В плену тьмы (джен)

Космос. Звездолет. Пятнадцатилетний Оби-Ван сидит в кресле пилота, закинув ногу на ногу.

За стеклом — миллиарды и миллиарды звезд. Они отражаются в его мягких серо-голубых глазах россыпью серебряных капелек.

Он берет в руки кружку с чаем и дует на него, зябко ежась от царящего на корабле холода. Легкий пар вьется над коричневато-золотистой, медового оттенка — прямо как волосы парня — дрожащей поверхностью. Пахнет ягодами, солнцем, чем-то сладким и теплым, согревающим душу. Это чай с гор Альдерана. Дорогой, но, зная любовь Оби-Вана к чаю, учитель не поскупился и подарил ему небольшую коробочку.

Оби-Ван расслаблено делает глоток чая. На приборной панели тихо горит лампочка автопилота. Вообще-то он может идти к себе, но ему нравится сидеть здесь и смотреть на космос. Когда он представляет, какой там, за стеклом из транспарастила, в метре от него, холод — чай словно становится еще горячее. Оби-Ван отхлебывает из чашки, чувствуя, как тот приятно обжигает горло и внутри разливается приятное тепло.

Он любит чай.

БУУМММ

Резкий толчок выкидывает парня из кресла. Корабль заваливается набок, чай летит под приборную панель. Автопилот плавно выравнивает судно.

Поднявшись и быстро окинув взглядом мокрое пятно на робе — не заслуживающее сейчас внимания — Оби-Ван поворачивается к панели управления. Мигает красная лампочка. Повреждена обшивка. Может, метеорит? На всякий случай он активирует щиты.

Переведя взгляд ниже, на сканер, он понимает, что это совсем не метеорит. Другой корабль атакует их.

Пираты.

Мгновенно оказавшись в кресле пилота, Оби-Ван уворачивается от следующей серии выстрелов, метнувшись вверх и заложив вираж. Его вжимает в кресло.

Но пираты не отступают. Выстрел сзади. Оби-Ван уводит корабль вверх. Бочка, резкий разворот. Выстрелы сыплются со всех сторон, и даже Сила не спасает корабль от попадания.

Звездолет вздрагивает.

Быстрый взгляд на датчики, на мощность щитов. Семьдесят три процента.

Отвлекшись лишь на секунду, лишь краем глаза взглянув на приборы, джедай уступает еще один ход врагу. Энергия щитов падает еще на десяток процентов.

Дверь сзади с шипением отъезжает в сторону, и в комнату вваливается его учитель, Квай-Гон Джин. Корабль мотает из стороны в сторону, удивительно, что мастер-джедай вообще может стоять на ногах.

— Учитель, на нас напали пираты!

Словно в подтверждение его слов, корабль снова встряхивает. Мигает свет. Мощность защитного поля резко падает до сорока процентов.

— Вижу, — отзывается Квай-Гон, вставая с пола. Он еле успевает ухватиться за спинку кресла, когда Оби-Ван вновь закладывает вираж. Как только корабль прекращает вращение, мужчина садится в кресло второго пилота. — Положись на Силу, падаван. Пусть она ведет тебя и указывает верный путь.

...Оби-Ван закрывает глаза. Ощущает в Силе эхо выстрелов, даже слегка различает голоса пиратов — грубые и веселые. Постепенно яркими, колышущимися пятнами проступает изображение вражеского корабля. Сила тянет дальше. Почти не задумываясь, падаван направляет корабль туда. Следует за Силой под дно вражеского судна. Оно гладкое и белое — но руки сами нажимают на «огонь» в нужный момент.

Выстрел пробивает то почти единственное уязвимое место, которое невозможно обнаружить глазом. В Силе вспыхивает злость пиратов.

Джедаи никогда не нападают первыми и не убивают без крайней нужды, поэтому Оби-Ван не стреляет по двигателю и топливному отсеку, хотя мог бы избавиться от врагов за считанные секунды.

Чтобы уворачивается от шквала вражеского огня, приходится напрячь все рефлексы и обострить реакцию Силой, но зато звездолет остается целым. Он шныряет вокруг крупного вражеского корабля, изредка посылая точные, всегда достигающие цели выстрелы.

В конце-концов пираты сдаются. Их корабль, вспыхнув, исчезает в гиперпространстве.

Оби-Ван облегченно выдыхает, выныривает из Силы и откидывается назад в кресле.

— Хорошая работа, падаван, — одобряет Квай-Гон.

Оби-Ван улыбается.

Всего лишь мелкое приключение, одно из множества в жизни джедая.

...И тут корабль снова встряхивает. Да так, что парень вылетает из кресла. Свет гаснет, но тут же корабль переходит на аварийное питание и зажигаются тусклые, красные лампы, что ничуть не рассеивают мрак.

Оби-Ван встает, потирая ушибленную голову. Рядом вспыхивает зеленый меч Квай-Гона и смутно освещает комнату. Подросток следует примеру учителя и активирует свой, синий.

Когда Оби-Ван читает показания бортового компьютера, то понимает, что до конца этого «мелкого приключения» еще далеко.

— У нас серьезно поврежден правый двигатель, — сообщает он Квай-Гону. — И трещина в корпусе. Не серьезная, — он сглатывает, — но за сутки вытянет весь воздух.

«Самое большое, на что мы можем рассчитывать — это добраться до ближайшей планеты и рухнуть там, — думает Оби-Ван. — Но это в лучшем случае. Куда вероятнее, что двигатель просто-напросто взорвется, когда мы попробуем завести его. Но если не рискнуть, то мы точно погибнем».

Немного помолчав, он поворачивается к учителю.

— Вы собираетесь сообщить Совету?

Квай-Гон на секунду задумывается, устремляя пронзительный взгляд ярко-голубых глаз в космос.

— Да. Вне зависимости от того, сможем мы починить двигатель или нет, нам понадобиться помощь.

* * *

— Теперь остается только полагаться на волю Силы.

Двое джедаев оглядывают свою работу. Двигатель все еще находится в плачевном состоянии, но все же выглядит намного лучше, чем раньше. В меру своих сил они его подлатали.

По всему кораблю горит свет. Тоже, кстати, их рук дело.

Они возвращаются, и в кресло пилота вновь садится Оби-Ван. Просто мастер старается развивать его природные способности к пилотированию, поэтому он почти всегда за штурвалом.

— Запускать?

Мастер-джедай кивает, и Оби-Ван плавно опускает рычаг до упора.

Звездолет вздрагивает.

И двигается с места. Рывками, со странным гудением, но он летит! Летит!

— Похоже, сегодня Сила на нашей стороне, — улыбается Квай-Гон в усы.

Кренясь с боку на бок, корабль продолжает свой путь к ближайшей планете — Дромунд-Каасу. Там предполагается ждать помощи.

Джедаи не тратят время полета зря.

— Восемьдесят процентов планеты покрыты водой, двадцать — тропическими лесами и болотами, — читает Оби-Ван. — Атмосфера пригодна для дыхания. Фауна разнообразна, встречаются опасные хищные виды, — он перечислят названия. — Разумных существ нет.

Подросток раздраженно откидывается на спинку кресла.

— Просто прекрасная планета, нечего сказать!

— Ты предпочел бы остаться в космосе? — сухо осведомляется Квай-Гон.

— Нет, но... — Падаван задумывается, а затем неожиданно признается: — У меня плохое предчувствие.

Мастер вздыхает и советует, как всегда, когда Оби-Ван говорит ему о своих "плохих предчувствиях":

— Сконцентрируйся на настоящем. — Потом добавляет: — Мы приближаемся к планете.

Оби-Ван не согласен, но молчит. Он знает, что мастер — сторонник Живой Силы, и не верит в предчувствия.

Огромный голубой с белым шар заполняет все пространство впереди. Их кораблик, сверкая на солнце, входит атмосферу над небольшим — во всяком случае, таким он кажется из космоса — островком суши. Несколько секунд в облаках, и внизу появляются темные кроны деревьев. Оби-Ван находит просвет и аккуратно сажает барахлящий корабль на полянку. Шасси тут же наполовину погружаются во влажную землю.

Парень проходит по коридору, жмет на кнопку, и дверь с шипением отъезжает в сторону. Он выглядывает наружу и вдыхает влажный, горячий воздух. Из леса доносится свист неведомых птиц и громкий стрекот насекомых. Висящее низко над кронами деревьев заходящее солнце освещает золотисто-алым полянку, заросшую кустарником и колышущимися на ветру колосками необычного фиолетового цвета.

— Неплохо, да? — раздается над ухом. Оби-Ван не вздрагивает, только слега поворачивает голову. Он уже привык к бесшумной походке учителя.

— Да, неплохо, — отвечает падаван, прихлопывая какое-то кусачее насекомое, севшее ему на шею. — Но было бы лучше, если бы здесь жил кто-нибудь. Разумный. У вас есть план, как нам починить двигатель?

— Нет, — отзывается Квай-Гон, а в ответ на удивленный взгляд, который бросает на него Оби-Ван, поясняет: — Мы уже сообщили Совету, скоро за нами пришлют корабль. До тех пор мы останемся здесь и немного отдохнем от миссий.

Оби-Ван отворачивается, моргая. Поют сверчки. Что-то не так, что-то призрачное витает в воздухе, неуловимое и непонятное. И едва заметное чувство тревоги на краю сознания. Неправильности. Опасности.

— Все хорошо, падаван?

Подросток вздрагивает, вырванный из своих мыслей голосом учителя. Оборачивается. Улыбается, пытаясь скрыть тревогу.

— Да, конечно, мастер. Просто задумался.

Но Квай-Гона так легко не проведешь. Он слегка хмурится и склоняется над Оби-Ваном.

— Просто задумался? Падаван, ты что-то недоговариваешь.

Оби-Ван вздыхает.

— Ну, я уже говорил вам. Про предчувствие.

Но Квай-Гон опять не воспринимает его всерьез.

— Не позволяй тревоге овладеть тобой. Нет причин для беспокойства. Просто ты устал на миссии, да и мне тоже отдых бы не помешал... Ты же давно хотел устроить себе каникулы.

Оби-Ван хмуро глядит на залитую золотым светом поляну и молчит. Но потом решает — да пошли они все к ситхам, плохие предчувствия! Это действительно прекрасная планета для отдыха. Сама Сила подкинула им возможность провести тут пару деньков. Он поднимает взгляд:

— Вы правы, учитель. Наверное, я зря волнуюсь.

На следующий день, как только восходит солнце, джедаи отправляются немного потренироваться.

Земля под ногами хлюпает, а воздух пахнет дождем — ночью лило как ведра.

— Выше прыжок! Выше!

Оба джедая практикуют акробатический стиль Атару.

— Неплохо, неплохо! Не забывай о стойке!

Оби-Ван шутливо закатывает глаза. Почему-то Квай-Гон считает, что стойка — самое главное в поединке.

Падаван вертится волчком, отражая удары учителя. Синий меч сливается в одно сплошное, гудящее пятно. Сила ведет Оби-Вана.

Квай-Гон прыгает. Оказывается за спиной ученика и наносит стремительный удар. Но Оби-Ван отскакивает в сторону, и меч соперника с жужжанием проносится рядом. Пока учитель не поднял оружие, парень переходит в контратаку.

Он даже закрывает глаза — зрение не нужно. Он предчувствует, куда ударит меч соперника, почти видит его. Знает, куда направить свой клинок, чтобы отразить нападение. В какой момент атаковать самому.

Закручивает меч вокруг в немыслимой «девятке», отбивая несколько ударов разом.

Глубже погружается в Силу. Учитель горит ярким, уверенным пламенем. Там и сям мелькают маленькие всплески живой энергии — птицы и насекомые. Сама земля теплыми волнами излучает Живую Силу. И он сам — огонек, икорка во вселенной.

«Молодец. Погружайся глубже. Связь с Силой сделает тебя сильнее».

Передача мыслей по ученической связи — обычное дело для мастера и падавана.

Оби-Ван послушно выдыхает и ныряет еще глубже. И тут же, вздрогнув, распахивает глаза, выпадая из Силы и оступаясь в реальности. Квай-Гон выключает меч и ловит ученика Силой, смягчая падение.

— Я что-то видел, учитель, — Оби-Ван выглядит испуганным. — Что-то темное и... холодное, — он вздрагивает.

Во взгляде учителя мелькает беспокойство. Он закрывает глаза и несколько минут стоит молча, пока Оби-Ван отряхивает одежду.

— Ничего не вижу, — наконец отвечает он. — Сила спокойна и чиста. Тебе показалось.

— Не показалось, — упрямо возражает Оби-Ван, встряхивая падаванской косичкой. Учитель бросает на него скептический взгляд.

— Оби-Ван, мой уровень контакта с Силой гораздо глубже твоего. Ты только падаван, тебе еще многому надо научиться.

Оби-Ван упрямо смотрит в землю и слышит, как хмыкает учитель.

— Если тебе так хочется — проверь еще раз.

Просияв, Оби-Ван погружается в медитацию. Он ищет в Силе, но ничего — ни следа, ни крапинки того холода, что он ощутил ранее.

Он разочарованно открывает глаза.

Учитель выжидающе смотрит на него.

— Вы правы, учитель, — удрученно признает мальчик. — Там ничего нет. Мне показалось. Извините, что спорил с вами.

Потом поднимает взгляд, и слегка виновато улыбается уголком рта.

— Мне стоит почаще прислушиваться к вашим словам.

Квай-Гон улыбается.

— Хорошо. Рад, что ты это осознал. А теперь продолжим.

* * *

В лесу пахнет мокрой корой и прелыми листьями. Оби-Ван идет и мечтательно вглядывается в колышущуюся зеленую стену, которая окружает его со всех сторон. Пятна света и тени сливаются под тихий шелест листвы. Джедаи в коричневых плащах почти не заметны в этом призрачном мире.

Огромные деревья возносят свои коричневые, в несколько обхватов стволы в небо, словно подпирая его. Сквозь кроны падают косые лучи света и освещают окутанный полумраком подлесок. Под ногами чавкает влажная, покрытая мхом и прелыми листьями земля. Оседает капельками на волосах и одежде влага из воздуха.

Под порывами теплого ветерка над головой поскрипывают оплетенные лианами ветви. Свистят, пинькают, тренькают, заливаются птицы; пронзительно и призывно кричат какие-то звери. Он изучил все местные виды еще на корабле, но их голоса там не были обозначены, и он с интересом вслушивается.

Иногда в траве встречаются россыпи ярко-красных цветов — «копьевидных», если Оби-Ван правильно помнит. Их джедаи обходят стороной: растение может стрелять ядовитыми шипами.

Оби-Ван оглядывается по сторонам с неподдельным интересом. Планета полностью дикая и незаселенная. Такие места, не тронутые рукой человека — или других разумных — редко встречаются в галактике.

...Учитель, идущий метрах в пяти впереди, внезапно замирает. В Силе эхом отражается его беспокойство. Оби-Ван тоже останавливается, гадая, что произошло.

Мастер настороженно вслушивается. Оби-Ван прощупывает Силу, но все нормально. Никаких странных звуков, никаких движений в зарослях.

Волнение Квай-Гона в Силе все растет. «Я что-то чувствую. Что-то приближается» — посылает он мысль ученику. Оби-Ван совсем теряется. Учитель что-то чувствует, а он — нет.

Мастер машет ему рукой, давая знак спрятаться, и сам шагает в заросли. Быстро и бесшумно, словно дикая кошка, джедай растворяется в них — будто его и не было. Оби-Ван следует его примеру. Он по-прежнему ничего не ощущает, и от этого чувствует себя беспомощным и лишним.

Шум деревьев становится оглушительным в попытке услышать приближение опасности?

Оби-Ван закрывает глаза. Сосредотачивается. Шелест леса отступает на второй план: словно под водой, звуки доносятся издалека. И в наступившей тишине он ясно слышит тихое, но отчетливое дыхание.

Сзади. Совсем рядом.

И сердце замирает от нехорошего предчувствия.

* * *

Оби-Ван открывает глаза. Голова пульсирует болью где-то сзади, а перед глазами плывут красные круги. Он пытается поднять руку — и не может. Только сейчас парень понимает, что стоит. Его тело, руки и ноги крепко привязаны к чему-то холодному за спиной. Пожалуй, даже слишком крепко: он их почти не чувствует, кончики пальцев онемели. Оби-Вану становится не по себе.

Он ничего не помнит. Как он здесь оказался? Что это за странное место? Где учитель?

Камень за спиной обжигает холодом сквозь тонкую тунику, словно хочет высосать из падавана жизнь. Пустота огромного темного зала кажется мертвой. Он тянется к Силе, надеясь немного успокоится — но Силы нет.

Нет.

Его прошибает холодный пот. Сила повсюду, она окружает и связывает все предметы в мире... Но сейчас вокруг нет ничего. Ни привычного тепла, ни даже хоть малейшего колебания Силы — пустота.

Падаван закрывает глаза. Пытается сосредоточиться и успокоиться, как положено джедаю. Никогда он еще не чувствовал себя таким одиноким!

Вдох. Выдох. Через минуту он снова открывает глаза. Сколько прошло времени? Воспоминания возвращаются: они с учителем высадились на дикой лесной планете после повреждения корабля. Они шли по лесу, и он наслаждался теплой летней погодой.

Дальше вспоминать уже сложнее. Несвязные образы всплывают в памяти и тут же стираются. Оби-Ван напрягает память, пытаясь вспомнить. Голова снова начинает ныть.

Смутный образ. Квай-Гон оборачивается. И что-то говорит... Или подает знак... Оби-Ван не помнит. Затем он вроде как прячется где-то, сидя на корточках... А потом... Потом...

Оби-Ван озабоченно хмурится, когда осознает, что дальше уже ничего не помнит абсолютно. Но, если сложить два и два — боль в затылке и тот факт, что он прятался, — можно догадаться, что на него напали и вырубили ударом по голове.

А вот это не радует.

Оби-Ван с опаской оглядывает большой темный зал. Никого нет. Потолок и углы тонут во мраке. Из маленьких — таких, что человек не смог бы пролезть — прямоугольных окошек под потолком падают косые лучи света. На стенах висят факелы с светящимися кристаллами вместо огня. Архитектура изящна; но неуютное ощущение, будто пустота комнаты хочет всосать, поглотить и окутать тьмой не проходит. Он ерзает, пытаясь избавится от этого неприятного ощущения.

В пустоте раздаются шаги. Звук громкий, падает равномерно, словно тиканье часов. Определить направление невозможно: эхо отдается от многочисленных колонн, мечется из угла в угол. Но постепенно звук становится громче и ближе. Оби-Ван наконец понимает, откуда он идет. Сзади и справа. Вот шаги уже совсем рядом.

Из-за колонны, к которой привязан падаван, выходит парень в черном плаще. Он оборачивается и прожигает пленника взглядом. Какое-то время оба стоят молча.

Тот, в плаще, года на два-три старше Оби-Вана, и его лицо может даже показаться приятным, если бы не выражение злобы, застывшее в стальных глазах. Он оглядывает Оби-Вана, словно купленную вещь. Затем злорадно ухмыляется.

— Ну что, джедай? Попался?

Оби-Ван молчит. Парень снова усмехается.

— Пойдем, тебя уже заждались.

Из-под плаща с гудением вырывается красный клинок светового меча.

Молниеносным движением он взмахивает им перед пленником. Несмотря на всю выдержку, натренированную в Храме джедаев за много лет, Оби-Ван не может сдержать страх и вздрагивает. Клинок застывает в сантиметре от его шеи. Падаван прижимается к колонне, прячась от огненного лезвия.

К счастью, парень быстро убирает меч и смеется. Эхо вторит ему, словно целая невидимая толпа смеется над беспомощностью Оби-Вана.

Хочется сказать что-нибудь язвительное, но он сдерживается.

Отсмеявшись, парень снова поворачивается к пленнику. С его лица тут же исчезает вся веселость: он смотрит жестоко и зло.

— Как бы я хотел тебя убить, — цедит он сквозь зубы. И на несколько секунд застывает, вперив пылающий ненавистью взгляд в Оби-Вана. Потом, медленно, словно нехотя, подходит, взмахивает мечом и ловким движением разрезает все веревки за раз.

Теперь Оби-Ван свободен. Первая мысль — достать свой световой меч. Он всегда висит на поясе, слева. Но затекшие мышцы не слушаются, ноги подгибаются, и он валится на пол.

— Немощный джедай, — фыркает враг, и, схватив Силой, как котенка, за шкирку, вздергивает его. Оби-Вана на секунду захлестывает ярость. Он — ученик джедая! Как этот смеет с ним так обращаться! Выдохнув — все-таки ярость для джедая непозволительна — он собирает все свои силы и встает прямо. По ногам быстро бежит кровь, возвращая жизнь в мышцы. Кеноби поднимает взгляд и встречается глазами с противником. Рука Оби-Вана тянется к мечу... и нащупывает пустоту. Меча нет. Падаван мысленно ругает самого себя — надо было догадаться, что, раз его вяли в плен, оружие-то уж точно отобрали.

Он не отводит взгляд, но враг улавливает промелькнувшую в глазах пленника растерянность. Насмешливо улыбнувшись, он делает шаг к Оби-Вану.

Ну уж нет, без боя он не сдастся.

Оби-Ван резко выбрасывает вперед, в лицо противника, ногу. Тот этого явно не ожидал. Взвыв, он сгибается, прикрывая рукой капающую из носа кровь. Оби-Ван бросается бежать, но через несколько шагов ноги опять предательски подгибаются, и он катится по полу. Вскакивает, оборачивается. Враг, с искаженным от ярости лицом, стряхивает кровь с руки и бросается вдогонку. «Навряд ли мне удастся убежать» — с горечью осознает Оби-Ван. И где учитель? Его тоже взяли в плен? Как бы сейчас пригодилась его помощь...

Он забегает в коридор. Бежит — вокруг черные стены, изгибы, мелькающие факелы, факелы, развилка. Развилка. Куда? Он на секунду останавливается, оглядываясь, но враг слишком близко. Времени думать нет.

Правый коридор шире.

Снова факелы, мелькающие вспышки, факелы, поворот.

Оби-Ван выскакивает из коридора в зал, еще больше предыдущего. Обегает стены взглядом. Из комнаты не ведет ни одного прохода. Тупик. Он оборачивается, тяжело дыша, и вслушивается. Сначала слышен только топот. А затем на стене коридора вдруг возникает тень. Она все ближе. Еще несколько секунд — и враг будет здесь! Оби-Ван бросается дальше — хотя это и бессмысленно.

Падаван только сейчас начинает понимать, что с ним происходит. Очевидно, он попал в плен к ситхам. Нет, к темным джедаям. Ситхов больше не существует. А вот группа фанатиков темной стороны Силы запросто могла попробовать воссоздать давно уничтоженный орден. Правда, без ситских голокронов, без ситских знаний — они никогда не достигнут мощи прежних адептов.

Но безоружным ему не выстоять даже против простого недо-ситха с лазерным мечом. К тому же, он лишен контакта с Силой.

Оби-Ван останавливается, в отчаянии оглядывая голую стену впереди. Все. Дальше бежать некуда.

Ситх прекрасно знает, куда бежит пленник. В самое сердце Храма. Там развилка: налево — главный зал, там сейчас совет мастеров: направо — зал для дуэлей без выхода. В любом случае для джедая ничего хорошего.

А он все бежит. Пытается спасти свою жалкую жизнь. Если бы Энгер захотел, то запросто догнал и убил бы его. Но ему нравится преследование, азарт, игра в охотника и добычу, когда кровь бежит по венам, плещется раскаленным пламенем Тьмы — вот она, темная сторона! В памяти всплывают презрительные слова учителя: «Насколько глупым надо быть, чтобы схватить джедая и привести его в наш секретный Храм». Это только подбрасывает дров в огонь. Джедай ответит за все.

За то, что ударил его. За то, что выставил дураком. За то, что вообще попался не вовремя.

Пусть мучается, пусть умоляет, пусть ползает на коленях, прося пощады!

Джедай впереди на секунду останавливается. Оглядывается. Энгер замедляет бег и дает пленнику возможность вновь бросится бежать, дает возможность даже оторваться и скрыться за поворотом коридора направо. В тупик. В ловушку.

Чуть выжидает и выбегает следом.

Джедай стоит у дальней стены в боевой готовности и вызывающе смотрит прямо на Энгера. Ага, так он драться собрался. Без меча, как же.

Тьма плещется в венах, подпитывая каждую эмоцию, завихряясь бешеным ураганом силы.

Джедай поплатится за все.

* * *

Ситх стоит, играючи вращая меч в руке. «Казнить или помиловать?» — так и читается в его глазах. Оби-Ван не меняет стойки. Да, у него нет меча. И нет Силы. Но сдаваться он не собирается.

Раз его не убили раньше, навряд ли убьют сейчас. Только на это вся надежда.

Враг расхаживает из стороны в сторону, видимо, растягивая удовольствие. Поймал бы уже и дело с концом! Нет, ему понасмехаться надо. Он же ситх.

На миг Оби-Ван отводит взгляд и замечает в тени, у входа, фигуру в темном плаще.

Секундное отвлечение дорого ему дается.

Враг взвивается в воздух, перекувыркивается прямо над головой Оби-Вана и приземляется сзади. Оби-Ван успевает обернуться. Взмах меча. Ситх целится прямо в голову. Но Оби-Ван готов. Он гибко прогибается назад, и алое лезвие с гудением проносится над головой. Секунда. Падаван выпрямляется. Краем глаза ловит красную вспышку. Отскакивает назад — кровавый меч распарывает воздух там, где он сейчас стоял, лишь слегка чиркая по коже и рассекая ткань туники.

Ситх снова оказывается за спиной, прижимая Оби-Вана к стене. Замахивается…

— Убери меч. Он нужен живым.

Ситх оборачивается на голос и выключает меч. Оби-Ван прослеживает его взгляд — это та темная фигура. А голос бархатный, вкрадчивый, низкий.

И тут до падавана доходит: противник стоит к нему спиной! Он подпрыгивает и двумя ногами сразу бьет его в спину. Враг падает. Из его руки, звякнув, на каменный пол выкатывается меч. Ситх перекатывается на спину, тянется к нему, но падаван быстрее. Оби-Ван подхватывает рукоять, активирует и приставляет гудящее лезвие к груди ситха. Это не привычное синее мерцание его клинка, но выбирать не приходится.

— Сдавайся, — произносит он. — Я победил.

Ситх лежит на спине, яростно глядя на Оби-Вана. Встать он не пытается, но что-то не так.

Краем глаза падаван замечает движение руки врага, но сделать ничего не успевает. Горло словно сжимает стальными когтями. Невидимая сила взметает его в воздух. Меч вываливается из раскрывшейся и мгновенно онемевшей ладони. Волны боли катятся по телу. В глазах темнеет. Он хватается за шею обеими руками. Мысли путаются в голове, легкие разрываются. Оби-Ван пытается закашляться, но не может. Толстая металлическая петля затягивается вокруг шеи. Он дергает ногами, беззвучно открывая рот, ногтями царапает горло. Пытается хоть немного вдохнуть. Широко распахивает глаза, но видит лишь темноту. По телу пробегает мучительная судорога. Он скручивается. Грудь заполнена жидким огнем. Вокруг все вертится, перед глазами черной метелью мечутся ярко-алые мушки. Мучительная мысль, неясно какая... пробирается сквозь туман. Он сгибается в судороге, отчаянно распахивая глаза. Воздуха!..

* * *

Ситх поднимает свой меч. Ну вот, теперь учитель будет доволен. Джедай валяется на полу. Без сознания, но не мертв. Даже на расстоянии ситх может слышать его частое, слабое дыхание.

Ярость никуда не делась, все еще неимоверно хочется отомстить джедаю. Теперь он уже дважды выставил его дураком. Да еще победил. Его победил джедай-недоучка.

Темная фигура исчезает из прохода. Учитель подходит к нему. Энгер старательно прячет ярость — мастер требует от него полного самоконтроля.

Как всегда внимательные, черные глаза с золотистой окантовкой с укором смотрят на него.

— Учитель, что-то не так? — удивленно спрашивает ситх, успокаивая сбившееся после поединка дыхание.

— Я велел тебе доставить его ко мне, а не устраивать поединок. Ты опять обо всем забыл.

Энгер молчит. Ну да, забыл.

— И ты проиграл падавану-джедаю. Ты понимаешь, что это значит?

Учитель выдерживает паузу.

— Ты слаб. Это непозволительно для ситха.

Энгер опускает глаза. На собственном опыте он знает, что за интеллигентной внешностью скрывается настоящий зверь, карющий за каждую оплошность. Хотя учитель и не любит традиционное наказание молниями, предпочитая методы с... более близким контактом, от этого не становятся приятней.

Повисает молчание. В полной тишине учитель задумчиво подходит к пленнику и Силой переворачивает его на спину, так, чтобы было видно лицо. Какое-то время молча оглядывает.

— Ты чуть не убил его, — упрекает Энгера.

— Но ведь не убил, — вырывается у Энгера, но он тут же спохватывается: — Просто он ударил меня, и я не сдержался...

Учитель окидывает его презрительным взглядом.

— Вот впредь сдерживайся. С каких пор ученик джедая, да еще безоружный и без контакта с Силой, побеждает тебя?

— Почему без контакта с Силой? — удивляется Энгер. — На нем же нет блокирующего ошейника? И ингибитор мы ему не вкалывали.

— Верно. Но ты, видимо, забыл, — учитель коротко усмехается, — что джедаи умеют пользоваться только светлой Силой, а в нашем Храме царит лишь темная ее сторона.

* * *

Квай-Гон. Он улыбается. «Ты хороший ученик, Оби-Ван». Вокруг пляшут пятнышки света, словно искры его радости. А Оби-Ван улыбается учителю в ответ...

На лес падает тень. Квай-Гон меркнет и начинает отдаляться от растерянного Оби-Вана, все еще продолжая ласково говорить что-то. «Учитель! Стойте! Останьтесь со мной!» Оби-Ван бросается вслед за учителем. Словно в ответ на его слова, свет окончательно меркнет. Он остается один в темноте, пятилетним мальчиком. «Мне без вас страшно» — шепчет. Слова тонут в зловещей тишине. Слышно только его испуганное дыхание. Где-то оглушительно падает капля. Эхо разносит звук по невидимым во тьме чернильным переходам и тоннелям, искажая и коверкая его, превращая в тихий шелест голосов. Они шепчут словно из тумана, постепенно приближаясь.

Оби-Ван пробует двинуться, но не может пошевелить даже кончиками пальцев. От его движения пол покачивается, и мальчик летит куда-то вниз. Его крутит во все стороны, переворачивает, трясет... Словно толчком все вдруг останавливается. Его выбрасывает куда-то. Он лежит на спине, все еще не в силах пошевелиться. Сквозь писк в ушах пробиваются два голоса. Теперь они звучат громко и ясно, словно говорят прямо у него над ухом:

— С каких пор ученик джедая, да еще безоружный и без контакта с Силой, побеждает тебя?

— Почему без контакта с Силой? На нем же нет блокирующего ошейника? И ингибитор мы ему не вкалывали.

— Верно. Но ты, видимо, забыл, что джедаи умеют пользоваться только светлой Силой, — раздается тихий смешок, — а в нашем Храме царит лишь темная ее сторона.

Что-то в этих голосах кажется Оби-Вану знакомым. Он напрягает память, пытаясь вспомнить. Какой храм? Какой ученик? «Это же я ученик» — неожиданно осознает он. «А кто тогда эти двое? Они сказали, я кого-то победил... Почему я тогда себя так плохо чувствую?»

Голова кружится, его слегка тошнит, а мышцы ноют, словно после многочасовой тренировки. Вдобавок, он лежит на чем-то обжигающе-ледяном.

— Ну, долго он еще валяться будет? — резко прерывает мысли раздраженный голос. По эху Оби-Ван понимает, что помещение, где он лежит, большое. Большое...

Вдруг все воспоминания разом возвращаются. Горький комок подступает к горлу. Он у ситхов!

Мягкий, бархатный голос произносит:

— Если бы ты был внимательнее, ты бы заметил, что он уже давным-давно очнулся.

Шаги, усиленные эхом — ситх подходит к нему. Шелестит одежда, когда он склоняется над лежащим. Резко обдает холодом. По лицу, где его дыхание касается кожи, пробегают мурашки.

- Не так ли?

Тихая угроза в голосе. Поняв, что притворятся бессмысленно, Оби-Ван открывает глаза. Над ним склонился молодой мужчина. Первыми Оби-Ван отмечает его глаза — черные, с огненной каемкой; затем серый — а не черный — плащ.

— Доброе утро, — ситх почти мурлычет. — Вставай.

Его голос звучит настолько дружелюбно! Ни следа былой угрозы. Оби-Вану даже кажется, что сейчас мужчина протянет ему руку и поможет встать, но тот лишь выпрямляется и отходит в сторону.

Оби-Ван осторожно приподнимается на локте. Аккуратно садится. Голова болит, видимо, он ударился ею об пол, когда потерял сознание. Второй раз за день, кстати!

Он встает, борясь с головокружением, и поднимает взгляд. Старший ситх кивает ему — «следуй за мной» — и пленник нехотя повинуется. Сейчас он явно не в том состоянии, чтобы что-то предпринимать.

Второй ситх встает за спиной, замыкая цепочку. Хотя Оби-Ван и не видит его, он все равно ощущает, как тот впивается в него прожигающе-настороженным взглядом, готовый в любой момент броситься в погоню. Но падаван и так чувствует себя, словно его связали: под бдительной охраной двух ситхов можно забыть о любых попытках бегства.

Пока враги ведут его по бесконечным коридорам и огромным, тонущим в тенях залах, Оби-Ван размышляет о произошедшем. Больше всего его волнует Квай-Гон. На свободе он или его тоже поймали? Второе, конечно, маловероятно: учитель, как никто другой, умеет слушать Силу и наверняка заранее узнал бы об опасности... К тому же, он первый почувствовал ситхов и спрятался. Но они так незаметно подкрались, может, им и его удалось бы застать врасплох?

«Нельзя тратить время на пустые догадки» — одергивает себя Оби-Ван. Если Квай-Гона поймали — рано или поздно он об этом узнает. Если же учитель на свободе — тогда он спасет своего падавана, и они вместе улетят с планеты. Хотя... спастись самому и избавить учителя от необходимости лезть за ним в логово гандарков было бы несравненно лучше.

Идущий впереди ситх останавливается, и это врывает Оби-Вана из раздумий. Он оглядывается. Огромный зал, впрочем, как и все здесь. Полутьма; холод. Светящиеся алым и фиолетовым полосы и узоры на полу создают мистическое ощущение чего-то древнего и могущественного. Гипнотические линии петляют, образуя запутанный лабиринт, и ведут к центру зала. Падаван щурится, вглядываясь: там, в полутьме, на троне, кто-то сидит.

Со стороны старшего ситха доноситься тихий шепот:

— Поклонись.

— Поклонись.

Оби-Ван мысленно фыркает. Вот ещё! Будет он кланяться по приказу какого-то ситха!

Секунда — и плечи ему сжимает невидимой верёвкой. Руки вытягивает вдоль тела. На спину наваливается тяжесть, погибает колени — он начинает падать, но и ноги сковывает Силой, не давая им согнуться, оставляя пленника обездвиженным. Оби-Ван пытается выпрямиться, вырваться, но не может сопротивляется Силе. Сжимает зубы от негодования. Он — джедай, он не должен кланяться ситху!

Стоп.

Оби-Ван медленно выдыхает, прикрыв глаза и успокаиваясь. «Нет эмоций, есть покой». Это всего лишь поклон. В конце концов, джедаи должны проявлять уважение даже к своим противникам.

Успокоившись, он разглядывает трещинки в сером каменном полу. Если не вырываться, не так уж и мешает этот кокон Силы.

Рядом застывают в почтительном поклоне учитель и ученик.

— Поднимитесь.

Голос — властный, уверенный, ясный. Путы Силы исчезают, и Оби-Ван выпрямляется. Рядом встают ситхи.

Линии мягко пульсируют, их свечение растёт, и тени в зале постепенно исчезают. Оби-Ван поражённо вглядывается в резьбу, тончайшей, призрачной паутиной окутывающую стены и потолок. Резкие тени от света только подчёркивают изящество тонких линий. Неведомые символы, величественные фигуры и фантастические звери завораживают и восхищают. Но стоит ему приглядеться, как все очарование спадает: фигуры в плащах пронзают световыми мечами корчащихся от боли джедаев, торжествующе возносят над головами ситские голокроны; звери скалятся, а их вид своей неестественностью вызывает лишь страх и омерзение — громадные, многоглазые, с длинными клыками и когтями и злобно ощеренными пастями… Падаван поспешно отворачивается и переводит взгляд на трон.

Там сидит, окутанный тенями, синекожий человек с мелкими чешуйками, покрывающими кожу. Вроде бы они проходили эту расу на занятиях в Храме… Оби-Ван забыл.

Старший из ситхов начинает своим мягко-бархатистым голосом:

— Повелитель, мой ученик пленил падавана-джедая. Что прикажите с ним делать?

— Твой ученик? — зловеще усмехается сидящий на троне.

— Да, Повелитель. Энгер Килат. Вот он, — старший ситх вежливым кивком головы указывает на своего ученика.

«Значит, его зовут Энгер» — запоминает Оби-Ван.

— А, так это ты. Осмелюсь спросить, юноша, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, вкрадчиво начинает синекожий. — Он шпионил? Обнаружил Храм? Или, может, заметил кого-то из нас?

— Нет, Повелитель, — отвечает Энгер, опустив голову.

— Тогда почему. Ты. Схватил. Его? — голос «Повелителя» звенит сталью. Его ярость буквально сметает все на своём пути, электризует воздух, и даже Оби-Ван невольно опускает голову. Хорошо, что гнев направлен не на него. А каково сейчас Энгеру…

— Мы же должны уничтожать джедаев! — испугано, но пылко отвечает ученик-ситх, поднимая голову. — А он вторгся на нашу секретную планету! Тем более его нельзя было оставлять на свободе! Повелитель.

— Глупец, — смеётся синекожий. Но тут же его улыбка сменяется на жёсткий оскал. — Как думаешь, что случилось бы, если бы он улетел? В джедайских архивах все равно есть данные Дромунд-Кааса. Они с учителем дождались бы помощи и исчезли из нашей жизни. А теперь, разумеется, на их поиски явиться целая толпа джедаев. Они будут прочёсывать местность, пока не найдут его, — ситх презрительно кивает на Оби-Вана, и у того невольно холодок пробегает по спине от его взгляда, — а отпустить, конечно, его было бы безумством: он уже все знает. Ну, как тебе твоё решение? Мудро? Предусмотрительно? Ничуть.

Брови ситха гневно сходятся к переносице.

— Достоин ли ты быть ситхом после того, как снова поставил на грань уничтожения наш орден?

Оби-Ван видит, как Энгер испуганно вскидывает голову. Он, похоже, не ожидал этого.

— Как считаешь, стоит ли тебя исключить из ордена?

Зрачки дымчатых глаз расширяются; Энгер мотает головой, словно не веря услышанному, и делает шаг назад.

— Нет, Повелитель!

— Почему же? — все тот же вкрадчивый голос. — Ты неспособен сохранить нашу тайну. Ты не учишься на своих ошибках.

Оби-Ван видит прикованный к синекожему взгляд напряжённо застывшего Энгера.

— Ты исключён из ордена. И чтобы через час тебя не было на планете.

Энгер отшатывается, словно поражённый громом. Выдыхает:

— Нет, Повелитель!.. Я… Я докажу вам, что предан! Я исправлюсь!

— У меня нет времени на разборки с тобой. Иди.

В неверяще расширенных глазах сквозит такое отчаяние, что Оби-Ван невольно сочувствует ситху. Страшно даже представить себя на его месте — изгоняемым из Ордена.

— Пожалуйста, Повелитель! Я правда исправлюсь, только дайте мне шанс! Я все сделаю! — буквально умоляет ситх.

— Нет. Иди.

Повелитель взмахом руки приказывает Энгеру покинуть зал. Ученик-ситх замолкает на секунду, опустив взгляд; но тут Оби-Ван ощущает исходящую от него зыбкую волну какой-то эмоции — холод, смешанный с дрожью. Падаван даже вздрагивает от удивления. Что это?

Глаза Энгера вспыхивают, он понимает голову и горячо возражает повелителю ситхов:

— Я не могу так просто уйти! Служить созданию империи ситхов — моя цель, я не могу так запросто отказаться от неё. Я или ситх, или никто!

Но Повелителя его речь ничуть не впечатляет.

— В таком случае ты сделал все возможное, чтобы не достичь своей цели. Иди. Или тебя выпроводить силой? — в его голосе звучит едва заметная угроза.

Оби-Ван на секунду отвлекается — все вокруг заняты, Энгер препирается с синекожим, его учитель… Оби-Ван поворачивается и вздрагивает, заметив пристальный тёмный взгляд из-под плаща, направленный прямо на него. Тут же отворачивается. Да, сейчас сбежать не получится.

— Я не уйду! — выкрикивает Энгер. — Вы можете выгнать меня силой, можете убить, но я ситх, и не отступлю!

— Ты больше не ситх, — голос точно сочится ядом. «Ты больше не джедай» — каким-то эхом отдаётся в голове, и Оби-Ван моргает, сгоняя наваждение. Нечаянно встречается глазами с Энгером. Его взгляд — острый, полный боли, отчаяния и глубокой ненависти в глубине тёмных зрачков. «Ты испортил всю мою жизнь» — читается в нем. Но ситх быстро отводит глаза, вновь поворачиваясь к синекожему.

— Дайте мне шанс, пожалуйста. Хоть один.

Со стороны Повелителя полыхает яростью, яркой и чистой; Оби-Ван невольно зажмуривается. Она подавляет рассудок, ослепляет и подчиняет своей силой.

— Я сказал: «Иди», — голос звенит сталью.

Приоткрыв глаза, падаван видит Энгера, замершего под пристальным взглядом Повелителя, словно добыча, попавшаяся на глаза хищнику. Сжавшегося и дрожащего, опустившего голову.

— Иди.

Энгер зажмуривается, и, будто бы решившись, падает на колени. Повторяет:

— Лучше убейте меня, но я не покину Храм. Быть ситхом — смысл моей жизни.

Оскалившись, синекожий кивает, а в его глазах загорается недобрый огонек:

— Хорошо. Я убью тебя, — Энгер поднимает голову, — предатель.

* * *

— Хорошо. Я убью тебя, предатель.

Оби-Ван замирает. По залу разливается холодное спокойствие; Повелитель выглядит, точно змея перед броском.

— Подойди.

Энгер встаёт, и, как кажется Оби-Вану, немного нетвёрдой походкой приближается к трону. Оби-Ван сглатывает. Они что, убьют его прямо сейчас? При всей жестокости ситхов, зрелище, наверное, ужасное…

Он останавливается в нескольких шагах перед троном.

— Что-то хочешь сказать? — почти мурлычет синекожий.

— Да. Передайте… — парень запинается, прокашливается и продолжает немного севшим голосом, — Передайте Когуту, что… что он не виноват.

— Хорошо. Намирон, — обращается к старшему ситху, — выполняй.

— Да, Повелитель, — ситх кланяется и бесшумно покидает зал, кинув прожигающий взгляд на Оби-Вана.

— Не передумал? — осведомляется синекожий у Энгера.

Повисает молчание; Энгер стоит у трона, опустив взгляд. Оби-Ван видит, что ему страшно.

— Нет, — тихое, но упорное.

— Хорошо, — Повелитель хмыкает и поднимает руку ладонью вверх. Оби-Ван втягивает воздух, когда замечает длинные когти на пальцах. Но Энгер не двигается с места.

Ладонь медленно сжимается, когти скрещиваются — с коротким вскриком молодой ситх падает на пол и больше не двигается.

Оби-Ван отворачивается. Хоть это и враг, ситх, видеть, как кто-то хладнокровно убивает другого человека — выше его сил.

— Отлично. А ты?

Оби-Ван оборачивается на голос. У подножия трона все ещё лежит безжизненное тело Энгера. Теперь они с этим «Повелителем» вдвоём. — Как тебя зовут?

Ха, скажет он ему. Оби-Ван гордо вздёргивает подбородок и встречается ясным взглядом с глазами ситха. Хотя внутри что-то сжимается от страха, что сейчас и с ним будет так же, как с тем, у подножия трона.

— Не хочешь говорить, — притворно огорчается Повелитель. — Не волнуйся, это не обязательно.

Он поднимает руку, Оби-Ван не успевает ничего понять — голову вдруг сжимает, словно стальным обручем. Он медленно сужается, пульсирует, и падаван с ужасом ощущает, как ситх ломает его ментальные щиты, пускает по ним трещины, как те алыми вспышками с ударами сердца бьются в висках… Он хватается за голову и отшатывается назад от дикой боли. Выкрикивает, зажмурившись:

— Нет! Стой! Оби-Ван!

Боль исчезает вместе с давлением. Он обнаруживает, что сидит на полу.

— Повтори, не расслышал, — вкрадчиво просит ситх.

Пленник тяжело дышит.

— Меня зовут Оби-Ван.

— Хорошо. Встань.

На трясущихся ногах подросток поднимается. Его всего колотит. В голове бешено бьётся страшная мысль: он чуть не лишился щитов! Чуть не лишился щитов! Если бы это случилось, он бы… Оби-Ван сглатывает. Тянущая боль в голове напоминает, насколько близко он был к опасности.

— Фамилия?

— К-кеноби, — голос дрожит. Поздно приходит осознание, что можно было соврать.

— Оби-Ван Кеноби… Изучите всю информацию о нем, — приказывает синекожий куда-то за спину. Оби-Ван удивлённо оборачивается и чуть не отпрыгивает в сторону, заметив в шаге от себя тёмную фигуру в плаще. Вернулся! Учитель Энгера кивает.

Оби-Ван снова поворачивается к синекожему, когда тот задает вопрос:

— Учитель?

Пленник сжимает губы. Говорить все равно не хочется. Но можно же соврать?.. Только не говорить кого-то реального, вдруг за ним начнут охоту. Зато теперь он знает, что Квай-Гон не у них в плену.

— Марабез... Юраг.

Язык заплетается. От абсурдности имени падаван еле сдерживает внутренний смешок, одновременно застыв под взглядом ситха и надеясь, что тот не раскусит обман.

— Настоящее имя, — повторяет ситх. Не прокатило. Тогда кого-то сильного.

— Мэйс Винду, — Оби-Ван старается сделать вид, что с неохотой произносит имя «учителя».

— Последняя попытка, — хмыкает синекожий. — Или придётся сломать твои щиты.

Оби-Ван сглатывает. Можно попробовать ещё раз, но вдруг он узнает?.. Быстро оглядывается. Оба ситха выжидающе смотрят на него. Сказать? Зачем им это? Как им это поможет? Может, не обманывать, а попробовать улизнуть? Сказать только часть?

Он снова переводит взгляд на Повелителя и невольно замирает под его цепким золотистым взглядом. Язык прилипает к небу, все мысли исчезают. Но он находит силы выдавить, пытаясь не поддаваться:

— Э-э-э… Джинн.

Золотистые глаза вспыхивают, гипнотизируя. Изумительный солнечный свет тянет в глубину.

— Повтори.

Очень сложно сопротивляться, очень сложно. Оби-Ван чуть ли не стонет мысленно. Си-итх, как сложно! Преодолевая себя, повторяет тихо, медленно сходя с ума:

— Джинн…

— А имя?

Глаза сковывают, проникают внутрь, зажимая сердце в тиски, заставляя дрожать, как мышь в лапах кошки.

Оби-Ван ещё пытается бороться, но чужая воля заволакивает разум.

— К…

— Что?

Оби-Ван стискивает зубы, но помимо воли отвечает, не слыша собственный голос:

— Квай… Гон.

«Нет! Что ты творишь?!» — ужасается он сам себе, но не может ничего поделать.

— Хорошо. Как к нам попал?

Уже ничего не осознавая, падаван отвечает:

— Во... время возвращения с миссии на нас... напали... пираты и повредили корабль. Мы с… — нельзя говорить, что учитель тоже на планете! — учителем высадились... — молчи! — здесь — дурак — и теперь ждём помощи. Корабль должен... — не говори! — прибыть через несколько дней.

Гипноз исчезает. Хватая воздух ртом, пленник падает на пол. Перед глазами все заволакивает алой чернотой, мир закручивается вокруг в спираль. Как плохо. Оби-Ван хватается за голову, свернувшись в комок. С-ситх… Он тихо стонет, не в состоянии выдерживать это чувство опустошения. Его разум словно вывернуло наизнанку.

Это не взлом щитов, но что-то очень похожее. Какая-то ситская техника.

Вскоре темнота рассеивается. Мерзкое чувство в голове все ещё не проходит, но ослабевает, и Оби-Ван открывает глаза, поднимаясь на четвереньки и упрямо глядя на ситха. Голова кружится. Синекожий тихо смеётся.

— Намирон, помоги ему.

Сзади Оби-Вана хватают за шкирку и вздёргивают на ноги.

— Послушный мальчик, на все вопросы ответил.

Падаван еле сдерживает гнев. Нет эмоций, есть покой. Повелитель обращается к Намирону:

— Его в камеру. Пусть каждый день с ним тренируются ученики, но следите, чтобы не было серьёзных повреждений. Дождёмся возвращения Владыки…

«Так синекожий тут не главный?»

— …он решит, что делать, и наверняка извлечёт из пленника максимум пользы, — зловеще усмехается ситх, отчего у Оби-Вана по спине бежит холодок. — Пока же займись исправлением ошибки своего ученика и подумай, как нам отвадить отсюда джедаев.

Оби-Ван снова бросает взгляд на тело у подножия трона. Ситх вежливо кланяется:

— Как прикажете, Повелитель.

Ещё поклон на прощание — опять Оби-Вана нагибают Силой — и они покидают зал. По пути пленник пытается запоминать дорогу, но вскоре бросает это дело. Поганое чувство в голове не прошло, перед глазами двоится, и он просто старается идти ровным шагом, не шатаясь.

В конце одного из коридоров, смутно освещённого красноватым светом факелов-кристаллов, Намирон заходит в комнату. Оби-Вану остаётся только последовать за ним. Он осторожно входит, с интересом оглядываясь по сторонам. Вдоль стен идут полки с какими-то жутковатого вида приспособлениями — ошейниками всех видов и размеров, от толстых металлических до тонких, чуть ли не из проволоки состоящих; цепями, тоже самыми разными, кожаными плетьми и ремнями, какими-то браслетами, повязками — судя по форме, на глаза — разного размера шариками на ремешках, наручниками, зажимами, железными палочками в виде буквы «T»… Оби-Ван уже успевает мысленно похолодеть, представив, что с ним будут делать при помощи этих штук, когда ситх выходит, так ничего и не взяв. Оби-Ван удивленно оборачивается вслед за ним и замечает кровать. Это что, его комната? Он палач?

Выйдя снова в коридор, ситх разжимает руку и вставляет что-то длинное в дырку в соседней двери с решёткой, прокручивая. Оби-Ван непонимающе хмурится, когда дверь открывается. Припоминаются уроки истории — когда-то очень давно двери открывались так… Вроде… Да что же тут за древности у ситхов? «В музей можно не ходить» — тихо бормочет падаван, но, поймав на себе прожигающий взгляд ситха, замолкает.

— Заходи, не заставляй меня ждать.

Оби-Ван тоскливо смотрит на тёмную комнатушку, но послушно заходит. Дверь за спиной бесшумно затворяется, и, когда пленник оборачивается, тень от решётки расчерчивает его лицо. Мягко щёлкает замок. Эхо отражает звук, невнятным гулом разнося по бесконечному лабиринту Храма; шаги ситха постепенно отдаляются, пока Оби-Ван, приникнув лицом к прутьям, смотрит вслед. Наконец, он исчезает за поворотом. Теперь красноватое свечение факелов-кристаллов освещает пустой коридор.

Оби-Ван ещё некоторое время смотрит, пока шаги ситха совсем не стихают; тогда он отворачивается и оценивает комнату. Она небольшая, где-то три на три метра; почти всю левую стену занимает кровать, только небольшой угол сразу слева от двери свободен. Справа же прямо из стены вытесан полукруг стола, без опор или ножек держащийся в углу. Больше в комнате ничего нет — ни кристальных факелов, ни стула, ни чего-нибудь ещё. Как же скучно тут будет!

«Хотя, они же собираются использовать меня для поединков» — вспоминает Оби-Ван. «Стоп. Для поединков?» От неожиданного осознания он запускает руку в волосы. Ситхи будут использовать его, чтобы тренироваться убивать джедаев, чтобы лучше изучить джедайский стиль и в нужный момент уничтожить Орден, а он им в этом поможет?! Нет, нельзя так! Он ни за что не станет помогать ситхам стать сильнее. Никогда!

Но если он откажется, они его убьют. Хотя… Нет! Они же должны дождаться своего главного, и до его возвращения Оби-Вану запрещено причинять вред. Вот повезло!

Со счастливой улыбкой он садится на кровать. Значит, никаких поединков. Он просто дождётся Квай-Гона и улетит отсюда.

А вообще, до чего забавно выходит: он, один-одинёшенек среди тысяч ситхов, которых вообще считают легендой, жив и здоров! Нереально. Может, это даже сон. А если и нет, скоро учитель спасёт его, и он расскажет джедаям про все, что здесь видел. По сути, можно считать себя… первооткрывателем. Оби-Ван ухмыляется. Ну да, он попал в переделку, но зато нашёл логово ситхов! «Герой» — мысленно называет он самого себя. «Ге-рой». Красиво звучит! Но тут падаван вспоминает, как именно «нашёл» логово ситхов, и сникает. Мда. Ай, да пошло он все к ситхам, главное — он жив и его скоро спасут!

Стянув сапоги, он забирается под тонкое одеяло — подушки вообще не наблюдается в пределах досягаемости — и сворачивается клубочком. Очень холодно. Почему в этом Храме так холодно? Чуть ли не стуча зубами, он долго пытается согреться и заснуть, но через час понимает, что это бесполезно. Распахивает глаза. Садится. Медитация — вот что поможет. Даже без Силы она даст успокоение и ясность мыслей.

Падаван садится на пол, скрестив ноги. Камень обжигает холодом, но мальчик не обращает внимания. Он закрывает глаза и медленно погружается в транс.

От автора

Смешные моменты во время написания

Задумалась и написала это: «‎Оби-Ван на секунду отвлекается — все вокруг заняты, Энгер препирается с синекожим, его учитель утонул в плаще...»‎ Имела в виду, что под плащом лица не видно :J

Опечаточка: «‎«‎Ты испортил всю мою жизнь»‎ — читается во взгляде. Но ситх быстро отодвигает глаза, вновь оборачиваясь к синекожему»‎

Вот еще: «Оби-Ван перевел взгляд на Энгера. Он ожидал увидеть страх, неверие, но увидел лишь челку»‎

И о важности частицы «не»: «Вы можете выгнать меня силой, можете убить, но я ситх, и отступлю!»‎

Примечания

Раса ситха — фоллинц. Ссылка на статью в вукипедии: https://starwars.fandom.com/ru/wiki/%D0%A4%D0%BE%D0%BB%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D1%86%D1%8B.

Техника, которую ситх-повелитель использовал на Оби-Ване, называется «‎Совращение Силы»‎. Текст из вукипедии: «‎Совращение Силы — способность Тёмной стороны Силы, позволявшая временно манипулировать сознанием живого существа, заставляя выполнять свою волю. Совращение Силы возможно являлось вариантом обмана разума»‎. Как мы помним, обман разума действует тем легче, чем доступнее сознание существа; следовательно, несмотря на то, что Оби-Ван — падаван и не обладает мощными щитами, на нем эту способность применить тяжело. Но на то Повелитель и второй ситх в иерархии, чтобы быть сильным)

Мейс Винду на пятнадцать лет старше Оби-Вана. В Совет вошел очень рано — в тридцать лет. Соответственно, на момент рассказа, поскольку Обику как раз-таки пятнадцать, корун только вошел в Совет.

Для внимательных читателей, дошедших аж до сюда: он не умер :D

...Переход из сна в бодрствование происходит так плавно, что Оби-Ван ничего не замечает. Но в какой-то момент он осознает, что уже довольно давно проснулся и вяло о чем-то раздумывает. Перед сном он устроил медитацию, и, похоже, заснул во время её выполнения — прямо на полу. Ну ничего, с ним и раньше такое случалось. Волнует другое. Странное ощущение чужого присутствия, разбудившее его.

Оби-Ван приоткрывает один глаз и тут же снова закрывает.  Он ещё не решил, как на это реагировать.

В зарешеченное окошко прекрасно видны тёмные фигуры. Назгулы Ситхи. Они молча стоят, глядя на него. Что им нужно?

Может, притвориться спящим?

Решено. Минут пять Оби-Ван тщетно пытается заставить себя заснуть, но на холодном полу, под колючими взглядами этих ситхов сделать это просто физически невозможно. Они ещё и переговариваются время о времени — из этих коротких фраз Оби-Ван понимает, что они пришли поглазеть на него. Как на зверюшку в зоопарке!

Когда последние крупицы сна улетучиваются, Оби-Ван, раздражённый и недовольный, приоткрывает глаза. Слегка, чтобы ситхи не заметили.

Он замечают.

— Проснулся, спящая красавица, — радостно восклицает один из ситхов, самый высокий.

— С косичкой! — дополняет кто-то из группы и разражается смехом.

Недовольный Оби-Ван садится. Они что, вообще дураки? Это же падаванская косичка!

— Идиоты вы, — тихо бурчит он, не желая ввязываться в спор. Но ситхи слышат.

— Чего?!

— Это падаванская косичка. Носить её — честь. А вы ничего не понимаете и лезете в чужой гипердрайв со своими инструментами.

Среди ситхов поднимается возмущённый гвалт, пока один из них, тот самый, высокий, не поднимает руку. Все тут же замолкают, а он оборачивается к Оби-Вану.

— Ты что это такой дерзкий? — угрожающе-тихо произносит ситх.

Оби-Ван, вообще-то, не собирался ни во что ввязываться, но раз уж такое дело… Он встаёт, подходит к двери и включает режим «Сарказм Кеноби».

— Мои слова задели твоё самолюбие? Извини, не знал, что ты такой ранимый, — мило улыбается он. Если слова могут колоть, то его язык временами превращается в кактус. Но ситх даже бровью не поводит, только голос, когда он начинает говорить, становится ещё ниже. В нем проявляются нотки какого-то удовольствия.

— Не боишься меня? — и, особенно растягивая последнее слово, — Пленник.

— Это как посмотреть, — возражает Оби-Ван. — С моей точки зрения, ты за решёткой, а не я.

— Оригинально. Кроме как словами кидаться, ничего не можешь? Говорят, ты убил одного из наших. Как ты это сделал?

Оби-Ван на секунду впадает в ступор. Убил? Он?

— Я никого не убивал. Его убил ваш главный, с синей кожей.

Высокий ухмыляется.

— Ага. А ещё говорят, что джедаи не лгут. Наглый рыжий лис.

Вот тут Оби-Ван оскорбляется. Его ещё юнлингом дразнили за цвет волос. Но они ведь даже не рыжие, просто слегка отливают медным! И даже при красном свете здешних факелов должно быть видно, что они золотисто-русые! Ру-сы-е!

И Энгера правда убил синекожий.

— Ты слепой? Я не рыжий. И это правда. Верить или нет — ваше дело.

Гордо развернувшись, Оби-Ван хочет уже уйти и даже делает несколько шагов, но его останавливает голос.

— А ну-ка, подойди сюда!

— Это зачем ещё? — фыркает падаван, внутри настораживаясь, но все же оборачивается.

— Посмотрим, рыжий ты или нет, — ухмыляется высокий. Все остальные переглядываются, явно что-то замышляя.

— Аксиомы доказывайте сами, — отказывается заподозривший неладное Оби-Ван и, не желая продолжать разговор, становится сбоку от двери. Через маленькое окошко вровень со стеной ситхам его там не разглядеть, а если кто прислонится вплотную к решётке, перекроет единственный источник света и ни стиха не увидит.

Оби-Ван невольно усмехается, понимая, как странно здесь, в ситском Храме, звучит его любимое ругательство — «ситх».

— Лучше выйди по-хорошему.

— Или что? Что вы мне сделаете? Ваш «Повелитель» запретил причинять мне какой-либо вред. Вы бессильны!

Оби-Ван тихо посмеивается в тени, радуясь бессильной злобе ситхов.

— Ошибаешься, златовласка. Мы вовсе не бессильны.

Оби-Ван закатывает глаза, поражаясь упрямству ситхов, но в тот же миг ойкает: что-то резко дёргает его на свет, перед окно. Через прутья решётки насмешливо смотрит ситх. Падаван непонимающе крутит головой: никто его не держит, но, тем не менее, что-то не даёт двинутся. Он дёргается, но безуспешно. Невидимый кокон вокруг не оставляет возможности шевельнуться. Ситхи схватили его Силой!

— Пусти! — выдыхает он в лицо ситху.

— А если нет? — тот, кажется, играет, наслаждаясь моментом.

Оби-Ван упрямо сжимает губы и дёргает плечами, пытаясь высвободится. С-ситх! Надо же было так попасться! Держал бы язык за зубами, ничего бы не было!

— Не рыпайся, хуже будет, — советует ситх. Оборачивается к одному из друзей: — Ножницы принёс?

Тот молча подаёт ему требуемый предмет. Оби-Ван немного испуганно провожает ножницы взглядом. Что они собрались делать?

Его Силой подтягивают вплотную к решётке. Он пытается упираться ногами — просто чтобы показать, что все ещё сопротивляется. Немного страшно. Он сейчас полностью в их власти, что захотят, то и сделают. Сделают ножницами.

— Возьми косичку, — приказывает высокий ситх одному из группы.

Что? Они хотят отрезать его падаванскую косичку?!

Когда один из ситхов тянет к нему руку, Оби-Ван изо всех сил мотает головой, стараясь помешать ему — но напрасно. Косичку вытягивают сквозь прутья наружу. Падаван отчаянно сопротивляется, рвётся, но так он только сам себе её оторвёт.

— Что вы делаете? Прекратите! — с плохо скрываемой паникой в голосе требует он. Когда ситх прислоняет холодные лезвия к коже у основания косички, Оби-Ван буквально взмаливается: — Пожалуйста, не надо! Отпустите!

Лишиться косички, символа своего падаванства — это же почти как быть исключённым из Ордена!

— Что я вижу, джедай испугался. Просит ситхов о пощаде, — с притворной жалостью вставляет кто-то из толпы.

— Давай, проси ещё!

— Да!

— Проси пощады!

— Жалкий джедай!

Высокий ситх — видимо, главарь — кивает Оби-Вану:

— Давай. Не хочешь лишится своей любимой косички — проси пощады.

Как по команде, все замолкают и вперяют взгляды в пленника. Оби-Ван переводит взгляд с толпы на главаря и обратно, туда — и обратно. Повисает тишина.

— Ну ладно, как хочешь, — равнодушно пожимает плечами главарь, двигая ножницами.

— Э, нет, стой, не надо! — выпаливает, наконец, Оби-Ван. — Ладно. Я… Я прошу пощады.

«Это всего лишь слова. Просто слова. Я ведь даже не уточнял, у кого прошу. Может, это вообще к ним отношения не имеет».

— Повтори?

Оби-Ван поднимает упрямый взгляд на ситха:

— Я. Прошу. Пощады.

— Хорошо, жалкий джедай, — фыркает тот. — А теперь попрощайся со своей косичкой.

— Что?!

— Я не говорил, что если ты попросишь пощады, мы не отрежем косичку. Лишь сказал, что если ты этого не хочешь — должен попросить. Извини, — с наигранным раскаянием поясняет ситх. — А если бы и сказал — где ты видел ситха, который держит обещания? Правда — удел слабаков. Считай это за бесплатный урок.

Оби-Ван молчит. В душе поднимается горечь. Он и правда полный дурак. Как он собирается стать джедаем, если даже простейшую уловку заметить не может?

— Джедаи глупы. Ты посмотри на себя: ты мало того, что не заметил этой неприкрытой манипуляции, так ты ещё и собственные аргументы забываешь! — воодушевлённо расписывает все его ошибки ситх. — Как ты там сказал — запрещено причинять вред?.. Мы что, по-твоему, такие тупицы, что пойдём против приказа Повелителя? Естественно, мы не собирались отрезать тебе косичку. Но ты и до этого не додумался. Как известно, светлая сторона Силы затмевает разум.

— Я, вообще-то, тоже не у вас пощады просил, — возражает пристыженный Оби-Ван.

— Сам факт того, что ты готов просить пощады у врага, показывает твою прогнившую джедайскую сущность.

— Сам факт того, что вы готовы умереть, не сопоставляя риск с важностью цели, говорит о вашей прогнившей ситской сущности, — парирует Оби-Ван. Но вообще-то никакого настроения спорить у него больше нет, он и правда чувствует себя полным идиотом.

— Красивые речи труса, — фыркает ситх. — Пойдёмте, ребята, мы уже убедились, что джедаи и ломаного кредита не стоят.

— Вообще-то я ещё ученик, мне далеко до настоящих джедаев! — возражает Оби-Ван, но и так понятно, что ситхи выиграли. На этот раз.

...После небольшого сеанса самоукора, проведённого лёжа в кровати, и часика-другого размышлений на отвлечённые темы — во время которых он умудряется заснуть и снова проснуться — Оби-Ван приходит в себя совершенно продрогшим.

Решив согреться ходьбой, он проходится круг по комнате. Круг. Круг, круг. Ещё круг. Согревшись, садится на кровать и закутывается в одеяло.

Теперь тепло.

Пить хочется. И есть. Его вообще собираются тут кормить или как?! Он даже не завтракал, а сейчас, наверное, уже вечер! Или почти вечер…

Оби-Ван плотнее кутается в одеяло. Тепло от разминки постепенно улетучивается, и ему снова становится холодно. Ситх, тут что, всегда так промозгло? Почему? Планета же тропическая! Или ситхам так нравится, и они заколдовали свой Храм? Кому вообще может нравиться холод?

Приходится снова встать и заняться зарядкой.

Потом Оби-Ван сидит.

Потом смотрит на коридор, прислонившись лицом к решётке.

Потом выполняет ката.

Потом ходит кругами.

Потом сидит.

Потом лежит.

Ходит.

Стоит.

Лежит.

Скучно.

Он снова пробует уснуть — час лежит на кровати, выполняя дыхательные техники успокоения и расслабления. Падаван считает в обратную сторону на норильском — в этом языке для обозначения чисел используются самые длинные слова — и выполняет упражнение «поза трупа».

Сна нет ни в одном глазу.

Со вздохом он садится. Поправляет сбившуюся набок тунику. Пить хочется все сильнее, во рту сухо, и губы потрескались. Ситх, да он со вчерашнего вечера ничего не пил, кроме тумана! Сутки! Это что, тренировка по выживанию на Татуине?

Оби-Ван натягивает сапоги и встаёт. Подходит к решётке и тоскливо смотрит на ровные ряды факелов, уходящие вдаль. В коридоре никого.

Самое обидное, что когда он пытался уснуть, тут постоянно кто-то шастал, а теперь, когда ему скучно — нет, все куда-то попрятались.

Со вздохом отстранившись, он задумчиво проводит рукой по ледяному, гладкому камню двери. По маленькой трещинке — её стыку со стеной. Сделано мастерски, наверняка не без использования Силы.

Ни на что не надеясь, он дёргает решётку. Эх, была бы у него Сила — он бы отсюда в два счета выбрался.

Скучно.

От автора

Глава написалась как-то сама, вне сюжета и здравого смысла. Ну, пусть будет, не пропадать же добру.

Примечания

Аксиома — очевидная вещь, не требующая доказательств.

"А вы ничего не понимаете и лезете в чужой гипердрайв со своими инструментами" — автор искала замену "В чужой монастырь со своим уставом" для вселенной ЗВ. Исходя из того, что у большинства крутых пилотов гипердрайв был, можно сказать, ручной сборки, то и чинить его без хозяина было бы бессмысленно.

...Он медленно приоткрывает глаза. В голове туман… Что случилось? Он.. лежит? Зрение фокусируется. Пол. Он лежит на полу.

Осторожно скопив вокруг Силу и приготовившись к тому, что, возможно, сейчас ему придётся бороться за жизнь, он вскакивает. Рука моментально оказывается на рукояти меча: с гулом вырывается красный пульсирующий клинок. Ситх замирает в стойке, но опасности нет.

Перед ним на троне сидит, с интересом и легкой насмешкой наблюдая, Повелитель.

Энгер тут же выключает меч и склоняется в поклоне. В голове полный хаос — он же умер, Повелитель убил его, а за что? За джедая, да, был джедай. Он поймал джедая и за этого Повелитель убил его… Но почему он тогда жив?

— Поднимись, — приказывает Повелитель. Энгер медленно поднимается, совершенно сбитый с толку.

После нескольких секунд молчания, синекожий продолжает:

— Я разрешу тебе остаться. Ты показал готовность умереть за Орден — такая преданность очень ценна. Прошел мою проверку.

Энгер медленно осмысливает сказанное. В его сердце разгорается надежда.

— Конечно, ты ошибся. Однако, думаю, из тебя все же выйдет неплохой ситх. Но ты должен научиться думать головой, а не слепо следовать эмоциям. Ловить джедая было плохой идеей. Надеюсь, ты понял?

— Да, Повелитель, — склоняет голову Энгер, хотя внутри ликует. Да! Ему разрешили остаться в Ордене! Он станет ситхом!

— А теперь иди. Не занимай мое время.

— С-спасибо, Повелитель! Я оправдаю ваши надежды! — выпаливает Энгер и, поклонившись, выходит, чуть ли не вприпрыжку. Да! Ему дан второй шанс!

После того, как он был готов умереть, жизнь наполнилась новыми красками.

* * *

В конце концов, еду и воду приносят. Точнее, приносит. Ситх с кислой миной — наверное, недовольный данным ему поручением — ставит на «стол» поднос и выходит, щелкнув замком. Оби-Ван проводит его взглядом, поднимается с кровати и подходит к столу. На подносе стоит большой стакан с водой и тарелка с белковым кубиком. М-да, не особо вкусно, но хоть от голода не умрешь.

Оби-Ван немного колеблется. Есть или не есть? В принципе, ситхам незачем его травить, хотели бы убить — он и так в их власти. А для побега, который — он не сомневается! — скоро состоится, понадобятся силы.

Руководствуясь такими мыслями, он делает глоток воды и прислушивается к ощущениям. Никаких «побочных эффектов». Успокоившись, падаван большими глотками допивает воду и уже принимается за белковый кубик, когда дверь вдруг резко распахивается.

На пороге стоит ситх. От его фигуры по комнате зловещим туманом расползается холод Темной Силы.

Он произносит, сопровождая слова легким кивком:

— Пойдем.

Подросток с сожалением бросает взгляд на недоеденный кубик, но все же кладет его обратно и выходит вслед за ситхом. Тот один; на секунду мелькает мысль о побеге, но Оби-Ван тут же ее отметает. Противник настолько мощный источник темной энергии, что она ощущается почти физически — наверное, магистр; идти против такого — бессмысленно…

Коридоры, коридоры, ряды факелов-кристаллов… Они идут по бесконечному лабиринту залов, переходов, лестниц и уровней. Оби-Ван полностью теряет ощущение направления. Может, ситх специально его путает, а может просто Храм так спроектирован — кто знает?..

Впереди появляется силуэт арки, выхода из коридора. Когда Оби-Ван видит ее, по телу почему-то пробегает холодок. Пленник резко останавливается, чувствуя, как сковывает в груди сердце страхом. Из зала, словно из склепа, просачивается в коридор леденящий холод.

Толчок в спину приводит его в себя.

— Не останавливайся, — бросает конвоир и пленник подчиняется, пересиливая вдруг появившуюся из ниоткуда слабость. С каждым шагом он все сильнее ощущает угрозу, исходящую из зала за аркой.

«Дурак! Ну и чего ты испугался?» — злится на себя Оби-Ван. Он наклоняет голову, старясь успокоить эмоции гнева и страха, а когда поднимает — они уже внутри зала. Того самого, где вчера ситх — вроде, Энгер — душил его Силой. Черные стены, маленькие окошки под потолком, пропускающие совсем немного света, балконы… Однако, сегодня, в отличии от того дня, зал переполнен. Гул голосов, ситхи в черных одеждах.

Сила, сколько же тут ситхов…

Оби-Ван невольно сглатывает и опускает голову, представляя, что было бы, напади они на него все разом.

А ведь еще несколько дней назад он считал, что ситхов в Галактике не осталось…

Ситх ведет его вглубь зала. Падаван то и дело ловит на себе чужие взгляды — заинтересованные, азартные, голодные, ненавидящие… Оби-Вану хочется съёжиться, спрятать взгляд, но он гордо вздергивает голову. Через него они оценивают весь Орден, так пусть видят гордых и сильных джедаев, а не трусливых и слабых.

Ситх останавливается в центре зала, положив руку на плечо пленника и легонько сжав. И громко произносит:

— Кто первый?

Оби-Ван удивленно вертит головой, пытаясь понять, что происходит, когда из толпы выходит с самоуверенной ухмылкой забрак. Кто-то сует пленнику в руки меч — его меч — и выталкивает вперед. Толпа расступается перед растерянным Оби-Ваном.

Забрак включает клинок.

* * *

— Что ты здесь делаешь?

Энгер вздрагивает от неожиданности и удивленно оборачивается на друга. Когут выглядит отчего-то недовольным и взволнованным одновременно, он одёргивает сбившийся на одно плечо плащ и бросает неприязненные взгляды на толкающихся вокруг ситхов.

— Просто хочу поучаствовать! Разве нельзя? — раздраженно спрашивает Энгер. Ему тоже не нравится вся эта толкотня.

— Ты же должен быть на занятиях! — шипит Когут. — Прямо сейчас, представь себе, тебя ищет твой учитель! И выглядит так, будто собрался испепелить тебя молниями!

Ох. Бросив несколько взглядов по сторонам, Энгер быстро шепчет другу: «Спасибо» и ныряет в толпу. Так, сейчас быстро в тренировочный зал, потом…

Треск скрестившихся мечей и вспышка света из-за спины вырывают ситха из раздумий. Он все равно уже опоздал, от одной минутки хуже не будет…

* * *

Так это те самые «поединки». Забрак выжидающе смотрит на Оби-Вана. В тишине слышно гудение меча.

Он не будет сражаться.

— Я не буду сражаться, — качает Оби-Ван головой.

На секунду повисает тишина. Толпа молчит, ожидая, что будет дальше.

— Ты будешь сражаться, — раздается спокойный голос из-за спины. Это тот ситх, что привел его.

— Нет.

Ситх хмыкает:

— И не боишься?

— Нет, а чего мне бояться? — вызывающе разворачивается Оби-Ван. — Пока этот ваш «Владыка» не вернется, я в безопасности.

— Ну, убить мы тебя не убьём… А вот повреждения никто не запрещал наносить, — недобро прищуривается ситх. — Не передумал?

Оби-Ван замолкает. Как-то он об этом не подумал… Но он же не станет работать на ситхов, несмотря ни на что?

— Могу помочь, если сомневаешься, — вкрадчиво предлагает ситх, наклоняясь ближе и незаметно касаясь Оби-Вана «дулом» светового меча. Пленник задерживает дыхание.

Мгновение... Вечность...

— Ну что ж, я думаю, ты все понял, — отступает на шаг ситх. Оби-Ван выдыхает.

Наверное, у него нет выбора. Придётся сражаться. В конце концов, не так уж хорошо он владеет мечом, мало что ситхи смогут почерпнуть. Можно еще намеренно сражаться вполсилы и с ошибками. Да. Так он и сделает.

Падаван встает в стойку напротив противника и активирует свой собственный, синий меч. Оглядывает противника. Лицо забрака напоминает череп — белые и черные татуировки покрывают все лицо.

Секунда. Забрак молнией бросается вперед, замахиваясь мечом. Оби-Ван уклоняется от удара, слыша гул меча совсем рядом, и оказывается за спиной ситха. Тот поднимает меч, джедай парирует. Без Силы он не может доверять своей интуиции, что сильно усложняет бой.

Противник двигается неуловимыми глазу движениями. Вскоре Оби-Ван понимает, что атаковать ситха не может — даже защита дается ему с трудом. Почему в Храме не учили бороться без Силы?!

Не попасть под удар. Оби-Ван прыгает. Переворачивается в воздухе. Приземляется. Блок, блок, уклон в сторону.

Без Силы сражаться в сотни раз тяжелее. Это просто два принципиально разных вида боя! С Силой в бою надо отключать логику — да что там, можно даже без зрения сражаться! — а сейчас приходится анализировать, думать, следить за каждым действием, за каждым шагом противника, не отвлекаться ни на секунду… Бой с Силой похож на танец, на медитацию, а так… Напряжение, запретное, от которого учат избавляться еще юнлингов. Все сейчас иначе…

Ситх снова опускает меч. Джедай парирует. Скрещенные мечи задерживаются, треща и пульсируя фиолетовым в пересечении. Это можно использовать… Оби-Ван резко делает выпад, сдвигая клинок забрака близко к его лицу. Ситх разжимает пальцы. Красный меч гаснет, и, звякнув, падает на пол.

Но только Оби-Ван расслабляется, как противник Силой притягивает свой клинок. Активирует. Оби-Ван вскидывает меч, но противник несколькими яростными, молниеносными ударами выбивает его из рук джедая. Кувыркаясь, оружие отлетает куда-то в толпу.

Торжествуя, ситх приставляет свой клинок к горлу Оби-Вана.

Тот тяжело дышит.

Сражение окончено.

— Следующий!

— Следующий!

Оби-Ван удивленно поднимает глаза. Пот липкими капельками катиться по лбу, туника неприятно липнет к влажному разгоряченному телу. Что, уже следующий? А отдохнуть?

Из толпы выходит мон-каламари. Моложе его, наверное, ей около тринадцати. Оби-Ван плетется к дальней стороне «арены» — подобрать меч, но тот поднимается в воздух и плавно подлетает к нему, зависнув перед лицом.

Мон-каламари насмешливо глядит на него. Оби-Ван сердито забирает меч из воздуха. Он и сам за ним сходить мог.

В этом поединке уже легче. С одной стороны — ведь он понял, как сражаться без Силы. Но и труднее — он устал. И устает все больше. Раньше Оби-Ван считал, что ситхи способны лишь яростно рубить мечом направо и налево, но эта мон-каламари удивляет его — она хитрит, постепенно выматывая противника.

Квай-Гон когда-то говорил ему, что их общий стиль боя — Атару — очень выматывает и не предназначен для долгих поединков. Сейчас это начинает остро ощущаться. Прыгать и укорачиваться становится все труднее, пот застилает глаза.

Мон-каламари переходит в наступление. Оби-Ван — в глухую защиту.

Очередной ее удар, выполненный безупречно точно. Джедай отвечает. Но он устал, просто с ног валится, и, наверное, поэтому блок получается кривым.

Меч мон-каламари скользит по наклонному лезвию его клинка. И впивается в плечо.

Оби-Ван вскрикивает от жгучей боли и выпускает меч, второй рукой схватившись за рану. Он боли у него темнеет в глазах, он садится на пол, закусив губу, чтобы не закричать. Боль продолжает распространяться, пульсируя и выжигая плечо изнутри.

Когда он приходит в себя, толпа яростно аплодирует. Забрак столько оваций не вызвал… Наверное, им понравилось, что его ранили. Кровожадные звери.

Мон-каламари стоит перед ним со слегка растерянным видом.

— Следующий!

Оби-Ван поднимается, сдерживая стон. Сколько он еще продержится?

Падаван осторожно отнимает руку от плеча. Крови нет — рана прижжена световым мечом. Ее вид вызывает у него отвращение и страх одновременно — глубокая, она причиняет адскую боль. Плоть внутри красновато-коричневая и обуглившаяся, и, что самое противное — от нее веет еле уловимый, но не менее отчетливый запах горелого мяса. От вида раны Оби-Ван чувствует приступ тошноты.

Падаван отводит взгляд, стараясь убедить себя, что ничего страшного нет, просто выглядит не очень. «Просто эти тупые ситхи не догадались поставить меч в тренировочный режим» — с неожиданной злостью думает он.

Осознав эмоции, Кеноби медленно вдыхает и выдыхает. Он джедай, джедаи не злятся.

На арену выходит следующий противник — черноволосый парень, кешианец. Оби-Ван, стараясь не шевелить раненой рукой, поднимает меч с пола и активирует. Хорошо, что они с Учителем немного тренировались сражаться левой рукой.

* * *

Не почувствовать присутствие учителя за спиной невозможно. Словно тысячи игл впились в спину. Холодный, цепкий взгляд.

Проклятье, он опять слишком увлекся!

Энгер напряженно поворачивается, углом глаза замечая вспыхнувший клинок. Поединки снова начались.

Учитель молча смотрит на него. Из-под глубокого капюшона не видно глаз, лицо скрывает тень; он стоит не шевелясь, ничего не говорит. Энгер тоже молчит. Да и что он может сказать?

Неожиданно сверху что-то обрушивается на него. И тут же кидается прочь из толпы. Пленник!

На секунду Энгер застывает, но проносится мысль — это шанс отыграться! — и он кидается вслед джедаю. Забыв и про Учителя, и про все на свете. Ему оказали великую честь, разрешили остаться ситхом после совершенных ошибок — и он оправдает это доверие!

Зал быстро остается позади. Энгер видит лишь цель — бегущего падавана. Весь мир сфокусирован, сужен в воронку вокруг него.

Сзади. Сзади тоже кто-то бежит. Один. Тоже за джедаем? Но это только его, Энгера, борьба. Никто не должен вмешиваться.

Второй ситх, получив подножку Силой, падает на пол и прекращает преследование.

Энгер концентрируется, ускоряя бег Силой. Рывок — и он уже в паре метров от джедая. Толчок Силой — и тот падает. Два шага — и Энгер рядом, готов приставить меч к горлу беглеца. Но протестующе вспыхивает синее лезвие. Мечи с вспышкой скрещиваются.

* * *

Не получилось. Оби-Ван надеялся сбежать — не то, чтобы прям верил в успех, но попытка взлететь — уже прогрев движка, как говорится. По его расчёту, толпа должна была помешать ситхам преследовать его, однако несколько, конечно, все равно кинулись бы в погоню. Удивляло то, что один только Энгер преследовал его. И догонял. При чем, Оби-Ван даже не знал, бежит ли он в сторону выхода или наоборот.

Что-то ударило по ногам, и он упал. Ситх тут же оказался рядом, но Оби-Ван, который даже не выпускал меча из руки, успел отбить его лезвие.

На этот раз было заметно, что ситх просто хотел обезоружить его. Оби-Ван понимал, что убежать уже не выйдет, а скоро нагрянут остальные ситхи. И, конечно, ему что-то будет за попытку бегства. Если только… не перевернуть все наоборот.

Он откатился в сторону и вскочил. Зашипел от боли в плече. Отбил два удара. Сейчас важно выждать до появления ситхов.

Мечи высекали искры, скрещиваясь и освещая темный зал. Красные и синие блики плясали в глазах сражающихся.

По шуму Оби-Ван понял, что ситхи наконец добрались до зала. Пора приводить в исполнение план.

__________________________________________________________________________________

Глава короткая, но лучше мало, чем ничто, так?