Стоп... Подождите... Я дракон?! (гет)

Глава 1

Мой сон — в принципе, как обычно всегда бывает с моими снами, — представлял собой какое-то смешение разных жанров от триллера до комедии: в нем единороги бандитского вида с автоматами наперевес гнались за бедными тираннозаврами, которые не могли разогнаться более, чем на пятнадцать километров в час. Откуда взялась вся эта очень интересная информация — я не знаю, но когда прозвенел будильник, я со всей силы хлопнула по нему, чтобы тот замолчал: уж очень мне хотелось узнать, что из моего сна получится дальше. Правда, удар по будильнику получился слишком прицельный, и техника полетела вниз со всей высоты тумбочки. Да… Мама меня убьет.

Я встала и начала медленно и тихо переодеваться, все еще надеясь, что никто из обитателей квартиры не услышал моего громкого пробуждения. Нет, все-таки услышали — в коридоре послышались тяжелые шаги, и в мою комнату вошел папа.

— Здравствуй, папа, — сказала я, пряча остатки сломанной техники в тумбочку — с глаз долой, из сердца вон.

— Здравствуй, Элина. Как тебе спалось?

Мой папа подошел и обнял меня. Вот это человек, который никогда не стал бы меня ругать за убитый будильник.

— Просто отлично, папа! — ответила я, мысленно радуясь, что отсутствия чего-то важного в моей комнате пока еще не заметили.

— Мама почти приготовила завтрак, так что переодевайся, причешись, заправь постель…

— …умойся, и можно идти завтракать. Да, папа, я поняла. Уже не маленькая.

Папа, серьезно кивнув, соглашаясь с тем, что я не маленькая, вышел из комнаты, а я начала прибираться.

А теперь давайте знакомиться. Меня зовут Элина Савостикова, мне восемнадцать. Я живу вместе с родителями и котом Толстяком в Петербурге. Занимаюсь музыкой, волейболом, танцами и рисованием. И, конечно же, зависима от книг. В детстве просто обожала «Властелин Колец» и даже какое-то время была влюблена в киношного Леголаса. И не смейтесь. Я думаю, что все прошли через это, когда тебе нравится некоторый книжный (или анимешный!) герой. Ладно, ладно, хорошо, не все. Но довольно многие.

Как я выгляжу? Хм… Трудно описать. Скажем так, ничем не примечательная внешность. Русые волосы, синие-которые-не-синие глаза, слегка пухлые розовые губы. В общем, самый обычный русский человек. Не хватает только шапки-ушанки и медведя с балалайкой для полного комплекта. И стопочку ерша. Нет-нет, я категорически не пью, не ругаюсь и не наркоманю потихоньку. Просто подставляю себя под общеизвестные стереотипы.

Я умылась, причесалась, переоделась и пошла на кухню, где меня уже ждал ароматный завтрак в виде яичницы с макаронами. Обожаю макароны. И терпеть не могу яичницу.

— Здравствуй, мам! Хорошо выглядишь, мам.

Я подошла к маме и чмокнула ее в щеку. А про будильник сказать надо. Но не сейчас.

— Привет, Лина. И спасибо.

Мама поправила волосы, довольная тем, что произвела на меня впечатление. Меня трудно чем-то удивить, и на все возгласы удивления я обычно говорила «ну, норм» или «классно, но не идеал». Но вот моя мама со своими каштановыми волосами — это точно то зрелище, которое всем надо увидеть. Они приводили меня в определённый восторг, я просто не могла от них оторваться — честно признаться, я иногда даже завидовала ей… и думала перекраситься, но меня постоянно отговаривали тем, что каштановый мне не идет.

Я села за стол и начала уплетать макароны, делая вид, что яичницу совсем не вижу. Мама это заметила.

— Тебе не нравится яичница? — спросила она.

Я подумала, что обижать ее нехорошо — она все же старалась для меня, счастливо заулыбалась и ответила:

— Нет, я самое вкусное оставляю на потом. Ты же меня знаешь.

Мама в ответ тоже улыбнулась, а я начала медленно есть яичницу, делая вид, что она мне очень нравится.

Покончив наконец с завтраком, я вылетела из квартиры и побежала во двор. Нет, не чтобы поиграть с соседскими мальчишками в футбол, а чтобы немного отвлечься от грядущей и прошедшей учебы и почитать. Взяла я с собой и телефон с наушниками, потому что ничего не может быть приятней, чем сидеть на улице, слушать музыку и читать моего любимого Дмитрия Глуховского. Что может быть лучше «Метро 2033»? Правильно, ничего — ну разве что еще «Дозоры» Лукьяненко… Но там был всего лишь приключенческая фантастика, а в книгах Глуховского мне всегда виделся некий потаенный смысл.

Итак, начнем с самого начала.

Дорогие москвичи и гости столицы!

Московский метрополитен — транспортное предприятие, связанное с повышенной опасностью.

Объявление в вагоне метро

Тот, у кого хватит храбрости и терпения всю жизнь вглядываться во мрак, первым увидит в нем проблеск света.

Хан

— Тот, у кого хватит храбрости и терпения всю жизнь вглядываться во мрак, первым увидит в нем проблеск света… Хм… Интересная фраза. Надо записать.

Я беру телефон, чтобы вписать очередной афоризм и народную мудрость в свой цитатник… И в меня прилетает мяч соседских мальчишек. Обычно я уравновешенная, но сейчас на меня что-то нашло.

— Да вы что, совсем, что ли, идиоты? Не видите, куда вас несет? Или вы глаза постоянно дома забываете?

— Элин, ну прости… — пробормотал какой-то мальчишка.

— Что «ну прости»? Вы в меня постоянно попадаете своим мячом, а потом «ну прости»?

Я вскочила с любимой скамейки и почти бегом отправилась прочь. «Элин, ну прости…» — звучало в голове. Что прости? Сам виноват, вот я и обиделась.

Я шла, даже до конца не понимая, где я нахожусь и зачем я здесь. Как же меня все достали! И соседские мальчишки, и родители, и люди вокруг. И даже кот Толстяк. Хотя он тут точно был не причем — но всё же и за ним имелись кое-какие грешки. Вот кто, скажите мне, таскал мои бутерброды с колбасой, когда я от них отворачивалась?

— Девушка, вы куда?

Господи, ну что вам ещё надо? Может, польку сплясать? Или катюшу спеть?

И только сейчас я поняла, что стою на середине проезжей части. И на меня со всей скоростью несётся машина, которая и не думала останавливаться. Я даже поспорила сама с собой, собьёт она меня или нет.

— Девушка, уйдите же с проезжей части!

Я просто стояла и смотрела. Смотрела, как средство транспортной мобильности перемещается ко мне со скоростью приблизительно двести километров в час, а водитель даже и не думает останавливаться. Единственное, что я успела сделать до столкновения, так это положить книгу и телефон в сумку, которую я всегда носила с собой. А дальше, как мне кажется, я отлетела на пару метров вверх, плюхнулась на асфальт, и все мое тело заполнила жуткая боль. В ногах, в руках, в пояснице, в голове. Везде. Ко мне подбежали какие-то люди, и сквозь муть и звон, которые меня окружали, я почувствовала, что мне пытаются хоть как-то помочь.

— Вызовите скорую, кто-нибудь!

Я посмотрела на их попытки с улыбкой. Какие же жалкие все-таки люди… Живешь, живешь, а потом раз — и тебя сбивает машина. И они даже не могут ничего с этим поделать, абсолютно ничего.

Какие-то круги постоянно вертелись у меня перед глазами. Было адски больно. И последнее, о чем я сейчас думаю, что проиграла спор сама себе. Надо же, как глупо: значит, теперь я сама себе должна сто рублей — или сто баксов, уж не знаю, на что там спорили две моих личности.

— Мы её не спасём. Мы теряем её. У нее кома.

Ну и пусть…

* * *

Тот, у кого хватит храбрости и терпения всю жизнь вглядываться во мрак, первым увидит в нем проблеск света.

* * *

Я очнулась, слегка приоткрыла глаза, пошевелила руками и поняла, что лежу на траве. Точно такой же, как у бабушки в деревне. Первая моя мысль была о том, что именно там я и нахожусь, но потом я начала вспоминать все события, предшествующие моему появлению здесь, пытаясь понять, в какой пространственно- временной континуум меня занесло.

Сначала я рассердилась на соседских мальчишек. Так, уже хорошо. Что было потом? Потом я разозлилась и пошла гулять по городу. Просто отлично. А что было дальше? А дальше, кажется, я попала под машину. И теперь я здесь.

Интуиция подсказывала мне, что это не деревня и не бабушка. А это значит, что я где-то в другом месте. Вот только где?

Сразу вспомнились слова Ивана-Царевича: «Кто я? Где я? Ну, допустим, первое это легко — я это я. Тогда где я? Ну это тоже легко — я здесь! Стоп, а где это — здесь?»

И правда, а где это — здесь? Я встала, и меня слегка удивило, что стою я на четвереньках. И ещё какое-то странное ощущение за спиной — как будто сзади у меня приросло дополнительных две руки. Хотя что странного — я же пережила автокатастрофу, и после такого у меня не то что две руки за спиной окажется, но и еще чего похуже. Но, несмотря на это, адская боль в теле пропала — значит, можно надеяться, что я попала в рай. Его я, правда, представляла себе несколько по-другому, и апостола Петра почему-то вблизи не наблюдалось, так что мне пришлось разочароваться: с такими грехами, как у меня, только в ад, батенька, в ад, а сие место как раем, так и адом назвать можно было только с большой натяжкой.

Я кое-как поползла по зеленой лужайке. Знаете, все-таки передвигаться на четвереньках крайне неудобно, особенно если прямо тебе в лицо лезет трава, но подняться я по какой-то неведомой мне причине не могла. Как говорил Сенека: «Если ты не можешь изменить мир, измени свое отношение к этому миру», и я, пользуясь советом двутысячелетней давности смирилась с тем, что встать пока не могу, и упорно начала двигаться вперед — если то, что было рядом с моей головой можно было назвать передом. А пока я корячилась, выделывая разнообразные кренделя, я начала размышлять — самое лучшее, что я могла делать в своей ситуации.

Итак, что делают люди, попадая в необитаемое пространство? Первое, конечно же, что они делают, это ищут воду. Без воды мне не протянуть и трех дней, это я знала ещё из книжек. Второе — это поиск еды. Без еды тоже придется туго, но голод терпимее, чем жажда. Почерпнуто из книжек. И третье — это какое-никакое более-менее сносное жилище. Тебе же придется ждать, пока тебя кто-нибудь спасёт. Или найдет.

Расставив всё в приоритетном порядке, я начала с самого главного — вода. Итак, для начала надо прислушаться. И тут меня уже ждала радостная новость — я услышала звук воды. Вода!

Я скорее побежала переставлять своими палками-копалками, чтобы напиться — путешествия неизвестно где и непонятно в каком состоянии, оказывается, вызывали нестерпимое чувство жажды, в чем я смогла убедиться на собственном опыте. Не прошло и часа — и передо мной было водное пространство. Я побежала еще быстрее, и, наконец, достигла песчаного бережка, почти сразу же уходившего под воду, но когда я наклонилась над водой, и у меня из глотки вырвался крик. Точнее, не крик, а какой-то рев.

На меня из воды смотрел… ДРАКОН!

Примечания:

Элина: https://www.nastol.com.ua/download/204922/1280x1024/

Мама Элины:

https://www.pinterest.ru/pin/405464772695879108/ (Джулианна Мур)

Примечания:

В этой главе присутствует немного стеба. Уж простите, не удержалась, чтобы не посмеяться над Торином, Гэндальфом и компанией гномов. Если вам не нравится такой поворот событий — пишите.

_____________________________________

Глава 2

Я кричала, а точнее — ревела так, что не представляю, как у меня вообще выдержали голосовые связки. Эти нечленораздельные звуки, наверно, слышала вся округа, которая немедленно поспешила скрыться подальше, за десять минут добежав до канадской границы.

Тем не менее, меня главным образом волновала моя новая личина, а не реакция окружающих: на меня из воды смотрел маленький белый дракон. ДРАКОН, понимаете? Что может быть ужасней, чем стать драконом? Я начала лихорадочно соображать, пытаясь вспомнить, кто из героев знакомых мне книг становился драконом. Пожалуй, только Юстэс в последних частях «Хроник Нарнии» — но его-то потом спас Аслан, а я что-то сомневалась, что меня хоть кто-то начнет вытаскивать из моей шкуры. Ладно, собрались, вдох-выдох. Все нормально. Ты только дракон — не гидра, не огненный шар и не Баба-яга, слава Богу.

Кричать я перестала, шум вокруг меня (и буря во мне) более-менее улеглись. И для начала было решено выполнить то, для чего я сюда и пришла. То есть, грубо говоря, попить.

Я прильнула к свежей холодной воде, сделала пару глотков — и в меня как будто вселилась бодрость, может быть, не совсем бодрость, скорее, что-то вроде второго дыхания и готовности совершать подвиги во имя себя любимой. Жажду я вроде как утолила, и это было хорошо; но, когда я пораскинула мозгами, передо мной встала новая проблема.

Что едят драконы?

Только не говорите, что это легко. Да, драконы едят мясо. Наверное, но не точно. Но я-то не обычный дракон. Я в своем нынешнем состоянии все еще остаюсь человеком, и теперь я — драконочеловек, ошибка местной эволюции. И как вы прикажете охотиться человеку, который на самом деле дракон, да еще и такому человеку, который в жизни даже в голубя камнем не кидался?

Что ж, пока этот пункт пропустим и перейдем к следующему.

Жилище. Где живут драконы? Ну, это и ежику понятно — в пещерах, чтобы над златом чахнуть и т.п и т.д. Но, когда я огляделась, выяснилось: ничего похожего на пещеру, пещерку или пещерочку не наблюдается, и, похоже жить мне придется на улице под дождем. Я нервно и со злостью выдохнула — где это видано, чтобы драконы существовали вне зоны комфорта — и на мой многострадальный нос посыпались какие-то холодные маленькие предметы. Я, не врубаясь, что сейчас происходит, закрутилась вокруг своей оси и внезапно увидела их. Снежинки.

Что?! Снежинки?! Да вы с ума сошли! Я набрала в грудь побольше воздуха и со всей силы выдохнула на прилежащую местность, предварительно закрыв глаза — мало ли что, вдруг все неожиданно бомбанет. Но, когда я их открыла, увидела перед собой кучу снега. Все еще не веря своим глазам, я поднесла руку (по нынешним временам — лапу) и аккуратно ее потрогала. Снег был действительно настоящий, даже холодный. Я возвела очи к небу и высказала ему все, что думаю по этому поводу. Коротко это можно было выразить словосочетанием: «Вау, я теперь что, супервумен?»

Во всей этой ситуации было одно видимое преимущество: проблема с домом была решена окончательно и бесповоротно. Я подула на прилежащую траву, и в дополнение к маленькой кучке передо мной появился уже достаточно приличный ком снега. Ещё несколько приемов — и вместо кома была уже горка. Итак, приступим.

Я начала активно работать лапами, выбрасывая лишний снег прямо на бедную травку, и после часа усердной трудовой активности во имя дома перед моим носом была уютная пещерка — снег начал подтаивать, образовался лед, и мое жилище стало напоминать иглу эскимосов: держится на льду и соплях, но держится — посему не трогай. Я благоразумно последовала этому совету и еще раз оглядела бывшую кучу снега. Снаружи она выглядела совсем не кошерно, осталось лишь понять, как она выглядела внутри.

Я залезла в свое детище и села. Места было маловато, но вполне достаточно для такого компактного дракона, как я. Теперь я точно могла сказать «Я в домике». Ну, или «Мой дом — моя крепость». Правда, на крепость это было мало похоже. Кстати, а как я скажу местным жителям, буде таковые найдутся, что я на самом деле не дракон, а человек? Что я буду есть в ближайшие дни? И если у меня есть крылья, то я могу летать? А правда ли, что хомяки не могут есть соленые огурцы?.. На последнем вопросе я остановилась — мой воспаленный мозг начал выкидывать что-то очень даже странное — и порешила лечь спать. Утро вечера мудренее — это и Ивану-дураку известно, но я же не Иван-дурак, поэтому мне это должно быть известно вдвойне.

Я сладко-сладко зевнула, свернулась клубочком, положила голову под крыло, как это делают обычно попугаи, и уснула.

* * *

Спала я, как мне показалось, довольно продолжительное время: за него я успела посмотреть сны о драконах, о машинах, и о драконах, машинах и футбольном мяче. Как раз на середине третьего сна Морфей решил, что я слишком долго пробыла в его царстве, и отпустил меня восвояси. На самом же деле проснулась я от того, что услышала что-то очень громкое. Я встала, широко зевнула и вылезла из своего укрытия.

Не знаю точно, что это было. Но я точно знаю, что туда мне лезть не надо.

То, что не надо лезть туда, куда тебя никто особо не зовет, я усвоила из американских фильмов ужасов. Вот обязательно ли главной героине, например, под жуткую музыку тащиться в подвал, когда там что-то шипит, ревет или хрипит? Вот мне тоже кажется, что не обязательно.

Я уже решила уйти обратно в мою конуру, чтобы отоспаться в кои-то веки, но вдруг мимо меня просвистела стрела. Стрела?! Мой мозг решительно отказался работать, когда глаза увидели деревянную тонкую штуку, покрытую перьями. Да что у вас там вообще происходит? Собрание любителей истории и фанатов Джорджа Мартина в одном флаконе? Ну, знаете, товарищи, я так не играю — глаза нужно на голове иметь, а не на одном месте, и все-таки смотреть, в какой неверный путь пускается твоя стрела. И вообще, я слишком дорожу своей тушкой, чтобы меня вот так вот просто пристрелили без объявления войны.

Что ж, если вы так хотите играть, то давайте поиграем. Я играть люблю — правда, когда в роли монстра кто-нибудь, кроме меня. Но это ничего, стереотипы и поменять можно. Раз, два, три, четыре, пять, вышел рыцарь погулять. Вдруг дракончик прилетает, прямо в рыцаря стреляет…

Под считалочку я взмахнула крыльями, потом еще раз и еще раз, и ожидаемо взлететь не получилось. Но я бы не была собой, если бы не приложила все возможные усилия для поиска обидчиков и справедливого и заслуженного возмездия, поэтому, покривлявшись еще минут пять, я все же смогла взлететь — да, невысоко, да, с натяжкой, но я летела! Какое-то незабываемое ощущение полета возникло где-то в глубине моей души; я счастливо улыбнулась, но мысль об идеале в жизни немедленно куда-то улетучилась, потому что я вспомнила главную цель своего крестового похода. Выровняв полет настолько, насколько это было возможно, я просканировала местность на предмет своих недоброжелателей — или олухов, тут одно из двух. Из-за большого количества деревьев ничего не было видно, но я не отчаивалась и поднималась все выше и выше, думая о том, что я, конечно, испепелить никого не могу, но в ледышку превратить на веки вечные (с последующим освобождением через полчаса по доброте душевной) — это всегда пожалуйста.

Когда я поднялась на уровень птичьего полёта, то увидела очень интересную картину: на голой местности, лишенной всяческих признаков растительности, человек пятнадцать (правда, я не уверена, что человек, уж слишком они маленькие) улепетывали от банды на волках.

Может, у историков это было обычным делом (хотя я подозревала, что на волках они никогда не ездят), но на меня это произвело неизгладимое впечатление. Я взревела, пулей спустилась вниз так, что у меня в ушах свистел ветер, отчего я пожалела о скорости своего перемещения, и начала превращать всадников в ледышки — как я и предполагала, действие моего ледяного дара распространялось и на живых существ. Кажется, я их предупредила, поэтому мою атаку внезапной назвать нельзя. Так что если они вздумают меня засудить, у них это не получится — у меня есть свидетели.

Пока я раскидывала чьих-то врагов направо и налево, так сказать, полулюди успели смыться в небольшую расщелину. Я тут, видите ли, стараюсь, работаю, а они тут, знаете, смылись! Да еще откуда-то послышался рог, и мне показалось, что лучшим решением будет скользнуть туда же, что и те люди, которым я помогла — наверное помогла, потому что расстановка сил мне еще не была до конца ясна.

И все же моя первая идея оказалась плохой идее: как только я упала в трещину в скале, меня тут же окружили и начали угрожать топорами. И еще одним луком.

— Убьем это порождение зла! Если оставим его в живых, нам же будет хуже!

А вот такой вот оборот дела мне жутко не понравился. С каких это пор я — порождение зла? И почему соответствующие инстанции не сообщили об этом в первую очередь мне?

Я хотела было возразить — повилять хвостом, помяукать, да что угодно, чтобы доказать, что я на самом деле — чистый ангелочек, но неожиданно в расщелину прилетела стрела; человек, который, не представившись, решил меня пооскорблять, поднял ее и повертел в руках.

— Эльфы… — задумчиво сказал он. Потом, переведя взгляд на меня, он воскликнул: — Я убью эту тварь!

— Это существо помогло нам… — робко выступил некто в мою защиту.

— Ты что, свои глаза в Шире забыл, Бильбо Бэггинс? Ты что, не видишь, что это дракон?

Я решила, что сейчас самое время притвориться котиком — так, на всякий случай, вдруг прокатит, поэтому я легла на спину, как это делал мой кот Толстяк, всем видом говоря: «Почеши мне животик, пожалуйста!» И еще я сделала жалобные глазки, точь-в-точь такие же, какие делал Толстяк, когда хотел есть. Правда, на это почти никто не обратил внимание, а человек, который решил пооскорблять не только меня, но и ближнего своего, со злобой подошел ко мне.

— И что это сейчас было, Гэндальф?! Ты мне можешь объяснить мне?! — возмущенно прокричал он и приготовился бить меня в живот. У него бы и получилось попасть мне прямо в брюшко, если бы я вовремя не перекатилась на другую сторону и не приняла бы вертикальное положение. Рассматривая того, кто посмел бросить мне вызов, я пришла к неутешительному выводу: это не историк, а самый настоящий древний товарищ, который в нормах приличия смыслит чуть меньше, чем ничего.

— Нужно убить его! — тем временем настаивал он. — Кто за то, чтобы убить эту тварь?

— Подожди, Торин, не горячись.

А-а-а… Так это Торин Дубощит… До меня наконец дошло, почему его вид мне кажется знакомым. Тогда понятно, почему он пинает лежачих, а особенно драконов.

Значит, легенды не врут? Я и правда после смерти могу оказаться в Средиземье? Вот это класс! Жалко только, что я не попала лет эдак на шестьдесят попозже. Пошла бы, то есть полетела, с братством… Хотя наверняка даже там у меня нашлись бы «обожатели».

— Этот дракон помог тебе избежать смерти от орков, — пытался втолковать Торину нерациональность моей смерти старик в сером балохоне, по-видимому, знаменитый Гэндальф.

— Я не хочу принимать помощь ни от эльфов, ни тем более от драконов. Драконы уничтожили мой дом! Ты что, Гэндальф, этого не понимаешь?

Я склонила голову набок, с интересом наблюдая за происходящим. Ну-ну, продолжай. Была б моя воля, взяла бы я сковородку и… Ну, вы сами понимаете — такого отношения к себе я бы точно терпеть не стала, будь у меня под рукой сковородка.

— Я чувствую в нем какую-то неведомую силу — мне кажется, что дракон, дышащий холодом, не мог появиться здесь просто так в этих землях, — задумчиво изрек Гэндальф. — А ты, Торин, подумай. Этот дракон спас тебе жизнь, ничего не прося взамен. Разве правильно было бы его убить?

Правильным ответом было, конечно, «нет» — своей жизнью я все еще дорожила, поэтому согласие Торина с этим утверждением было бы неприемлемо для меня с любой точки зрения. Ну а про ваши тушки можете не беспокоиться — условия оплаты мы еще с вами обговорим.

— Хорошо, Гэндальф, я оставлю его в живых. Но что ты хочешь от меня — чтобы я взял его с собой?!

«Слушай, я каннибализмом не страдаю, можешь поверить мне на слово», — пронеслась неозвученная мысль у меня в голове.

— Не все встречи так случайны, как кажется на первый взгляд… Но я ручаюсь, Торин Дубощит, — этот дракон пойдет с нами до Ривенделла, и никому из нас он не причинит вреда, — клятвенно подтвердил Гэндальф.

Ну вот и ладушки. А то убьем мы тебя, убьем… Я вам не чучело садовое, чтобы меня убивать. Король-под-Горой же посмотрел на меня испепеляющим взглядом и удалился вперед отряда гномов — от меня, так сказать, подальше.

Примечания:

Вот примерно такой я вижу Элину:

https://dragonsoul.com/little-dragon/

Как Элина наблюдала за спором Гэндальфа и Торина:

http://risovach.ru/tpls/1801832.html

Глава 3

В некотором царстве, в некотором государстве, шли гномы в некотором ущелье. Я же плелась где-то в конце колонны. Рядом со мной шел Бильбо Бэггинс, тот самый хоббит, который заступился за меня перед Торином.

Мой желудок недовольно заурчал, напоминая о том, что я давно не ела. (Желудок, я знаю это и без тебя, мог бы и не напоминать.)

Интересно, в Ривенделле ко мне так же отнесутся? Скосят глаза и попросят выйти? Или меня там все-таки примут и покормят? Вот главные вопросы, которые требовали ответов. Нет, еще один. Как объяснить Гэндальфу, что я на самом деле человек? Я, конечно, могу воспользоваться опытом Юстэса Вреда, но, однако, сомневаюсь, что мне поверят. Жалко, что я говорить не умею. И, кстати, чем это пахнет?

Бильбо Бэггинс шел и с самым нахальным видом жевал яблоко. Этого мой желудок стерпеть не смог и объявил забастовку. Я остановилась поперек дороги и села перед хоббитом.

— Смотри, как бы он тебя не съел! — послышалось сзади. Гномы дружно захохотали, а я стала думать, как сказать, что я хочу есть, а точнее, хочу яблоко. Думаю, если я ему укажу на предмет моих мечтаний, он поймет. Надеюсь.

Я медленно подняла свою лапу и указала на яблоко. По лицу хоббита было понятно, что он ничего не понял. Что ж, продолжаем занятия в детском саду.

Я сделала еще одну попытку. Сначала указала на яблоко, а потом на свой рот. Ну, не рот, а скорее пасть.

До хоббита, кажется, наконец дошло, что я от него вообще хочу. Он поднял руку с яблоком и сказал:

— Дракон просит у меня яблоко!

Несколько гномов фыркнули на это открытие. Торин посмотрел на него как на полного олуха.

— Взломщик, ты разве не знал, что драконы умеют говорить? Он бы мог у тебя его попросить. Этот дракон лишь притворяется. Не понимаю, что мог найти Гэндальф в этой твари?

Бильбо вопросительно посмотрел на меня, но я лишь отрицательно покачала головой. Эх, угораздило же меня попасть в Средиземье, так еще не как человек, а как дракон. И вообще, когда мне наконец дадут яблоко?

Торин презрительно на меня посмотрел.

— Если хочет он яблоко, так дай ему. Главное, чтобы тебя не съел.

Хоббит протянул мне яблоко, и я, на удивление всех гномов, съела не Бильбо, а именно этот злосчастный фрукт. М… Вкусно.

Я проурчала что-то, явно показывающее, что мне это нравится. Интересно, откуда эти яблоки? Наверное, из Шира.

Так что гномы обзавелись еще одним любителем поесть, кроме Бомбура. То есть мной.

Всю дорогу до Ривенделла я выпрашивала у хоббита яблоки, которые он мне с радостью давал. Так что отряд мог наслаждаться моим чавканьем и урчанием моего живота.

Когда мы подошли к эльфийскому городу, Торин издал громкий неудовлетворительный звук.

— Ты знал это! Ты знал, что ущелье ведет к эльфам.

— Эльфы помогут нам, — внешне волшебник был абсолютно спокоен. Как он сохраняет самообладание, когда Торин явно пытается с ним поссориться?

— Эльфы бросили нас, когда нам требовалась помощь. Они не помогут нам.

Я решила закончить препирания и бодро пошла вперед. Через несколько шагов я остановилась, как бы поджидая моих спутников. Торин мой намёк понял и уныло поплёлся в сторону Ривенделла. Гномы пошли за ним, а я опять шла где-то в конце колонны, чтобы своим видом никого не смущать.

* * *

Вы когда-нибудь видели мост без перил и без поручней? А вы знаете, что такое командный глюк? А вот я знаю. Мы подошли как раз к такому мосту, который был перекинут через обрыв. Гномы слегка притормозили, увидев такое чудо техники, и открыли рты.

Я подошла к краю и увидела, что внизу плещется речка. Спасибо, Господи, что хотя бы не лава. И то хорошо.

Гэндальф, ко всеобщему удивлению, быстро справился с задачей и оказался на другом конце моста. Бильбо что-то завистливо протянул.

Я сосредоточилась и начала махать крыльями. К моему восторгу, взлететь у меня получилось. Я осторожно пересекла обрыв и приземлилась на другой стороне. В этот же момент Торин скомандовал движение, и почти весь отряд оказался на противоположной стороне. Кроме толстяка Бомбура. Он усердно что-то кричал и утверждал, что в пропасть идти не собирается. Вот бедняга!

Я опять перелетела на другую сторону и согнулась, как бы говоря: «Садись на меня!» Как обычно, мой намек никто не понял, и Бомбур опасливо от меня отшатнулся. Может, господин гном, вам еще подгузник подарить?

— Я ручался, что дракон не убьет нас всех. Он пытается помочь тебе, господин гном. И пока из-за твоего гномьего упрямства у него это не получается, — пришел мне на помощь Гэндальф. Спасибо, удружил, нечего сказать.

Бомбур сглотнул слюну и сел на меня. Черт, даже я в своей прошлой тушке столько не весила! Он весит, наверно, сто кило, не меньше. Как, скажите на милость, можно так объедаться?

Я с горем пополам разбежалась и скорее не перелетела, а перепрыгнула через обрыв. Бомбур все время верещал, пытаясь доказать, что этот дракон его убьет. Еще раз повторю: каннибализмом не страдаю.

Мы вышли на площадку, и только сейчас я удивилась всей архитектуре, изящности и красоте Ривенделла, последнего приюта. Даже Питер Джексон* не смог передать всю красоту эльфийского города. Понятно, что это не его вина. В Ривенделле-то он никогда не был.

Я только сейчас задумалась, как меняю судьбу этого мира, если можно так выразиться. Если про Братство я могла сказать что-то определенное, то поход Торина почему-то почти полностью стерся из моей бедной головушки. Помню, что Дубощит погибнет вместе со своими племянниками… Помню, что Элронд поможет отряду... А вот про то, что было перед этим, я ничего путного сказать не могла. Хотя даже сейчас я знаю, что Энакин Скайуокер — это Дарт Вейдер, а Люк и Лея — его дети и повстанцы. Да… Прекрасная у меня память.

Навстречу к Гэндальфу вышел какой-то человек. Точнее, не человек, а эльф. Все время забываю, что мы в городе эльфов, ежикины печеньки. Эльф что-то сказал Гэндальфу, как я подозреваю, на синдарине, и волшебник церемонно поклонился. Кто-нибудь объяснит мне, что это вообще за эльф, и какого ананаса мы тут торчим?

И тут послышался тот самый рог, который я слышала во время моей битвы с волками и их всадниками. Эльфийские конники, которые в этот рог трубили, благополучно пересекли мост, даже не взглянув вниз. Вот это я понимаю, детским садом тут и не пахнет!

Всадники начали окружать нас, и гномы выстроились в боевой порядок. Ох, не нравится мне все это. Явно, что гномы не относятся дружелюбно к эльфам. И эльфы к гномам. Тем более, к драконам. Что, интересно, задумал Гэндальф? Я подумала, что знание сюжета мне все-таки не повредило бы. Будем надеяться, что память ко мне вернется.

Эльфы окружили нас, и я поняла, что они посылают гневные взгляды не только на гномов. Не буду тыкать пальцем на того, кого они пытались испепелить взглядом. Скажу лишь, что ему очень сильно повезло оказаться

именно здесь,

именно сейчас и

именно в таком обличье.

— Что же привело сюда тринадцать гномов, полурослика и… одного дракона? — Владыка Элронд, который оказался среди всадников, изучающе посмотрел на меня. Я сделала абсолютно глупую морду, делая вид, что намек не поняла.

— Нам нужна помощь, Владыка Элронд, — ответил Гэндальф за нас всех. Я продолжала сидеть с совершенно отсутствующим видом.

Эльф что-то сказал на синдарине. Гномы встрепенулись и подняли секиры. Главное, чтоб меня случайно не зарубили. А то, думаю, что в свой мир обратно не попаду…

— Это была угроза? — воинственно спросил Торин. Я попыталась ему ответить, но вместо этого получился какой-то рев. Лапа прикрыла моё лицо… эээ… морду от недовольных взглядов.

— Нет, господин гном. Это было приглашение на обед, — опять спас положение Гэндальф.

Гномы на эту реплику волшебника закивали, и мой желудок, до этого стремительно поглощавший припасы Бильбо, проурчал что-то за. Сама я тоже была не против этой затеи. Только надо следить, чтобы эльфы с меня шкуру не содрали… Своя рубашка, как говорят, ближе к телу.

Примечания:

*Питер Джексон — режиссер «Властелина Колец»

Глава 4

На всю столовую, если я, конечно, правильно поняла, что это была именно столовая, раздавались чавканье, рыжки и веселая болтовня гномов. Общему веселью предавались практически все, кроме Кили, который строил глазки эльфийкам-музыканткам. Меня гномы замечать перестали (наверное, я так полагаю, — но это не точно), а вот эльфы, наоборот, на меня опасливо косились, хотя мне это было понятно и даже нисколько не обидно. В первый раз же дракона видят, что удивительного — на такое чудо в перьях и поглазеть можно. И, кстати, на гномов они косились еще хуже — вековечная неприязнь гномов и эльфов подкреплялась не слишком приличным поведением со стороны первых, а вот к моим правилам этикета никто придраться не мог.

Мне все-таки дали еду (на это я почти уже не надеялась), и, по специальной просьбе Бильбо, это были фрукты — пара крупных яблок, груши и всякая прочая вкуснятина. Один из эльфов, который, видимо, исполнял здесь роль официанта, положил передо мной блюдо с едой и отошел в сторону, с любопытством наблюдая, что будет дальше. Если что, кина не будет. Электричество кончилось — я предупредила.

Я взяла одно из яблок и с наслаждением начала его хрумкать под взгляды присутствующих. Не думала, если честно, что будет столько внимания к моей незначительной персоне. Я все-таки чувствовала себя не драконом, а человеком — а это, извините меня, две большие разницы, особенно здесь, в Средиземье. И если что, подозрительно надо было относиться вовсе не ко мне, а к Владыке Элронду и Гэндальфу, которые тихо перешептывались за столом. И это меня насторожило. Конечно, гномы, карта, ключ и все такое прочее, но все же бдительности терять не стоит. Очень полезная штука, особенно в данных обстоятельствах.

Гномы тем временем продолжали пировать — в умеренных масштабах, конечно, особо сильно не зазнаваясь. Я услышала, как Кили обсуждает с остальными эльфийских музыкантов, а особенно какого-то парня, который бродил рядом с ними с лютней (или не лютней, фиг поймешь, что это у них), пытаясь усладить гномий слух. Немедленно разгорелся жаркий спор по поводу того, какого он пола — женщина или мужчина. Так как все ратовали за то, что он все-таки мужчина, Кили обиженно уткнулся в миску и перестал наконец строить ему глазки. Да, что бы кто ни говорил, гномы — существа бесподобные. Бородатые, ужасно глупые, но бесподобные — таких на своем веку я еще не встречала. Может быть, встречу еще. Потом гномы начали кидаться едой под всеобщее негодование эльфов, при этом умудреваясь петь что-то про какой-то трактир. Я спряталась под стол, ожидая, когда буря стихнет; просидела я в таком положении где-то еще минут десять — после этого эльфам все надоело, и они разогнали честную гномскую компанию с глаз долой.

* * *

Как я и предполагала, гномы после эпичного конца пирушки сразу завалились спать, предварительно осквернив местный фонтан, побегав по нему в чем мать родила и тем самым оскорбив и так чувствительных ко всему ушастых. А бедные эльфы и так, если бы умели креститься, непременно бы это сделали, ведь надо было еще убирать после того, что устроили вообще везде эти крайне интеллигентные товарищи. Что и говорить, гномы правилам этикета были не научены — не то что я, которая сидела где-то там в уголочке и ела яблоки, груши и апельсины, которые, на заметочку, были такими же вкусными, как и яблоки у Бильбо в кармане. Ачивка в пользу эльфов — вкусно я поесть никогда не откажусь. Итак, по моему внутреннему счету эльфо-гномьей возни сейчас один-ноль в пользу любителей идеальной укладки.

Что же касается меня, то мне выделили небольшую комнату, в которой пахло цветами и еще чем-то противным радужно-конфетным. Эльфийка, которая прибиралась в моей конуре, старалась держаться от меня на приличном расстоянии и немного косилась на моё святейшество. От этого я как-то сжалась — неприятно, конечно, быть с мозгами человека, но оставаться для всех крокодилом. Так себе история, мне не нравится.

В конце концов она ушла, а я с размаху прыгнула на постель и тут же утонула в мягких и пушистых перинах. Вот это я понимаю, настоящее гостеприимство, даже по отношению к дракону. Я почувствовала себя парящей на облаке сахарной ваты, и это меня так развеселило, что для полного счастья я сначала поносилась и попрыгала на кровати, а только потом наконец начала укладываться спать.

Я свернулась клубочком и через некоторое время даже задремала.

* * *

Проснулась я от того, что какой-то нелюдь активно тряс меня за плечо. Я сквозь сон так и услышала мамин голос: «Элина, вставай, блинчики готовы! В школу опоздаешь!» Я нехотя повернулась, ожидая увидеть рыжеватые волосы мамы, но вместо них смогла лицезреть перед собой серую бороду Гэндальфа. Я еще могла ожидать, что за мной прилетят волшебники на метлах и заберут в Азкабан, но только не то, что меня разбудят в такую рань — тем более это сделает не абы кто, а сам великий Гэндальф.

Я пробурчала что-то недовольное и села, если так можно выразиться в моем ущербном положении, на кровать.

— Если ты понимаешь меня, то идем. Владыка Элронд хочет видеть тебя.

Как-нибудь перебьется без меня, от этого не постареет и не потупеет. Я, продолжая недовольно бурчать, встала на четвереньки и подошла к двери. И только из-за этого меня надо было будить в три часа ночи?! Я хоть и животное, но спать хочу не меньше прочих, и вообще, это нарушение прав человека на здоровый сон!

Гэндальф, который никак не смущался моим настроением, открыл передо мной дверь, и мы вышли в коридор. Это я посчитала знаменательным событием в своей жизни: после него мы потратили минут пятнадцать, путешествуя по лесенкам, лестницам, коридорчикам и прочим хитроумным инженерным приспособлениям. Я решила, что если случайно встречу одного из эльфийских архитекторов, то спущу его по той самой лестнице, которую он построил. Мне кажется, он этого заслуживает — по крайней мере с моей стороны, со стороны же эльфа, бродящего по ночам и сочиняющего баллады, такое расположение финтифлюшек, наоборот, было самым подходящим.

В конце концов, после того, как по завещанию Ленина я трудилась,

трудилась

и трудилась,

взбираясь по крутым лестницам, Гэндальф открыл какую-то небольшую боковую дверцу в коридоре, в котором мы оказались, и со мной вошел в некое помещение, на поверку оказавшимся библиотекой. Вокруг не было ни одной пылинки — видно, ей пользовались часто; тысячи и тысячи книг лежали на этих полках, и я мысленно восхитилась количеству манускриптов. Нет, все же для этого стоило проснуться в три часа ночи и пошататься по Ривенделлу. Потом я вспомнила, что все, что я здесь вижу, написано эльфами, об эльфах и на эльфийском языке, и мой энтузиазм книжного червя потихонечку угас. Да-а, это вам не Глуховский и не Лукьяненко — только скучное перечисление фактов о том, как, когда и чем жили эльфы на протяжении трех эпох, немного сдобреное жалобами на гномов-вредителей.

Отвелекшись от размышления о высших существах, я обнаружила в дальнем углу Владыку Элронда, преспокойно сидевшего в плетеном кресле. Интересно, он уже поговорил с Торином или нет? Видимо, нет, потому что последний перся к нам через всю библиотеку, даже не обратив на неё своего особого королевского внимания. А вот на меня Король-под-Горой внимание явно обратил — больше скажу: он сфокусировал его только на мне и на моем присутствии здесь.

— А это что здесь делает? — Торин показал на меня, сильно акцентируя непримечательное слово «это». Я недовольно зашипела, показывая, что и ему тут тоже не все рады, но Торин посмотрел на меня яростно-брезгливым взглядом. Ладно, ничего здесь, видно, не поделаешь: горбатого (в данном случае — гнома) исправить может только могила.

— Успокойся, Торин, сын Траина, — Элронд встал со своего места и приблизился к нашей троице. — И я, и Гэндальф чувствуем, что это не обычный дракон. Я бы хотел разобраться в этом. А пока тебе придется быть рядом с ним — он не опасен.

Торин испепелил меня взором, и я подумала, что лучше было мне остаться в своей кроватке…

— Торин, передай Владыке Элронду карту, — Гэндальф пристально посмотрел на Торина, и тот поглядел сначала на эльфа, потом на меня, имея в виду, что два существа тут явно лишних. Я фыркнула и ушла в другой конец библиотеки — очень мне нужно знать, о чем они будут разговаривать (интересно, конечно, но без недовольства со стороны Торина).

— Это не дело ни эльфов, ни драконов. Пусть не лезут туда, куда им не нужно, — отрезал Торин.

— Сколько раз я проклинал гномье упрямство… Пойми ты, только Владыка может помочь тебе, — ответил Гэндальф. Про себя я отметила, что волшебник сказал это немного раздраженным тоном — сноровка, значит, немного подкачала.

Я слегка выглянула из-за стеллажей. В этот момент Торин недоверчиво смотрел на Элронда, но после нескольких минут сомнений он все же передал карту. Потом все трое куда-то ушли, оставив меня здесь в гордом одиночестве.

Было довольно темно, несмотря на факела́. Бр-р-р, я только сейчас вспомнила, что боюсь темноты — особенно если это неизвестная мне локация, которую я вижу в первый раз в жизни. Я тряхнула головой и начала прорабатывать свой план действий.

Для начала: как объяснить всем, что я не дракон, а человек? И поверят ли мне? Если учитывать, что Торин так не доверяет драконам и вообще готов их убить, выпотрошить и зажарить, то мне придется трудно. Вдох-выдох. Тебя зарезать никто не пытается, слава Богу. По крайней мере пока.

Ладно, подумаем о других вещах. Как мне вернуться в свой мир? И могу ли я вернуться туда в принципе? Или я умерла там, поэтому домой мне путь закрыт? И стоит мне рассказывать волшебнику и эльфу, что я вообще не из мира сего? Слишком много вопросов — и слишком мало ответов. Давай, Элина, думай! Ты сможешь выкрутиться из этой ситуации!

Послышались гулкие шаги, и передо мной появились Гэндальф, Торин и Элронд. И вот сейчас мне стало правда страшно.

— Мы хотели с вами поговорить, насколько это возможно в вашем положении. Это очень важно, — сказал Гэндальф. Маг был абсолютно невозмутим, как будто Торин сейчас не пытался всех убить. Ну, или испепелить взглядом. Надо будет спросить у волшебника, как это ему удается — оставаться невозмутимым даже в самых-пресамых жутких обстоятельствах. И взять пару уроков — на всякий случай.

Я коротко кивнула на это приглашение волшебника.

Все уселись в кресла, а я прилегла прямо посередине на коврике. Не шик, конечно, но терпеть можно.

— Итак, надеюсь, что вы понимаете меня, — Гэндальф уселся в кресле с видом а-ля «Я всезнайка, а вы все — букашки ничтожные». Немного смахивает на него, не подмечаете?

На вопрос многоуважаемого волшебника я кивнула и опять подумала, что этот разговор не стоит моего недосыпания. Вслух я выразить свою мысль не могла, что, впрочем, было к счастью, потому что многоуважаемый Гэндальф запросто мог меня невзлюбить за такие мысли.

— И, как я понимаю, вы не совсем дракон? Я подразумевал, что вы только кажетесь таковым, а на самом деле вы кто-то другой. От вас исходит добрая магия, но ее природу я определить не в силах, — волшебник задумчиво огладил бороду и провозгласил: — Возможно, будущее даст нам ответы…

Я посмотрела на Гэндальфа с выражением мордашки, явно говорившим, что он слишком умный для меня. И что он там говорил про будущее? Кажется, у них там собрание вундеркиндов намечается, с Саруманом во главе — вот там пусть и толкает мудрые речи.

Ну что ж, умирать так с музыкой, и я отчаянно заревела и поперлась к выходу, потому что, похоже, предпринимать что-то было нужно. Элронд и Гэндальф удивленно переглянулись, и волшебник выдвинул умную мысль, что не мешало бы последовать за мной. Торин недовольно хмыкнул и пошел первым — видимо, для того, чтобы отдать дань традиции и быть впереди нелюбимого эльфа. За ним последовал Гэндальф, а замкнул тройку лидеров электрик Валера. Ой, простите, то есть лорд Элронд.

Я немного поскиталась по этому чудесному-в-скобочках-но-только-не-сейчас городу, пока наконец не вышла на берег речушки (наверное, той самой, через которую я прыгала вместе с Бомбуром). За мной на некотором расстоянии стоял Торин, далее Гэндальф и Владыка Элронд. На меня они смотрели непонимающим взглядом, пока я пыталась собрать воедино все знания об английском языке, благо в кружок по английскому я ходила, и в школе у меня была чистая четыре.

Собравшись с силами, я написала на прибрежном песочке: «I am not a dragon and my name is Elina. I am human». То бишь, что я не дракон, меня зовут Элина и я человек. По минам моих сопровождающих я поняла, что юмора они не поняли, и начала писать дальше: «I understand that you don't believe me, but it's true», то есть, я понимаю, что они слишком умные, чтобы понять мои речи, но то, что я говорю, чистая правда.* Набежавшая волна смыла то, что было написано, и еще несколько минут троица догоняла, что тут вообще произошло.

— То есть ты утверждаешь, что ты человек? — спросил несколько подофигевший Торин. Я кивнула. — А почему же тогда ты думаешь, что я поверю тебе? — спросил Король-под-Горой язвительным тоном.

Говорят, человеческие женщины непредсказуемы, и Торин испытал это утверждение на своей королевской шкурке всю мою непредсказуемость и импульсивность (ну надоел, чесслово). То есть он отлетел на несколько метров от удара моего хвоста. И вот сейчас я поняла, что грянет буря.

Спойлер от автора:

Автор решил немного податься в лирику и повременить немного с рассказом о путешествии Элины вместе с компашкой гномов, хоббитом и Гендальфом. Просто хочется рассказать о ее прошлом, понять некоторые грани личности. Потом, конечно, на сцену снова вернется веселый дракон в виде птички-пересмешника.

Обещание от автора: автор торжественно заявляет, что он не забывает о продолжении фанфика, просто у него не хватает времени на реализацию некоторых идей. Поэтому простите, прода будет, но не слишком скоро.

____________

Глава 5

Россия, Черноморское побережье

POV некоторое третье лицо

Маленькая девочка сидела на берегу моря и болтала ногами в темно-синей воде. В её руках была большая открытая книга, и малышка смотрела в нее с широко открытыми нежно-голубыми глазами, совсем не замечая, как день подходит к концу и небо медленно, но верно начинает темнеть на горизонте.

«Путников ослепила синеватая вспышка, раздался звон, и огненный ятаган распался на тысячу осколков. Барлог вздрогнул и в замешательстве попятился; маг покачнулся, однако не отступил.

— Ты не пройдешь! — заорал Гэндальф.

Барлог молча устремился вперед. Засвистел и оглушительно хлопнул хлыст.

— Ему не выстоять одному! — вскричал Арагорн и побежал по узкому мосту к магу. — Элендил! — громко воскликнул он. — Я с тобой, Гэндальф, мы его сокрушим!

— Гондор! — грозно прорычал Боромир и помчался по мосту вслед за Арагорном.

А Гэндальф поднял магический жезл и, когда он засверкал, как маленькое солнце, резко, наискось, опустил его вниз, словно бы перечеркивая мост перед Барлогом. Вспыхнул сноп серебристого пламени. Магический Жезл сломался пополам, а мост под Барлогом обрушился в пропасть.

С хриплым воем проваливаясь вниз, Барлог взмахнул над головой хлыстом, и хлыст дважды опоясал мага. Увлекаемый в пропасть тяжестью Барлога, Гэндальф ухватился за мост руками, однако не удержался и, вскрикнув: «Беги-и-ите, глупцы!» — исчез в пасти Морийского рва; черный обломок разрушенного моста, похожий на высунутый из пасти язык, мелко подрагивал в наступающей тьме».

Девочка задрожала, представив себя на месте героев книги.

«Как бы я хотела оказаться там!.. Как бы я хотела помочь бедному Гэндальфу!.. Как бы я хотела…»

Девочка закрыла книгу и стала смотреть на большое синее море и на красное солнце, которое почти что утонуло в нем.

«О Эру Илуватар, о Валар, пожалуйста, сделайте так, чтобы я оказалась в вашем мире. Я так хочу помочь им. Я так хочу сделать так, чтобы никто не умер», — думала девочка.

Солнце с размаху плюхнулось в море, оставив на небе тучу фиолетово-розовых брызг.

— Э-эли-и-ина-а!

Девочка оглянулась и увидела, что по берегу идет женщина с красивыми каштановыми волосами и, сложив руки рупором, выкрикивает имя своей дочери.

— Да, мама, я здесь! — закричала девочка, усердно замахав руками, слегка подпрыгивая и всеми средствами показывая, что она здесь.

Женщина, увидев ее, подошла к ней и села рядом. Девочка обняла ее и снова стала смотреть на море.

— Мам? — тихо спросила девочка и зарылась носом в волосы матери.

— Да, солнышко. Ты что-то хочешь спросить?

Девочка еще сильнее прижалась к женщине, подумав, стоит ли озвучивать свои мысли вслух.

— Как ты думаешь, есть ли Средиземье на самом деле?

Женщина на этот невинный детский вопрос тихо рассмеялась и нежно пригладила волосы девочки.

— Если веришь, то обязательно есть.

— А Толкин там бывал? Ну, тот, который про Средиземье книги написал?

Женщина несколько смутилась и, с минуту подумав, покачала головой.

— Может, и был. Если он верил. Но мы этого никогда не узнаем. Слишком давно он жил на свете и уже давным-давно умер.

Девочка вздохнула и с некоторой тоской посмотрела на книжку.

«Я верю, что Средиземье существует. И я туда попаду. Обязательно. И спасу Гэндальфа. Чтобы он не погиб».

Женщина поцеловала дочку в лоб.

— Пойдем домой. Солнце уже зашло, скоро похолодает, и ты можешь простудиться.

Девочка кивнула и вытащила ноги из воды.

«Я попаду в Средиземье. Обязательно. Я себе обещаю».

* * *

«Тот, у кого хватит храбрости и терпения всю жизнь вглядываться во мрак, первым увидит в нем проблеск света»

* * *

POV Элина Савостикова

И вот сейчас я поняла, что грянет буря. И она, кстати, грянула.

Торин встал на ноги, отряхнулся и посмотрел на меня таким взглядом, будто он придумывал для меня какую-нибудь самую изощренную пытку.

— О Эру, зачем ты создал этого дракона! — проревел гном и с «боевым кличем», ну, то есть сопением и кряхтением, бросился на меня. Я сначала не могла понять, что вообще происходит, потом до меня ка-ак все не дошло, а потом ка-ак дошло… Прямо даже страшно стало.

Знаете, странные мысли приходят тогда, когда за тобой гоняется озверевший гном, а маг и эльф пытаются его остановить и оттащить от тебя. Ну, первое, о чем я подумала, — это, конечно, бутерброды. Хотя не то чтобы совсем о них, а о коте Толстяке, которых их таскал. В общем, данная ситуация напомнила мне ту, где я пыталась поймать кота и посадить его в переноску, когда он мне вконец надоел (потому как решил, что таскать со стола бутерброды совсем не вредно). Тогда Толстяк для себя верно решил, что «умирать, так с музыкой, запевайте, братцы!», и весь дом с первого этажа по последний наслаждался воплями моего кота. Я, конечно, не пою аки соловей, но не стоило этому Дубощиту действовать мне на нервы и проверять, достаточно ли они крепки.

Второе, что мне пришло в голову, — это те сцены из «Тома и Джерри», когда Том пытается поймать Джерри, а этот мыш (да-да, именно мыш, без мягкого знака) умудряется от несчастного кота убежать, предварительно дерзко показав ему язык. В детстве всегда плакала на этих моментах. Вот и получается, что Том — это кот-который-не-кот, который даже мышку поймать не может, а Джерри — это какой-то супермыш с супермышесилой. И вообще, этот пресловутый мыш — полная гадина. У него получается сбежать, и у него была хотя бы норка, а у меня ничего нет. Я уже десятый круг вокруг Гэндальфа с Элрондом наворачиваю, на пару с Торином. Да-а, весёлая у меня жизнь.

Ну, а третье, что я вспомнила, — это то, что сейчас где-то по Ривенделлу шатается Бильбо, единственный из шайки гномов, который мог бы мне помочь, но, по всемирному закону свинства, заглянуть на речку у него времени нет. Небось, пение эльфиек слушает с открытым ртом. Ладно, неважно. Не будем дискредитировать приземленные народы Средиземья — я, конечно, хоббитов имею в виду.

Торин продолжал за мной гонятся, и я уже начала подумывать о том, что мне не помешает воспользоваться крыльями, но вдруг Гэндальф резко встал и стукнул своим посохом о землю.

— Прекратить этот балаган!

Торин остановился как вкопанный, а я из-за инерции так резко остановиться не смогла, сделала еще один круг и врезалась в Дубощита со спины.

Цитирую выражение лица гнома, когда он обернулся: «За что ты меня, дева, истязаешь?» Цитирую свой мимический ответ Королю-под-Горой: «Чтоб тебя, Дубощит, орки в Мордоре слопали…» По крайней мере я думаю, что это на моем лице читалось. А не: «Весьма сожалею, глубоко извиняюсь».

— Торин, что сделала тебе эта юная леди, из-за чего ты решил преследовать ее? — спросил Элронд.

Фу, буржуи!

Не уважаете вы товарища Ленина!

Пропагандируете контрреволюционные идеи!

Уже в дворянский сан меня повысили! (Однако, быстрое у меня повышение по карьерной лестнице. Глядишь, и королевой тут стану, если повезет).

— Это отродье Балрога толкнуло меня хвостом!

И что? Я думаю, что ты это как-нибудь переживешь. От этого, вроде, никто еще не умирал, от удара хвостом дракона малогабаритного вида.

— Я думаю, она не хотела этого делать, и, наверное, это вышло случайно, — ответил на все претензии Торина Дубощита Гэндальф.

Ага, случайно. Специально. И мне даже ничуточки не стыдно. И вообще, на гнома я в суд подам, по 20.1 статье КоАП за мелкое хулиганство. А также за беспричинную погоню за мирными гражданами.

Король-под-Горой посмотрел на меня своим коронным взглядом «не трогайте меня, я хмур», и я отвернулась и закатила глаза. Белка и Стрелка, озорная семейка. Железное сравнение.

История с полетом гнома (Ай бели-ив, ай кэн фла-ай) была мгновенно забыта, и Элронд вместе с Гэндальфом опять с интересом посмотрели на меня, видимо, надеялись, что я еще что-нибудь напишу. Однако я их надежды не оправдала и ради закорючек и буковок портить свои ногти не стала. Мне еще маникюр потом делать, чтобы их в порядок привести.

— Откуда же вы, леди? Из каких земель? — прямо спросил меня Гэндальф.

Я чуть не выдала, что я крутая королева танцпола, однако вовремя сдержалась (кхм-кхм, я бы даже «Мяу» сказать не смогла, не говоря уже об осмысленном предложении) и задумалась. Как бы говорить о том, что я из другого мира, рискованно, а то Торин использует свое право вето, и мне прилетит немедленный бан. Еще на костре сожгут, во имя святой инквизиции — или что тут у них вместо нее? Может, просто сказать, что я — дева из Рохана или Гондора?

Я подошла к песку и вывела на нем следующее:

«I'm from a faraway country. I don't think you know where it is», то есть я из далекой страны, вам неведомой.

Элронд с Гэндальфом переглянулись, и маг чуть погодя спросил:

— Леди, может быть, вы скажете нам ее название? Название этой страны?

Я подумала и написала: «Russia».

Элронд и Гэндальф повторно переглянулись (ну прям своеобразная улыбка авгура), а Торин соизволил высказать свое мнение.

— Может, она имела ввиду Рохан? Россия, Рохан, Ристания… очень похожие названия.

Его я переубеждать не стала, пусть думают, что я из Рохана. Я думаю, они не обидятся, если узнают, что это не совсем так. Ну как, не совсем… если верить некоторым источникам, то Рохан — это лишь переделка с германского Рушея, то есть Россия. Вот и получается, что рохирримы — это казаки, а Эдорас — это Запорожская Сечь… Эх, держите меня семеро! С шашкою на танк бросится казак! (В этом случае — с хвостом на гнома).

— Странно… Рохан — это не дальние земли, — задумчиво ответил Дубощиту лорд Элронд. Гэндальф лишь согласно махнул головой.

«Поддакнул», — подумала я. Потом снова начала выводить на песке: «Russia is not Rohan. Russia is Russia». Как это там говорится? Россия — это не Европа. Россия — это не Азия. Россия — это Россия.

— Что ты имеешь в виду, дракон? Где эта страна, Россия? Откуда ты? — все никак не унимался Торин. — Гэндальф, возможно, что она прибыла из-за Златосумрачных пустынь, что на дальнем юге, или с Заснеженных равнин, что на крайнем севере. Это может быть правдой?

Гэндальф уже собрался что-то ответить, но лорд Элронд его перебил:

— Вряд ли это возможно.

Я фыркнула и мысленно повертела пальцем у виска.

И тут же своей лапкой накарябала: «I'm from Russia, but I'm not sure I can explain to you where it is. It's really far away».

— Я из России, и я не уверена, что смогу объяснить вам, где она находится. Это правда очень далеко, — прочитал лорд Элронд. Потом он издал нечто похожее на «гхм» и погрузился в раздумья. Гэндальф в точности скопировал позу эльфийского Владыки и сделал вид, что погрузился в раздумья. Ну, или правда начал думать. А Торин посмотрел на всех взглядом «вот идиоты!..», пробормотал трехэтажное ругательство на кхуздуле и бодрым шагом пошел собирать гномов «на выход».

А я?..

Ну, а что я? Я потихоньку слиняла, побродила по Ривенделлу, абсолютно случайно набрела, блуждая среди этих всех ажурных украшений, арочек и мостиков, на свою комнату, открыла дверь с ноги и завалилась спать.

Примечания:

Ура-Ура! Автор подумал, что дистант нам дан свыше и наконец дописал главу)) Главный вопрос в том, когда он напишет следующую главу (он постарается это сделать не через год). А пока автор пишет проду, внизу есть ролики для поднятия настроения♡

Глава 6

POV некоторое третье лицо

Гномы шли тихо и уверенно, соблюдая, однако, некоторую осторожность. Остроухих недаром назвали остроухими — у эльфов был очень тонкий слух. Повсюду могли быть посты стражников, охраняющих границы эльфийского города… Здесь следовало опасаться всего.

Торин шел впереди отряда, изредка останавливаясь и прислушиваясь. Когда он замирал, все гномы тоже останавливались и становились в боевой строй. Однако после этого Торин всегда командовал идти вперед, и все начинали двигаться дальше, держа наготове грозного вида топоры и секиры.

Единственный, кто печалился по поводу ухода из Ривенделла, был бедный взломщик, хоббит Бильбо. Он все время о чем-то вздыхал и печально смотрел назад, туда, где цвела прекрасная долина с приветливыми (для всех, кроме гномов) жителями. А еще туда, где остался маленький белоснежный дракон, который любил фрукты.

— А как же дракон? Вы оставили его у эльфов?! — спросил Бильбо, обращаясь ни к кому и одновременно ко всем.

Гномы остановились и посмотрели на Бильбо как на придурка. Торин поморщился и покачал головой.

— Взломщик, мы брали тебя не для того, чтобы ты давал нам советы.

— Но он может быть нам полезен!

— И для чего же? — с издевкой спросил Торин. — Для того, чтобы он поедал наши припасы, а, взломщик? Здесь на многие мили нет жилья, нам неоткуда будет взять провизию. И наш поход — это не дело ни эльфов, ни драконов, и пусть они не суются туда, куда не следует. Если ты за них, то можешь оставаться здесь — я не возражаю против этого.

Торин, произнеся это, резко повернулся и пошел дальше. Гномы покорно последовали за своим предводителем. Бильбо же остановился в нерешительности.

— Это как-то неправильно. Он спас нам жизнь… Тогда, у гор… Если бы не он, то нас бы здесь не было.

— Если хочешь оставаться, оставайся. Эльфы тебя с удовольствием примут. Одним меньше — им лучше, — угрюмо ответил Торин.

Бильбо на это тяжело вздохнул и пошёл вслед за гномами.

«Вернусь из этого похода», — думал он, — «и напишу книгу… Правда, в Хоббитоне меня, наверное, и так считают ненормальным, а тут еще и книга… Даже начал еще не придумал для нее. С чего начать? С моей жизни в Шире? Или со встречи с Гэндальфом?» — Бильбо нахмурился, а после подумал: — «Зато я знаю, как закончить эту книгу. «И жили они долго и счастливо». Потому что все книги должны заканчиваться хорошо». Потом Бильбо почесал переносицу и пожелал, чтобы его любимые родственнички, например, пресловутые Саквилль-Бэггинсы, не добрались до его серебряных ложечек.

— Тсс… — вдруг сказал Торин и вынул из ножен свой знаменитый эльфийский меч. Гномы как по команде остановились, держа наготове секиры, топоры и другие колюще-режущие предметы. Бильбо же не увидел и не услышал ничего подозрительного. Правда, из кустов подозрительно зашуршало… и мелькнуло что-то белое. Но хоббит списал все это на зайца, которому именно сегодня приспичило околачиваться поблизости с гномьим отрядом. И вдруг из кустов выглянул…

* * *

POV Элина

Я вывалилась из кустов прямо под ноги гномьему королю. Он посмотрел на меня так, будто к его царственным ногам прикатилось что-то неприятное и дурнопахнущее, поэтому я решила ретироваться и скрылась за спиной ошарашенного и не до конца осознавшего происходящее Бильбо. Ну ничего. Целее буду.

Торин еще минуты две подгружался, что тут вообще произошло, потом как будто начал что-то вспоминать, затем ка-ак ничего не понял, а после вроде припомнил мою улыбающуюся физиономию и посмотрел на меня с истинным негодованием.

— Это что еще такое?!

Удивлению Торина не было предела. Видимо, он думал, что все драконы после встреч с гномами исчезают сами по себе куда-нибудь подальше, желательно в Тартар или ещё куда поглубже. Были демоны, мы не отрицаем; но они самоликвидировались.

А на самом деле я просто встала через три часа после того, как легла, и моя интуиция подсказала мне, что больше всего приключений на хвост я найду, если немного отойду от Ривенделла и попытаю там счастья. С гномами я, понятное дело, встречаться совершенно не хотела. Но, увы, провидение надо мной не сжалилось. Значит, как говорится, первый раз — случайность, второй — закономерность, а третий раз — судьба. Не хватало еще только Торина в третий раз встретить. Точно будет моей судьбой. Мир нам да любовь, как говорится, и пусть голуби не гадят нам на головы.

Я выглянула из-за спины Бильбо с виноватой мордочкой, и Торин одарил меня свирепым взглядом.

— Ты должна была оставаться в Ривенделле! — чуть ли не завопил он прямо мне в физиономию.

— Была?! — переспросила большая часть гномьего цыганского табора.

Гномы были явно удивлены тем фактом, что я девочка. Бильбо так вообще посмотрел на меня как на инопланетянина. Да-а, нелегко ему будет ужиться с тем фактом, что я не мальчик, а девчонка. Нет, не девчонка, а дракониха. Драконка. Драконесса.

— Она! Этот дракон написал, что он — девушка, и что он из какой-то далекой земли. Но это все ложь! — заорал Торин, сжигая меня взглядом.

Я что-то презрительно буркнула и недовольно посмотрела на гнома. Тот, в свою очередь, тоже посмотрел на меня своим королевским взглядом, и так бы мы и стояли и смотрели друг на друга (пытаясь испепелить взглядом), если бы не Балин.

— Торин, почему бы нам не взять ее с собой? — задумчиво спросил гном, поглаживая седую бороду.

Да, действительно. Давайте вы меня еще в горы потащите, чтобы я там смотрела на файр-шоу с каменными великанами в главной роли. Спасибочки, от такого презента на Новый год я, пожалуй, откажусь.

Торин полным изумления взглядом посмотрел сначала на Балина, потом на меня, потом снова на Балина, потом снова на меня. Штирлиц, блин, сейчас мы из вас совёнка воспитаем.

— Но это же дракон?! — с полным отчаянием в голосе проговорил Торин. — Она враг нам по крови! Это отродья Моргота, созданные в подземельях Севера! Им нельзя доверять — они предадут нас при любой возможности!

— Она спасла тебе жизнь. Без нее мы бы стали кормом для орков, — ответил Балин. — Тебе надо бы отплатить ей за оказанную услугу.

Старый гном повернулся ко мне и продолжил:

— Извините, леди, но вы, кажется, догадываетесь, что гномы не жалуют драконов. И нам необходимо отплатить вам, но сейчас, как вы можете наблюдать, мы не можем этого сделать по некоторым обстоятельствам.

Я согласно кивнула и про себя подумала, что мой хвост что-то слишком в последнее время полюбил приключения. Хотя это вам не экскурсия по безопасному диснейленду или парку аттракционов, а бег по пересеченной местности через все Средиземье.

Торин же был в настолько ошалелом состоянии, что не мог сказать, как это говориться, «ни бэ, ни мэ».

— Я думаю, вы сможете помочь нам. Наши земли захватил… эм-м-м… дракон, и я думаю, что вы сможете эм-м… договориться с ним… В общем, вы можете принять участие в нашем походе, — с гордостью подытожил Балин. — За определенную плату, разумеется, о размере которой мы сможем договориться несколько позднее.

Я сделала неопределенное движение хвостом и элегантно уселась на землю. Было несколько причин, по которым я бы хотела поучаствовать в этом… эм-м-м… мероприятии.

Во-первых, просто интересно. Разве не любопытно просто погулять по Средиземью, посмотреть на эльфов, гномов, хоббитов, драконов? Да… Книги Толкина иногда вспоминаются с особенной ностальгией. И почему-то знания из них мне нужны именно тогда, когда большую часть сюжета я забыла за давностию лет, а остальное затерлось во время моей смерти и вынужденного перелета сюда.

Во-вторых, был в этом некоторый, ну, скажем, материальный интерес. Всего нас в общей сложности шестнадцать, и не исключено, что при новом повороте событий мы потеряем кого-нибудь по дороге — в общем, большая куча золота поделить на шестнадцать равно чуть меньшей куче золота, но все равно все еще довольно внушительной. Нет, не подумайте, я не меняла-старый-еврей, но остаться в Средиземье без гроша за душой тоже не сахар, тем более, если ты маленький хорошенький ледяной ДРАКОН. А к ним, как я успела выяснить, отношение у местных не айс — то есть придется мне туговато с тем набором всего необходимого, с которым я попала сюда. Ну, получается, что ни с чем, потому как все мои вещи пали смертью храбрых в автомобильной катастрофе.

В-третьих, попала же я зачем-то в Средиземье. Не хочу я верить, что я здесь оказалась только потому, что у местных богов-валар неожиданно нестерпимо зачесалась левая пятка. Значит, у меня здесь есть какая-то, что ли, миссия, которая заключается в спасении кучки гномов, хоббита и чародея-мага-волшебника-просто-Гэндальфа от большого-пребольшого, злого и ужасного дракона. Я глубоко не была уверена, что сумею договориться со Смаугом, тем более, если от меня будет пахнуть не человеческой и гномской кровью, а яблоками и грушами, но попытать счастья определенно стоило. Тем более, что на кону, тысяча чертей, стоял вагон и маленькя тележка золота и платиновый ершик впридачу.

Я задумчиво посмотрела на Балина и деловито кивнула головой. Старый гном снова погладил свою бороду и вопросительно взглянул на Торина. Король-под-горой, еще не отойдя от шока, во все глаза смотрел на Балина, не понимая, как он дошел до жизни такой.

— Да. Хорошо. Я согласен, — нехотя буркнул он себе под нос спустя несколько секунд.

Балин одобрительно покивал головой, а Бильбо с радостью бросился мне на шею. Вот прицепился. Сейчас же задушит. Я недовольно заурчала, но чересчур дружелюбного и обнимательного хоббита это нисколько не остановило.

Я попыталась скинуть Бильбо с себя, но он никак не хотел скидываться. Пришлось ждать, пока он сам от меня отлипнет.

Торин посмотрел на меня глубоко презрительным взглядом. Я ему ответила не менее высокомерным. Однако на этот раз Торин решил не играть со мной в гляделки на уничтожение, посчитав, что и так потерял достаточно времени с моим прибытием, и хмуро сказал отряду:

— Собираемся! Мы еще не вышли за границы Ривенделла. Мы должны уйти из владений эльфов до того, как они заметят наше отсутствие.

Отряд начал спешно собираться. Бильбо, пока натягивал на себя рюкзак, не переставал разговаривать со мной ни на одну минуту.

— Знаешь, мы ушли без разрешения Гэндальфа. Торин говорит, что он нас догонит в Мглистых горах. Но я не знаю. Я не знаю, дойдем ли мы до Одинокой горы. Я не знаю, вернусь ли я домой… Знаешь, я тут думал о том, что, когда вернусь, мне нужно будет написать книгу о своих приключениях. Я даже окончание придумал: и жили они долго и счастливо. Но вот я думаю — будет ли это долго и счастливо? Доживу ли я до того, как все закончится?

Бильбо грустно вздохнул из-за своих невеселых мыслей. Я подумала, что надо бы чем-нибудь его утешить, и потыкалась мордочкой в его руку. Бильбо слегка улыбнулся.

— Ты думаешь, что все будет хорошо?

Я радостно закивала и попыталась улыбнуться. Но, видимо, получилось не очень, потому что Торин, наблюдавший за нами, опасливо отшатнулся.

В подворотне нас ждет маньяк,

Хочет нас посадить на крючок… — немедленно запел невидимый Мумий Тролль у меня в голове.

Интересно вот только, кто из нас двоих является маньяком?

Примечания:

Ролики для поднятия настроения:

https://www.youtube.com/watch?v=TZm_Zth0rhw

https://www.youtube.com/watch?v=JrKXH1CeXck

Примечания:

?Автор наконец выложил проду и требует плюшек:)

Следующая прода тоже планируется. Автор будет постепенно сокращать сроки и выкладывать проду не через полгода или год, а чуть поближе... По крайней мере он на это надеется...

Muliere est furere⁽¹⁾

Гораций®

Глава 7

* * *

Лирическое отступление

Горы. Ни с чем не сравнить то чувство, когда ты взбираешься на горную вершину. Ты уже готов сдаться, повернуть назад — но нет. У тебя есть цель. Ты должен дойти до конца. Нет другого пути, кроме узкой тропинки между обрывом и скалой. Ты идешь, и держишься ты только на своем упрямстве. Горы не терпят слабых, но они уважают сильных.

Горы — это совсем другой мир, который живет по другим законам. Есть закон джунглей. Есть закон тайги. А есть закон гор. Никто не сможет пройти мимо древних стражей мира помимо их воли. Но ты должен. Потому что у тебя есть цель.

И ты идешь. Осторожно делаешь каждый шаг, потому что если ты оступишься, тебя никто не спасет. Таков суровый закон гор. Выживает только сильнейший.

Но ты идешь. С трудом делаешь каждый вдох, потому что кислорода уже не хватает. Все говорит тебе — выше только смерть. Не хватит кислорода — и ты умрешь. Потому что так гласит закон гор.

Но ты идешь. Ты идешь, потому что должен. Если ты остановишься, то погибнешь. Если ты дашь слабину, то умрешь. Если задохнешься, то больше никогда не вернешься. Потому что таков жестокий закон гор.

* * *

POV Элина Савостикова

Я с трудом переставляла свои ноги. Мои бедные конечности отекли, страшно болели и отказывались ходить. Ну кто ж знал, что идти нам придется три дня по пятнадцать часов в сутки даже без перерыва на второй завтрак? К такому меня жизнь определённо не готовила. Да, когда-то я даже занималась спортом и бегала кроссы на три километра… Но вы сравните три километра по ухоженной парковой дорожке и двадцать по пересечённой местности, а именно по узкой горной тропке. И это еще не беря во внимание то, что нам скоро придется завести знакомство с каменными великанами. Это в книге действия трех дней перед вами будут на одной страничке. А в реальности вы будете тащиться из последних сил с языком на плече.

Бильбо, кстати, тоже приходилось несладко. К таким переходам он, видимо, был приспособлен лучше чем я, но тем не менее после двадцати минут легкого бега он уже начинал тяжело дышать и жаловаться мне на свою горькую судьбу. Я, конечно, могла бы посочувствовать хоббиту, если бы сама не уставала как вся живность мира с самого его сотворения.

Вечером, когда мы останавливались на ночлег после таких переходов, мы с Бильбо обычно съедали все, что давали на ужин (и даже то, что не давали), и заваливались спать до завтрашнего утра. А утром все начиналось по новой. Хотя в горах мы провели всего лишь три дня, я себе дала слово больше с ними не иметь дела.

И ладно, если бы мы только уставали как собаки. На третий день под всеобщую радость хлынул дождь. У этого, конечно, были и свои плюсы: мы стали идти гораздо медленнее. Но вместе с тем тропинка, по которой мы шли, превратилась в настоящий парк аттракционов из американских фильмов ужасов, где каждая качель ужасно скрипит и буквально на соплях держится. Один шаг — и ты уже летишь в пропасть.

Благо у меня были крылья. Вот только воспользоваться ими никак не получалось. В первый день уже после десяти минут легкой пробежки мне надоело изображать помесь таксы и крокодила, и мне в голову пришла замечательная идея. Крылья. Если я дракон, значит, я могу летать. Я сосредоточилась, помахала крыльями и взлетела. Вот только на практике все оказалось куда сложнее, чем в теории. Для нормального полета нужно было разрабатывать крылья, а я этого успешно не делала, поскольку моя ленивая тушка такого перенапряжения бы не пережила. Как оказалось, не тренировалась я зря. В начале все было нормально, но потом меня начало шатать во все стороны. В конце концов я свалилась под ноги смеющимся гномам. Пожалуй, солидарность ко мне сохранили только двое: Бильбо и Балин. Торин от природы был невеселый, поэтому его угрюмый взгляд на солидарность списать было ну никак нельзя.

Поэтому я отказалась от мысли полетать и смирилась с тем, что мне придется тащиться на своих маленьких и хорошеньких ножках и что педикюр в ближайшее время мне не светит. Да-а. Дикое время, дикие нравы.

Мы упрямо шли по тропинке, несмотря на дождь и скользкую дорогу. Гномы периодически поскальзывались, хватались за впереди идущих, чтобы не упасть, и получали в ответ трехэтажные ругательства на кхуздуле. Я старалась идти очень осторожно (хорошо еще, что мы с Бильбо шли в самом конце), а сам Бильбо каким-то чудом не подскальзывался, очевидно, из-за своих специальных шерстистых ног. Поэтому мы, в отличие от гномов, трехэтажными ругательствами не обменивались и шли молча. Хотя нет, кроме нас еще угрюмо молчал Торин. Вообще, с самого начала нашего выступления из Ривенделла он практически ничего не говорил и только иногда обменивался фразами с Балином. Впрочем, никого этот прискорбный факт особо сильно не огорчал. Наоборот, гномы, когда не падали и не ругались, были даже в приподнятом настроении и горланили какие-то свои гномские песни. Правда, делали они это периодически, иначе мои бедные уши трехдневного перехода с гномскими песнями точно бы не выдержали.

Мои ноги определенно отказывались мне подчиняться. Они полностью одеревенели, и я уже начала подумывать о том, чтобы уйти обратно к эльфам. Конечно, там меня вряд ли ждут с распростертыми объятиями… Но зато там хотя бы дадут прилично поесть и поспать. А еще там Гэндальф на пару с Элрондом, которые меня скоро препарировать начнут… Нее, лучше вместе с гномами. После того, как я получила себе живой щит в виде Балина и Бильбо, мне не грозит никакая опасность. По крайней мере, со стороны гномов.

Все, больше не могу. Я улеглась прямо посередине тропинки и укрылась крылом, чтобы на мою бедную усталую головку не попадал дождь. Однако моя выходка, к моему сожалению, не осталась незамеченной. Вокруг меня тут же начал суетиться Бильбо. Но мало того, что он начал суетиться, так еще и весь гномский отряд остановил. Так что все покорно уселись и стали мокнуть под дождем и ждать, пока моя тушка належится и будет способна куда-то идти. Однако, судя по моим усталым ножкам, ждать им придется дольше, чем Сириусу Блэку в Азкабане. И вообще, у меня же лапки, что вы от меня хотите?

Но гномы не удовлетворились тем, что у меня вместо ножек-ручек лапки, и Торин, как их делегат и главный дипломат на районе, подошел ко мне и тряхнул за плечо. Или за крыло? В общем, за что-то такое он меня тряхнул, и это было не то чтобы очень больно, но очень-очень неприятно. Поэтому я вытащила голову из-под крыла, оскалилась и зашипела. Наверное, под дождем я выглядела еще хуже Венома в белом прикиде, однако Короля-под-горой мой внешний вид нисколько не испугал.

— Подъем! — грубо сказал он. Я еще раз зашипела. Вы что, товарищ, не видите? У нас тут стачка рабочего пролетариата, бастуем против увеличения рабочего дня! И вообще, требуем, чтобы Питер Джексон наконец повысил нам зарплату!

Но на Торина это произвело еще меньшее впечатление, чем мой прикид Венома. Я посмотрела ему в глаза и поняла, что вижу только ничем неприкрытую злость по отношению ко мне. Ёжкин кот! Кошкин ёж! Я не могу работать в таких условиях. Чтобы не быть пробуравленной столь серьезным взглядом, я наконец встала и прижалась к Бильбо. Кажется, что вся наша честная компания вздохнула с облегчением. Кто-то в первых рядах даже начал двигаться вперед. Вот только не тут-то было. Где-то над нами грянула молния, и я отчетливо увидела большой и неуклюжий силуэт, поднимающийся со своего каменного постамента. Это было видно всего лишь долю секунды, и видение сейчас же исчезло. Но гномы успели этим впечатлиться. Все застыли в каком-то немом удивлении. Потом кто-то, совершенно в стиле капитана Очевидности, заорал:

— Каменные великаны! Легенды не врут!

И только после этого крика все вышли из своеобразного оцепенения и начали суетиться. Кто-то бежал вперед, кто-то кричал, что надо идти обратно в Ривенделл. Я воспользовалась моментом и прилегла отдохнуть. Я так долго и с ужасом ждала этого момента, но сейчас мне, если честно, было на все порядком наплевать. Мне надо было только, чтобы наконец прекратился этот дурацкий дождь. А так пусть эти пресловутые каменные великаны выясняют, кто теперь у них новый альфа-самец и ловелас. Но кто-то свыше решил иначе. Платформа, на которой стояли я, Бильбо и часть гномов, начала двигаться. Сначала началось медленное, едва заметное колыхание, которое потом переросло в вибрацию, а после нас хорошенько встряхнуло и понесло наверх. Фили и Кили не растерялись и сразу же прыгнули к оставшимся на тропинке гномам. А вот остальным не так сильно повезло. Мы медленно взлетали, и прыгать с семи метров уже становилось опасно. Однако оставшуюся компанию гномов это никак не остановило. Все бодренько начали прыгать вниз с твердой уверенностью в том, что их тельца им еще понадобятся и что на тропинке шансов выжить у них больше, чем на ноге у каменного великана. А вот нам с Бильбо совсем не повезло. Мы, по идее, должны были прыгать самыми последними. Вот только теперь даже гномы поняли, что нам, даже если мы включим всю нашу ловкость на максимум, до условного места сбора не допрыгнуть.

— О Эру Илуватар! — заорал Бильбо.

Я искренне пожалела хоббита, однако ничем помочь ему не могла, потому что была с ним в одной и той же ситуации. Хотя, почему не могла? У меня в голове за несколько секунд родился абсурдный план, который был скорее похож на черновик сценария ток-шоу «Импровизация», чем на настоящий план. Правда, другого у нас нет… Поэтому придется довольствоваться тем, что есть. Я тыкнула в хоббита и, не изменяя своего сидячего положения, раскрыла крылья так, чтобы образовалось что-то вроде сиденья. Бильбо без лишних пререканий туда сел, и я изо всех сил замахала крыльями. Мой план был более чем нелеп. Помахать крылышками и долететь до гномов. Что может быть еще проще? Вот только обычно меня хватало минут на десять, и это притом, что я на лету удерживала только себя — пожалуй, тот случай с Бомбуром на мосту был скорее счастливым исключением из печальной статистики. А сейчас ко мне прибавился и Бильбо, который весит примерно столько же, сколько и я. Вероятность долететь при всех посторонних факторах сводится к уровню нижеплинтусного. Окей, почему бы не попробовать?

Я взлетела. О да. Теперь осталось только по правильной траектории долететь до гномов и убраться отсюда восвояси. Но только все оказалось куда сложнее. Один из каменных великанов, видимо, случайно, запустил огромную монолитную скалу, которая потерпела крушение в нескольких метрах от нас. Бильбо, к своему огромному стыду, закричал от страха, а меня волной отбросило на несколько метров назад. Теперь я была еще на несколько метров дальше от цели, и долететь до нее становилось все более невозможным. Я рванула вперед и даже почти долетела до «пункта сбора», однако встававший великан, на котором мы до этого сидели, не дал мне нормально приземлиться. Потоки воздуха от огромного поднимающегося объекта заставили меня сделать сальто, из-за которого Бильбо не удержался на моей спине и рухнул вниз. К моему и к его счастью, он успел зацепиться за какой-то выступ скалы, и я увидела, как к нему подбежал Торин и его племянники и начали его лихорадочно вытаскивать. Теперь оставалось вытащить меня, однако здесь мне приходилось рассчитывать только на себя. Даже если бы у гномов было необходимое желание, они бы все равно не смогли бы вытащить меня отсюда, а у них, как я подозреваю, такого желания вовсе не было. По крайней мере, у большинства из них.

Я покорилась потокам воздуха и пролетела вверх еще несколько метров со сложенными крыльями. Потом я их раскрыла и, планируя, насколько это было возможно в моем положении, кругами полетела вниз. Каменным великанам было, очевидно, глубоко все равно на маленького летающего дракона. Я решила это исправить и набрала в легкие побольше воздуху так, чтобы внутри все обожгло каким-то адским холодом. Потом выдохнула. Из меня выплеснулся шарообразный поток энергии, который влетел в одного из великанов. Тот не выдержал силы удара и медленно начал заваливаться набок, а потом и вовсе обрушился в пропасть. А я, благодаря импульсу, резко полетела вниз и больно ударилась хвостом. Ко мне тут же подлетели Бильбо и Торин.

— Ты меня спасла! — восхищенно сказал хоббит. — Спасибо! — он взял мою лапу и крепко-крепко пожал ее. Торин же был как всегда некрасноречив.

— Быстро! Уходим отсюда!

Гномы побежали вперед по тропинке, стараясь не привлекать внимания великанов. Однако, вопреки их опасениям, никакого внимания на нас не обращали. Наоборот, все постепенно начало успокаиваться. Похоже, что я случайно завалила местного заводилу, а без него великанам драться было неинтересно.

Мы пробрались по тропинке мимо великанов, и Торин наконец высказал гениальную мысль, что нам надо найти пещеру, где мы сможем отсидеться во время дождя и немного подождать Гэндальфа. Правда, Торин намекнул, что пещеры в горах редко бывают пустыми… Черт! Совсем забыла, что там дальше по канону. И идей никаких. Вроде там были копи Мории… Или нет, это там с Братством как-то связано, а до Братства нам еще шестьдесят лет ждать. Но тем не менее, что-то мне подсказывает, что на этом малом эпизоде наши приключения не закончатся. Есть такое смутное ощущение, что Питер Джексон не просто так «Хоббита» на три полнометражки растянул. Однако сейчас это было не так важно. Главное, что мы нашли какую-то убогую пещеру и что Бильбо каким-то боком удалось разжечь костер так, чтобы его не было видно снаружи, и теперь вся наша дружная компашка сидела около костра и жарила сосиски. Я же лежала где-то в отдалении, так, чтобы до меня долетало тепло от костра, но при этом так, чтобы не греть уши над гномьими разговорами, и наслаждалась возможностью просто полежать. Знаете, когда путешествуешь с гномами, такая возможность выпадает нечасто.

Бильбо, добрая душа, принес мне жареных сосисок и пару яблок. Конечно, мама и ее диетолог сошли бы с ума от такого ужина, но, во-первых, в Средиземье о диетах слыхом не слыхивали, а рассказать всем, так и не поверили бы, а во-вторых, я же не человек, а человеко-дракон… Я начала с удовольствием уплетать ужин, а гномы тем временем громко обсуждали все сложности предстоящего пути. Я этим не интересовалась, будучи полным фаталистом, поэтому с чистой совестью грызла яблоко. Потом еще были обсуждения, гадания о том, успеют ли они до дня Дурина и когда до них доберется Гэндальф. В общем, все легли спать в приподнятом настроении. Бильбо прикорнул рядом со мной, удобно устроившись на моем крыле. Другим крылом я накрыла себе голову и устроилась поудобнее. На камнях спать то еще удовольствие, но зато рядом был Бильбо, который заботливо поделился со мной подушкой. Чтобы бы я делала без такого друга?.. Я сладко потянулась, закрыла глаза и провалилась в сон.

А когда я проснулась, то поняла, что все неожиданно полетело к чертям…

1) Неистовствовать свойственно женщинам

Вернуться к тексту

Глава 8

POV Торин Дубощит

На улице шел дождь — я чувствовал, как извне проникали влага и холод. Отряд расположился в небольшой пещере, которую я самолично оглядел перед тем, как мы ее заняли. Пещеры в горах редко бывают незаняты, но сейчас пещера оказалась пустой. Меня это насторожило, однако вскоре подозрения пропали — она была слишкой маленькой, чтобы стать логовом для кого-нибудь, да и отряд оставался здесь только на одну ночь. Ничего страшного за ночь произойти не могло хотя бы потому, что я выставил караул на ночь, который должен был стеречь наш сон. Да и не только его. Дракон, увязавшийся за нами, не внушал ничего, кроме подозрений. Ненавижу драконов. Отродье Смауга.

Я обошел еще раз наш отряд. Большинство спали — дракон, впрочем, тоже. Взломщика видно не было, но, присмотревшись, я увидел, что он спит рядом с драконом… как ее там… Элиной? Khagam menu penu rukhs!⁽¹⁾ Ори предложил звать ее Искоркой из-за ее нрава. Как по мне, имечко ей подходит: одна такая искорка — и весь наш поход обратится в пепел. После того, как я рассказал Балину о ней, он все время твердит о том, что она может оказаться полезной в нашем деле. Она — человек, и драконом оказалась поневоле. Она может нам помочь, если уговорит Смауга покинуть гору без кровопролития. Тем более, что дракона там может и не оказаться, а если он там окажется, то у нашей Искорки будет шанс показать себя, да и тяги к золоту она не имеет — по мнению Балина, она не могла быть порождением Моргота, потому что она не была ни огнедышащим драконом, ни холодным⁽²⁾, значит, и свойственной драконам алчности до золота не имеет. По мне так все равно — холодный дракон она или огнедышащий. Самое главное было то, что она не могла быть той, за кого себя выдает. Дева из Рохана! Я не ожидал от дракона такой дерзости. Лучше нашему взломщику держаться от неё подальше. Еще одного такого же дезертира я у себя в лагере не потерплю. Что до Балина, то его мнение тоже нужно выслушать, однако надо все-таки понимать, что это дракон, да еще и человек в одном обличье. Люди — не те, кому стоит доверять, впрочем, иногда мне кажется, что в этом мире доверять нельзя никому, кроме своих: эльфы слишком высокомерны, люди — слишком жадны, а драконам и так не доверится даже слепой и глухой. Старый гном мудр, но, как и все мы, может ошибаться, слишком доверяя дракону.

Обойдя отряд и еще раз проверив караульных, я лег спать — и не мог отделаться от чувства, как будто за мной кто-то наблюдает. Несколько раз я вставал со своей постели и осматривал стены, но каждый раз я не мог обнаружить ничего такого, из-за чего можно было бы беспокоиться. Мелочь. В походе я часто видел опасность там, где ее нет. Хотя случай с троллями мне открыл, что иногда опасности укрываются от меня. Надо было бы попросить Двалина, чтобы тот взял с собой Кили и Фили и осмотрел все вокруг, но я понимал, что ничего нового они здесь не найдут, да и завтра нас ждет трудный переход. Еще неизвестно, ушли ли каменные великаны или нет; хотя и без них опасностей в горах хватает. Я посмотрел на свернувшегося дракона и спящего хоббита. Горы не любят неопытных, и я боялся, что с ними может что-то произойти. Особенно с хоббитом. Гэндальф рекомендовал его как хорошего взломщика, хотя пока никакой пользы он нам не принес. За исключением того, что он разговорил троллей, но я уверен, что здесь ему просто повезло. Слишком уж он много думает об эльфах и о драконах. Однако не стоило им пренебрегать. Если и в следующий раз ему повезет так же, как и в истории с троллями, то можно будет считать, что взломщик в нашем отряде все-таки есть.

Я наконец улегся спать, укрывшись плащом. Если в горах кто-то есть, то он не должен нас заметить — пламя в пещере было разведено так, чтобы его не было видно со стороны. Караульными были Двалин и Глоин. Двалин — хороший воин, а Глоин, быть может, уступает ему в боевом искусстве, но он не доверяет Бильбо и, самое главное, дракону, значит, удара изнутри можно не ждать. Я закрыл глаза и заснул тяжелым сном.

Когда я проснулся, я первым делом обвел взглядом весь отряд. Ничего необычного — Глоин и Двалин прикорнули у дальней стенки, все остальные тоже спят… Я пересчитал всех и не обнаружил Бофура и… взломщика. Около дракона его не было, рядом с костром тоже. Сбежал, значит? Но не мог же Бофур уйти с ним? Это было бы безумием…

Внезапно до меня донеслись голоса. Да, это были Бофур и Бильбо. Расслышать их разговор было трудно, тем более, что я даже не сразу услышал шум голосов… Однако я расслышал, что хоббит говорит о доме, а по интонации Бофура понял, что тот его от чего-то отговаривает. Неужели взломщик все же предал нас? Что ж, значит, Гэндальф ошибся. Он не подходит для нашего дела, это было очевидно с самого начала. Это же хоббит! Он привык к своей норе, к чаю по утрам, к позднему ланчу, к носовому платку в кармане, в конце концов… Походная жизнь лишена для него смысла. Это не его дом отобрал дракон, это не его народ умирал, защищая свое богатство до последней капли крови. Он не понимает, что это значит — потерять дом, и не поймет, пока сам это не прочувствует. Неужели я мог довериться в этом деле такому зеленому юнцу?..

Неожиданно я почувствовал, что пол начал слабо трястись. Я сразу же насторожился и вскочил с постели. Другие из отряда тоже начали вставать и обеспокоенно оглядываться вокруг. Глоин и Двалин смотрели по сторонам, не отходя от костра. Дракон мирно спал — значит, он не был источником тряски. Вдруг мне в голову пришла страшная мысль. Я с ужасом посмотрел на пол пещеры и понял, что на нем образовалась трещина и что он медленно раздвигается.

— Гоблины! Это гоблинская пещера! — закричал я. После этого пол начал уходить у меня из-под ног, и я провалился вниз.

* * *

POV Искорка (Элина Савостикова)

Кажется, что уснула я каких-то пять минут назад, и сейчас, когда я встала, мне всё ещё жутко хотелось спать. Однако пол пещеры слишком сильно трясся, чтобы дать мне уснуть. Поэтому я подняла крыло, под которым была моя голова, и тихонечко осмотрелась вокруг. На полу была трещина — довольно большая, такая, что моя комната поместилась бы там целиком. При этом гномов, как и Бильбо, рядом видно не было. В принципе, о гномах я не особо беспокоилась — их тушки я уже спасла один раз, и должной благодарности за это не последовало, поэтому всякий интерес к их дальнейшей судьбе у меня почти пропал. И, будем честными сами с собой, от каменного великана спасла их тоже я. И спасибо за спасение мне никто так и не сказал. А вот Бильбо был моим единственным другом в этой сугубо мужской компании, поэтому его судьба меня очень беспокоила. И вообще, если в Италии безопасно переходить улицу с красивой девушкой, в Америке — с ребенком, в Германии — с автоматом, в России — с пьяным, а в Англии — с собакой, то переходить дорогу в Средиземье, пожалуй, лучше всего с драконом… Во избежание столкновения с какими-нибудь мутными личностями.

Я встала и медленно подошла к трещине. Оттуда, как мне показалось, были слышны вопли гномов, однако, пожалуй, это могло быть и чем-то другим. Хотя, судя по тому, что вещи гномов остались лежать вдоль стен, все же они там…

Я с ужасом посмотрела вниз. Знаете это чувство, кода ты стоишь на краю пропасти, и тебя так и тянет прыгнуть вниз?.. У меня его нет. Я еще слишком молодой дракон, чтобы вот так вот просто умереть, спрыгнув за гномами в дырку в полу. Тем более я с детства боюсь высоты. Я с испугом попятилась прочь, оправдывая себя тем, что и так довольно натерпелась за последние дни. Орки, гномы, эльфы, горы, дождь, великаны — это, пожалуй, самая худшая неделя, которую я пережила за последние восемнадцать лет жизни.

Я на своих четверых аккуратно отошла к стене, боясь, что пол подо мной вот-вот провалится. Не хочется мне туда прыгать, ой как не хочется… Превратиться в рубленую котлетку после падения с такой высоты — не та перспектива, о которой я мечтала. Нет, нет, нет. Чур меня. В попытке найти дерево, об которое можно было бы постучаться, я обернулась и увидела что-то блестящее. Меня это заинтересовало, и я подошла ближе. Между камнями лежал ключ, и это меня удивило. Откуда здесь взяться ключу? У Бильбо я его не видела. Хотя его я не видела и у других членов нашего крепкого, но не очень дружного рабочего коллектива. А если… В голове у меня промелькнула ужасная картина: Бильбо возвращается домой, в Шир, подходит к двери в свою драгоценную нору, тянется к котомке, вытряхивает ее наизнанку, ничего там не находит, прохлопывает карманы… А ключ от двери все это время лежал в пещере, в которой почему-то был раздвижной пол. Потерять ключи — это один из самых главных страхов моего детства, хотя и не только его. Я могла потерять сумку, телефон, паспорт, кошелек — но потерять ключи, чтобы потом ночевать на коврике под дверью, как гордость нашего подъезда собака Тата? Ну уж нет. Такой участи ни себе, ни Бильбо я не пожелаю. Вот только стоит эта причина того, чтобы прыгать вниз?

Я уже была готова согласиться с тем, что, пожалуй, Бильбо сможет пролезть и в форточку, если он ее, конечно, оставил открытой и если у него будет такое большое желание попасть домой… Но совесть мне незамедлительно подкинула картину того, как Бильбо летит по темным тоннелям и ждет помощи. Конечно, пока что он для меня почти что чужой хоббит, однако из всего отряда он отнесся ко мне наиболее по-человечески… Ну вот, я сейчас расплачусь. Я так и знала. Все-таки придется прыгать вниз и спасать всех уже во второй раз. Или уже в третий? Хотя кто это уже считает? Можно сказать, что с этих пор это стало не так уж это и важ…

Я почувствовала, что я ползу и, оглянувшись, поняла, что слишком уж долго я размышляла над ценностью своей шкурки и что дырка в полу неизбежно закрывается. Времени на подумать у меня не осталось, поэтому вопрос прыгать или нет пришлось решать уже на ходу. Я схватила зубами ключ и прыгнула в уменьшающуюся дырку, молясь всем богам и святым ежикам, чтобы меня не зажало и чтобы я со страху не проглотила ключ, который так бережно решила приберечь для Бильбо. Я услышала, как пол с треском захлопнулся, и почувствовала себя Алисой, которая падает в темную нору вслед за кроликом в сюртуке. Или во фраке? Неважно, главное, что сейчас я падала в темную расщелину, которая все больше и больше напоминала мне какой-то желоб. Даже, пожалуй, не желоб, а горки в аквапарке — только без воды. Явно же это было сделано для того, чтобы жертва, которая сюда попалась, целой и невредимой докатились до… Тут до меня, наконец, дошло. Перед самой ночевкой Торин говорил, что пещеры в горах редко бывают пустыми, и специально на экстраординарный случай поставил дежурных, которые должны были следить за обстановкой. Правда, не очень-то это нам помогло, но тем не менее. Возможно, что «Король-Я-Хмур» не так уж и прост, как кажется на первый взгляд. Надо бы к нему присмотреться и выяснить его таланты, которые могут спасти мою пятую точку, да и не только мою, от ненужных приключений.

Летела я довольно долго. Крылышки за спиной трепыхались на сильном ветру, и из-за этого создавалось ощущение полета, но оно было крайне обманчивым. Я птица вольная — куда послали, туда и полетела… По крайней мере в свободном полете, особенно если он вызван падением в трещину явно искусственного происхождения, создается именно такое впечатление. Неожиданно для меня я налетела на какую-то скалу, и, когда я все же несколько раз ударилась о стенки желоба, высшая сила выбросила меня на какую-то площадку. Она оказалась пустой, но от нее отходил подвесной мостик, и, к своему глубочайшему ужасу, я увидела там гномов, сопровождаемых пинками и толчками каких-то мерзких хлипких тварей. Боже!.. Они еще хуже тех, на волках, которых я отпугнула от гномов в самом начале своего существования в теле дракона. Ну неужели мне опять придется их спасать?..

1) Орочье отродье!

Вернуться к тексту

2) Вопреки расхожему мнению, холодный дракон не выдыхает иней. Холодным его назвали только потому, что он не огнедышащий, что показано в некоторых местах «Истории Средиземья»

Вернуться к тексту

Ты такой страшный, что мог бы стать шедевром современного искусства!⁽¹⁾

Глава 9

Итак, мне снова приходилось спасать целый отряд гномов, и это даже не беря в расчет, что на мне только что испытали гигантскую аэротрубу для экстренного спуска вниз. Мне очень не хотелось быть каким-то подопытным драконом, тем более, чтобы на мне испытывали подобные штуки. А вдруг эти твари решат меня вскрыть и посмотреть, что там внутри у дракона делается? Бр-р-р, даже думать о таком не хочется. Я подышала в воздух, чтобы проверить, что моя способность выдыхать холод никуда не исчезла, подняла ключ зубами, тот самый, который, видимо, посеял Бильбо, и стала думать, что мне делать.

Глобально вариантов было два: или прилететь и всех заморозить, но тогда я рисковала собственной шкурой — вряд ли эти милые зеленые создания просто будут смотреть на меня, разинув рот. Даже после того, что я начала думать о Торине и его способностях, ради него я своей прекрасной чешуистой оболочкой рисковать никак не хотела. Второй вариант — найти выход и удрать самой. Вариант был так себе, но гарантировал мне полную безопасность. Ладно, глянем, что тут у них. Воспользоваться, правда, своей холодильной способностью из-за ключа в зубах я не могла, но у меня была надежда, что как-нибудь уж я точно перебьюсь.

Я помахала крыльями и взлетела, и неожиданно у меня это получилось гораздо лучше, чем тогда, когда я была вместе с отрядом в горах. Видимо, в горах есть какие-то свои воздушные «течения», которые мешают тебе взять нужный курс. Учтем это и постараемся в будущем по возможности летать по траектории с поправкой на ветер. Я поднялась, наверное, на несколько метров вверх, и поняла, в какую задницу попала. Вокруг горели огни — огни, огни, тысячи огней, факела, какие-то приспособления для костров… Похоже, здесь располагался довольно внушительный подземный город, и, поразмыслив и что-то такое слегка прикинув, я поняла, что здесь обретается не меньше тысячи этих тварей, а то и в десятки раз больше. Прищурившись и взлетев еще на десяток метров повыше, я увидела какое-то копошение вдали, и какой-то громкий голос, отражаясь от скал, что-то очень сильно старался кому-то втолковать. Очевидно, намечалось что-то о-очень интересное, и, что наиболее вероятно, с прямым участием господ Торина и Ко. Конечно, зеленые зверушки были достаточно милыми, но сражаться с тысячью таких — это уже перебор даже для меня. Я, конечно, не отличаюсь миролюбивым характером, но за свою жизнь я тоже беспокоюсь достаточно сильно — у меня их не девять, а всего одна. Я подлетела к тому месту, где происходила какая-то движуха, и стала прислушиваться к словам голоса.

— Подайте весть Азогу! — донеслось до меня. Какая-то мерзопакость на приспособлении, внешне похожем на подъемный кран, куда-то с диким хохотом полетела. Я присмотрелась и увидела страшную и жирную махину, которая также над чем-то очень заразительно смеялась, а также своих дорогих гномов, сгрудившихся перед этой самой махиной. У меня создалось такое ощущение, что Торина от ее слов слегка передернуло.

Внезапно до меня донеслись какие-то крики, и я увидела, что на том уровне, где я нахожусь, также существует небольшая дорога с подвесными мостиками, по которой бежали хлипкие зеленые твари. Они показывали на меня и что-то кричали — я не понимала, что они от меня хотели, — а одна из них натянула лук и выстрелила. На удивление стрела оказалась ощутимой и довольно острой — я почувствовала довольно сильное покалывание прямо над «основанием» крыла. Да уж, видимо, все басни о непобедимости драконов оказались вымыслом: ни о какой пуленепробиваемой бронированной шкуре здесь речи не то что не шло — ее просто физически не было. Еще одна тварь (вдруг до меня дошло, что это не кто иной, как гоблин) натянула лук, и теперь стрела, еще более ощутимая, торчала у меня из спины. От боли я чуть ли не выронила из зубов ключ, а крылья медленно, но верно начали отказывать. От третьей стрелы я кое-как увернулась и начала планировать, чтобы меня не утыкали стрелами подобно ежику.

— Дракон! Дракон! — начали кричать гоблины, оставшиеся на площадке. Да и без вас я вижу, что я дракон, гоблины зеленокровые. Гоблины, гномы и вообще все население нижней площадки подняли головы, чтобы полюбоваться на мой прекрасный бреющий полет. Пролетая над Балином, я кинула вниз ключ, вполне оправданно надеясь, что сейчас все смотрят на меня и что старый гном таки догадается незаметно для других его поднять. Верзила, который до этого что-то вещал, тоже смотрел вверх, и только сейчас я заметила, какая страшная у него рожа. Нечто среднее между жабой и мешком с картошкой. Меня чуть ли не вырвало от отвращения прямо на собравшуюся внизу компанию. Гномы, кажется, начали какое-то движение, так что я, приземлившись, оказалась прямо в центре гномьего круга. По бокам от меня стояли Фили и Кили, которые, очевидно, были очень удивлены тем, что дракона могут пронзить обычные стрелы. Где-то недалеко от меня стоял Балин и подмигивал мне левым глазом — мою посылку он, судя по реакции, получил, а Торин, как всегда, был на передовой и гордо стоял под удивленным взглядом верзилы, направленным, вообще-то, на меня.

— Откуда у вас дракон? — спросил тот самый, который сверлил взглядом Торина. — Гномы всегда были глупы, но не понимать того, что дракон не может стоять за свет… — он улыбнулся и показал желтые сгнившие зубы. Меня снова затошнило. Фили и Кили тем временем орудовали у меня за спиной, что меня в общем-то довольно сильно напрягало.

Торин, кажется, что-то ответил громиле, и тот неприятно расхохотался. В этот момент один из молодых гномов (уж не знаю, кто именно) выдернул из моей спины стрелу. Я закричала — никогда не знала, что драконы умеют так кричать, — и гномы вокруг меня едва ли прыгать не начали от неожиданности. Я тоже такого не ожидала и сердито посмотрела через плечо на братьев, которые уже орудовали у моего крыла, чтобы выдернуть и вторую стрелу. Я сердито повела плечами, и крылья раздвинулись, при этом стрела переместилась так, что мне стало ужасно больно. Я недобро заворчала, и гоблины весело начали хихикать, жутко радуясь моему состоянию. Фили начал терпеливо объяснять мне на ухо, что необходимо выдернуть стрелы, потому что гоблины их мажут чем-то вроде парализующего вещества, и, чтобы я не превратилась в овощ, мне нужно срочно их удалить. Я быстро со всей мошеннической схемой согласилась, хотя и догадывалась, что приятного будет мало. Я бы предпочла, по совету некоторых парапсихологов, подождать, пока мое тело само вытолкнет инородный элемент и придет в гармоническое равновесие с окружающим миром, но судьба решила иначе, и опять я почувствовала боль где-то около правого крыла. В этот момент я решила, что братьям больше не жить и что как только мы выберемся на поверхность, я им задам хорошую трепку. Чтоб больше к драконам приставать неповадно было.

В общем, ничего хорошего во всей сложившейся ситуации не было. Я подумала, что Торин ошибся, когда не позвал Гэндальфа с собой — хоть тот и походил немного на Оби-Вана Кеноби с волшебным посохом вместо джедайского меча, но все же, по-моему, здесь он нам бы здорово помог. Хотя бы потому, что тучи зеленокожих тварей десять раз подумали бы, прежде чем на нас нападать. А сейчас никакой поддержки с воздуха в моем лице не было, так что приходилось нам довольно туговато. Да и мне приходилось хуже всего в нашей компании: кажется, Фили был все же прав, и я уже чувствовала, как у меня начинают неметь крылья. Похоже, летать я смогу не скоро, и все-таки придется изображать кота Толстяка, который ползает по квартире на брюхе в поисках чего-нибудь съестного на полу. Эх-х, чувствовало же мое сердце неладное, когда мы выходили из Ривенделла! Что ж сделать-то с гномским упрямством? Правильно говорил Гэндальф насчет него, хотя с другими его философскими мировоззрениями я и не совсем была согласна…

Внезапно из ниоткуда появился серый балахон, сверкнул меч, и гигантская гоблинская махина с дыркой в животе повалилась куда-то вдаль. Среди гномов раздались радостные крики на кхуздуле, чем-то похожие на кричалки футбольных зрителей.

— За мной! — прокричал Гэндальф, и все немедленно рванули за ним, на ходу рубя зеленых гоблинов на зеленые фрикадельки. Я, естественно, понеслась за всеми, превозмогая ужасную боль в спине. У всех была какая-то маниакальная уверенность в том, что мы выберемся отсюда живыми, но у меня такого ощущения не было — я вспомнила результаты своей воздушно-десантной разведки, которая показала мне, что здесь не просто какая-то стоянка, а настоящий подземный город. Впрочем, волшебник этим нисколько не смущался, что давало определенную надежду, что все будет очень и очень даже неплохо.

Я не знаю, насколько долго мы бежали, — может быть, десять минут, а может быть, и час, — главное было то, что эти ужасные пещеры никак не хотели заканчиваться, да и по мере того, как отряд следовал за Гэндальфом, я все вернее и вернее сползала куда-то в самый конец, так что, когда я уже бежала на последнем издыхании с полностью онемевшей спиной, около меня бежали только Фили и Кили, специально отставшие от всех, и толстый Бомбур, у которого уже появилась заметная одышка. Последний в веренице бежавших впереди гномов уже был от нас на расстоянии не меньше двадцати метров. Я передвигала лапами, стараясь думать только о том, как делать это быстрее, но в голову лезли только двухлитровые бутылки с Кока-Колой и большие бутерброды с гигантской колбасой. Бомбуру, видимо, виделось что-то примерно такое же, а Фили и Кили как ни в чем не бывало нас упорно подгоняли. Впервые со своего рождения я подумала о том, что неграм на плантациях и крестьянам в крепостное право было, пожалуй, так же плохо, как и мне, и я пообещала себе, что, когда я вернусь, вступлю во все антирасистские организации, которые только найду. И не буду никогда смотреть смешные картинки с неграми. В знак солидарности с рабочим классом.

— Быстрее, быстрее! — кричал откуда-то Гэндальф. Слышала я плохо, у меня начало закладывать уши. Фили и Кили решили все-таки нас не подгонять и рванули вперед, так что я осталась наедине с тяжело сопевшим Бомбуром, в который раз уже пожалев, что местное божество не дало мне возможности говорить, иначе бы вслед за двумя братьями понеслись бы не очень лестные высказывания о них. Внезапно откуда-то подуло приятным ветерком, и где-то вдалеке появился расплывчатое пятно света. Гном пробормотал что-то, похожее на благодарность всем богам. Я мысленно его одобрила и кубарем вылетела на свет божий.

Я пролетела вперед несколько метров, ударилась пару раз спиной и затормозила с использованием когтей прямо перед самым деревом, чуть ли не зацепив его носом. Отряд тоже начал останавливаться для того, чтобы передохнуть, и сейчас же, пересчитав гномов, я заметила, что среди них нет Бильбо. Это было не просто плохо — я лишилась в этих ужасных пещерах своего единственного друга! Я грустно заревела, от чего Гэндальф тут же обратил на меня внимание, но, противу всех ожиданий, ничего не сказал.

— Взломщик! Его нет среди нас! — угрюмо сказал Торин. Гномы немедленно начали поворачиваться вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов, чтобы проверить это утверждение, и вынуждены были признать, что это правда. — Он предал нас! Он побоялся того, что будет потом! — возвестил Король Под Горой. Я нахально вылезла вперед и зашипела на него, как кот. Торин не обратил на это ровным счетом никакого внимания, из-за чего я была вынуждена была перейти к более жестким мерам — бить хвостом по земле и еще громче шипеть.

— Я здесь! — внезапно прервал эту сцену Бильбо, который появился прямо из-за дерева. Я грозно посмотрела на Торина и подошла к своему личному хоббиту, чтобы еще раз удостовериться, что это он. Гэндальф задумчиво смотрел на все это, что-то такое явно подсчитывая, а гномы радостно чуть ли не обниматься между собой стали. Я, сидя рядом с Бильбо, обнюхала его и поняла, что в его запахе что-то изменилось. Видимо, в теле дракона я стала четче чувствовать запахи — до этого я не так сильно это замечала, но сейчас действительно что-то было не так: от него пахло сыростью и каким-то… страхом, что ли? Я не могла дать точное определение этому запаху, но интуиция мне подсказала, что это и есть запах того самого, что у нас называется адреналин. Я поморщилась, и хоббит, заметив это, начал очень сильно нервничать. С ним было что-то не так, я чувствовала это вполне явно, но я так до конца и не поняла — что именно.

— Варги! — закричал кто-то и кубарем скатился с камня, который служил наблюдательным пунктом. Гномы заметно заволновались, Гэндальф снова побежал вперед, а за ним и весь остальной отряд. Бильбо устало вздохнул, и я его поняла: похоже, что три дня в горах и эта вот разминка будет еще нам долго отзываться в наших старых костях.

Мы начали все сначала — я снова перебирала лапами, хотя это мне давалось гораздо легче: мы бежали по склону, который круто уходил вниз. Где-то сзади я слышала вой, и стало понятно, что это, по-видимому, те самые старые парни на волках, от которых я спасла гномов, при этом никаких компенсаций мне заплачено за это не было. Снова я думала о еде, но на этот раз в моих мечтах фигурировал большой кусок ветчины и апельсиновый сок. Очень хотелось пить — я даже и не вспомню, когда в последний раз я так хотела пить. Вокруг стоял ор неимоверный — все чего-то хотели, все командовали, куда бежать, и только Гэндальф в своей ужасно безвкусной шляпе бежал вперед. Мы с Бильбо бежали за ним, в то время как волки нас вполне успешно по понятным причинам догоняли. Внезапно гномы, бежавшие впереди, остановились, и выяснилось, что на сегодня наш забег окончен: мы были на краю обрыва, и он уходил, наверное, на километр вниз. Все немедленно отозвались на это и начали страшно ругаться.

— На деревья! — скомандовал не растерявшийся Гэндальф, и весь отряд полез куда-то наверх. Я тоже попыталась что-то такое куда-то залезть, но не смогла — деревья были слишком вертикальными, и уцепиться мне было фактически не за что. Кто-то витиевато выругался на кхуздуле, а Фили и Кили, которым уже, видимо, немного надоело спасать мою белоснежную тушку, спрыгнули вниз и начали обвязывать меня веревками. Потом они быстро залезли на одно из деревьев и стали подтягивать меня за собой. Было очень страшно: мой хвост постоянно бился о ветки, да и сама я не раз оказывалась чуть ли не нос к носу со стволом. Тем не менее все обошлось более-менее благополучно, и гномы втащили меня как раз вовремя, когда совсем рядом показались варги и их наездники. Я сидела на толстой ветке, поджав крылья и думая о том, как плохо все-таки жить на свете, а какая-то псина уже пыталась достать меня, прыгая ничем не хуже кенгуру. Я зашипела и дохнула на нее своим холодным дыханием, и ее морда немедленно покрылась инеем, а сама она решила больше никогда с драконами не связываться. Впрочем, ситуация у других была не лучше: те, что на варгах, постоянно стреляли в нас из луков, а их собаки прыгали на деревья, стараясь поймать хоть кого-нибудь. Я прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться и услышать свое тело. Мое тело говорило примерно следующее: оно хотело на диван смотреть телевизор и есть пряники, сухарики, шоколадки, чипсы и прочие продукты, которые полностью отвергает ЗОЖ, а также не хотело сидеть на ветке под градом стрел и слушать вой каких-то волков-переростков. Я его вполне понимала и была с ним солидарна, но помочь ему при всем своем желании я не могла. Слишком уж далеко меня занесло…

Мимо меня пронеслось что-то горящее и очень сильно пахнущее. Я открыла глаза и поняла, что гномы уже вовсю бомбардируют вражескую кавалерию шишками, которые со своего места поджигал Гэндальф и немедленно распределял по деревьям. Мне волей-неволей пришлось подключиться к общему боевому настроению, и я огрела еще одного слишком бодрого варга струей льда и снежинок. Варг задумался о смысле жизни, после чего в него дополнительно прилетела шишка. С деревьев доносились победные возгласы, и понемногу начало складываться ощущение, что мы таки выиграли сие сражение, но внезапно варги начали прыгать на дерево впереди нас, на котором тоже расположились гномы. Фили и Кили как-то странно напряглась, и я вслед за ними, и очень даже не зря: псины, превосходя числом, навалились на дерево, и то не выдержало суммарного давления и завалилось набок, то есть прямо на нас. Все, кто там были, начали прыгать на наше дерево, которое в свою очередь тоже начало крениться. Мне пришлось включить всю свою изобретательность и прыгнуть на соседнюю со мной ветку следующего дерева. Получался какой-то неприятный эффект домино, который вел нас только в одно место — в пропасть. Опять поднялся нестерпимый гам, и когда мы все оказались на последнем дереве, то уже все начали сомневаться в нашей победе. Когда все наконец оказались на последнем дереве, то оно со страшным ревом полетело с обрыва, но где-то на полпути остановилось и повисло в состоянии неопределенной невесомости.

Из смешанной кучи варгов неожиданно вышел какой-то бледный чувак со страшными чертами лица и полуголым торсом — этот выглядел еще хуже, чем та жаба-махина из пещер. Торину, видимо, он тоже не понравился, и он поднялся со своей ветки, на которой висел, и, вынув меч, пошел прямо на этого урода. Гэндальф ему, кажется, что-то говорил, но Король Под Горой как обычно не слушал и упрямо шел вперед. Магу же надоело играть роль няньки, и он замолчал. А может, он обиделся. Не знаю. Больше на Гэндальфа не отвлекаясь, я смотрела на Торина, у которого с бледнолицым чуваком началась потасовка. Но больше всего меня нервировало то, что вслед за Торином с дерева подскочил и Бильбо, который непременно хотел в эту драку влезть. Образумить его за неимением речевых аппаратов я не могла, помочь — тоже, крылья еще не хотели возвращаться в нормальное состояние, поэтому приходилось молча наблюдать, как происходит что-то страшное и явно по жестокости имеющее рейтинг 18+. Я спрятала мордочку в крылья. Меня настигла внезапная апатия — мне не хотелось ничего. Никого спасать, ничего исправлять. Не хочу. Ничего не хочу. Хочу домой, к маме, к папе, к разбитому будильнику, к книжке Глуховского. Внезапно на ум пришла цитата оттуда: «У кого хватит сил всю жизнь вглядываться во мрак, первый увидит в нем лучик света». Хватит ли у меня сил? Мне всю жизнь казалось, что я довольно милое создание со своим определенным характером, но не обладающее какой-то определенной твердостью духа. И когда передо мной встал вопрос «Хватит ли сил?», то у меня создалось ощущение, что нет…

Я вытащила голову из-под крыла и со стороны светлеющего солнца увидела огромную птицу, которая летела к нам. Это был орел.

1) Перевод Гоблина. «Цельнометаллическая оболочка»

Вернуться к тексту

Я бываю разным, но только не добрым. Оз: Великий и Ужасный®

Глава 10

Проснулась я от того, что почувствовала, как мое бедное тело — за последние две недели чего только не пережившее — перестал обдувать стылый ветер вершин, а вместо него появилось ощущение чего-то холодного и неприятного. С трудом открыв глаза, я разглядела, что в данный момент моей локацией является некая скалистая местность, да и вообще — лежала я на холодном камне, на который опустил меня орел. Я чихнула — полет, который я пролетела в отключке, все-таки оставил свой след, и я чувствовала, что еще чуть-чуть — и я заболею каким-нибудь гриппом или средиземским штаммом коронавируса, и спасать меня, естественно, никто не будет. Разве что Гэндальф или Балин, ну и Бильбо, конечно, с чашкой чая — на этом список желающих прискорбно закончится.

Кстати, о Бильбо: с хоббитом на удивление после жесткой потасовки было все хорошо, чего не скажешь о Торине, который угрюмо лежал на камне и пытался постигнуть смысл бытия. Все остальные гномы, пока Гэндальф нянчился с их вожаком, занялись своими делами и готовились выйти в дальний путь. Путь?! Я недовольно заворчала и свернулась калачиком — в горах мы провели кучу времени, и за него я поняла, что путешествия — это не для моих нервов и ног. Во время моих путешествий постоянно что-то происходило, и почему-то — главное слово здесь почему-то — все, что оставалось после гномьих дел, приходилось разгребать мне. Начать с того, что я уже по их милости стала жертвой зверских опытов гоблинов над несчастными драконами. Я хотела думать о том, что под конец предприятия за мной будет закреплена пятнадцатая часть золота, но в обличьи дракона на кой оно мне вообще нужно — разве что бока себе греть и над ним чахнуть. Местные аборигены, страдая явным расизмом и прочим, явно не возьмут в свой дружный (в чем я сильно сомневаюсь) коллектив дракона, даже с кучей золота. Если бы я была человеком — еще куда не шло, но в таком… виде! Меня даже на порог местных кафе не пустят. И тогда остается только три варианта: первый — остаться у гномов сторожевым псом, буде дракон в Эреборе не найдется или мы его победим; второй — уйти отшельничать к эльфам, чему те, я подозреваю, рады не будут; ну, и третье — уйти в нору Бильбо, жить спокойно и пожирать его запасы. Последнее мне нравилось гораздо больше, чем первые два, но была в моих думах одна большая проблема — дракон. Буде дракона не найдется, то все вроде бы и просто, а вот если он еще не умер… Тогда у нас в наборе будет только veni и vidi, а вот с vici будет неувязочка…

— Дрозды! — восхищенно сказал Ори где-то у меня под боком. — Дрозды летят к Эребору!

Все гномы начали судорожно искать на небе дроздов; я по инерции сделала тоже самое и увидела мелких птичек, которые с какого-то перепугу летели к огромной горе где-то справа от скалы, на которой мы стояли.

— Это добрый знак, — сказал Балин, усмехнувшись в седую бороду. Гэндальф, которому, по моему мнению, и следовало сказать сии святые слова, оторвал гномов от этого прекрасного зрелища, предъявил им живого и здорового, ну, или почти здорового Торина, чему все несказанно обрадовались, и скомандовал спускаться с горы. Я поняла, что с таким темпом жизни я или умру, или… впрочем, второго в жизни мне все равно явно дано не будет — значит, я непременно, рано или поздно, умру.

Спускались с этой каменистой скалы мы довольно долго — достаточно было того, что большая часть гномов помогала слезать Торину и Бомбуру, а меньшая часть в составе Кили, Фили и Бильбо помогала слезать мне. Фактически это выглядело так, что Кили и Бильбо взяли меня за хвост, а Фили — за передние лапы, и так втроем они пытались вытащить меня на вольный простор. Выяснилось, что тушка моя передвигаться самостоятельно не может по причине попадания в нее двух смазанных какой-то дрянью стрел, посему трое друзей (а я надеялась, что двух плямешей Торина все-таки можно называть друзьями) взяли надо мной шефство и вообще старались всячески мне помогать. После спуска дело пошло чуть порезвее, но все равно плохо: ноги не очень хорошо слушались, и все время было такое ощущение, будто я хожу не на своих родных лапах, а на ходулях или еще на чем похуже. Несмотря на в целом депрессивное настроение, идти было достаточно весело: два брата-акробата наперебой рассказывали что-то смешное, так что я вполне могла убедиться, что хоть мемов и Интернета здесь нет, но продолжатели дела Брекоткина и Харламова в Средиземье имеются — посему здесь оно никогда не умрет. Потом Фили и Кили с моей подачи пришла замечательная идея, что если пнуть камушек, то он полетит далеко и очень надолго. Дальше началась долгая эволюция этого преинтереснейшего занятия, и в итоге могу сказать лишь одно: не верьте тому, что футбол впервые был придуман в Англии. Впервые он был придуман в Средиземье двумя гномами и драконом, которые не знали, чем можно было бы заняться по пути.

Бильбо же, пройдя с нашей веселой компанией некоторое время, куда-то смылся без объяснения причин, поэтому об открытии футбола он так и не узнал. Когда же я поняла, что нет его уже довольно давно, то меня начал грызть червь невыполненного дружеского долга: если мой личный хоббит умирал где-нибудь под кустом, побитый кем-нибудь страшным и злым, то моя первая обязанность — немедленно ему помочь. Так я промучилась минут пять, прикидывая, что могло такого случится, пока Бильбо не объявился рядом с Гэндальфом, рассказывая ему что-то жутко интересное. Волшебник нахмурился и приготовил свою волшебную палку, чтобы надавать кому-то люлей, а Торин, в свою очередь, скомандовал что-то вроде «Азог!», и все гномы, как по щелчку пальца, поменяли свое настроение с расслабленного на «к бою готов». Я к бою была не готова и вообще бы предпочла его избежать, но для начала мне нужно было узнать, что такое «Азог», кого мы бьем на этот раз и где целую вечность пропадал Бильбо. Для этого я подошла к хоббиту, который все еще растерянно стоял перед Гэндальфом, и явила ему свою драконью физиономию, намекая на то, что и мне недурно бы узнать сводку новостей на сегодня.

— Азог снова здесь — он как-то нашел нас, — прошептал Бильбо, оглядываясь по сторонам. — А еще я видел громадного медведя, которых ходил по округе…

До меня начало доходить, что, видимо, Азог — это тот самый парень с голым торсом, очевидный собачник, псов которого мы подожгли, кидая в них шишки. С этим стало все более менее понятно. Осталось только понять, что Гэндальф и Торин намерены сейчас делать, и вывод напрашивался неутешительный.

— Я знаю дом, в котором мы могли бы укрыться, — задумчиво сказал волшебник и, взглянув на Торина и услышав, как где-то невдалеке завыл несчастный пёсель, изрек ожидаемое: — Бежим!

Бильбо потянул меня за Гэндальфом, и я опять побежала, быстро переставляя лапы. Что за жизнь-то такая, а? То бежим, то дождь, то гоблины, то на ужин ничего не дали — концлагерь какой-то, а не приятная пробежка по парку. Хоть бы поесть чего-нибудь сладкого, я даже много не прошу — просто Киткат или Сникерс, но даже их в Средиземье не было. Открыв этот неприятный факт, я дала себе обещание наладить здесь производство конфет и стать местным Вилли Вонкой — иначе я чувствовала, что жизнь моя станет бессмысленным прожиганием своего потенциала.

Потом опять была какая-то бессмысленная беготня, слава богу, что не под дождем. Правда, чем дальше я бежала, тем больше я понимала, что еще один шаг — и я труп, но всем окружающим, кроме Бильбо, на это было плевать с высокого пенька, и мне приходилось снова терпеть, ожидая, пока мы наконец дойдем, добежим, доползем до того места, которое Гэндальф обозвал укрытием. Через некоторое время мне надоело ждать, и я, освободившись от тянувшей меня руки Бильбо, попыталась взлететь. И взлетела.

Лететь было неприятно — крыло еще не до конца зажило и страшно болело, да и воздух здесь, на высоте, был холодный, так что о моей начинующейся простуде можно было сказать только два слова — ей быть. Внизу я разглядела свой отряд, маленький отряд в пятнадцать существ разной принадлежности, увидела серый пыльный балахон Гэндальфа, черно-коричневую массу гномов, увидела Бильбо, машущего рукой, и все они вдруг стали какими-то родными, как будто знаю я их не две недели, а год, два, всю жизнь… а потом я увидела ЭТО.

ЭТО было большим черным медведем, который гнался за гномами, имея цель явно недружелюбную. С другой стороны мчали бледные парни на волках, которые уже меня заметили и пытались прикинуть, чем таким из их арсенала меня можно сбить. Какой-то смертник стал натягивать тетиву лука, но я, еще раз поразившись мощностью такого разведывательного инструмента, как полет над вражескими территориями, отлетела в сторону, и стрела просвистела мимо. Чуваки внизу начали громко между собой переговариваться на каком-то странном языке, вызывающем стойкую ассоциацию с англоговорящим индусом, шпрехающем по-немецки, и я подумала, что мне стоит убраться отсюда подальше, пока эти германоподобные товарищи не стали в меня кидаться чем-нибудь вроде бревен. Я пролетела немного вперед и увидела то, к чему так стремились мои друзья: они бежали по полю, а в конце этого поля виднелся дом, обнесенный частоколом и с гостеприимно открытыми воротами. Видимо, там жил школьный друг Гэндальфа, к которому было не стыдно заваливаться вечером с компанией, и я на опережение, пока мои друзья бегали по полям, похлопала крылышками и опустилась на землю. Собственно, очутилась я в каком-то странном хлеву, где коровы свободно бродили около дома, а вместо пчел летали… пчелы, но только на пару размеров больше. Одна такая прожужжала прямо перед моим носом, и мне пришло в голову, что слишком какие-то обкуренные друзья у нашего замечательного волшебника… Не то чтоб у меня они были лучше — скорее всего, нет; но мои друзья селекцией разнообразных видов пчел не занимались, за что я им могла сказать только спасибо.

Между тем Фили и Кили, которые по траектории моего полета рассчитали, куда нужно бежать, ворвались в сий приятный палисадник и стали в стойку, один с двумя клинками, другой — с мини версией лука, сделанной, очевидно, специально для гнома. Дальше начался полный бардак, потому что после довольно быстро для своих лет бегающего Гэндальфа ввалилось сразу же штук десять гномов, которые еще минут пять не могли разобраться, где чье оружие и где чей пояс. За этим бедламом почти никто не заметил, как Бильбо и Бомбур, два самых медленных в отряде, еле успевают удирать от медведя. Я приготовилась им помогать, но гномы, в конце концов разобравшись со своим имуществом, догадались держать створки ворот наготове, и когда хоббит и гном наконец оказались финишной прямой, попытались их закрыть. Медведю, правда, не очень понравилось, что мы от него скрылись, и он пытался выломать ворота, но когда выяснилось, что это бесполезно, он перекрестился (наверное) и ушел от нас восвояси. Гэндальф, убедившись, что мишка ушел, провел всех в дом, на деле оказавшийся традиционной русской избой с печкой в наличии.

— Кто это был? — спросил Торин, который еще не мог отойти от того, что они только что пережили.

— Хозяин этого дома. Его зовут Беорн, — беспечно ответил Гэндальф. Я поймала на себе взгляд Бильбо, который говорил: «Нет, пожалуйста, только не это». — Будем ночевать здесь. Тут мы будем в безопасности.

Я сильно сомневалась, будем ли мы в полной безопасности, как то утверждал Гэндальф, и не я одна: Торин подозвал к себе Двалина и что-то ему объяснил, взглядом указывая на ворота. Подумав о том, что под контролем Двалина со мной случится чуть меньше, чем ничего, я взяла Бильбо за штанину, уволокла его в дом, чтобы не светился он рядом с гномами, и в полной уверенности, что сегодня меня никто не съест, я легла спать.

* * *

Я открыла глаза и попыталась понять, где я нахожусь в данный момент. Сначала мне на ум пришла горная скала, на которую нас опустили орлы, но потом мозг подкинул мне идею, что это было вчерашнее утро, а не сегодняшнее, и, оглядевшись, я убедилась, что вокруг меня никакая не скала, а самая настоящая деревянная изба. После я припомнила гигантского медведя, и все встало на свои места — я вспомнила, что я, где я и почему я в кои то веки сплю на полу, а не на траве. На удивление рядом со мной не было Бильбо — за время похода я уже так привыкла, что хоббит все время спит у меня под боком, что вдруг проснуться без него было как-то даже и грустновато. Что ж — раз мой друг бросил меня на произвол судьбы, то я с чистой совестью иду гулять. Ну, как гулять — откуда-то доносился аромат еды, вкусной еды, а вкусной еды я уже не ела довольно давно.

Выйдя из сеновала, на который нас послал Гэндальф, и пройдя в дом, первым делом я лицезрела гигантского человека, чем-то похожего на гигантского медведя, а, кроме него, компашку гномов в полном составе, что-то довольно жующую. Гигантский человек заметил, что в его дом пришел дракон, переглянулся с Гэндальфом, видимо, уже говорившим ему обо мне, и подошел ко мне.

— Добро пожаловать, миледи, — провозгласил он. — Так значит вы и есть тот самый человек, обращенный в дракона?

Мне неожиданно вспомнилось, как Гэндальф говорил что-то о хозяине дома, и, сопоставив факты, я осознала, что гигантский медведь и человек по имени Беорн — одно и то же. Но тем не менее, увидев угрожающий вид обитателя сей избы, я почла за лучшее согласиться с ним во всем, что он мне говорит, и бодро кивнула. Гигант отвернулся от меня, внимательно посмотрел на Торина и приготовился говорить.

— Когда-то нас было много. Мы заселили горы еще до того, как туда пришли орки с севера. Азог Осквернитель, который охотится за вами, вырезал почти всю мою семью, а остальных взял в рабство… Да, видите ли, не для работы, а забавы ради: он сажал их в клетки и истязал их — себе на потеху.

— Значит, есть и подобные тебе? — с интересом спросил Бильбо.

— Были когда-то, — уклончиво ответил Беорн,

— А сейчас? — все не унимался Бильбо.

— А сейчас остался только один, — он перевел взгляд на меня, и я почувствовала, что его я боюсь еще больше, чем некогда Торина. — Никогда не слышал о том, чтобы существовали оборотни-драконы, — многозначительно сказал он.

— Я тоже, — поддакнул ему Гэндальф. — Лорд Элронд сказал мне, что в этом может быть замешана темная магия… Я не понимаю природу того, что произошло с ней, но я бы поостерегся называть это темной силой. В Средиземье все больше творятся такие вещи, суть которых иногда ускользает от меня…

— Многое изменилось в последнее время, — грустно сказал Беорн. — Светлая магия уходит из этого мира… Как только последние эльфы покинут Средиземье и уплывут в бессмертные земли, она уйдет навсегда — нет такой силы, которая смогла бы остановить это.

Гэндальф покивал головой, соглашаясь с этим, а я все еще ждала, пока кто-нибудь между этих величественных речей вспомнит обо мне и даст мне поесть — стол был поднят слишком высоко, так, что даже мордочкой я до него не доставала, а мизерные гномы ухитрились растащить все табуретки в доме медведочеловека и усесться на самые цивильные места. Беорн вздохнул непонятного от чего, потом взял со стола кувшин и мисочку и налил мне молока — было очень приятно, хотя я надеялась на что-то покрупнее: после всех этих злоключений я была голодной как волк.

— Значит, вам нужно выйти к горе до конца осени, — задумчиво произнес Беорн. — День Дурина приближается — ваше время на исходе!

— И потому наш путь лежит через Лихолесье, — пояснил Гэндальф. Лихолесье — не самое удачное название того, через что нам предстоит пройти, но, к моему сожалению, намекнуть об этом волшебнику я не могла. Лихо, да еще и лесье — местному топографу нужно было дать премию за гениальное название места, уже заключавшее в самом себе угрозу. Из уст волшебника это звучало примерно так: «Конечно, по идее, нам туда ходить не следовало бы, даже название нас предупреждает: «не ходи туда», но мы туда все равно пойдем — хоть через лес скосим как-нибудь километров пятьсот».

— Ходят слухи, будто орки из Мории заключили союз с Некромантом из Дол-Гулдура. Я бы не совался туда без крайней необходимости, — предупредил Беорн.

— Мы пойдем по эльфийской тропе, пока что она безопасна, — безапелляционно заявил Гэндальф. При упоминании эльфов я поперхнулась — те товарищи из Ривенделла и так показались мне не слишком теплыми, а эти, которые обитают в такой глухомани… Беорн, ментально поймавший мой сигнал бедствия, покачал головой.

— Безопасна?! Но лесные эльфы не похожи на своих собратьев. Они не так мудры и более вспыльчивы… Но это не так важно. Эти земли кишат орками — их становится все больше. А вы идете пешком… живыми вам до леса не добраться.

Гномы переглянулись между собой, уже догадываясь, что вся эта затея не единорогами придумана и по радуге не бегает, а значит, с ее претворением в жизнь могут возникнуть большие проблемы.

— Я не люблю гномов. Они алчны… и слепы, — Беорн увидел бегущую на столе по своим делам мышь, которую за секунду до этого оттолкнул от себя Кили, взял ее и поднес к глазам. — Они не видят ценность жизни тех, кто слабее их, — мышка пищала у него в руках и пыталась выбраться, и я уже хотела запротестовать против такого жестокого обращения с животными, но Беорн сам отпустил ее, и она радостно юркнула в трещину между досками пола. — Но орков я не люблю больше, — философски заключил он. — Что вам нужно?

Примечания:

Вы ждали — и вот оно прилетело:)

Увидеть паука — это фигня. Капец начинается тогда, когда он пропадает из виду.

Глава 11

Погода сегодня была летная — ветра почти не было, ни встречного, ни поперечного, солнышко припекало не так сильно, как обычно, а ворона, к которой я до этого незаметно приближалась быстрыми темпами, едва не упала в обморок, увидев, кто у нее нынче сосед по воздуху. Вообще же было хорошо: гномам добрый Беорн дал на удивление небольших поняшек — при условии размеров эскадрона пчел, бывшего у него на размещении, это действительно было удивительно; мне человеко-медведь навязал на крыло какую-то медово-водочную (медовую — судя по консистенции, водочную — по запаху) повязку, так что мое бедное крылышко болело чуть меньше обычного. После этой водочно-перевязочной операции я неожиданно даже захотела остаться жить у Беорна, но на продолжение пути меня сподвигли несчастный вид Бильбо, который как-то уж слишком сильно поменялся после пребывания в пещерах, перспектива получения кучи золота и вообще желание добыть себе приключений на пятую точку — ей всего произошедшего до этого оказалось мало. Тем более, что по плану Гэндальфа нас ждала заварушка с лесными эльфами, а я была за любой кипиш, который так или иначе выводил и меня, и компанию гномов из состояния одичалости. Впрочем, бегать по лесам было весело — это придавало бодрость духу и физическое развитие телу. Не то что эти ваши качалки и фитнес-центры — здесь все как у цивильных жителей Средиземья: с бубнами, песнями, танцами и гоблинами, которые хотят тебя сожрать.

Как и у меня, у гномов было крайне веселое настроение. Всевозможные предосторожности соблюдали разве что Двалин и, возможно, Торин, а дружескую перебранку всех остальных слышала даже я с высоты нескольких десятков метров. Видно, гномы не привыкли отчаиваться даже в самых пропащих ситуациях, и мне их настрой нравился, тем более, что он помогал мне выжить здесь в последие две недели — а за это время я без чьей-либо поддержки могла быть проткнута мечом, истыкана стрелами, пожрана волчарами и прочими обитающими здесь фантастическими тварями — в общем, без гномов, даже несмотря на то, что они мне изначально показались бородатыми варварами, я не протянула бы и пары дней.

Кстати, если не брать во внимание веселость гномов, больше всего меня напрягал один странный вещь: настроение Гэндальфа. Что-то этот старый волшебник темнил — ну я прямо носом чувствовала, как вокруг него летали хмурые амурчики, которые пели ему свои амурно-задумчивые песни. Если же серьезно, то в плане хмурости главный на деревне маг переплюнул даже Торина, который получил почетное звание «Король-Я-Хмура». И что-то мне подсказывало, что эта вселенская печаль Гэндальфа может вызвать срочную рокировку в наших рядах, после которой мы его у себя не досчитаемся. Не то чтобы я буду горько плакать от этого, уткнувшись лицом в травку, но, как показало путешествие по пещерам, гоблинов лучше всего рубит именно меч Гэндальфа, а не боевые топоры гномов.

Когда показались зеленые кущи совсем какого-то не райского леса, маг скомандовал ехать медленнее, а потом, уже рядом с деревьями, мы остановились вовсе. Я решила опуститься с высоты — в лесу летать было бессмысленно и даже опасно, и выслеживать врагов (в чем заключалась моя основная функция в качестве офицера аэроразведки) сквозь заросли было затруднительно. В общем, с улыбкой опустившись на головы сразу каким-то погрустневшим гномам, я заметила, что Гэндальф уже шныряет по лесочку, рассматривая там заросшие и какие-то мшистые статуи. Гномов это, конечно, ничуть не отвлекало от начавшейся разгрузки лошадей; Фили и Кили, справившиеся быстрее всех, утащили у неповоротливого Бомбура пару красных и спелых яблок и принесли их мне — у них и у Бильбо это уже стало какой-то традицией: дать дракону яблок и смотреть, как он ест их, а не тебя. Так как после первого раза тогда, в ущелье перед Ривенделлом, почти у всех гномов произошел обширный срыв шаблона, то я не обижалась на проявления такого животного интереса, ведь для большинства присутсвующих дракон — это массивная летающая штука, махающая хвостом, жадная до денег и поджигающая все вокруг. Да, репутацию мои дальние родственнички заслужили не самую хорошую, что таким вот странным образом сказывалось и на мне. Гэндальф же тем временем втолковывал что-то Торину, показывая ему то на лес, то на тропинку, начинавшуюся у самых зарослей. Потом волшебник, как я и ожидала, уехал по-английски, ни с кем толком не попрощавшись и сказав только, что он будет ждать нас у Одинокой Горы, а сейчас ему нужно срочно «по делу». Гномы на это пробурчали что-то недовольное, но ситуацию таким бурчанием было не исправить, поэтому нам пришлось Гэндальфа понять, простить и отправиться по тропинке за своей судьбой, предварительно отпустив поняшек на вольные хлеба.

Первым, ну, впрочем, как и всегда, шел Торин, который позаимствовал у кого-то топор и простукивал землю под собой — тропинка была сделана из камня, но занесена листьями, и это сильно мешало ее распознаванию. Основная часть гномов расположились после него, а в конце традиционно шли я, Бильбо, Бомбур и два брата-акробата, Фили и Кили. Вначале нам было весело: все же это было не путешествие по Мглистым горам, где ты подскользнулся — и упал в небытие. Здесь хотя бы дорога была, и по ней было идти гораздо приятнее, чем по скользкому перевалу. Потом, правда, у меня возникло ощущение, что за мной кто-то исподтишка наблюдает с деревьев, смотрит, куда я иду и что я делаю. Чувство было не из самых приятных — я как будто влезла в шкурку героини фильма ужасов, которая куда-то идет и догадывается, что там ее съедят зомби или еще кто похуже. Я все ближе и ближе пододвигалась к Бильбо и племянникам Торина, которые казались мне какой-никакой, но все же защитой.

Собственно, гномам и самим было не очень уютно здесь — Балин вот, например, все время беспокойно поглядывал на Торина, Двалин хмурился, а Ори философски глядел на вершины деревьев. А когда я увидела, что рядом со мной теперь идут два Фили, я вообще начала сомневаться в том, не беды ли у меня с башкой и не окончится ли наше путешествие плачевно для всех. Мои сомнения усугубились, когда Торин прокричал, что он потерял дорогу. Я и Бильбо переглянулись, как бы говоря друг другу: «Во попали…» После этого от Торина поступил приказ немедленно найти эльфийскую тропу, и гномы рассредоточились по местности, крича по очереди какую-то фигню, спрашивая, где они, какой сейчас год и что вообще происходит. Мне стало плохо, голова закружилась, и я поняла, что сейчас меня вытошнит где-нибудь под кустом. Хоббиту было не легче: он держался за голову и слегка покачивался, оглядываясь вокруг.

— Это дурман! Он везде в этом лесу, — жаловался кто-то.

— Нужно найти эльфийскую тропу, на ней еще безопасно, — упрямо кричал ему Торин. Происходил какой-то дурдом, и я даже не понимала, как пришли мы к жизни такой. Неожиданно Бильбо поднял голову вверх и стал всматриваться в кроны деревьев. Я проследила за его взглядом и заметила паутину, которая висела тут везде и всюду, чуть повыше наших голов.

— Нужно забраться наверх! — радостно провозгласил Бильбо. — И оттуда посмотреть, куда нам идти!

Я еще раз глянула наверх: деревья были довольно внушительными, и даже если бы я была человеком, я бы побоялась лезть на них. Моего маленького друга это, правда, не остановило, и он, быстро цепляясь за ветки, по-обезьяньи начал забираться на паутиньи деревья. Я нервно заревела, предупреждая его, но он посмотрел вниз, бодро мне кивнул и продолжил делать свое дело. Походив около дерева и поняв, что его мне не переубедить, я покинула гномов, оставшихся на земле, и начала потихоньку взлетать, стараясь не задевать ветки и стволы. Бильбо успел улезть уже далеко вперед — взлетала я гораздо медленее, чем он продвигался вверх. В конце концов он скрылся в листве, гномы стали совсем игрушечными, и я осталась наедине со своими страхами и переживаниями. Я судорожно сглотнула — я, конечно, не трусишка, но сейчас я почти в первый раз за все время осталась одна. Внезапно где-то за собой я услышала шелестящий звук и резко, насколько это позволяло мое парение в воздухе, развернулась, молясь о том, чтобы это был Бильбо, а не кто-нибудь другой.

По стволу дерева перебирался огромный паучара. Просто гигансткий — с ним обычный дачный паучок был даже не карликом, а я не знаю чем. Он увидел меня и смотрел на меня всеми своими восьмью глазами, чуть-чуть шевеля ногами. От страха я еле-еле удержалась в воздухе и скосила глаза вокруг себя. По стволам медленно ползли точно такие же пауки, с красными спинами и большими… очень большими клыками. Я, переведя взгляд обратно на «своего» паука и смотря на него во все глаза, тихо начала напевать что-то из КиШа, «Лесника» вроде. От ужаса я забыла и название песни, и ее текст, но мелодия неожиданно всплыла откуда-то из недр моего головного мозга, и я начала ее петь. Получалось, конечно же, плохо, но «мой» паук этим не смущался и внимательно меня слушал. Потом, когда я спела первый куплет и припев, до меня дошло, что и гномов предупредить, собственно, совсем не дурно… Вот только я все проворонила — снизу уже раздавались звуки возни и приглушенные крики: значит, предупреждать уже было некого. Черт бы побрал мою арахнофобию — но я не ожидала, что именно в этом лесу живут гигантские тарантулы! А «мой» паук тем временем очнулся из того состояния, в которое я его ввела своим появлением, и угрожающе защелкал челюстями, явно подразумевая, что хочет мной перекусить. Признаться честно, это был первый раз, когда я действительно испугалась. Нет, вру, второй — первый был тогда, когда кот Толстяк начал изображать клиническую смерть от переедания, а я, которой было на тот момент лет двенадцать от роду, носилась по дому и не знала, что мне такого предпринять. Сейчас была похожая ситуация: я не знала, что делать, поэтому я просто зажмурилась, набрала в грудь побольше воздуха и плюнула в паука своим внутренним холодом.

Когда я открыла глаза, паучара, уже окоченевший, летел вниз. Мысленно я бросила ему что-то вроде: «Ну и поучайте лучше ваших паучат» и полетела наверх, туда, где должен был быть Бильбо. Продираясь сквозь колючие ветки, я посылала сигналы во Вселенную, прося ее сохранить для меня моего личного хоббита. Помнится, это было прочитано в каком-то астрологическом журнале: посылайте почаще Вселенной запросы о своих желаниях, и рано или поздно она на них ответит. В пять минут у Мироздания накопилось не меньше тысячи непрочитанных сообщений, и я надеялась, что Бильбо они хоть как-то помогут. Когда лететь стало уже совсем невозможно из-за слишком частых веток и в принципе из-за блевотно-рвотного чувства в груди, я стала цепляться за ствол зубами и когтями — чего не сделаешь ради друга… Впрочем, хоббита я, достигнув с помощью невероятных мучений верхушки дерева, нашла живым, невредимым и довольным: наверху, над лесом, гулял свежий ветер, и все мое болезненное состояние этим самым ветром и смело. Я села на одну из веток потолще и потянула Бильбо за штанину. Тот засмеялся — моего благородного порыва он не понял — и показал куда-то вдаль, на горизонт.

— Смотри, Одинокая Гора! — воскликнул он.

Я присмотрелась: действительно, она стала еще виднее с тех пор, как я ее вепрвые увидела там, на уступе, после полета на орлах. Это, конечно, было хорошо, но гномов-то нам нужно спасать? Я упорно потянула Бильбо за штанину, и он наконец-то обеспокоенно посмотрел на меня и спросил:

— Что-то случилось?

Я покивала головой, говоря, что да, случилось. Он посмотрел вниз.

— С Торином? — уже более хмуро спросил он. Я еще больше начала кивать головой, и хоббит быстро начал слезать с верхушки дерева, параллельно крича мне: — Запомни, куда нам надо идти дальше!

Я недовольно заурчала (надо же, еще и запоминать что-то нужно), примерно поняла, в каком направлении находится Одинокая Гора, и вслед за Бильбо медленно поползла вниз. Спускалась я уже побыстрее — мне было не так боязно, да и вообще, с другом так и в принципе не слишком страшно. Мы достигли земли и окружающего смрада (правда, находиться здесь уже было гораздо легче), но гномов ожидаемо не увидели; Бильбо, смотря куда-то вдаль, на деревья, тронул меня за больное плечо. Я зашипела, но хоббит не обратил на это внимание. Тогда, посмотрев туда же, куда и он, я увидела причину его беспокойства: там ползли пауки, несшие в передних лапах белые коконы — скорее всего, это и были наши бородатые друзья. Я потерлась о плечо Бильбо, подбадривая его, но хоббиту взгрустнулось довольно сильно, и подбадриваться он никак не хотел. Ну что ж, придется нам поиграть в сафари с темными чудовищами из-под кровати. Я села, раскрыв крылья, и Бильбо, не став ждать приглашения, сел ко мне на спину. Я взлетела, быстро набирая высоту — сейчас уже рассусоливать некогда. Что же касается хоббита, то тот прямо вжался в меня — наше путешествие под дождем и рядом с каменными великанами было все еще для него предметом кошмаров по ночам. Для меня, как это ни странно, тоже.

Членистоногие передвигались где-то посередине между кронами деревьев и землей, поэтому я летела чуть повыше их, чтобы какой-нибудь бодрый паучара не прыгнул прямо на меня — в пылу страстей я еще не забыла, что у меня арахнофобия. Догнать стаю удалявшихся пауков (или не стаю, ватагу, клан, колонию — понятия не имею, как это у них называется) труда особого не составило; теперь надо было понять, что с этими пауками делать. Их было слишком много — я насчитала их пару десятков, а потом их явно станет еще больше: на месте сих животных я бы понесла добычу в лагерь, чтобы там вместе с друзьями разделить трапезу, а значит, этих паучар там будет не двадцать, и не тридцать, даже не пятьдесят… Я на всякий случай огляделась вокруг себя и увидела, что паутина теперь висит всюду — мы приближались к логову врага.

— О, Эру Илуватар! — тихо сказал Бильбо.

Я замерла: движение пауков наконец остановилось, и они где-то там, вдалеке (а держалась я от них на приличном расстоянии по понятным причинам) начали привязывать гномов к раскинутым наверху сетям. Я начала вспоминать уроки биологии, на которых я обычно спала или играла в карты с соседями и на которых нам рассказывали особенности паучьего метаболизма. Единственное, что я смогла вспомнить — это то, что пауки не в состоянии переваривать пищу самостоятельно, поэтому они впрыскивают жертве яд, заворачивают ее в кокон и ждут, пока она не превратиться в желейку, которую уже можно просто выпить. Я вздрогнула так сильно, что Бильбо чуть ли не грохнулся с меня — судьба большей части отряда меня, конечно, не слишком волновала, но вот некоторые гномы стали для меня друзьями, и я не хотела, чтобы они стали высокопитательной едой для каких-то там не особо высокоинтеллектуальных товарищей. Скосив глаза на Бильбо, я увидела, что маленький хоббит решительно готов геройствовать, и это готовность меня порядком напрягла.

— Опусти меня вниз, — твердо сказал он. Я отрицательно покачала головой и вообще всем видом постаралась показать, что эта крайне плохая идея приведет его к неизбежной гибели, но мой маленький друг набрался гномьего упрямства и приготовился мне противостоять. — Я знаю, что делать!

Знаю я, как ты знаешь… Я, скрежеща зубами, медленно опустилась на жухлую листву, убедившись, что мухоловов (в этом случае — гномоловов) рядом с нами нет.

— Все будет хорошо, — сказал Бильбо, слез с меня и, слегка покачиваясь, куда-то пошел. Если бы я могла, я бы сделала фейспалм, но удержаться на трех лапах у меня до сих пор не получалось. В итоге, отойдя от меня на десяток метров, Бильбо пошарил в кармане и… пропал. Я изумленно открыла рот — такого вотэтоповорота я не ожидала. Потом через минуту мне пришлось опомниться — ко мне полз одинокий паучара, искавший, чем бы поживиться. Я огрела его кучей снежинок и взлетела, поднимаясь все выше и выше, пока не достигла кроны деревьев. Там я была в безопасности, могла наблюдать за коконами-гномами и, если что, прийти на помощь Бильбо. А до этого момента оставалось только ждать…

Примечания:

И... Барабанная дробь! Я даже живая!

Ну что, а теперь давайте выйдем к злым бродячим эльфам и скажем «привет».

Dragon Age 2. Варрик®

Глава 12

Ожидание продлилось долго — даже не знаю, сколько именно, но ощущалось оно как час или два. К счастью, за это время пауки успешно обходили меня стороной или не обращали на меня внимания — так или иначе с представителями паукообразных я не сталкивалась. Потом я увидела то, ради чего вся рискованная операция и затевалась — коконы, обрубленные чьей-то твердой рукой, поочередно полетели вниз, и из них начали выбираться злые бурчащие гномы. Я немедленно сиганула вниз, сложив крылья, за пару секунд преодолела расстояние, разделявшее меня и гномов, и очутилась рядом с хмурыми Фили и Кили. Мне просто необходимо было убедиться, что с ними все хорошо, что они не превратились в жижицу и в прочие продукты жизнедеятельности пауков. Я их внимательно обнюхала (они из-за этого страшно засмущались) — пахли они потом, мехом, которым была отделана их одежда, и еще чем-то, но никак не пауками (эти товарищи пахли злобой и адреналином), а это меня не радовать не могло. Последним из кокона вылез Торин, который отряхнулся, ругнулся и внезапно замер: я опасливо перевела взгляд наверх и увидела, что к нам уже ползут полчища пауков.

— Вперед! — заорал Торин. Я покрутилась вокруг себя в поисках Бильбо, но того нигде не было — вообще нигде. Я начала нервничать, ведь он мог надеть свое кольцо-невидимку и куда-нибудь смыться (хотя на него это не было похоже), и я продолжила крутиться вокруг своей оси, несмотря на то, что прямо на меня несся, очевидно, считающий себя бессмертным паучара. Правда, меня он не достиг — из-за дерева вылетел Бильбо и проткнул его голову своим мини-мечом. Паук упал на спину и поджал ноги, и что-то у меня такое всплыло в памяти, как будто убивать пауков — плохая примета.

Бильбо пожал плечами, увидев мой удивленный взгляд, и показал мечом на спешно линяющих гномов.

— Идем, что ли? — неуверенно спросил он. Я уверенно кивнула головой, и мы побежали за отрядом — так, чтобы оставаться на десяток метров позади. Своеобразный арьергард, так сказать. Пауки же нас вообще-то догоняли, и догоняли вполне успешно. Нет, не так: они нас окружали. И было их совсем не мало, а очень даже много — бр-р-р, ну и ужас, конечно.

Я, оглядываясь по сторонам и следя за тем, чтобы пауки не подползли ко мне слишком близко, внезапно запнулась об какую-то лесную корягу, которую во всей этой суматохе я не успела заметить, и кубарем покатилась куда-то в сторону от общего направления бегства, в какие-то шипастые кусты, налетев при этом на парочку паучар. Их отбросило на несколько метров от меня, но это их, конечно, никак не остановило: они аки киборги-убийцы-терминаторы снова встали и поперлись ко мне. Я, сначала испугавшись такого расклада, все же запихала арахнофобию куда подальше и заставила себя принять позу Джеки Чана, после чего я парой успешных ледяных «выстрелов» вывела своих врагов из строя. Поблизости, кроме теперь уже обледеневших пауков, никого не наблюдалось, и я, обошедшаяся только несколькими ссадинами после неудачного качения по пересеченной местности, с чистой совестью пошла искать выход из кустов, чтобы заявить о своем присутствии гномам и вообще всему миру.

Когда моя довольная морда наконец выглянула из кустов, я узрела кучу дохлых пауков, а кроме них следующее: отряд эльфов (а я подозревала, что это они, потому что кроме ушастых и пауков по этому лесу, видимо, безнаказанно шастать никто не может) взял на прицелов прифигевших гномов и вообще, как видно, хотел их расстрелять без суда и следствия.

Мое появление не осталось незамеченным — на удивление первым меня увидел Фили и начал делать мне странные знаки, обозначавшие скорее всего: «Смойся отсюда, я тебя очень прошу». Именно эти знаки привлекли внимание одного из эльфов, и он резко обернулся, чтобы узнать, кому такому важному они были предназначены. А потом он увидел меня.

Сначала на его лице отобразилось недоумение. Потом страх. Потом ужас. Потом полная решимость всадить в меня стрелу, и наконец он натянул лук, направляя его в мою сторону. Остальные эльфы очень сильно заинтересовались, какого балрога там творит их сородич, и произошла мини-цепная реакция, в ходе которой весь отряд остроухих увидел вылезшего на свет Божий белоснежного ледяного дракона. Фили моментом проникся и сделал угрюмую гримасу, как бы подтверждающую то, что он просто хотел меня предупредить, а не вот это вот ваше все.

— Дракон?! — изумленно воскликнул какой-то эльф-блондинчик с поразительно знакомой физиономией. Он ошарашенно повернулся к Торину, который изображал качественный и натуральный покерфейс. Я было испугалась, что он сейчас скажет: «А это не наше добро, забирайте на здоровье», но на его счастье он ничего подобного не сказал и просто промолчал. — Я знал, что гномы никогда не были мудры, но я не подозревал, что это может распространиться так далеко! — продолжал тем временем эльф. Ах, да, вспомнила — это же Леголас, тот самый, из «Властелина Колец»… Помниться, когда мне было двенадцать, я в него даже была влюблена — а как же иначе, ведь он был самым обалденным персонажем, которого я когда-либо видела за свою недолгую жизнь. Правда, старина Пи Джей со своим Орландо Блумом был совсем не близок к оригиналу — если Торин был мнойпровозглашенным «Король-Я-Хмуром», то Леголас был чем-то вроде «Принц-Я-Само-Высокомерие», что очень явственно следовало из его взгляда, направленного на меня.

— Это наш дракон, — грубо перебил эльфа Торин.

Да-да, руками попрошу не трогать, только пыль вытирать и яблочками кормить — а вы в меня только стрелы да мечи… Даже грустно как-то. Я сделала обиженный вид и вылезла из кустов полностью. Эльфы заметно напряглись, но я оглядела их крайне грустным взглядом, так что некоторые почувствовали себя в чем-то передо мной виноватыми и отвели взгляд на суровых бородатых гномов. На самом деле я не стремилась вызывать в них муки совести, просто я глазами искала Бильбо, который существовал где-то поблизости, но никак не хотел находиться. Хотя появившийся неожиданный эффект был мне точно на руку.

— Если это ваш дракон, то скажи ему, чтобы он подошел сюда, а не прятался среди деревьев, — заявил Леголас.

Лицо Торина медленно начало преображаться, из покерфейсного становясь мученическим. Я сделала любопытствующую мину: мне было интересно, как из этого всего будет выпутываться гномий король, тем более, что по чьей-либо указке я бегать никуда не собиралась. Особенно если указка исходила от эльфийского принца-зазнайки. Не понимаю, что я в нем нашла когда-то, или, может быть, Леголас в исполнении Орландо Блума совсем не такой?

Я начала приплясывать на лапках, грациозно выгибая хвост и изображая Николая Баскова, поющего:

«Натуральный блондин,

На всю страну такой один,

И молодой, и заводной,

И знаменит, и холостой».

Ни моего танца, ни песни, конечно, никто не понял, но гномы похохотали от души. На лицах эльфов, до этого отстраненных, удивительно юных, но злобных, появилось нечто похожее на значок вечной загрузки — подгружается, подгружается, подгружается…

— Что это? — изумленно спросил Леголас.

— Это наш дракон приветствует отряд лесных эльфов, — со смешками ответили гномы. Королевичу это не понравилось, и он нахмурился.

— Угомоните своего дракона! — уже в бешенстве сказал он. Гномы только посмеялись — в общем, конфликт разгорался нешуточный, поэтому я решила благоразумно сесть на пятую точку ровно рядом с Кили и Фили и уставиться на Леголаса. Это ему тоже не понравилось, но с этим он смирился и кивнул на нашу развеселую компанию. — Обыскать их!

Отряд эльфов немедленно двинулся на нас, рассортировал гномов по двое — по трое и начал обыскивать. Меня запихали куда-то в сторонку, не до конца понимая, что со мной делать, и все же охраняли меня достойно — для этого выделили аж двух лучников, которые от страха смотрели только на меня и никуда больше. Ну и скукотища… Страшная я, что ли, такая? Или я аки гномы в Ривенделле, какие-то местные реликвии оскверняю? Эх, вы… эльфы. Одним словом — гламуры. Только лесные и какие-то очень свирепые.

Леголас же выбрал себе жертву — а именно бедного, маленького, никому зла не желавшего (наверное) Глоина — и начал во время обыска приставать к нему с распросами: что-то он такое у него нашел, портреты вроде, и очень сильно ими заинтересовался.

— Это кто? Твой брат? — спросил он, показывая на невидимого некто на портрете.

— Это моя жена! — с вызовом ответил Глоин.

— Это женщина? — переспросил Леголас, не получил на вопрос ответа и повертел портрет в руках, пытаясь понять, с какого бока надо смотреть, чтобы увидеть там гномку. — Как вы вообще друг друга различаете? — с видимым презрением спросил принц.

Глоин, да и вообще весь гномий табор, хотел было просветить эльфа на эту тему, чтобы он не заблуждался насчет гномской половой принадлежности, но неожиданно в разговоре возник кто-то новый (по голосу понятно, что эльф), который сказал:

— Я слышала, что у женщин-гномок редкая борода.

Я с интересом взглянула в сторону, откуда послышался голос кого-то третьего, и обнаружила там рыженькую хорошенькую эльфийку, метко кидающую нож в со всех ног драпающего паука. Потом до меня дошел смысл ее фразы, и я перевела взгляд на Кили, самого безбородого участника нашего похода, заметив, что уже все гномы со смешинками в глазах смотрят только на него, отчего брат-акробат заметно сконфузился и сник.

— Ты — женщина? — ошарашено спросила эльфийка, заметив этот взгляд.

— Нет, конечно нет! — с испугом ответил Кили, мотая головой и руками.

— Мой брат не виноват, что у него борода нормально не растет! — заступился за него Фили. Потом он подумал и дерзко добавил: — И это очень грубо напоминать ему об этом!

Эльфийка смущенно отвела взгляд, как бы извиняясь за то, что сказала.

— Если среди вас есть женщины, лучше сказать об этом прямо сейчас, — подхватил вроде бы уже утихнувший конфликт Леголас. Торин на него посмотрел своим коронным взглядом, столкнулся с коронным взглядом Леголаса, и эльфийский принц продолжил: — Мы хотели бы избежать неловких ситуаций, когда мы вас посадим в темницы на время дальнейших разбирательств.

— Да куда уж больше неприятных ситуаций, барышня, — не преминул подкольнуть его сильно обидевшийся Кили.

— Я не барышня, — возмущенно ответил Леголас. Видя актерско-изумленные взгляды гномов, он недовольно повел плечами, вспоминая о своих эльфийских гордости и высокомерии. — Эльфийки носят платья! — наконец выдал он, пытаясь как-то выкрутиться из создавшегося положения. Теперь все гномы немедленно посмотрели на рыженькую эльфийку, которая тут же покраснела — вначале от смущения, потом от гнева. — Тауриэль — это исключение, она носит штаны по долгу службы. В большинстве своем эльфийки носят платья, — начал оправдываться Леголас.

— Значит… значит… — на лице Кили вдруг отобразилась страшная догадка, и он повернулся к своим собратьям по несчастью. — Значит, тот эльф в Ривенделле… на самом деле был эльфийской девой?

— Да нет же, — возразил ему повеселевший Бифур (я все еще путалась, кто из них кто, но я подозревала, что это был он). — Нет, то было не платье, а длинный кафтан. Под ним он носил штаны.

— И как это определить со спины? — обидчиво спросил Кили.

— Ну, со спины и правда трудно понять, — задумчиво ответил Бифур. — Нужно подождать, пока эльф к тебе передом повернется, и посмотреть, есть ли разрез. У платьев внизу разреза нет.

— Как у того, что носил Гэндальф? — уточнил Кили.

— Нет, Гэндальф носит балахон, — ответил ему Глоин. — Разница в том, что они… Ну, в том, что они разные.

Обалдевшие эльфы стояли и слушали то, как гномы обсуждали их безымянного ривенделльского сородича, а я зажимала лапой рот, чтобы не разреветься — такой мой смех мог тут всех распугать, и я могла оказаться нашпигованной стрелами, а мне еще надо было до встречи с эльфийским королем дожить: вдруг ему не будет до меня никакого дела, и он прикажет меня отпустить? В общем, Торин понял, что это может продолжаться бесконечно, и повернулся к Леголасу.

— Давайте остановимся на том, что вы нас поймали? — предложил он.

По-моему, прекрасная идея — эльфам она тоже пришлась по душе, и Леголас отдал приказ продолжить обыск. Я, наблюдая за всем этим, с интересом обнаружила, что у Фили была целая коллекция охотничьих ножей, расфасованных по всевозможным карманам, карманцам и просто карманчикам, что у Бифура все это время из головы торчал топор, а я этого успешно не замечала, и что гномы умеют выдавать трехэтажные ругательства на кхуздуле все разом как по команде (об этом я догадывалась и раньше, но мне впервые пришлось услышать такое количество мата за секунду прожитого времени: пьяный дед с друзьями из ВДВ — это всего лишь жалкое подобие того, что вытворяли сейчас гномы). В общем, худо-бедно эльфы с гномами разобрались, ободрали до нитки, а теперь их вожак стоял и думал, что нужно делать лично со мной.

— Нельзя приводить дракона в дворец владыки Трандуила! — выступила вперед рыженькая хорошенькая эльфийка, которая решила высказать обо мне свое мнение. — Тем более того дракона, который путешествует вместе с гномами!

Я заметила, с каким выражением лица смотрит на нее Кили, помянула всех эльфийских дев (и не дев, которые только притворяются девами и смущают добропорядочных гномов своими штанами) нехорошим словом и легко толкнула бедного парня в бок хвостом. Тот намек, кажется, понял, но глазеть на рыжую эльфийку не перестал.

— И что ты будешь делать с ним, Тауриэль? — поинтересовался заинтригованный Леголас, ожидавший ответа из серии «Отвергаешь — предлагай», но эльфийка в ответ только пожала плечами. — У нас нет выбора: придется вести его с собой, — заключил он.

— Это она, — возразил ему кто-то из компашки гномов.

Эльфийский принц даже без белого коня удивленно приподнял бровь, потом посмотрел на меня; я ему, естественно, улыбнулась во все тридцать два, или сколько их там у меня, зуба, и Леголас неожиданно для себя задумался о чем-то важном в своей жизни.

— Значит, девушка среди вас все-таки есть, — заметила рыжая эльфийка Тауриэль (после знакомства со мной — младший лейтенант погранслужбы Лесного королевства Белочкина) и с видом того, кто поймал недруга на слове, посмотрела на Торина.

Король-Я-Хмур выглядел абсолютно невозмутимо и являл собой вид уставшего от этих надоедливых ушастых гнома, который уже не понимает, в каком ухе они у него жужжат.

— В общем, ведите нас уже куда-нибудь, а то я устал тут стоять, — вполне дипломатично заявил Двалин. Все остальные гномы важно покивали, соглашаясь с этим мнением, и вопросительно посмотрели на Леголаса. Эльфийский принц понял, что безоружные гномы сейчас начнут бунтовать, а если они начнут бунтовать, то начнут и кусаться (так как оружие у них только что было отобрано), и что бешенством через укусы обычно и заражаются, а болеть им ему страшно не хочется; итак, поняв все это, Леголас кивнул, выдал какую-то базу на эльфийском и пошел прочь.

— И что он только что сказал? — поинтересовался Глоин.

— На обед пригласил, — хмуро ответил Торин, видимо, вспомнив лорда Элронда. Гномы собрались смеяться, но не успели: эльфы, так и не поняв глубокого юмора ситуации, потолкали нас прочь отсюда. Похоже, не любят они гномов покрепче, чем гномы их.

Эх, и угораздило же меня попасть в такой эльфо-гномо-гадюшник…