Такая разная любовь (гет)

Примечания:

Рейтинг PG-13, флафф, воспоминания, неозвученные чувства.

В этот вечер Алена устроилась перед голубым экраном, чтобы посмотреть новое расследование Юрия Грачевича. Она до сих пор помнила, как они познакомились. Чересчур взбалмошный, иногда даже безумный, начинающий журналист с первых дней выделялся не то, что во всей группе — на всем потоке уж точно, если не сказать, что на всей кафедре. Внешне был чем-то похож на Карла Ларина — такой же плащ, очки в монструозной оправе и микрофон в руке. Девушки убегали от Юры в рассыпную, да и Алена в том числе. Диковатые манеры, специфичные обороты речи и чересчур резкие выпады, мягко говоря, пугали окружающих. Странный и угловатый, Грачевич на удивление был пытливым до правды. Она сама толком не понимала, почему однажды эти попытки убежать превратились в некое подобие симпатии?

Юра писал весьма чудаковатые сочинения, резко перепрыгивал с темы на тему, иногда даже строил теории заговора там, где обычный человек ни о чем бы не подумал вовсе. Кажется, что его пытливый взгляд за мощными диоптриями очков видел куда больше других… От воспоминаний Алену отвлек знакомый голос.

— Как много девушек хороших, как много ласковых имен, но лишь одна из них тревожит, — декламировал знакомые строки Юрий, затем животрепещущим голосом дополнил: — Зинаида Кашина! Последний раз эту несчастную лаборантку из отдела трансплантологии видели здесь, в стенах этого злосчастного НИИ, расположенного в самом сердце этого безымянного города. Но сегодня мы прольем водицу на это дело, ведь в эфире программа… ЗАГАДКА ДЫРЫ!

Алена прикрыла глаза рукой и тяжко вздохнула. Даже после длительного общения с Юрием она искренне не понимала, откуда он черпает свое престранное вдохновение и чем именно он движим в своих авторских расследованиях. Впрочем, если его программа все же добралась до эфира, значит, оно того стоило. Все бродит где-то по темным улочкам Катамарановска, что-то ищет, а самого главного никак не найдет. Наблюдая за новым репортажем, женщина все думала о чем-то своем.

— А? А-а-а! — испуганно завопил угловатый молодой человек, не заметив на своем пути девушку. — Господи, ну что же так пугать-то! Чего тебе, Таня, надо от меня?

— Я не Таня, — насупилась Алена. — Мы с тобой вообще-то одногруппники.

Грачевич странно ухмыльнулся, лицо сделалось сильно проще. Поправив очки, он вгляделся в лицо.

— Действительно, не Таня. Иначе я бы ее за сотню верст обошел.

— Ну конечно, и это все в стенах университета! — фыркнула девушка. — Я Алена. Хотела узнать у тебя, где будет следующая пара, но откуда мне знать, что ты вот такой необычный человек.

Тогда она решила сыграть дурочку. Алена сама не понимала, почему именно подошла к Юре. Знала, что следующим будет иностранный язык на втором этаже, но все равно обратилась к помощи Грачевича. Наверное, виной тому была этакий ореол загадочности вокруг одногруппника. Ну да, странноватый, угловатый, но что с того? Вечно один против толпы, хотя сам этого не признавал.

Ах, Юра-Юра, какая я же я дура, — вздохнула девушка.

— А-Алена? — Юрий остановился посреди коридора. — Разве этот кабинет на третьем этаже?

— На втором, если ты об инязе.

Промолчал, не понял, наверное. Впрочем, оно и к лучшему. Юра участливо предоставил свой локоть, чтобы хоть как-то поспевать за ним следом или, наоборот, слегка притормаживать его. Еще одна отчаянная попытка завязать хоть какой-нибудь разговор, чтобы совсем не идти молча и неловко:

— Ты сам плохо ориентируешься в коридорах, да?

— Конечно, когда в голове столько мыслей для будущих эпизодов моей авторской программы, — деловито отозвался Грачевич. — На деле только поступил, но все кажется, что уже завтра готовить очередной репортаж для пытливых глаз наивных телезрителей.

Алена улыбнулась. Кажется, нащупала нужную тему для разговора. Похлопав глазами, мило улыбнулась.

— Правда? Какие у тебя интересные планы на жизнь! Прям уверен, что оказался на своем месте?

— Еще бы, и не уверен, — все также деловито вещал Грачевич. — Журналистика у меня в крови, глупенькая…

На паре иняза Алена и Юрий уселись за одну парту, все переписывались обо всяких глупостях. От отклеившихся в углу обоев до конспирологических заговорах по этому поводу. Если Алена насмешливо предлагала разные глупости, то Грачевич также бойко подхватывал «теории», разгонял до полного абсурда. Как же мало ему было нужно! Всего-то немного общения с кем-то, возможности делиться своими идеями и не быть порицаемым. Казалось бы, полная аудитория самых разных людей, у каждого свои особенности, если не сказать чудаковатости. Однако Юра все равно значительно отличался от остальных своей этакой, скажем так, диковатостью.

Так пролетела неделя, а общение между Аленой и Юрой не прекращалось. Незаметно пролетел целый год, полный разных событий и интересных разговоров. Неизменные соседи по парте — она исправляла стилистические ошибки и грамматику, а он развивал интересные сюжеты и неплохо понимал в алгебре. Так и повелось. Алена сама не замечала, как понемногу влюблялась в странноватые особенности своего верного товарища. Просто однажды назвала его дурашкой и застыла. Казалось бы, чего здесь такого? Повторила еще раз и улыбнулась.

— Юрик-дурик! Спорим, что опять проведешь унылые осенние выходные, грустно глядя в окно? — с вызовом спросила Алена. В конце концов, они общались уже целый год, можно позволить себе немножко вольностей.

— Уйти, вредина, и без тебя тоскливо, — неожиданно отмахнулся Грачевич, уставившись в окно.

Это было чем-то слишком непривычным. Будь с ним все в порядке, то поспорил бы, снова назвал глупышкой… Тогда Алена не придала значения, а нужно было. Ей просто хотелось хоть как-то расшевелить своего приятеля, снова увидеть интерес в его пытливых глазах за толщей диоптрий.

Так хотелось молча присесть рядом с ним, как-нибудь осторожно прижаться к плечу, как тогда, когда прошлой зимой Алена и Юра сидели рядом в автобусе. Экскурсия в Столицу была очень интересной, почти целые сутки на ногах. Грачевич бегал повсюду со своим «Зенитом», кажется, что даже пару раз в объектив попала и одна несносная особа. Просто осторожно опустила голову на его плечо, устало прикрыла глаза. Может быть, тогда Алене только показалось, что рука Юры также осторожно пригладила ее волосы? Она так хотела в это верить, но это наверняка был сон.

Воспоминание развеялось само собой, а все тот же Юра сидел, но уже на подоконнике, все также смотрел на узор из дождя на тонком стекле.

— А если я тебя на свидание приглашу? — с вызовом уперла руки в бока Алена.

— Что ты мне тут сейчас сказала? — округлив глаза, Юрий обернулся в сторону девушки. Далеко не сразу пришло сознание, что именно об этом Юра так хотел сказать сам, но нужных слов почему-то не находил.

— На свидание тебя зову, а ты все в окно смотришь, — взгрустнула Алена. Весь азарт как-то поугас. — Все сидит на подоконнике, только на дождь и смотрит…

А лучше бы только на меня смотрел, — взгрустнулось вдруг девушке. — Вот угораздило только вспомнить.

Грачевич растерянно постучал на свободное местечко рядом с собой, безмолвно приглашая устроиться рядом. Он все еще сам не верил в свое счастье. Чтобы такая красивая девушка обратила на него внимание… Алена присела рядом, едва ли не носом уткнулась в окно. Где-то за толщей стекла на город опускались ранние сумерки. Осталось еще две пары, а это значит, что домой они приедут уже по темноте. Ехать в один конец города, и если повезет, то Юра и Алена кое-как сядут в один автобус, если, конечно, приедет «двойка». Алене почему-то так хотелось в это верить.

— Смотри, две капли упали рядом! — воскликнул вдруг Грачевич. — Загадывай желание.

— Какие условия? — спокойно спросила Алена.

— Если они одновременно коснутся рамы, то сбудется.

Девушка ненадолго задумалась и загадала: «поехать с Юркой на одном автобусе». Откуда бы Алене знать, что Юра загадал почти тоже самое, но куда хуже? «Признаться Аленке в любви».

Две пары глаз непрестанно наблюдали за медленно стекающими по стеклу каплями. Как-то сами определили, какая была чьей. Сначала капля Алены ползла слишком быстро, пока капля Юры едва поспевала следом. Прошло от силы пару минут, и две капли одновременно коснулись той самой рамы. Это ведь значит, что сбудется? Алена и Юра обменялись короткими улыбками. Неловко повернулись друг к другу, слегка ударившись носами. Снова улыбка, смех. Девушка тогда подумала, что Юра загадал что-нибудь наподобие «прогнать грусть», но откуда бы тогда знать?

— Ну так что, на свидание со мной пойдешь? — неожиданно даже для самой себя, спросила Алена. В голосе больше не было смеха или издевки.

— Раз ты предлагаешь, — Юра замялся. — Так уж и тому и быть. Пойду, пожалуй. Сам-то я бы тебя и не пригласил.

Две пары пролетело так быстро, что даже не верилось. Переписки сами собой сошли на нет. Алена прятала влюбленные взгляды в тетрадку, а Юрий попросту не понимал, чем себя занять. Ему так хотелось позвать Алену на свидание, но как-то не было повода, а она вот так просто сказала, даже не засмущалась. Грачевич лишь пожал плечами, мол, ему бы такую смелость… Но откуда бы тогда знать об этом Алене?

Уже дойдя до остановки, они удивились. Либо все уже разъехались, либо они пришли рано. Абсолютно пустая остановка, а где-то вдалеке неспешно крался автобус. Когда старенький Лиаз подъехал ближе, Юрий попросту не поверил глазам: заветная «двойка», полупустой… Он понимал, что Алена думает о том же. В этот раз Грачевич оказался гораздо ловчее девушки, занял сразу два места, специально для Алены придержал место у окошка — знал, как она любила смотреть на город.

Десять минут пути. Девичья голова в платочке устало опустилась на плечо Юры, веки также слегка прикрыты. Его рука невольно тянется к ее голове, но замирает на полпути, опускается обратно на колено. Не нужно. Первой выйдет Алена, пройдет через парк, а потом скроется в своей пятиэтажке.

У самой двери Алена вдруг сказала:

— Завтра у стадиона в три часа. При любой погоде.

Юрий лишь кивнул в ответ, потом помахал рукой вслед, но Алена уже не видела. Ему ехать еще две остановки, чтобы потом устало дойди по дворам и оказаться в родительской квартире на третьем этаже.

На следующий день выпал снег — вот такой вот выдался странный конец октября. Наверное, такой же странный, как и зарождающиеся чувства. Алена и Юра встретились у единственного в Катамарановске стадиона. Юра опоздал на пять минут, но Алена все равно пришла позже, почти на двадцать минут. Кажется, в тот вечер Грачевич оставил где-то свой микрофон, чему был явно раздосадован или это было из-за снега? Девушка осторожно шла под руку рядом, слушая редкие вздыхания своего сердечного друга. Так не хотелось спугнуть его в этот момент.

— О чем думаешь? — осторожно спросила Алена.

— О том, что в такую лунную ночь самое лучшее, что можно сделать, так это собираться на шабаш, — без задней мысли выдал Юрий. — А ты о чем думаешь, Аленушка?

— О том, что луны не видно, но это и неважно сейчас. Ты мне нравишься, дурик, — девушка остановилась, добавила: — Давно и очень.

— Н-но, как же так? — Грачевич обернулся, изумленно поправил очки на носу. — Такой странный парень, и вот так…

— Вот так, — пожала плечами Алена. — Ну что ж, если не нравлюсь…

Вместо слов Юра нагнал девушку, повернул к себе и, недолго думая, подарил первый робкий поцелуй. Что ни говори, а Грачевич все же оставался человеком дела, даже если это не касалось журналистики. Пускай поцелуй вышел всего лишь коротким и неловким прикосновением его шершавых губ, так еще и носы несколько раз неловко ударились друг о друга, но Алена так ничего и не ответила. Полюбила этого странноватого юношу просто так, не ожидая ничего взамен. Сама не знала, почему именно, но так не хотела терять его.

Теперь же Алена сдержанно улыбалась, глядя на экран, откуда вещал уже повзрослевший Юрий. Уже не тот угловатый парнишка, а вполне состоявшийся мужчинка, но и она теперь не простая студентка. Каждому в этой жизни нужно не только призвание, но и свой человек. Алена вполне довольствовалась своими текстами, что часто печатались в разных газетах, карьера на телевидении ее не прельщала. Не смогла бы стать таким же отчаянным телеведущим, как Грачевич, также бегать по болотам и степям в попытках собрать горячий материал.

«Загадка Дыры» давно закончилась, подходил к концу вечерний выпуск новостей. За окном уже давно стемнело, а Юры все не было дома. Алене оставалось только пожать плечами — ненормированный рабочий день. Кто она против работы? Самая обычная женщина. Не летала на шабаш, не плела интриги, разве что на страницах своего неопубликованного романа. Ужин давно остыл на кухне.

В прихожей тихо хлопнула дверь. Видимо, Юра вернулся после затянувшегося рабочего дня. Вместо привычного голоса послышались тяжелые шаги. Алена привстала с кресла, изумленно уставилась на полковника Жилина, а на руках у него…

— Юрочка!

Бросив все свои мысли, женщина подбежала Жилину, изумленно округлила глаза.

— Принимайте. Опять в болота угодил, болезный, — милиционер осторожно опустил Грачевича прямо на пол. — И чего ему эти болота сдались? Все лазит туда и лазит, как безумный.

Взгляд Жилина с хитрой усмешкой скользнул по растерянной Алене. Она осторожно хлопотала возле Юры. Рукавом своего махрового халата осторожно утерла тину с его лица.

— Была бы у меня такая женщина, я бы топиться-то как-то и не пошел, — ухающим смехом рассмеялся полковник. — Ох, что это я? И так задержался, пока ваше горе доставал. Вы, голубушка, только не ругайте его.

— Спасибо, спасибо вам, Степан Олегович! — закивала Алена. — Может быть, чаю? Не зря же вы…

— Ну что вы, что? Меня уже дома заждались, а я тут все с Юр-чкой вашим. Все, сдаю полномочия на этом, — Жилин взглянул на часы и выдохнул. — Теперь точно все. Вы поосторожнее с ним. Удачи.

Махнув рукой, Жилин покинул квартиру. Алена еще раз похлопала Юру по щекам, поднесла пахучий флакон с успокоительным. Не нашатырь, но тоже весьма едко. А что делать? Что было под рукой. Грачевич неохотно что-то забубнил, прижимая к себе микрофон.

— Дома ты, Юрик-дурик, никакие кикиморы за тобой не охотятся! — улыбнулась Алена. — Только я до тебя достучаться пытаюсь.

— Алена? Аленушка, это ты! — Юра снял очки, протер их о влажную штанину. — Ален, если бы ты знала…

— Знаю, — ласково ответила она. — Знаю, что тебе сейчас никак болеть нельзя, Юрик-дурик. Давай ты сейчас немного полежишь в ванне, а я тебе ужин подогрею.

— Аленушка, ну как же я без тебя?

— Не знаю, — улыбнулась Алена, помогла подняться.

— Никак, — ответил вдруг Юра, некрепко держась за дверной косяк.

Женщина лишь улыбнулась, осторожно стянула кожаный плащ с угловатых плеч, затем легко мазнула губами по его небритой щеке. В ванну уже набиралась горячая вода, а Юра все стоял и смотрел на Алену.

— И как ты только на меня купилась?

— Может быть, потому что люблю? — с робкой улыбкой ответила Алена, притянула к себе растерянного Юру, оставив влажный поцелуй на губах.

Еще один полный любви взгляд, и они разошлись по комнатам. Когда ужин был еще раз разогрет, на кухню вошел Юрий в пижаме. Сердце женщины сжималось, словно в позабытые времена. Такой же слегка неловкий и взъерошенный. Юра все рассказывал о своих приключениях, не забывая есть, а Алена слушала его невероятный рассказ по-матерински подперев лицо ладонью. Было неважно, что эти небылицы Грачевич рассказывал уже второй раз за неделю, с ним все равно было интересно. Может быть, именно поэтому полюбила, потому что понимала и принимала? Теперь уже было неважно. Каждый вечер Алена с нетерпением ждала своего дурика домой, чтобы также слушать его увлеченные рассказы обо всем и ничем одновременно.

— Знаешь, моя хорошая, что-то я немножечко как-то устал, — сказал вдруг Юрий.

Короткий взгляд на часы, легкая улыбка. Время перевалило за полночь, а Юра на ногах с самого утра. Немудрено.

— Может быть, пора спать? — улыбнулась Алена. — Пойдем, укутаю тебя в самое теплое одеяло и буду греть тебя.

Юрий прижался поближе к Алене и закрыл глаза. Какие бы приключения не ожидали его за углом, каждую ночь Грачевич всегда возвращался домой, чтобы побыть рядом с ней. Ему так мало нужно было для счастья — просто быть нужным и любимым. На грани между явью и сном, Юрий вдруг пробормотал:

— Я просто хотел, чтобы ты меня любила.

— Знаю.

Мягкие губы нежно коснулись горячего лба. Завтра Юра проснется с температурой и будет жаловаться на больную голову, но Алена все равно не сможет его оставить. Вопреки возмущениям, вызовет врача, а потом побежит в аптеку за лекарствами. Впрочем, может быть, в этот раз вполне удастся обойтись чаем с малиновым вареньем под увлеченный рассказ? Прижавшись ближе, Алена улыбнулась.

— Спи уже, дурик, а я буду сторожить твой сон.