Долгая дорога домой (джен)

А бывали у мамы и такие приключения, без смеха о которых слушать было совсем невозможно. Конечно, я понимаю, что для мамы тогда всё это было совсем не смешно, но всё же... Впрочем, сами посудите...

Куро.

Вельвет Ремеди. Неизвестно где

В этот раз я проснулась от громкого рёва:

— Рота подъём! Бегом строиться!

Что за рота? Почему подъём? Зачем это мне? Все эти вопросы не очень-то интересовали меня в данный момент, поэтому я просто постаралась укутаться в одеяло получше, засунув голову под подушку — мало того, что этот псих орёт как потерпевший, так ещё и свет светит прямо в морду! Прямо скажу — очень несмешные приколы, так что, если хотите по-прикалываться, то это без меня, а я спать хочу! Ну а про строительство при мне вообще лучше не вспоминать — я недавно закончила эту опупею с постройкой ресторанчика, так что больше меня в подобное и сладкой морковкой не заманишь!

Где-то около минуты всё грохотало, кто-то куда-то скакал, мешая мне спать, от чего я медленно, но всё же заводилась, горя желанием наорать на того, кто устроил весь этот кавардак. Но тогда, когда моё это желание почти превысило лень, и я уже почти встала, чтобы навести порядок в доме… всё стихло. Наступила такая долгожданная тишина, и я уже почти расслабилась, но тут кто-то начал громко выкрикивать имена, и этому крикуну отвечали! И надо сказать, не менее громко. Впрочем, и это тоже вскоре закончилось, и я уже совсем почти заснула, когда кто-то самым неделикатным, вернее даже наглым образом, стянул с меня одеяло и забрал подушку.

— А ЭТО ЧТО ТАКОЕ?!!! — завопил мне под самое ухо какой-то дикий понь. — СТАРШИНА, КО МНЕ! БЕГОМ, ЯТЬ!!!

Я от такой наглости даже глаза раскрыла, чтобы хорошенько рассмотреть того, кто решился не только лишить меня моих вещей, буквально забравшись в моё святая-святых — мою спальню, но и посмевшего грязно выражаться в моём присутствии! Но пока я продирала глаза, промаргиваясь, чтобы привыкнуть после сна к яркому свету, раздался торопливый цокот копыт и передо мной уже стояло два жеребца. Один, пегой масти жеребец, не представляющий из себя ничего особенного, смотрел на меня грозно пуча глаза и шевеля шикарными усами, а второй, что тоже, кстати, был не в моём вкусе, в это время преданно пырился на этого жеребца, но вот выражение морды я у него не могла разглядеть, потому что этот жеребец был в странном стальном шлеме, с круглыми окошками для глаз, закрытыми зеленоватым стеклом.

— НЕ МОГУ ЗНАТЬ! — глухо раздалось из-под его шлема. — ВОЗМОЖНО ОНА ИЗ ПОПОЛНЕНИЯ, ЧТО ПРИБЫЛО НОЧЬЮ?

Шлем довольно забавно дребезжал, когда понь старался прокричать всё это. От чего я невольно улыбнулась, представив какого ему в этой закрытой банке — он, наверное, оглох от собственного крика.

— ЧТО ТУТ СМЕШНОГО, МАТРОС?!!! — вызверился на меня усач. — НЕУЖЕЛИ, МЛЯ, ТЫ СЧИТАЕШЬ МЕНЯ СМЕШНЫМ?!!! И ВСТАТЬ, ЯТЬ, КОГДА Я К ТЕБЕ ОБРАЩАЮСЬ!!!

Ну-у-у… откровенно говоря да — этот старательно пыжащийся понь явно выглядел смешным. Видели бы вы только, как смешно он пучил глаза во время крика. Но, думается мне, что если он не прекратит так орать, то у него непременно случится инфаркт или инсульт. Ну или если ему повезёт, то он только сорвёт голос. Однако, судя по его виду, он ждёт, чтобы я ему что-то ответила. Да и просто так лежать перед незнакомым жеребцом, что вовсю рассматривает меня, старательно пуча глаза, мне как-то неудобно. Так что я предпочла сначала встать, а потом, присмотревшись к его форме и знакам различия, поняла, что передо мной стоит какой-то унтер. Покопавшись в памяти, я припомнила, что его две маленькие звезды на погоне без просветов, вроде бы соответствуют званию прапорщика.

— Мне не хотелось бы назвать вас смешным, господин прапорщик, — ответила я довольно спокойным голосом, хотя мне от души хотелось наорать на него, — но вы не находите, что будить даму таким бесцеремонным образом, да ещё и сквернословя при этом — это не совсем то, как подобает вести себя джентелькольту?

После чего с удивлением наблюдала за тем, как прапорщик судорожно ловит ртом воздух, не в силах произнести ни слова. Он делал это довольно долго, судорожными глотками, от которых в наступившей вдруг тишине, слышались какие-то нелепые всхлипы. Я заметила, что прибежавший на его зов понь с странном шлеме, с каждым таким всхлипом старался незаметно отойти куда-то назад. Наконец усатый жеребец справился с задачей, набрав полную грудь воздуха и тогда он заорал так, что от потока воздуха, исторгаемого из его рта, у меня затрепыхались грива и хвост:

— КАК, МЛЯ, ТЫ МЕНЯ НАЗВАЛА?!!!

Мда-а-а... его крик — это нечто! Я бы реально оглохла, если бы не озаботилась заранее наложить на себя полог тишины, так и то он сумел перекричать его, и я вполне ясно услышала его вопль. Я хотела поинтересоваться в чём собственно дело, но он не переставал кричать, не обращая на мои попытки вставить хоть слово. Так продолжалось минут десять, во время которых он, не переставая жаловался на судьбу, что свела его, такого умного и бравого мичмана, со мной — беспросветной дурой. Что мир ещё не видывал такой тупицы как я, но он мичман Военно-Воздушного Флота Его Темнейшенства, не боится трудностей и, конечно же, воспитает из меня правильного матроса. Вся его речь была обильно сдобрена ругательствами и предположениями того, кто мог породить такую тупицу. Так как эту историю я рассказывала детям, то решила, что не вправе пересказывать его речь дословно — если они и узнают эти слова, то уж не от меня точно! Под конец монолога морда усатого мичмана была насыщенно-бордового цвета. Он тяжело вздохнул, огляделся, и не найдя рядом с собой старшину, проорал:

— СТАРШИНА, ЯТЬ! КО МНЕ, БОЛОТНУЮ ГИДРУ ТЕБЕ В ЗАД!

Старшина тут же появился рядом, и если бы он не был кристальным пони, то я бы решила, что он воспользовался заклинанием телепорта. После чего мичман стал орать уже на старшину, а я решила немного отвлечься от них, чтобы оглядеться — надо же мне было понять, где и почему я оказалась.

* * *

На самом деле я давно уже поняла, что произошло. Всё же, не смотря на выводы в пространном монологе мичмана, я не считаю себя тупой. Просто я не помню того момента, когда переместилась сюда. А если подумать, то я не помню даже того, как завершился мой прошлый день. Всё дело в том, что я буквально вчера торжественно открыла свой ресторанчик и по этому поводу мы с подругами хорошенько отметили это радостное событие. Знали бы вы как долго я мечтала об этом! Эти долбанные строители мне все нервы вымотали, пока я с копыт сбивалась, разбираясь со всеми возникающими проблемами. А если вспомнить, что кроме тупых строителей есть ещё и всякие настырные инспектора из разных надзорных органов, что вечно появлялись, как Дискорд из торта, вечно что-то требующие от меня, то можете представить всю мою радость от того, что вся эта тягомотина завершилась. Впрочем, я прекрасно понимаю, что опупея с инспекторами ещё не завершилась, и меня не раз уже посещала мысль, что надо было открывать свой ресторанчик «в тёмную», не регистрируя его официально. Тем более, что стиль оформления ресторанчика — как раз в тему.

Ой! Что-то меня куда-то в сторону понесло! Так вот — возвращаясь к тому, как я тут оказалась, я могу сказать только то, что не помню этого. Помню только как мы с Лирой пошли по домам, тихонько ускользнув с собственной вечеринки, а что было дальше — это для меня сплошной тёмный лес. Проснулась я, как вы понимаете, уже тут.

Слушая в пол-уха ор мичмана, я огляделась, чтобы яснее представлять, куда меня занесло, но ясности мне это не прибавило. Судя по всему, я находилась в казарме, уставленной рядами двухъярусных кроватей. Впрочем, если вспомнить, что усатый жеребец назвал себя мичманом и что-то там орал про флот, но это скорее всего корабль, так что скорее всего правильнее назвать помещение кубриком. Странно только, что я не ощущаю качки, что обычно должна быть на корабле.

— МАТРОС! МАТРОС, ТВОЮ КОБЫЛУ ЗА НОГУ!!!

Внезапно я осознала, что мичман уже какое-то время пытается докричаться до меня.

— Что? — вопросительно уставилась я на него.

— Ну и за что мне всё это?! — снова завопил этот... мичман, однако, несколько сбавив громкость. — За что мне это наказание, перед самым визитом нашего Великого Господина?! На кой ляд, болотную гидру вам всем в зад, мне это?! За какие такие прегрешения?!

Я ощутила неподдельную боль в его голосе, причём такую, что захотелось тут же, немедленно обнять горемыку, чтобы как-то успокоить и утешить его. Всё же наследие Великой Флаттершай даёт о себе знать, причём в самый неподходящий момент.

— Где твоя форма, матрос? — продолжил допрашивать меня мичман. — Где шлем? Где мильно-рыльные принадлежности?! Какой му… Кто прислал тебя к нам на корабль без всего этого?!

И что я могла ответить на это? Только недоумённо пожать плечами, от чего морда мичмана приобрела даже не бордовый, а коричневатый оттенок. Он снова некоторое время судорожно глотал воздух, не сводя с меня выпученных глаз, а я, на всякий случай, укрепила заклинание Полога Тишины.

— ВО-О-ОН! — наконец даже не проорал, а провыл он. — СТАРШИНА-А-А! К ИНТЕНДАНТАМ ЕЁ! ЖИВО-О-О!!!

* * *

Интендант оказался могучего телосложения жеребцом, красной масти. Он был таким большим, что с трудом помещался между полок склада, с многочисленными вещами на них. Однако, он довольно шустро перемещался по складу, хватая с полок что-то и бросая это мне. Ну а мне оставалось только ловить это и укладывать на спину. Странно, но почему-то воспользоваться телекинезом мне и в голову тогда не пришло.

— Штаны, китель, исподнее, — бормотал интендант, бросая мне очередную деталь гардероба, даже не поинтересовавшись моими размерами.

Некоторая заминка возникла тогда, когда он стал выбирать для меня шлем, вроде того, что носил старшина. Задумчиво посмотрев на меня, интендант как-то тяжко вздохнул и спросил, так и не повысив ни разу голоса:

— Зачем тебе эта штука на голове, матрос?! Что это за новомодная мода? Что, захотела больше походить на нашего Тёмного Повелителя? Как я теперь на тебя шлем надену?

Я машинально подняла глаза вверх, стараясь рассмотреть рог, но это было не так-то просто — он у меня не такой длинный, чтобы можно было легко сделать это. Впрочем, в конце концов я увидела его — с ним всё было в порядке.

— Обрадуй меня, — продолжил интендант. — Скажи, что он убирается.

Я молча покачала головой, от чего вызвала у интенданта тяжёлый вздох. Он взял с полки шлем и знаком приказал мне следовать за ним. Остановились мы посреди какой-то мастерской, где жеребец остановился перед сверлильным станком. Это вызвало вздох облегчения уже у меня — поначалу я решила, что он припёрся сюда за пилой. От чего мысленно настраивала себя на бой — добровольно отпилить себе рог я точно не позволю!

* * *

Прошло где-то часа два или три, когда я полностью экипированная стояла в строю таких же одинаковых поней, слушая выкрики уже того, кто назвался капитаном третьего ранга. Он был очень зол и зол именно на меня. Хотя, если бы он спросил моего мнения, то проблема выеденного яйца не стоит — какая к Дискорду разница, с какой ноги я начинаю идти? Кому это важно? Ну уж явно не мне! Меня вообще сейчас больше интересовало то, что их военный марш следовало бы улучшить, чтобы он не был таким заунывным и мрачным. Тут хорошо бы подошли флейты, что удачно оттенили бы основную мелодию и внесли бы светлые нотки в мрачную мелодию марша. Задумавшись об этом, я слегка запоздала с началом движения, от того и перепутала ноги, пытаясь нагнать остальных. Сами подумайте — какая мелочь!

И из-за такой малости он на меня орёт, словно мне от этого страшно должно быть? Чего тут бояться?! Вот когда я в одном мире попала к странным чудикам, что зовутся человеками, где все в броне пластиковой бегали и шлемах, так там был один человек, что весь в чёрном ходил и дышал так тяжко сквозь шлем — там я действительно поначалу испугалась. Только в самом начале. А когда тот чудик схватил меня и стал гладить, то весь мой страх исчез — заклинание милоты и в других мирах работает. Жаль только, что тут оно не сработает — против пони оно бессильно.

Прошло ещё часа два, во время которых мы снова и снова проходили маршем, старательно отбивая шаг, пытаясь пройти идеально, но этот капитан третьего ранга всё время находил какие-то недостатки. И, почему-то, чаще всего он привязывался ко мне. Я абсолютно уверенна, что он просто ко мне неровно дышит, но если это так, то он выбрал неправильный способ подкатить к кобылке. Впрочем, у него и так не было ни шанса — такие типы не в моём вкусе.

Кстати, ещё одна странность — я думала, что остальные пони, что маршировали вместе со мной, будут как-то возмущаться, злиться на меня, но этого не произошло. Они просто молча, словно какие-то автоматоны, делали всё то, что приказывал этот изувер.

* * *

Наконец вся эта глупая муштра закончилась и нас наконец-то вывели наверх, тогда я и увидела, где нахожусь. Увиденная картина впечатляла — я оказалась на огромном воздушном судне, что словно огромный Левиафан парило в воздушном пространстве, а на его огромной палубе, среди множества пони, стояла я, открытая всем ветрам, и яростный ветер трепал мою гриву и хвост! Давно я не чувствовала нечто подобного — это было что-то особенное! Только долго полюбоваться видами мне не дали — на палубу выскочил тот каптри и все тут же заметались, задвигались. К нам подбежал давешний усатый мичман и по своему обыкновению стал орать:

— БЫСТРО! СТРОИТЬСЯ! ЖИВЕЕ! ЧТО ВЫ ПОЛЗЁТЕ, КАК БЕРЕМЕННЫЕ ЧЕРЕПАХИ?!

Вся толпа безмолвных пони, сверкая стёклами шлемов, беспрекословно выполняли его приказы. Я решила тоже пока подчиниться, чтобы не обострять ситуацию. Вернее, мне просто не хотелось снова выслушивать его крики. А пока я выполняю все его приказы — он не лезет ко мне, так что всё идёт не так уж и плохо. Разве что шлем слегка неудобный, да и не вижу я в нём почти ничего, а ещё он начал мне что-то нашёптывать. Шёпот шлема был едва слышим и почти неразличим, но почему-то мне он не нравился — было в нём что-то зловещее. В другое время я бы сняла и выбросила его, но сейчас поостереглась делать это — кто знает, на сколько я здесь застряла? А с этих придурков станется — они точно захотят меня наказать за такой поступок. Я просто крупом чую это!

В какой-то момент все забегали как-то более оживлённо, команды стали отдаваться быстрее и громче. На палубе появились ещё несколько пони, что, судя по их богато разукрашенным мундирам, были высоким начальством. Мы выстроились в ровные ряды и застыли по стойке смирно. Рядом со мной стоял мичман и косился на меня подозрительным взглядом, дёргая усом в каком-то странном нервном тике. И наконец появился он! Он прилетел на воздушной колеснице, что тянула шестёрка белоснежных пегасов в таких же как у нас шлемах. Он был чёрной масти, с горящими красным глазами. Его тёмная мантия яростно трепетала на ветру.

«Сомбра! — наконец-то догадалась я. — Это же Сомбра! Я читала о нём ещё тогда, когда мы с Каламити проводили исследования в развалинах Кантерлота!»

— Р-Р-Р-А-А-АВНЯЙСЬ! СМИР-Р-РНО-О-О! — неожиданно проорал кто-то из начальства. — Р-Р-РАВНЕНИЕ НА-А-А СЕР-Р-РЕДИНУ!!!

Замерев неподвижно, я с интересом рассматривала того, кто был для меня древней историей, свергнутого задолго до моего настоящего. Надо признать, что выглядел он эффектно. Пожалуй, среди всех встреченных здесь жеребцов я бы дала ему наивысшую оценку.

— ШАГОООМ МАРШ! — как-то очень неожиданно прозвучало над палубой, и я вздрогнула от неожиданности, услышав первые такты мрачного марша.

Похоже, я засмотрелась на Сомбру и снова прозевала команду. В панике я ринулась вперёд и… врезалась в мичмана, что уже шагнул ко мне, с явным намереньем смачным пинком поставить меня на место. Наши шлемы столкнулись так сильно, что звон их, казалось, заглушил топот сотен подков по палубе. Я отлетела от мичмана, сшибая тех пони, что стояли за мной, а потом и вовсе запнулась и покатилась по палубе, сшибая ещё и ещё пони и порождая в их рядах «эффект домино». Музыка смолкла, кто-то вставал столбом, кто-то двигался вперёд, наступая на них и сбивая по дороге других пони. Всё смешалось, окончательно сбивая строй и остановив парад. Мой шлем как-то умудрился сползти в бок, полностью закрывая мне обзор. Это окончательно взбесило меня и я с гневным воплем сорвала этот дискордов шлем с головы, с размаху шарахнув им по палубе. После чего я почувствовала, что что-то произошло. Стало вдруг тихо-тихо, словно кто-то выключил звук, а я почувствовала на себе чей-то тяжёлый взгляд. Я медленно, буквально через силу обернулась в сторону взгляда и увидела... пылающие красным глаза Сомбры смотрели прямо на меня! На секунду время остановилось! Я видела только его красные глаза с каким-то фиолетовым дымком рядом с ними, а потом…

— Единорог! — выкрикнул Сомбра, не отводя от меня взгляда.

Мне показалось, что будет не вежливо, если я буду просто стоять, глядя на него. Поэтому я подняла копыто и... помахала ему, робко улыбнувшись.

— Единорог! — повторил Сомбра, по-прежнему не отводя от меня взгляда, но теперь я почувствовала в его голосе... страх?

Тёмный Правитель шагнул назад, всё так же не отрывая от меня взгляд. После чего сделал ещё пару шагов и... слетев с помоста, шагнув в пустоту. Его крик резко ударил по ушам, а все так и стояли, замерев в полной неподвижности, не зная, что теперь делать. Я же, не знаю почему, захотела вдруг посмотреть, на то, как он падает, потому и рванула к борту корабля и... чуть не врезалась в минотавра — недавно нанятого мной охранника. Стыдно признаться, но я не помню, как его зовут.

— С вами всё в порядке, мисс Ремеди? — проговорил он густым басом, и я подумала, что будет занимательно заставить его спеть со мной дуэтом.

Минотавр не сводил с меня взгляда, что напомнило мне о Сомбре — жуткое сравнение!

— Д-да, я... я в порядке, — поспешно ответила я, мельком оглядевшись — Просто задумалась.

Как оказалось, я снова была в своём ресторанчике. Вернее, в сараюшке, что маскировал вход в него. Я кивнула охраннику, успокаивая его, после чего поспешно вошла в ресторанчик, насвистывая одну из своих песен. Пожалуй, мне нужно переодеться и… и выпить. И подумать о том, как ограничить работу этой дискордовой короны!