В плену тьмы (джен)

— Поклонись.

Оби-Ван мысленно фыркает. Вот ещё! Будет он кланяться по приказу какого-то ситха!

Секунда — и плечи ему сжимает невидимой верёвкой. Руки вытягивает вдоль тела. На спину наваливается тяжесть, погибает колени — он начинает падать, но и ноги сковывает Силой, не давая им согнуться, оставляя пленника обездвиженным. Оби-Ван пытается выпрямиться, вырваться, но не может сопротивляется Силе. Сжимает зубы от негодования. Он — джедай, он не должен кланяться ситху!

Стоп.

Оби-Ван медленно выдыхает, прикрыв глаза и успокаиваясь. «Нет эмоций, есть покой». Это всего лишь поклон. В конце концов, джедаи должны проявлять уважение даже к своим противникам.

Успокоившись, он разглядывает трещинки в сером каменном полу. Если не вырываться, не так уж и мешает этот кокон Силы.

Рядом застывают в почтительном поклоне учитель и ученик.

— Поднимитесь.

Голос — властный, уверенный, ясный. Путы Силы исчезают, и Оби-Ван выпрямляется. Рядом встают ситхи.

Линии мягко пульсируют, их свечение растёт, и тени в зале постепенно исчезают. Оби-Ван поражённо вглядывается в резьбу, тончайшей, призрачной паутиной окутывающую стены и потолок. Резкие тени от света только подчёркивают изящество тонких линий. Неведомые символы, величественные фигуры и фантастические звери завораживают и восхищают. Но стоит ему приглядеться, как все очарование спадает: фигуры в плащах пронзают световыми мечами корчащихся от боли джедаев, торжествующе возносят над головами ситские голокроны; звери скалятся, а их вид своей неестественностью вызывает лишь страх и омерзение — громадные, многоглазые, с длинными клыками и когтями и злобно ощеренными пастями… Падаван поспешно отворачивается и переводит взгляд на трон.

Там сидит, окутанный тенями, синекожий человек с мелкими чешуйками, покрывающими кожу. Вроде бы они проходили эту расу на занятиях в Храме… Оби-Ван забыл.

Старший из ситхов начинает своим мягко-бархатистым голосом:

— Повелитель, мой ученик пленил падавана-джедая. Что прикажите с ним делать?

— Твой ученик? — зловеще усмехается сидящий на троне.

— Да, Повелитель. Энгер Килат. Вот он, — старший ситх вежливым кивком головы указывает на своего ученика.

«Значит, его зовут Энгер» — запоминает Оби-Ван.

— А, так это ты. Осмелюсь спросить, юноша, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, вкрадчиво начинает синекожий. — Он шпионил? Обнаружил Храм? Или, может, заметил кого-то из нас?

— Нет, Повелитель, — отвечает Энгер, опустив голову.

— Тогда почему. Ты. Схватил. Его? — голос «Повелителя» звенит сталью. Его ярость буквально сметает все на своём пути, электризует воздух, и даже Оби-Ван невольно опускает голову. Хорошо, что гнев направлен не на него. А каково сейчас Энгеру…

— Мы же должны уничтожать джедаев! — испугано, но пылко отвечает ученик-ситх, поднимая голову. — А он вторгся на нашу секретную планету! Тем более его нельзя было оставлять на свободе! Повелитель.

— Глупец, — смеётся синекожий. Но тут же его улыбка сменяется на жёсткий оскал. — Как думаешь, что случилось бы, если бы он улетел? В джедайских архивах все равно есть данные Дромунд-Кааса. Они с учителем дождались бы помощи и исчезли из нашей жизни. А теперь, разумеется, на их поиски явиться целая толпа джедаев. Они будут прочёсывать местность, пока не найдут его, — ситх презрительно кивает на Оби-Вана, и у того невольно холодок пробегает по спине от его взгляда, — а отпустить, конечно, его было бы безумством: он уже все знает. Ну, как тебе твоё решение? Мудро? Предусмотрительно? Ничуть.

Брови ситха гневно сходятся к переносице.

— Достоин ли ты быть ситхом после того, как снова поставил на грань уничтожения наш орден?

Оби-Ван видит, как Энгер испуганно вскидывает голову. Он, похоже, не ожидал этого.

— Как считаешь, стоит ли тебя исключить из ордена?

Зрачки дымчатых глаз расширяются; Энгер мотает головой, словно не веря услышанному, и делает шаг назад.

— Нет, Повелитель!

— Почему же? — все тот же вкрадчивый голос. — Ты неспособен сохранить нашу тайну. Ты не учишься на своих ошибках.

Оби-Ван видит прикованный к синекожему взгляд напряжённо застывшего Энгера.

— Ты исключён из ордена. И чтобы через час тебя не было на планете.

Энгер отшатывается, словно поражённый громом. Выдыхает:

— Нет, Повелитель!.. Я… Я докажу вам, что предан! Я исправлюсь!

— У меня нет времени на разборки с тобой. Иди.

В неверяще расширенных глазах сквозит такое отчаяние, что Оби-Ван невольно сочувствует ситху. Страшно даже представить себя на его месте — изгоняемым из Ордена.

— Пожалуйста, Повелитель! Я правда исправлюсь, только дайте мне шанс! Я все сделаю! — буквально умоляет ситх.

— Нет. Иди.

Повелитель взмахом руки приказывает Энгеру покинуть зал. Ученик-ситх замолкает на секунду, опустив взгляд; но тут Оби-Ван ощущает исходящую от него зыбкую волну какой-то эмоции — холод, смешанный с дрожью. Падаван даже вздрагивает от удивления. Что это?

Глаза Энгера вспыхивают, он понимает голову и горячо возражает повелителю ситхов:

— Я не могу так просто уйти! Служить созданию империи ситхов — моя цель, я не могу так запросто отказаться от неё. Я или ситх, или никто!

Но Повелителя его речь ничуть не впечатляет.

— В таком случае ты сделал все возможное, чтобы не достичь своей цели. Иди. Или тебя выпроводить силой? — в его голосе звучит едва заметная угроза.

Оби-Ван на секунду отвлекается — все вокруг заняты, Энгер препирается с синекожим, его учитель… Оби-Ван поворачивается и вздрагивает, заметив пристальный тёмный взгляд из-под плаща, направленный прямо на него. Тут же отворачивается. Да, сейчас сбежать не получится.

— Я не уйду! — выкрикивает Энгер. — Вы можете выгнать меня силой, можете убить, но я ситх, и не отступлю!

— Ты больше не ситх, — голос точно сочится ядом. «Ты больше не джедай» — каким-то эхом отдаётся в голове, и Оби-Ван моргает, сгоняя наваждение. Нечаянно встречается глазами с Энгером. Его взгляд — острый, полный боли, отчаяния и глубокой ненависти в глубине тёмных зрачков. «Ты испортил всю мою жизнь» — читается в нем. Но ситх быстро отводит глаза, вновь поворачиваясь к синекожему.

— Дайте мне шанс, пожалуйста. Хоть один.

Со стороны Повелителя полыхает яростью, яркой и чистой; Оби-Ван невольно зажмуривается. Она подавляет рассудок, ослепляет и подчиняет своей силой.

— Я сказал: «Иди», — голос звенит сталью.

Приоткрыв глаза, падаван видит Энгера, замершего под пристальным взглядом Повелителя, словно добыча, попавшаяся на глаза хищнику. Сжавшегося и дрожащего, опустившего голову.

— Иди.

Энгер зажмуривается, и, будто бы решившись, падает на колени. Повторяет:

— Лучше убейте меня, но я не покину Храм. Быть ситхом — смысл моей жизни.

Оскалившись, синекожий кивает, а в его глазах загорается недобрый огонек:

— Хорошо. Я убью тебя, — Энгер поднимает голову, — предатель.

* * *

— Хорошо. Я убью тебя, предатель.

Оби-Ван замирает. По залу разливается холодное спокойствие; Повелитель выглядит, точно змея перед броском.

— Подойди.

Энгер встаёт, и, как кажется Оби-Вану, немного нетвёрдой походкой приближается к трону. Оби-Ван сглатывает. Они что, убьют его прямо сейчас? При всей жестокости ситхов, зрелище, наверное, ужасное…

Он останавливается в нескольких шагах перед троном.

— Что-то хочешь сказать? — почти мурлычет синекожий.

— Да. Передайте… — парень запинается, прокашливается и продолжает немного севшим голосом, — Передайте Когуту, что… что он не виноват.

— Хорошо. Намирон, — обращается к старшему ситху, — выполняй.

— Да, Повелитель, — ситх кланяется и бесшумно покидает зал, кинув прожигающий взгляд на Оби-Вана.

— Не передумал? — осведомляется синекожий у Энгера.

Повисает молчание; Энгер стоит у трона, опустив взгляд. Оби-Ван видит, что ему страшно.

— Нет, — тихое, но упорное.

— Хорошо, — Повелитель хмыкает и поднимает руку ладонью вверх. Оби-Ван втягивает воздух, когда замечает длинные когти на пальцах. Но Энгер не двигается с места.

Ладонь медленно сжимается, когти скрещиваются — с коротким вскриком молодой ситх падает на пол и больше не двигается.

Оби-Ван отворачивается. Хоть это и враг, ситх, видеть, как кто-то хладнокровно убивает другого человека — выше его сил.

— Отлично. А ты?

Оби-Ван оборачивается на голос. У подножия трона все ещё лежит безжизненное тело Энгера. Теперь они с этим «Повелителем» вдвоём. — Как тебя зовут?

Ха, скажет он ему. Оби-Ван гордо вздёргивает подбородок и встречается ясным взглядом с глазами ситха. Хотя внутри что-то сжимается от страха, что сейчас и с ним будет так же, как с тем, у подножия трона.

— Не хочешь говорить, — притворно огорчается Повелитель. — Не волнуйся, это не обязательно.

Он поднимает руку, Оби-Ван не успевает ничего понять — голову вдруг сжимает, словно стальным обручем. Он медленно сужается, пульсирует, и падаван с ужасом ощущает, как ситх ломает его ментальные щиты, пускает по ним трещины, как те алыми вспышками с ударами сердца бьются в висках… Он хватается за голову и отшатывается назад от дикой боли. Выкрикивает, зажмурившись:

— Нет! Стой! Оби-Ван!

Боль исчезает вместе с давлением. Он обнаруживает, что сидит на полу.

— Повтори, не расслышал, — вкрадчиво просит ситх.

Пленник тяжело дышит.

— Меня зовут Оби-Ван.

— Хорошо. Встань.

На трясущихся ногах подросток поднимается. Его всего колотит. В голове бешено бьётся страшная мысль: он чуть не лишился щитов! Чуть не лишился щитов! Если бы это случилось, он бы… Оби-Ван сглатывает. Тянущая боль в голове напоминает, насколько близко он был к опасности.

— Фамилия?

— К-кеноби, — голос дрожит. Поздно приходит осознание, что можно было соврать.

— Оби-Ван Кеноби… Изучите всю информацию о нем, — приказывает синекожий куда-то за спину. Оби-Ван удивлённо оборачивается и чуть не отпрыгивает в сторону, заметив в шаге от себя тёмную фигуру в плаще. Вернулся! Учитель Энгера кивает.

Оби-Ван снова поворачивается к синекожему, когда тот задает вопрос:

— Учитель?

Пленник сжимает губы. Говорить все равно не хочется. Но можно же соврать?.. Только не говорить кого-то реального, вдруг за ним начнут охоту. Зато теперь он знает, что Квай-Гон не у них в плену.

— Марабез... Юраг.

Язык заплетается. От абсурдности имени падаван еле сдерживает внутренний смешок, одновременно застыв под взглядом ситха и надеясь, что тот не раскусит обман.

— Настоящее имя, — повторяет ситх. Не прокатило. Тогда кого-то сильного.

— Мэйс Винду, — Оби-Ван старается сделать вид, что с неохотой произносит имя «учителя».

— Последняя попытка, — хмыкает синекожий. — Или придётся сломать твои щиты.

Оби-Ван сглатывает. Можно попробовать ещё раз, но вдруг он узнает?.. Быстро оглядывается. Оба ситха выжидающе смотрят на него. Сказать? Зачем им это? Как им это поможет? Может, не обманывать, а попробовать улизнуть? Сказать только часть?

Он снова переводит взгляд на Повелителя и невольно замирает под его цепким золотистым взглядом. Язык прилипает к небу, все мысли исчезают. Но он находит силы выдавить, пытаясь не поддаваться:

— Э-э-э… Джинн.

Золотистые глаза вспыхивают, гипнотизируя. Изумительный солнечный свет тянет в глубину.

— Повтори.

Очень сложно сопротивляться, очень сложно. Оби-Ван чуть ли не стонет мысленно. Си-итх, как сложно! Преодолевая себя, повторяет тихо, медленно сходя с ума:

— Джинн…

— А имя?

Глаза сковывают, проникают внутрь, зажимая сердце в тиски, заставляя дрожать, как мышь в лапах кошки.

Оби-Ван ещё пытается бороться, но чужая воля заволакивает разум.

— К…

— Что?

Оби-Ван стискивает зубы, но помимо воли отвечает, не слыша собственный голос:

— Квай… Гон.

«Нет! Что ты творишь?!» — ужасается он сам себе, но не может ничего поделать.

— Хорошо. Как к нам попал?

Уже ничего не осознавая, падаван отвечает:

— Во... время возвращения с миссии на нас... напали... пираты и повредили корабль. Мы с… — нельзя говорить, что учитель тоже на планете! — учителем высадились... — молчи! — здесь — дурак — и теперь ждём помощи. Корабль должен... — не говори! — прибыть через несколько дней.

Гипноз исчезает. Хватая воздух ртом, пленник падает на пол. Перед глазами все заволакивает алой чернотой, мир закручивается вокруг в спираль. Как плохо. Оби-Ван хватается за голову, свернувшись в комок. С-ситх… Он тихо стонет, не в состоянии выдерживать это чувство опустошения. Его разум словно вывернуло наизнанку.

Это не взлом щитов, но что-то очень похожее. Какая-то ситская техника.

Вскоре темнота рассеивается. Мерзкое чувство в голове все ещё не проходит, но ослабевает, и Оби-Ван открывает глаза, поднимаясь на четвереньки и упрямо глядя на ситха. Голова кружится. Синекожий тихо смеётся.

— Намирон, помоги ему.

Сзади Оби-Вана хватают за шкирку и вздёргивают на ноги.

— Послушный мальчик, на все вопросы ответил.

Падаван еле сдерживает гнев. Нет эмоций, есть покой. Повелитель обращается к Намирону:

— Его в камеру. Пусть каждый день с ним тренируются ученики, но следите, чтобы не было серьёзных повреждений. Дождёмся возвращения Владыки…

«Так синекожий тут не главный?»

— …он решит, что делать, и наверняка извлечёт из пленника максимум пользы, — зловеще усмехается ситх, отчего у Оби-Вана по спине бежит холодок. — Пока же займись исправлением ошибки своего ученика и подумай, как нам отвадить отсюда джедаев.

Оби-Ван снова бросает взгляд на тело у подножия трона. Ситх вежливо кланяется:

— Как прикажете, Повелитель.

Ещё поклон на прощание — опять Оби-Вана нагибают Силой — и они покидают зал. По пути пленник пытается запоминать дорогу, но вскоре бросает это дело. Поганое чувство в голове не прошло, перед глазами двоится, и он просто старается идти ровным шагом, не шатаясь.

В конце одного из коридоров, смутно освещённого красноватым светом факелов-кристаллов, Намирон заходит в комнату. Оби-Вану остаётся только последовать за ним. Он осторожно входит, с интересом оглядываясь по сторонам. Вдоль стен идут полки с какими-то жутковатого вида приспособлениями — ошейниками всех видов и размеров, от толстых металлических до тонких, чуть ли не из проволоки состоящих; цепями, тоже самыми разными, кожаными плетьми и ремнями, какими-то браслетами, повязками — судя по форме, на глаза — разного размера шариками на ремешках, наручниками, зажимами, железными палочками в виде буквы «T»… Оби-Ван уже успевает мысленно похолодеть, представив, что с ним будут делать при помощи этих штук, когда ситх выходит, так ничего и не взяв. Оби-Ван удивленно оборачивается вслед за ним и замечает кровать. Это что, его комната? Он палач?

Выйдя снова в коридор, ситх разжимает руку и вставляет что-то длинное в дырку в соседней двери с решёткой, прокручивая. Оби-Ван непонимающе хмурится, когда дверь открывается. Припоминаются уроки истории — когда-то очень давно двери открывались так… Вроде… Да что же тут за древности у ситхов? «В музей можно не ходить» — тихо бормочет падаван, но, поймав на себе прожигающий взгляд ситха, замолкает.

— Заходи, не заставляй меня ждать.

Оби-Ван тоскливо смотрит на тёмную комнатушку, но послушно заходит. Дверь за спиной бесшумно затворяется, и, когда пленник оборачивается, тень от решётки расчерчивает его лицо. Мягко щёлкает замок. Эхо отражает звук, невнятным гулом разнося по бесконечному лабиринту Храма; шаги ситха постепенно отдаляются, пока Оби-Ван, приникнув лицом к прутьям, смотрит вслед. Наконец, он исчезает за поворотом. Теперь красноватое свечение факелов-кристаллов освещает пустой коридор.

Оби-Ван ещё некоторое время смотрит, пока шаги ситха совсем не стихают; тогда он отворачивается и оценивает комнату. Она небольшая, где-то три на три метра; почти всю левую стену занимает кровать, только небольшой угол сразу слева от двери свободен. Справа же прямо из стены вытесан полукруг стола, без опор или ножек держащийся в углу. Больше в комнате ничего нет — ни кристальных факелов, ни стула, ни чего-нибудь ещё. Как же скучно тут будет!

«Хотя, они же собираются использовать меня для поединков» — вспоминает Оби-Ван. «Стоп. Для поединков?» От неожиданного осознания он запускает руку в волосы. Ситхи будут использовать его, чтобы тренироваться убивать джедаев, чтобы лучше изучить джедайский стиль и в нужный момент уничтожить Орден, а он им в этом поможет?! Нет, нельзя так! Он ни за что не станет помогать ситхам стать сильнее. Никогда!

Но если он откажется, они его убьют. Хотя… Нет! Они же должны дождаться своего главного, и до его возвращения Оби-Вану запрещено причинять вред. Вот повезло!

Со счастливой улыбкой он садится на кровать. Значит, никаких поединков. Он просто дождётся Квай-Гона и улетит отсюда.

А вообще, до чего забавно выходит: он, один-одинёшенек среди тысяч ситхов, которых вообще считают легендой, жив и здоров! Нереально. Может, это даже сон. А если и нет, скоро учитель спасёт его, и он расскажет джедаям про все, что здесь видел. По сути, можно считать себя… первооткрывателем. Оби-Ван ухмыляется. Ну да, он попал в переделку, но зато нашёл логово ситхов! «Герой» — мысленно называет он самого себя. «Ге-рой». Красиво звучит! Но тут падаван вспоминает, как именно «нашёл» логово ситхов, и сникает. Мда. Ай, да пошло он все к ситхам, главное — он жив и его скоро спасут!

Стянув сапоги, он забирается под тонкое одеяло — подушки вообще не наблюдается в пределах досягаемости — и сворачивается клубочком. Очень холодно. Почему в этом Храме так холодно? Чуть ли не стуча зубами, он долго пытается согреться и заснуть, но через час понимает, что это бесполезно. Распахивает глаза. Садится. Медитация — вот что поможет. Даже без Силы она даст успокоение и ясность мыслей.

Падаван садится на пол, скрестив ноги. Камень обжигает холодом, но мальчик не обращает внимания. Он закрывает глаза и медленно погружается в транс.

От автора

Смешные моменты во время написания

Задумалась и написала это: «‎Оби-Ван на секунду отвлекается — все вокруг заняты, Энгер препирается с синекожим, его учитель утонул в плаще...»‎ Имела в виду, что под плащом лица не видно :J

Опечаточка: «‎«‎Ты испортил всю мою жизнь»‎ — читается во взгляде. Но ситх быстро отодвигает глаза, вновь оборачиваясь к синекожему»‎

Вот еще: «Оби-Ван перевел взгляд на Энгера. Он ожидал увидеть страх, неверие, но увидел лишь челку»‎

И о важности частицы «не»: «Вы можете выгнать меня силой, можете убить, но я ситх, и отступлю!»‎

Примечания

Раса ситха — фоллинц. Ссылка на статью в вукипедии: https://starwars.fandom.com/ru/wiki/%D0%A4%D0%BE%D0%BB%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D1%86%D1%8B.

Техника, которую ситх-повелитель использовал на Оби-Ване, называется «‎Совращение Силы»‎. Текст из вукипедии: «‎Совращение Силы — способность Тёмной стороны Силы, позволявшая временно манипулировать сознанием живого существа, заставляя выполнять свою волю. Совращение Силы возможно являлось вариантом обмана разума»‎. Как мы помним, обман разума действует тем легче, чем доступнее сознание существа; следовательно, несмотря на то, что Оби-Ван — падаван и не обладает мощными щитами, на нем эту способность применить тяжело. Но на то Повелитель и второй ситх в иерархии, чтобы быть сильным)

Мейс Винду на пятнадцать лет старше Оби-Вана. В Совет вошел очень рано — в тридцать лет. Соответственно, на момент рассказа, поскольку Обику как раз-таки пятнадцать, корун только вошел в Совет.

Для внимательных читателей, дошедших аж до сюда: он не умер :D