СМЕРТЬ ВЫКЛЮЧАЕТ НОЧНИК (гет)

Марк

Я смотрел, как легко Лея создаёт электрические шарики и забрасывает их далеко за каменную стену. Для неё это как игра в снежки. Я никогда не дружил с энергией, а вот ей всё удаётся буквально с первого раза. Моей стихией всегда был огонь. Этим оружием, самым страшным для вампиров, я владею великолепно. Но Лею с самого начала интересовала только чистая энергия, и она вечно экспериментирует.

Сейчас это уже совсем не та Лея, что постучалась ночью в мою квартиру несколько месяцев назад. Тогда за дверью стояла бледная, грязная и совсем обессиленная женская фигура. Я лишь почувствовал энергию мага, но не узнал её.

— Мне нужна твоя помощь, Марк, — прошептала она, медленно съезжая по стене на пол. Лея? В глубине души шевельнулось злорадство. Где же твой дружок, которого ты так защищала ночью на пустой стоянке? Я знал, что рано или поздно ты придёшь ко мне, у тебя не было выбора. Но в сторону личные счёты. Что с ней такое?

Я занес Лею в квартиру и аккуратно снял верхнюю одежду. Весь рукав куртки был порван и пропитан кровью. Под дырявой рубашкой на плече виднелась рваная рана и следы клыков. Уж не Грант ли сам тут постарался? Я осторожно нажал на края, проверяя, свернулась ли кровь. На бледной коже проступила и испарилась золотисто-алая капля, а место разрыва сразу затянулось прозрачной плёнкой.

Что за чертовщина?! Маги быстро приходят в себя от ран, нанесенных вампирами, но такое я видел впервые. Сердце бьется, дыхание слабое, но ровное. Она спит или без сознания? Ладно, пусть отдыхает, потом разберёмся. Я улыбнулся. В нашем полку прибыло.

Через день Лея полностью пришла в себя. Рана на плече совсем затянулась, остался только шрам и две отметины от клыков. Слишком быстро даже для сильного мага. Что же таится в этом худеньком теле?

— Всё случилось неожиданно, — тихо рассказывала она, сидя на диване с закрытыми глазами и откинувшись на подушку. — Вернее, так... Про то, что на меня открыли охоту, я догадалась.

Значит, это не Гранта рук дело. И вампир заранее предупредил её об их местных нравах.

— Слишком часто стали попадаться в толпе красные глаза. Они же ночью обычно ходят. Это не могло быть совпадением. Я старалась бывать только в людных местах, а на ночь запиралась на все замки и засовы.

Я усмехнулся. Для этих тварей такие мелочи не помеха. Тебе просто везло, а скорее, они осторожничали.

— Но бесконечно прятаться, конечно, не смогла бы. Поэтому всё случилось быстро. Он на меня кинулся неожиданно, когда я задержалась у двери, доставала ключи. Боль в плече была дикая, и голова сразу поплыла, всё стало как в тумане. Не понимаю, как так случилось, но я очень испугалась. Мне хотелось оттолкнуть его от себя, и вдруг это получилось. Он с рычанием отлетел в сторону и ударился о стену дома, а потом кинулся на меня опять. Я вытянула руки, пытаясь остановить его, и тут он словно в стену врезался. Кидается вперед, а пройти не может. Потом свет фар, он куда-то исчез. А у меня по телу не огонь, как в книжках про вампиров, а холод разливается, будто паралич. Я всё ждала, вот-вот всё закончится и жажда появится. Понимаю ведь, что яд действует. А меня всё больше и больше лёд сковывает. Двигаться не могу, ничего не могу, только адская боль и мысли остались. Да и те мёрзнут.

Сколько я у дома пролежала, не знаю. Очнулась я где-то на окраине города. Ночь, тишина, холод почти пропал, жажды нет, сердце бьется, кровь в ране остановилась, а ощущения странные и сил нет совсем. Я даже не помню, как тебя нашла. Просто ползла туда, где чувствовала силу. Вокруг столько всего: слёзы, смех, отчаяние, радость, страх, боль и ненависть! Всё перемешалось, шумит, голова раскалывается, ноги-руки не слушаются.

Я ладони поцарапала о камни, раскрываю их, а оттуда как поток воды течет, только невидимый. Воздух движется и переливается, как капли на свету. Закрываю — поток исчезает. Ладонь переворачиваю — поток разворачивается. И сил всё меньше и меньше. А потом твое лицо и всё. Дальше я проснулась уже здесь.

Я сидел, совершенно ошеломленный. Даже представить не мог, что такое возможно! Маги, укушенные вампиром, чтобы выжить, вводят себе противоядие, секрет которого передается из поколения в поколение уже много веков. А она через весь город проползла после укуса, нашла меня неизвестно как и безо всякой помощи справилась с действием яда, просто отоспавшись! Голова моя шла кругом.

В Орден, где состояли мои родители, меня готовили с детства. Я вырос на преданиях старины о борьбе между добром и злом и рассказах о неуязвимости, жестокости и ненасытности вампиров, за что и ненавидел их всей душой. О том, что Лея сильный маг, я узнал давно — слушал разговоры матери с отцом. Они неспроста дружили с семьей Паркер и долго лично наблюдали, как растёт эта странная девочка, от которой исходила мощная магическая волна. Её родители, простые, ничем не примечательные люди, и не подозревали об этом, когда коротали скучные вечера в нашей уютной кухне.

После их ухода отец с матерью часто обсуждали, как важно, чтобы Лея, став взрослой, пришла в Орден. И удивлялись, как такой маг мог родиться в абсолютно обыкновенной семье. Я привык к мысли о её силе, но теперь меня начала пробирать дрожь. Кто она на самом деле? Смогу ли я контролировать её? Похоже, она способна на такое, о чём я и не слышал за годы жизни в Ордене. А если она вернется к своему вампиру? От страха по спине побежали мурашки. Мы проиграем, даже не начав войну.

Я очнулся от размышлений и понял, что выдал себя с головой. Лея внимательно смотрела мне в глаза.

— Ты боишься, — с удивлением прошептала она, закрывая губы руками. — Ты боишься, что не справишься со мной, Марк? Ты ведь для этого звал меня к себе? Ты знал, что я маг, а Ордену нужна моя сила. Господи, так вот что Дан имел в виду! Он говорил, ты будешь возвращаться за мной раз за разом. А тебе и напрягаться не нужно, я пришла сама.

Я взял себя в руки и улыбнулся. Лгать бесполезно. Видимо, этот Грант знал гораздо больше, чем я думал, и ничего не скрывал от неё. Надо заняться этой семейкой, она давно стоит поперек горла Ордену.

— Лея, ты и сама ещё не представляешь, на что способна. Как же можно не бояться того, с чем никогда не сталкивался. Конечно, я боюсь. Кому же нужен такой враг.

— Разве я враг?

— Раз ты знаешь про Орден, то понимаешь, что вампиры — наши злейшие враги. А ты, насколько я помню, влюблена в одного из них. Кем же я должен тебя считать, Лея?

В тёмно-карих глазах блеснули золотинки. Разве они были такого цвета? Она сжала губы и всхлипнула.

— Я вам не враг. Я ненавижу убийц! Красноглазые вампиры убили Ника. Он просто отдал себя им, чтобы я смогла убежать. Это ужасно, Марк!

Господи, только слёз еще не хватало! Я сел рядом на диван, обнял её за плечи и, успокаивая, прижал к себе. Это был последний раз, когда я держал её в своих объятиях.

Набирала силу Лея так быстро, что мои опасения пробудились снова. Она чётко понимала, что ей нужно, и с ужасающей скоростью поглощала один за другим магические трактаты и осваивала способы управления энергией.

Лея чувствовала чужие эмоции и не подпускала к себе близко тех, кто не особо желал видеть её в наших рядах. А я, со всем своим опытом контроля над людьми, навсегда распрощался с мыслью хоть как-то управлять её поступками. Мои попытки Лея отбивала, даже не затрудняясь высказать свое недовольство, а затем научилась сходу разворачивать их против меня самого.

— Марк, даже не пытайся, — как-то сказала она с улыбкой, сидя в машине. — Здесь мало места, я могу не рассчитать. Не хочу делать тебе больно.

Это приводило меня в отчаяние.

Того, чему она научилась всего за несколько месяцев, с лихвой хватило бы на несколько победоносных войн с нашими врагами. Однако Лея видела мир совсем по-другому. Она ненавидела вампиров-убийц, но планы о кланах, которые не занимались охотой на людей, никогда даже не обсуждала, а если Лея считала что-то неправильным, переубедить её было невозможно. С этим сразу столкнулись те, кто занимал самую агрессивную позицию и всячески старался перетянуть её на свою сторону. Лея внимательно выслушивала все доводы и оставалась при своём.

Почти на каждом собрании она в открытую говорила, что Орден в упадке и вообще занимается не своим делом. И куча недовольных постоянно шипела по углам ей вслед. Но Лее было всё равно. Однажды я попробовал сказать, что таким поведением она наживает себе кучу врагов. И впервые Лея разозлилась:

— Марк, в этом же и беда нынешнего Ордена. Они видят врагов не там, где они есть. А мне бояться нечего, — и при этих словах в глазах её мелькнула боль.

Магистрат Ордена состоял всего из одиннадцати магов, двумя из которых были мы с Леей. И не успел я оглянуться, как часть магов попали под влияние нового члена Ордена. Настроения внутри стали быстро меняться: всё чаще старейшины заговаривали о том, стоит ли вообще втягивать в битву вампиров, которые не охотятся. Большинство эту тему не поддерживало, но уже сам факт её возникновения указывал на разброд в Ордене. Лея никогда открыто своё мнение не высказывала, хотя её молчание было убедительнее слов.

— Моё восхищение вашему высочеству!

Я шутливо отвесил поклон в подтверждение очередной победы. Как-то невзначай вышло так, что и я стал частым гостем библиотеки, а затем и тренировочного поля. И теперь практически всё мы делали вместе. Да и тот малый остаток времени после занятий проводили вдвоём.

Сегодняшняя тренировка была в самом разгаре. Лея только что удерживала вокруг себя энергетический экран, на который я больше пяти минут со всех сторон обрушивал огонь. За четыре месяца обучения в Ордене мастерство Леи выросло так, что тягаться с ней не приходило в голову никому, кто хоть раз наблюдал за нашими занятиями. Энергия для неё — как кусок пластилина. И что только она ни выделывает с ней у меня на глазах!

— Попробуем защиту? — спросил я. Мы занимались на поле комплекса, в котором Орден обитал последние двадцать лет. По иронии судьбы, он находился недалеко от города, где когда-то купили дом её родители. Лея кивнула. Мы разошлись на приличное расстояние и ринулись бегом навстречу друг другу.

Я должен был выпустить огонь прямо перед пересечением наших путей, но поторопился. Огромный сверкающий сноп, способный сжечь отряд вампиров, вылетел из моих ладоней и ударил в Лею налету. Перевернувшись в воздухе несколько раз, она отлетела на середину поля. Вот же чёрт! Я рванул туда, где лежала, раскинув руки, маленькая фигурка. Она жива?

Лея медленно села, морщась и потирая локти.

— Как ты? Прости, немного не рассчитал. Но ты умудрилась отбить мой удар! Это же великолепно!

Она кивнула.

— Едва не пропустила, только и успела, что нацепить кокон. Очень мощный залп! Всё в порядке.

Я смотрел на её измазанное песком лицо и длинные дрожащие пальцы. Со стороны мы выглядели неразлучной парочкой, но это было не так. Я понятия не имел, какая Лея на самом деле, но она стала мне дорога. Как так случилось, что я перестал видеть в ней только орудие для борьбы? Я помог ей встать и не сдержался: прижал к себе и поцеловал в губы. Она несильно, но твердо оттолкнула меня. Карие с золотинками глаза внимательно изучали мое лицо.

— Что-то новое для тебя, Марк. Лучше, чем мстительное злорадство, но больше не надо, пожалуйста.

— Всё страдаешь по своему вампиру? — вырвалось у меня. Ревность к этим тварям ниже моего достоинства, но слишком велико было разочарование. Лея опять внимательно посмотрела мне в глаза.

— Я не страдаю. Я люблю его, Марк, и очень скучаю. А вот ты за что его ненавидишь? Он убил кого-то из твоих близких или друзей? Напал на тебя лично? Что питает твою ненависть?

— Их существование противоестественно для нашего мира. Они зло.

— Знаешь, Марк, — несколько секунд подумав, тихо сказала Лея, — для того мира, откуда мы пришли, нынешние ты и я тоже злые и противоестественные. Но разве это так на самом деле?

Она рукой закрутила маленький невидимый вихрь, который прошёлся по полю и навёл порядок после наших разминок. Потом повернулась и медленно пошла в сторону корпуса, глядя себе под ноги. Мой мозг взорвался от противоречивых мыслей. Кажется, теперь я начинаю понимать, почему наш магистрат раскололся на две части.

В январе Лея уже была абсолютно готова встретиться с вампирами-убийцами. Речь заходила и о полноценной войне, которая сметёт с лица земли всех кровопийц, независимо от их предпочтений в еде. Но как только поднималась эта тема, Лея сразу замолкала, а то и вовсе выходила из зала. А без неё успех такого мероприятия оставался очень сомнительным.

Честно говоря, после нашего последнего разговора я и сам стал гораздо сдержанней. Любви к вампирам у меня не прибавилось, а вот ненависть — после длительных размышлений — немного поутихла, и слово «тварь» перестало так часто слетать с языка.

В Орегону мы с Леей полетели вдвоём. Именно здесь вампиры-убийцы разошлись так, что тянуть дальше было уже некуда. И эта поездка стала самым быстрым актом возмездия за всю мою жизнь в Ордене.

Каждую ночь мы отправлялись в самые злачные вампирские районы и разыскивали охотников, хотя чаще всего они находились сами, облегчая нашу задачу. Перед выходом Лея окутывала нас обоих прозрачными щитами. Как она умудрялась держать их всю ночь, я не понимал, но уже перестал удивляться её способностям.

Сначала убийцы бросались на Лею — более лёгкая добыча! — и её шарики настигали их около самых щитов, заставляя замереть на месте. Но мастерство Леи росло, и скоро обездвижить убийцу ей удавалось издалека, а мой огонь оставлял от нападавшего только горстку пепла. Это происходило так быстро, что за пару недель мы сожгли больше тридцати взрослых вампиров, и ночная жизнь в штате стала практически безопасной. По вампирским кланам поползли тревожные слухи. Магистрат ликовал.

Наша поездка вдохновила членов Ордена, а вот Лея никакого восторга не испытывала. Она по-прежнему считала, что ненависть — совершенно бесполезное чувство, что мы не готовы ни к каким сражениям и вообще свернули далеко в сторону от первоначальной цели Ордена.

Воинственно настроенную часть магов её нейтралитет раздражал, а нескрываемая симпатия к оседлым вампирам откровенно бесила. В лицо говорить боялись, а за спиной часто обсуждали и в выражениях не стеснялись. Особенно когда узнали, что последний год она встречалась с одним из младших Грантов. На эту семью в Ордене давно был большой зуб. Да и сама связь мага с вампиром вызывала большое возмущение.

Из предосторожности я старался не отходить от нее, а Лея не обращала никакого внимания на напряженную атмосферу и по-прежнему целыми днями училась. Отстранённая, всегда спокойная, она не казалась человеком, способным дать отпор. Наше посещение Орегоны должно было навести недовольных на размышления, но на деле стычка с Мейсоном на послеобеденном собрании стала шоком для всех членов магистрата. Никто не подозревал, какую силу набрала она за последние месяцы.

Спор между ними начался неожиданно, потому что обычно Лея молчала, а Мейсон издавна считался лидером воинственной тусовки. Большинство в Ордене старались с ним не связываться, зная его бешеный нрав. Но Лея не боялась. Она вообще вела себя так, как будто самое страшное с ней уже случилось, и когда Мейсон кинулся на неё с кулаками, даже не вздрогнула.

Всё произошло так стремительно, что стало уроком даже для меня. Один взмах женской руки, и невидимая волна подняла Мейсона на метр от пола, с легким свистом пронесла через весь зал и припечатала к стене, как кузнечика в коллекции биолога. Все невольно сделали шаг назад, отодвигаясь подальше. Только убедившись, что он остыл, Лея опустила руку, давая Мейсону убраться восвояси.

Это происшествие заставило меня более внимательно приглядеться к тем, с кем я провёл последние пять лет жизни после гибели родителей. До меня стало доходить, что все члены Ордена постепенно деградировали. Я и сам снова начал учиться только после появления Леи, не желая казаться полным профаном, но теперь отчётливо увидел, как сильно мы сдали позиции. Всего пять месяцев активных тренировок, и одного движения женской руки хватило, чтобы бунтарь-ищейка мигом присмирел и поджал хвост. Мейсон никогда не простит ей этого. Но за Лею я уже не боялся, я боялся за себя.

С некоторых пор ненависти к вампирам, долгие годы застилавшей глаза, во мне поубавилось. Причиной тому тоже была Лея, её взгляды и её книги. Я стал много наблюдать и вскоре понял, что в нынешнем состоянии Орден ни на что не способен и скорее всего развалится.

Едва осознав это, я совсем растерялся, не зная, чем заменить деятельность, к которой меня готовили с детства. Прислушиваясь к рассуждениям Леи на собраниях, много читая и тренируясь с ней, я понял, что более цельного человека в моем окружении еще не было. Она не отступала от своих принципов, открыто признавала ошибки и всегда говорила, что думает, даже если боялась. И несмотря на все свои способности, Лея никогда ни к кому не относилась свысока.

И тогда я решил, что если Орден умрёт, то я останусь с ней и буду помогать, чем смогу. Даже если она вернется к своим старым друзьям. Может, действительно не все вампиры так плохи, раз она влюбилась в одного из них.

Я нашёл Лею в самой верхней каморке под крышей, где мы обычно хранили старую мебель. Она забралась в ветхое кресло, обхватила ноги руками и тихо плакала, пряча лицо в колени. Увидев меня, Лея попыталась вытереть слёзы, но они только сильнее потекли по щекам, а всхлипы превратились в негромкое завывание. Господи, как остановить этот поток? Я молча сел рядом и взял её за руку. Прошло немало времени, прежде чем Лея смогла говорить. Вытерев лицо краем футболки, она подняла на меня заплаканные глаза.

— Представляешь, как он меня сейчас ненавидит, Марк! — прошептала Лея, и слезы хлынули с новой силой. Я опешил. Меньше всего на свете мне хотелось облегчать её страдания по этому вампиру. Но не злорадствовать же, глядя на это горе. Я промолчал. Время шло, всхлипы становились всё тише, потом совсем смолкли. Наконец Лея подняла лицо с опухшими от слез глазами.

— Знаешь, Марк, думаю, мне пора возвращаться, — тихо сказала она. — С того дня, как пришло известие о смерти родителей, я больше ни разу не была в Форстауне.

Что происходит? Почему внутри всё кипит и рвётся наружу? Марк, посмотри уже правде в лицо. Тебе предпочли холодного кровопийцу. И ничегошеньки ты с этим поделать не можешь.

— Поедешь с повинной? — только и смог выдавить из себя я, удрученный своим открытием. Лея вздохнула.

— Не думаю, что есть хоть малейший шанс. Когда была возможность, я ему и такого не дала.

Вряд ли я отговорю её от поездки, но выпускать из виду совсем не хочу. Помешать переметнуться к вампирам не смогу, но, может, моё присутствие всё же остановит её от этого шага. Марк! Не обманывай себя! Ты хочешь ехать с ней, потому что... Потому что ты влюбился, старина!

— Что ж, мне тоже не мешало бы проведать своё старое жилище. Вдвоем дорога веселее, как ты считаешь?

Её лицо просветлело.

Лея

Как же хорошо оказаться там, где ты выросла! Дом в Бозмене всегда тяготил меня. Я почти не бывала в нём с того дня, как попрощалась с родителями. Всё в моей жизни изменилось с того дня, только любовь никак не желает меняться. Интересно, Гранты уже уехали на Север? Что они думают теперь обо мне? Я сейчас до смерти боюсь смотреть им в глаза, особенно Даниэлю. Страшно увидеть в них пустоту.

Уже год прошел, как моя трусость и нежелание ничего понимать привели к разлуке. Мне так не хотелось стареть рядом с ним, а Даниэль так не хотел делать меня вампиром. И оба мы ошибались, думая, к чему это приведёт. А теперь «нас» нет. Кажется, и подружка у Даниэля уже другая. В Ордене поговаривали, что у Грантов появилась новая родственница, и теперь они самая большая семья вампиров на юге. Но даже если это так, и Даниэль нашёл новую любовь, нельзя позволить Ордену прогнать отсюда Грантов. Марк говорил, что Мейсон задумал какую-то гадость. Но если ему удастся заставить семью Редмонда уехать из Оклахомы, то как тогда жить дальше? Здесь я смогу хотя бы иногда издалека видеть Даниэля.

Не буду сейчас об этом думать. Какое звёздное сегодня небо! Хорошо, что Марк тоже поехал, это добавило мне сил. В Форстауне столько всего, что я люблю и от чего становится больно! С тех пор, как Марк поцеловал меня на поле, в нём что-то изменилось, и нам стало проще общаться. Он уже не злорадствует на каждом шагу, а у меня нет желания размазать его по стенке. Бедный Марк, всё пошло у него не по плану! Впрочем, у нас у всех были другие планы.

Дома было душно и пыльно, так что я не стала закрывать на ночь окно. Никто не знает, что я вернулась, и здешняя территория под контролем Грантов, вряд ли другие вампиры рискнут на ней охотиться. Тишина вокруг стояла такая, какой никогда не услышишь в Бозмене. Все спят, только где-то рядом чувствуется страх и радость. Думаю, кто-то смотрит фильм ужасов.

Я ходила из угла в угол по комнатам, не в состоянии что-либо делать от нахлынувших воспоминаний. Казалось, тысяча лет прошла с момента, как я пришла в себя в маленьком местном морге на окраине Бозмена.

Я открыла глаза и испугалась, потому что видно было только сплошную белую пелену. Через несколько секунд поняла, что это простыня, накинутая мне на лицо. Я умерла? Со страху я резко села, в глаза ударил яркий свет, а сбоку послышался сдавленный стон. Где я? Молодой светловолосый врач, даже в маске похожий на Редмонда, сползал по стене в полуобморочном состоянии. Подождите! Врач? Ящики с бирками? Боже, это и правда морг! Я прикоснулась рукой к плечу, где был укус убийцы. На пальцах остался след. Кровь? Какая странная. Я нашла пульс. Слабый, но ровный. Разве не должно было перестать биться сердце? И где жгучая жажда? Что происходит?

Голова закружилась так сильно, что я чуть не свалилась с каталки. Пожалуй, надо выбираться отсюда, пока этот тип не пришёл в себя. И куда же мне идти? Что-то внутри подсказало: не надо думать, надо идти. Я аккуратно сползла на пол, скинула с ноги бирку и, пошатываясь, медленно двинулась к двери. Стон повторился. Видимо, тип все же не вовремя очнулся.

На воздухе стало легче. Но почти сразу я споткнулась и упала, а сил подняться не было. Тогда я встала на четвереньки и поползла. Куда — я не знала. Меня что-то звало, тянуло и не давало свернуть. На улицах никого, но вокруг было столько смешанных чувств, будто я сошла с ума. Да ещё руки разодрала об асфальт и камни. Я посмотрела на свои ладони. Из них струились прозрачные, чуть переливающиеся потоки. Я сжала ладони, потоки пропали. Снова открыла, потоки заструились вновь, улетая куда-то вверх. Я развернула ладонь к земле, поток послушно потёк из неё в асфальт. Чертовщина какая-то!

Перед глазами потемнело. Нет! Здесь нельзя падать. Я собрала все силы и поползла уже без остановки, периодами всё же проваливаясь в черноту. Очнулась у незнакомой двери серебристого цвета. Где я? Мне надо туда. Как паук, цепляясь за стену руками, я встала и нажала звонок. Он не звонил. Тогда я прислонилась к стене и с отчаянием начала долбить. Наконец дверь открылась. На меня взглянули холодные синие глаза.

— Мне нужна твоя помощь, Марк, — прошептала я и потеряла сознание.

Уже час я лежала с закрытыми глазами, делая вид, что ещё сплю. Вот и сбылось предсказание Марка, что судьба сама приведёт меня к нему. Интересно, зачем я ему нужна. Дан говорил, Марк что-то знает, чего не знаем мы. А на деле — мы оба не знали, что произойдёт со мной после укуса вампира. Куча всяких странностей. Ладно, пора просыпаться и разбираться со всем на месте. Я заворочалась, открыла глаза и тихо прошептала: «Воды!»

Что-то было в его взгляде такое, от чего мне становилось не по себе. Я уже смыла с себя остатки грязи и крови, поела и сидела на диване. Марк очень хотел знать, что со мной приключилось. Внутри бурлило что-то незнакомое. Рана заросла, оставив лишь маленький шрам и следы зубов этого гада, хотя прошёл всего день. Я оперлась спиной о подушку, закрыла глаза и начала рассказывать, пропустив момент в морге.

Марк вопросов не задавал, но и с закрытыми глазами я ловила его сначала восхищение, потом изумление, а потом страх, сменившийся паникой. Я и раньше часто чувствовала чужие эмоции, но сейчас они были яркими и чёткими, как картинки. Я открыла глаза и стала изучать лицо Марка, пытаясь понять, чего он боится. И тут меня осенило! Он боится не чего-то, а кого-то. Он в чем-то просчитался. В чем? В моих способностях? Он ведь чего-то от меня хотел. А сейчас боится, что не выйдет? Марк очнулся от своих раздумий, и по его лицу я поняла, что угадала.

— Ты боишься.

Я так удивилась, что даже прикрыла губы руками.

— Ты боишься, что не справишься со мной, Марк? Ты ведь для этого звал меня к себе? Ты знал, что я маг, а Ордену нужна моя сила. Господи, так вот что Дан имел в виду! Он говорил, ты будешь возвращаться за мной раз за разом. А тебе и напрягаться не нужно, я пришла сама.

Я вспомнила, как Даниэль замялся, отвечая на мой вопрос. Он тоже всё обо мне знал. И что я маг, и что в один прекрасный день могу оказаться на стороне врагов. Сердце предательски сжалось. И всё равно согласился быть рядом! Правду говорят, что если бог хочет нас наказать, он делает нас слепыми и глухими. Я думала только о себе! Пока я корила себя за слепоту, Марк пришел в себя от моих упреков.

— Лея, ты и сама ещё не представляешь, на что способна. Как же можно не бояться того, с чем никогда не сталкивался. Конечно, я боюсь. Кому же нужен такой враг.

— Разве я враг?

Раз у него есть такие мысли, то надо быть вдвойне осторожной. Не хочется попасть из зубов вампира-убийцы в руки убийцы-мага. Я слишком хорошо помню нашу последнюю встречу и слишком плохо знаю Марка, чтобы понимать, что у него на уме.

— Раз ты знаешь про Орден, то знаешь и то, что вампиры — наши злейшие враги. А насколько я помню, ты влюблена в одного из них. Кем же я должен тебя считать, Лея?

Ты плохо помнишь, Марк, потом что я не просто влюблена, я люблю. Видишь разницу? Только спорить не время. Надо дать понять, что вампиры мне не такие уж и друзья теперь. Всё остальное мы выясним, когда я разберусь сама с собой. Тем более, что мне действительно есть, за что ненавидеть некоторых соплеменников Грантов. Воспоминание о Нике болью отдалось в груди.

Мы дружили с первого класса. И я даже не заметила, когда наша детская дружба переросла для Ника в нечто большее. Он был так рад моему приезду в Бозмен, что с трудом скрывал это, боясь оскорбить моё горе. После похорон Ник не отходил от меня ни на шаг. И надо же было нам поехать в этот дурацкий городской парк на ночь глядя! В тот момент я уже догадывалась, что на меня идет охота. Но потеря была такой большой, что страх притупился, а Ник очень хотел меня отвлечь. Он даже не понял, что произошло, когда на нас кинулся вампир-убийца. Только загородил меня собой и успел сунуть мне в руку ключи от машины. Нет, вспоминать это выше моих сил! Я всхлипнула от захватившего меня горя.

— Я вам не враг. Я ненавижу убийц! Красноглазые вампиры убили Ника. Он просто отдал себя им, чтобы я смогла убежать. Это ужасно, Марк!

Слезы потекли сами собой. Марк даже не спросил, кем был Ник, а просто пересел поближе и прижал меня к себе.

Я представляла себе Орден как старинный замок с башнями и живущими в нем старичками-волшебниками. На деле всё оказалось гораздо прозаичнее. Совсем недалеко от Бозмена (как иронично!), со всех сторон окруженный лесом, спрятался большой комплекс из четырех корпусов с несколькими огромными полями для тренировок. На машине мы с Марком добрались туда за три часа. Жили там только охотники на вампиров, те, кто был не из здешних мест. Все остальные ездили в комплекс как на работу, поэтому стоянка у корпусов была забита машинами. Ого! Немало рабочей силы. Маги тоже оказались вовсе не старичками. Из девяти человек только одному было далеко за шестьдесят, а остальным от двадцати до сорока пяти. И ни одного женского лица. Выходит, мы с Марком самые младшие.

В первый же день попав в библиотеку, я охнула от восторга и удивления. Не знаю, какими были изначальные цели членов Ордена, но лично меня интересовало только одно: как научиться контролировать то, что живёт у меня внутри. Поэтому я отодвинула в сторону все проблемы того мира, из которого меня сюда занесло, и стала жадно поглощать книгу за книгой, не забывая пробовать всё на практике. А её львиную долю составляла тяжелая работа над собой.

Я почти сразу научилась разделять эмоции, которые улавливала, и старалась держать на расстоянии тех, кто был мне не рад. Чисто мужское общество, конечно, упрощало решение многих вопросов. Тем не менее, в памяти часто всплывала первая встреча с Эльзой, уставшей от такой однообразной компании.

Чем больше я узнавала, тем больше понимала, почему Орден все последние годы нёс большие потери. Вообще удивительно, как они могли хоть иногда побеждать! Огнестрельного оружия не было и в помине. Всего трое магов могли создавать огонь, но из них только Марк делал это по-настоящему великолепно. Со своим умением контролировать людей он был самым сильным магом из всего магистрата. Только на вампирах это умение не работало, зато работал огонь.

Один человек умел управлять погодой и стихиями, правда, в урезанном варианте, катаклизмы у него не получались. Как это помогало при войнах с таким врагом? Один обладал чутьем и скоростью ищейки, что позволяло выслеживать вампиров. Ещё один умел останавливать их, причиняя сильную боль. А несколько последних даже не помнили, какой владели способностью, что сильно насмешило меня, когда я об этом услышала.

Зато все маги могли хоть как-то создавать на ладонях электрические разряды, которые парализовывали тех, кого они касались, а некоторые даже умели выпускать эти заряды на небольшое расстояние. Но меня интересовала настоящая энергия. С того момента, как я увидела потоки, льющиеся из моих ладоней, я стала одержима мыслью управлять этим чудом в совершенстве.

Как ребенок радуется каждой новой игрушке, так и я радовалась каждому новому достижению. Когда впервые мне удалось создать настоящий шарик из энергии (надо сказать, грозная штука, как шаровая молния!), я прыгала и хлопала в ладоши. Потом это стало моим любимым развлечением. Марк частенько ворчал, что всё дается мне слишком легко. Не знаю, с чем он сравнивал, но мне мои ежедневные труды в библиотеке и на поле по семнадцать-восемнадцать часов в день легкими не казались. Только вот я ужасно не хотела корпеть над всеми этими фолиантами ещё лет пятьдесят, поэтому приставала ко всем подряд, от кого была возможна любая помощь.

Именно так и выяснилось, что почти ни один маг не знает даже историю своего Ордена, и уж тем более — причину, по которой все его члены так ненавидят своих врагов. Как будто ненависть передавалась им по наследству вместе со способностями.

Кстати, развивать свои навыки они тоже не стремились, считая данное от природы величиной постоянной. Всем членам магистрата, кроме Марка, проще было отправить меня в библиотеку, а потом вслух восхищаться, как ловко я создаю защитные экраны или сталкиваю налету два потока, вызывая взрыв.

Постоянные разговоры и планы военных действий против вампиров, построенные на надежде, что скоро я стану сильной и смогу противостоять армии в одиночку, меня раздражали. И если в обсуждениях о вампирах-убийцах я ещё пыталась высказываться и обсуждать наши действия, то в спорах об остальных вампирах участвовать отказывалась. Я пришла сюда не воевать. В какой-то мере я была даже благодарна тому, кто пытался меня убить. Ведь иначе я бы не стала тем, кем мне теперь нравилось быть. И только боль от бессмысленной и страшной гибели Ника подталкивала меня расплатиться с красноглазыми сполна.

Марк поначалу еще пытался направить меня на путь истинный, используя свою способность одурманивать людей и лишать их собственной воли, но уже через пару недель я как-то случайно с такой силой отбросила его воздействие в обратную сторону, что он заработал недолгую потерю памяти. На том мы и остановились.

Прошло несколько месяцев. Члены магистрата даже не подозревали, что мои навыки уже намного превышают всё, что они могут себе представить. Зачем им знать, что я могу слепить из энергии любой физический объект, запустить с неба дождь из миллиона электрических зарядов, смертельный или праздничный. Или можно отправить ползать электрическую змейку и научить её сжигать предметы. Еще мне нравилось создавать потоки из молекул воздуха и закручивать их в разных направлениях.

Я уже умела защищаться, создавая энергетические щиты любого размера и плотности, да не один за раз. Но самым ценным для меня было то, что из энергетического поля я подпитывала собственные силы. А они и так были не маленькие. Одного взмаха руки мне бы хватило, чтобы снести волной голову живому существу. Этот факт я скрывала даже от себя, никогда не пытаясь тренировать. Один раз попробовав на манекене, я сама испугалась того, что увидела.

Как понятно мне стало теперь, что происходило с Даниэлем, когда он учился контролировать свои порывы! Ведь только много часов работы над дисциплиной и силой воли научили меня не пользоваться энергией как оружием. Я поклялась себе, что никогда не буду убивать, используя эти знания. Вся работа по уничтожению врагов легла на плечи Марка, а я училась защищаться и защищать.

Марк гонял меня по полю почти до изнеможения.

— Моё восхищение вашему высочеству!

Он шутливо поклонился. У Даниэля получается изящней. Я была очень довольна собой и расслабилась. Пять минут отбивать щитом потоки огня Марка — это настоящее испытание, я чувствовала себя как в плавильной печи. Но зато теперь я твердо знала, что он выдержит любой натиск врага.

— Попробуем защиту? — спросил Марк. Я кивнула. Мы разошлись на приличное расстояние и ринулись бегом навстречу друг другу. Я сосредоточилась на той точке, где наши пути пересекались, и вдруг почувствовала, что на меня уже надвигается огромный сноп сверкающего огня. Чёрт, Марк, рано!

Едва я облепила себя энергетической пленкой с головы до ног, как в меня с силой тарана врезался огромный обжигающий жаром поток. Перевернувшись в воздухе, я рухнула на поле где-то далеко от места столкновения. Несколько секунд не могла дышать. Если бы не плёнка, я бы сгорела! Интересно, мое тело умеет регенерировать от ожогов? От удара об землю плёнка меня тоже уберегла, отпружинив при падении. Голова цела, кости вроде тоже.

Я села, потирая ушибленные локти. Интересно, это был продуманный ход или Марк просчитался? Не доверяю я ему. Из всего магистрата еще только самый старший, Льюис, догадывается, что умею я намного больше, чем хочу показывать. Только Льюис меня не боится, а втихаря гордится моими успехами. Я вижу по его глазам. Вот и Марк. Страх и сожаление. Да на нём лица нет! Похоже, это был нечаянный сбой.

— Как ты? Прости, немного не рассчитал. Но ты умудрилась отбить мой удар! Это же великолепно!

Я кивнула.

— Едва не пропустила, только и успела, что нацепить кокон. Очень мощный залп! Всё в порядке.

Он помог мне подняться, а потом прижал к себе и впился в мои губы поцелуем.

От неожиданности я чуть не отшвырнула его, как того вампира-убийцу в Бозмене, но сдержалась. Вот когда пригодилась долгая работа над собой. Ого, страсть! Раньше за ним такого не водилось. И глаза совсем не ледяные. Вполне можно потерять голову, уж очень он хорош собой!

— Что-то новое для тебя, Марк. Лучше, чем мстительное злорадство, но больше не надо, пожалуйста.

Идеально красивое лицо искривила презрительная усмешка.

— Всё страдаешь по своему вампиру?

Что плохого сделал тебе Даниэль? Вы встречались всего два раза. Осторожно, Марк! Сейчас мне очень хочется запустить тебе в голову свой любимый шарик. Но нельзя. Энергию нужно использовать только во благо или защищаясь, иначе можно её совсем потерять, так написано в старинных книгах. Я наткнулась на одну из них, роясь на полках в поисках Трактата о времени. Видимо, когда-то её зачитывали до дыр, так потрепалась со временем обложка. В этой небольшой книжечке были собраны все правила и предостережения, давно забытые магами. Не в этом ли причина их упадка?

— Я не страдаю. Я люблю его, Марк, и очень скучаю. А вот ты за что его ненавидишь? Он убил кого-то из твоих близких или друзей? Напал на тебя лично? Что питает твою ненависть?

— Их существование противоестественно для нашего мира. Они зло.

Ах, вон оно что! Старые родительские внушения, впитанные с молоком матери! Пора бы тебе начать жить своим умом.

— Знаешь, Марк, — тихо сказала я, понимая, что невозможно мгновенно изменить в человеке то, что вложено в него годами, — для того мира, откуда мы пришли, нынешние ты и я тоже злые и противоестественные. Но разве это так на самом деле?

Как же я устала от этой вражды и злости! Как хочется забыть про магию, взглянуть в любимые глаза и увидеть в них восхищение и нежность! Пора отдохнуть, трудная была тренировка. Я закрутила всасывающий поток и отправила его по периметру поля убираться. Домой бы, под теплый плед и читать Даниэлю вслух Шарлотту Бронте. Но на ближайшее будущее мой дом здесь. Я развернулась и пошла к корпусу, оставив Марка посреди поля в глубокой задумчивости.

В конце января мы с Марком поехали на зачистку в Орегону. Оттуда в Орден я вернулась совершенно опустошённой.

Когда мы по ночам бродили по улицам в поисках убийц, во мне бушевали злость и желание отомстить. Сначала я не испытывала ни сожаления, ни мук совести, когда кидала в красноглазых шарики, которые заставляли их замереть от шока. Но чем чаще вспыхивали ладони Марка, уничтожая очередного вампира, тем тяжелее становилось у меня на душе. Ни один из тех, кого мы сожгли, свою судьбу не выбирал.

Старые книги говорят, что нельзя воевать и вершить правосудие с ненавистью в сердце, потому что это разрушает изнутри. И чем сильнее маг, тем быстрее и тяжелее разрушения. К концу пребывания в Орегоне я выжгла себе душу до дна, хотя не убила ни одного вампира своими руками. Думаю, моя любовь к одному из них сыграла в этом главную роль. Несмотря на сложности и запреты, Гранты приняли меня и заменили мне семью. И теперь осуждающий взгляд и сжатые губы Даниэля стали моими постоянными спутниками, превратились в настоящее наваждение.

Ликование магистрата нисколько меня не тронуло. Их явное желание свалить на наши с Марком плечи вопросы военных действий только злило, поэтому в любых спорах я предпочитала отмалчиваться. Зато сильно беспокоили слухи о нашей поездке среди вампирских кланов. Теперь Гранты считают меня врагом? Чтобы занять голову и не думать об этом, я целыми днями сидела в библиотеке, изучая найденный недавно Трактат о времени.

С момента пробуждения в морге меня мучил вопрос, как подействовал на меня яд вампира? Марк рассказывал, что раненые маги вводят себе противоядие, чтобы выжить. У меня не было противоядия, да я бы им и не воспользовалась. Но я не умерла. Напротив, во мне пробудились силы, о которых я не подозревала. И такие, что из всего магистрата потягаться со мной мог разве что только сам Марк.

Так кто я? Что произошло на самом деле? Не может быть, чтобы за десять веков существования в Ордене не появлялось ни одного похожего на меня мага! Я задавала много вопросов Льюису, к которому сильно прикипела сердцем, как к старшему соратнику. Он знал гораздо больше других, а наши взгляды на состояние Ордена и его вражду с вампирами полностью совпадали. Это Льюис умел останавливать врага, причиняя ему дикую боль, но своей способностью он воспользовался всего несколько раз в жизни, спасаясь от нападения. Она его пугала. Именно он и посоветовал мне заглянуть в Трактат о времени.

Сегодня, впервые за всё время пребывания в Ордене, я открыто столкнулась с тем, кто считает меня поборником вампиров и настраивает против других. Я никогда не скрывала своих взглядов, но и не выражала их на каждом углу, считая это навязыванием. Столкновение с Мейсоном произошло в небольшом зале, где мы обычно собирались после обеда и просто общались, не поднимая стратегических вопросов. Чаще всего это выливалось в рассказы об исторических событиях Ордена, которые всплывали у кого-то в памяти. Но в этот раз, возбуждённые успехом на севере, все говорили только о том, что пора выбираться из укрытия и начинать не просто вылавливать вампиров по одному, а выходить против целых кланов.

Скорее всего, эти настроения тоже были делом рук того же человека. Мейсон — ищейка. По возрасту чуть старше нас с Марком, он всегда был слишком агрессивным, слишком непримиримым и слишком напористым. Сейчас, повышая голос и размахивая руками, он активно выдвигал доводы, почему мы должны выступать сразу. Обычно я не участвую в таких разговорах. Но сегодня, на фоне внутренних терзаний, мысль, что эти доводы опираются на твердую уверенность в моем участии, заставила меня заговорить. Я вышла из-за стола и встала напротив Мейсона, глядя ему в глаза.

— Самый маленький вампирский клан, как я знаю, состоит из пяти семей, в среднем по пять человек. Это двадцать пять вампиров, с их скоростью, силой, умением видеть в темноте и чувствовать наш запах. Про жажду, клыки и отдельные способности некоторых из них я сейчас не говорю. И они наверняка будут не одни, а приведут поддержку. Вас десять. Охотников, которые всего лишь пушечное мясо и совершенно бесполезны, я в расчёт не беру. Как вы собираетесь с ними драться? — тихо спросила я, сдерживая раздражение, вызванное их бравадой. Спор мгновенно стих, все повернулись в мою сторону.

— У нас есть Льюис, — с вызовом ответил Мейсон.

— Допустим. Но пока он держит одного, на тебя кинутся трое других.

— Я смогу остановить их своими разрядами.

— Мейсон, посмотри правде в глаза. Силы твоего разряда хватит, чтобы на пару мгновений остановить одного не самого сильного вампира. При этом двое оставшихся смогут легко оторвать тебе голову.

Мейсон закусил губу и сжал кулаки. Совсем не умеет держать себя в руках. Они никогда не читали книг, которые хранятся в их библиотеке?

— Тогда ты создашь нам защитный щит, и мы перебьем их из-за него.

Вот мы и добрались до сути дела.

— Мы — ты имеешь в виду меня и Марка, так ведь, Мейсон? Лично ты что сможешь сделать с вампиром, прячась за мой щит?

Я видела, как Марк усмехнулся и покачал головой. Похоже, ему тоже не нравится такой расклад.

— А разве не для этого тебя позвали в Орден? — выкрикнул Мейсон, пытаясь увильнуть от вопроса. — Чтобы мы наконец избавились от этой нечисти.

Я почувствовала, что закипаю, и приказала себе успокоиться. Его глупость не должна туманить мою голову.

— Меня не звали, я пришла сама, — еще тише сказала я. — И ты забыл у меня спросить, зачем здесь. Почему вы строите планы, даже не задавшись вопросом, кто хочет в них участвовать?

— Конечно, — прошипел в ответ Мейсон, начиная наступать на меня со сжатыми кулаками. — Всем известно, что ты защищаешь этих кровососов, объясняя это их безопасностью для людей. Только от этого они не перестают быть вампирами и всегда готовы вцепиться любому в глотку.

Мейсон подступал всё ближе и ближе, глаза его стали безумными. Я видела, как Марк приготовился встать между нами, и чуть качнула головой.

— Мейсон, мое нежелание убивать тех, кто не убивает других, никак не относится к теме разговора. Я просто пытаюсь донеси до вас, что если выходить на войну, нужно хотя бы обновить свои навыки её ведения. Особенно, если противник очень силен и превосходит вас числом.

— Значит, сама ты умываешь руки? Так ведь?

Он стоял уже почти вплотную ко мне и кричал прямо в лицо, пытаясь заставить меня отступить.

— Я не буду участвовать в атаках на кланы, которые не охотятся на людей. Поэтому вам надо серьезно подумать, что вы можете им противопоставить.

Глаза Мейсона налились кровью. Он протянул ко мне руки, его ладони потрескивали от зарядов.

— Ты вражеская шпионка! — заорал он, совсем теряя контроль над собой. — Тебя надо убить вместе с ними, а не терпеть здесь, под этой крышей.

И рванулся ко мне с желанием воплотить свои слова в жизнь. Бедный Мейсон! Тебе следовало хоть раз понаблюдать за нашими с Марком тренировками. Тогда бы ты очень подумал, прежде чем бросаться на меня, не научившись даже как следует управлять электричеством.

Волной Мейсона отнесло в другую сторону зала и припечатало спиной к стене на расстоянии метра над полом. Он был похож на распятого на кресте. Оглушенный ударом, он мычал и мотал головой из стороны в сторону, пытаясь прийти в себя и восстановить зрение. А потом уставился на меня, широко открыв глаза. Все, кто был в зале, кроме Марка, невольно отступили на несколько шагов назад. Я обвела их взглядом.

— Вы теряете людей и друзей уже несколько лет, и даже не задумываетесь о том, что представляете из себя сами. Ваши навыки давно устарели, а самомнение задрано до небес. Спуститесь на землю. Может, ваше призвание вовсе не в войнах с вампирами? Может, есть что-то, ради чего вы жили до заключения соглашения с охотниками? Я вам не враг. Но я не враг и тем, кто не несет смерть и горе другим. У меня тоже были потери. И давайте уже строить реальные планы, а не витать в облаках, надеясь, что за вас всю работу сделают другие.

Я отпустила Мейсона. Он съехал по стене на пол, встал, отряхнулся и вышел из зала. Я тоже вышла, в другую сторону.

После стычки с Мейсоном я снова спряталась в библиотеке с Трактатом в руках и просидела там допоздна. Уже собираясь захлопнуть книгу, я бросила взгляд на картинку на следующей странице. Цветная фигурка, заключенная в золотистый овал, из рук которой вырываются какие-то линии. У фигурки были золотые глаза и спокойный уверенный вид. А вокруг неё несколько других фигурок, в серебристых овалах. Они поменьше, и около каждой нарисованы еще какие-то знаки. «У магов аура есть тоже. Но в отличие от обычной человеческой, она серебристая», — услышала я голос Даниэля. Почему я не спросила про свою? Ведь он знал и специально промолчал. Пожалуй, я возьму Трактат с собой. Я поднялась наверх, в комнату, которую мне выделили как единственной девушке-магу в Ордене. Марк с удовольствием забрал бы меня к себе в Бозмен, да вот только я не хотела жить с ним в одной квартире. Мне и здесь хорошо. Просто, но вполне прилично. Я заперла дверь, опустила жалюзи на окнах и включила светильник над кроватью. Почитаю перед сном.

В пять утра я еще сидела с открытой книгой и открытым ртом. Теперь я знала, что много веков назад, еще до возникновения Вед, маги (которые раньше назывались просто хранителями) были призваны, чтобы сохранять и преумножать знания о взаимосвязи материальной и духовной вселенных и об их влиянии друг на друга; знания о том, что такое сознание, энергия и материя; знания о применении этой бесценной мудрости; знания о том, кто мы такие, откуда мы пришли и куда мы идем.

Мда! За столько времени ребята сильно отклонились от первоначального курса! Оказывается, хранители делились на простых и высших. И отличались друг от друга аурами: у простых были ауры серебристого, а у высших — золотистого оттенка. Ауры указывали на способность родившегося ребенка изучать, применять и сохранять знания, на страже которых стоял хранитель.

Фигурка с золотым овалом смотрела прямо на меня. Таких за всю историю Ордена, который создали уже много позже, было только сто семь, и если моя аура золотая, то я — сто восьмая. Когда родился последний маг такой величины и силы, нужно поискать в хрониках, но они где-то глубоко в архиве. Попрошу Льюиса, когда будет время. Оказывается, маги не бессмертны, что вполне логично. Но при смешении кровей с бессмертными существами (с оборотнем или эльфом, например) могут родиться бессмертные дети. А при укусах оборотнем или вампиром маг либо умирает, либо проходит через мучительные необратимые изменения в крови, после которых становится бессмертным. Что именно произойдёт, зависит только от силы и способностей самого мага.

Дальше шло описание изменившейся крови, которое заставило меня достать из косметички маникюрные ножницы. Сердце сжалось от страха. Нет, нужно еще раз убедиться! Зажмурившись и затаив дыхание, я сильно проколола себе палец острым концом и словно зачарованная наблюдала, как из пальца текут яркие золотисто-алые капли, словно кровь смешали с золотым порошком. У простого мага кровь после изменения становилось перламутровой.

В коридоре за дверью послышались шаги. Я быстро вытерла кровь полотенцем и зажала место прокола. Надо хоть немного поспать. Голова идёт кругом. Я снова посмотрела на палец, на котором уже не осталось даже следа от укола ножницами. Спать! Спать! Я выключила свет и уснула ещё до того, как голова упала на подушку.

Мне было плохо. Я забилась в крохотную каморку под крышей, полную старой пыльной мебели, сжалась на кресле и задыхалась от рыданий.

У меня было всё, о чем только можно мечтать: молодость и бессмертие, знания и сила, друзья и любовь. А я опустилась до того, что стала орудием возмездия. Как мне смотреть в глаза Редмонда, который пустил меня в семью, подвергая опасности всех своих близких? Как улыбаться Эльзе, которую так люблю, ведь я помогала убивать таких, как она? Слёзы и горе захватывали меня снова и снова. Почему Даниэль должен простить мне то, что я снова струсила? О каком доверии может идти речь, если я не поверила в его любовь и обещания? И даже признаться в этом не смогла, сбежала тайком. А теперь ещё и стала убийцей ему подобных.

Марк зашёл в тот момент, когда я уже устала задыхаться от рыданий и спрятала голову в колени, позволяя слезам просто течь. Я попробовала вытереть слёзы, но они только сильнее потекли по щекам. Он немного потоптался в дверях, не зная, что делать, а потом молча сел рядом и взял меня за руку. Плакала я долго, пока совсем не осталось сил. Даже платка нет! Я вытерла лицо краем футболки и посмотрела на Марка, терпеливо сидящего на краю кресла.

— Представляешь, как он меня сейчас ненавидит, Марк! — прошептала я, и слезы хлынули с новой силой, вызывая в голове всё новые поводы для чувства вины. Наконец они закончились тоже. Глаза опухли так, что превратились в щелочки, но зато внутри созрело решение.

— Знаешь, Марк, думаю, мне пора возвращаться, — тихо сказала я, глядя на него. — С того дня, как пришло известие о смерти родителей, я больше ни разу не была в Форстауне.

Марк очень долго молчал, а я так устала от слез, что не было сил даже понять, что он чувствует.

— Поедешь с повинной? — наконец выдавил он, подавленный какими-то своими размышлениями. Я вздохнула.

— Не думаю, что есть хоть малейший шанс. Когда была возможность, я ему и такого не дала.

Марк опять долго молчал, глядя куда-то в сторону.

— Что ж, мне тоже не мешало бы проведать своё старое жилище. Вдвоём дорога веселее, как ты считаешь? — произнес он после долгих раздумий. И мне сразу стало легче.

Когда я проснулась, солнце стояло уже совсем высоко. Как вымотала меня обстановка в Ордене! Даже после целой ночи крепкого сна я не чувствую себя отдохнувшей. Если бы не моя батарейка — энергетическое поле, я бы давно заболела. Странно! Я же оставляла на ночь окно открытым... Взгляд наткнулся на треснувший подоконник. Я похолодела. Не надо было отпускать Марка. Но он здесь, в этом доме... А может?..

Я села на кровати, поражённая своей догадкой, и обвела глазами комнату. Накинутый сверху одеяла плед, прикрытое от ночного холода окно, сломанный подоконник и... корзинка с ландышами на тумбочке у кровати! Сердце бросилось вскачь, щеки загорелись. Боже, как давно мы не виделись! Значит, это он был вчера около дома. Я вспомнила, как во время занятий руки Даниэля сминали пластик парты. Вот и причина поломки. Он злился? Какая я глупая! Разве от злости прикрывают заботливо окна... Нет, вампиры не меняются. И похоже, ему совершенно наплевать, враг я или нет. Он не боится, точно не уехал и — кажется! — всё еще любит меня. Я почувствовала, как каждую клеточку моего тела наполняет ликование. Окна настежь! В комнату ворвался свежий воздух. Вокруг щебетали птицы. Солнце ласково гладило мое лицо своими лучами. Под их теплом оттаивали так давно замёрзшие чувства и желания. В моей измученной совестью душе наступала весна.

Даниэль

Дом был окружён со всех сторон, человеческий запах попадал в ноздри и всё сильнее раздражал горло. Час назад Хэвард ворвался в мою комнату с новостью, которую я уже знал. Первые мысли тех, кто прятался за деревьями ближе всего к дому, я поймал ещё до рассвета. На нас снова началась охота, но сейчас вокруг были только пешки. Главные лица ещё не подоспели. Мы собрались в гостиной и молча ждали. Редмонд ещё не вернулся с Совета, но вместе со Сьюзен нас всё равно было пятеро.

Мы отбивали атаки Ордена уже не впервые, знали их тактику и не боялись. Но меня мучил вопрос: будет ли среди нападавших Лея? Не зря же она оказалась в городе именно сейчас. Участие Леи в нападении казалось невероятным, после того как семья приняла её, как свою. Но она была магом, жила в Ордене и находилась под его защитой. Хотя кто кого защищал, это ещё вопрос. «Сколько их там?» — «Кажется, пятеро». Вот и основные действующие лица. «Видел Марка?» Я вздрогнул, услышав это имя. «Марк с девчонкой едут сюда». Они в пути. Ну что ж, в этот раз силы не в нашу пользу.

Весть, что Лея будет присутствовать при штурме нашего дома, ударила больнее, чем её бегство. Мы были наслышаны об их с Марком визите в Орегону. Хэвард пришёл от этих рассказов в ярость и справедливо обвинил меня в недальновидности и глупости. Против неё ни у кого из нас нет шансов. Неужели я так сильно обидел тебя, что любовь превратилась в ненависть? Ну так приди и убей меня, глядя в глаза. Не буду говорить об этом своим. Не надо им терять надежду, пока её точно не станет.

Через окна потянуло гарью. Они подожгли лес сзади, чтобы выкурить нас. Хотят, чтобы мы вышли прямо на них. Старый приём.

— Готовы? — спросил я. — Всё, как обычно. Разделимся, чтобы нас не накрыли всех сразу. Огонь идёт сзади. Впереди маги. Не все. По бокам охотники, которые очень боятся и нападать не будут. Огнестрельного оружия, как я понял, у них так и нет. Через охотников прорваться легче, чем через огонь и магов, они нас даже не заметят. Без острой необходимости не нападать, надо уйти без жертв. Думаю, всё обойдется, как всегда. Встреча в аэропорту, оттуда — в Норвегию.

Мы встали и молча попрощались. Это уже ритуал. Так, на всякий случай. Эшли внимательно посмотрела на меня и покачала головой, а потом крепко взяла за руку Сьюзен. Я обнял брата с сестрой.

В окна полетели камни. Хорошо, что стёкла бронирóванные. «Мейсон, окна не бьются». «Черт! Майки, гони огонь ветром на дом. Будем выкуривать этих тварей из их норы». Старый знакомый Мейсон. Он же ищейка. Почему командует?

— Пора выбираться, пока огонь не обошёл дом по бокам, — сказал я, обводя взглядом комнату и дорогие лица. Все молчали. Хэвард с Эльзой держались за руки. Прощайте. Я не полечу в Норвегию. Если от любви остался только пепел, то и мне незачем спасать свою жизнь. Отец не сможет меня упрекнуть за то, что я защищал остальных. Я глянул на Эшли. Она знает, что я не приеду в аэропорт, и не одобряет это решение. Голова пустая. Значит, мать не хочет видеть моё будущее.

«Лея, Мейсон поджёг дом. Если ты закроешь его стеной, никто не сможет выбраться из огня». Вот и Марк в игре. Здравствуй, Лея! Я не видел тебя с той ночи, как пробрался к тебе в окно. Прости. Наш дом раньше тебе нравился. Может, ты отпустишь моих родных? Может, хватит одного меня?

— Какие планы, Мейсон? Чем вы будете встречать Грантов, когда они побегут?

Звонкий голос вдребезги разбил тишину, напряжённо висевшую в воздухе. «Чёртова баба! Решила, что она командует здесь? Прибейте её камнем, раз больше ничего не берет!» «Да как её прибьёшь, Мейсон?! Она же как в бронежилете, попробуй доберись!» В Ордене разногласия? На чьей стороне Марк?

— Лея? — потрясённо вскрикнули в один голос Эльза с Хэвардом.

— Когда я дам знак, уходите в разные стороны, как договорились, — крикнул я и рванул на улицу.

Худенькая женская фигурка с плотным золотистым контуром стояла напротив дома чуть дальше беседки и что-то активно объясняла немногим окружавшим её охотникам. Чуть в стороне, скрестив руки и вглядываясь в наши окна, нетерпеливо похаживал Марк. Из леса вынырнул Мейсон в клетчатой рубашке, защитного цвета штанах и черным платком на голове.

— Какого черта вы тут делаете? — заорал он на Марка с Леей, но близко не подходил. Значит, в Ордене действительно раскол.

— Мы хотим помочь вам остаться в живых после встречи с давними врагами, — услышал я голос Леи. — Вряд ли вам это удастся без нашего участия.

Мейсон прищурил глаза и насторожено смотрел на Марка. Внутри меня нарастала злость. Как же ты можешь?! За что?

— И каким же это образом?

— Сначала я хочу понять, как вы собираетесь остановить целую семью опытных вампиров, готовых на всё, чтобы вырваться из огня. Чем ты будешь их встречать, Мейсон?

— Их всего пять. И у нас много огня. Мы поджарим их со всех сторон. Пусть подыхают внутри.

— Допустим. А если кто-то прорвётся? — допытывался звонкий голос, и я почувствовал, что ненавижу каждого, кто стоит там и хладнокровно рассуждает о нашей смерти. — Марк, следи, чтобы никто не пробился через щиты.

Это уже слишком! Во мне забурлил охотничий азарт. Их всего пара сотен. Мне одному нужно десять минут, чтобы справиться с главарями. Марка я не трону, а кучка горе-воинов разбежится сама. Если раньше меня не убьет Лея. Но сначала я хочу посмотреть ей в глаза!

Я стянул с себя свитер, оставшись в одной майке, сделал пару шагов вперед и вышел из тени. Воздух вокруг сразу взорвался радужными брызгами. Со стороны леса раздались громкие крики. Меня увидели. Лея обернулась, и глаза наши встретились. Мы оба замерли на пару мгновений. Что-то промелькнуло в её взгляде, и дрогнули губы.

За эти несколько мгновений я пережил целую бурю чувств, от безумной любви до жгучей ненависти к той, кого так часто держал за руки и целовал. Если бы взгляд мог убивать, Лея была бы уже мертва. Но она даже не моргнула, просто взмахнула широко раскинутыми руками вверх, словно обнимая пространство над собой, и отвернулась. Зато Мейсон сразу исчез в зарослях. Остальные последовали за ним.

Сейчас самое время. Интересно, почему ни она, ни Марк не тронули меня? Я собрался подать знак Хэварду и исчезнуть в ближайших зарослях, но поймал пристальный взгляд Марка.

— Не стоит усложнять ситуацию. Ни вам, ни нам кровь не нужна. Есть задача этого избежать.

О чем это он? Лея только что спокойно обсуждала с Мейсоном наше убийство. Я замер, готовясь обойти Марка стороной. С моей скоростью он даже руки поднять не успеет. Тот понял и демонстративно возвел глаза к небу, намекая на моё упрямство. Мне стало интересно.

— Мейсон! — негромко крикнула Лея, больше ни разу не взглянув в мою сторону. — Если зажигательная смесь — это всё, что ты приготовил для встречи с Грантами, то вам конец! Неужели ты не видишь, что без нас с Марком вы проиграете? Я же говорила, что к успешной войне нужно готовиться. Что ты творишь?! Забери людей и уходите, пока вампиры не пошли в атаку.

Я что-то упускаю из виду? Кто на чьей стороне?

Из леса начали лететь камни, огненные гранаты и бутылки с зажигательной жидкостью. Мда, двадцать первый век, а методы Ордена не меняются! Снаряды падали, не долетая до целей. Трава вокруг начала гореть, а сзади дома уже поднимался черный дым.

— Мы спалим тебя и всех твоих дружков-кровососов, — раздался где-то совсем рядом презрительный голос.

— Неужели? — насмешливо отозвалась Лея. — А все будут стоять и ждать, пока ты управишься. Да если Гранты начнут драться, у вас нет шансов, вас всего трое, остальные — только приманка. Хватит бесполезной крови, Мейсон!

— Майки! — позвала она куда-то в другую сторону леса. — Потуши огонь. Ты же знаешь, что вам не справиться с нами. Не иди на поводу у Мейсона. Ни вам, ни огню не пройти через щиты.

Щиты? Только сейчас я понял, что огонь не проходит дальше, упираясь в невидимую преграду. Ах, вот как! Лея закрыла дом прозрачным барьером. Значит, мы в западне.

— Пусть тушат огонь изнутри, — не поворачиваясь, прошептала Лея Марку. — Мне нужно время, чтобы уговорить Майкла. Пожалуйста, Марк!

Я снова встретился с ним взглядом. Можешь не повторять, я слышу её шепот яснее тебя. Но Марк скорчил недовольную гримасу и шагнул ко мне с поднятыми руками. Я зарычал, предупреждая не двигаться. Сзади появился Хэвард в боевом настрое. Марк покачал головой.

— Я не нападаю, — и поднял выше руки, сжатые в кулаки. — Ты же видел, Лея окружила дом плотной стеной. Через неё не пройдёт ни огонь, ни Мейсон с людьми. Но и вы не сможете выйти. Надо потушить пожар внутри.

Я ещё раз внимательно проверил его мысли, оглянулся и протянул руку. Пальцы упёрлись в прозрачную невидимую стену. Значит, мы втроём снаружи, а остальные внутри. Интересный расклад. Я взглянул на рычащего за защитным барьером Хэварда.

— Скажи девочкам с Эшли, чтобы хватали всё, что найдут. Нужно начать тушить огонь сзади дома.

— А ты? — спросил Хэвард. Я молча сделал ему знак идти и прислушался, как он командует внутри.

— Мейсон, я даю тебе десять минут и снимаю защиту с дома, — с угрозой крикнула Лея, перекатывая в руках что-то вроде новогоднего блестящего шарика. — Тогда вампиры смогут начать атаку. Хочешь войны — получишь войну. Только я буду на стороне Грантов. Время пошло!

Я чуть не споткнулся, услышав её слова.

Ждать пришлось довольно долго, а потом среди деревьев снова мелькнуло несколько фигур.

— Марк, — крикнул один из них, — я думал, ты ненавидишь этих зверюг. Или тёплое местечко рядом с этой красоткой тебе больше по вкусу?

Марк повернулся в сторону голоса, и в его мыслях мелькнуло отвращение.

— Не глупи, Мейсон! Вам не справиться с самой большой семьей вампиров и двумя самыми сильными магами Ордена. Здесь останется лишь куча ваших трупов, — ответил он, приводя меня своими словами в полное замешательство.

Над домом неожиданно низко сгустились тучи. Слишком быстро и плотно, чтобы это был простой дождик. Поднялся сильный ветер, который погнал пламя, ещё бушевавшее на задворках, в сторону леса. Прогремел гром, и на небе словно открыли кран, так резко и сильно хлынул дождь.

— Спасибо, Майкл, — крикнула Лея куда-то в лес, притопывая от нетерпения ногами. Стена воды с неба не дошла до неё и Марка, но с ног до головы окатила меня. — Ну что, Мейсон? Ты теряешь сторонников.

— Вы все предатели. Мы уйдём, но ненадолго. И не стоит вам снова появляться в Ордене, любители кровососов!

— Не тебе нас судить, — закричал в ответ Марк. — Не хватает авторитета, сторонников и силенок. Мы обязательно встретимся в Ордене, Мейсон. Скоро.

Мейсон был в ярости. Мысленно проклиная и Марка, и Лею, и всех на свете злобных тварей, он попятился и скрылся за деревьями. Я услышал, как он собирает людей по округе. Я читал страх и облегчение в мыслях у тех, кто уходит. Облегчение было и в мыслях Марка. А в моих — полный хаос.

— Отбой, — произнес Марк.

Лея сразу расслабилась: светящийся клубок исчез в ладонях, опустились плечи, разжались пальцы, дыхание выровнялось, сердце перестало нестись вскачь. Стена исчезла, я видел, как растворилась в воздухе прозрачная пленка. Она обернулась. И в этот момент у моего плеча возникла Сьюзен и словно невзначай взяла меня под руку.

Они ждали, пока из леса уйдут последние охотники, чтобы сразу уехать. Лея сидела в беседке рядом с Марком и даже не смотрела в сторону дома. Увидев меня и Сью, она вся сжалась, как от удара. Марк бросил на меня яростный взгляд, в мыслях посылая самые страшные проклятья, схватил её за руку и утащил под крышу, на лавочку.

Я стоял у окна в гостиной и не сводил глаз с золотистой ауры. Огонь потух, оставив опалины на стенах дома, обгоревшие скелеты и грязные лужи там, где раньше был сад. Сьюзен забилась в угол и виновато поглядывала на всех из своего укрытия. Она пробовала попросить у меня прощения, но я так рыкнул в ответ, что она отскочила на другой конец комнаты и спряталась. Напряжение спало, все сидели в гостиной, переговариваясь вполголоса. Я думал, что делать дальше.

Там, во дворе, рядом с моим врагом, сидит моя любимая. Почему же я не смею подойти и сказать ей, что она ошибается, и это просто чужая игра? Почему я чувствую себя виноватым? Мы только что вместе пережили угрозу нападения. Они закрывали собой мою семью. Что изменилось с нашей последней встречи? Враг ли сидит рядом с Леей? Почему я медлю? Через мгновение я уже стоял в беседке.

— Спасибо, — искренне сказал я Марку. Не слушая гневные мысли и не глядя на руку Леи, которую он держал в своей руке, я присел, чтобы видеть её лицо. Лея подняла на меня погасшие глаза, карие с золотыми крапинками, самые красивые. Нет, я не дам тебе уйти отсюда с мыслью о том, что у меня есть другая.

— Прости, — прошептал я. — Не могу без тебя.

— Прости, — ответила она одними губами. — И мне без тебя никак.

Я протянул ей руку.

— Всё совсем не так, как ты подумала. Поверь. Просто поверь хоть раз! Пойдём в дом, я сварю кофе.

Марк удивленно поднял брови. «Вампиры пьют кофе?» Я улыбнулся. Лея высвободила свою руку из его и нерешительно улыбнулась в ответ.

— Пойдем, — настойчиво повторил я и сделал над собой усилие. Всё-таки следующий шаг был теперь за мной. — Марк, тебе бы тоже надо выпить кофе.

Настоящая живая улыбка озарила лицо Леи. Господи, как давно я не видел её такой! Как давно не прикасался к мягкой коже и не целовал волосы и губы! Внутри всё заныло от желания исправить это прямо сейчас. Лея вложила свою ладонь в мою и встала. Я смотрел на Марка, крепко держа её за руку. Больше я тебя не отпущу! По пальцам до локтя бежала огненная дорожка.

— Пойдём, Марк, я познакомлю тебя со своей семьёй. В своём роде мы теперь ваши должники.

Я пропускал мимо все мысленные возмущения Хэварда, наблюдавшего из окна, как мы шагаем в сторону дома. Правильно я поступаю или нет, не ему судить. Сейчас я решаю за всех. Эшли улыбалась. Нам обоим нравилось то, что она видела впереди.

Эльза молча крепко обняла Лею, мысленно празднуя её возвращение. Как всегда, полное согласие с моими решениями.

Хэвард просто кивнул, на большее его не хватило. Спасибо и за это! Знаю, тебе нелегко. Я подвёл Лею к Эшли.

— Мама!

Лея слегка вздрогнула и щеки окрасились румянцем.

— Познакомься, это Лея. Ты много про неё слышала. Лея, это Эшли, моя мать.

Эшли с чувством прижала руки Леи к своей груди, пытаясь заглянуть в её глаза, и вздохнула. Ничего не видно.

— Добро пожаловать, девочка моя! И спасибо тебе за Даниэля.

Длинные ресницы затрепетали, Лея украдкой глянула на меня. Как мне не хватало тебя, валькирия! Не исчезай больше из моей жизни.

Марк был совсем озадачен. Он оглядывался вокруг и медленно перемещался за мной. Поджав губы, чуть заметно кивнул Хэварду и слегка поклонился Эшли и Эльзе. Его мысли были очень противоречивы. А где Сьюзен? Я начисто забыл о ней и её выходке. Да и черт с ней! Найдётся, когда захочет. Пора Лее вспомнить, каким вкусным у меня получается кофе.

Сьюзен сидела за кухонным столом, постукивая пальчиками. Её любимая поза. Услышав наши шаги, она выпрямилась, с вызовом подняла голову и застыла, увидев Марка. Я с удивлением заметил, как она задрожала, вдыхая его запах. Услышал, как перемешались все мысли в её голове. Замерли, подрагивая в воздухе, длинные тонкие пальцы, и она невольно потянулась вперёд, ему навстречу.

Я впервые заметил, какая же Сьюзен красивая! Маленькая фарфоровая куколка, с бантиками-губками, огромными темно-жёлтыми глазами под веером ресниц, смешным вздернутым носиком и коротко стриженными, взлохмаченными чёрными волосами. У Марка не будет шансов. Я усмехнулся, слушая его мысли. Похоже, уже нет. Он весь загорелся, взглянув на Сью, которая не сводила с него глаз.

— Марк!

Он вздрогнул, словно очнулся.

— Познакомься, это моя самая младшая сестра, Сьюзен.

Марк боролся с собой, а я следил за его внутренней борьбой. Сьюзен улыбнулась, не в силах оторвать взгляд от его лица. Да! Марк сдался, его мысли затопило восхищение, и он сам протянул ей руку. Сью аккуратно коснулась его пальцев своими пальчиками. Все её мысли уже сосредоточились на этих синих глазах. Как мне это знакомо!

О том, что Сьюзен встретит здесь свою любовь, Эшли сказала мне по секрету почти сразу после нашего приезда. Эта новость немного облегчила для меня наше совместное проживание под одной крышей. Только кто ж мог подумать, что выберет она Марка. Зато теперь у меня будут две чудесные сестры. Я чувствовал рядом дыхание и сладкий запах Леи и улыбался, прислушиваясь к тому, что думают друг о друге Марк и Сьюзен.

Наконец кофе был выпит, эмоции улеглись. Мы всё это время не отпускали руки, словно боясь снова потерять друг друга. Да так оно и было! Мы с Леей проводили Марка до машины. Солнце уже начало садиться и окрасило западную часть неба в красный цвет. Как ни хорошо держалась Сьюзен, но к вечеру глаза её стали почти чёрными. И как только за нами закрылась входная дверь, из окна второго этажа бесшумно выскользнула в лес маленькая женская фигурка. Удачной охоты, Сью!

— Думаю, ты уже не вернёшься в Орден, — предположил Марк, вопросительно глядя на Лею. Она покачала головой.

— Орден изжил себя, Марк. Столько ненависти и злости не могут поддерживать благородную цель, не искажая её. Почитай Трактат о времени, — смеясь, добавила она и сразу сделалась серьёзной. — Действительно, Марк, почитай. Ты сделаешь много открытий вдогонку к тем, что уже при тебе. Вот тогда и поговорим про Орден.

Марк перевёл взгляд на меня. Его раздирали противоречивые чувства.

— Сказали бы мне пару месяцев назад, что буду прощаться с вампиром у его дома, да после чашки кофе, сжёг бы живьём, — серьёзно произнёс он. — Не буду врать, что воспылал к вам любовью и состраданием, но кое-что понял, переоценил и почувствовал, — добавил он, глядя на окна второго этажа. И протянул мне руку.

— В друзья не набиваюсь, — ответил я. — Но помочь готов всегда. И предложить кофе.

Я пожал руку и улыбнулся, поймав мысли Марка о Сьюзен.

— Думаю, что некоторые члены моей семьи тоже будут тебе рады, но за всех не ручаюсь.

Не знаю, заметила ли Лея, но Марк смутился, быстро кивнул и спрятался в машину, помахав нам рукой.

Так много нам нужно было сказать друг другу! Но пока мы оба были переполнены тем, что снова вместе, и все слова казались лишними. По дороге в Форстаун молчали. Лея откинулась на спинку сидения и закрыла глаза, не отпуская мою руку. Пришлось медленно вести машину другой рукой. Не погоняешь с такой блокировкой! Так же молча держась за руки, зашли в дом. Как давно я здесь не был! Исчезли пыль и беспорядок, везде пахло жизнью и Леей. Она кинула рюкзак на диван в кухне, обняла меня и уткнулась носом в рубашку.

— Запах волшебного леса? — тихо спросил я, улыбаясь. Лея кивнула. Я чуть отодвинул её от себя, пытаясь посмотреть в глаза, но она замотала головой и снова спрятала нос у меня на груди. Как она пахнет! Еще вкуснее и притягательней, чем раньше, только теперь этот запах вызывает взрыв безумного желания, а не жажды. Жажду я почти не чувствую. Я зарылся носом в волосы Леи, чувствуя, что меня накрывает цунами.

К чёрту этот день! К чёрту всё: Марка, Орден, Сьюзен, всю семью и весь мир! Вот она, здесь, горит под моими руками! И я уже горю вместе с ней, плавлюсь, как воск, от её аромата, гладкой кожи и блеска золотых крапинок в глазах.

Подхватив Лею на руки, я через мгновение был наверху. Она обняла меня за шею, подставляя лицо для поцелуев. Губы сделали круг по щекам, лбу, носу и встретились. И всё вокруг закружилось в безумном любовном вальсе, опрокинув в его вихре все сомнения, барьеры и запреты. Руки, ноги, тела, лица и волосы смешались в один клубок.

Не отрываясь друг от друга, мы сдирали одежду, мешавшую чувствовать прикосновения кожи. Падали, поднимались и снова скатывались на пол в обжигающем танце, желая только чувствовать, видеть, быть ещё, ещё и ещё ближе. Настолько, чтобы стать неделимыми, слиться в единое целое, раствориться друг в друге и не отпускать эти объятия никогда!

Сколько кругов прошли мы в этом ночном вальсе, прежде чем начал спадать жар, который плавил нас, как свечи? Небо уже перестало быть чёрным, когда мы замерли, обнявшись и глядя друг другу в глаза так близко, что два дыхания превратились в одно.

— Я люблю тебя, — только и смог прошептать я, снова утыкаясь носом в её волосы. В ответ Лея только сильнее прижалась ко мне всем телом, а за окном набирал силу рассвет.

— Как ты думаешь, сможешь ты выдержать запах моей живой крови? — спросила она тихо, огорошив меня этим вопросом. — Я хочу кое-что показать тебе.

Я задумался. Что-то изменилось за то время, пока мы были далеко друг от друга. Сейчас присутствие Леи не вызывало во мне безумную жажду крови. Я справлялся с гораздо более сильными приступами.

— Можно попробовать, — осторожно ответил я. — В любом случае, мне кажется, ты сможешь меня остановить.

Я вспомнил прозрачную стену вокруг дома. Она поцеловала меня в губы и выскользнула из моих рук. Через пару минут Лея включила свет и села рядом, держа пальцами обычную булавку. Я отодвинулся на самый край кровати и собрал в кулак всю силу воли.

— Смотри, — с улыбкой проговорила она и сильно уколола палец. Я изо всех сил сжал руки, наблюдая, как на месте укола появляется большая золотисто-алая капля крови, а потом ещё одна, и ещё. Они переливались, словно грани бриллианта, отражая свет лампы каждой крупинкой золота.

Сначала вспыхнуло горло, потом пламя перетекло глубже и разлилось по всему телу, выкручивая внутренности и заставляя меня пальцами вцепиться в спинку кровати. При этом мне до смерти хотелось хоть раз попробовать, какая она на вкус, моя «песня жизни»? Я с трудом оторвал взгляд от золотых капель и посмотрел на Лею.

— Всё в порядке, — прошептал я, поймав беспокойство в её глазах. — Можно?

Как она поняла, о чем я прошу? Ни тени страха. Только любопытство. Лея придвинулась ближе и, надавливая на ранку, протянула к моим губам палец, с которого одна за одной начали стекать капли крови. Я аккуратно слизнул всё языком и мгновенно сбежал в кресло, чувствуя, как моя сила воли начинает трещать по швам.

Если вы когда-нибудь умирали от жажды в пустыне, бессильно опустившись на песок, с пересохшим горлом и распухшим языком, а потом почувствовали, как вам на губы попадают первые капли воды из фляги, то сможете понять силу желания, охватившего меня в тот миг.

Пить! Пить живительную влагу ещё и ещё, не останавливаясь, пока призрак смерти — жажда — не отпустит вас из своих острых когтей. Всё — даже любовь! — отступило перед этим желанием. Я не видел ничего, кроме крошечного прокола, через который в моё горло могла попасть спасительная жидкость. Рычание, яд и клыки появились одновременно. Лея сидела на кровати с вытянутой рукой, не шелохнувшись, и смотрела мне в глаза. Золотые крапинки поблескивали в свете лампы. Потом она вздохнула и зажала ранку.

Почему я не бросился на неё в тот момент, мне непонятно даже сейчас, спустя многие годы жизни. Какое-то неведомое чудо погасило этот порыв, заставив меня застыть на месте. Но это была не Лея. Лея и пальцем не шевельнула, чтобы защитить себя от моих клыков.

— Опасный был эксперимент, — проговорил я, обнимая её и прижимая к себе под одеялом. — Почему ты не защищалась?

Она покачала головой.

— Не было никакой опасности.

Я был слегка уязвлен её уверенностью.

— Не успел бы?

Лея тихонько стукнула меня пальцами по губам.

— Не выдумывай. Ты бы просто этого не сделал. Никогда. С чего бы мне защищаться?

Мне стало стыдно. Она не защищалась, потому что с самой первой нашей встречи никогда не допускала даже мысли, что я могу быть для неё опасен. Может, это и остановило меня? Её вера, что я никогда не причиню ей зла.

— Дан, а какая я на вкус?

— Бесподобная, — прошептал я ей на ухо. — Глоток свежей воды умирающему от жажды. За вторым я молча пошёл бы в огонь.

Я чувствовал, как Лея улыбается.

— А почему кровь стала золотой?

Лея засмеялась и села на кровати, до подбородка натянув одеяло.

— Думала, никогда не спросишь. Это из-за яда вампира.

— Что?! Кажется, я пропустил самое интересное, — удивился я, усаживаясь рядом с ней.

— Я попала в Орден после нападения вампира, когда на меня объявили охоту. Его яд разбудил способности и изменил кровь. Теперь она поддерживает и восстанавливает жизнь во мне. Я потом прочла об этом в Трактате о времени. Долгая история.

— Всё, как ты мечтала. Да мы ведь никуда и не торопимся, — ответил я, утыкаясь носом в её плечо. Кажется, опять моя жизнь начинает стремительно меняться, потому что в неё вернулась Лея.

В эту ночь она так и не спала. К завтраку мы добрались только до поездки в Орегону. Лея неохотно говорила об этом.

— А меня бы тоже убила, встретив на улице в Орегоне? — спросил я, глядя ей в глаза.

— Тебя там не было, Дан.

— А если бы был?

Она поняла, почему я спрашиваю. В глазах мелькнул ужас.

— Тебя там не было, — прошептала она снова. Я покачал головой.

— Нет, не было. Я был в Бразилии, в Сан-Паулу. На улицах. С того дня, как ты уехала, и до момента, когда вернулась Эшли и нашла меня. Я охотился почти полгода. Видела бы ты мои глаза, когда родители увезли меня оттуда! Я не мог смотреть на себя в зеркало несколько месяцев. Так как, ты убила бы меня?

На её глаза навернулись слёзы.

— Да, убегать было глупо. Но всё случилось так неожиданно. Смерть мамы и папы. А потом сразу Ник. А потом нападение... Если бы ты сделал это сам, еще в Шотландии, то ничего бы не случилось! И я бы не убежала. И ты не попал бы в Бразилию.

Я сел около неё на корточки и взял руки в свои. Как объяснить, что не всегда верный выбор — тот, какой мы хотим сделать?

— Если бы я это сделал, то это был бы уже не я. И ты не смогла бы спокойно сидеть на кровати и не защищаться, когда я пробую твою кровь. Ты думаешь, я не хотел, чтобы ты осталась рядом навсегда? Ещё как хотел! Но для меня укусить человека — это убийство. И чтобы убить тебя, мне надо было сначала переступить через всё, во что я верил. Я ведь чуть не погиб, когда сорвался, потому что это было предательство. Предательство самого себя.

Кажется, она поняла.

— Нет, я бы не смогла тебя убить, — покачала головой Лея. — После той поездки мне было плохо. Нельзя пользоваться своей силой во зло другим. Даже если ты считаешь этих других злом. Только поняла я это гораздо позже. И я знаю, о чем ты.

Я поцеловал её дрожащие пальцы, а она спрятала лицо в мои волосы.

Я ехал в Инид, в лавку антиквара. Лея с Марком собирались улетать в Бозмен, в их отношениях с Орденом надо было поставить точку. Через несколько недель после провалившегося нападения Марк решил тоже не возвращаться туда. Думаю, что главную роль в его решении сыграла Сьюзен. За это время она вполне научилась контролировать всплески жажды при появлении Марка, её способ питания сильно упростил эту задачу. А появляться он стал часто.

Первое время вампирская сущность Сью очень сильно не давала Марку покоя, думал он об этом постоянно. Но постепенно эти мысли сменились мечтами, а потом и планами, в которых Сью занимала главное место. И я перестал следить за ними обоими. Весь дом теперь был уставлен цветами, которые больше всего любила Сьюзи. Даже в мою комнату она умудрилась притащить большую вазу с хризантемами, оправдываясь тем, что их больше некуда ставить.

Мы со Сьюзен серьезно поговорили, простили друг друга и забыли о прошлом. Общаться стало легче, но ни с кем я не пикировался в разговорах столько, сколько со своей младшей сестричкой.

Всего через несколько дней после этих событий вернулся Редмонд. Даже его постоянная невозмутимость дала трещину при виде полностью сгоревшего сада и комнат, заставленных букетами. Потом ещё девочки высыпали на него ворох новостей. А очередной визит Марка окончательно заставил Редмонда пересмотреть некоторые свои устоявшиеся взгляды.

Так как я в основном жил у Леи, встреча с отцом произошла только через несколько дней после его приезда. Мы долго гуляли по лесу, обсуждая вопросы, которые интересовали Редмонда. А потом спрятались на маленькой поляне, освещённой солнцем и хорошо скрытой от посторонних глаз буреломом. Там можно было расслабиться и посидеть под яркими лучами.

— Ты стал взрослым, как говорят у людей, — сказал отец, задумчиво грызя соломинку. — Думаешь и поступаешь уже совсем по-другому. Чувствую, что ты готовишься к новому этапу жизни.

Я лежал на траве с закрытыми глазами и грелся. Любовь к солнцу, как и к кофе, была отголоском предыдущей жизни, который проснулся недавно, с возвращением Леи. Она всё время пробуждала во мне что-то из тех времен, и я любил эти человеческие ощущения.

— Наш дом стал маловат для такого количества детей, Редмонд, — с улыбкой сказал я. — А мне на самом деле давно уже не восемнадцать. Не уверен, что мы всегда будем жить отдельно, но сейчас я хочу увезти Лею в Шотландию, хотя бы на какое-то время. Мы сможем пожить там лет двадцать-тридцать, пока у людей появятся подозрения.

— Нам с Эшли будет очень не хватать тебя, сын.

Я перевернулся, чтобы видеть глаза отца.

— Мой дом всегда открыт. И в нем очень много места, — сказал я. — Мы всегда будем одной семьей, независимо от количества миль между нами. А что такое тридцать лет для вампира...

Отъезд отъездом, но прямо сейчас у меня были другие планы. Я застал Лею на кухне, запекающей мясо. Очень редкий случай, когда она готовила что-то для себя. Запах отвратительный, но ей нравится. Хорошо, что в Шотландии кухня в подвальном помещении и там отличная вентиляция. Как всегда при виде меня, Лея просияла, виновато покосилась на духовку и сразу утащила в комнату, зная, что запах обычной пищи вызывает во мне отвращение. На самом деле, не так уж критично, могу даже съесть кусок. Просто на вкус — как жевать пластилин, и организм всё равно не примет. Без последствий в меня влезет только кола.

— Когда вы летите в Бозмен? — спросил я, поднимая её на руки и сажая на комод.

— Марк купил билеты на конец следующей недели.

— Конец следующей недели. Может, не стоит отпускать тебя в такую даль с другим мужчиной? — шутливо спросил я. Лея насторожилась и заглянула мне в глаза.

— Дан, ты в порядке?

Я засмеялся. Вот паникёрша! Стоит хоть немного отклониться от стандартного поведения влюбленного, как Лея начинает переживать за моё душевное равновесие. Оно у меня вовсе не хрупкое!

— Да, в полном. Но прежде чем ты улетишь с Марком, я хочу, чтобы ты слетала в одно таинственное место со мной.

— И ты не скажешь мне, куда? — с облегчением улыбаясь, спросила Лея.

— Нет. Но билеты уже у меня в кармане.

И я помахал двумя белыми конвертами.

Нью-Йорк прекрасен в свете ночных огней. Надо прогуляться по нему на обратном пути. А сейчас наш маршрут ведет на запад. Мы расположились на четырёх сидениях сразу, потому что салон самолета был почти пуст. Люблю летать первым классом!

— Сингапур? — удивленно подняла на меня глаза Лея, останавливаясь у стойки регистрации. Я улыбнулся.

— Пересадка.

Она свернулась калачиком на кресле и положила руки под голову.

Через восемнадцать часов сна и шатания по салону под нами развернулось чудо. Спящий город из иллюминатора был похож на калейдоскоп цветных огней. Да, в Сингапуре красиво всё, даже камни. Только количество людей, живущих в этих местах, не оставляет никаких шансов спрятаться. К тому же, законы здесь так прозрачны, что с нашими постоянными сменами фамилий, документов и переездами, мы не продержалась бы в Сингапуре и года. Но побывать тут стоило.

Лея держала губами соломинку от колы и вопросительно смотрела на меня, уютно устроившись в кресле следующего самолёта.

— Бали?

Я покачал головой.

— Опять пересадка. Но оттуда уже близко.

Пара часов, и самолет мягко зашёл на посадку на самом популярном острове Индонезии. Минуя здание аэропорта, мы прошли через боковой выход на частную вертолетную площадку, где небольшой турбинный вертолёт уже размахивал винтом, поджидая нас на посадку. Я подсадил Лею внутрь и протянул ей наушники.

— Немного потрясёт, но другого транспорта нет.

— Туда никак больше не добраться?

Я развёл руками, закрывая двери.

Легко оторвавшись от земли, мы снова взмыли в небо. Кристально чистая лазурная вода под нами отражала свет боковых огней. Утро только начиналось. Зелёное лесное одеяло укутывало остров до самых кончиков гор. Вертолёт начал набирать высоту и устремился через перешеек к самой высокой верхушке соседнего островка, полностью утонувшей в кудрявой сочной листве.

— Это же просто рай!

Лея всплеснула руками и от восторга запрыгала, как девочка, когда вертолёт приземлился среди каскадов переплетённых веток. Дом, со всех сторон полностью окружённый зеленью деревьев, казалось, парил в воздухе. В предрассветных сумерках приветливо светились окна. Чуть сбоку, рядом с обвитой лианами беседкой, серебрилась в оконном свете вода большого бассейна. Белая дорожка, ведущая из дома, обходила бассейн кругом и скрывалась за углом здания, откуда слышался звук работающего фонтана. Вокруг уже щебетали птицы. Я подхватил наш скромный багаж, и воздушное такси улетело, оставив нас наслаждаться звуками просыпающейся вокруг природы.

— Ну вот мы и на месте. Что скажешь?

Как мне нравится, когда она смотрит на меня такими сияющими от восторга глазами!

— Мы с отцом купили этот дом в начале тридцатых годов двадцатого века. Мир готовился к войне. А здесь можно было спокойно прожить хоть сто лет, с нашими-то скромными потребностями в еде. Потом война закончилась, и мы вернулись в Америку, а сюда стали приезжать только в особенных случаях.

— Сейчас какой-то особенный случай? — спросила Лея, удивленно поднимая брови. Я улыбнулся и взял её за руку.

— Всему свое время. Хочешь посмотреть дом?

Взявшись за руки, мы зашли в стеклянные двери, которые сами приветливо распахнулись нам навстречу. Лея бродила по комнатам с загадочной улыбкой на лице. Трогала мягкие светлые ковры и тёплые деревянные панели.

— Везде коричневое и кремовое. И дерево.

— Это любимое сочетание Эшли. Тебе не нравится?

— Что ты, очень красиво! Как визитная карточка Грантов. Пойдём купаться? Так хочется смыть с себя дорожную пыль.

— Да, пойдём. Кстати, здесь никого нет примерно миль на десять вокруг. Так что можешь всю одежду бросить прямо тут.

Лея залилась румянцем и опустила глаза.

Южное ночное небо опрокинуло на землю мириады звезд. Мы сидели на плетёных качелях, обнявшись, и слушали стрекотание сверчков.

— Как хорошо, — сказала Лея, потягиваясь и забирая с подноса очередной фруктовый коктейль. — Так и сидела бы здесь всю ночь. И всё же, что за случай привел нас в этот далёкий край?

Я ждал этот вопрос. Маленькая бархатная коробочка незаметно перекочевала из кармана в руку, и я протянул её Лее.

— У меня для тебя есть подарок.

Она замерла, широко открыв глаза, а пальцы и губы задрожали. Коктейль чуть не упал на землю.

— Боже, Дан!

Вот не думал, что она так будет волноваться! Но у Леи прерывалось дыхание, а руки тряслись так, что она никак не могла открыть застёжку. Я отобрал у неё коробочку и достал из неё старинное золотое кольцо с большим коричневым сапфиром, пронизанным золотыми вкраплениями. Как её золотинки в глазах.

— Я хочу всю оставшуюся жизнь прожить с тобой. Нет ничего дороже для меня в этом мире, чем ты, валькирия! Лея, ты станешь моей навсегда? — спросил я, надевая ей его на палец.

По щекам у неё потекли слёзы. Почему в радостные моменты девочки всегда плачут? Она обняла меня, вытирая их об мою майку.

— Это «да»? — шепотом уточнил я, целуя её волосы. Она кивнула и подняла голову. Глаза уже сияли.

— Это — да, да, да и ещё тысячу раз да! Я люблю тебя, Дан. К чёрту всю магию! Хочу быть просто женой. По крайней мере, сейчас хочу только этого. Спасибо, кольцо — просто чудо! Ты подбирал его под мои глаза? Никак не привыкну к их цвету. И ты опять без меня ездил в антикварную лавку?

Она хитро прищурилась. Я захохотал, подхватывая её на руки и кружа по лужайке у дома. Лея прижала пальцы к пылающим щекам, а потом обвила мою шею руками. Как же ей идёт румянец! И запах необыкновенный! Хорошо, что Лея осталась собой. И я всегда теряю голову, когда она близко и краснеет!

— Отпразднуем помолвку? — снова подхватывая её на руки, спросил я. — Пора обновить спальню.

Лея ничего не ответила, просто прижалась губами к моим губам.

Решение о переезде в Шотландию мы обсуждали всё утро. Лея настаивала, что сначала нужно разобраться с Орденом.

— Мы с Марком разговаривали про наш уход оттуда.

Ох уж этот Марк! Если бы я не знал, что все его мысли занимает одна Сьюзен, сказал бы, что его слишком много в нашей жизни. Надо признать, он сильно изменился за это время. И с Леей они дружили теперь так близко и так подолгу спорили о будущем, что я действительно иногда скрипел от досады зубами.

— Вроде официально ни его, ни меня никто никуда не принимал, — сидя на краю бассейна, объясняла Лея. — Но последние пять лет, с тех пор, как Марку исполнилось пятнадцать, Орден держался на нём. На его способностях, умении и ненависти к вампирам. Но Марк всё же старался беречь людей. Сейчас его место занял Мейсон. А он не будет считать, сколько голов положил, лишь бы уничтожить вас как вид. Ты сам не сможешь спокойно жить в своём замке, пока будет вероятность атак на семью. И я тоже, ведь я теперь её часть. А Редмонд в ответе за весь клан. Сколько в нём семей?

— Семь. Чуть больше тридцати вампиров. Клану повезло. Все уже знают, что в нашей семье появились два сильных мага. Сначала, правда, были в шоке, потом немного расслабились, осознав потери Ордена.

— А сколько кланов всего и сколько из них не охотятся на людей?

— Сейчас на континенте двадцать пять кланов. Это всего около шестисот пятидесяти вампиров. Не охотятся и живут оседло пять кланов. Остальные кочевники.

— Вот ведь тоже ребус.

Лея озадачено смотрела на меня.

— В чем ребус? — не понял я.

— Я к кочевникам отношусь не очень… Но для вас-то они свои. Как с этим быть, ума не приложу. Пять кланов — тоже хорошая сила. Сейчас Орден в таком состоянии, он бы даже с вами одними не справился.

— Тогда зачем вы нас защищали? Мы бы просто ушли от них и всё, — искренне удивился я. Лея растерялась.

— А как по-другому? Надо было стоять в стороне и гадать, чем всё закончится? А кто застрахован от случайностей? Зачем ждать, будут ли потери? Я так не могу, своих бросать. А мои были с двух сторон. Вот и вы так же: и те, и другие свои. Потому и ребус.

— Договариваться надо с кочевниками. И объединяться. Только без нас они вас слушать не будут.

— Дан, точно! Мы объединим вампиров, чтобы расправиться с нынешним Орденом. А потом восстановим его совсем в другом виде.

— Ага, ты Марку это скажи, что будешь с кочевниками договариваться, — улыбаясь, возразил я на её восторг. Лея приуныла. Несмотря на любовь к Сьюзен, кочевников Марк ненавидел по-прежнему. Он разделял нас очень чётко, и довод, что мы одного вида существа, вряд ли станет для него убедительным.

— Хватит на сегодня!

Я скинул Лею с бортика, и она со смехом и визгом нырнула.

— Приедем, будем решать ребус. А сейчас ты мне нужна для других дел.

И мы вместе ушли под воду, начав целоваться.

Три дня на острове пролетели незаметно, и вот уже мы снова в воздухе, с высоты прощаемся с полюбившимся местом. Обратно мы летели через Франкфурт, поэтому прогулку по Сингапуру отложили до лучших времен. Зато в Нью-Йорк попали удачно, поздно вечером. Время до вылета в Оклахому позволяло подняться на Эмпайр-стейт-билдинг, и за один раз мы увидели весь Нью-Йорк как на ладони. Странно, что мне приглянулся этот город небоскрёбов, шумный, быстрый, полный стекла, металла и зеркал. Но гулять по нему, когда стихает дневная суета и загораются миллионы цветных огней, я мог бы бесконечно. Ночью Нью-Йорк расцветает, раскрывая тайны, недоступные любителям солнца. И жить здесь намного безопасней, чем в маленьком жарком Форстауне, где каждая кошка знает тебя в лицо.

— Как ты себя чувствуешь в качестве официальной невесты? — с улыбкой спросил я, когда мы уже сидели на борту самолёта, летевшего в Оклахома-Сити. Представляю, сколько радости будет у Эльзы, когда она узнает новости. Я давно тщательно скрывал свои мысли от Эшли, чтобы не испортить сестре сюрприз.

— Спокойно, — призналась Лея. — Так много всего случилось за последние полтора года! Всё сильно изменилось, было трудно. Но главное — я с тобой. Мне с самого начала казалось, что я родилась, чтобы быть с тобой. Что это основная цель моей жизни, всё остальное вторично. Поэтому сейчас мне очень спокойно.

Я взял её за руку и не отпускал до самой посадки.

Встреча получилась неожиданно бурной. Я перестал держать новости в тайне уже на подлете к аэропорту. Они приехали все и радовались так, будто нас не было год. Эльза выскочила из машины первая и бросилась обниматься, на ходу договариваясь с нами, что свадьба — это будет исключительно её рук дело. Она сразу утащила от меня Лею, чтобы обсудить, какой фасон платья предпочитает невеста и сколько гостей с её стороны можно ожидать на торжестве. Мне достались сдержанные поздравления от Хэварда и душевные — от Редмонда с Эшли. Они были счастливы. И, как изюминка на торт, были искренние объятия от Сьюзен.

— Рада за тебя, братишка, — проговорила она, обнимая меня. Первый раз слышу от Сьюзен это слово. — Уверена, это навсегда. Правда, вечность — слишком длинное понятие. Но и мы не такие уж переменчивые.

— Спасибо, Сью! Я рад, что у меня есть еще одна младшая сестра. И что ты встретила Марка. И что у тебя есть дом. В общем, семья — это здорово!

И я еще раз крепко обнял её.

Свадьбу наметили на август. Лея согласилась организовать её в Норвегии, но только в том случае, если прилететь согласятся Джекки с Беном. Мы потихоньку начали готовиться к большому отъезду, подумывая продать дом и переселиться в Скандинавию. Слишком уж много наших врагов и сородичей живёт на американском континенте.

Марк позвонил мне за день до вылета в Бозмен и предложил встретиться в Гарбере. Лея уехала приглашать на свадьбу Джекки, а мы с Марком сидели за крайним столиком летнего кафе. Я давно не видел его таким озабоченным. Он молча пил кофе, чашку за чашкой, и смотрел куда-то вдаль, мимо меня. Я ждал, не нарушая его размышлений вопросами и не залезая в его мысли. Наконец Марк решился.

— Отговори Лею лететь со мной. Всё, что нужно, я сделаю сам. Ей не надо быть там.

Начало мне не понравилось. Может, Марк задумал переметнуться на другую сторону? Зря я выпустил его из-под контроля. Может, и Сьюзи была всего лишь предлогом для входа в доверие. Я покачал головой и прислушался, о чем он думает.

— Вряд ли я смогу тебе помочь, не понимая, в чем дело. Рассказывай.

Нет, чувства к Сьюзи были самыми настоящими. Даже сейчас больше половины его беспокойства относилось к ней. Что же случилось? И в этот момент Марк создал такую четкую и реальную картинку, что я замер.

— Они ждут нас. И что-то готовят. Не знаю, что, но с оркестром встречи не будет, это точно. Есть у меня там друзья, много видят и слышат. Внутри большие перемены. Все несогласные давно ушли вслед за нами. Мейсон подмял под себя тех, кому не нравилось присутствие Леи, и тех, кто сомневался. Последние просто из страха за ним пошли, ну и потому, что деваться некуда. Они больше ничего не умеют делать. Но самое главное, что он вспомнил её слова, что нужно готовиться к битве с более сильным противником. И они тренируются, восстанавливают свои навыки и вооружаются. Сколько им понадобится для этого времени, я не знаю. Но для них все средства хороши.

Марк замолчал. То, что он рисовал у себя в голове, было очень красноречиво.

— Шесть магов, которые способны устроить серьёзный хаос среди своих врагов, если вспомнят, что умеют, и перевооружат людей. И около двух тысяч охотников за вампирами. Обозлённых, испуганных последней неудачей их товарищей и уходом основных участников магистрата. Есть о чём задуматься. И винят в развале Ордена именно Лею. Нет, Лее не надо лететь. Отговори её.

Марк замолчал, глядя мне в глаза. Дело серьёзное, это читается в его мыслях. Только вот плохо Марк знает свою подругу. Как только Лея поймет, что поездка опасна, она ни за что не отпустит его одного.

— Не послушает она меня, — нехотя ответил я. Трудно признаваться, что здесь ты бессилен. — Больше того, как только узнает, что тебе угрожает опасность, её невозможно будет остановить. Ультиматумы и раньше не работали, а сейчас и подавно. У тебя самого, Марк, сколько раз получилось заставить Лею делать то, что ты считал нужным?

— Ни разу, — тихо сказал Марк. — В том-то и дело. Я и тянулся к ней из-за этого. Она была для меня вызовом, а я думал, что влюбился. А как встретил Сьюзен, понял, что её простота и уступчивость нравятся мне гораздо больше.

Я усмехнулся. Сьюзен и уступчивость — два несовместимых понятия. Марк понял, о чём я подумал.

— Это так кажется, что она напористая и упрямая. Просто много боли заставило Сью надеть такую маску. На самом деле, она маленькая девочка, которой нужна опора и защита. Только вот девочка эта видна не всем. В Лее всё наоборот. Внешне она слабая и беззащитная, хочется взять на руки и успокоить.

Я сразу вспомнил, как она плакала, уткнувшись в мою рубашку.

— Но если тронешь глубже, она как закалённая сталь. Только гнётся, никогда не ломается и может перенести столько, сколько Сьюзен и не снилось.

Да, Марк знал Лею гораздо лучше, чем я предполагал. Поэтому и пришел ко мне.

— Единственное уязвимое место Леи, — продолжал Марк, подтверждая мои мысли, — это ты. Ради тебя она пожертвует всем, даже собой. И ты единственный, кто имеет на неё влияние. Поэтому, если ты не сможешь остановить её, не сможет никто.

Да, Марк, всё верно. Только как же мне, чёрт возьми, заставить её остаться, когда ты один полетишь в логово льва?

— А тебе не кажется, Марк, что это немного подло — использовать её слабости, чтобы заставить согласиться? — спросил я, понимая, что он уже думал об этом.

— Кажется. Но я не вижу другого выхода, как сохранить ей жизнь.

И тут я понял, что должен ответить.

— То, что я сейчас скажу, тебе не понравится, Марк. Да мне и самому это не нравится. Но откровенность за откровенность. Я верю в Лею так же, как она верит в меня. Знаешь, она ведь никогда не защищается, если меня накрывает. Абсолютная вера, что я не причиню ей зла. И я верю, что Лея сможет вынести всё, с чем ей придётся столкнуться. А вот бросить тебя одного она не сможет даже ради меня. Не в её это принципах. И убеждать её в обратном я не буду, потому что тоже считаю, что тебе нельзя лететь одному. Я не хочу отпускать её туда, даже с тобой, но это мы обсуждать не будем! А лететь вам надо вдвоем.

Я смотрел на Марка и ждал. Мои слова вызвали в нём волну мыслей. От той, где он назвал меня придурком, до той, где оценил доверие и выдержку. Второе победило.

— Твоя взяла, — признал он, протягивая мне руку. — Я предупредил. Вдвоем спокойней, конечно. Мы улетим, но если в течение недели не вернемся и не выйдем на связь, значит, всё плохо и вам надо готовиться к войне.

Внутри меня всё сжалось. Как я не хотел, чтобы она летела! Чтобы они летели.

— Тогда мы приедем за вами все вместе, — ответил я, пожимая его руку. Марк улыбнулся.

— Вернусь, сделаю предложение Сьюзен. Как тебе идея — две свадьбы в один день?

— Я только за. Главное, чтобы девочки наши договорились, — засмеялся я. — А то будут вместо венчания спорить, чье платье красивее.

Марк тоже захохотал, а потом стал серьезным.

— Пожелай нам удачи, Даниэль! Завтра она точно не помешает, — сказал он, прощаясь. Прогресс налицо, теперь я не «мерзкая тварь», меня называют по имени! Мы еще раз пожали друг другу руки и разошлись.

Утром я и Сьюзен отвезли Марка с Леей в аэропорт. Мы не прощались, у меня не было слов. Как камень, лежало на душе предостережение Марка. Я держал Лею за руки и молился про себя, чтобы их рейс отменили, пока из динамиков не прозвучало приглашение на посадку. В этот раз бог был занят чем-то другим. Я расцеловал её пальцы и заглянул в глаза.

— Только одна просьба: вернись обратно! Без тебя мне тоже не жить.

— Всё будет хорошо, Дан, — прошептала Лея и поцеловала меня. Потом еще раз обернулась на бегу, догоняя Марка на выходе к терминалу, и с улыбкой помахала рукой.

Я стоял у окна аэропорта, пока белоснежный самолёт на Бозмен, быстро разбежавшись, не взмыл в воздух. Когда маленькая белая точка исчезла из виду, Сьюзен уткнулась лицом мне в плечо.

— Всё будет хорошо, — повторил я слова Леи, убеждая сам себя, и обнял Сьюзи за плечи. — Поехали, займёмся делом, так время летит быстрее. Надо собрать вещи для переезда.

Второй день я работал как проклятый, собирая вещи для контейнеров в Норвегию и Шотландию. Через три часа после вылета от Леи пришло единственное сообщение, что самолёт сел, и они едут за город, в комплекс Новакс, где находится Орден. С тех пор их телефоны не появлялись в сети.

Я гнал из головы мысли о плохом, придумывая всё новые и новые занятия, только чтобы не сидеть без дела. Музыка уже не спасала, потому что все инструменты лежали упакованные и готовые к погрузке. Сьюзен с утра неподвижно сидела на диване в гостиной и с немыслимой быстротой переключала телеканалы на телевизоре. Мы с Эшли аккуратно укладывали весь антиквариат, проверяя коробки на прочность и наклеивая на них бирки. Можно было просто заказать рабочих, но и меня, и мать пугала неизвестность, которую она постоянно видела перед глазами. И мы хватались за всё подряд, только чтобы не обмениваться грустными мыслями и предположениями.

Вдруг Эшли ахнула, резко выпрямилась от коробки с картинами и застыла с отсутствующим взглядом. И в этот момент на экране телевизора показались руины, по которым ползали маленькие фигурки спасателей. Сьюзен подалась вперед, не отводя взгляда от разрушенного здания. Голос диктора загремел в голове, как набат.

— Несколько больших взрывов, прогремевших вчера ночью в лесной зоне неподалеку от Бозмена, штат Монтана, по предварительному мнению специалистов, были вызваны неосторожным обращением с огнем около открытых источников газа, расположенных в корпусах учебного комплекса Новакс. Три из четырех корпусов комплекса разрушены взрывами до основания. Оставшийся четвертый корпус, в котором ранее находился архив старинной библиотеки, сильно поврежден. По некоторым данным, содержимое библиотеки вывезено в неизвестном направлении за день до взрыва. На месте происшествия весь день работают спасатели, ищущие под завалами людей. Предполагается, что раненых и погибших под грудами плит и бетона может оказаться около пятисот человек. На данный момент пострадавшие не найдены.

Я почувствовал, что у меня темнеет в глазах от картинок, которые ловил у Эшли. Пыль от разбитых цементных плит и кирпича; я руками раскидываю завалы из мёртвого мусора; бешеная скорость, мигалки и звуки сирены; я и Сьюзен с растерянными и измученными лицами; больничные палаты, пищание датчика прибора; Сьюзи с кровавыми клыками. Взгляд Эшли вернулся в настоящее время. Она с ужасом смотрела на меня, прижав руки к губам.

— Прости, Дан!

Как же страшно! Но сейчас страх нужно спрятать, слишком мало времени! Если есть хоть какой-то шанс, что Лея с Марком под завалом ещё живы, мы должны быть там. Спасатели работают слишком медленно. Сьюзен выключила телевизор, вытянулась в струну и замерла, уставившись на черный экран. В её голове метались горестные мысли. Рядом уже сидела Эльза, держа её за руку.

— Эльза, собирай документы, деньги, запасные вещи и заказывай билеты на ближайший рейс до Бозмена на меня, себя, Сьюзи и Редмонда.

Хэвард тихо зарычал, протестуя против моего решения, но мне было всё равно. Она должна поехать с нами.

— Хэвард, — я поднял руки и шагнул навстречу брату, — клянусь тебе беречь Эльзу, как зеницу ока. Но без неё нам не разобрать завалы. Редмонд и я будем искать Марка с Леей, а Сьюзен... нам просто нужна. Я еще не знаю, зачем. Кто-то должен защищать Эшли и дом. Оставлять мать одну нельзя. Неизвестно, кто может появиться в наших краях, потому что я ни капли не сомневаюсь, что неосторожное обращение с огнем к взрыву отношения не имеет. Марк владеет огнем виртуозно, я видел.

Лея как-то попросила Марка устроить мне огненное шоу, а ему хотелось похвастаться своим умением. Зрелище вылетающего из его ладоней пламени и то, что он проделывал с ним, привело меня в состояние шока, хотя я и не подал виду. Как любой вампир, я очень не люблю большой огонь. Тем более, в таких опытных руках.

Эльза нежно прикоснулась к Хэварду, успокаивая его.

— Обещаю, что Эльза вернётся живой и здоровой. Пойми, без неё мы будем бессильны. Пожалуйста, Хэвард! — очень тихо, с напором на «пожалуйста» проговорил я. Он отступил, возмущение в его голове стало утихать. Эшли уже звонила Редмонду.

Через три часа мы вылетели из Оклахома-Сити на том же самом рейсе, что несколько дней назад унес в Бозмен Лею с Марком. Я замер в кресле, вцепился в подлокотники и закрыл глаза, отгораживаясь от мира и отпуская себя на свободу. Страх нахлынул, как девятый вал, сметая из моей головы все здравые мысли.

Еще через три часа, оставив Сьюзен с вещами в гостинице, я гнал машину в сторону комплекса с такой скоростью, что все картинки за окном сливались в сплошные полосы. Эльза, хорошо знавшая, как я вожу, еще в аэропорту отказалась сесть на переднее сидение, уступив место отцу. А сама устроилась сзади, крепко держалась за спинку кресла и на крутых поворотах прятала лицо у Редмонда на плече.

Спустилась ночь. Сигнальные ленты белели в темноте вокруг бывшего комплекса, указывая на нашу цель. Машина осталась за несколько сотен метров, дальше мы передвигались быстрыми рывками, чтобы не попадаться на глаза людям. Спасателей на развалинах было немного, но их собаки почуяли нас издалека и начали скулить.

— Надо разделяться, — неслышным шепотом проговорил Редмонд. — Но как мне разобраться, кто под завалами?

— Вряд ли здесь есть люди, — в тон ему ответил я. — Мейсон заранее всё продумал. Он убрал всех своих людей до приезда Марка с Леей. Он ждал гостей и готовил громкую встречу. Нам нельзя разделяться. Скорее всего, они без сознания, без тебя я их не найду.

И, пригнувшись, мы втроем начали бесшумно двигаться по развалинам. Помогли ли нам опять с небес или просто повезло, но через несколько часов наших блужданий по руинам спасатели свернули поиски, забрали собак и уехали, оставив на главном въезде только двух дежурных и бригаду экстренной помощи.

Вокруг наступила мёртвая тишина. Мы почти перестали прятаться, обшаривая каждый камень и каждую щелку. Время шло, а никто из нас ничего не слышал и не чувствовал. Позади остался уже второй корпус. Я всё больше и больше отчаивался, а когда небо около горизонта начало светлеть, совсем пал духом.

Сколько может продержаться под завалом израненный, умирающий от жажды человек, если у него есть доступ к кислороду? Совсем недолго. А если нет кислорода, Лея с Марком давно мертвы. Я с размаху пнул толстую бетонную балку, попавшуюся под ноги, и застыл, поймав чью-то мысль. «Воздух! Дышать! Помогите!». Идущий впереди Редмонд остановился, замер и сразу оказался рядом со мной.

— Где-то здесь, — произнес отец одними губами, сосредотачиваясь на ощущениях. Я рухнул на колени и руками начал откидывать камни и бетонные осколки, стараясь уловить, откуда идет импульс.

— Эльза, помоги! Здесь под нами кто-то живой, — едва слышно сказал Редмонд, оттаскивая меня в сторону.

Я смотрел, как Эльза выбирает место для расчистки завала, и старался успокоиться. Обычно я люблю наблюдать, как она управляется с предметами, но сегодня считал каждую секунду. Наверное, со стороны это выглядело впечатляюще, когда маленькая худенькая блондинка взглядом поднимала громадные бетонные осколки и отшвыривала их в сторону. Грохот и пыль вокруг стояли такие, что мы ничего не видели и не слышали, затаив дыхание, чтобы не забить легкие.

О том, что нас заметят и остановят, никто не беспокоился. Трём вампирам ничего не стоит обезвредить сотню вооруженных человек, так что для нас два охранника и бригада медиков? Пространство впереди очищалось быстро. Только бы успеть! Наконец Эльза остановилась.

— Дальше надо руками, — сказала она. — Боюсь задеть его.

Мы втроем бросились разбирать завал руками, и через полчаса работы я почувствовал среди смеси запахов сырой земли, пыли и ржавого металла другой запах, едва слышный и до боли знакомый. Мы не останавливались ни на секунду, но при всей нашей скорости и силе понадобился почти час, чтобы вытащить из-под двух огромных балок едва дышащую Лею и абсолютно серого Марка.

Я держал его на руках и искал признаки жизни на землистом лице. Пальцы совсем не чувствовали биение сердца, но вокруг тела светился тоненький круг почти прозрачной серебристой ауры. Не будь этого, я бы решил, что держу труп. Передав Марка отцу, я сел рядом с Леей. Её аура была целой, только не такой плотной, как раньше. Редмонд быстро осмотрел её, положив на ровную бетонную поверхность и подстелив под спину свою ветровку, а я снял свитер и накрыл сверху.

— С ней всё в порядке, — сказал отец, приступая к осмотру Марка. — Обезвожена, переохладилась, много мелких ушибов и ссадин. Но ничего не разбито, не сломано и нет внутренних повреждений. Удивительно.

— Главное, что она жива. Её кровь быстро восстановит всё остальное, — тихо проговорил я, не отрывая взгляд от лица Леи. — Что Марк?

Отец молчал, медленно проводя руками по его телу снова и снова, а потом посмотрел на меня.

— Его надо в больницу. Шансов очень мало.

Я почти силой приволок на место раскопок санитаров с носилками. Они никак не могли понять, откуда мы взялись ночью и как достали из-под обломков двух пострадавших. Неужели они не слышали грохот? Потом долго мялись, задавали кучу вопросов и со страхом поглядывали друг на друга, явно не желая никуда идти. Бесполезно утекало драгоценное время. Наконец я не выдержал и яростно зарычал, выпустив клыки. Все правила безопасности сейчас не имели никакого значения.

Санитаров как ветром сдуло. До места, где ждали отец с Эльзой, они с носилками добежали быстрее меня. Редмонд сам аккуратно переложил Марка и пошел рядом, чтобы его не трясли. Но ребята уже пришли в себя и вспомнили об обязанностях, хотя и оглядывались с опаской, пока я рядом нес на руках Лею.

Эльза вернулась в гостиницу. Я запретил ей говорить Сьюзен, что Марк умирает, попросил только отправить её в больницу и передать запасную одежду. После слов отца я понял, зачем мы взяли Сью с собой и что с ней было в видении Эшли. Но сначала надо было побороться за жизнь Марка человеческими способами.

Скорая неслась по пустой дороге с мигалками и сиреной, чтобы никакой незадачливый водитель не вздумал оказаться на её пути.

— Повреждение позвоночника и внутренних органов, перелом трёх ребер и правой руки, разбит череп, сотрясение мозга, множественные ушибы, переохлаждение и болевой шок, — перечислял Редмонд по дороге все травмы Марка. — Как у него до сих пор бьется сердце, я не знаю. Но организм так ослаблен, что просто не сможет восстановиться, ему не хватит сил.

— Надо дать ему шанс, — пробормотал я, потрясенный словами отца. — Я попросил приехать Сьюзи. Если наступит критический момент, надо пробовать изменить его.

Редмонд поднял на меня глаза.

— Я знаю, — ответил я на его немой вопрос, — что у каждого должен быть выбор, но Марк его уже сделал. Он не собирался умирать. Он собирался жениться на Сью. Лея рассказывала мне про своё превращение. Маги не становятся вампирами. Они либо умирают от нашего яда, либо он меняет их кровь, делая бессмертными. Всё зависит от способностей мага и силы его организма.

— Но организм Марка на грани смерти, — возразил мне Редмонд.

— Да, но для него это единственная возможность. Если не попытаться, он всё равно умрёт, — сказал я, чувствуя, что начинаю по-настоящему осознавать ужас случившегося.

— Теперь понятно, почему её тело так мало повреждено, — проговорил Редмонд, глядя на лежащую рядом Лею. Она всё еще была без сознания, но губы перестали пугать синевой, кожа стала чуть теплее, а черты лица потеряли предсмертную заострённость. — Скорее всего, оно частично восстановилось, пока были силы. А потом она начала задыхаться от нехватки кислорода.

— Да, наверное, — согласился я. — Лея восстановится очень быстро, поэтому её нельзя оставлять в больнице.

Впрочем, Редмонду не надо было объяснять такие вещи. Он и сам уже задумался о том, как мы сможем забрать Лею под домашний присмотр. Но сначала нужно было попробовать спасти Марка.

В больничной суете отец был как дома, а мне хотелось поскорее спрятаться. В маленьком отделении скорой помощи, забитом до отказа, сильно пахло свежей кровью, пóтом и человеческими слезами. Пока Марка везли в реанимацию, Редмонд успел договориться с замученным старшим врачом о своем дежурстве рядом с больным.

Я остался в палате с Леей. Ей вкололи большую дозу витаминов и оставили в покое до прихода лечащего доктора. Медсестра попробовала взять у неё анализы, но я загородил Лею собой и настоял, что все медицинские действия будут только после осмотра. Медсестра поворчала, покрутила пальцем у виска и ушла, приглушив свет и показав кнопку вызова. Я сел в кресло рядом с кроватью, радуясь, что отчаяние отступает. Ты не можешь уйти без меня, валькирия! Наши пути никогда не расходятся.

Стрелки часов на стене отсчитывали круг за кругом. Я следил за тем, как меняется состояние Леи. Первый круг. Порозовела кожа, с ногтей пропала синева. Второй. Исчезли ссадины, синяки и кровоподтеки. Третий. Дыхание стало глубоким и ровным, а пульс чётким. Четвёртый круг. Губы стали тёмно-розовыми, на щеках проступил лёгкий румянец. Ну давай, любимая, возвращайся! Я взял её руку и почувствовал, что пальцы откликаются на мои прикосновения. Стрелка миновала еще несколько цифр, и дрогнули ресницы. Лея заморгала от яркого света и заслонила глаза.

Как ярко блестят золотые крапинки от света больничной лампы. Лея с интересом оглядывала палату, пока не заметила меня.

— Привет, — с улыбкой произнес я, увидев недоумение в её глазах. — Добро пожаловать на Землю.

— Дан! — выдохнула она через несколько мгновений, пытаясь понять, что происходит. — Как ты здесь оказался? Как хочется пить!

Она залпом выпила несколько стаканов воды, облегчённо вздохнула и потянулась ко мне. Плевать на все правила! Я сразу оказался рядом на кровати, горячие руки обняли меня за шею. Запах крови и волос опять будоражит мозг. Но почему-то лишь слегка першит горло, и дорожки от прикосновений едва ощутимы? Я начал было целовать её с макушки и остановился. В голове возникли полные горя мысли Сьюзен. Чёрт! Забыл, что она должна приехать, вообще забыл про Марка.

Лея почувствовала перемену в настроении и опустила руки. Смешно наморщила нос, напрягая память.

— Похоже, я в больнице. Мы в Бозмене?

Я кивнул, наблюдая, как она восстанавливает ход событий.

— Орден?

— В руинах. Взорваны три корпуса из четырёх.

— Я помню, — прошептала она. — Где Марк? Жив?

— В реанимации. С ним Редмонд. Шансов, что он выживет, почти нет. Я привёз Сьюзен.

Губы задрожали. Я обнял её. Пусть выплачет всё, что накопилось за эти дни. Но Лея справилась с приступом.

— Сьюзен приехала попрощаться?

Я отодвинулся, чтобы видеть её лицо.

— Я привёз Сьюзи, чтобы попросить изменить Марка, если врачи ему не помогут.

Лея ахнула и прижала руки к губам.

— Почему Сьюзен?

— Мы не можем сделать этого.

— Почему?

— Редмонд — в силу своих убеждений. Он не отступает от них четыреста лет, а я боюсь убить его. Сьюзен любит Марка. Может, она согласится помочь ему.

— А если Марк не справится?

— Тогда он умрёт. Но иначе он ещё раньше умрёт от травм. Зачем упускать шанс?

Лея вздохнула. Пора нам обоим привести себя в порядок. Где-то у Сьюзи должна быть одежда. Я поцеловал Лею в нос.

— Отдохни, сейчас я принесу переодеться и будем выбираться отсюда. Ты сможешь встать?

Лея завернулась в простыню и аккуратно слезла с кровати, придерживаясь за спинку.

— Слегка дрожат ноги, а так нормально. Голова не кружится, ничего не болит. Надо поесть, и слабость пройдет. В общем, я готова.

Никогда не ломается, только гнётся. Да, Марк прав.

— Тогда я захвачу сэндвич и кофе. Ложись, я быстро. Сделай вид, что спишь. И не давай брать свою кровь.

И я выскочил за дверь, чтобы разыскать Сьюзен.

Редмонд в белом халате что-то проверял на компьютере, к которому были подключены разные датчики и трубочки, окутывающие Марка. Рядом с кроватью чуть слышно пищал кардиограф, отображая неровную работу сердца. Как Редмонду удалось выставить отсюда весь персонал? Мы разговаривали едва слышным шепотом. Марк умирал, его аура местами уже превратилась из прозрачно-серебристой в темно-серую. Отец оторвался от монитора и повернулся к нам, глядя в основном на Сьюзен.

— Сил хватит на пару часов. Потом начнется агония, и сердце не выдержит.

Сьюзен сжала в замок руки и вцепилась в пальцы зубами. Глаза потемнели, превратившись из янтарных в чёрные. Лея рассказывала о том, что узнала в Ордене про магов, раненых вампирами, и что чувствовала сама после укуса.

— Но никто не может предсказать, чем обернется яд в организме мага. Правда, сейчас это не имеет значения, — закончила она и посмотрела на Сьюзен. Та молчала, в мыслях шла борьба между любовью и тем, что она считала правильным. Неожиданно Сьюзен повернулась ко мне. «А что бы сделал ты, если бы на месте Марка была Лея? Что бы решил ты?» Ах ты ж, Сью! Её вопрос поставил меня в тупик. Сразу всплыл в памяти мучительный выбор, который я делал в Шотландии. Только у Сьюзен он проще: смерть или прекрасное бессмертие, а не агрессивная новорожденная вампирша. Но я быстро представил, что это Лея лежит, опутанная километром трубок и увешанная датчиками от приборов, помогающих ей жить. Что её сердце вот-вот остановится, и лишь от моего решения зависит, будет ли у неё еще один призрачный шанс. И что варианта для неё есть всего два.

— Я бы рискнул, — хриплым шепотом ответил я. «Спасибо, Дан!»

— Когда? — спросила Сьюзен, повернувшись к Редмонду. Все сомнения исчезли, она была готова.

— Сейчас, — ответил отец. — У нас есть какое-то время, но мы не знаем, сколько займет процесс изменения. Не хочется потом вытаскивать Марка из морга.

Сьюзен кивнула.

— Я бы не хотела, чтобы вы это видели, — попросила она. — Дан, пожалуйста, останься со мной. Если вдруг я не смогу остановиться...

Она замолчала, губы скривились в мучительной гримасе. Почему ты не попросила Редмонда? «Я пришла в семью за тобой. И Марка в мою жизнь привел ты». Похоже, не только я здесь читаю мысли. «Помоги мне еще раз». Я что, ангел-хранитель? Но я молча кивнул ей. Лея ободряюще улыбнулась, и они вышли в процедурную, прикрыв за собой дверь.

Сьюзен в нерешительности стояла перед кроватью, глядя на Марка.

— Мне страшно, — прошептала она, вытягивая вперёд тонкие, слегка дрожащие пальцы.

— Мне тоже, — признался я. Никогда не видел со стороны, как это происходит. Картина «В ожидании нападения вампира». Не для слабонервных.

— Сьюзи, надо решиться. Время идет, Марк слабеет.

На его тонкой ауре осталось всего несколько прозрачных серебристых пятен, она почти вся стала темно-серой. Сьюзен повернула ко мне измученное страхом лицо. Лицо маленькой девочки, которая так нуждается в любви и защите.

— Не могу, Дан, помоги мне, — снова прошептала она. Вот чёрт! Что за бред! Как? Показать пример? И тут меня осенило. Я выскочил в процедурную, схватил с подноса скальпель и бросился обратно. Задержал дыхание и аккуратно полоснул по руке Марка узким лезвием, стараясь не задеть вену. Рука дернулась, кровь медленно начала сочиться из тонкой полоски на коже, постепенно превращаясь в маленький ручеек. Сьюзен вздрогнула, почуяв запах живой крови, глаза загорелись, губы обнажили клыки, в горле послышался нарастающий рык. В изголовье кровати отчаянно запищал кардиограф, сообщая, что измученное сердце готово остановиться. Сью издала громкое рычание, рванулась к Марку и впилась в руку, запустив в рану клыки со слюной и ядом.

Я не стал проверять, сможет ли Сью остановиться сама, а просто оттащил её от Марка, когда достаточно яда проникло к нему в кровь. Она не сопротивлялась, только снова зарычала, поднимая на меня голову с окровавленными клыками и горящими от жажды глазами. Когда Сьюзен остыла, мы уговорили её вернуться в гостиницу, и Лея поехала с ней. Рядом с Марком остались только я и Редмонд. Порез быстро затянулся: слюна запечатала рану, не давая яду выйти с кровью наружу. Редмонд отключил кардиограф, который надрывался писком, показывая ровную зеленую полоску. Тело Марка из серого постепенно стало белым и окаменело. Не труп, а льдина. Никто нас не беспокоил, лишь только раз в палату заглянул тот замученный врач, коротко переговорил с Редмондом и ушел, плотно прикрыв дверь, за которой стоял я. Всё можно купить в этом мире, даже реанимацию.

Говорить не хотелось. Я не блокировал потоки, чтобы нас не застали врасплох, и в голове стоял постоянный гул от мыслей больных, умирающих и измотанного персонала. Не радостный фон для беседы. Редмонд думал об Эшли, а я наблюдал за аурой Марка. Никаких изменений.

— Тебе надо поесть, — неожиданно сказал отец. Он поднялся с кресла, открыл дверь небольшого холодильника, спрятанного в стенную нишу, достал горсть пакетиков с кровью, бросил их на стол и вынул из сумки набор соломинок для коктейля, которые всегда были у него в запасе. Не понимая, чем вызвана эта забота, я подошёл к зеркалу. Да, глаза стали совсем черными. Почему же я не чувствую жажды?

— Разве так может быть? — удивленно спросил я Редмонда, вскрывая пакет с кровью и вставляя туда соломинку. Может, в четыреста лет и я научусь предусматривать все жизненные мелочи в любой ситуации. — Как так получилось, что я не чувствую жажды? С тобой такое случалось?

Отец покачал головой, говоря «нет», но удивления в его мыслях я не обнаружил. Есть что-то, чего я не знаю про вампиров?

— Есть что-то, чего я не знаю про вампиров? — повторил я уже вслух. Редмонд улыбнулся.

— Скорее, есть что-то, чего мы не знаем про магов. Это единственное, что изменилось в твоей жизни за сто пятьдесят лет. Рядом с тобой постоянно стал находиться маг.

— Как это могло повлиять на моё желание пить кровь?

Отец пожал плечами.

— А вот этого мы как раз и не знаем, — усмехнувшись, ответил он. — Но я уже ничему не удивляюсь.

Раз нельзя найти ответ на вопрос сразу, то не стоит держать его в голове. Я допил всё, что вытащил из холодильника отец, уничтожил следы нашего воровства запасов больницы и повернулся к кровати. Ого!

— Редмонд! — позвал я, не отрывая взгляд от лежащего передо мной Марка. — А шанс всё же сработал.

Внешне ничего не изменилось. Марк был без сознания, его кожа оставалась такой же белой. Он не двигался, окутанный трубками и датчиками. Но вокруг его тела ярко светилась плотная серебряная аура без единого тёмно-серого пятна.

Как я ни старался, а избавиться от предсвадебной суеты не удалось. Эльза замучила меня выбором фасона, сочетанием цветов, примерками и подгонками. Зато Лея с радостью отдала себя в её волшебные руки, не заморачиваясь ничем, кроме как сказать «да» или «нет» на поступающие от Эльзы предложения. И как-то очень быстро настал день, когда Сьюзен тоже появилась дома с большим бриллиантом на пальце, что стало для моей старшей сестры воплощением мечты организовать что-то грандиозное.

Подготовить за раз две свадьбы, да ещё совместить гостей из трёх разных вселенных, тут надо покрутиться! Но Эльза была счастлива, очень занята и развернулась в полную силу, подключив к процессу Сьюзи. Опустошенный пожаром и подготовкой к отъезду дом ожил, расцвел и зашумел. Дизайнеры, модельеры, портные, рабочие, музыканты, курьеры, грузчики, уборщики — вся эта разнообразная масса постоянно перемещалась у нас под ногами, делая из тайного убежища вампиров дворец бракосочетания.

От идеи пожениться в Норвегии мы отказались, потому что у Марка нашёлся десяток местных родственников, пожелавших обязательно быть на торжестве. Джекки с Беном тоже обрадовались, потому что через день после свадьбы уезжали в Оклахома-Сити на соревнования по бейсболу на первенство штата.

И ещё на свадьбу ждали двух магов: старого Льюиса, который всячески опекал Лею во время её жизни в Новаксе, и Майкла, спасшего наш дом от полного уничтожения во время неудачного нападения Мейсона. Оба они были друзьями Леи ещё с момента её появления в стенах старого Ордена и первыми ушли от Мейсона после окончательного раскола магистрата. Они не жаловали вампиров и не понимали, как Марка угораздило тоже попасться на крючок, но любопытство, а также любовь и уважение к Лее не позволили им отказаться от приглашения.

В общем, вся наша тихая и тщательно скрываемая жизнь стала вдруг шумной, кипучей и наполненной постоянным присутствием людей. Мне это нравилось, только странно было наблюдать, как на ранее запретной территории пересекаются потенциальные охотники и их жертвы.

— Я прочел Трактат о времени, — с улыбкой сказал Марк, обращаясь к Лее. — И даже кровь проверил. Твою золотистую видел, хотел понять, какая моя. Как и предполагал, моя перламутровая. Зато теперь в голове всё встало на свои места, и я перестал сам себя изводить, что ты способней меня.

Сьюзен уехала с Эльзой по магазинам, в своей любви к обновкам и примеркам они были близнецами. А мы втроём сидели в старом знакомом ресторане в Иниде, обсуждая планы на будущее. То настороженное отношение ко мне, которое существовало после нашего вынужденного примирения, сменилось в мыслях Марка полным доверием. Еще бы! Очнувшись в реанимации в компании двух вампиров, которые ожидали его возвращения, Марк наконец-то понял, что не все мы одинаковые. И даже кочевники стали в его глазах менее ужасными, поскольку на них лежал отблеск нашего родства.

Мы с отцом никому не рассказывали подробности поездки в Новакс и нашего дежурства в больнице. Но очевидцев в семье хватало, поэтому ход событий все, в том числе пострадавшие, вполне представляли. Благодарность Леи быстро превратилась в обожание всех моих родных, а Марк мучился, чувствуя себя обязанным за спасение жизни целой семье вампиров.

— Ваш заказ!

Я потянулся за стаканом колы, глядя на поджаренные бифштексы с зеленью и лимонным соком для Леи с Марком. Как вкусно пахнет! Стоп! Что? Я так испугался, что застыл с широко открытыми глазами и вытянутой рукой. Глянув на меня, Лея запаниковала.

— Дан, что? Что случилось?

Я попытался успокоиться, прикрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях, проверяя, изменилось ли что-то в них. Я теряю способности к охоте? Это будет ужасно — лишиться обостренных восприятий. Нет, всё в порядке. Что, черт возьми, со мной творится!

— Запах! Бифштексы! Они вкусно пахнут! Что происходит?

Я стукнул кулаком по столу, раздражение от непонимания вырвалось наружу.

— Сначала обнаружилось, что нет жажды, когда долго не ем. А теперь мне нравится запах жаренного мяса. Это ненормально.

— Дан, успокойся, пожалуйста.

Лея разнервничалась, а Марк смотрел на меня с любопытством.

— А запах крови ты чувствуешь по-прежнему? — спросил он.

Чувствую, конечно. И привычное жжение внутри в присутствии теплокровных. Я уже почти двести лет не обращаю на это внимания. Так привык, что просто не замечаю их. Пришлось глубоко вдохнуть. По горлу растеклось пламя, сильно захотелось пить, но желания вцепиться Марку в глотку не появилось.

— Да, чувствую, но как-то не так, как раньше. Нет желания броситься на жертву.

— Дан, — настороженно спросила Лея, — это началось до или после того, как ты попробовал мою кровь?

Брови Марка взлетели вверх, но от удивленного возгласа он воздержался. Кровь высшего мага! Она способна к регенерации и восстановлению организма. Кажется, я понял, о чём думает Лея, но там было всего несколько маленьких капель.

— После. Первый раз заметил в реанимации, когда Редмонд захотел меня накормить.

— Попробуй мясо, — попросила Лея, отрезая тоненький краешек от своего бифштекса. Любопытство пересилило отвращение. Я осторожно положил в рот кусочек мяса и застыл от второго потрясения подряд, ощутив его пряный вкус. Лея с Марком переглянулись.

— Марк, срочно нужно найти Хронику исцелений, — с волнением сжимая руки, проговорила Лея. — Мне кажется, там есть ответ на наш вопрос. Как хорошо, что мы всё успели вывезти до взрыва!

Большой холл родительского дома Марка был доверху наполнен книгами. Лея осторожно перешагивала через стопки, глазами просматривая каждый корешок. Как она собирается найти то, что нам нужно? Здесь же несколько сотен книг!

— Ты недооцениваешь её способности, — с улыбкой произнёс Марк вслед моим мыслям. Я удивленно взглянул на него.

— У тебя на лице написан вопрос, — пояснил Марк, отвечая на мой взгляд. Какого черта я так расслабился, что меня стало легко считывать?! Жизнь рядом с Леей — нормальная человеческая жизнь — отучила меня быть готовым мгновенно ответить на любую опасность и скрывать свои эмоции.

— А может, и не надо так, — снова понял, о чём я думаю, Марк. Совсем плохо дело! Я засмеялся.

— Может, и не надо, Марк, но очень трудно отказываться от привычек, которым следовал больше ста лет. Теперь ты тоже долгожитель в некотором роде, скоро поймешь, о чем я говорю. Как только окружение начнет задаваться вопросом, почему ты за шестьдесят лет не перестал быть похожим на двадцатилетнего.

Марк хмыкнул. Лея издала радостный возглас из какого-то дальнего угла. Значит, нашла! Чувствуя, что начинаю нервничать, я закрыл глаза и постарался расслабиться.

Лея захлопнула книгу и с ожиданием смотрела на нас. Мы сидели у Марка в гостиной на ковре и слушали, как она вслух зачитывает нам нужные отрывки из Хроники.

— Давайте порассуждаем.

— Насколько я понял, — медленно, на ходу размышляя, начал Марк, — наша кровь — как отдельный живой организм, и постоянно регенерирует. То есть, если в ложке есть одна капля, там скоро будет десять. И при этом она передает эту способность окружающим её клеткам и тканям, поэтому повреждения быстро восстанавливаются. Она как вечный двигатель, только требует питания и кислорода. Пока все есть в наличии, нам ничего не грозит.

— Похоже, — согласно кивнула Лея, — именно поэтому мы живем так долго, бесконечно, если не убьют. Кстати, не факт, что смогут, ведь убить надо каждую каплю. Теоретически, конечно. И умирает кровь, как ты верно сказал, только от нарушения питания, когда пропадает кислород или нужная пища.

— Получается, что попадая в другой живой организм, кровь и там начинает восстанавливать сама себя и выстраивать нужную для этого окружающую среду? — спросил я.

— Получается, что так! — в голосе Леи слышалось восхищение. — Поэтому у тебя сразу начали меняться ощущения. Просто это незаметно, потому что процесс медленный и рядом с тобой не каждый день едят бифштекс. А когда новой крови стало больше, она стала делать свою работу глубже. Создавать для себя условия. Потихоньку стали меняться пищевые привычки. И сначала пропала реакция на нехватку чужой крови. Потому что для регенерации нужны другие вещества. Дан, я не вижу другого объяснения.

— Ты хочешь сказать, — удивленно продолжил Марк, — что со временем организм Даниэля полностью восстановится от перерождения, и он станет магом?

В голове Марка появился образ Сьюзен.

— Насчет «станет магом» я сомневаюсь, для этого нужны врождённые качества, как я поняла из Трактата о времени. Но у него и своих способностей хватает. А вот восстановить организм — теоретически получается, что это возможно. Сколько нужно времени, если попало всего несколько капель, я не знаю, думаю, очень много. Может, тысяча лет или десять тысяч. А вот если дать ему выпить стакан...

— Нет!

Я чуть не вскочил с места, вспомнив свою реакцию на те несколько капель и представив себе Лею, льющую кровь из руки в чашку.

— Дан, — в голосе Леи было столько любви и заботы, что я сразу притих. — Каждый хоть раз в жизни сдаёт донорскую кровь для нужд других. Иначе врачам нечем было бы спасать жизни, а вам нечем питаться. Так почему я не могу попробовать спасти самого дорогого мне человека?

Я задумался. Теория теорией, а хочу ли я снова стать человеком? Потерять все свои способности только ради того, чтобы есть обычную еду? Чтобы не чувствовать жжения в горле и тяги к крови, к которым уже привык и умею контролировать? Что останется от моего умения читать мысли и того восприятия мира, который позволяет ощущать и видеть вокруг гораздо больше, чем люди и даже маги? Тёплая кожа и серые глаза, наверное, приятнее, чем ледяное непробиваемое покрытие и непонятный фиолетовый цвет. Но ведь Лею это устраивает, а другой у меня никогда не будет. Снова уставать и спать по ночам, теряя время, которое я трачу на изучение нового? Да, раньше моя жизнь казалась невыносимо скучной, но это было из-за отсутствия в ней чувств и событий, страха разоблачения и кучи связанных с этим ограничений. Но с некоторых пор всё изменилось. Кажется, со мной рядом даже появились друзья. Я посмотрел на Марка. Не хочу терять ничего из того, что у меня есть. Всё познаётся в сравнении. Вот уж не предполагал, что приду к такому выводу.

— Меня не нужно спасать, — покачал я головой, отвечая Лее на вопрос. — Как раз сейчас моя жизнь стала такой, какой я бы оставил её навсегда. Только кофе и бифштекс бы добавил, — пошутил я, чтобы разрядить обстановку, потому что взгляд у Леи был очень странным.

— Ты хочешь остаться вампиром? — недоверчиво переспросила она. — Ты же не желал такого ни для кого другого.

— Не желал и не желаю, — согласился я. — Ведь другому нужно пройти весь путь, что прошел я. А это не каждый может. Или выбрать тот, которым я не пошёл. Не самый лучший способ существования, верно? А я уже и выбор свой сделал, и путь прошел, и жизнь себе создал, которая мне нравится. И влюбилась ты именно в вампира. Разве не так?

Вместо слов Лея встала на колени, приложила ладони к моему лицу и поцеловала.

Мы остановились, глядя друг другу в глаза, прямо посреди гостиной, и оба засмеялись, осознав, что всё это время ходили кругами в разные стороны.

— Ещё пара часов, и мы официально станем родственниками, — с какой-то странной улыбкой сказал Марк. Похоже, его что-то смущает.

— Ты о чем-то жалеешь, Марк?

Сегодня я не полезу в его мысли. Захочет — расскажет сам.

— Я нервничаю, как первоклассник. Жалею? Нет. Я хочу хоть как-то исправить то, что теперь считаю неправильным. Я ведь чуть не убил тебя тогда, на стоянке.

Я про себя усмехнулся. Не успел бы, Марк! Плохо ты знаешь тех, с кем боролся.

— Мы оба были хороши. Поговорить тогда не получилось, это точно. Но зато ты сделал для меня то, на что я не решался сам. Поэтому спасибо!

— То есть мы в расчёте?

— Да. Ты помог мне получить любимую, а я помог тебе выжить.

Я увидел, как он вздохнул с облегчением.

— Ну что ж, начинаем с чистого листа. Знаешь, почему я тебя так ненавидел?

Ого! Исповедь?

— Я ведь на самом деле завидовал тебе, — признался Марк. Завидовал вампиру? Ты в своём уме, Марк?

— Молодой, красивый, умный, смертельно опасный, абсолютно невозмутимый, бессмертный — полный набор идеальных мужских качеств, — продолжал он. Я хмыкнул, вспомнив, как легко Марк читал мысли на моем лице у себя в доме. Тоже мне, невозмутимый!

— Ты считал себя хуже меня? — спросил я, начиная понимать, что он хочет сказать. — Ты просто не знал цену, которую я заплатил за всё это.

— Да и сейчас не знаю, только понаслышке, от Эльзы, — согласился он. — Но эта цена сделала тебя тем, что ты есть. Да, я достаточно долго переживал по этому поводу, но всё же справился. В общем, я рад, что мы не враги больше. Мне кажется, даже друзья. Согласен?

И он протянул мне руку.

— Я не набивался, — шутливо напомнил я, пожимая её. — На самом деле, рад, что ты предложил. Сам бы я не рискнул. А хотелось, если честно.

Мне действительно очень нужен друг. Не за тысячу миль, в Северной Дакоте, а рядом. Странная штука — жизнь! Я по-братски люблю Хэварда, но так и не смог подружиться с ним, живя столько лет под одной крышей. Марк, которому я чуть не оторвал голову, мне гораздо понятней и ближе, хотя иногда его присутствие раздражает. «Братаются что ли?»

— Эльза, спускайся, подглядывать нехорошо! — крикнул я сестре, появившейся на лестнице.

— Подслушивать чужие мысли тоже! Особенно у себя дома, у родных, — отозвалась она, бесшумно оказываясь рядом. — Вы оба особенно красивы сегодня! Только что-то мысли заняты не тем. Где же предсвадебные волнения?

— Мы заканчивали дела, которые надо оставить в прошлом, — весело сказал я, поднимая Эльзу на руки и кружа по комнате. — Ну что, фея, заколдовала наших девочек?

— Дан, платье помнёшь, поставь меня на место, — засмеялась Эльза, вырываясь из моих рук. — Да, девочки почти готовы. Лея сейчас с Джекки, им не терпелось повидаться.

— Кто из вас подружка невесты?

Эльза взглянула с укором.

— Конечно, я. Мадам Робер скоро закончит их причесывать. Видеться до венчания нельзя!

Она погрозила нам обоим пальчиком.

У Сью подружкой невесты стала Мари Тейлор. С самого начала взяв её под своё крыло, Мари очень расстроилась, когда Сьюзен вошла в нашу, а не в их семью, и смягчилась только после личного приглашения на свадьбу от невесты. Приехав, четверо Тейлоров еще больше наполнили наш дом шумом и шутками. Они привыкли к вольной жизни, были более раскованы и не заботились о безопасности больше, чем требовал минимум осторожности.

— Через час начнут собираться остальные. Даниэль, ты будешь встречать гостей со мной. Начало церемонии через два часа. В саду всё готово, священник приедет с гостями. Столы накроют на улице, пока будет идти венчание. А площадку для танцев сделают за домом, когда уберут стулья, пока все будут за столами.

Танцы! В последний раз танцы для меня были в двадцатом веке, перед Первой мировой. Я снова появился в обществе через несколько лет после превращения, уже неплохо владея своими инстинктами. Ошеломленный новым состоянием, потерянный в жизни мальчишка, чуть немного за восемнадцать. Скука, любопытство и чувство превосходства над людьми выгоняли меня из дома чаще, чем хотелось Редмонду с Эшли. С моей внешностью, воспитанием и образованием входы в лучшие светские салоны были широко открыты, несмотря на все мои странности. К счастью, балы проходили по ночам.

Так началась пятидесятилетняя полоса бесконечных визитов, танцев, изучения людей и ошибок. Танцевал я великолепно, много женских сердец было разбито моим невольным безразличием. Как ни старался Редмонд со своими взглядами, я долго считал людей второсортными существами. Пока не появилась Лея. Только тогда всё, что вкладывал в меня отец, стало иметь смысл. В наше первое свидание я загадал себе вальс с ней. Сегодня будет вальс, самый лучший в жизни!

Любимый Вагнер, торжественный «Свадебный марш», и из распахнутых дверей, под руки с Редмондом и Хэвардом, выплывают две воздушные фигуры: золотая и небесно-голубая. Браво, Эльза! Ты превзошла саму себя, всё продумано до мелочей! Я стою рядом с восхищенным Марком и добродушным священником у белой арки, увитой зеленью. На улице пасмурно, природа тоже решила сделать нам подарок. Но я не вижу ни затянутого облаками неба, ни толпы гостей, ни украшенного шарами и гирляндами сада, ни обворожительной в голубом наряде Сьюзен, а вижу только её.

Карие с блестящими крапинками глаза сияют. Искусанные от переживаний губы спрятаны под темно-розовой помадой. Непослушные волосы укрощены, убраны в прическу и схвачены диадемой с топазами. Светящееся облако — платье и аура — окутывает её и делает похожей на изящную статуэтку, отлитую из чистого золота. Тонкие пальцы подрагивают на руке Редмонда. Она привычно морщит нос и осторожно делает маленькие шаги, стараясь не уронить букет и попасть в такт музыки. И улыбается, глядя на меня.

И снова, как при первой встрече, внутри взрывается сумасшедшее желание любить. Весь мир сжимается до узкой полоски ковра, по которому идёт моя судьба, вся моя будущая жизнь, моя Лея. Идёт, чтобы в ответ на вопрос «Согласна ли ты...» заглянуть в мои глаза, произнести заветное слово «Да» и надеть на палец тонкое обручальное кольцо.

Лея обняла меня за шею и почти прикоснулась губами к уху. Все глаза устремились в нашу сторону. Мы должны были начать первыми.

— Дан, — прошептала она с испугом, — я почти не умею танцевать. У меня сразу начнут заплетаться ноги, и я упаду.

Я засмеялся и забрал у неё шампанское.

— Главное, что я умею. Расслабься, миссис Грант, и поверь, в моих руках ты в полной безопасности, — прошептал я в ответ и обнял её за талию, чуть приподнимая вверх. — Не больно? Обопрись на меня и просто пари в воздухе. Остальное я сделаю сам. Или, хочешь, возьму тебя на руки?

— Всё отлично, — облегченно выдохнула Лея. — Надо будет научиться потом.

— Не нервничай, ты великолепна. Никто ничего не заметит. Главное, расслабься. Это наш праздник, наш день! Помнишь, когда мы первый раз поехали в антикварную лавку и слушали «Вальс цветов» в машине? Я загадал тогда, что обязательно станцую его с тобой. Вот он, наш вальс!

— Люблю тебя, — сказала она и поцеловала меня.

В воздухе поплыли волшебные звуки Чайковского. Мы сделали несколько шагов в центр площадки, уступая место Марку со Сьюзен, я подхватил Лею и закружил её в вихре мелодии, глядя в восхищенные глаза.

— Боже, как хорошо! — засмеялась она. — И совсем не страшно. Так можно танцевать бесконечно!

Так можно танцевать бесконечно! С тобой, любовь моя! Отныне и на веки вечные с тобой!