Стоп... Подождите... Я дракон?! (гет)

Глава 4

На всю столовую, если я, конечно, правильно поняла, что это была именно столовая, раздавались чавканье, рыжки и веселая болтовня гномов. Общему веселью предавались практически все, кроме Кили, который строил глазки эльфийкам-музыканткам. Меня гномы замечать перестали (наверное, я так полагаю, — но это не точно), а вот эльфы, наоборот, на меня опасливо косились, хотя мне это было понятно и даже нисколько не обидно. В первый раз же дракона видят, что удивительного — на такое чудо в перьях и поглазеть можно. И, кстати, на гномов они косились еще хуже — вековечная неприязнь гномов и эльфов подкреплялась не слишком приличным поведением со стороны первых, а вот к моим правилам этикета никто придраться не мог.

Мне все-таки дали еду (на это я почти уже не надеялась), и, по специальной просьбе Бильбо, это были фрукты — пара крупных яблок, груши и всякая прочая вкуснятина. Один из эльфов, который, видимо, исполнял здесь роль официанта, положил передо мной блюдо с едой и отошел в сторону, с любопытством наблюдая, что будет дальше. Если что, кина не будет. Электричество кончилось — я предупредила.

Я взяла одно из яблок и с наслаждением начала его хрумкать под взгляды присутствующих. Не думала, если честно, что будет столько внимания к моей незначительной персоне. Я все-таки чувствовала себя не драконом, а человеком — а это, извините меня, две большие разницы, особенно здесь, в Средиземье. И если что, подозрительно надо было относиться вовсе не ко мне, а к Владыке Элронду и Гэндальфу, которые тихо перешептывались за столом. И это меня насторожило. Конечно, гномы, карта, ключ и все такое прочее, но все же бдительности терять не стоит. Очень полезная штука, особенно в данных обстоятельствах.

Гномы тем временем продолжали пировать — в умеренных масштабах, конечно, особо сильно не зазнаваясь. Я услышала, как Кили обсуждает с остальными эльфийских музыкантов, а особенно какого-то парня, который бродил рядом с ними с лютней (или не лютней, фиг поймешь, что это у них), пытаясь усладить гномий слух. Немедленно разгорелся жаркий спор по поводу того, какого он пола — женщина или мужчина. Так как все ратовали за то, что он все-таки мужчина, Кили обиженно уткнулся в миску и перестал наконец строить ему глазки. Да, что бы кто ни говорил, гномы — существа бесподобные. Бородатые, ужасно глупые, но бесподобные — таких на своем веку я еще не встречала. Может быть, встречу еще. Потом гномы начали кидаться едой под всеобщее негодование эльфов, при этом умудреваясь петь что-то про какой-то трактир. Я спряталась под стол, ожидая, когда буря стихнет; просидела я в таком положении где-то еще минут десять — после этого эльфам все надоело, и они разогнали честную гномскую компанию с глаз долой.

* * *

Как я и предполагала, гномы после эпичного конца пирушки сразу завалились спать, предварительно осквернив местный фонтан, побегав по нему в чем мать родила и тем самым оскорбив и так чувствительных ко всему ушастых. А бедные эльфы и так, если бы умели креститься, непременно бы это сделали, ведь надо было еще убирать после того, что устроили вообще везде эти крайне интеллигентные товарищи. Что и говорить, гномы правилам этикета были не научены — не то что я, которая сидела где-то там в уголочке и ела яблоки, груши и апельсины, которые, на заметочку, были такими же вкусными, как и яблоки у Бильбо в кармане. Ачивка в пользу эльфов — вкусно я поесть никогда не откажусь. Итак, по моему внутреннему счету эльфо-гномьей возни сейчас один-ноль в пользу любителей идеальной укладки.

Что же касается меня, то мне выделили небольшую комнату, в которой пахло цветами и еще чем-то противным радужно-конфетным. Эльфийка, которая прибиралась в моей конуре, старалась держаться от меня на приличном расстоянии и немного косилась на моё святейшество. От этого я как-то сжалась — неприятно, конечно, быть с мозгами человека, но оставаться для всех крокодилом. Так себе история, мне не нравится.

В конце концов она ушла, а я с размаху прыгнула на постель и тут же утонула в мягких и пушистых перинах. Вот это я понимаю, настоящее гостеприимство, даже по отношению к дракону. Я почувствовала себя парящей на облаке сахарной ваты, и это меня так развеселило, что для полного счастья я сначала поносилась и попрыгала на кровати, а только потом наконец начала укладываться спать.

Я свернулась клубочком и через некоторое время даже задремала.

* * *

Проснулась я от того, что какой-то нелюдь активно тряс меня за плечо. Я сквозь сон так и услышала мамин голос: «Элина, вставай, блинчики готовы! В школу опоздаешь!» Я нехотя повернулась, ожидая увидеть рыжеватые волосы мамы, но вместо них смогла лицезреть перед собой серую бороду Гэндальфа. Я еще могла ожидать, что за мной прилетят волшебники на метлах и заберут в Азкабан, но только не то, что меня разбудят в такую рань — тем более это сделает не абы кто, а сам великий Гэндальф.

Я пробурчала что-то недовольное и села, если так можно выразиться в моем ущербном положении, на кровать.

— Если ты понимаешь меня, то идем. Владыка Элронд хочет видеть тебя.

Как-нибудь перебьется без меня, от этого не постареет и не потупеет. Я, продолжая недовольно бурчать, встала на четвереньки и подошла к двери. И только из-за этого меня надо было будить в три часа ночи?! Я хоть и животное, но спать хочу не меньше прочих, и вообще, это нарушение прав человека на здоровый сон!

Гэндальф, который никак не смущался моим настроением, открыл передо мной дверь, и мы вышли в коридор. Это я посчитала знаменательным событием в своей жизни: после него мы потратили минут пятнадцать, путешествуя по лесенкам, лестницам, коридорчикам и прочим хитроумным инженерным приспособлениям. Я решила, что если случайно встречу одного из эльфийских архитекторов, то спущу его по той самой лестнице, которую он построил. Мне кажется, он этого заслуживает — по крайней мере с моей стороны, со стороны же эльфа, бродящего по ночам и сочиняющего баллады, такое расположение финтифлюшек, наоборот, было самым подходящим.

В конце концов, после того, как по завещанию Ленина я трудилась,

трудилась

и трудилась,

взбираясь по крутым лестницам, Гэндальф открыл какую-то небольшую боковую дверцу в коридоре, в котором мы оказались, и со мной вошел в некое помещение, на поверку оказавшимся библиотекой. Вокруг не было ни одной пылинки — видно, ей пользовались часто; тысячи и тысячи книг лежали на этих полках, и я мысленно восхитилась количеству манускриптов. Нет, все же для этого стоило проснуться в три часа ночи и пошататься по Ривенделлу. Потом я вспомнила, что все, что я здесь вижу, написано эльфами, об эльфах и на эльфийском языке, и мой энтузиазм книжного червя потихонечку угас. Да-а, это вам не Глуховский и не Лукьяненко — только скучное перечисление фактов о том, как, когда и чем жили эльфы на протяжении трех эпох, немного сдобреное жалобами на гномов-вредителей.

Отвелекшись от размышления о высших существах, я обнаружила в дальнем углу Владыку Элронда, преспокойно сидевшего в плетеном кресле. Интересно, он уже поговорил с Торином или нет? Видимо, нет, потому что последний перся к нам через всю библиотеку, даже не обратив на неё своего особого королевского внимания. А вот на меня Король-под-Горой внимание явно обратил — больше скажу: он сфокусировал его только на мне и на моем присутствии здесь.

— А это что здесь делает? — Торин показал на меня, сильно акцентируя непримечательное слово «это». Я недовольно зашипела, показывая, что и ему тут тоже не все рады, но Торин посмотрел на меня яростно-брезгливым взглядом. Ладно, ничего здесь, видно, не поделаешь: горбатого (в данном случае — гнома) исправить может только могила.

— Успокойся, Торин, сын Траина, — Элронд встал со своего места и приблизился к нашей троице. — И я, и Гэндальф чувствуем, что это не обычный дракон. Я бы хотел разобраться в этом. А пока тебе придется быть рядом с ним — он не опасен.

Торин испепелил меня взором, и я подумала, что лучше было мне остаться в своей кроватке…

— Торин, передай Владыке Элронду карту, — Гэндальф пристально посмотрел на Торина, и тот поглядел сначала на эльфа, потом на меня, имея в виду, что два существа тут явно лишних. Я фыркнула и ушла в другой конец библиотеки — очень мне нужно знать, о чем они будут разговаривать (интересно, конечно, но без недовольства со стороны Торина).

— Это не дело ни эльфов, ни драконов. Пусть не лезут туда, куда им не нужно, — отрезал Торин.

— Сколько раз я проклинал гномье упрямство… Пойми ты, только Владыка может помочь тебе, — ответил Гэндальф. Про себя я отметила, что волшебник сказал это немного раздраженным тоном — сноровка, значит, немного подкачала.

Я слегка выглянула из-за стеллажей. В этот момент Торин недоверчиво смотрел на Элронда, но после нескольких минут сомнений он все же передал карту. Потом все трое куда-то ушли, оставив меня здесь в гордом одиночестве.

Было довольно темно, несмотря на факела́. Бр-р-р, я только сейчас вспомнила, что боюсь темноты — особенно если это неизвестная мне локация, которую я вижу в первый раз в жизни. Я тряхнула головой и начала прорабатывать свой план действий.

Для начала: как объяснить всем, что я не дракон, а человек? И поверят ли мне? Если учитывать, что Торин так не доверяет драконам и вообще готов их убить, выпотрошить и зажарить, то мне придется трудно. Вдох-выдох. Тебя зарезать никто не пытается, слава Богу. По крайней мере пока.

Ладно, подумаем о других вещах. Как мне вернуться в свой мир? И могу ли я вернуться туда в принципе? Или я умерла там, поэтому домой мне путь закрыт? И стоит мне рассказывать волшебнику и эльфу, что я вообще не из мира сего? Слишком много вопросов — и слишком мало ответов. Давай, Элина, думай! Ты сможешь выкрутиться из этой ситуации!

Послышались гулкие шаги, и передо мной появились Гэндальф, Торин и Элронд. И вот сейчас мне стало правда страшно.

— Мы хотели с вами поговорить, насколько это возможно в вашем положении. Это очень важно, — сказал Гэндальф. Маг был абсолютно невозмутим, как будто Торин сейчас не пытался всех убить. Ну, или испепелить взглядом. Надо будет спросить у волшебника, как это ему удается — оставаться невозмутимым даже в самых-пресамых жутких обстоятельствах. И взять пару уроков — на всякий случай.

Я коротко кивнула на это приглашение волшебника.

Все уселись в кресла, а я прилегла прямо посередине на коврике. Не шик, конечно, но терпеть можно.

— Итак, надеюсь, что вы понимаете меня, — Гэндальф уселся в кресле с видом а-ля «Я всезнайка, а вы все — букашки ничтожные». Немного смахивает на него, не подмечаете?

На вопрос многоуважаемого волшебника я кивнула и опять подумала, что этот разговор не стоит моего недосыпания. Вслух я выразить свою мысль не могла, что, впрочем, было к счастью, потому что многоуважаемый Гэндальф запросто мог меня невзлюбить за такие мысли.

— И, как я понимаю, вы не совсем дракон? Я подразумевал, что вы только кажетесь таковым, а на самом деле вы кто-то другой. От вас исходит добрая магия, но ее природу я определить не в силах, — волшебник задумчиво огладил бороду и провозгласил: — Возможно, будущее даст нам ответы…

Я посмотрела на Гэндальфа с выражением мордашки, явно говорившим, что он слишком умный для меня. И что он там говорил про будущее? Кажется, у них там собрание вундеркиндов намечается, с Саруманом во главе — вот там пусть и толкает мудрые речи.

Ну что ж, умирать так с музыкой, и я отчаянно заревела и поперлась к выходу, потому что, похоже, предпринимать что-то было нужно. Элронд и Гэндальф удивленно переглянулись, и волшебник выдвинул умную мысль, что не мешало бы последовать за мной. Торин недовольно хмыкнул и пошел первым — видимо, для того, чтобы отдать дань традиции и быть впереди нелюбимого эльфа. За ним последовал Гэндальф, а замкнул тройку лидеров электрик Валера. Ой, простите, то есть лорд Элронд.

Я немного поскиталась по этому чудесному-в-скобочках-но-только-не-сейчас городу, пока наконец не вышла на берег речушки (наверное, той самой, через которую я прыгала вместе с Бомбуром). За мной на некотором расстоянии стоял Торин, далее Гэндальф и Владыка Элронд. На меня они смотрели непонимающим взглядом, пока я пыталась собрать воедино все знания об английском языке, благо в кружок по английскому я ходила, и в школе у меня была чистая четыре.

Собравшись с силами, я написала на прибрежном песочке: «I am not a dragon and my name is Elina. I am human». То бишь, что я не дракон, меня зовут Элина и я человек. По минам моих сопровождающих я поняла, что юмора они не поняли, и начала писать дальше: «I understand that you don't believe me, but it's true», то есть, я понимаю, что они слишком умные, чтобы понять мои речи, но то, что я говорю, чистая правда.* Набежавшая волна смыла то, что было написано, и еще несколько минут троица догоняла, что тут вообще произошло.

— То есть ты утверждаешь, что ты человек? — спросил несколько подофигевший Торин. Я кивнула. — А почему же тогда ты думаешь, что я поверю тебе? — спросил Король-под-Горой язвительным тоном.

Говорят, человеческие женщины непредсказуемы, и Торин испытал это утверждение на своей королевской шкурке всю мою непредсказуемость и импульсивность (ну надоел, чесслово). То есть он отлетел на несколько метров от удара моего хвоста. И вот сейчас я поняла, что грянет буря.