Горечь и радость, смерть и рождение (джен)

«Какой хороший сон», — подумал Вэй Ин и вздохнул. Выплывая из сна, он все еще ощущал такие знакомые и родные ароматы. Мальчик полной грудью вдохнул едва уловимую сладковато-терпкую смесь. Лотос, прогретая солнцем древесина сладкого каштана, легкая, но привычная нота застоявшейся воды. Всепроникающая пряность специй. И что-то еще. Настолько родное, что слезы наворачиваются сами собой.

— Ты проснулся, — раздался близко-близко взволнованный голос. — Как хорошо! Нужно сказать лекарю!

Услышав этот голос, Вэй Ин вздрогнул и, открыв глаза, резко сел, но увидел лишь мелькнувшее в дверном проеме фиолетовое ханьфу.

— Шицзе? — прошептал он. Сердце дернулось и судорожно заколотилось в груди. — Шицзе!

Ему никто не ответил.

Несколько секунд, пока Вэй Ин таращился на дверь, ему казалось, что у него начались видения. Разум просто придумал желаемое. Но спустя эти несколько секунд У Сянь обратил внимание на окружающую его обстановку и вздрогнул.

Эту комнату он знал. Знал так хорошо, что без труда нашел взглядом самую скрипучую половицу, под которой когда-то устроил маленький тайник.

Сглотнув, Вэй Ин медленно обвел взглядом стены, пол и потолок, убеждаясь, что не ошибся. Это была его комната. Та самая, в которой Вэй Ин многие годы жил в Пристани Лотоса.

— Но эту часть уничтожили… — пробормотал Вэй Ин. — Псы Вэнь все сожгли. Этого места нет.

Он протянул руку и не глядя ощупал изголовье кровати, боясь и надеясь обнаружить там картинку, которую когда-то сам вырезал. Но дерево под пальцами оказалось гладким…

— Что все это значит? — спросил У Сянь. — Я все еще сплю?

Взглянув на собственное тело, Вэй У Сянь невесело рассмеялся. Он или снова видел сон, или происходящее вовсе не было сном.

— Я в Пристани Лотоса, — проговорил Вэй Ин. — И я… ребенок?

Почесав нос, он попытался вспомнить, как все происходило когда-то в прошлом. Те события остались в его памяти небольшими отрывками, яркими вспышками, а о первом дне Вэй Ин и вовсе помнил лишь ссору с Цзян Чэном из-за собак и свою попытку спрятаться на дереве. Ночь, когда Вэй Ин подружился и с Цзян Чэном, и с Цзян Янь Ли, Вэй У Сянь запомнил как самое хорошее событие своего детства. Память услужливо стерла страх, обиду, неуверенность и боль в ноге из-за падения.

Вэй Ин нахмурился.

Первые несколько месяцев в Пристани он жил в одной комнате с Цзян Чэном. Дядя хотел, чтобы Вань Инь помог освоиться новому обитателю резиденции Ордена. Лишь потом Вэй Ина переселили в его собственную комнату.

Но прямо сейчас он находился в той самой комнате. Он иногда видел ее в снах, но то всегда были кошмары, где У Сянь, уже взрослый, спасенный после убийства Черепахи-Губительницы, все никак не мог успокоить обиду и гнев своего шиди. В тех снах названные братья ругались, и Цзян Чэн неизменно уходил, оставив Вэй Ина в темноте и тишине. Раз за разом. Раз за разом.

У Сянь вздрогнул и мотнул головой, прогоняя мрачные думы. Сейчас комнату переполнял солнечный свет, а из-за окна доносился такой привычный шелест: голоса, ветер в ветвях и перешептывающиеся в воде лотосы. Все было иначе, кошмар не вернулся.

Но как иначе?

И… неужели все не сон?

Вэй Ин нахмурился и осмотрелся, ища свою верхнюю одежду. Все, что происходило прежде, он не мог воспринимать, как реальность, но… сладкий сон слишком затянулся. Нужно осмотреться и разобраться.

Но не успел он встать, как в комнату поспешно вошел лекарь. За ним, быстро-быстро семеня, следовала шицзе, а за ней, хмурясь, — госпожа Юй.

— О, молодой господин, — с привычной вежливостью усмехнулся лекарь, опускаясь на стул у кровати Вэй Ина, — да вы полны сил!

Когда-то этот пожилой и веселый мужчина раз за разом лечил всех учеников Ордена. Имея дело с ватагой мальчишек и молодых парней, неунывающий заклинатель не боялся ни разбитых коленей, ни переломов, ни расшибленных голов. С одинаковым благодушием он латал разодранные бока, вправлял кости и почти с головой окунал учеников в лечебные снадобья, памятуя о том, что мальчишки и дня не могут прожить без приключений, так что по две дюжины ссадин и царапин найдется даже на самом тихом и послушном подопечном.

— Три дня лежал пластом, горел, а сейчас!.. — усмехнулся лекарь, щупая пульс Вэй Ина. — Удивительно. Будто и не было ничего.

— Как хорошо! — радостно сказала Цзян Янь Ли и улыбнулась У Сяню. Он, видя эту улыбку, невольно улыбнулся в ответ.

Его переполняла растерянность. Все больше он утверждался в понимании, что видит вовсе не сон, а на самом деле очутился… в собственном детстве.

«Но как это возможно?»

— Батюшка обрадуется, — обратилась девочка к госпоже Юй. — Он заходил утром, справлялся.

— И, как теперь ясно, не из-за чего было переживать, — отчеканила хозяйка Пристани Лотоса.

— Что же… Я здесь больше не нужен, — убежденно покивал сам себе лекарь и поднялся. — Мальчику разве что стоит немного поберечь силы… и в еде… в еде стоит ограничиться чем-то простым.

Поклонившись госпоже Юй, лекарь удалился, а шицзе радостно присела на стул подле Вэй Ина.

— Так славно, что ты поправился, А-Сянь, — с нежностью сказала девочка. — Да! Меня зовут Цзян Янь Ли.

Вэй Ин хотел было ответить, но тут же прикусил язык. Ему очень хотелось назвать ее шицзе, очень хотелось обнять, положить голову ей на колени и позволить перебирать свои волосы, слушая нежный тонкий голосок. Но прямо сейчас они еще не были настолько близки, не стали семьей, не срослись в одно целое.

— Молодая госпожа Цзян, — прошептал Вэй У Сянь, хотя его коробило от подобного обращения к любимейшей девочке на свете.

Янь Ли рассмеялась и таким привычным ему жестом потрепала Вэй Ина по волосам.

— Меня так мало кто называет, — пояснила она. — Непривычно.

Ее мать позади лишь хмыкнула, давая понять, что за все годы жизни в Пристани Лотоса госпожа Юй так и не свыклась с местными обычаями.

Орден Юнь Мэн Цзян основал странствующий воин. Будучи человеком простым, веселым и общительным, он не стал, по примеру других, возводить дом для будущего клана в какой-то живописной глуши, как не стал и строить будущую резиденцию Ордена из самых дорогих материалов. И много лет спустя, когда воин покинул этот мир, в наследство потомкам он оставил не только девиз, но и множество обычаев, трепетно хранимых семьей Цзян.

Так здесь равны были все, даже дети главы Ордена должны были выполнять какую-то домашнюю работу. Из-за этого в Пристани вместе с учениками и заклинателями проживало очень мало слуг, и все они получали достаточно уважения.

Когда в прошлом Вэй Ин оказался в Ордене, ему и в голову не пришло, что подобные правила — что-то необычное. Его собственные родители тоже воспитывали его свободным ото всяких предрассудков.

Но мир не идеален. И многие в нем цепляются за правила, происхождение, иерархию и готовы оскорбить другого лишь из-за того, что он ниже по статусу.

— Тебе нужно поесть, — спохватилась шицзе и глянула на мать, та коротко кивнула и отступила, пропуская дочь. Сама госпожа Юй несколько секунд постояла на пороге, внимательно разглядывая Вэй У Сяня, но ничего не сказала. От нее исходили ощутимые волны недовольства. Что-то подобное Вэй Ин ощущал всю жизнь, но теперь воспринимал поведение хозяйки Пристани Лотоса иначе. Спокойнее, с пониманием.

— Ну вот, — с улыбкой прошептала Янь Ли, очень быстро вернувшись с подносом. — На кухне был суп.

— Это сейчас самое лучшее, — согласилась госпожа Юй, продолжая рассматривать У Сяня.

— Моя госпожа, судя по улыбке А-Ли, А-Ину уже лучше, — раздался голос главы Ордена из коридора.

Госпожа Юй немного поморщилась, но отступила, пропуская мужа в комнату. Шицзе вскочила со стула и улыбнулась отцу.

— Сиди-сиди, — помахал Цзян Фэн Мянь дочери.

Подрагивая внутри от смеси непонимания и абсолютного счастья, Вэй Ин открыл рот, позволяя шицзе кормить себя с ложечки. Девочка улыбнулась ему.

— Он не настолько маленький, — фыркнула госпожа Юй, но ее слова прозвучали для У Сяня желанной мелодией.

— Похоже, болезнь совсем отступила, — отметил дядя Цзян. — А-Ли, поручаю А-Ина твоим заботам. Познакомь его с Пристанью Лотоса и учениками. Вскоре он сможет присоединиться к ним. А вечером… думаю, он может поесть с нами.

Вэй Ин ел и слушал, про себя отмечая то, что не замечал ребенком: и особое, очень нежное обращение дяди, больше подошедшее бы младенцу, и то, как быстро он включил У Сяня в семью. В душе Вэй Ина расцветала благодарность к этому удивительному человеку, мягкому и доброму, принявшему чужого ребенка и без сомнений возложившего на себя заботу о сироте. Но взрослый У Сянь в теле ребенка медленно покачал головой, глядя на дядю Цзяна.

— Что такое? — мягко спросил глава Ордена.

— Вэй Ин очень благодарен господину Цзяну, что вы заботитесь о нем, но… это неправильно, — контролируя себя и тщательно подбирая слова, начал У Сянь. Он сознательно выбрал манеру, какой разговаривали со своими хозяевами слуги. — Вэй Ин не принадлежит семье Цзян. Господин Цзян, вы слишком заботливы.

Заклинатель не ответил, молча глядя на У Сяня, а тот едва не прокусил щеку. Прямо сейчас Вэй Ин пытался придушить свой характер, задавить собственную гордость. Никогда, даже в самые тяжелые времена, он не переступал через себя, но сейчас…

«Как-то так вышло, что я могу начать все с начала? Совсем недавно я думал о том, что готов умереть еще тысячу раз, лишь бы вернуть их. Неужели это случилось?»

— Простите, — проговорил он, когда молчание затянулось. — Вэй Ин был груб. Простите, господин Цзян, — мальчик сидя поклонился заклинателю, а потом повернулся к хозяйке Пристани: — Госпожа Юй.

Вэй Ин никогда не хитрил, никогда не лгал. Всегда поступал по совести и в соответствии с пониманием морали. И сейчас он сердцем чувствовал, что поступает верно. Пусть его отношения с дядей и шицзе уже не будут ровно такими же, как когда-то, но… возможно, это к лучшему?

Он стал старше. Смерть и возвращение к жизни заставили Вэй Ина иначе на все взглянуть.

Лотос — символ нового начала. Новой жизни. Что-то вернуло У Сяня назад, позволило оказаться в Пристани Лотоса, увидеть родные и любимые лица.

Может ли он предотвратить все, что произойдет однажды? Нет. Один человек не способен изменить мир. Два человека не способны изменить мир. Но, возможно, Вэй Ин способен изменить хоть что-то?

Возможно, если он не станет Цзян Чэну и Цзян Янь Ли названным братом, в будущем Пристань Лотоса выстоит?

В груди начало неприятно тянуть и болеть, но Вэй У Сянь быстро сглотнул и задавил в себе душевную боль.

— Ты можешь присоединиться, — внезапно прервала его мысли госпожа Юй, и Вэй Ин недоверчиво на нее взглянул. Она была спокойна и смотрела на него без злости.

Боль в душе У Сяня мигом утихла.

— Спасибо, госпожа Юй, — вымолвил он.

В прошлом Вэй Ин слушал только дядю и опирался лишь на его разрешения. Он и не думал, что однажды, сделав шаг назад, получит разрешение от этой холодной женщины, которая, как ему казалось, была всегда им недовольна.

— Кушай, — с улыбкой позвала шицзе и поднесла к его лицу ложку. И впервые за этот странный день Вэй Ин искренне улыбнулся, ощущая абсолютное счастье.

Сомнений больше не осталось. Не осталось растерянности.

Глотнув бульона, Вэй У Сянь улыбнулся Цзян Янь Ли, а потом по очереди посмотрел на дядю и госпожу Юй. Дядя ответил ободряющей улыбкой, а хозяйка Пристани… Он не увидел ответной улыбки, но не заметил и свойственного ей хмурого взгляда.

Если ему дан еще один шанс, то он примет его.

* * *

За ужином Цзян Чэн смотрел на Вэй Ина с такой откровенной неприязнью, что его одернула даже госпожа Юй. Но это почти не подействовало. Мальчик то хмурился, то делал вид, что У Сяня за столом нет, и всячески капризничал. Глядя на него, Вэй Ин чувствовал и радость, и боль, и сожаление, ведь в прошлом события развивались иначе. Теперь у Вэй Ина не было возможности так же просто наладить отношения с недовольным сверстником.

— Я хочу обратно своих собак! — то и дело начинал выть Вань Инь. — Зачем их забрали?!

— А-Чэн, — пыталась утихомирить брата Янь Ли, с опаской посматривая на мать. — А-Чэн, не надо.

— Почему из-за него я должен отказаться от своих псов?! — не слушая сестру, ныл мальчик.

Вэй Ин не вмешивался, хотя язык так и чесался вразумить будущего главу Ордена Цзян.

— А-Чэн, — видя, что одергивания дочери не срабатывают, промолвил дядя Цзян, — пойми, А-Сянь боится собак.

— А мне какое дело?! — взвился мальчик.

— Ты будущий глава Ордена, — холодно вымолвила госпожа Юй. — Тебе предстоит заботиться обо всех людях, находящихся у тебя в подчинении. Но, похоже, ты собрался вести себя, как эгоист.

Цзян Чэн на миг замолчал, но потом громко шмыгнул носом и начал сначала:

— Это еще когда будет, а собаки мне нужны сейчас! Я хочу своих щенков! Хочу! Хочу!

— Я бы подумал о том, чтобы их оставить, но, А-Чэн, о чем мы с тобой договаривались? — мягко спросил заклинатель. Его сын насупился и недовольно уставился на отца. — Мы договаривались, что ты будешь следить за собаками, будешь их воспитывать. И что в итоге? Один из щенков покусал твою сестру. Если бы ты был чуть ответственнее…

Вэй Ин заметил, как прищурилась госпожа Юй, явно восприняв слова мужа камнем в свой огород.

— Мне жаль, — тут же вымолвил Вэй Ин, отводя внимание на себя. — Я не хотел, чтобы так получилось.

— Ты ни в чем не виноват, — успокоил У Сяня дядя Цзян.

— Все из-за тебя! — вскричал Цзян Чэн и, не спрашивая разрешения, вскочил из-за стола.

— Несносный ребенок, — вымолвила госпожа Юй, проводив сына взглядом.

— Мне жаль, — тихо повторил Вэй Ин. Он на самом деле чувствовал сожаление, но только теперь задумался над тем, что никогда его не волновало: как жил Цзян Чэн до их знакомства.

Почему наследник Пристани Лотоса, Ордена, где все ученики могли свободно выходить в город, гулять среди обычных людей, плавать по рекам и озерам, так цеплялся за каких-то щенков? Как рос шиди У Сяня? С кем играл?

Вэй Ин силился вспомнить подробности первых недель в Пристани Лотоса, но почти в каждом таком воспоминании они с Цзян Чэном или играли вдвоем, или вместе с шицзе.

— У него нет друзей? — спросил Вэй Ин, позабыв контролировать свой язык.

Осознание обдало У Сяня холодом. Подняв взгляд, мальчик посмотрел в глаза шицзе, и та ободряюще улыбнулась.

— Он наследник семьи Цзян, — хмуро отчеканила госпожа Юй.

— Возможно ты станешь его другом, — не дав жене продолжить, мягко сказал дядя Цзян.

«Я и стану его другом, — понял Вэй Ин. — Единственным настоящим другом».

Сердце сдавили холодные тиски осознания.

Они всегда были вместе. Два героя Ордена Юнь Мэн Цзян. Их окружали другие ученики, но, увлеченный играми, болтовней или охотой, Вэй Ин не замечал, что других друзей у Цзян Чэна не было.

А потом...

Много лет спустя Вэй Ин стал лучше понимать боль и обиду друга и брата, но сейчас это осознание усилилось, обрастая новыми деталями.

"Я никогда не предавал нашей дружбы, — глядя вслед Цзян Чэну, подумал Вэй Ин. — Я всегда был тебе другом. И хотел лишь, чтобы ты был на моей стороне".

* * *

Солнце золотило воду, пригревало макушку. Вэй Ин довольно щурился, слушая такие привычные и родные звуки. Прошло всего несколько дней, а теперь он даже сам себе не мог ответить: было ли это в прошлом или еще предстоит в будущем. Все как-то смешалось.

Он прекрасно все помнил, но иногда начинал думать, что вся прожитая жизнь… обе его жизни были только сном.

Все дни с выздоровления он проводил в компании шицзе — дядя все же посчитал, что Вэй Ину для начала нужно освоиться в Пристани, а учителям — оценить имеющиеся у ребенка навыки. Именно поэтому У Сянь мог спать едва ли не до обеда, потом гулять с Цзян Янь Ли, и лишь вечером его звали в учебные комнаты, где наставники один за другим задавали мальчику вопросы.

Как и в других Орденах, в Пристани Лотоса обучение начинали с пяти-шести лет. Первым делом ребенку предстояло освоить базовые навыки. К формированию Золотого Ядра приступали немного позже, когда младшие ученики свыкались с долгим сидением на одном месте, дисциплиной и проникались важностью медитации.

К моменту, когда учителя приступали к обучению будущих заклинателей основам заклинательства, младшие ученики успевали достигнуть какого-никакого прогресса в свободных науках. Правда лишь очень немногие развивали эти навыки настолько, чтобы в последствии его или ее начинали причислять к высокообразованным молодым людям.

В жизни, которая то ли была, то ли снилась У Сяню, он играючи познавал шесть основных предметов, не пытаясь достигнуть в них совершенства. Непоседливый и деятельный, он уставал от долгой игры в го, не слишком понимал важность риторики, скучал на уроках математики. На занятиях каллиграфией порой откровенно спал, из-за чего его почерк так и не стал совершенным. Но зато Вэй Ину очень нравилось изучать игру на музыкальных инструментах и живопись.

— Не переживай, А-Сянь, — заметив задумчивое выражение на лице мальчика, сказала Янь Ли. — Скоро ты присоединишься к другим ученикам.

У Сянь не переживал из-за этого. Сейчас его заботило лишь то, как не выдать себя с головой перед учителями, ведь ребенок в его возрасте не мог обладать знаниями взрослого. Точнее, Вэй Ин совсем не хотел, чтобы о его навыках знали другие.

Эти несколько дней, пока по большей части он был свободен от уроков, Вэй У Сянь потратил на тщательное обдумывание своего дальнейшего плана. Он даже обдумал свой побег из Пристани и присоединение к какому-нибудь другому Ордену, но быстро отверг эту идею.

Естественно, он бы ни за что не отправился в Безночный Город, Нечистую Юдоль или Башню Карпа, но вполне серьезно рассматривал Облачные Глубины в качестве своего пристанища на ближайшие годы. Где-то там был Лань Чжань, Лань Си Чэнь и места, которые для Вэй Ина за две жизни стали близки, как второй дом.

Вспомнив про Лань Чжаня, У Сянь едва не расплакался, но тут же одернул себя. Думать о Втором Нефрите клана Лань было нельзя. Эти мысли приносили только боль и тоску, а ведь маленький мальчик, живущий среди гор, даже не подозревал о существовании Вэй Ина. Что будет, если У Сянь отправится в Облачные Глубины? Лань Ци Жэнь, вероятно, примет его из-за матери, позволит остаться. Но как будет протекать жизнь Вэй Ина? У Сянь никогда не считал себя глупцом и был уверен, что просто зачахнет под гнетом правил прежде, чем учитель Лань окончательно разочаруется и выгонит его вон из Ордена.

Нет, хоть душа Вэй Ина и тянула его в Гу Су, он рассудил остаться в Пристани Лотоса. Некоторые события просто обязаны были следовать своим чередом.

— Я не переживаю, — улыбнулся он шицзе. — Все хорошо.

Пройдет еще пара дней — и наставники примут свое решение. В прошлый раз мальчику пришлось начинать едва ли не с самого начала и быстро наверстывать свое отставание от сверстников. Но в этот раз он был уверен, что присоединится к мальчишкам своего возраста и не будет тратить время на самые азы.

Естественно, Вэй У Сянь не помнил древние тексты мудрецов, которые когда-то заучивались им, но учителя, осознавая, как и где его воспитывали, впечатлились и навыкам чтения, и общим познаниям в других науках, а ведь Вэй Ин хотел лишь соответствовать каким-то средним ожиданиям.

— Хочешь поплавать, А-Сянь? — спросила Янь Ли, наблюдая, как тоскливо Вэй Ин глядел на воду. Она пока еще не умела понимать все его взгляды, не чувствовала его настроение.

— Я не умею, — усмехнулся Вэй Ин. Это, конечно, было ложью, но и здесь У Сянь не собирался демонстрировать что-то больше того, что ждут от мальчика, большую часть жизни проведшего в путешествиях по стране с родителями.

— О! — выдохнула шицзе. — Тебе обязательно нужно научиться. Нельзя жить здесь и не уметь плавать.

Вэй Ин и сам это понимал. Как понимал и то, что ему предстоит как-то уладить ситуацию с Цзян Чэном.

Своего шиди У Сянь не видел с того самого ужина в кругу семьи Цзян. Вань Инь всячески избегал будущего друга, а если и встречал, то грозился, что позовет собак, или же просто молча уходил, недовольно задрав нос. Вэй Ин не пытался останавливать мальчика или что-то ему объяснять, но с каждым днем пропасть между ними только росла.

Прищурившись, У Сянь уставился на колышущиеся на ветру стебли лотоса. Здесь, у дальних мостков, попасть на которые можно было только из резиденции Ордена, царила тишина и покой. В прошлой жизни это место очень любила шицзе, изредка позволяя братьям здесь дурачиться и плескаться в воде. Но чаще мальчишки отправлялись плавать или к большому причалу, где резвились не только ученики, но и местные мальчишки, или на утлой лодчонке уплывали на одно из многочисленных озер, где могли целый день плавать среди зарослей и греться на солнышке, лежа в лодке. Сейчас у мостков было непривычно тихо. Лишь ветер чуть ерошил воду.

Вдруг раздались шаги, и Вэй Ин с удивлением узнал поступь Цзян Чэна. Озадаченный, У Сянь повернулся в его сторону и замер.

— Сестра, — позвал наследник Ордена, — тебя искала матушка.

— Да? — удивилась шицзе, но тут же поднялась и с тревогой посмотрела на постройки резиденции, будто опасаясь, что увидит там госпожу Юй собственной персоной. — А-Сянь, ты потом вернешься назад сам?

Получив утвердительный кивок, девочка поспешила обратно. Но Цзян Чэн за ней не отправился. Остался стоять, хмуро косясь на Вэй Ина.

— Это моя сестра, — сообщил Вань Инь недовольно.

Вэй Ин не удивился подобной агрессии. Как не удивился и тому, что через секунду кубарем полетел с мостков в воду. Чего-то подобного он ожидал от мальчишки, слишком хорошо знал Цзян Чэна. Тот порой делал что-то необдуманно, в порыве гнева и обиды, но после всегда очень раскаивался. В детстве раскаивался быстрее, легче принимал свою неправоту. С возрастом и ответственностью, которая свалилась на совсем еще юного заклинателя, признавать свои ошибки Цзян Чэну стало гораздо сложнее…

— Эй! — позвал мальчишка, взглянув на воду, куда только секунду назад ухнул его противник. — Эй! Ты где?

Осознание и испуг наступили мгновенно. Пискнув, Вань Инь сиганул в воду и осмотрелся, ища Вэй Ина. А тот с улыбкой уставился на него из-под мостков, оставаясь пока незамеченным. У Сяня позабавило виноватое и испуганное лицо мальчишки, который разом растерял вид обиженного и обделенного наследника Ордена.

Пусть в этом теле Вэй Ин пока еще не пробовал плавать, но память и уверенность легко компенсировали отсутствие навыков. Нырнув, Вэй У Сянь подобрался к своему обидчику незамеченным и несильно дернул того за ногу. Цзян Чэн тут же взвился, едва не выпрыгнув из воды.

— Что это?! — взвыл он, крутясь на месте, и тут же наткнулся взглядом на вынырнувшего на поверхность Вэй Ина. — Эй!

Ничего не говоря, У Сянь с улыбкой плеснул в Вань Иня. Тот неосознанно ответил тем же — и уже через минуту мальчишки с хохотом шумно гонялись друг за другом, пытаясь то окунуть один одного, то вытряхнуть из одежды.

Посматривая на названного брата, Вэй Ин больше не видел обиды или гнева, лишь радостный блеск и азарт. Ему очень хотелось сохранить этот взгляд навсегда, но он прекрасно знал, что подобного не случится.

Он не мог изменить мир, не мог в одиночку предотвратить войну. И не мог рассказать всем вокруг правду. Мальчику просто не поверили бы. В этом Вэй Ин убедился когда-то. Можно быть справедливым, честным… даже самым сильным! Но все это не поможет, если ты один против всего мира. Никто не станет слушать, никто ничего не сделает.

«Но я могу сохранить хоть что-то, уберечь самое важное», — подумал У Сянь улыбаясь.

— Будешь со мной дружить? — спросил он, когда, уставшие, мальчики сидели на мостках и грелись на солнце.

Цзян Чэн быстро кивнул. У Сянь улыбнулся и запрокинул голову, испытывая прилив абсолютного счастья.

— А где ты бывал? Ну… с родителями, — через какое-то время спросил наследник Ордена.

— В разных местах, — пожал плечами Вэй Ин.

— Повезло, — вздохнул Цзян Чэн. — Я ничего не видел, кроме Юнь Мэна.

— Еще успеешь, — успокоил его У Сянь. — Не думай, что вне Пристани Лотоса мир лучше. Он жесток.

— Ну я-то наследник Ордена Юнь Мэн Цзян! — с фырканьем напомнил мальчик. — Матушка утверждает, что меня ждет светлое будущее и слава.

— Однажды ты станешь взрослым заклинателем, будешь ходить на ночную охоту, управлять Орденом. Это не так просто, как кажется, — стараясь не выходить за рамки образа восьмилетнего ребенка, сказал Вэй Ин, но Цзян Чэн лишь снова фыркнул.

— Что в этом сложного? — удивился он. — Это раньше когда-то заклинатели воевали между собой, а сейчас тихо и мирно. А охота — просто охота. Недавно в одной рыбацкой деревушке пара старших учеников голыми руками гуля поймали!

Вэй Ин улыбнулся. Пройдет еще несколько лет, и они сами будут так же охотиться на гулей. Юньмэнские ученики так наловчатся, что в здешних озерах даже в самый тяжелый год водяную нежить будет днем с огнем не сыскать.

— Во время странствий матушка много рассказывала о жизни разных заклинателей, — немного подумав и решившись, сказал Вэй Ин. — Она росла на одной уединенной горе и училась у самой Бао Шань Саньжэнь. Это прославленная заклинательница, прожившая очень много лет и знавшая многих и многих заклинателей. Как ты понимаешь, моя матушка, до того, как спустилась с горы, знала мир еще хуже нас с тобой. Наставница учила ее и других, рассказывая истории. Истории из мира заклинателей. Истории невеселые, но поучительные. Матушка как-то пересказала мне одну.

— Какую?

У Сянь вздохнул и принялся излагать:

— Это было очень и очень давно, а потому никто не сохранил имена тех заклинателей. Но в одном клане рос молодой заклинатель, который приходился родным сыном главе клана, а рядом с этим заклинателем подрастал его друг, который не мог похвастаться столь же значимым происхождением. Но это не мешало юношам дружить, расти и вместе охотиться. Они называли друг друга братьями, иногда ссорились, но оставались неразлучны. На радость всего клана эти два заклинателя отличались огромным даром и среди молодых господ своего поколения занимали весьма высокое место. Правда наследник клана немного завидовал своему названному брату, которому все давалось проще, а спрашивали с него гораздо меньше, чем с будущего главы клана.

— И что же случилось?

— А потом они выросли, — усмехнулся Вэй Ин. — И оказалось, что за пределами родительского дома опасаться нужно вовсе не демонов или нежити, а людей. Заклинатели из других кланов завидовали и опасались наследника и его лучшего друга. Боялись, что эти двое смогут высоко вознести свой клан. Опасались настолько, что решили посеять меж ними вражду.

— И удалось? — усомнился Цзян Чэн.

— Удалось, — кивнул Вэй Ин. — Наследник был юношей талантливым, но его всегда задевало, что он совсем немного, но уступает своему названному брату, а его друг, никогда не стремившийся сдвинуть наследника с его места, просто не осознавал, что сердце его брата неспокойно. И однажды наступил день, когда наследник отвернулся от своего брата, считая, что тот желает отнять у него главенство, а брат… он до последнего верил, что рядом с ним друг.

— Отвернулся? — хмуро спросил Цзян Чэн. — Названный брат отомстил за это наследнику?

— Нет, — удивился вопросу У Сянь. — Зачем?

Цзян Чэн помолчал, а У Сянь добавил:

— В той истории не был виноват только наследник или только его названный брат. Виноваты были люди, пожелавшие развести их, и оба молодых заклинателя, оказавшихся неспособными доверять друг другу настолько, чтобы никто не смог их рассорить.

Цзян Вань Инь задумчиво уставился на Вэй Ина, осмысливая сказанное.

— Таков внешний мир, — усмехнулся У Сянь. — Там никому нет до тебя дела, все преследуют лишь свои цели.

Вэй Ин рисковал, поднимая подобную тему. Тем более, Цзян Чэн был еще совсем ребенком.

— А давай дружить по-настоящему, — внезапно предложил Вань Инь. — На самом деле.

Он протянул руку, предлагая скрепить эти слова клятвой.

— По-настоящему? — переспросил Вэй Ин.

— Давай говорить друг другу только правду, — немного подумав, пояснил Цзян Чэн. — Не врать, ничего не утаивать, защищать друг друга. И всегда обсуждать, если вдруг чем-то обидел.

Вэй Ин улыбнулся. Ничего подобного он не ожидал.

— Быть друг за друга даже против всего мира? — предложил он, и Вань Инь кивнул.

Мальчики улыбнулись друг другу и скрепили руки в клятвенном жесте.

— А-Чэн! — окликнула брата Янь Ли, выходя на причал. — Матушка меня не звала. Зачем ты обманул меня? Ой! Почему вы оба мокрые? А-Чэн, А-Сянь?

Мальчишки переглянулись и дружно спихнули один одного в воду, спасаясь бегством от нахмурившейся Цзян Янь Ли.