Под ликом мракоборца (гет)

Очередной лязг замков, эхом отразившийся от стен и потолков, казался Долохову избавлением от мучительного ожидания своей участи. За три дня, которые он находится в застенках Департамента Магического Правопорядка, Антонин слышал этот звук всего два раза. И в последний раз после этого звука его ждали очень неприятные несколько минут в допросной с Поттером, который уже и на того Поттера из прошлого совсем не походил. Мальчишку, которым он был, выдавил из себя матёрый мужик, которому чужие страдания — все равно что раздавить комара.

В груди до сих пор немного саднило после заклятья Поттера, что доставляло ещё больше дискомфорта, помимо того, что условия и так оставляли желать лучшего.

Открывшаяся дверь камеры явила ему того же дежурного мракоборца, который молча кивнул на выход. Антонин сразу вышел и увидел ожидающего Поттера, вот действительно, помяни черта, и он обязательно явится.

— Спасибо, Шон. Дальше я сам, — сказал Гарри дежурному и, махнув Долохову в сторону выхода, дал понять, чтобы тот шёл первым.

Антонин пожав плечами, двинулся вперёд, несколько дней в подвешенном состоянии духа измотали его, да и голод утомлял. Та баланда, что подавали тут по вечерам, едой называлась лишь по ошибке. Пройдя по тем же коридорам что и тогда, Долохов вновь оказался в той же комнате со столом и двумя стульями. Всего один взгляд на стол вызвал множество неприятных воспоминаний прошлой встречи. Поттер, закрыв за собой дверь, махнул Антонину в сторону стула и сам сел напротив.

— Курить хочешь? — спросил Гарри после того, как Долохов уселся.

— Да, — не стал ёрничать тот.

— Держи, — Поттер протянул сигарету Антонину и тоже закурил, со свистом потягивая сигарету. Антонин некоторое время наслаждался никотином, последний раз он курил два дня назад при прошлом допросе.

— Опять будешь меня мордой тыкать в говно? — спросил Долохов, спустя несколько минут разглядывания собеседника, который молча наблюдал за ним.

— Думаешь, стоит? — усмехнулся Гарри.

— А прошлый раз, значит, стоило? — скривился Антонин.

— Конечно. Ты хотел убедится в серьёзности моих намерений в отношении тебя. И, как видишь, я тебе доказал, насколько я серьёзен, — ответил Поттер, стряхивая пепел в пепельницу, сизый дым от сигарет почти до потолка затянул комнату.

— И чего же ты тогда хочешь? — вновь спросил Долохов, с сожалением потушив оставшийся бычок от сигареты.

— Где Флетчер, Антонин? — начал без обиняков Поттер, положив руки на стол перед собой и сомкнув пальцы.

— Почём мне знать? — фыркнул Долохов.

— А то, что ты сидел в Лютном под его личиной, ничего не значит, по-твоему? — добавил Гарри.

— Я просто прятался от мракоборцев, взял первые попавшиеся волосы, вот и всё, — почти скучающе ответил Антонин.

Поттер почти минуту молча смотрел глаза в глаза собеседнику.

— Ты считаешь меня дураком, Антонин? Ты, видимо, забыл мой последний урок? — медленно процедил Поттер, чуть прищурившись.

— Всё-таки решил запугивать, — зло выплюнул Антонин.

Гарри не стал тут же вытаскивать палочку и швырять заклятья, как думал Долохов. Напротив, он сделал то, чего Антонин точно не ожидал увидеть. Он улыбнулся и, вытащив еще одну сигарету протянул её Долохову, тот хотел было уже схватить её, но в последний момент Поттер резко отдёрнул руку. Увидев непонимание в глазах задержанного, Гарри начал спокойным тоном объяснять.

— Ты так до сих пор и не осознал, что ты теперь в моей власти. Сейчас вся твоя судьба зависит от моих решений. Тебе кажется, что максимум, что я могу, это избить тебя, помучить и бросить гнить в Азкабан или вообще просто убить. Но ты ошибаешься, я могу помочь тебе, если ты поможешь мне, — Гарри замолчал и вновь протянув сигарету Антонину, смотрел, как тот медленно забрал её.

— А еще я могу сделать проще для себя и тяжелее для тебя. Ты знаешь, что это такое? — Поттер вытащил из кармана небольшой пузырёк с прозрачной жидкостью внутри и поставил его перед собой. — Это сыворотка правды, одно из самых мощнейших орудий Министерства Магии, которое многие недооценивают, ведь она позволяет узнать истину.

— Сыворотку правды можно использовать только официально в суде Визенгамота, — попытался возразить Антонин, сверля глазами пузырёк.

— А кто об этом узнает? Ты расскажешь? Мне не составит труда сделать так, что ты даже забудешь, как застегнуть ширинку своих штанов, не то что это.

Не успел Гарри договорить, как Долохов резко дернулся и, махнув рукой, в гневе сбил пузырёк со стола в стену. Но Поттер словно ожидал подобного, улыбка на его лице расползлась еще больше, и тогда Антонин понял, Поттер загонял его в ловушку, из которой выбраться тому теперь вряд ли было под силу.

— Всё-таки ты так ничего и не понял, старик, — продолжил Гарри.

— Пошёл к чёрту! Полукровный ублюдок! Я не стану слушать дерьмо, которое ты льёшь мне в уши! — закричал Антонин, но на лице Поттера не дрогнул ни один мускул.

Поднявшись, тот достал палочку и произнёс:

— В таком случае посмотрим, сколько дерьма найдётся в твой голове, — и направив палочку, выкрикнул. — Легилименс!

Долохов инстинктивно напрягся, заклятье поразив его, заставило разум вывернутся наизнанку. Поток мыслей и чувств, который словно ложкой вырывали из его мозга, заставил его закричать в агонии. Разглядев в каше творившейся в его голове свои воспоминания, Долохов начал активно выбрасывать из головы давление извне. Антонину достало сил на то, чтобы заставить свои мысли спрятаться, исчезнуть в глубинах его разума. Но вот выбросить из головы чужое присутствие, которое словно охотничий пёс рвалось в клетке его разума , их уже не хватало.

Поттер же, увидев первые хлынувшие воспоминания, почувствовал, что связь начинает ослабевать. Поняв, что Долохов отходит от первой атаки и начинает выстраивать защиту в своём разуме, Гарри усилил напор, напитывая заклятье почти что до предела своих возможностей. Антонин же от подобной пытки закричал еще сильней, пытаясь сдержать рвущиеся наружу воспоминания. Казалось, что это никогда не прекратится, но вдруг всякое давление исчезло.

Сначала Долохов почувствовал облегчение и лёгкость, только за этим сразу же накатила боль, заставившая его застонать. Голова словно готова была разорваться от боли. Но она всё равно не сравнилась бы с той, что была секундой ранее. Антонин подумал было, что на этом всё и закончится, но Поттер оказался хитрее, дав ему мгновение прочувствовать на себе все последствия этого заклятья, дабы тот вымотался.

— Легилименс! — вновь выкрикнул Поттер, застав отходившего Антонина врасплох.

На этот раз жалкие попытки сопротивления были разбиты в пыль. Поттер жадно углублялся в пучину разума заключённого, пока не нашёл то, что искал.

День был жарким, кажется, это была середина августа или около того. Антонин стоял в душном переулке. У него, прождавшего почти полчаса, уже появлялись сомнения, что старый хрыч, который должен был ему притащить палочку, явится. Антонин уже начинал нервничать. А вдруг тот что-то почуял, и не собирается приходить? Приказ Наследника был недвусмысленным: избавиться от Флетчера, как только тот придёт. А прийти он обязан, потому что этот воришка точно не упустит лишней прибыли. Некоторое время переминаясь с ноги на ногу, Долохов уже собирался было трансгрессировать, но вдруг увидел в конце улицы, низенького толстяка, который, воровато оглядываясь, двигался в его сторону.

"Ну наконец-то!" — подумал Антонин, но вслух сказал:

— Я смотрю, ты не торопишься.

Толстяк, словно скукожившись от его голоса, почти срывающимся шёпотом произнёс:

— За мной следят. Не хочется мне потом с ножом в брюхе подыхать в канаве.

— Хрен с ней, с твой слежкой. Принёс? — перебил Антонин Флетчера, на что тот, воровато оглянувшись по сторонам, кивнул. И, достав из глубины мантии узкий свёрток, протянул его Долохову.

— Я надеюсь, об этом никто не узнает? — икнув, спросил Наземникус.

— Будь спокоен. Никто не узнает, — ответил Антонин, скривив лицо в жуткой улыбке.

— Хорошо, давай золото, и я пошёл, — занервничал Флетчер.

Долохов прищурив глаза, вытащил из внутреннего кармана мешочек с галлеонами. Подкинув его в руке, Антонин протянул золото Флетчеру. Тот потянувшись к мешку, увидел то, что напугало его до ужаса, заставив сердце подскочить к горлу. Рукав мантии Долохова соскользнул к локтю, оголив предплечье и явив на свет тёмную метку, поблекшую от утраченной силы, но такую же уродливую, как и раньше. Наземникус поднял взгляд к лицу Антонина и увидел, как тот смотрит на него налившимися кровью глазами. Не успел Флетчер дёрнуться, как почувствовал между ребер впившийся кинжал. Всхлип, раздавшийся из его груди, потонул в волне боли, после того Долохов, ткнув сильнее, достал до сердца. Еще два мощных проникающих удара, и на землю упало уже мертвое тело старого толстяка, который всю свою жизнь промышлял воровством.

— Будь спокоен, старик. Помрешь с ножом в брюхе не в канаве, а в лесу, — улыбнулся напоследок Долохов.

Схватив уже мертвое тело за руку, тот трансгрессировал в Шервуд. Вытерев нож о мантию трупа, Антонин срезал им обширный клок волос с головы Наземникуса. Вытащив из полученного свёртка неучтённую волшебную палочку, Антонин взмахнул ей, тем самым заставив подняться пласт земли около старого дуба, образовавший свежую могилу. Отлевитировав в яму тело, Долохов вернул поднятую землю обратно. Плюнув на свежую могилу, Антонин трансгрессировал к себе в убежище.

Воспоминание Долохова, отпечатавшееся в мозгу Поттера, вызывало сильное желание проблеваться. Побочный эффект просмотра воспоминаний, так сказать, вживую до сих пор доставлял массу неудобств Гарри. Но что поделать, это был самый быстрый путь к его цели. Антонин же, скрючившись на полу, подергивался в приступе эпилепсии. Поттер, наклонившись, перевернул того на бок и, ткнув ему палочкой в рот, произнёс заклятье прочистки дыхательных путей. Довольно неприятное, но очень полезное заклятье как раз для подобных случаев. Долохов же моментально исторгнул из себя пену и слюни попеременно со рвотой. Вызвав дежурного, Гарри покинул помещение и направился в сторону своего кабинета. Ему срочно требовалось выпить чашку горячего чая, а лучше чего-нибудь покрепче. Хоть он и никогда не пил на работе, подобные сложности могли возникнуть в любой момент. А потому у него всегда в качестве исключения в столе стояла маленькая фляжка с огневиски.

Почти что бегом зайдя в кабинет, Гарри провалился в мягкое кресло и, достав фляжку из стола, быстрым движением свинтил с неё крышку и знатно приложился. Алкоголь моментально обжег пищевод и, плюхнувшись в желудок, успокоил его от позывов исторгнуть утренний завтрак. Быстро и отрывисто выдохнув несколько раз, Гарри, откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. Мысли вяло текли в голове, укладывая по полочкам полученную из чужого разума информацию. И как Снейп проделывал с ним подобное по нескольку раз на дню? Этот вопрос частенько мучил после того, как Поттер познал сложную науку легилеменции. Видимо, тот и правда был настоящим мастером в этом деле.

Входная дверь приоткрылась, на короткую секунду внося в кабинет шум коридоров министерства.

— Гарри? — раздался мягкий знакомый голос.

Поттер открыл глаза и увидел Флёр, которая замерла возле двери и обеспокоенным взглядом впилась в него.

— Привет, Флёр? Тебе что-то нужно? — выдавил из себя Гарри, пытаясь сделать голос непринуждённым.

— Что-то случилось? На тебе лица нет, ты какой-то бледный — начала Делакур, не спеша подходя к столу.

— Да нет, всё нормально. Просто тяжёлый день, — отмахнулся Поттер.

— Я видела тебя в коридоре, — настаивала та.

— Прости, я не заметил тебя, — попытался оправдаться Гарри.

— Ты шатался как будто... Пьяный? — Флёр принюхалась и, прищурившись, спросила: — Ты что, пил?

— Пару глотков, уверяю тебя, только для того, чтобы поправить самочувствие, — криво улыбнулся Гарри.

— Это кто же самочувствие улучшает с помощью огневиски? — спросила скептически Делакур, скрестив руки.

— Мракоборцы, — отшутился Поттер, и тут же добавил, увидев прищур Флёр: — Мне действительно поплохело, а от пары глотков хуже не станет.

— Ладно, хватит об этом, — отмахнулась Делакур и, вновь смягчившись, спросила: — Гарри, я же вижу что-то случилось, может, ты поделишься?

— Я обязательно тебе всё расскажу, Флёр. Только не сейчас. Это всё намного серьёзней, чем кажется, — ответил Поттер, убирая фляжку обратно в шкафчик стола.

— Ты меня пугаешь, Гарри, — сказала Флёр.

Обойдя стол, она подошла к Поттеру со спины и, прижавшись, обняла его, положив голову тому на плечо. Гарри стало так тепло от этого особенного и отчасти интимного действия. Он прикрыл глаза и дико захотел прижать её к себе посильнее. Но сил хватило лишь на то, чтобы сжать её руки, которыми она обвила его под мышками. На какой-то миг его посетило чувство правильности происходящего, ему хотелось, чтобы этот миг никогда не кончался. И словно гром среди ясного неба на него свалилась мысль о том, что он действительно полюбил её. Не то чтобы он не любил её раньше. Поттер признавал, что всегда заглядывался на по-особенному красивую девушку, а позднее женщину. К которой он ощущал странную тягу. Он всегда списывал это на её ауру, но, прокручивая свои воспоминания, понял, что даже когда её не было рядом, мысли о ней очень тяжело покидали его замученную голову.

Поттер, повернув голову, хотел чмокнуть Флёр в щёку, а та не стала долго ждать и, повернув свою голову, поцеловала его в губы. Их поцелуй был по-особенному мягкий, казалось, что они потихоньку растворялись в друг друге. На миг Поттера покинули все его тревоги и невзгоды. Открыв глаза, он увидел, что магия Флёр была на самом пике. Весь её чувственный облик источал страстное и отчасти животное желание. Гарри заводило это, и если бы не его самочувствие, то он бы уже наверное растянул её на своём столе. Но всё же у него хватило рассудка не предаваться настолько диким мыслям. Разорвав поцелуй, Флёр посмотрела ему в глаза. Её голубые глаза словно светились изнутри. Её магия наполняла Поттера, заставляя слабость и лёгкое головокружение медленно покидать его организм. Может, алкоголь немного повлиял на него, или же её аура действительно вскружила ему голову, но он, не дожидаясь её реакции, вновь впился в такие манящие губы.

Всего один вопрос крутился в голове Поттера. Как она так быстро захватила его, казалось, уже высохшее сердце? Этот вопрос тут же сменился другим вопросом: как у нее получилось заставить его биться быстрее, чем обычно? Быстрее от того, что, казалось, давно забытые чувства вновь вернулись и заставляют чувствовать себя живым.

— Теперь-то ты никуда от меня не денешься, — жарко прошептала ему на ухо Флёр.

— И в мыслях не было, — так же шёпотом ответил Гарри.

* * *

Вечерний прохладный воздух проникал через приоткрытое окно одной из спален на Гриммо. Поттер поправил спавшее с оголенных плеч Флер покрывало. Давно уснувшая девушка, которая зябко ежилась, улыбнулась сквозь сон и расслабилась. Мягко чмокнув её в губы, Гарри аккуратно переложил её голову со своего плеча на подушку и, не давая ей проснуться, потихоньку поднялся и вышел. Пока он шёл на кухню, то прислушивался к своим ощущениям. То тёплое чувство, которое не так давно поселилось в его душе, разгорелось словно костёр. И той самой спичкой для его розжига послужил тот самый поцелуй. Поттеру никогда так сильно не сносило голову, но в этот раз все было совсем по-другому. Зайдя на кухню, тот достал из шкафа пепельницу и сигареты. Пройдя к окну, Гарри распахнул его и, прикурив, глубоко затянулся дымом. Прокручивая их с Флёр отношения, Гарри понимал, что сегодня был не просто секс. Он уже не сможет так просто взять и бросить её — так, как делал это с другими. Ведь Флёр была особенной. И, похоже, она сама давно стремилась к тому, чтобы сблизиться с ним. Сейчас он это понимал.

Выдыхая из лёгких никотин, он начинал понимать, что с каждым днем все сильнее привязывается к вейле. И если раньше любые привязанности для него были ужасны, теперь же он желал этого. Желал видеть её рядом как можно чаще.

Докурив сигарету, Гарри подошёл к раковине и вымыл руки, после чего, выпив стакан воды, вернулся в спальню.

— Ты опять курил, — не вопрос, а утверждение застало его, как только он лёг рядом с Делакур. Выдохнув, он поднял взгляд к потолку и, закинув руку за голову спросил с улыбкой:

— И давно ты знаешь?

— Ты думаешь, твои уловки собьют меня с толку? — ответила вопросом Флёр, хотя в ее голосе он услышал смешинки.

— Нет, просто не хотел, чтобы ты знала о моих недостатках.

— Разве ж это недостатки? Всего лишь вредная привычка. Просто старайся не приходить ко мне пропахшим сигаретами, — улыбнулась Флёр, прижавшись к нему сильнее.

Её пальцы плавно водили по его груди, заставляя тело покрываться приятными мурашками. Некоторое время они провели в молчании, предаваясь приятному теплу, исходящему от их обнажённых тел.

— Главный твой недостаток, по-моему, это то — что ты не рассказываешь мне все как есть, — сказала Флёр, приподнявшись на локте, чтобы видеть его лицо.

Гарри вновь выдохнул и, повернувшись к ней, провел кончиками пальцев по её щеке.

— Не хочу, чтобы мои тревоги мучили ещё и тебя, — начал он не спеша.

— Мы все прошли через многое в те годы. Я не слабачка, — ответила Делакур.

— Кажется, это мы с тобой уже выяснили, — улыбнулся Гарри, но улыбка тут же потухла, вытесненная мыслью о крестраже.

— Так что же? — вновь напомнила Флёр.

Поттер потянулся в постели и, прикрыв глаза, начал не спеша говорить:

— Ты же знаешь, что во время второй войны с Волдемортом Дамблдор поручил мне одно важное дело.

— Я помню, ты так и не рассказал, что за задание вам поручили. Даже когда пришли в Ракушку ко мне и ... Хм, Биллу. Знаю только, что это было что-то очень важное. В Ордене считали, что вы искали какое-то оружие, — вспоминала Делакур, смешно сморщив нос.

— Забавно, — усмехнулся Поттер, — я сначала тоже считал, что в Ордене ищут какое-то оружие против Волдеморта.

— Так что же вы искали? — спросила Флёр.

— Ты знаешь, что такое крестраж? — спросил в лоб Поттер, но, увидев задумчивый взгляд, сам же начал отвечать на свой вопрос: — Я бы удивился если ты хоть что-то знала бы про это. Крестраж — это вместилище для части души волшебника. Это темнейшее колдовство, которое позволяет душе волшебника не ускользать за грань после того, как тело погибнет.

— Разве такое возможно? — удивилась Делакур.

— Поверь мне, это возможно. Ты никогда не задавалась вопросом, почему Волдеморт не погиб, когда заклятье отскочило от моего лба в него самого? — спросил Поттер.

— Я как-то не задумывалась, все говорили, что он воскрес из мёртвых, — ответила Флёр.

— В каком-то смысле так и было. Но воскрес он только благодаря крестражу, точнее, крестражам. Ведь сделал он не один, а целых шесть, они уберегли его от смерти, — добавил Поттер.

Упоминать про то, что сам был крестражем, он не хотел. Лишние тревоги ей не к чему.

— Невероятно, — выдохнула она, — так вот что вы искали. Вы искали крестражи.

— И уничтожали их. Правда, — Поттер замолчал, продолжать этот разговор хотелось всё меньше и меньше.

— Гарри? Ты ведь начал рассказывать мне это не просто так? — спросила Флёр чуть обеспокоенным голосом. Гарри тяжело вздохнул:

— Нет, не просто так.

— Вы нашли еще один? Верно? — голос Делакур был напряжённым.

— Я не уверен. Несколько дней назад во время рейда мы задержали одного из старых Пожирателей смерти. В его убежище я нашёл крестраж, только вот кому он принадлежит — неизвестно.

— Ты думаешь, что он Сам-знаешь-кого?

— Я не знаю, Флёр, — ответил устало Гарри и, прижав к себе поближе, потёрся о её лоб своей щекой.

— Всё же будет хорошо? — спросила она вновь, обнимая его.

— Конечно, я и не в таких переделках бывал. Ты же знаешь, — ответил Поттер, улыбаясь ей, хотя сам понимал, что не уверен в своих словах.

Но для Флёр его улыбки пока что хватило для того, чтобы успокоиться. Положив голову ему на грудь, она тихо засопела. Ей не хотелось омрачать сегодняшний день подобными разговорами. Этот день для Флёр теперь особенный, и она хотела его запомнить как самый счастливый в жизни.

А Гарри же наоборот вернулся к прежде забытым думам. Память Долохова постепенно уложилась в его голове. Тот факт, что Наземникус был мертв, вызывал у Поттера мрачное чувство жалости к старику. Хоть толстяк и был мелким воришкой, в душе всё же был добрым человеком. Если бы это было не так, Дамблдор вряд ли бы вообще связался с ним. Его ершистый характер был отталкивающим, а привычки противными. Но за всю свою жизнь он ни разу не сделал чего-нибудь по-настоящему злого. Но не столько это омрачало Поттера, сколько воспоминания о некоем Наследнике. Гарри так и не смог разглядеть чёткие мысли об этом Наследнике, а это значило только одно. Долохов был связан обетами, потому просто так вытащить его воспоминания на свет божий не выйдет. Из-за этого, кстати, процедура легилименции прошла так тяжело для них обоих. Долохов особенно прочувствовал на себе последствия, еще бы чуть-чуть, и он бы был мёртв. Но от его бренного тела Поттеру не было смысла. Вопрос, который крутился у него в голове, всё никак не давал покоя. Что это за Наследник? А главное: наследник кого? Если Слизерина, то это значит, сам Волдеморт, а если наследник Волдеморта? Опять же — наследник Волдеморта должен быть связан с ним кровными узами, а значит, являться и наследником Слизерина.

"Всё как-то слишком запутанно, — подумал Гарри. — Кто это мог быть? Чисто теоретически, родственников Волдеморта хватает среди Пожирателей смерти. Многие из них сами не осознают, что являются друг другу дядьями, тётками, кузенами и кузинами в энном поколении. Вопрос только в том, кто из них?"

С этими тяжёлыми мыслями Гарри сам не заметил, как провалился в царство Морфея, спокойное дыхание Флёр под боком подействовало на него словно снотворное.