Путь на запад (гет)

— Черт! — вырвалось у девушки, когда она случайно вступила в лужу. С самого утра непрерывно шел дождь, превращая обычную дорогу в бассейн, в котором можно было легко плавать или вообще утонуть. Мина ненавидела эту дорогу. Не только потому, что она была старой, дряхлой и с множеством ям, в которые можно было легко упасть и сломать ногу или руку. Она ненавидела ее из-за того, что ни в чем неповинная дорога вела в школу.

Школа была для Мины самым ужасным местом в жизни. Она любила учиться, любила читать и познавать новое. Но она не любила терпеть шуточки и подколы от Нэнси Бобофит. Ее одноклассница была настоящей занозой, она вечно цеплялась к Мине и ее друзьям. Точнее, к единственному другу, который как раз в этот момент подошел к Мине.

— Не ругайся, тебе не идет. — послышался голос Перси Джексона.

— Закройся, Джексон, у меня теперь ботинки мокрые! — заворчала Мина. С Перси она познакомилась, когда он пришел в их школу. Он был грустным и одиноким, старался не выделяться из толпы. Казалось, он был тенью, которая просто следовала за другими.

Мина Остер была точно такой же.

Столкнувшись в коридоре, в глазах друг друга они увидели одиночество. Подростки начали дружить не сразу, сначала они просто кидали друг на друга любопытный взгляд. Обоим было интересно, но каждый боялся. Перси не везло с друзьями, со школой, с отчимом, да в общем со всем, кроме мамы.

Мина же была одинокой с пяти лет, когда при загадочных обстоятельствах погиб ее отец. Свою мать девушка никогда не видела. С тех пор, она жила со своей тетей, сестрой отца, которая от слова совсем не любила племянницу. Очень часто Перси называл ее Гарри Поттером — нелюбимая тетя, злой дядя и брат-урод. Мина попадала по всем параметрам, правда в отличие от Гарри Поттера, она давала сдачу.

Кузену, который ее обижал, она часто ставила подножки или давала в глаз. Мина не была одной из хрупких и милых девушек, которых волновали нарощенные ресницы и профессиональный маникюр. Остер волновало, что она будет есть вечером и как ей прожить хотя бы еще неделю.

Тетя и дядя купать в любви брошенную им на голову племянницу не хотели, лишь давали деньги, когда она подросла, чтобы девушка сама строила свою жизнь. Ее никогда не звали на совместный ужин, и Рождество Мина праздновала в компании книг в своей комнате наверху. Перси стал первым, кому она искренне улыбнулась за десять лет.

В тот день она возвращалась со школы будучи в отвратительном настроении — она снова завалила тест по химии. Две ночи без сна. Пять кружек кофе. Мина учила все формулы, заучивала определения, но все напрасно — снова тройка. Бурча нелестные выражения, она смотрела себе под ноги, стараясь не споткнуться и не упасть на асфальт, который безжалостно наносит раны.

Оказалось, Перси и Мина жили в одном доме.

Не заметив идущего напротив парня, она врезалась прямо в него, чуть не упав. К ее счастью, у Перси была достаточно хорошая реакция — сказывалась игра в футбол в прошлой школе — он успел ее подхватить. Правда, рюкзак с учебниками Джексон схватить не успел, и они все сразу упали прямо в одну из самых глубоких ям. Тогда еще проводился ремонт, строители выкапывали ямы, чиня трубу.

Любимый рюкзак Мины, который ей достался от отца, угодил прямо в такую яму и закатился под трубу. Наорав тогда на Джексона, она прыгнула прямо в яму за рюкзаком. Перси вытаращил на нее глаза, обозвал дурой и полез за ней. Потом они еще полчаса сидели в яме, не имея возможности вылезти и тренируясь на друг друге в использовании нелестных эпитетов. Когда же их словарный запас закончился, подростки сели прямо на холодную землю, решив дождаться строителей, которые могли помочь вернуться наверх. За время ожидания они успели найти общий язык, правда у обоих часто возникало желание друг друга прикончить.

— Нашла проблему. — закатил глаза Джексон на жалобу девушки. Присев рядом с ней, он отвел правую руку в сторону, после чего капли воды волшебным образом покинули ботинки девушки и вернулись в лужу. Сын Посейдона весело подмигнул девушке, закатывающей глаза. — Цени мою доброту.

— Позер.

— Кто бы говорил!

— Эй!

— А что? Кто глазки строил тому охраннику в торговом центре?

— А ты не помнишь, что я строила глазки тому педофилу, только чтобы отвлечь его от тебя, когда ты пытался украсть у него пистолет?

— Почему сразу педофилу? — не понял Перси. Он и правда тогда украл пистолет у охранника. После того, как ему проткнул насквозь руку очередной монстр, подростки решили сменить кухонные ножи на более действенное оружие. За неимением денег и невозможностью ехать в лагерь для полукровок, в который их не пускала мать Перси, они пошли на крайние методы.

— Потому что только педофилы хотят перепехнуться с пятнадцатилетней девчонкой. — скривясь ответила Мина, вспоминая ту отвратительную ухмылку пожилого охранника, которого ей пришлось отвлекать. — И спасибо. — поблагодарила лучшего друга Мина за быстрое высушивание ботинок.

— Мне послышалось? У меня слуховые галлюцинации? — показательно хлопнул в ладоши Перси, широко раскрывая глаза. — Или Ваше Стервозное Величество снизошло до простых смертных и поблагодарило обычного парня?

— Сказал сын Посейдона.

— Тебе напомнить, кто твой божественный родитель?

— Иди к черту.

— К Аиду что-ли?

— О, он тебе обрадуется, от счастья на тебя Цербера выпустит. — негромко переговариваясь и подкалывая друг друга, они подошли к школе, которую оба ненавидели всей душой. В принципе, оба полубога не понимали зачем им тратить свое драгоценное время на уроки, во время которых они очень часто терпели издевки от группы «самых крутых и красивых» во главе с Нэнси.

Однако, миссис Джексон, которая практически удочерила Мину, отрицательно отреагировала на их желание покинуть данное заведение. Даже аргумент, что они уже выучили школьную программу, не помог подросткам избежать ежедневного похода в свой личный ад.

— Может, свалим? — вдруг предложила Мина, остановившись у ворот.

— Хм… — задумался Перси. Ему и самому не хотелось идти в класс. Проблемы с дислексией были у обоих, и снова не иметь возможности разобрать написанное на доске Джексону хотелось все меньше и меньше. Единственная причина, почему он вообще все еще ходил в школу — его мать. Она и Мина были теми редкими людьми, мнение которых для Перси что-то значило. Ну а Мина ходила в школу, только чтобы не бросать друга, который находил неприятности чаще нее. — Давай сходим на первый урок, а потом свалим? Просто миссис Доддз смотрит прямо на нас.

— Кошмар и ужас. Ладно, пошли. — согласилась Мина, поежившись от пристального взгляда учительницы по алгебре. Эта высокая и худая женщина не понравилась Остер с первого взгляда. Что-то злое и инородное искрилось в ее глазах, когда она смотрела прямо на них.

Еще девушке не нравилось, как часто она смотрела в их сторону. Казалось, миссис Доддз пришла в эту школу только для того, чтобы наблюдать за ними. Иногда Перси шутил, что их расписание можно узнать у миссис Доддз, которая, скорее всего, его уже выучила.

Мина в этом ничего смешного не видела. Интуиция говорила девушке — с учительницей что-то не так. А своему внутреннему чутью Остер привыкла доверять. Все-таки именно оно обычно спасало их задницы, когда они в очередной раз вляпывались в неприятности.

Зайдя в класс, Мина с оглушительным стуком кинула рюкзак на парту и сердито уставилась на чистую доску.

— Ты сейчас ее спалишь. — сказал Перси, который сел сзади нее. Покрутив головой, полубог заметил незнакомого подростка. Новенький сидел за первой партой, а рядом с ним стояли два костыля.

— К сожалению, не владею магией огня. — пробурчала Мина, крутя ручку между пальцев. Обернувшись к другу, она заметила его взгляд, направленный на новенького.

Вопросительно подняв брови, Остер кивнула в его сторону, на что Перси пожал плечами. Он понятия не имел, кто он. Особенно парень не понимал, почему ему казалось, что этот новенький очень важен.

Его интуиция, в отличии от интуиции девушки, работала редко. Но, когда, она включалась — это было чуть ли не чудом. Внутреннее чутье подсказывало не часто, но било прямо в цель, поэтому, чувствуя, что к новенькому нужно приглядываться, Перси нахмурил брови.

— Доброе утро, класс. — проскрипел голос миссис Доддз, и Мина, все еще повернутая лицом к Перси и спиной к доске, скривилась и скопировала учительницу, смешно раскрывая рот и суживая глаза. Джексон не сдержался и тихо захихикал в кулак. — Мисс Остер и мистер Джексон, мы вам не мешаем?

— Нет, миссис Доддз. — повернулась к ней Мина, надевая маску прилежной ученицы. Сама невинность. Женщина скривила губы в гневе, а в ее глазах на секунду мелькнул огонь. Однако, она быстро пришла в себя и натянула на лицо маску безразличия.

— Сегодня у нас новый ученик. Прошу любить и жаловать — Гроувер Ундервуд. — тот самый мальчик с костылями, на которого изучающе смотрел Перси, встал, опираясь на парту, и кивнул новым одноклассникам. Миссис Доддз со стуком кинула на стол журнал и села на скрипящий стул. — Начнем с проверки домашнего задания. Мистер Джексон, не расскажите нам…

Урок алгебры прошел как обычно: на задних партах раздавалось хихикание, миссис Доддз старалась поймать Перси и Мину на незнании предмета, а Нэнси часто кидала в спину Джексона скрученные в маленькие шарики бумажки. Единственным исключением был Гроувер, который часто кидал то на Мину, то на Перси странные взгляды.

И если на Перси он смотрел изучающе и как будто присматриваясь, то на Мину он бросал изумленные и удивленные взгляды, словно не ожидал ее вообще встретить.

Как только прозвенел звонок на перемену, у Мины вырвалось:

— Слава богам, хотя они еще те… — договорить она не успела, так как Перси стукнул ее по голове учебником. Гроувер, услышавший фразу, еще более удивленно расширил глаза. — Ты обалдел?!

— Надеялся, что там мозги появятся. — безразлично ответил Перси, а потом добавил. — Но потом вспомнил, что, если мозги и появятся, то вскоре убегут от тебя со скоростью света, ибо ничего умного в твоей голове не задерживается.

— Тебе конец, Джексон.

Перси живо забрал учебник и выбежал из кабинета, убегая от догоняющей его Мины. Не обращая внимания на шокированного Гроувера и на злые взгляды одноклассников, два полубога с улыбкой на лице убегали со школьного двора, а вслед им летел лишь ветер.

* * *

— К вам можно? — спросил Гроувер, подойдя к столику, за которым сидели Перси и Мина. Остер читала книгу, листая страницы книги, а Джексон уплетал кашу, приготовленную школьными поварами. Ундервуд подошел к ним настолько бесшумно, что Мина чуть ли не подпрыгнула, услышав вопрос.

В школе кроме Перси она ни с кем не общалась, да никто и не стремился начинать общение с какой-то неизвестной Миной Остер. Все ученики хотели дружить с Нэнси, которая провозгласила себя королевой школы. Поэтому, она совсем не ожидала подобного вопроса и кинула на новенького удивленный взгляд.

— Если хочешь стать изгоем, то добро пожаловать. — проглотив кусочек яблока, произнесла девушка.

— Не слушай ее, она — законченная пессимистка, по имени Мина. Меня зовут Перси. — приветливо улыбнулся новенькому Джексон, протянув руку. Гроувер поставил поднос с едой на стол и пожал руку в ответ, счастливо улыбаясь.

— Почему изгоем? — все-таки спросил он, присаживаясь рядом с Перси. Мина закрыла книгу и посмотрела прямо на сатира, суживая глаза.

— Потому что нас здесь не любят. — пожала она плечами, когда Гроувер выдержал ее пристальный взгляд.

— Бывает. — пожал плечами Ундервуд. — Мне вы нравитесь.

— Это ты сейчас говоришь, а вот пойдешь с Перси гулять, угодишь в болото, потом по-другому заговоришь. — Перси кинул в подругу кусочек хлеба, лежащий рядом. — Джексон!

— Что, Джексон? Не было никакого болота!

— Было!

— Это была река, идиотка!

— Эта река была зеленой и жутко холодной с водорослями!

Гроувер переводил взгляд с одной на второго, хлопая глазами. По приказу Хирона он приехал в эту школу, чтобы найти сына Посейдона, который, сам того не зная, попал в центр событий, о которых не ведал. Прошла неделя с того момента, как он пришел в их класс и впервые встретил этих двух.

Кто Перси он узнал сразу. Аура полубога словно светилась ярким синим пламенем посреди класса. Учитывая, что он приехал за сыном Посейдона, тут и гадать не пришлось. Но Мина… Лишь взглянув на рыжую девушку, он понял, что она — полубог. Но был один момент — ее аура. Она светилась серебряным светом луны с проблесками яркого зеленого оттенка леса.

Подобной ауры Гроувер не видел никогда.

Ни один полубог не был похож на девушку. Прямые рыжие волосы до плеч и темные глаза. Она привлекала взгляд, как дочь Афродиты. Имея идеальную фигуру и безупречную внешность, Мина могла лишь поманить пальцем, и ее требование было бы выполнено в ту же минуту.

Но больше всего сатира удивило их знание. Сначала он думал, что ему показалось, но потом, когда начал потихоньку присматриваться и подслушал несколько их диалогов, понял — они знают о богах, полубогах, монстрах и своих родителях.

Только вот откуда?

Сатиры искали полубогов по всему свету, пытаясь спасти от монстров и привести в безопасное место. И никто из них не знал про Олимп, не верил в Богов, и уж точно не знал, что он — полубог. А вот Мина очень часто посылала Перси к Аиду и Церберу, на что Джексон посылал ее к Аполлону.

Конечно, это можно было списать просто на их увлечение древнегреческой мифологией, но вчера Гроувер увидел, как Перси осознанно управлял водой. Они были в школьном дворе, подруга Нэнси пила воду, а потом ей захотелось развлечься, и она зло съязвила в сторону Мины, сказав, что она никому не нужна, раз ее бросили даже родители.

Перси не выдержал и сжал кулак, после чего вся вода из открытой бутылки, словно из фонтана, полилась вверх и облила голову девушки, превращая ее прекрасный макияж в размытые черные потоки от теней и туши. Мина засмеялась. Перси ухмыльнулся. Гроувер застыл в шоке.

Сегодня сатир решил начать действовать, а именно попытаться подружиться с полубогами, чтобы заручиться доверием. Пока что у них было время, Зевс еще не предъявлял официальные обвинения брату. Однако, сын Посейдона уже был в опасности, и сатиру нужно было начинать двигаться в правильном направлении.

Поэтому он прервал их спор, вступая в диалог.

— Какие планы у нас на сегодня? — скучающе протянул Перси, развалившись на лавочке в школьном дворе. На его лице сверкала довольная улыбка, которая все больше начинала раздражать Мину, которая совершенно не выспалась.

— У нас вроде экскурсия в музей. — проговорил Гроувер, сидящий рядом. За две недели совместной учебы они неплохо сдружились, однако сатир все еще старался не поднимать тему про Богов и полубогов, но собирался сделать это сегодня вечером. Вчера Хирон сказал, что Зевс окончательно вышел из себя и назначил время, до которого сын Посейдона должен вернуть молнии, иначе быть войне. Перси пора узнать, какая опасность ему угрожает.

— Ты чего такой довольный? — спросила Мина, допивая бутылку йогурта.

— Гейб сегодня случайно упал с лестницы. — еще шире улыбнувшись, ответил Джексон, принимая сидящее положение.

— Случайно? — ухмыльнулась Остер, читая в глазах друга правду. Отчим Перси откровенно достал, и сегодня полубог впервые не сдержался. После того, как он снова отнесся по-свински по отношению к Салли Джексон, Перси рассердился. В принципе, лично он ничего не делал, просто в подъезде случайно прорвало трубу. Полубог был совсем не причем.

Гроувер подозрительно уставился на парочку, но спросить ничего не успел — миссис Доддз позвала всех в автобус. С явным нежеланием тройка друзей зашла в душный автобус.

— Почему мы не свалили? — шепотом спросил Перси, когда закрылись двери, и автобус направился в музей.

— Потому что мы не могли бросить Гроувера. — ответила Мина. С одной стороны, Остер не была доверчивой и никогда не подпускала к себе людей за короткий срок, но Гроувер… Он казался таким беззащитным, веселым и искренним парнем, что Мина решила рискнуть. Он относился к ним хорошо, поддерживал, поэтому она позволила себе вписать его в список возможных друзей.

Но, с другой стороны, Гроувер казался ей странным. Что-то было в этом парне, что-то незнакомое и в тоже время родное. Как будто неизвестное, но знаешь, что тебе не хотят навредить. Точно такое чувство было у Перси.

— Это же интересно! — вставил Гроувер, услышавший диалог.

— Послушать о Богах и великих героев, по типу Геракла, которые дальше своего эго ничего не видели? — саркастически спросила Мина. — Ну да, только об этом и мечтала.

— А я думал ты мечтала об Аполлоне. — не сдержался Перси.

— Это ты любишь блондинок. — парировала Мина, зная о страсти Перси к девушкам со светлыми волосами. Она сказала это машинально, не подумав, а потом резко подняла голову и прокрутила собственную фразу в голове. Она только что назвала Бога солнца блондинкой?

Пока Мина осознавала, Перси уже лежал практически на полу, согнувшись от смеха. Парень схватился за живот и, казалось, даже не смог сдержать слез от смеха. На него косились одноклассники и учительница, но сейчас полубогу было плевать. Гроувер же прикусил изнутри щеки, сдерживая хохот, рвущийся наружу.

— Так его еще никто не называл. — сквозь смех выдавил Перси, вытирая слезы.

— Все бывает впервые. — пожала плечами Мина, а потом не выдержала и присоединилась к Перси, сгибаясь от смеха.

— Вы ненормальные. — вдруг вырвалось у Гроувера, когда все успокоились.

— Ты это только сейчас понял?

— Нет, просто до этого момента еще сомневался.

— Мы, кстати, почти приехали. — прервал их диалог Перси, сидящий возле окна.

С визгом автобус остановился, и весь их класс постепенно вышел на улицу, оказавшись перед музеем Древнегреческой культуры. Внешний вид здания Мине даже понравился. На стенах были выгравированы рисунки, а на входе стояли огромные колонны из белого мрамора. По углам музея стояли небольшие скульптуры древних воинов с мечами в руках.

Не спеша, их группа двинулась за мистером Браннером, который решил провести для них экскурсию. Миссис Доддз шла в конце, пристально глядя на Перси.

— Она во мне дырку просверлить хочет? — повернулся Перси к Мине, которая тоже заметила пристальное внимание со стороны учительницы.

— Похоже на то. Это странно, она и раньше наблюдала за нами, но сейчас она просто не сводит с тебя взгляда.

— Вы о ком? — не понял Гроувер, шедший впереди.

— Миссис Доддз.

Сатир посмотрел в сторону учительницы и нахмурился. Женщина и правда смотрела на Перси со злостью. Но больше всего Гроуверу не понравилось, что за злостью в ее взгляде читались жажда и триумф. Только вот чему?

— Есть двеннадцать Олимпийских Богов. Три главных брата: Зевс, Посейдон и Аид. Чтобы прийти к власти, они свергли своего отца — Кроноса, разрубив его на кусочки. — начал проводить экскурсию мистер Баннер, указательным пальцем показывая на стоящие полукругом статуи Богов.

— Я вижу Боги относятся к своим детям, основываясь на своем опыте. — тихо пробормотала Мина, глядя на картину с раздробленным на мелкие части титана.

— Скажи спасибо, что они не брали пример со своих родителей. — ответил Перси, вспоминая, что Кронос ел своих детей.

Мина и Перси продолжили тихо переговариваться, стоя в сторонке, как вдруг мистер Баннер обратился прямо к Перси.

— Мистер Джексон, может вы нам скажите?

— А… Простите, что скажу? — не понял Перси, который благополучно прослушал все, что говорил мистер Баннер. Мина рядом закатила глаза. В отличие от Перси, она могла и слушать экскурсовода и общаться с Перси одновременно.

— Как называют детей от союза Бога и человека. — проговорила она шепотом, обращаясь к Перси.

— Именно, мисс Остер. — улыбнулся мистер Баннер.

— А, полубогами или полукровками. Всегда по-разному. — пожал плечами Джексон.

— Может вы назовете нам известных героев-полубогов?

— Самый известный Геракл. — рядом фыркнула Мина, на что Перси слегка хмыкнул. — Дедал, Елена Троянская, Архимед, Тесей. Еще полубогом считают Уильяма Шекспира, многие утверждают, что он был сыном Аполлона.

— Хорошо, мистер Джексон. Может еще кто-то знает? Мисс Остер?

— Персей, Тесей. Также я слышала, что есть теория о том, что Джордж Вашингтон был сыном Афины. В принципе это даже логично, учитывая, что из простого землевладельца он стал одним из отцов-основателей США и первым всенародно избранным президентом Америки.

— Весьма интересная теория, мисс Остер. — мистер Баннер потер подбородок. — Вы верите в Богов?

Вопрос учителя поставил Мину в тупик. С одной стороны, она знала, кто ее мать, знала, что Боги существует. Знала, что мифы — это правда. Но вера? Вера — это не знания. Вера — это когда ты искренне именно веришь в Богов, а не просто знаешь о их существовании.

Мина знала.

Но не верила.

За всю свою жизнь она увидела свою мать целых ноль раз. Она не слышала ее голос, как иногда слышал Перси Посейдона. В детстве, когда ей было страшно, она часто звала маму, но ни разу не почувствовала ее теплых рук.

Ей не было смысла в них верить. Не было смысла молиться или заходить в храм. За десять Мина решила сама для себя — она была нежеланным ребенком. Как же, дочь богини, которая поклялась быть вечной девой. Остер была уверена — Артемида не обрадовалась ее рождению. По-другому объяснить почему она ни разу не слышала ее голос, девушка объяснить не могла.

Она перестала верить в восемь. Когда впервые убила монстра.

— Нет, мистер Беннер. — сглотнув, ответила девушка. — Я верю только в себя и Перси.

Джексон вдруг взял ее за руку, молча поддерживая, догадавшись, что она вспомнила о матери. Они говорили о божественных родителях редко, но каждый такой разговор выматывал морально обоих полубогов. Джексону было легче — он иногда слышал голос отца. Мина же была одна, единственный родной человек, который был рядом, — это Перси.

— Так тоже можно, мисс Остер. — улыбнулся им учитель, а потом перевел взгляд на их сцепленные руки. После он продолжил читать лекцию, лишь один раз кинул взгляд на Гроувера, который мимолетно кивнул ему в ответ. Группа двинулась вперед, а Перси и Мина остались в конце.

— Мистер Джексон, можно вас на минутку? — вдруг раздался голос миссис Доддз.

— Эм, да, конечно. — Перси совершенно не хотелось оставаться со странной учительницей наедине, но оптимальных причин ей отказать он не нашел. Он нащупал под джинсовкой пистолет, с которым никогда не расставался, и ободряюще кивнул Мине, смотрящей им вслед.

Миссис Доддз увела его в другой зал. Когда за ними закрылась дверь, Мина посмотрела на уходящую вглубь коридора группу. Потом снова на дверь, ведущую в зал, в котором скрылись Перси и миссис Доддз.

— К черту. — сказала она и пошла следом за другом. Даже если ничего страшного не произошло, и миссис Доддз просто решила спросить что-то у Перси, Мина должна быть в этом уверена.

Однако, миссис Доддз совершенно не хотела просто разговаривать.

Когда Мина зашла в зал, перед ее глазами пролетела огромная летучая мышь, только бледно-розового цвета. Распахнув глаза, девушка видела, как Перси направляет на фурию пистолет, но та летает так быстро, что было невозможно попасть. Вмиг фурия оказалась прямо над Перси, и пока оба подростки не успели осознать, она подхватила парня и полетела к потолку.

— Верни их! — кричала она. — Верни молнии!

Придя в себя, девушка перешла к действиям и направилась спасать друга. Подобрав случайно брошенный Перси пистолет, она направила дуло прямо в голову фурии. Весь мир в тот же миг исчез, перед ней была лишь цель и средство для достижения цели.

Девушка не услышала, как в зал ворвались мистер Баннер и Гроувер.

Она видела цель.

Мина нажала на спусковой крючок.

Пуля резко выскочила и понеслась в голову фурии. Резкий щелчок отвлек слугу Аида, а пуля, достав до цели, попала прямо в глаз. На секунду фурия замерла, а потом рассыпалась пеплом по полу. Перси, которого перестали держать за грудки, с оглушительным стуком упал на спину.

— Твою ж…! — выругался парень. — Ты не могла предупредить?

— А ты не мог опять не вляпываться в неприятности? — заорала в ответ Мина на кричащего на нее парня. — Что ты с фурией не поделил?! Они же не нападают на полубогов! Обычно.

— Вот именно, обычно! Я, что знал, что миссис Доддз — фурия? И ничего я с ней не делил! — поднимаясь на ноги, отвечал Перси, сам не понимая, почему за ним охотилась фурия. — И понятия не имею, о каких молний шла речь.

Мина закатила глаза и случайно посмотрела влево, прямо в дверной проем, в котором стояли Гроувер и мистер Беннер. Точнее, мистер Беннер сидел на своем кресле-каталке, а Гроувер опирался на костыли.

— И почему снова я? Нет, вот серьезно! В зоопарке на меня лев набросился, дома — змей, и чем я ему не угодил?.. — продолжал причитать Перси, не заметив невольных слушателей. — Потом меня еще циклоп преследовал, а для полного счастья я в десять лет поплавал с акулами!

— Весело же, что ты жалуешься? — Мина указала глазами в сторону мистера Баннера и Гроувера, после чего Перси смешно открыл, а потом закрыл рот, и в итоге замолчал.

— Я так понимаю, вы знаете, что вы — полубоги? — нарушил тишину мистер Баннер.

— Ну я бы так не сказала…

— Это спорно…

— Но вполне вероятно…

— И скорее всего…

— Мистер Джексон и мисс Остер! — перебил их невнятное мычание мистер Баннер, а потом спросил, обращаясь к Перси. — Что она от тебя хотела?

— Молнии. — ответил Перси, переглядваясь с Миной. — Гроувер, ты сатир?

— А? Да? А как ты это понял?

— Сейчас не время. Гроувер! — мистер Баннер резко потянул на себя сатира. — Сейчас же довези их до лагеря. Если они его нашли и считают похитителем, ему нужно в безопасное место. Прямо сейчас! Мисс Остер, мистер Джексон, что вы знаете о лагере Полукровок?

— Там бесплатная еда и жилье? — каждый раз, когда Мину накрывало волнение, она несла несерьезный бред, придумывая на ходу разные шутки. Минуту назад она застрелила фурию, которая требовала молнии у ее друга. Девушка не просто нервничала, ее била дрожь. Раньше монстры были поменьше рангом, да и молнии никто не просил. Что происходит?

Мистер Баннер вздохнул и наклонил голову, бросая на Мину немного сердитый взгляд.

— Ладно, ладно, мы все знаем. — подняв руки, ответила Остер, вызывая у Перси смех.

— Быстро ты сдалась.

— Заткнись, Джексон.

— То есть ты не разрешала отправляться нам в лагерь, потому что мой отец поклялся не иметь детей? И самое главное — ты вышла за Гейба, чтобы скрыть мой запах?! — уточнил Перси, выслушав объяснения миссис Джексон, которая вела машину по направлению к лагерю. Гроувер, сидящий на заднем сидении, перевел глаза с газеты на Перси, на лице которого застыло ошарашенное лицо. Джексон смотрел на мать, словно не верил в то, что он сказала. Мина же достала свой телефон, которым пользовалась несмотря ни на какие предупреждения. Спустя минуту, Перси вдруг рассмеялся и повернулся к Мине, что-то печатавшей в телефоне.

— Мин…

— Что? — спросила девушка, не отрывая глаз от экрана телефона. Ее накрыло вдохновение, и в заметках телефона начал появляться очередной ее стих, написанный от сердца.

— Мне кажется, у Богов такое хобби — кляться не иметь детей, а потом, бац, и их несколько! — Мина оторвалась от телефона и засмеялась.

— Перси! — вскрикнула Салли Джексон, а Гроувер сглотнул.

— Что, мам? Еще скажи, что я не прав.

— Они все слышат.

— Ну и прекрасно. — перебила их Мина. — Пусть слышат и знают, что детям нужна родительская любовь, а не божественное безразличие. А потом они такие: вы — наши дети, защищайте Олимп! Ага, разбежалась.

— Вот-вот. — кивнул в подтверждение словам рыжей Перси.

— Не надо меня с Артемидой сравнивать, пожалуйста.

— Твою ж! — подскочил на сидении Перси, ударившись затылком об крышу салона машины. Гроувер и Салли в недоумении уставились на Джексона, который начал потирать рукой ушибленное место, а потом вдруг закричал. — Это вместо того, чтобы сказать: «Привет, сын, как дела? Прости, что из-за меня тебя считают похитителем молний?»

— Привет, сын, как дела? И нет, я тут не причем, я не виноват, что Зевс вечно скидывает все на меня. — откровенно говоря, Посейдон изначально не хотел вступать в их спор, а лишь слушал. Но когда они заговорили об Артемиде и клятвах, Бог морей послал к черту запрет старшего брата и вступил в мысленный диалог с сыном. Точнее, мысленный с его стороны. — И скажи Салли, чтобы она быстрее ехала, а то у вас на хвосте минотавр.

— Мам, за нами минотавр бежит, езжай быстрее, пожалуйста. — обратился Перси к матери, все еще морщась и потирая голову. Миссис Джексон молча нажала на газ, косясь на сына, а Гроувер тем временем, открыв рот, пялился на Перси, абсолютно ничего не понимая. Мина же просто хохотала, глядя как Джексон старается унять боль от ушиба, потирая уже появившуюся шишку. Она не первый раз видела, как Посейдон застает ее друга врасплох, обращаясь мысленно. — Где вообще эти молнии?

— Понятия не имею. Как узнаю, скажу.

— Зачем говорить? Просто найди и верни Зевсу. Почему я должен в это ввязываться?

— Ну ты же ныл, что хочешь в лагерь! Вот, пожалуйста. Как раз отправишься в поиск и найдешь молнии!

— Папа! — закричал Перси, округляя глаза. — В смысле?! То есть из-за того, что я хотел в лагерь, я должен искать молнии? Ты ничего не перепутал?

— Я вообще-то Бог, ты как со мной разговариваешь?

— А я вообще-то твой сын, который хочет просто спокойно жить!

— Под «спокойно жить» ты имеешь ввиду после школы выкуривать пару сигарет, а потом жевать пачку жвачки, чтобы это не заметила твоя мама, и иногда по ночам сбегать из дома, направляясь в ближайший закоулок, где ты со своей подругой пьешь пиво? — услышав всю фразу, Перси побледнел. Он и понятия не имел, что Посейдон постоянно следил за ним и знал все его секреты. Они и правда с Миной часто по ночам сбегали ради бутылки пива и стреляли сигареты, но ведь они все-таки подростки и им хочется делать то, что запрещено. Салли Джексон даже не догадывалась, чем занимаются дети, но, как оказалось, от отца, который еще и Бог, это скрыть невозможно.

— Э… — промямлил Перси, понятия не имея, что ответить. Он оглянулся на Мину, которая снова вернулась к своему телефону, перевел взгляд на Салли Джексон. Если она узнает, чем они с Миной занимались… Лучше поиск молний. — Ладно, я достану молнии.

На заднем сидении рассмеялась Мина.

— И кто из нас еще быстро сдается? — сквозь смех спросила девушка.

— Ты бы слышала его аргумент! — повернувшись к ней, прикрикнул Перси. — И, кстати, ты идешь со мной.

— Конечно. — фыркнула Мина, возвращаясь к телефону. — Без меня ты точно во что-то вляпаешься.

— Большая просьба — возьмите с собой того, у кого работает мозг.

— Спасибо, пап, за совет. Без тебя мы бы и не догадались. — съязвил в ответ Джексон, складывая руки на груди и отворачиваясь к окну.

— Обращайся. Маме привет. И да, если что, зови.

Сказав последнюю фразу, Посейдон замолчал. Сидя на троне под водой, он вдруг улыбнулся, глядя на трезубец, сжатый в правой руке. Острые концы ярко сверкали, словно жемчуг, и отражали проплывающие сзади Бога стаи рыб.

За всю его жизнь у него было много детей. Некоторые из них были бессмертны, некоторые — нет, но еще никогда он не наслаждался мимолетным разговором. Простые слова, предложения, наполненные сарказмом, вдруг тепло окутали давно замерзшее сердце Бога морей. Никогда прежде Посейдон не ощущал это странное чувство, когда, казалось, весь мир вдруг становился ярче.

Перси Джексон был не просто очередным его сыном от смертной женщины. Он был сыном Салли Джексон, девушки, которая затмевала всех своей ласковой и доброй улыбкой. В ее глазах всегда горел беспощадный огонь, который пленил Бога в первую же их встречу. Эта девушка не брезговала помогать бедным, она шла напролом к своему счастью. Потеряв всю свою семью, Салли делала все, чтобы подарить хоть кому-нибудь счастье.

Он клялся не иметь детей, но огонь в глазах Салли был сильнее и могущественнее. Он разбивал все доводы разума, давая пространство для самого яркого и жгучего чувства на свете — любви. Зевс — царь Богов, казалось, у него больше всего власти, но, если хорошо подумать, то станет ясно, что совсем не он правит парадом.

Из-за любви даже Боги сходят с ума, идя на безумные и необъяснимые поступки. Любовь может согреть теплее огня Гестии, быть безжалостнее меча Ареса или быть намного ярче молний Зевса.

Сильнее всех тот, кто может управлять любовью. Точнее, та, в силе которой щелчком пальцев сводить двух людей или разбивать сердца. Афродиту считают недалекой, думающей только о красоте и моде, но именно Афродита могла бы легко сокрушить самого Зевса, лишь сверкнув своими прекрасными глазами.

Вот и шестнадцать лет назад она снова пустила свои чары в ход, и в сердце Посейдона проникла Салли Джексон, обычная смертная, но отличающаяся невиданной храбростью в сочетании с женской изысканностью. Когда у них родился сын, Посейдон часами смотрел на младенца с такими же глазами, как и у него, умиляясь.

Перси Джексон был не обычным полубогом. Он был долгожданным и рожденным в любви ребенком. Он был тем, кому был искренне рад Посейдон. Бог полюбил своего сына, как только впервые взял маленький спящий комочек на руки. До этого момента он еще никогда не видел своих детей в таком возрасте. С Перси же он был с самого начала.

Когда Зевс запретил Богам общаться со своими детьми, больше всего это ударило именно по Посейдону, который хотел проводить с сыном каждую минуту. Но ему оставалось лишь иногда посещать его в мыслях или тайком посылать одного из пегасов, чтобы вытащить сына из одной из многочисленных передряг.

Он видел, как Перси страдал, не имея возможности поговорить и поделиться своими успехами с отцом, как это делали его одноклассники. Ему не хватало общения со сверстниками, не хватало друзей. Поэтому, когда он случайно наткнулся на Мину Остер, одинокий взгляд которой напомнил ему о сыне, Посейдон впервые лично вмешался в судьбу сына.

Благодаря ему, Перси пришлось снова перевестись в другую школу, именно в ту, где училась Мина Остер. Дальше Посейдон лишь наблюдал за тем, как двое полубогов сначала друг друга заметят, потом заинтересуются. Чего он не ожидал так это того, что подружатся они, упав в яму. Однако, наблюдая дальше за детьми, Посейдон понял, что создал бомбу замедленного действия.

Будучи одинокими, они защищали себя с помощью скрытности. Они прятались в тени людей, теряясь в толпе, чтобы их не заметили. Встретившись, они обрели в лице друг друга того, кто прикроет спину, после чего весь их потенциал раскрылся в полной красе. Впрочем, Посейдон был особо не против их ночных увлечений, когда видел, как на лице сына появляется искренняя улыбка.

Единственное, чего он не понимал, так это отношение Артемиды к собственной дочери. Мина Остер была рождена последствием мысли, случайно и незапланированно. Джеймс Остер был ученым, увлекающимся мифами Древней Греции. Однажды, возле его дома произошла битва между монстрами и охотницами. Охотницы победили, но и сами упали без сил.

Увидев наяву подтверждение мифам, Джеймс пришел в себя лишь спустя пару минут, но потом сразу оказал первую медицинскую помощь. Именно тогда, когда Артемида нашла своих охотниц в доме ученого, впервые взгляды обычного мужчины и вечной девы пересеклись.

Между ними не было яркой и пылающей любви, как между Салли Джексон и Посейдоном. Они просто друг друга уважали и не пересекали личное пространство. Дом Джеймса Остера просто стал перевалочным пунктом. Иногда охотницы, проходя мимо, могли отдохнуть пару дней в его доме, а взамен он получал интересующие его знания в деталях от вечных дев.

В какой момент и почему на свет появился младенец, выросший в рыжую красавицу Мину Остер, не поняла даже Афина, однако Боги отрицательно не отреагировали на неожиданное рождение дочери Артемиды. Они даже больше ни разу не говорили на эту тему. Признаваясь самому себе, Посейдон и сам не вспоминал о девочке, пока случайно ее не заметил. Джеймс воспитывал дочь до самой смерти, но Артемида ни разу даже не поинтересовалась жизнью дочери. Словно…

Словно даже не знала о ее существовании.

Покачав головой, Посейдон встал с трона и направился на выход из зала — надо все-таки отправить кого-нибудь тайком искать пропавшие молнии.

Бог морей не хотел все бросать на сына. Он хотел участвовать в его жизни, хотя бы немного.

Впервые он начал понимать, что значит быть отцом. И впервые он хотел им стать.

И все равно ему было, что на это скажет его любимый старший брат, который превратил собственную дочь в дерево.

— Ты думаешь, что молнии у меня, Зевс. — вдруг вслух проговорил Посейдон, нарушая тишину тронного зала. — Хорошо. Они будут у меня.

* * *

— Приехали. — остановив машину, произнесла Салли.

— Мы дальше доберемся, мам. Езжай домой. — проговорил Перси, смотря на тропинку, ведущую в темную лесную чащу. Уже наступал вечер, и не было видно даже намека на какие-нибудь костры или присутствие живых в лесу. Однако, Гроувер уверял, что это защитное поле, и если сквозь него пройти, то появится лагерь. Сначала Салли хотела провести детей прямо до лагеря, но Перси не хотел, чтобы дальше с ними шла его мама. Она была необычным человеком, но все-таки слабее, чем полубог. Он не хотел, чтобы ей навредили.

— Удачи, милый. — Салли поцеловала детей в щечку по очереди, когда все вышли из машины, и тепло улыбнулась Гроуверу, после чего села на переднее сидение и уехала в обратную сторону домой. Перси был прав — дальше ей идти не стоило, и как бы она не хотела защитить сына и быть с ним все время рядом, настало время признать тот факт, что он вырос и что он- полубог, которому нужно научиться защищать себя. Узнав, что Мина застрелила фурию, напавшую на Перси, из пистолета, которой подростки украли у охранника, женщина окончательно поняла — им нужно в лагерь не только потому, что на Перси началась охота, но еще и потому что пришло время начинать отпускать своего ребенка во взрослую жизнь.

— Ну что, делаем ставки, признает меня мать или нет? — спросила Мина, когда они прошли границу и оказались в лагере.

— Не проверим, не узнаем, правда, лисенок? — усмехнулся в ответ Перси.

— Я просила так меня не называть!

— Да? Я что-то не помню такого.

— Перси!

Мина замахнулась дать ему подзатыльник, но Перси увернулся и в ту же минуту споткнулся, упав на землю и прокатишись пару метров.

— Боги Египта! — не сдержался Джексон, принимая сидящее положение.

— Мы же еще не доказали их существование. — философски заметила Остер, когда подошла к сидящему на земле другу. Перси в ответ кинул на нее ироничный взгляд. — Надо будет как-нибудь попробовать.

— Тебе заняться нечем? — Гроувер переводил взгляд с разговаривающих с друг другом полубогов, которые не заметили, как к ним подошла блондинка. — Хотя… — Перси вдруг задумался. — А собственно почему бы и нет? Только давай займемся этим после того, как найдем молнии? И нам нужен ребенок Афины.

— Зачем он вам? — подняла брови блондинка.

— Ну просто, отец посоветовал взять в поиск того, у кого есть мозг. Меня, кстати, зовут Перси. — парень послал девушке добрую улыбку и пожал плечами.

— Аннабет. — ответила девушка, а потом посмотрела на Мину.

— Да, нам явно не помешает тот, кто умеет думать, просто мы с Перси не привыкли этим заниматься. — поддержала друга Остер. — Я — Мина.

— А что за поиск? — уточнила Аннабет, склоняя голову на бок. К их компании уже начали подходить остальные полубоги, которые заинтересовались новенькими.

— Да у Зевса молнии похитили, найти надо. Присоединишься? — спросил Перси, глядя в серые глаза напротив. Мина вдруг улыбнулась, глядя на Перси, который, казалось, даже не думал подниматься с земли и пялился на девушку напротив.

— Да. — в серых глазах появились искры веселья и смеха. В последнее время в лагере ей было довольно скучно, а тут практически с неба к ее ногам упало приключение, кто от такого откажется? — И, кстати, я дочь Афины.

— То есть Хирон хочет отвести тебя на Олимп, чтобы убедить Зевса в твоей невиновности, а Посейдон хочет, чтобы ты нашел молнии? — спросила Мина, натягивая тетиву и целясь. В первый же день она взяла лук, а не меч. Казалось, он словно звал ее, притягивая к себе взгляд. Ее рыжие волосы были заплетены в высокий хвост, а в ушах блестели маленькие серебряные гвоздики, которые ей подарил отец. Перси сидел рядом с ней, поджав ноги. Только что у него был разговор с кентавром, который убеждал его в необходимости обучиться, а потом идти на Олимп.

И если на счет первого предложения Перси был совсем не против — все-таки вечно подпольно добывать пули, чтобы отогнать монстров было слишком сложно. Но вот второе ему не нравилось от слова «совсем». Во-первых, контактировать с Зевсом, который вдруг решил повесить на него все, что только можно, ему не хотелось. А во-вторых, его отец почему-то хотел, чтобы он сам нашел молнии.

Что задумал Посейдон Перси понятия не имел, но что-то ему подсказывало, что стоит послушать отца, а не кентавра. Все-таки у Бога морей было явно больше опыта, да и возможностей побольше.

— Именно. — ответил Перси.

— Интересно, зачем это твоему отцу. — тихо сказала Мина, выпуская стрелу. Она попала прямо в цель, и на лице девушки появилась улыбка, отражающая ее уверенность в себе.

— Не знаю. Ты у нас неплохо соображаешь, может есть идеи? — Мина и правда разбиралась в стратегии лучше чем сын Бога морей. Девушка иногда использовала логику, стараясь вытащить их из неприятностей. Правда, чаще всего она вместе с Перси бежала прямо в огонь, разыскивая приключения. Логика логикой, но как жить без адреналина, текущего в крови?

— На самом деле, есть одна версия. — девушка обернулась к другу. — Я не думаю, что Зевс послушает Хирона. Царь Богов известен своим темпераментом, пока ему на блюдечке не принесут его драгоценные молнии, он не успокоится.

— Ты думаешь, что поэтому мой отец хочет, чтобы я нашел их? Чтобы предотвратить войну?

— Да. — кивнула девушка, и из ее прически выбился одинокий локон. Перси задумался. Он никогда не считал себя героем. Он узнал чей он сын год назад, когда впервые заметил, что управляет водой. И, возможно, в любой другой ситуации он бы списал это на воображение, но рядом с ним в этот момент была Мина, которая видела как он из воды делает голубя.

Месяц они перебирали всевозможные книги. Они прочитали и про Богов Древнего Египта, Древнего Рима, Древней Греции, про ведьм, вампиров. Выучили практически всевозможные мифы, которые вообще существовали, назубок. Только вот так и не разобрались, пока…

* * *

Flashback

— Я не знаю, Мин. — Перси откинул от себя книгу. — Я до сих пор управляю водой!

— А ты думал, что это будет одиночная акция? — девушка сидела напротив и лениво листала книгу, лежащую у нее на коленях. Мина придерживалась той теории, в которой Перси — полубог. Ну не был он похож на ведьму, у которой длинные волосы и зеленые глаза. К тому же, он был парнем.

И сидел под водой в бассейне семь минут без воздуха.

— Посейдон. — вдруг сказал Джексон. Мина подняла на него недоуменный взгляд. — Посейдон, отзовись!

— Ты дебил?

— А что? Если я сын Посейдона, то пусть он ответит! — девушка закатила глаза. — Нет, ну правда! Пап! Папа! Отец, а тебе мама изменяет.

— Ты дурак. — замеялась Мина. — А почему ты решил обратиться к именно греческому Богу?

— Да первое, что в голову пришло. — пожал плечами брюнет. На самом деле, он особо и не верил в теорию Мины. Парень скорее бы поверил в какой-то тайный научный эксперимент, проведенный над ним в детстве, чем в то, что он — сын древнегреческого Бога. Однако, что-то внутри него сейчас словно кричало о том, чтобы он сказал «Посейдон». — Отец!

— Что? — Перси от неожиданности упал со стула, округляя глаза. Только что в его голове был незнакомый голос.

Собственно, именно тогда, когда Перси откровенно достал Бога морей, обращаясь к нему каждую секунду, Джексон и узнал, что он — полубог. А мать Мины они вычислили немного позже.

The end of the flashback

* * *

— Может пройдемся до берега? Хочу с отцом поговорить. — вдруг нарушил тишину парень, решив все узнать у отца и спросить о правдивости их теории.

— Перси, милый, нормальный разговор — это не когда ты говоришь, а море в ответ поднимает волны, оставляя надпись на песке.

— Это лучше, чем когда он неожиданно появляется в моей голове. Ты в курсе, что он знает про наши ночные приключения и сигареты?

— Что?! — Мина аж замерла и выпучила глаза, глядя на Джексона.

— Ага. Прикинь? Ну так, что, пошли?

— Ладно, пошли. — девушка поставила лук на место и, отряхнув руки, пошла в сторону берега реки за лучшим другом. Прошло три дня спустя их приезда в лагерь, и в первый же день Посейдон признал Перси. А Мина… Мина же жила в домике Гермеса, ведь Артемида снова промолчала.

Впрочем, Остер уже привыкла и просто старалась не завидовать Перси, глядя на его тесное общение с отцом. Неожиданно, но именно Посейдон оказался тем, кому не плевать на своего ребенка. Мина не знала, что на него нашло, все-таки к Тесею он так не относился, но в этом веке только Бог морей следил и оберегал своего сына. В конце концов, именно пегасы их поймали, когда они с Перси случайно упали в овраг.

— Как у тебя с Аннабет? — нарушила тишину Мина.

— Это так заметно? — обернулся идущий впереди Перси. Мина фыркнула.

— Ты пялишься на нее почти каждую минуту и чуть слюни не пускаешь, а она в ответ, когда замечает твои взгляды, краской заливается.

— Ну ты вообще видела, какая она красивая? Ее светлые волосы похожи на солнце, а глаза! Какие глаза! Такие серые, а если приглядеться, то в них можно увидеть, как серый цвет превращается в бледно-черный ближе к радужке. — защебетал Перси, вспоминая лицо Чейз.

— Все понятно с тобой, Ромео. Влюбился. — констатировала Остер, смеясь. — Когда свадьба?

— Да ну тебя. — махнул на нее рукой Перси, подходя к поваленному дереву возле на берегу. Вдруг он замер, глядя на кору дерева. — А кто поставил защитное поле на лагерь?

— Дерево Талии. — подростки обернулись на незнакомый голос. Справа от них стоял блондин с голубыми глазами, которого Мина часто видела в домике Гермеса. Он держал руки в карманах, с интересом оглядывая новеньких. — Меня зовут Лука Кастеллан.

— Мина Остер.

— Перси Джексон.

— Да, я в курсе. — усмехнулся Лука. — О появлении сына Посейдона со своей подружкой уже говорят чуть ли не на каждом углу.

— Подружкой? — переспросил Перси. Лука кивнул, а Джексон похлопал глазами, а потом закричал. — Да ни за что в жизни! Чтобы я и с ней? Лучше в Тартар!

— Как будто я бы согласилась! — закричала в ответ Остер.

Лука грустно рассмеялся, слушая их спор. Все их реплики, их взаимоотношения напоминали ему ту, с которой он также шутил, спорил, дрался. Ту, которая понимала его с полуслова. Девушку, которая пожертвовала собой ради того, чтобы он и Аннабет жили.

Прошло несколько лет, но перед его глазами все еще рисовалась до боли изученная картина: циклоп идет по их следу, четверо бежат сквозь лес, в надежде выжить.

Она останавливается и достает обычный нож, крича им идти дальше.

Бесстрашная, самоотверженная дочь Зевса.

Талия Грейс.

Сначала он винил себя за то, что не остановился с ней. За то, что был тогда рядом с Аннабет, а не с Талией. За то, что он сейчас спокойно живет в лагере, в то время как его подруга превратилась в дерево, которое защищает полубогов.

Теперь он винит в этом Богов. Тех самых Богов, которые ни разу не спустились на землю с целью помочь своим детям. Он ненавидит Зевса за то, что Талия стала просто деревом. Зевс — царь Богов. Лука был уверен, что, если бы он хотел, он бы смог спасти свою дочь, не превращая ее в дерево.

Но он этого не сделал.

И Лука больше не увидит синие глаза Талии, не услышит ее искренний смех. Аннабет и Гроувер считали, что между ними была любовь. Они думали, что Лука и Талия нравились друг другу. Но на самом деле их связывала та единственная связь, которая была намного сильнее любви.

Они стали лучшими друзьями, которые были готовы пожертвовать собой ради друг друга. И именно это сделала Талия.

Отдала свою жизнь, подарив им бесценные минуты, за которые они успели дойти до лагеря.

И сейчас, когда Лука смотрел на этих двоих, он видел себя в прошлом. Также как и Мина и Перси, они с Талией прикалывались друг на другом, также шутя посылали к черту. Остер и Джексона связывала та же связь, что когда-то соединила их с Талией судьбы.

С одной стороны, это причиняло боль, напоминая о том, что Лука потерял Талию навсегда. Но с другой… Сын Гермеса радовался за этих двоих. Возможно, хотя бы они смогут быть друзьями навсегда?

— А почему дерево названо Талией? — вырвала его из мыслей Мина. Кастеллан посмотрел в ее зеленые глаза. Чистый искренний взгляд встретился с напитанным болью взглядом синего неба. Когда парень вздохнул и отвел глаза, Остер поняла. — Можешь не говорить, если не хочешь.

Он ответил ей благодарной улыбкой и, кивнув на прощание, скрылся за деревьями, оставляя двух друзей недоуменно смотреть ему в след.

* * *

— Что ты делаешь?

Мина обернулась, чтобы увидеть прислонившегося Луку к дереву. Он снова был в своих любимых джинсах, в карманах которых прятал ладони. На его лице было спокойствие, но в глазах скрывалась странная смесь в виде страха, боли и решительности.

После их первой встречи, Мина иногда поглядывала в его сторону. Лука был известным — за ним бегали группы девчонок, но общался он только с Аннабет. Большую часть времени он проводил на поле, тренируясь с мечом.

Они жили в одном домике, и Остер часто замечала, как он иногда кидал задумчивые взгляды на небо, а потом переводил взгляд на дерево. Она узнала об истории Талии Грейс от Аннабет. Блондинка рассказывала тихо, а в ее глазах отражалась та же грусть, которая читалась во взгляде сына Гермеса. Дочь Зевса оставила в их сердцах одинаково пропитанный болью след.

— Пишу стих. — ответила девушка, возвращаясь к листку бумаги перед собой. Приехав в лагерь, она отключила телефон, поэтому, когда ее накрывало вдохновение, дочь Артемиды писала на листке, который попадался под руку. Из-под шариковой ручки появлялись новые слова и словосочетания.

Наступал вечер, и ветер развивал ее рыжие прямые пряди. Они скручивались у нее за спиной, чтобы потом вернуться в исходное положение, накрыв ее плечи. Она сидела на том же поваленном дереве, возле которого они с Перси впервые встретили Луку. Вопреки всему, это место стало для нее убежищем. Местом, где она могла откинуть реальный мир и погрузиться в иллюзорный, в котором существовали лишь листки бумаги и она сама. Сюда редко, кто приходил, кроме их с Джексоном. Да и Перси наведывался нечасто — лишь когда появлялось сильное желание поговорить с отцом или поплавать.

А Мине просто нравилось смотреть на спокойные волны и писать. Теплый ветер приносил морской воздух, который вдыхала девушка через нос, закрывая глаза. Она была в окружении деревьев и тихой воды. Шелест листвы успокаивал, а размеренные волны приносили ей улыбку.

— Может, ты дочь Аполлона? — Лука присел рядом с ней. Эта девушка привлекла его с первой встречи. Мина Остер была не похожей на остальных. Она умела читать по глазам, понимала, когда надо просто отступить. Девушка не давила на больное.

— Возможно. — грустно улыбнулась Мина. Она не была дочерью Аполлона, она была его племянницей, но даже дядя не признал ее своей родней. Она думала, что привыкла к такому невниманию, но в глубине души маленький нож наносил одни и те же раны. Однако, девушка заглушала эту боль, не обращая на нее внимания. У нее был Перси — лучший друг и практически брат, были Аннабет и Гроувер, с которыми у нее начинались доволно дружеские отношения. Девушка отвлекалась, пыталась забыть о том, что не нужна собственной матери.

— Прочитаешь? — она подняла брови вверх. Лука просто сидел рядом, с интересом глядя на нее. Он хотел побыть один, поэтому не пошел на ужин и решил прогуляться по лесу. Сын Гермеса не ожидал снова встретить эту девушку, которая сидела в одиночестве на берегу. Он не был обделен женским вниманием, но с каждой из тех, кто пытался привлечь его своими яркими глазами, Лука не чувствовал себя в своей тарелке.

Но сидя рядом с Миной, парень ощущал спокойствие. Казалось, девушка своим присуствием окрашивала весь мир в тусклые цвета, которые не светили ярко в глаза, вызывая слезы. Сейчас Лука чувствовал, как рядом с ней, шумный мир словно уходил назад, уступая размеренности, умиротворенности и безмятежности. И ему это нравилось. Нравилось, как время будто останавливалось, когда он смотрел в ее зеленые глаза.

— Ты как Перси. — девушка наклонила голову влево. — Он тоже просит прочитать.

— Но ты не читаешь?

— Читаю. Иногда. Все зависит от желания. — она повернула голову в сторону моря. Странно, но компания Луки ее ни капли не напрягала. Девушка иногда, по ночам, весело усмехалась — за последнее время она подпустила к себе несколько новых людей. С Гроувером они общались за столом. С Аннабет они иногда сражались на мечах или читали вдвоем книгу. А сейчас рядом с ней сидел сын Гермеса, и ей не хотелось уйти от него прочь. Раньше все парни, которые были рядом, ну кроме Перси, ассоциировались у нее с комарами — раздражали, жужжали, мешая жить. Но присуствие Луки не вызывало отрицательных эмоций. — Хорошо. Я прочитаю.

Может пора оставить одиночество позади? Возможно, настало время двигаться дальше. Перси уже бегал за дочерью Афины, которая дразнила сына Посейдона, держа дистанцию. Между ними с первой встречи промелькнула искра. Перси начал идти дальше, таща подругу за собой.

Наверное, ей тоже стоит сделать шаг навстречу новой жизни. И, может, прочитать стих еще незнакомому парню — тот самый первый шаг? Возможно, ей стоит начать двигаться вперед, открывая двери своей души и предоставляя к сердцу путь?

— Пожалуйста, не требуй от меня этой дани.

Позволь мне сказать, что я совсем на грани.

Ты говорил, чтобы была сильна,

Но буду я с тобой честна.

Смысл слов твоих не понимаю.

Хочу уйти, но увядаю, погибаю.

Меня не радует больше рассвет,

Хотя ведь когда-то дала завет…

Я обещала сильной быть,

Настала пора тебя отпустить

Чтоб научиться заново дышать —

Надо лишь перестать тосковать.

Но как же забыть тебя можно?

На сердце становится так тревожно.

Боюсь, что уйдёшь навсегда,

Будешь как далекая в небе звезда.

Закрою глаза и на мгновение представлю,

Как ошибки свои я исправлю

Я буду счастливой, обещаю.

Из жизни твоей теперь исчезаю…

С закрытыми глазами она подставила свое лицо навстречу ветру. Слова только-только написанного стиха срывались с ее губ. Лука смотрел на ее умиротворенное лицо, а в его глазах появлялись капли слез. Искренний и глубокий стих подбирался к самому сердцу.

Ее слова развеивал ветер, и, казалось, их было слышно по всему миру. Ее ресницы слегка поддергивались, а Лука не мог отвести взгляд от женских губ, цвета спелой малины. Она не была дочерью Афродиты — не та внешность, но манила к себе сильнее чем все дети Богини любви.

— Ты странно на меня смотришь. — девушка уже давно молчала, но для Луки время остановилось. Он не видел ничего, кроме ее зеленых глаз и прекрасных губ. — Лука?

Парень проморгал и отодвинулся.

— Прости, просто твой стих был настолько прекрасен, что я растворился в облаках. — ответил он, когда немного пришел в себя. Мина рассмеялась, кидая на парня благодарный взгляд.

Он улыбнулся ей в ответ, а потом перевел взгляд на воду. Волны все также размеренно накрывали песок, то принося или унося различные ракушки. Мина Остер была особенной, но Лука знал — между ними ничего не будет.

Он должен закончить начатое.

Ночь окутала темнотой весь лес, скрывая деревья в черном тумане, и только на маленькой поляне возле оврага ярко горел костер, отгоняя от себя мглу. Четверо подростков сидели вокруг горящих поленьев в молчании. Каждый думал о чем-то своем.

Гроувер пытался представить, что с ним сделают, когда в лагере узнают о побеге троих полубогов и одного сатира. Когда он заметил, как Перси, Мина и Аннабет после отбоя движутся к выходу из лагеря, он, не задумываясь направился к ним. После смерти Талии, только Аннабет и Лука относились к Гроуверу более-менее дружелюбно. Старшие сатиры считали его некомпетентным и мало доверяли. И, встретив Мину и Перси, которые заражали всех вокруг своим оптимизмом, он понял — сатир сделает все, но не потеряет эту зарождающуюся дружбу.

Поэтому, он тогда догнал из прямо возле границы, и, не слушая всех троих, пошел следом, нарушая главное правило лагеря. В тот момент ему было все равно на возможное наказание, он лишь пошел вслед за теми, кто уже успел занять важное место в его душе. Да, он встретил Остер и Джексона совсем недавно, но за это короткое время эти двое уже стали для сатира родными людьми.

Аннабет же устала. Каждый день был словно отражением прошедшего. Завтрак, тренировка, обед, тренировка, ужин. И так каждый день. Дочь Афины изматывала себя каждый день, чтобы вечером заснуть сразу же, чтобы ее отрубило, как только ее голова прикоснется к подушке.

Потому что из окна рядом с ее кроватью было видно дерево Талии. А смотреть на это дерево для Аннабет было все также тяжело. Всем остальным жителям лагеря было все равно. Все равно на то, что это дерево когда-то было милой черноволосой девушкой, которая смело шла вперед, защищая своих друзей.

Лишь Гроувер, Лука и сама Аннабет помнили настоящую Талию. Но Гроувер, каждый раз, когда натыкался взглядом на дерево, убирал взгляд в сторону. Все еще он винил себя. В глазах Луки же загорались гнев и злость, которые стали все чаще пугать Аннабет.

Сама дочь Афины пыталась сдержать слезы, глядя как вечнозеленые листья шелестят на ветках огромного дерева. Было слишком больно, рана внутри все еще не зажила. Для Аннабет дерево ассоциировалось с могилой.

Поэтому, больше всего ей хотелось покинуть лагерь. Хотя бы на какое-то время. Но из-за недопонимания с мачехой и ее детьми, дороги домой не было. А тут вдруг появляются Перси и Мина, которые прям говорят, что им нужен ребенок Афины, так как они собираются найти пропавшие молнии.

Это был ее шанс. Шанс отвлечься.

Мина и Перси отправились в неофициальный поиск из-за просьбы Посейдона. Ночью, во сне, Бог морей пришел к своему сыну и сказал о том, что один из его шпионов слышал, что молнии Зевса у третьего брата — Аида.

Информация была непроверенной, и поэтому Посейдон не мог открыто обвинить Аида. Бог морей не мог раскрыть наличие своих шпионов в Подземной царстве. Конечно, все знали, что каждый Бог посылает своих шестерок следить за другими, но был один нюанс — никто не знал, кто именно шпион.

Перси же не хотел войны. Они с Миной обсуждали это часто и пришли к единому мнению — Зевсу будет недостаточно слов.

До того, как прийти к сыну во сне, Посейдон послал ему кошмар-воспоминание. Воспоминание о том, как очень давно, в античные времена, уже была война между богами. Во сне Перси увидел тысячи жертв, мертвых невинных детей, которые просто оказались не в том месте и не в то время.

Когда происходят войны между людьми, рушится экономика, умирают люди, появляются беженцы и разгромленные города.

Когда воюют Боги друг с другом — рушится все.

Полубог просто не хотел этого допустить. Несмотря на то, что ему было всего 15, и на самом деле он был достаточно серьезным, хотя иногда и напоминал шута, Перси понимал, что если этого не сделают они, то не сделает никто. Поэтому, он взял себя в руки и решился пойти в поиск, найти эти молнии, которые не видел ни разу в жизни и предотвратить трагедию.

Лучше попытаться, чем потом говорить самому себе: «А я ведь мог это предотвратить…».

— Наверное, пора спать. — нарушила тишину Остер, длинной палкой перебирая угольки в костре.

— Согласна, а то нам завтра рано вставать. — поддержала ее Аннабет, зевая.

— С чего это вдруг? — поднял на них глаза Перси. — Мы можем спать хоть до четырех вечера!

— Ага, а потом ночью пытаться понять, где мы вообще находимся? Нет, спасибо, мне болот хватило на всю жизнь.

— Это были не болота, а речка!

— Да какая разница, Джексон?! Мы тогда чуть не утонули!

— Не мы, а ты. — улыбнулся как чеширский кот Перси, глядя на лучшую подругу.

— Ах ты! — Мина вскочила и бросилась на друга, пытаясь тыкнуть в него палкой. Сын Посейдона, который уже досконально изучил Остер, сразу же встал и побежал в противоположную от подруги сторону, смеясь. Мина не сдавалась и все-таки пыталась догнать слишком быстрого полубога, бегая за ним. После того, как двое уже три раза пробежали перед глазами Гроувера и Аннабет, послышался их звонкий смех. Словно лекарство от грусти и тоски, Мина и Перси разряжали обстановку, заставляя забыть на время о плохих мыслях.

— И почему я с тобой дружу? — спросила Остер, когда уже лежала на земле, раскинув руки в разные стороны. Пробежав кругов десять, она сдалась.

— Потому что ты такая же сумасшедшая, как и я. — послышался ответ Перси.

— Тут даже оспаривать нечего. — вставила Аннабет, держась руками за живот, который уже болел от смеха.

— Да ну вас!

* * *

— Торговый центр «сад тетушки Эм»? Интересное название. Креативное. — комментировала Мина, держа карту с помеченными местами, в которых, по словам Луки, находились жемчужины. — И что она там продает?

— Ну если это сад, то, наверное, какие-то растения. — Перси поправил слезавший с плеча рюкзак.

— Да ты сам Шерлок, дружище.

— Гроувер, ты что, у Мины понабрался?

— А что сразу я?

— Ребят, тихо. Кажется, пришли. — прервала их Аннабет, глядя на старую вывеску.

Полубоги и сатир остановились перед воротами, за которыми была видна стоянка для машин. Чуть дальше стоял небольшой дом, по стенам которого рос плющ. Он завивался на концах, создавая причудливые узоры.

— Какой-то он заброшенный. — Мина сложила карту и засунула ее в задний карман. — Вам не кажется, что здесь что-то не так? Какой нормальным торговый цент будет находиться в лесу? Никакой же прибыли.

— Ты забываешь, что в мире живут не только умные люди. — тихо ответил Перси, открывая калитку и проходя во двор. — Но я согласен, тут что-то не так.

— Поверю вам на слово. — помотал головой Гроувер. — Как будем искать жемчужины? Здесь же их вроде две, верно?

— Да. По крайней мере, так сказал Лука. Может разделимся?

— Хорошая идея. — ответила Аннабет, и подростки разошлись каждый в свою сторону.

Мина шла тихо, осторожно переступая ветки, лежащие на земле. Оглядывая статуи, девушка задумалась. Когда они уходили из лагеря, Лука вышел их провожать. Подарил им пару кроссовок с крыльями и щит, пожелал удачи и улыбнулся на прощанье. За то время, которое они успели провести в лагере, Мина и Лука все больше сближались, находя общие темы.

Лука любил сидеть на деревьях, а Мина просто любила лес. Часто они вдвоем гуляли среди деревьев, обсуждая все, что только можно. Не сразу, но Остер поняла, что влюбляется. Что сын Гермеса почему-то становится очень близким человеком. Ей нравились его ямочки на щеках, когда он смеялся, нравился цвет глаз и родинка на плече. Но больше всего ей нравилось то, как он на нее смотрел. В его взгляде не было обожания или желания, там было лишь спокойствие и какая-то безмятежность с искрами чего-то непонятного, но приятного.

Однако, девушке не понравился ее взгляд, который он бросил им вслед. В тот момент в его глазах мерцало явное злорадство, и лишь, когда он на секунду посмотрел на нее, там мелькнула вина. Нахмурившись, Мина тогда ничего не сказала, но поняла, что сын Гермеса явно замышляет что-то, что ей не понравится.

Но что? Самая главная проблема, которая сейчас волновала всех, это пропажа молний, из-за чего может начаться война. Остер остановилась и приблизилась к крайней статуе молодой женщины. На каменном лице застыл ужас, а руки крепко прижимали к груди кусочек каменном ткани. Присмотревшись поближе, Мина распознала в нем детское одеяльце, в которое заворачивали младенцев.

Отведя взгляд, она пошла дальше, продолжая рассуждать и искать глазами жемчужины. Что задумал Лука? Девушка знала о нем не так уж и много. Они обсуждали все, но не прошлое. Мина сама не хотела его вспоминать, из хорошего там был только Перси, поэтому даже не спрашивала о прошлом парня. Она знала лишь о Талии.

Девушка резко остановилась.

Талия.

Дерево Талии.

Лука не скрывал того, что до сих пор скучал по своей подруге. Это читалось в его жестах, в его взгляде, в нем самом. Он часто грустно смотрел на дерево, но з его грустью была заметна ненависть. Сначала Мина думала, что не знает чего-то, что Лука о чем-то умолчал.

Но что, если… Если его ненависть была направлена не на Талию?

— О Боги. — прошептала девушка, расширив глаза. Где-то внутри замерло сердце, а сама Мина перестала дышать. Неужели…

— Медуза! Это логово Медузы! — ее размышления прервал крик Гроувера, раздавшийся по всему саду. Отбросив мысли о сыне Гермеса, девушка побежала в сторону крика, чтобы на повороте столкнуться с бежащему ей навстречу Перси.

— Черт, ты вообще смотришь, куда идешь?

— А ты?

— Ребят, это логово Медузы! — закричал Гроувер, оказавшийся рядом с лежащими полубогами.

— Да мы поняли, мне кажется все уже поняли. Гроувер, прекрати кричать. — кряхтя, поднялась Мина. — Что-то я сомневаюсь, что хозяйка вышла погулять.

— Согласен. Медузы обычно сидят на одном месте, ожидая, пока потенциальные жертвы сами не попадут к ней в ловушку. — встал рядом Перси. Полубог помотал головой, а потом резко замер. — А где Аннабет?

Резко дернувшись, вся тройка побежала вперед, ища Аннабет. Выбежав за дерево, Мина не успела остановиться и чуть не упала прямо на женщину, у которой вместо волос были змеи. Перед тем как вскрикнуть и закрыть глаза, девушка успела заметить Аннабет, стоящую прямо перед Медузой. Рядом с дочерью Афины еще была каменная статуя.

— Так-так. — протянула Медуза. — Еще один полубог. — она подходила медленно, Мина слышала, как полы ее длинного платья скользили по сырой земле. Почувствовав чужое холодное дыхание, дочь Артемиды еще сильнее зажмурилась. — Интересный запах… Такого я еще не чувствовала…

Медуза ходила вокруг Мины кругами, отчего девушка боялась даже пошевелиться. Она смело шла против других монстров, не побоялась выстрелить в фурию, но в каждом из этих случаев Мина могла видеть. Она видела цель и стреляла. Сейчас же, если она откроет глаза, то можно попрощаться с мечтой узнать, почему же ее бросила Артемида.

«Черт! Даже в этой ситуации я думаю о ней!» — мысленно прорычала Мина. Маленькая змейка прикоснулась к ее волосам, и Остер отпрыгнула подальше, но вдруг почувствовала, как вторая, немного покрупнее, змея начала закручиваться вокруг ее шеи.

— Ну куда это ты? Открой глазки, дай мне на тебя посмотреть. — зашелестел приятный голос прямо над ухом. Когда-то Медуза была прекрасной женщиной, за которой ухаживали даже Боги. Неудивительно, что ее голос так приятен, в отличие от прически.

— Мина, в сторону! — послышался крик Перси, и Остер резко дернула рукой за змею и отбежала влево, услышав шум двигателя. Резкий крик, и на поляне воцарилась тишина. — Лисенок, открой глаза, уже можно.

Осторожно приоткрыв веки, девушка увидела перед собой Перси, который сидел рядом и смотрел в сторону машины. Недалеко стояла Аннабет, замершая в точно таком же шоке, как и Мина. Удостоверившись, что подруга в порядке, полубог вскочил и подбежал к дочери Афины, принимаясь рубить каменную руку женщины, которая обхватила кисть руки девушки и не давала ей отойти ни на метр.

— Что с ней? — спросила Мина, осторожно заглядывая за машину, с помощью которой Перси и Гроувер только что сбили Медузу.

— Не знаю. И знать не хочу. — нервно проговорил Гроувер. — Давайте пойдем уже отсюда?

— Мы не нашли жемчужины. — тихо проговорила Аннабет, которую обнимал за плечи Перси.

— А если она жива? — еще более нервно спросил Гроувер.

Словно в ответ на его вопрос, из-под машины послышался злой стон, и машина начала отъезжать.

— Твою ж! Как ее убить? — ребята резко отбежали назад. Каждый из них понял — убить Медузу просто ее переехав не получилось.

— Может заставить посмотреть в собственное отражение? — предложила Аннабет.

— У кого есть зеркало? — Мина залезла в свои карманы, но не нашла там даже телефона. Заглянув за спину, девушка поняла, что потеряла где-то свой рюкзак. — Черт, я кажется в этом саду рюкзак потеряла. А там была пудреница.

— Вот это сейчас было очень важно, Мина!

— Для особо одаренных, в пудренице есть зеркало, Перси!

— Тогда зачем ты его потеряла?

— Да просто знаешь, захотелось!

— Ребят, сейчас не время! — прервал их Гроувер, глядя как женская фигура со змеями вместо волос уже почти вылезла из-под машины.

— Отец, сос! — вдруг заорал Перси.

— Ты лучше ничего не придумал?

— У тебя есть другие идеи?

Перси встал с стойку, сжав кулаки и уже готовясь дратсья вслепую и в рукопашную, как в правом кулаке вдруг замерцал свет и внутри оказалась ручка. Непонимающе, Джексон разжал кулак и взял ручку в пальцы, отчего она сразу превратилась в меч.

— О, вот это я уже понимаю. Спасибо, пап! — прокричал полубог, и пока Медуза не обернулась к ним лицом, резко прыгнул и отрубил ей голову новым мечом.

— Ну теперь можно и жемчужины поискать. — проговорила Мина, наблюдая за тем, как отрубленная голова весело поскакала по ступеньками в саду.

— Тебе этот меч послал отец? — тихо спросила Аннабет, переведя взгляд с тела Медузы на парня. Перси молча кивнул и покрутил меч в руке. На рукояти золотым цветом блестел трезубец, и на лице полубога появилась улыбка. Перси знал, что многие Боги не обращают внимания на просьбы своих детей, да и вообще на детей. Мина тому подтверждение. Но Посейдон…

Посейдон снова его услышал. Джексон почувствовал, как внутри появляется тепло. Впервые за всю жизнь, он почувствовал отцовское внимание. Сегодня он окончательно поверил в то, что Богу морей на него не наплевать.

А далеко на глубине один Бог тепло улыбнулся, слыша все мысли сына. В первый раз за всю его долгую жизнь, он почувствовал не просто уважение или ненависть, которые чувствовали его прошлые дети. Он почувствовал любовь.

— Ребят, я жемчужины нашла!