Бармалей (гет)

Пальмовый лес и сама Кокосовая Поляна находились в противоположной стороне от бара УП. На опушке возле входа в лес меня встретили несколько бродяг, по рации им уже доложили, что я в деле. Описали мне ситуацию. Переговоры шли не ахти, по оружию и боеприпасам вроде как договорились, а вот по всем остальным пунктам — нет. Мало того, военные требовали пустить их в жилые помещения бара Бродяг. Хотели там «убедиться в отсутствии враждебных намерений» и «достичь полного доверия» между кланами. Именно из-за отсутствия этого доверия Рыжий и не хотел их туда пускать, ведь там «гражданские». Ну и наверняка всякого добра навалом, секретов и прочего.

Вообще вояки оборзели, совали свой нос везде куда могли, всем пытались управлять, всем диктовали свои условия, наводили свои порядки. Фигушки, ребятки, Бродяги на такое точно не пойдут.

Бойцы решили перекурить, а я пошел «отлить». А на самом деле — искать Мочалку, знал я тут пару мест. Я один из немногих, кто решался зайти в Пальмовый лес по понятным причинам — как убивают эти деревья, каждый видел хотя бы однажды. Хватало с головой.

Но Бармалей не был бы Бармалеем, если бы хоть однажды не попробовал. И у меня получилось. В этом лесу был какой-то свой алгоритм выживания, я шел зигзагами, очень медленно, почти ползком, и дошел до «созревшего дерева». На нем вместо кокосов и росли эти Мочалки. Сейчас я насчитал на дереве шесть штук, но мне требовалась только одна. К тому же мне повезло: из всех шести штук лишь одна была перезревшая, особо мощная, с фиолетовым отливом. Её мне вполне хватило бы. Больше и не сорвешь, если быть честным.

Я снял калаш с предохранителя, отошел на несколько шагов назад и прицелился в ветку с иглами над Мочалкой. В правую ладошку, которая должна была выжать курок, я взял Оникс — тоже весьма интересный артефакт. К калашу на рис-цевьё подвесил еще один артефакт — Погремушка. Зачем это всё? Сейчас всё увидите сами.

Я выстрелил в ветку над Мочалкой. Ветке хоть бы хны, а иголки посыпались вниз. Их нельзя найти на земле — они пробивали её насквозь и уходили куда-то вниз. Что, почему, как — я не знал, да и мне не было до этого дела. Смысл здесь в другом: иголки перебивали что-то в Мочалке, и она отрывалась от ветки, начиная падать вниз.

Тут я кинул Оникс, который не давал Мочалке удариться о землю и убить вашего преданного слугу, в результате чего, пока Мочалка висела в воздухе, можно было аккуратненько её подобрать. Хоть и приходилось жертвовать Ониксом, но Кокосовая Мочалка всяко дороже, как ни крути.

Ах да, я предвидел ваш вопрос.

«Бармалей, почему тебя не убили деревья, ведь ты тут шумишь, стреляешь. Почему ты жив, чертяка?»

А всё было просто. Погремушка глушила все звуки, и выстрел моего сто пятого был совершенно незаметен ни для кого, кроме меня.

«Вот так вот, ребята, и выживают в наше время люди. Хитрят, хитрят и…»

И ТУТ Я ПОЧУВСТВОВАЛ ЧЕЙ-ТО ВЗГЛЯД.

Медленно повернув голову, я увидел человека в черном плаще, с седой бородкой. Он пристально смотрел на меня, как-то укоризненно. Проблема заключалась в том, что этот человек смотрел на меня вовсе не человеческими глазами. В глазах его были пустота и что-то еще. Что-то знакомое и в то же время очень пугающее самое моё естество. Никто из нас не издал ни слова. Полнейшая тишина. Меня не покидало ощущение какой-то нереальности происходящего, время будто бы остановилось.

Человек медленно шел ко мне, полы его плаща развевались, хотя ветра не было. Старик даже не шёл, а будто бы подплывал ко мне, медленно и неумолимо. Что-то подсказывало мне, что пора со всеми проститься и увидеть перед глазами картинки из своей жизни. Только вот картинок всё не было.

Каким-то образом я вышел из оцепенения и... И я сделал глупость, которая чуть не стоила мне жизни. Сорвав с дымовой гранаты чеку, я бросил её в старика, руководствуюсь страхом, но никак не разумом. Граната вспыхнула и взорвалась густым, красным и едким дымом. Этот звук, звук треска и химической реакции, которая происходила в гранате, оборвал тишину и навсегда отпечатался в моем сознании. Пальмы начали реагировать на звук, плеваться иголками, на «дозревшем дереве» вдруг начали сильно качаться оставшиеся Мочалки, норовя оторваться и сделать из меня неплохой такой кустик, не роз, конечно, но вполне себе хороший.

Я очень прытко, зигзагами, начал продвигаться в направлении бойцов, которых оставил на опушке уже целую вечность назад. Причем двигался я одновременно и быстро, и медленно, вообще удивительно, как меня не «пристрелили» дьявольские деревья. Про старика в плаще и сделку на Кокосовой Поляне я как-то и забыл. Вопрос выживания беспокоил сильнее. А забыл зря. Недалеко послышались выстрелы. Много-много выстрелов. И крики. Сделка закончилась бойней? Лес добрался до людей?

Я вывалился на опушку и не поверил своим глазам. Шагах в десяти от меня стояло около двадцати бандюков, самых настоящих. Как? Откуда? По бандюкам была заметно, что они неплохо ошарашены и напуганы. Видимо, я своей гранатой их спугнул и тем самым испортил им всю засаду, сюрприз не удался. Хотя несколько бродяг валялось на дороге: численное превосходство и какой-никакой эффект неожиданности давал о себе знать.

И тут бандиты заметили меня. Ахтунг!

Я среагировал чуть быстрее, чем они: ринулся прямо по дороге, к Поляне. По пути ко мне примкнуло несколько бродяг — люди были растеряны и испуганы. На мой немой вопрос «Что происходит?» мне так же по-рыбьи ответили «Хрен пойми что, так страшно, что сейчас этим страхом запахнет».

В мгновение ока мы были уже на Кокосовой Поляне и узрели необычную картину: бойцы из Возрождения вместе с бойцами из Бродяг поливали огнем ту сторону, откуда пришел клан Армии Возрождения, при этом торговцы — что их, что наш — били друг другу морды за земляным валом. То ли ограбить друг друга пытались то ли бабу не поделили, а может, это был просто спарринг, хрен их барыг разберёт.

Какой бы забавной и необычной ни была эта картина, а я с бродягами, всего человек около восьми, были весьма кстати. За одной из перевернутых машин военных я разглядел рыжую башку с огромными и офигевшими глазами. Рыжий явно охреневал от ситуации, и его можно было понять. Единственное, что радовало: Бродяги и Армия друг друга не били — торговцы не в счет, — а вместе лупили общего противника. Уже что-то. Мы подоспели к Рыжему, улеглись рядом и доложили обстановку. Местный пахан возрожденцев тоже подполз.

Хех. Ситуация такова: с двух сторон жали бандюки, со всех остальных сторон жал Лес, благо на Поляну иголки не падали. Боеприпасов мало, людей немного, но достаточно для того, чтобы перестрелять бандитское отродье. Но все мы открыты как на ладони, на Поляне мало укрытий и укреплений.

Ко всеобщей радости, вдалеке послышался какой-то вой. Собачки скоро будут лакомиться бандитами. Плохо это было по той причине, что они наверняка поймают несколько иголок и станут деревьями, которые не обойти. Единственный вариант — прорываться в какую-либо сторону, желательно к бару Бродяг, а там уже считать потери или подписывать договоры…

Все подходы к Поляне тем временем оккупировали бандиты: все были в брониках, некоторые толкали перед собой какой-то хлам, извращенный гибрид щита и баррикады. Началась ярчайшая перестрелка.

«Просто прекрасно. Восхитительно».

Из выданных мне обойм осталась одна целая, одна неполная, плюс пять моих. Из них я уже четыре отдал соседям по несчастью. Некоторые из бойцов и вовсе уже вели прицельный огонь одиночными, подставляя врагу свою башку, но вариантов, по сути, и не было: Рыжий ранен в плечо, из возрожденцев в живых всего трое, наших — шестеро, включая меня. Как я понял, остальные наши силы оттеснили от леса «кокосов» и сейчас обстреливали недалеко от УП. Отвлекали внимание от нас, ублюдки, не давали прийти подкреплению, которое вынуждено защищать бар и «гражданских» под ним.

Бандюки хоть и бойцы не очень, но сейчас действовали вполне умело. Они почти вылезли на Поляну, но не торопились на нее заходить. Вели огонь на подавление. Их было больше, чем нас, в любом случае времени у нас мало: стоило кому-либо из них подползти чуть поближе и швырнуть гранату, как нам всем хана. Со стороны, откуда пришли представители Армии Возрождения, всё тоже очень печально. Хоть нас и закрывали от пуль небольшой холмик и перевернутая машина, но от гранаты это не спасёт. Гранаты у наших все ушли еще в самом начале, да и, по сути, они были бесполезны, поскольку уроды к бойне подготовились. То ли Ониксы у них с собой, то ли что-то похожее, но я сам лично видел, как очередь и пара гранат от их баррикад отскочили и улетели куда-то в лес. Без шансов, ребята. А ведь я так и не узнал, кто мою водку с тайника тырит. Выживу — ящик водки проставлю этой твари! Кем бы она ни была!

Пули свистят, калаш заклинило, один из своих пистолетов я где-то потерял. Повезет кому-то найти мой вальтер, пистолет с немецкими корнями, как утверждал торговец, мне его продавший. Во втором вальтере патронов осталось не больше двух обойм. Боеприпасов нет: всё, что было у меня, я уже давно отдал ребятам. Они вон уже ножи и штыки достали, лица у всех обреченные, отчаянные. Я достал Мочалку, посмотрел на Рыжего. Тот грустно кивнул: знал чёрт, что у меня в руках, не зря его так народ уважал, умный мужик. Да все мы тут крутые, кто выжил. Были.

Главный возрожденцев тоже догадался, что я сейчас нас всех тут завалю, прилёг, закурил. Будто бы и не боялся.

«Придется бросить Мочалку практически вертикально вверх, что тоже невозможно: для этого надо встать во весь рост, чтобы кинуть повыше, накрыть и нас, и бандюков. Если встану — получу пулю». Хотя в принципе, что пуля, что Мочалка — это мгновенная смерть, разницы почти никакой. Притихли оба торговца: полулежали на земле, оба с разбитыми мордами. Жаль, что не удастся узнать, чего они не поделили. Бандиты не спешили заходить на Кокосовую Поляну, окопались на подходе. Решили действовать меньшими жертвами, наверное.

Послышался нахальный голос:

—Эй, петушки, может, хватит уже? Бросайте волыны и раком ползите к нам. Командиров ваших вальнем, мужиков отпустим, не ссыте!

Мочалка была мощнейшая, не зря же у неё такой фиолетовый оттенок. Чем глубже этот оттенок, тем мощнее и сильнее Мочалка. Должно забрать в ад всех здесь, никого не оставить.

— Вы там че, типа передохли все? Я тут чё, радио, мля? Выходим быстро, на, шансов нету, помощи не будет! Второй раз не повторяем!

«Тем более, Кокосовая. Выбора всё равно нет. Главное кинуть как можно выше, чтобы всех этих уродов накрыть по возможности».

— В АФРИКЕ РАЗБОЙНИК, В АФРИКЕ ЗЛОДЕЙ!

— Всё, фраера, щас мы вас на перо брать будем. Валите всех, пацаны!

— В АФРИКЕ УЖАСНЫЙ, СТРАШНЫЙ БАРМАЛЕЙ!

Проорав свое незаурядное прощание — ну соррянушки, ничего оригинальнее в голову в тот момент не пришло,- я встал и подбросил вверх активированную Кокосовую Мочалку с сильным фиолетовым оттенком. Да так и остался стоять. Засвистели пули, но почему-то ни одна не попала в меня.

На поляне кроме нас и бандитов был еще кое-кто. Старик в чёрном плаще, с седой бородкой. Он стоял прямо передо мной и своим телом ловил пули, предназначенные мне. Глупо, от такой мощной Кокосовой Мочалки мы всё равно погибнем.

Яркая вспышка, звон в ушах, шум и крики. Пальмовый лес содрогнулся. Последнее, о чем я подумал — это была Кокосовая Поляна, аномалия в аномалии, место, где не росли деревья, место, куда боялось лезть зверье, место, куда ссали ходить большинство бродяг, место, где не действовали артефакты...

«Так, стоп. В смысле: не действуют артефакты?»