Враги по наследству, или Медаль с двух сторон рассматривают (джен)

Героям — подвиг,

Подонкам — повод,

Юнцам посули боевую славу,

Надежду — нищим,

Голодным — пищу,

И каждый из них обретёт то, что ищет

Всё даст им война!

Всё даст им война...

Мюзикл «Последнее испытание». Армия Рейстлина

Почти семь лет тому назад

Трость с набалдашником в виде ворона коснулась пола, а Эдвена Такер подняла голову наверх, к фото на стене в прихожей. Вот она, а вот — он, такие счастливые, совсем молодые, за день до свадьбы. До свадьбы, которая и вовсе не состоялась. В день торжества Гартвин Деймер сильно спешил и попал под коня кого-то очень высокопоставленного — вот и всё, ни любви, ни новой семьи…

Только слёзы, литры и кубометры пролитых слёз дома, в морге и на похоронах! На людях Эдвена показывала только слёзы, бесконечные слёзы и больше ничего. Все лишь вздыхали, принося стандартные слова соболезнования. Но никто на самом деле не знал весь масштаб трагедии у не успевшей выйти замуж, но уже овдовевший Эдвены. Внутри будто всё сдавили тяжёлым прессом, будто растоптали ногами. Руки как сами подрагивали, а в горле стояла противная горечь.

В то же время Эдвена так бы и завопила: «Гартвин! Кто тебя просил? Ну зачем торопился? Мы ведь просто собирались обвенчаться! Без всяких гостей и прочей кутерьмы. Я бы подождала ещё час, два… И три бы подождала! Ох, Гартвин!»

Но какой смысл ругать мёртвых? А тот чиновник, или кем он там был? Тоже ведь хорош! Куда смотрел, чем думал? Но ему всё равно: что Гартвин Деймер, что любой другой горожанин.

Конечно, без суда это дела не оставили, и чиновника признали виновным. Эдвена не появлялась ни на одном из судебных заседаний, отправляя друзей и семью в качестве представителей.

«Видеть этот медный лоб не желаю! Что толку от судов, если он когда-нибудь выйдет из заключения? Что толку, если Гартвин уже умер?» — и с этими словами она тихо закрыла дверь в спальню.

Близкие лишь качали головой, но говорили: «Мы тебя прекрасно понимаем, дорогая».

В руках оказались исписанные тетради и бумагу. Эдвена медленно опустила голову и ресницы. Чуть слышное сглатывание. И даже великая идея казалась не такой нужной! Идея, их идея…

«Ах, какие мы тут молодые, полные энергии и стремлений», — взгляд перекинулся на часы с цепочкой: пора, ведь в тот день ожидалась целая череда школьников, пришедших на экскурсии.

Огромный сводный потолок, над которым возвышалось нечто вроде крыльев с креплением для человека. Чуть ниже второй этаж: куча дверей в другие залы, а под магической защитой, в коридорах, располагались наряды различных народов: пёстрые платья и широкие шляпы Десседи, суитонские халаты разных размеров, набедренные повязки Жёлтокрылых…

А ещё ниже — экспозиция с вещами быта лавморцев прошлого: от ложек до чайных сервизов, от расчёсок до косметики и браслетов, от маленьких башмаков до парадных мундиров генералов.

Подростки переговаривались, хихикали, пока шли за Эдвеной, ведь всё это для них — пустое место, но один человек с неистовым любопытством разглядывал каждый глиняный кувшин или поясную сумку!

«Что ж, хотя бы один заинтересованный слушатель», — Эдвена кинула взгляд на чёрные пучки этой девочки, перевязанные красными лентами, и повернулась к школьникам.

— Добрый день, господа и госпожи! Прошу прощения, что не представилась раньше, но позвольте сгладить это небольшое недоразумение сейчас. Итак, Эдвена Такер, фольклорист, научный сотрудник Тареттского Этнографического Музея и, конечно, ваш экскурсовод на сегодня, — мягко, бархатным голосом проговорила она.

Девочка с пучками оживилась ещё больше: её глаза сделались просто огромными. Некоторые подростки даже прекратили разговоры — Эдвена умела привлечь внимание, не прибегая к волшебству!

Она с большим интересом рассказывала о каждом предмете, найденном на раскопках, но не просто, а так, словно эти вещи принадлежали ей самой! Рассказывала в мельчайших подробностях, даже если это музею подарили. Подростки стояли как загипнотизированные и с открытым ртом слушали, сами поражаясь произошедшему. Нет, может, на них незаметно наложили чары? Бред, такое понадобилось только зануде, не умеющему увлечь, не любящему профессию.

Девочка же с пучками задавала кучу вопросов по поводу всех предметов, пусть Эдвена придерживалась правила «Все вопросы в конце экскурсии». Но один раз можно пренебречь этим, тем более, любой бы понял: девочке не терпелось узнать новое!

Прошло два часа, экскурсия подошла к концу, и все оказались у выхода. Школьники наконец зашушукались вновь, но вовсе не об от чём-то отвлечённом. «Мне маски с Саро понравились! Особенно история про то, как коллеге госпожи Такер одну такую подарили», «Ох, ты видела эти платья Десседи! Хотела бы я носить такие же», «Вот это кинжалы, конечно, были», «Стереть себе память и сходить ещё раз!», «Блин, а та суитонская легенда и правда красивая. Но жуткая. Ну та, которая про Чашу слёз дочерей». Экскурсовод гордо выпрямилась и задрала нос — ради подобных возгласов стоило работать.

— На этом всё, дорогие друзья. У кого-то остались вопросы? Вижу, что только у этой юной госпожи, а все остальные, похоже, под большим впечатлением, — сдавила смешок Эдвена. — К сожалению, сейчас не смогу ответить. Но… Тоже хотите связать жизнь с историей, этнографией?

— Не совсем: правоохранительные органы, но там история пригодится! Да и просто интересуюсь.

— Хм, похвально, думаю, с таким рвением из вас получится отличный акерлей, госпожа… — протянула руку Эдвена.

— Цю Тинг, — ответила на рукопожатие она.

— Госпожа Цю! А сейчас до свидания, но ТЭМ практически всегда открыт, приходите. Буду рада вас видеть и тогда уже отвечу на все ваши вопросы.

После этих слов Тинг едва ли не подпрыгнула до крыши. И она действительно стала приходить в ТЭМ!

Эдвена и Тинг шагали по залу, посвящённому правлению королевы Лисандры. Это был зал, посвящённый к триста сорок четвёртой годовщине победы над драконами.

Здесь на манекенах красовались пышные платья розового, изумрудного, жёлтого, голубого цветов, платья со стразами, оборками, буфами, длинные, средние, короткие, повседневные и праздничные.

На столах под специальными чарами — драгоценные колье, подвески, серьги, кулоны и диадема, усыпанная синими камнями.

Поодаль куклы: от тряпичных до фарфоровых с небольшой приписками: имя, дата появления, была ли кем-то подарена.

Практически всё, что Лисандра имела когда-то при себе теперь на время из дворца переместилось в музей. Естественно, посторонним запрещалось посещать эту выставку до назначенного времени, но Эдвена не смогла отказать себе и Тинг в раннем показе. Пусть зал был посвящён «королеве-предательнице», как говорила фольклорист.

— Госпожа Такер, вы просто невероятный человек! Если мне когда-нибудь удасться, то я выучусь на фольклориста, чтоб знать столько же, сколько и вы. Но я приближаюсь к этому.

Тинг и Эдвена остановились около картины, изображавшей хрупкую на вид девушку в мощной броне, которая кидала последнее заклинание в гигантского дракона. Тинг вытащила из школьной сумки толстый белый том и с неподдельным восхищением пересказывала содержание, иногда переходя с лавморского на суитонский.

«Кого-то она мне напоминает… Хи-хи, тебя саму, конечно, и Гартвина. Да Тинг просто как мы с ним вместе взятые, её ждёт большое будущее», — не отрываясь от этих мыслей, Эдвена слушала отзыв о недавно прочитанной монографии про традиции острова Саро.

Ноги неслись по августовскому Таретта, который выглядел довольно печально в это время года. Холода не наступили, но сильный восточный ветер уже забирался под воротники. Ещё не все листья сменили наряд с зелёного на жёлтый, зато уже проходили первые дожди и появлялись лужи.

Но только настроение Тинг было совершенно диаметральным! Она походила на светящийся фонарик, она, хохоча во весь голос, прыгала по лужам так, что обрызгивала всех прохожих.

В руках же Тинг крепко держала прямоугольную корочку, где виднелись фотография, дата поступления и форма обучения… Эдвена неспешно застегнула пуговицу на пальто, пока спускалась по лестнице ТЭМа. Завидев вдалеке Тинг, она прищурилась, но наконец новоиспечённая студентка стояла рядом.

— Спасибо, что поверили, госпожа Такер! Даже помогли кое с чем. Что бы я без вас делала? — Тинг всё теребила и теребила билет.

— Ну надо же! Поздравляю! Всегда пожалуйста, обращайся, если вдруг понадоблюсь. Ты знаешь, где меня искать, и я всегда с радостью дам своё удостоверение для посещения всевозможных библиотек, — подмигнула Эдвена и поправила пепельные волосы. — В учебных целях, конечно!

Тинг обняла наставницу: «Вы чудо, госпожа Такер!», она рассмеялась, но приняла объятия.

«Это ты самое настоящее чудо, Тинг, ты даже не представляешь насколько», — прошептала Эдвена.

Казалось, она никогда не радовалась никогда, даже тогда, когда сама поступила и не выпускала из рук студенческий. Казалось, что Эдвена рада, наверное, больше, чем сама Тинг, казалось, что она была ей как родной дочерью.

Учёба в университете шла постепенно. Во время неё они виделись редко, но вот однажды произошло нечто. Небольшой кабинет: стеллажи и шкафы с книгами по этнографии, истории, культурологии, краеведению, стол, усыпанный бумагами. Эдвена левитировала чайник вверх, но тут в дверь постучали, и на пороге показалась Тинг. В руках она держала колбу и невероятных размеров талмуд, готовый развалиться на части! Глаза расширились до невозможного, а губы не смыкались ни на секунду.

— Как тебе только позволили его оттуда вынести? — только подскочила из-за стола Эдвена, отодвигая чашку.

— Прибегла к небольшим хитростям, — Тинг отвела взгляд и как следует запихнула небольшую колбу в карман, — но оно того стоило, госпожа Такер!

— Цю Тинг! Я от тебя такого не ожидала, помни, ты пользуешься моим удостоверением. Если кто-то узнает об этом, то ни в одну библиотеку ты больше никогда не попадёшь, а я лишусь работы. Сегодня же вернёшь книгу и извинишься. Я тоже постараюсь всё уладить, но что бы больше такого не повторялось. С воровками я не общаюсь, но… прошу, скажи: что ты там такого достала? Поверь, я наверняка это читала!

Тинг покраснела, как маков цвет, отводя взгляд.

— Прошу прощения, госпожа Такер! Не знаю, что на меня нашло. Обещаю, этого больше не повторится, но послушайте, — Тинг аккуратно перелистнула страницу. — Вы знаете: в Суито мы почитаем драконов за их помощь, а здесь они враги. Мой папа, он лавморец, объяснил, что была война, но я всё равно не поняла… Причины войны такие абсурдные, поэтому я хочу докопаться до правды. Хорошо прикрываться «дурной» идеологией, о которой никто не знал до нужного момента. А эта книга… просто кладезь! Я, конечно, многих тут слов не разобрала, но… Вы ведь поможете?

Тинг замерла в ожидании, пальцы застыли, ибо лавморцы свято верили в официальную версию войны, произошедшей много-много лет назад. Неизвестно, как Эдвена отреагировала бы. Может быть, прогнала? Сказала бы, что их общению пришёл конец? Рассказала бы родителям, вызвала бы акерлеев? Но вместо этого она положила руку на плечо знакомой и выдохнула.

— Так и знала: эту книгу я читала. Поверь, ты не первая, кому причины Великой Войны с Драконами показались абсурдом, — после этих слов Тинг ахнула, а Эдвена продолжила: — Я и мой возлюбленный тоже начинали расследование, но так и не довели его до конца. К твоему сожалению, предпочту не говорить причину.

— Ого! Не говорите, ваше право, но может, я тогда помогу закончить его? Мы докажем лавморцам, что они ошибаются, я верю в это!

Эдвена задумалась: возвращение к давней задумке означало пойти против государства! Если об этом кто-то узнал и рассказал туда, «куда следует»? Она опять же лишилась бы работы, уважения, а Тинг оказалась в списке отчисленных, кроме того, последняя всё ещё оставалась семнадцатилетним подростком. Идея будто молила, будто просила довести себя до ума.

«Нет, это бред больше нельзя передавать детям, все должны узнать правду, чего бы мне это не стоило. Я должна закончить начатое. У Тинг день рождения в декабре. Она почти взрослая, а это её выбор и знак для меня».

Эдвена убрала руку с плеча.

— Если ты так сильно хочешь, то конечно, но давай договоримся: об этом ни с кем не говорим, никаких единомышленников на данном этапе, работаем, как и раньше.

Тинг кивнула и, положив талмуд в сумку, убежала. Первые семена посеяны

Когда же Эдвена вернулась домой, то перевернула его вверх дном. Она искала везде: в библиотеке, в спальне, но они нигде не находились. Эдвена пыхтела, переставляя вещи с места на место, заглядывая в каждый ящик, смотря на каждой полке. Казалось, что жилище превратится в свалку, н она завопила бы: «Я обречена! Неужели я бросила их в топку?»

Но тут перед заплаканными глазами показалась, закрытая на много-много лет комната. Поворот ключом, взмах рукой, и вот Эдвена с трясущимися руками достала пожелтевшие бумаги и блокноты, прижала к груди и ещё долго не отпускала! Нашла, нашла их с Гартвином наработки! Слава богам, что она от горя сожгла в камине не всё.

Эдвена села на пол и с полуулыбкой смотрела на это всё, еле держала спину. Даже самые ветхие экспонаты в ТЭМе не стоили столько, сколько стоили эти бумаги! Воспоминания тут же ожили: вот она и он стояли посреди этого кабинета после завершения первого этапа расследования. Эдвена, уперевшись руками в стол, смотрела на него. Гартвин положил ей руку на талию и, проведя пальцем по щеке, поцеловал. Она сделала то же самое в ответ. Слова были не нужны, они прекрасно понимали друг друга без них!

Библиотека, походившая на бесконечный лабиринт, с многочисленными томами на тысячу страниц, скрижалями, подшивками… Учёные, работавшие при наколдованных светошарах, скрип ручек, неповторимый запах пожелтевшей бумаги создавали неповторимую атмосферу.

Тинг смотрела по сторонам, будто фиксируя каждую деталь. Эдвена же опять предалась воспоминаниям: сюда они с Гартвином пришли лекции по истории, чтобы сделать домашнее задание. Но его они отложили, когда случайно наткнулись на один интересный апокриф. С этого момента оба усомнились в произошедшем многие столетия назад!

Тинг открыла новую толстую тетрадь и разложила наработки. На странице тут же появилась пара суитонских иероглифов. Эдвена подметила: её подопечная обладала недюжим умом, ибо конспирация — важная часть дела! Сама же фольклорист тоже открыла перед собой тяжёлые старинные книги, до которых она и Гартвин тогда не добрались, так что тут Эдвена напрягла мозги, ведь чтение усложнял старолавморский. Всё шло очень и очень медленно, но никто не торопилися, великие дела быстро никогда не делались!

На часах библиотеки пробило семь часов вечера, Тинг зевнула и поднесла пальцы к губам.

— Ах, мы не нашли ничего нового, даже самую малость, — она подпёрла лицо кулаками.

— Не волнуйся, думаю, этого пока хватит. Мы всё равно хорошо поработали сегодня, но нас скоро погонят отсюда, а ты, душа моя, носом клюешь! Советую отправиться домой и хорошенько выспаться, не забывай, тебе завтра на учёбу.

Тинг кивнула и, перекинув сумку через плечо, попрощалась с Эдвеной.

Осенние листья тихо падали за окном, иногда касались стекла и будто говорили: «Тинг, Тинг, Тинг! Выйди на улицу, подыши свежим воздухом. Нечего сидеть все выходные над своим уголовным правом». Тинг, сидя на кровати, же старательно выписывала новое предложение и потянулась. Вдруг в дверь постучали, на пороге показалась госпожа Цю.

— Милая, ты оставила в гостинной, — мать протянула ту самую толстую тетрадь с цветными закладками.

Тинг тут же подскочила с места и схватила тетрадь.

— Ты ничего не читала, мамочка?

Госпожа Цю замахала руками: «Что ты, доченька, что ты, но почему так волнуешься?».

В ту же секунду раздался звонок: Тинг и госпожа Цю открыли незваной гостье, которой оказалась Эдвеной Такер, одетой в длинное серое пальто и в белые перчатки. На шее красовался средней длины жёлтый шарф, а на голове — цилиндр в тон пальто.

— Здравствуйте, госпожа Цю, здравствуй, Тинг! Не занята сейчас?

— Здравствуйте, госпожа Такер, думаю, сейчас сильно-сильно занята.

— Тинг-Тинг, ты из своих книжек не вылезаешь, сходи прогуляйся. Госпожа Такер, доведите эту особу хотя бы до центрального парка, пожалуйста. Великие боги, на неё смотреть не-воз-мож-но! — подбоченилась госпожа Цю, а Тинг виновато смотрела в пол. — И всё же, что ты не выпускаешь эту тетрадку из рук, как будто мёдом намазано.

— Вы правы, дойдём до ТЭМа, как раз привезли свитки с раскопок из Суито, — моргнула Эдвена. — Мне кажется, тебе, Тинг, как начинающему стражу правопорядка хорошо бы на них посмотреть. Насколько знаю, в университете ты изучаешь графологию! Может, даже пополнишь свои записи.

Эдвена ткнула пальцем в тетрадь — Тинг поняла что к чему, и вскоре обе шли по осеннему, туманному Таретту. Трость громко касалась тротуара, а Тинг молчала, но не выпускала из рук тетрадь. Что же на самом деле сообщила бы наставница, которая лишь степенно шагала? Конечно, о такое обсуждение требовало отсутствие посторонних, ведь у стен и домов имелись уши. И всё же Тинг вот-вот бы крикнула: «Ох, расскажите сейчас, пожалуйста!»

Наконец на горизонте показался парк: Тинг и Эдвена пошли в его самую дальнюю часть, сев на скамейку.

— Мы с тобой проделали долгий путь! Работали целый год, и осталось совсем немного: я близка к расшифровке последнего апокрифа. Скоро мы приступим к новому этапу: помнишь, что я тебе говорила в самом начале? Правильно, никаких единомышленников, но завтра, когда я переведу последние строки, это правило утратит силу. Только не спеши рассказывать о нашей идее кому попало. Боги упасите, прямо в университете, хотя подумай, как ты это продвинешь.

— Брошюры? Я не то что бы хороший художник, но…

— Тинг, ты обязана знать, что брошюры — вещдоки, на которых ты быстро попадёшься. Думай как настоящий акерлей, — Эдвена дотронулась до виска пару раз.

— Хм, — Тинг потёрла подбородок и приложила руку к уху Эдвены. — На вас никто даже не подумает, а я…

Эдвена одобрительно кивнула и широко улыбнулась. Её подопечная — просто золото, самородок, а не подопечная! Как хорошо, что их пути встретились, не часто встретишь таких! Тинг чуть ли не захлопала в ладоши, увидев, что идею одобрили.

Вдали зазвучал колокол, а за ним — часы, возвестившие о начале полудня. Подул холодный ветер, красно-оранжевые листья заплясали под туфлями и ботинками, парк окунулся в молочную пелену… Семена вот-вот и проросли бы.

Эдвена и Тинг стояли в полумраке, небольшой светошар освещал их лица, тетрадь. Этнограф занесла руку над бумагой и постепенно писала каждую букву, только стук сердца, дыхание и тиканье часов нарушали этот «сакральный ритуал» — всё будто застыло в тот момент!

«Никакого Пророчества, говорящего, что драконы должны уничтожить магов Лавмора никогда не существовало, никакой дурной идеологии у драконов не было.

Война же произошла из-за ненависти Лисандры и Сейера к драконам. Оба считали, что драконы — ужасные твари, способные убить магов исподтишка, ибо обладают огромными магическими силами, но их у драконов нет и не было. Следовательно, разрушить Лавмор до основания они не могли!

Лисандра же на самом деле применила мощнейшее заклинание, убив себя и Главного Дракона Дрейка, а Коенрад Сейер начал новую династию. Это единственная правда, о которой говорит нам официальная версия», — Эдвена наложила невидимые чары на этот абзац, пусть дневник, в котором хранились все записи, она тоже заколдовала. Самое время для начала второго этапа!

Перед входом в музей висели огромные плакаты, которые как будто громогласно кричали: «СЕГОДНЯ. 19 ОКТЯБРЯ. В ЛЕКТОРИИ ТАРЕТТСКОГО ЭТНОГРАФИЧЕСКОГО МУЗЕЯ ЛЕКЦИЯ «ВЕЛИКАЯ ВОЙНА С ДРАКОНАМИ: ПОДВИГИ НАШИХ ПРЕДКОВ». ВЫСТУПАЕТ ФОЛЬКЛОРИСТ И НАУЧНЫЙ СОТРУДНИК МУЗЕЯ ЭДВЕНА ТАКЕР. СПЕШИТЕ! КОЛИЧЕСТВО МЕСТ ОГРАНИЧЕНО».

Некоторые проходили мимо синего здания этого, фыркая. Что такого неизведанного в войне с драконами? В ней всё казалось очевидным и простым, но другие заинтересованно направлялись в небольшой зал.

Грандиозный план постепенно воплощался в жизнь: почти все места заняли.

«Лишь бы сюда не заявился какой-нибудь акерлей, хотя им наверняка некогда ходить по музеям. Но если заявится, придётся немного попотеть… А в отчётах наше любезное начальство получит хорошую сказку про лекцию, поднявшую патриотический дух среди подрастающего поколения. Умора», — пальцы незаметно зашевелились, наложив ещё одно заклятие шумоизоляции и заперев двери.

— Здравствуйте, господа и госпожи. Рада всех вас видеть на моей лекции о Великой Войне с Драконами, но она не совсем обычная, как вы подумали, — Эдвена поднялась на сцену и потушила весь свет, кроме одного.

Люди резко переглянулись, заговорили, а уголки губ оратора коварно приподнялись. Да и сама Эдвена почувствовала, что будто возвышается над всеми присутствующими.

— Да-да, здесь вы не услышите глупого воспевания патриотизма или пережёвывания одних и тех же «фактов» в десятый раз. Начнём же.

Ораторские способности Эдвена применяла с лёгкостью, именно поэтому в конце лекции никто не остался равнодушным! Даже те, кто вначале придерживался взглядов государства. Подростки обступили фольклориста, щебетали, благодарили за помощь в прозрении — второй этап начинался отлично.

— Всегда пожалуйста, госпожа, скоро откроется небольшой салон, на котором я тоже выступлю: подробно разберём один из апокрифов.

«Ах, если бы ты видел это, Гарт, наша идея жива спустя столько лет, и я доведу её до конца, обещаю тебе! Хм, интересно, что там у Тинг?» — задумчиво подняла глаза Эдвена.

Ночь медленно опускалась на Таретт: в университете погасили свет, студенты тихо шагали в сторону общежитий и домов. Издалека раздавались аккорды гитары и неумелое пение. Тут и там зажигались фонари, мигали яркие огни. В воздухе веяло промозглой осенней сыростью, а красный кленовый лист завертелся и упал в лужу.

Тинг, держась за лямку сумки, бежала за подругой. Топ, топ, топ! Бульк! Капли расплескались в разные стороны — Тинг нагнала подругу и дотронулась до тёмной куртки. Несси испуганно обернулась, но, приложив руку к груди, облегчённо выдохнула: «Зачем так пугать?»

— Несси, прости, пожалуйста, но у меня к тебе дело! Послушай, не хочешь завтра сходить в библиотеку, подготовиться к зачёту? Там, кстати, клуб исторический появился, если хочешь, можем записаться, приходить, обсуждать…

— Тинг, тебе что, истории на парах не хватает? Понимаю, ты горишь этим, в ТЭМе едва ли не ночуешь иногда, но нет. А к зачёту, да, хорошо бы подготовиться.

— Там не то, что на парах! Завтра мы обсудим Великую Войну с Драконами и что с ней не так, — Тинг затаила дыхание.

Её сразу бросило в лихорадочный жар, а эти пару секунд казались бесконечностью.

Несси Честер родилась в семье, которая разделяла все взгляды действующей власти. Тинг с отвращением смотрела на таких, но это не помешало подружиться с мыслью: «Вопрос только в том, сколько времени мне понадобиться, чтоб убедить её в обратном». Но… Дура, дура, почему начала именно с этого, это разрушило бы доверие в считанные секунды!

— Ты с ума сошла! Что с ней не так? Всё с ней так. И как только разрешили создать этот кружок по интересам?

— Тихо ты, давай я расскажу тебе свою версию? Нам с детства говорят, что драконы напали, потому что у них имелось Пророчество. Теперь подумай: как у драконов появилось Пророчество, если у них даже магии нет? Нет магии, значит, и провидцев не существует. Почему напали именно на лавморцев, почему не на суитонцев, например? Вот-вот!

— Да какая разница из-за чего они начали войну, есть у них магия или нет! Я как будто знаю, что в голове у больших ящеров? Убьют и не заметят. Это они и делали на той войне. Тинг, я понимаю, ты суитонка, у вас драконами отношения чуть получше, но для лавморцев…

— Я наполовину лавморка, наполовину суитонка! Не забывай, но мы же пойдём завтра?..

Несси охнула: «Пойдём, пойдём, но даже не думай затащить меня в свой кружок! Если родители узнают, то сразу запретят нам с тобой общаться!» Глаза Тинг хитро блеснули в темноте, губы прошептали: «Не узнают, не бойся».

На следующий день Тинг и Несси встретились в молодёжной библиотеке, но первая не спешила садиться за учебники. Библиотекарь, женщина в возрасте, мило поприветствовала их: «Ох, здравствуй, Тинг, ты подружку привела? Замечательно! Идите, идите, вас уже все заждались». Тинг поздоровалась и, кивнув, уверенно пошла мимо полок с подростково-молодёжными романами, учебниками, журналами, научно-популярной литературой. Несси плелась следом с подкашивающимися коленками, то и дело оглядывалась и жалобно пищала.

— Тинг! Я же просила, никаких глупых кружков, это измена…

— Не ори! Попытаюсь убедить тебя в последний раз.

Наконец они пришли в один из самых дальних залов библиотеки. Ребята, которые «заждались», миролюбиво представились и открыли книги перед Несси. Она посмотрела на всех троих, а перекинула взгляд на Тинг, вытянувшую руку, будто говоря «Не беспокойся», кивнула — началось объяснение.

С детства нам талдычат одно и то же…

…драконы враги, драконы убийцы, и прощения им нет!

Почему ты веришь всему, что говорят тебе родители?

Государство?

Разве у тебя нет собственного мнения?

Драконы ведь не родились такими, это ведь Баланс даровал им крылья и шипы!

Неужели ты думаешь, что из-за этого драконы потеряли человечность?

Нет!

Эти апокрифы открыли нам глаза…

Голова кружилась, вертелась словно детская карусель, информация шла со всех сторон. Почему ей всю жизнь врали? Зачем скрывали? Несси опять перечитала апокриф и набрала побольше воздуха.

— Хорошо, но всё равно… Мы не убедим так каждого!

— Именно поэтому мы устроим революцию! — Тинг похлопала по плечу Несси, которая поперхнулась и сглотнула. Нет, на такое она точно не подписывалась!

Нынешние дни

В небе сияли маленькие звёзды и показался полумесяц. Его свет проходил сквозь разбитый оранжево-сине-жёлтый витраж. Стрелка передвинулась на одно деление: до полуночи оставалось пять минут! Хлопок — крышка карманных часов звучно захлопнулась.

По опустошённым, тёмным коридорам послышались чьи-то шаги. Рукой коснулась шершавой стены, на которой уже виднелась плесень, проглядывали камни. Лицо Эдвены осветило лунным лучом, глаза заблестели. Предводительница Гнилой короны открыла широкие двери заброшенной церкви, повстанцы появились бы с минуты на минуты! Облупившиеся фрески, осыпавшаяся мозаика и покосившиеся иконы строго смотрели свысока. Как она посмела нарушить их покой?

Эдвена закрыла глаза, подул сильный и холодный ветер, в траве застрекотали цикады. До сих пор не верилось, так как идея зашла слишком далеко в хорошем смысле этого слова!

По всему городу виднелись лозунги и граффити против нынешней власти и в защиту драконов. То тут, то там проходили митинги, одиночные пикеты, а обычные жители содрогались при одном названии новой группировки. Семена проросли, пустили корни, теперь же появлялись первые цветы! Ох, а что же будет, когда…

«Жить сегодняшним днём и полагаться на холодный расчёт — самое главное, поэтому не спеши», — говорил внутренний голос.

Эдвена открыла глаза, осматривая зал, где раньше проходили мессы. Кто-то шёл меж скамеек, накинув на голову плащ. Кто-то то и дело оглядывался по сторонам. Кто-то спотыкался об балки и камни, поднимая пыль.

Наконец последователи «Гнилой короны» встали около круглого стола. На нём лежала огромная карта большого здания, стояли разноцветные фишки из настольных игр. Предводительницы подошли к столу ближе, и одна из них внимательно осмотрела всех и каждого. Узнать кого-то в кромешной темноте — та ещё задача.

Повстанцы медленно опустили капюшоны, сказав: «Я снова здесь» и положили правые руки на край стола. Дерево под пальцами засияло серебристым светом, значит, все свои, и никакой акерлей не пришёл на разведку под видом союзника. Эдвена и Тинг кивнули: «Рады приветствовать», сами положили руку на край стола — собрание началось.

Фишки, окутанные фиолетовыми и голубыми ореолами магии, поднялись в воздух, и Эдвена заговорила как всегда: мягким голосом. Казалось, надобность в этом отпадала, они ведь собрались на краю города, но это ничего не отменяло. Повстанцы отвечали так же, как и предводительница, тихо, спокойно, хоть иногда её планы им не нравились. Речь в те секунды походила то ли на журчание ручья, то ли на шелест листьев, то ли на шипение змей, а время уже перевалило за полночь, и все наконец пришли к согласию. Эдвена чертила в воздухе узоры — огромный план аккуратно сложился в маленький квадрат.

— И помните, мы должны сделать это… Во что бы то ни стало!

— «Мы» — это все, кроме вас двоих. Почему никогда ни в чём не участвуете? Тоже мне главари, — паренёк скривил лицо в противной гримасе и сложил руки на груди. — Я-то знаю, что сделаю: шмальну в кого-нибудь перцовым заклятием!

— Господин Мэглес, а кто всё это придумал, не напомните? Хм, не уверена, что смогу принять участие в завтрашнем мероприятии, — показала трость Эдвена, и так бы ударила этого нахала. Но нет, нельзя означало потерю статуса, означало «марать руки». — Не забывайте тот случай, когда нашли повязку с кровью: кто вас прикрыл?

Эдвена нахмурилась и выпрямилась, перекинула взгляд на Тинг, а Мэглес поморщился, прошептал: «Вот-вот, и заклевала бы!», извинился. Повстанцы вновь накинули капюшоны, дотронулись левыми руками до стола — дерево засияло золотым светом, послышалось короткое и глухое: «Мы покидаем вас», в ответ им: «На том же месте, в то же время». Повстанцы один за другим покинули церковь под неистовый вой ветра.