Outlaw October (гет)

Сквозь толщу воды пробивался тусклый свет воспоминаний. Жизни, в которую не было возврата. Любви, которая осталась лишь в фотографиях, обрывках телефонных разговоров, улыбке сынишки. Воспоминаний о несбывшемся. Но если бы Робина кто-то спросил, жалеет ли он о своем выборе, он бы ни на минуту не сомневаясь, ответил отрицательно.

Там, по улицам Нью-Йорка, ветер мел пожухлую листву, радостно бросал ее в хмурых прохожих, а они даже не предпринимали попыток укрыться от ненастья. Таким уж был Нью-Йорк: не пасующим ни перед чем, открыто бравирующим в моменты страха и вечно летящим вперед.

По насмешке ли судьбы, по плану провидения, но оказавшись именно здесь, Робин ничуть не удивился. Даже обрадовался поначалу: он вернулся в Сторибрук однажды, сможет и сейчас. Надо только….

Недели сменялись месяцами, месяцы превращались в годы, счет которым лучник давно утратит. Быть может, прошло всего три дня, но для него вязкая, как патока, нью-йоркская жизнь, превратилась в беспросветную пелену безысходности. Стрелок не привык сдаваться, не так, еще слишком рано опускать руки, но в дождливые дни, похожие на этот, так хотелось вспоминать совсем другую осень. Совсем другой октябрь. Иную жизнь.

Робин уткнулся лбом в сцепленные в замок ладони и прислушался к неистовству ветра за окном. Возможно, непогода перейдет в дождь, возможно, выйдет солнце. Все это сейчас не играло никакой роли. Мысли вели его в тот туманный вечер, перечеркнувший его мир, превративший жизнь в существование.

Как этот псих, Аид, оказался в кабинете Реджины, где они предусмотрительно заперлись от любопытных глаз, Робин не понимал до сих пор. Как не понимал и того, зачем богу понадобилось господство над миром. У тебя уже есть царство, пусть и подземное, можешь внушать душам страх и дальше, зачем тебе Сторибрук? Как ты вообще здесь оказался?

Позже, прокручивая в памяти события того вечера, Робин осознает, что здесь, как это всегда и бывает, вновь замешана любовь. Роковая, всепоглощающая, всеобъемлющая любовь. Подарок для любимой, полученный ценой жизней ни в чем не повинных людей. К тому, что Злая Королева крутила роман с Лучником и собиралась с ним обручиться, Сторибрук более-менее привык. В сказочном мире, перемешавшемся с реальностью, и не такое случалось. Но вот им на головы внезапно свалилась взбалмошная сестренка Королевы, жаждущая власти и мести. Сразу и не поймешь, чего больше. А за ней следом притащился бог Подземного царства, стал попеременно клясться в любви Зелине и угрожать расправой жителям Сторибрука, если не сдадутся по-хорошему.

Поначалу все лишь посмеялись над причудами безумного божка. За годы жизни в этом мире они и не с таким встречались, пока Аид не захватил в плен Генри, и Реджина с Эммой не осатанели. Плохая идея — шутить с матерями. Аид что-то кричал о том, чтобы добровольно отдали ему магию, чтобы покорились власти бога, женщины лишь посмеялись в ответ. «Ты еще пожалеешь, что связался со мной» — припечатала тогда Реджина. Если бы она знала, насколько пророческими окажутся ее слова.

Никто не воспринимал всерьез спятившего бога, кроме, разве что, влюбленной по уши Зелины, но женщинам свойственно ошибаться. Генри удалось освободить, парочку — запугать. Воцарился хрупкий мир. В затишье перед бурей никто не верил. На сердце у Робина было неспокойно, особенно после сегодняшнего солнечного октябрьского дня.

Роланд качался на качелях с соседскими ребятишками, Реджина и Гуд неспешно прогуливались неподалеку.

— Не знаю, как бы я пережила, сделай этот ненормальный что-то плохое Генри, — призналась Королева, вздыхая. Робин обнял ее за талию.

— Он бы ничего не сделал, не посмел. Пока я рядом, никто не сможет причинить зло моей семье. А вы — моя семья!

Реджина повернулась к Робину, долгим взглядом всмотрелась в его синие глаза. Она не искала там подтверждения его чувствам, она знала все без слов. Робин держал в ладонях ее сердце, в фигуральном и буквальном смыслах.

— Обещай всегда быть рядом.

— Обещаю, что бы ни случилось.

Нежный поцелуй с терпким привкусом затаенной страсти прервал Роланд, торжественно вручивший Реджине букет из осенних листьев. Королева с улыбкой прижала мальчика к себе, потрепала по кудрявым волосам.

— Можно я буду называть тебя мамой?

Такими их сохранило сердце Робина: счастливыми и безмятежными.

Никто до конца не понял, каким образом этой парочке сумасшедших удалось прорваться сквозь наложенные Реджиной охранные заклинания. И когда приятный вечер у камина стремился перетечь в наполненную страстью ночь, Аид, потрясая какой-то сосулькой, материализовался прямо в центре кабинета.

— Ты дерзнула перейти мне дорогу, ведьма!

Реджина вопросительно изогнула бровь, вставая с дивана.

— Ведьма прячется за твою спину. Ты же имеешь честь разговаривать с Королевой. Что вам нужно?

— Твоя магия и власть над Сторибруком, — визгливо заявила Зелина, выходя к свету.

— Не многовато ли подарков для одного дня? До Рождества еще далеко.

— Из-за тебя я все потеряла!

— Ты все потеряла из-за себя, — припечатал Робин, ненавязчиво оттесняя Реджину за спину.

— Ой, кто это у нас? Благородный разбойник без роду-племени? — продолжал Аид, потрясая сосулькой.

— Значит так, мне надоел этот балаган. Либо вы через секунду выметаетесь из моего кабинета, либо я сотру вас в порошок.

— А ты попробуй, — усмехнулся Аид, — Если не хочешь, чтобы твоя душа до скончания веков томилась в моем кристалле — сдавайся.

Все последующее произошло настолько внезапно, что вряд ли кто-то из присутствующих сумел бы разобраться в том, как именно. Аид направил в сторону Реджины «сосульку», Реджина, в свою очередь, удивленно воззрилась на собственную ладонь, в которой слабо мерцал сотворенный огненный шар. Мысли Робина неслись со стремительностью стрелы. Рванувшись вперед, он оттолкнул в сторону женщину, которую любил, и принял на себя вырвавшуюся из кристалла синеватую молнию.

«Порабощающий души».

В ту же секунду выпущенный Реджиной огненный шар достиг своей цели в сердце Аида, и двумя несчастными женщинами стало больше.

Робин вряд ли был способен думать хоть о чем-то в эти растянувшиеся на вечность минуты. Крик Реджины, горящий Аид, рыдания Зелины вперемешку с проклятьями, и одна лишь мысль бьется на задворках сознания: «Я должен быть с ней. Я обещал».

Любимые карие глаза были полны слез и боли, невысказанных признаний и безысходности. Комната медленно таяла, мир сужался до узкой полоски света. Если кристалл — это всего лишь вместилище, значит, из него можно найти путь обратно. Робин представил вдруг ту дорогу, по которой они с Голдом шли домой, и ощутил, как в легкие ворвался запах сырости и прелых осенних листьев.

Как Роланд теперь будет без отца? Кто защитит его от взбалмошных соседских мальчишек? Кто научит стрелять из лука? Да, Реджина будет его мальчику отменной матерью, но все это не то. А в ящике комода, в их доме, лежит изящное золотое кольцо, и Робин о стольком не успел сказать.

В таверне «У бабушки» было уютно и по-особенному пусто. Никому не хотелось праздновать победу, полученную столь несправедливым и страшным образом. Никто не решился высказать соболезнования Реджине, все иначе взглянули на Зелину, и одна лишь Белоснежка подошла вплотную к мачехе и прошептала:

— Я заберу Роланда на ночь. И ты приходи.

Реджина сначала хотела привычно возмутиться, но ясный взгляд синих глаз падчерицы, в ненависти к которой она провела столько пустых лет, сказал все за нее.

— Спасибо….

И в таверне вновь воцарилась тишина, прерываемая лишь звоном тяжелого стакана о стойку. Яблочный сидр здесь не поможет, и вообще ничто не поможет. На столике горела свеча, за окном всходила луна, а две сестры, ставшие непримиримыми врагами, сидели друг напротив друга.

— Я думала, ты меня прогонишь, — начала Зелина, отпив добрый глоток виски и закашлявшись.

— Если бы я хотела тебя прогнать, ты бы отправилась вслед за Аидом, — огрызнулась Реджина.

— Я всю жизнь тебе завидовала, — не унималась Зелина, осоловело заглядывая в опустевшую бутылку, — У тебя было все: замок, родители, слава…

— Да, — перебила Реджина, — Мать хлестала меня плетью за непослушание и убила моего возлюбленного, отец отдал жизнь ради моих амбиций, а вместо славы я снискала себе ненависть и титул Злой Королевы. Я бы предпочла оказаться в стране Оз, среди свободы, без ненужных правил и проблем.

На некоторое время повисла тишина, обе сестры обдумывали сказанное.

— Выходит, нам нечего делить? — прошептала Зелина.

— Выходит, что так. И знай, что бога огненным шаром не убить.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Затем, что у тебя долгое время не было ничего, кроме неимоверной злости и любви Аида. Где-то он сейчас тебя ждет.

— А кристалл не убивает…. И Робин, возможно….

— Я отыщу его! Я не нуждаюсь в твоих советах!

— Реджина, я же…. Я же твоя сестра.

Свеча, пару раз мигнув, потухла, не в силах бороться с подступающей со всех сторон тьмой. Прекратившийся, было, дождь зарядил с новой силой. Реджина сидела в опустевшей таверне и безразлично вертела в руках перо малиновки, выпавшее из оперения стрелы. Она не злилась на сестру, и понимала, что напрасно сорвалась, но будущее, еще сегодня утром мерцавшее яркими красками, оказалось по нелепой случайности перечеркнуто черной лентой потерь. Робин не мог так просто покинуть ее. Сохранив ее жизнь ценой своей собственной, лучник не мог взять и исчезнуть! А она сама, вместо того, чтобы с головой погрузиться в книги по магии и идти просить помощи Румпельштильцхена, бездействует здесь и пьет с собственной сестрой.

— Поздно уже, — нарушила молчание Зелина, которая так никуда и не ушла.

— Вижу.

— Что будем делать?

— Завтра пойдем к Голду. А пока же — пойдем домой, Снежка ждет, — ответила Реджина и протянула сестре руку.

Оказавшись на улице, Реджина долго стояла под дождем и всматривалась в ночное небо: «Ты так мне нужен. Где бы ты сейчас ни был».