки или ещё одной Уизли, а теперь и вовсе как о своей ученице. Со временем она стала воспринимать это как должное.

— Вы с Деметрией всё подготовили? — продолжая созерцать преподавательский стол, спросила Доминик у Маркуса.

— Да, она из кожи вон лезет, чтобы доказать тебе, что способна на что-то…

— Пусть пытается.

Маркус прочитал всё между строк и не стал отвлекать её от очередной порции яда, что она вводила под свою кожу с каждым взглядом на Люпина. Вместо этого он подмигнул двум шестикурсницам, которые в открытую пялились на него, но внутри ничего не дрогнуло. Там хотя бы что-то живое оставалось?

* * *

Они всегда двигались в привычной для них колее, придерживаясь своей собственной стратегии поведения, думали, что знают всё вокруг и знают самих себя. Но в этот раз колесо Фортуны свернуло совсем не туда, увлекая за собой и обещая перевернуть вверх дном не только их представление о мире, но и о самих себе.

Карта легла. Звёзды сошлись.

Жребий брошен.