Путь на запад (гет)

— То есть Хирон хочет отвести тебя на Олимп, чтобы убедить Зевса в твоей невиновности, а Посейдон хочет, чтобы ты нашел молнии? — спросила Мина, натягивая тетиву и целясь. В первый же день она взяла лук, а не меч. Казалось, он словно звал ее, притягивая к себе взгляд. Ее рыжие волосы были заплетены в высокий хвост, а в ушах блестели маленькие серебряные гвоздики, которые ей подарил отец. Перси сидел рядом с ней, поджав ноги. Только что у него был разговор с кентавром, который убеждал его в необходимости обучиться, а потом идти на Олимп.

И если на счет первого предложения Перси был совсем не против — все-таки вечно подпольно добывать пули, чтобы отогнать монстров было слишком сложно. Но вот второе ему не нравилось от слова «совсем». Во-первых, контактировать с Зевсом, который вдруг решил повесить на него все, что только можно, ему не хотелось. А во-вторых, его отец почему-то хотел, чтобы он сам нашел молнии.

Что задумал Посейдон Перси понятия не имел, но что-то ему подсказывало, что стоит послушать отца, а не кентавра. Все-таки у Бога морей было явно больше опыта, да и возможностей побольше.

— Именно. — ответил Перси.

— Интересно, зачем это твоему отцу. — тихо сказала Мина, выпуская стрелу. Она попала прямо в цель, и на лице девушки появилась улыбка, отражающая ее уверенность в себе.

— Не знаю. Ты у нас неплохо соображаешь, может есть идеи? — Мина и правда разбиралась в стратегии лучше чем сын Бога морей. Девушка иногда использовала логику, стараясь вытащить их из неприятностей. Правда, чаще всего она вместе с Перси бежала прямо в огонь, разыскивая приключения. Логика логикой, но как жить без адреналина, текущего в крови?

— На самом деле, есть одна версия. — девушка обернулась к другу. — Я не думаю, что Зевс послушает Хирона. Царь Богов известен своим темпераментом, пока ему на блюдечке не принесут его драгоценные молнии, он не успокоится.

— Ты думаешь, что поэтому мой отец хочет, чтобы я нашел их? Чтобы предотвратить войну?

— Да. — кивнула девушка, и из ее прически выбился одинокий локон. Перси задумался. Он никогда не считал себя героем. Он узнал чей он сын год назад, когда впервые заметил, что управляет водой. И, возможно, в любой другой ситуации он бы списал это на воображение, но рядом с ним в этот момент была Мина, которая видела как он из воды делает голубя.

Месяц они перебирали всевозможные книги. Они прочитали и про Богов Древнего Египта, Древнего Рима, Древней Греции, про ведьм, вампиров. Выучили практически всевозможные мифы, которые вообще существовали, назубок. Только вот так и не разобрались, пока…

* * *

Flashback

— Я не знаю, Мин. — Перси откинул от себя книгу. — Я до сих пор управляю водой!

— А ты думал, что это будет одиночная акция? — девушка сидела напротив и лениво листала книгу, лежащую у нее на коленях. Мина придерживалась той теории, в которой Перси — полубог. Ну не был он похож на ведьму, у которой длинные волосы и зеленые глаза. К тому же, он был парнем.

И сидел под водой в бассейне семь минут без воздуха.

— Посейдон. — вдруг сказал Джексон. Мина подняла на него недоуменный взгляд. — Посейдон, отзовись!

— Ты дебил?

— А что? Если я сын Посейдона, то пусть он ответит! — девушка закатила глаза. — Нет, ну правда! Пап! Папа! Отец, а тебе мама изменяет.

— Ты дурак. — замеялась Мина. — А почему ты решил обратиться к именно греческому Богу?

— Да первое, что в голову пришло. — пожал плечами брюнет. На самом деле, он особо и не верил в теорию Мины. Парень скорее бы поверил в какой-то тайный научный эксперимент, проведенный над ним в детстве, чем в то, что он — сын древнегреческого Бога. Однако, что-то внутри него сейчас словно кричало о том, чтобы он сказал «Посейдон». — Отец!

— Что? — Перси от неожиданности упал со стула, округляя глаза. Только что в его голове был незнакомый голос.

Собственно, именно тогда, когда Перси откровенно достал Бога морей, обращаясь к нему каждую секунду, Джексон и узнал, что он — полубог. А мать Мины они вычислили немного позже.

The end of the flashback

* * *

— Может пройдемся до берега? Хочу с отцом поговорить. — вдруг нарушил тишину парень, решив все узнать у отца и спросить о правдивости их теории.

— Перси, милый, нормальный разговор — это не когда ты говоришь, а море в ответ поднимает волны, оставляя надпись на песке.

— Это лучше, чем когда он неожиданно появляется в моей голове. Ты в курсе, что он знает про наши ночные приключения и сигареты?

— Что?! — Мина аж замерла и выпучила глаза, глядя на Джексона.

— Ага. Прикинь? Ну так, что, пошли?

— Ладно, пошли. — девушка поставила лук на место и, отряхнув руки, пошла в сторону берега реки за лучшим другом. Прошло три дня спустя их приезда в лагерь, и в первый же день Посейдон признал Перси. А Мина… Мина же жила в домике Гермеса, ведь Артемида снова промолчала.

Впрочем, Остер уже привыкла и просто старалась не завидовать Перси, глядя на его тесное общение с отцом. Неожиданно, но именно Посейдон оказался тем, кому не плевать на своего ребенка. Мина не знала, что на него нашло, все-таки к Тесею он так не относился, но в этом веке только Бог морей следил и оберегал своего сына. В конце концов, именно пегасы их поймали, когда они с Перси случайно упали в овраг.

— Как у тебя с Аннабет? — нарушила тишину Мина.

— Это так заметно? — обернулся идущий впереди Перси. Мина фыркнула.

— Ты пялишься на нее почти каждую минуту и чуть слюни не пускаешь, а она в ответ, когда замечает твои взгляды, краской заливается.

— Ну ты вообще видела, какая она красивая? Ее светлые волосы похожи на солнце, а глаза! Какие глаза! Такие серые, а если приглядеться, то в них можно увидеть, как серый цвет превращается в бледно-черный ближе к радужке. — защебетал Перси, вспоминая лицо Чейз.

— Все понятно с тобой, Ромео. Влюбился. — констатировала Остер, смеясь. — Когда свадьба?

— Да ну тебя. — махнул на нее рукой Перси, подходя к поваленному дереву возле на берегу. Вдруг он замер, глядя на кору дерева. — А кто поставил защитное поле на лагерь?

— Дерево Талии. — подростки обернулись на незнакомый голос. Справа от них стоял блондин с голубыми глазами, которого Мина часто видела в домике Гермеса. Он держал руки в карманах, с интересом оглядывая новеньких. — Меня зовут Лука Кастеллан.

— Мина Остер.

— Перси Джексон.

— Да, я в курсе. — усмехнулся Лука. — О появлении сына Посейдона со своей подружкой уже говорят чуть ли не на каждом углу.

— Подружкой? — переспросил Перси. Лука кивнул, а Джексон похлопал глазами, а потом закричал. — Да ни за что в жизни! Чтобы я и с ней? Лучше в Тартар!

— Как будто я бы согласилась! — закричала в ответ Остер.

Лука грустно рассмеялся, слушая их спор. Все их реплики, их взаимоотношения напоминали ему ту, с которой он также шутил, спорил, дрался. Ту, которая понимала его с полуслова. Девушку, которая пожертвовала собой ради того, чтобы он и Аннабет жили.

Прошло несколько лет, но перед его глазами все еще рисовалась до боли изученная картина: циклоп идет по их следу, четверо бежат сквозь лес, в надежде выжить.

Она останавливается и достает обычный нож, крича им идти дальше.

Бесстрашная, самоотверженная дочь Зевса.

Талия Грейс.

Сначала он винил себя за то, что не остановился с ней. За то, что был тогда рядом с Аннабет, а не с Талией. За то, что он сейчас спокойно живет в лагере, в то время как его подруга превратилась в дерево, которое защищает полубогов.

Теперь он винит в этом Богов. Тех самых Богов, которые ни разу не спустились на землю с целью помочь своим детям. Он ненавидит Зевса за то, что Талия стала просто деревом. Зевс — царь Богов. Лука был уверен, что, если бы он хотел, он бы смог спасти свою дочь, не превращая ее в дерево.

Но он этого не сделал.

И Лука больше не увидит синие глаза Талии, не услышит ее искренний смех. Аннабет и Гроувер считали, что между ними была любовь. Они думали, что Лука и Талия нравились друг другу. Но на самом деле их связывала та единственная связь, которая была намного сильнее любви.

Они стали лучшими друзьями, которые были готовы пожертвовать собой ради друг друга. И именно это сделала Талия.

Отдала свою жизнь, подарив им бесценные минуты, за которые они успели дойти до лагеря.

И сейчас, когда Лука смотрел на этих двоих, он видел себя в прошлом. Также как и Мина и Перси, они с Талией прикалывались друг на другом, также шутя посылали к черту. Остер и Джексона связывала та же связь, что когда-то соединила их с Талией судьбы.

С одной стороны, это причиняло боль, напоминая о том, что Лука потерял Талию навсегда. Но с другой… Сын Гермеса радовался за этих двоих. Возможно, хотя бы они смогут быть друзьями навсегда?

— А почему дерево названо Талией? — вырвала его из мыслей Мина. Кастеллан посмотрел в ее зеленые глаза. Чистый искренний взгляд встретился с напитанным болью взглядом синего неба. Когда парень вздохнул и отвел глаза, Остер поняла. — Можешь не говорить, если не хочешь.

Он ответил ей благодарной улыбкой и, кивнув на прощание, скрылся за деревьями, оставляя двух друзей недоуменно смотреть ему в след.

* * *

— Что ты делаешь?

Мина обернулась, чтобы увидеть прислонившегося Луку к дереву. Он снова был в своих любимых джинсах, в карманах которых прятал ладони. На его лице было спокойствие, но в глазах скрывалась странная смесь в виде страха, боли и решительности.

После их первой встречи, Мина иногда поглядывала в его сторону. Лука был известным — за ним бегали группы девчонок, но общался он только с Аннабет. Большую часть времени он проводил на поле, тренируясь с мечом.

Они жили в одном домике, и Остер часто замечала, как он иногда кидал задумчивые взгляды на небо, а потом переводил взгляд на дерево. Она узнала об истории Талии Грейс от Аннабет. Блондинка рассказывала тихо, а в ее глазах отражалась та же грусть, которая читалась во взгляде сына Гермеса. Дочь Зевса оставила в их сердцах одинаково пропитанный болью след.

— Пишу стих. — ответила девушка, возвращаясь к листку бумаги перед собой. Приехав в лагерь, она отключила телефон, поэтому, когда ее накрывало вдохновение, дочь Артемиды писала на листке, который попадался под руку. Из-под шариковой ручки появлялись новые слова и словосочетания.

Наступал вечер, и ветер развивал ее рыжие прямые пряди. Они скручивались у нее за спиной, чтобы потом вернуться в исходное положение, накрыв ее плечи. Она сидела на том же поваленном дереве, возле которого они с Перси впервые встретили Луку. Вопреки всему, это место стало для нее убежищем. Местом, где она могла откинуть реальный мир и погрузиться в иллюзорный, в котором существовали лишь листки бумаги и она сама. Сюда редко, кто приходил, кроме их с Джексоном. Да и Перси наведывался нечасто — лишь когда появлялось сильное желание поговорить с отцом или поплавать.

А Мине просто нравилось смотреть на спокойные волны и писать. Теплый ветер приносил морской воздух, который вдыхала девушка через нос, закрывая глаза. Она была в окружении деревьев и тихой воды. Шелест листвы успокаивал, а размеренные волны приносили ей улыбку.

— Может, ты дочь Аполлона? — Лука присел рядом с ней. Эта девушка привлекла его с первой встречи. Мина Остер была не похожей на остальных. Она умела читать по глазам, понимала, когда надо просто отступить. Девушка не давила на больное.

— Возможно. — грустно улыбнулась Мина. Она не была дочерью Аполлона, она была его племянницей, но даже дядя не признал ее своей родней. Она думала, что привыкла к такому невниманию, но в глубине души маленький нож наносил одни и те же раны. Однако, девушка заглушала эту боль, не обращая на нее внимания. У нее был Перси — лучший друг и практически брат, были Аннабет и Гроувер, с которыми у нее начинались доволно дружеские отношения. Девушка отвлекалась, пыталась забыть о том, что не нужна собственной матери.

— Прочитаешь? — она подняла брови вверх. Лука просто сидел рядом, с интересом глядя на нее. Он хотел побыть один, поэтому не пошел на ужин и решил прогуляться по лесу. Сын Гермеса не ожидал снова встретить эту девушку, которая сидела в одиночестве на берегу. Он не был обделен женским вниманием, но с каждой из тех, кто пытался привлечь его своими яркими глазами, Лука не чувствовал себя в своей тарелке.

Но сидя рядом с Миной, парень ощущал спокойствие. Казалось, девушка своим присуствием окрашивала весь мир в тусклые цвета, которые не светили ярко в глаза, вызывая слезы. Сейчас Лука чувствовал, как рядом с ней, шумный мир словно уходил назад, уступая размеренности, умиротворенности и безмятежности. И ему это нравилось. Нравилось, как время будто останавливалось, когда он смотрел в ее зеленые глаза.

— Ты как Перси. — девушка наклонила голову влево. — Он тоже просит прочитать.

— Но ты не читаешь?

— Читаю. Иногда. Все зависит от желания. — она повернула голову в сторону моря. Странно, но компания Луки ее ни капли не напрягала. Девушка иногда, по ночам, весело усмехалась — за последнее время она подпустила к себе несколько новых людей. С Гроувером они общались за столом. С Аннабет они иногда сражались на мечах или читали вдвоем книгу. А сейчас рядом с ней сидел сын Гермеса, и ей не хотелось уйти от него прочь. Раньше все парни, которые были рядом, ну кроме Перси, ассоциировались у нее с комарами — раздражали, жужжали, мешая жить. Но присуствие Луки не вызывало отрицательных эмоций. — Хорошо. Я прочитаю.

Может пора оставить одиночество позади? Возможно, настало время двигаться дальше. Перси уже бегал за дочерью Афины, которая дразнила сына Посейдона, держа дистанцию. Между ними с первой встречи промелькнула искра. Перси начал идти дальше, таща подругу за собой.

Наверное, ей тоже стоит сделать шаг навстречу новой жизни. И, может, прочитать стих еще незнакомому парню — тот самый первый шаг? Возможно, ей стоит начать двигаться вперед, открывая двери своей души и предоставляя к сердцу путь?

— Пожалуйста, не требуй от меня этой дани.

Позволь мне сказать, что я совсем на грани.

Ты говорил, чтобы была сильна,

Но буду я с тобой честна.

Смысл слов твоих не понимаю.

Хочу уйти, но увядаю, погибаю.

Меня не радует больше рассвет,

Хотя ведь когда-то дала завет…

Я обещала сильной быть,

Настала пора тебя отпустить

Чтоб научиться заново дышать —

Надо лишь перестать тосковать.

Но как же забыть тебя можно?

На сердце становится так тревожно.

Боюсь, что уйдёшь навсегда,

Будешь как далекая в небе звезда.

Закрою глаза и на мгновение представлю,

Как ошибки свои я исправлю

Я буду счастливой, обещаю.

Из жизни твоей теперь исчезаю…

С закрытыми глазами она подставила свое лицо навстречу ветру. Слова только-только написанного стиха срывались с ее губ. Лука смотрел на ее умиротворенное лицо, а в его глазах появлялись капли слез. Искренний и глубокий стих подбирался к самому сердцу.

Ее слова развеивал ветер, и, казалось, их было слышно по всему миру. Ее ресницы слегка поддергивались, а Лука не мог отвести взгляд от женских губ, цвета спелой малины. Она не была дочерью Афродиты — не та внешность, но манила к себе сильнее чем все дети Богини любви.

— Ты странно на меня смотришь. — девушка уже давно молчала, но для Луки время остановилось. Он не видел ничего, кроме ее зеленых глаз и прекрасных губ. — Лука?

Парень проморгал и отодвинулся.

— Прости, просто твой стих был настолько прекрасен, что я растворился в облаках. — ответил он, когда немного пришел в себя. Мина рассмеялась, кидая на парня благодарный взгляд.

Он улыбнулся ей в ответ, а потом перевел взгляд на воду. Волны все также размеренно накрывали песок, то принося или унося различные ракушки. Мина Остер была особенной, но Лука знал — между ними ничего не будет.

Он должен закончить начатое.