Самый смелый слизеринец (гет)

Мало кому удавалось заставить Гарри серьёзно растеряться. Обычно его удавалось вывести из себя, и это очень плохо оборачивалось для тех, кто так делал. Но Полумне Лавгуд, которую он поджидал в школьном коридоре, конечно же, снова удалось его смутить.

— Ты очень грустный, Гарри, — вместе приветствия сказала она. — Это связано с Гермионой? Ты боишься за неё?

— Э-э… да нет, я… просто задумался.

— Тебе не стоит за неё бояться. Она знает, как тебе нужна, и скоро обязательно очнётся.

Он так и застыл, чувствуя, что слова застряли в горле. Полумна была довольно своеобразной девочкой и, что удивительно, он проникся к ней симпатией из-за Гермионы. Это она, когда они патрулировали школьные коридоры в прошлом году, впервые заговорила о ней.

«А помнишь ту странную девочку, с которой мы в карете ехали?»

«Это которая журнал верх ногами читала? У неё ещё вроде редиски в ушах были…»

«Да, она. Полумна Лавгуд. Представляешь, её обижают на факультете… Называют Полоумной… воруют её вещи и раскидывают по всему замку».

Тогда Гарри молчал, а Гермиона говорила, как это несправедливо и что сама Полумна даже не жалуется никому.

«Мне Джинни об этом рассказала, как и о том, что Полумна потеряла мать. Бедняжка. Странно, что старосты их факультета ничего не замечают».

Может, Гарри и не был мастером поддержать беседу, но слушать он умел и тоже заинтересовался, кто и за что обижает Полумну. Уж он-то лучше кого бы то ни было знал, каково это — вдруг оказаться одиноким и бессильным. Взяв с собой мантию-невидимку, Гарри несколько дней подходил к башне Когтеврана и изучал порядки местных учеников. Каково же было его удивление, когда одним прекрасным днём он застал Энтони Голдстейна, старосту Когтеврана, выносящего из гостиной цветные кеды Полумны! Гарри так разозлился, что дал тому кулаком в нос, из-за чего быстро завязалась драка. Прибежавший на шум профессор Флитвик лишил Слизерин сразу тридцати баллов и позвал профессора Снейпа, а тот велел Гарри следовать за ним в подземелье.

«Как это понимать, Поттер? Потрудитесь объяснить».

«Это кеды. Они не мои. Их одна девочка потеряла, а я хотел ей отнести».

«Я спрашивал не про кеды, а про вашу драку с мистером Голдстейном».

«А, мы… — Гарри мог бы сказать правду, но знал, что это ничем не поможет, и в его голове родилась дьявольская идея. — Мы повздорили, и он стал оскорблять вас, профессор! Сказал, что вы самый худший декан из всех! Сказал, что вы неприятный, мелочный, грубый, мерзкий, обидчивый человек. Назвал вас немытым ублю… Кхм, мне бы не хотелось повторять всё, что Энтони наговорил, сэр. Я защищал ваше честное имя!»

Снейп долго смотрел на Гарри, прежде чем разомкнул губы.

«Хорошо. Можете быть свободны, Поттер».

Больше Полумну никто не обижал. Когтевранцы отличались умом и понимали, по какой причине их факультет вдруг потерял сотню баллов, а Энтони Голдстейн до конца учебного года отмывал котлы. Сейчас Гарри был даже рад, что прислушался к Гермионе и защитил Полумну. Хоть кто-то ещё с ним нормально общался и не подтрунивал. Иногда Гарри даже думал, что если бы у него была полноценная семья, то он бы хотел такую же беззаботную и милую сестрёнку, как Луна. Она чем-то напоминала ему Габриэль Делакур, которую он вытащил из озера вместе с Гермионой. Возможно, этим своим искренним, несколько детским взглядом.

— Надеюсь, что очнётся, — кисло сказал он ей. — Мадам Помфри не пускает меня к Гермионе вот уже третий день… Я слышал, как она МакГонагалл говорила, что, возможно, Гермионе будет лучше в Мунго.

— Так это же хорошо: там не будет мадам Помфри.

— Ну… наверное. А-ам… Луна, а можно тебя попросить об одолжении?

Эти дни Гарри, конечно же, некогда было предаваться унынию. Он всё так же ходил на занятия, по вечерам спешно переделывал домашнюю работу и надеялся поймать Теодора Нотта, но тот словно почувствовал его внимание к себе и стал крайне осторожным и скрытным. На него невозможно было напасть в спальне или в общей гостиной, поскольку рядом находились другие ученики, а по коридору он вечно ходил либо с Забини, либо с кем-то из девчонок. Гарри было надеялся спрятаться под мантию-невидимку и подкараулить Нотта на восьмом этаже, когда тот отправится в Выручай-комнату, но ни разу его не увидел. То ли Нотт тоже знал потайные ходы в школе, то ли обладал своей картой, но он стал неуловим. Стоило только занять пост перед его появлением, как он будто бы передумывал и возвращался в подземелье. Возможно, стоило снова задействовать Добби, но Гарри помнил его последний доклад и боялся, что Нотт сможет тому навредить. Словом, он очень устал и решил обхитрить противника. Подумал, что если тот встретит на пути или же увидит на карте кого-нибудь безобидного, в ком точно не заподозришь угрозу, то потеряет бдительность.

— А ты не могла бы подкараулить кое-кого и позвать меня?

Гарри немного беспокоился, что Луна обидится и откажет ему, но она, наоборот, восприняла его предложение с большим энтузиазмом.

— Подкараулить? Меня ещё никогда не просили никого подкараулить! А это опасно?

— Э-э… совсем немного. Но тебе не нужно ничего особенного делать. Только бросить этому кому-то в спину Ступефай и сразу же позвать меня. Сможешь?

— Конечно же я смогу, Гарри! Это же несложно. А кого надо подкараулить и где?

Он ей всё объяснил и выдал сквозное зеркальце для связи. Луна оказалась очень даже рада хоть чем-то помочь Гарри и улыбнулась ему на прощание, а он отправился на очередной урок. Ему не пришлось долго ждать результат, потому как на следующий же вечер Луна вызвала его по зеркальцу на восьмой этаж.

— Гарри, я всё сделала! — радостно доложила она и исчезла.

Гарри бежал со всех ног и здорово перепугался, оказавшись в пустом коридоре. Он уж было подумал, что и Луна и пострадала из-за него, но она выглянула из-за двери ближайшего туалета.

— Я подумала, нужно убрать его с глаз и отлеветировала сюда, — воодушевлённо сообщила она, когда Гарри зашёл за дверь и увидел лежащего на полу Нотта.

— Ох, ты… ты молодец! Всё правильно сделала! Дальше я сам. Спасибо тебе!

— Пожалуйста!

Луна пожелала ему хорошего вечера и ушла, а Гарри взмахнул волшебной палочкой и наколдовал верёвки, обхватившие противника, после чего отменил действия Ступефая.

— Поттер, ты что вытворяешь?! — сразу же возмутился Нотт. — Совсем ополоумел?! Да я тебя и твою девчонку….

Кулак Гарри нарушил изложение его мысли.

— Во-первых, здесь я спрашиваю. А во-вторых, что ты делаешь для Волан-де-Морта и для чего прячешься в Выручай-комнате?

Теодор на мгновение застыл, явно не ожидав от него такой осведомлённости.

— Не представляю, о чём это ты говоришь… — возразил было он, но Гарри основательно подготовился и достал из кармана полиэтиленовый пакет.

— Сейчас представишь, — заверил он и надел тот сокурснику на голову.

Ему пришлось повторить неприятную процедуру пять раз, пока раскрасневшийся Теодор вдруг не открыл в себе способность к откровенности.

— Я узнал, что в этой комнате есть проход в Хогсмид… Я пытался его открыть для… людей Лорда… Они хотят пробраться ночью в Хогвартс… Убить… Дамблдора в постели и схватить тебя…

Представив, что он мог бы снова оказаться у ног врага жалким и беспомощным мальчишкой, Гарри помрачнел и достал волшебную палочку. Он оглушил Нотта и оттащил в кабинку. Надёжно её запер и отправился в подземелье к Снейпу. Тот внимательно его выслушал и ненадолго задумался.

— Нотт сейчас в туалете?

— Да, я его там запер в кабинке.

— Хорошо, тогда возвращайтесь в спальню, а с ним я сам разберусь.

— Ему нельзя позволить привести сюда Пожирателей!

— Нельзя, — согласился Снейп. — Но если мистер Нотт вдруг исчезнет, это будет выглядеть крайне подозрительно.

— Хотите подправить ему память?

— Надо же, да вы растёте над собой, Поттер. Как думаете, почему наш дорогой директор не занимается тем же, чем и мы?

Гарри ненадолго призадумался и округлил глаза.

— Дамблдор знает?! — поразился он. — Знает, что в школу может кто-нибудь проникнуть и ничего не делает?!

— Скорее предполагает, что такой исход возможен, — поправил его Снейп. — И насколько я понимаю, он не против позволить людям Тёмного Лорда то, что тот хочет, чтобы избежать напрасных потерь, но лично я пока не понимаю, почему он опять так действует… — задумчиво прибавил он. — Знаете что, гадать сейчас бессмысленно, исполните просьбу директора, думаю, это нам поможет.

— Это чем же? — возразил Гарри. — Опять смотреть, чем Том Реддл по молодости страдал?

— Посмотрите, от вас не убудет. Не стоит разочаровывать нашего дорогого директора, а то он может начать думать, будто мы что-то замышляем за его спиной.

— Как будто мы прям достигли успеха…

— Вы нетерпеливы, Поттер. Не забывайте, чтобы достигнуть нашей общей цели нужно, чтобы Тёмный Лорд лично куда-то прибыл, а дорогой директор имел больше мотивации с ним сразиться. Это невозможно в Хогвартсе. Тёмный Лорд не захочет рисковать без армии или какого-нибудь артефакта, придающего ему силу. Значит, нужно место, куда он точно заявится и желательно, чтобы один, но тут всё крайне непросто. Давайте лучше поймём, что задумал директор. Со мной он неохотно откровенничает, но возможно вам повезет больше…

Гарри тяжко вздохнул, но не стал спорить. Раз Снейп рисковал, начав вести с ним столь опасные разговоры, то у него точно есть мотивация, чтобы выжить и не служить ни Дамблдору, ни Волан-де-Морту.

— Боюсь, так быстро просьбу директора не исполню. Скоро праздник, Слизнорт только об этом и думает…

— Значит, возвращайтесь после Рождества и сразу же беритесь за дело. А теперь вернитесь в спальню и выспитесь. Выглядите, честно говоря, отвратительно.

На этом они разошлись, и Гарри ещё долго лежал на подушке, терзаясь всякими сомнениями и мыслями. От беспокойства он даже продумал план спасения в случае, если ситуация выйдет из-под контроля и Пожиратели смерти действительно заявятся в школу. Нужно будет вызвать Добби, чтобы он забрал их с Гермионой на Гриммо, а Кикимер заберёт Луну и доставит к мистеру Лавгуду. Остальные жизни Гарри не заботили: в начале прошлого лета он слишком хорошо усвоил, сколь малы его силы перед Волан-де-Мортом с его прихвостнями и сколь сильно он «нужен» Великому Дамблдору, спокойно дожидавшемуся его возвращения на трибуне. Перед сном Гарри нащупал запасную, некогда отобранную у Долохова, волшебную палочку под подушкой и закрыл глаза.

— Она очень слаба, постарайтесь лишний раз её не тревожить.

К его невероятному облегчению, Гермиона пришла в себя к концу недели, и Гарри наконец-то смог её навестить.

— Привет… Как ты?

Она выглядела всё такой же бледной и кисло смотрела в сторону. Гарри опустился на стул возле неё и озабоченно к ней присмотрелся.

— Гермиона? Ты меня понимаешь?

— Да, я… просто… Рон, он… понимаешь…

Гермиона наконец-то подняла на него глаза, и он увидел в них слёзы. Она рассказала ему о разгоревшейся на лестнице ссоре и том, что Рон её толкнул. Всё то, что ему и так прекрасно было известно. Впрочем, Гарри вовремя спохватился и изобразил само изумление.

— А я… я даже разозлиться на него теперь не могу, — не заметив за ним ничего подозрительного, закончила Гермиона и всхлипнула. — Мог бы и просто извиниться, а не… прыгать в окно.

— В смысле, не можешь разозлиться?! — горячо возмутился Гарри. — Да ты чуть не погибла из-за него! Я представляю, сколько Рону там твои сокурсники подозрений высказали в башне, что у него аж нервы сдали! Тоже мне истинный гриффиндорец, столкнул девчонку и убежал! Знаешь, если бы он не вышел в окно, я бы сам его выкинул!

— Гарри!..

Она шмыгнула носом и стёрла ладошкой заскользившие по щекам слёзы. Её голова была всё так же обмотана бинтом, а на щеке выделялся алый шрам. Гарри было нелегко это видеть. Казалось, словно его самого что-то сдавливало и резало по самому сердцу.

— Тебе очень больно? — спросил он.

— Нет, только… голова немного побаливает, — утерев ещё одну слезу, ответила Гермиона и заметила, куда направлен его взгляд. — Мадам Помфри говорит, этот шрам вряд ли удастся свести: я задела об одну из исчезающих ступенек, когда падала и, похоже, заживляющая мазь поэтому не может справиться с эффектом от древних чар.

— Тебя этот шрам нисколько не портит, — тут же заверил Гарри.

— Да брось, не нужно меня утешать.

— Я не утешаю, он просто… м-м… не такой и страшный.

— И поэтому ты на него так пялишься…

— Я пялюсь не на него, а на тебя, ты…

Гарри вдруг понял, что сбился с мысли, и замолчал, а Гермиона, наоборот, с интересом присмотрелась к нему.

— Я… что? Так ужасно выгляжу?

— Нет! Совсем нет! — возразил он. — Ты всегда хорошо выглядишь, просто…

Гарри не удержался и протянул руку. Гермиона невольно задержала дыхание, когда его пальцы коснулись её влажной щеки.

— Так непривычно тебя такой видеть… — признался Гарри и осторожно провёл подушечками пальцев по её шраму. — Ты не должна была здесь оказаться и получить это…

Поскольку Гермиона молчала и не мешала ему, то он осторожно убрал от её лица несколько прядок волос. От его внимательного и продолжительного взгляда её щёки покрылись румянцем.

— А знаешь, если немного дорисовать твой шрам… то тебя можно будет называть Девочкой-Которая-Выжила, — сказал Гарри с улыбкой. — Как тебе?

— Да иди ты, — потупившись, ответила Гермиона и тоже улыбнулась.

— Ну а что, звучит же? — весело возразил Гарри. — Подумаешь, что с лестницы упала, но выжила же! Сути это не меняет.

Ему вдруг страшно захотелось придвинуться к ней ещё ближе, взять за руку и заглянуть в глаза — сделать что-то такое, чтобы она больше не грустила и не лила слёзы. Как-то её защитить, развеселить ещё больше и согреть. Но тут вернулась мадам Помфри и напомнила, что Гермионе пора принимать лекарства и отдыхать.

— Ладно, я ещё зайду, — поднявшись, сказал Гарри.

— Принеси, пожалуйста, свои конспекты, если тебя не затруднит! — попросила его Гермиона. — Я не хочу отстать от того, что вы проходите…

— Хорошо.

Он инстинктивно кивнул перед тем, как уйти, и подумал, что надо будет спросить у Дафны или у Панси их записи, а то свои он в последнее время вёл не так, чтобы тщательно. Мысль о том, что Гермиона идёт на поправку, его словно окрылила, и Гарри шёл в подземелье с улыбкой, ничего и никого не замечая вокруг. Как только открылась дверь, он шагнул было внутрь, как вдруг крепкая рука схватила его за плечо и утянула в сторону. Гарри и понять не успел, как это произошло, но он оказался внезапно прижат к стенке. С одной стороны его держал Крэбб, с другой — Гойл.

— Какого фестрала вы делаете?! — свирепо возмутился он, не способный выбраться из их крепкой хватки.

— Не поверишь, у меня к тебе тот же вопрос, — сказал появившийся перед ним Забини. — Что такого ты делаешь по ночам, что после твоих вылазок обязательно что-то приключается? Одни вдруг решают свести счёты с жизнью, другие резко глупеют…

Гарри немного напрягся, но не подал виду, что его можно так просто напугать.

— Не понимаю, о чём ты. Прямо слабо сказать?

— Знаешь что, мне пофигу, если ты ради Грейнджер даже всех гриффиндорцев отравишь или перебьёшь, но что ты сделал с Ноттом? Он почему вдруг забыл, что ему было поручено?

— Ты бредишь, что ли?! Я твоего несравненного Нотта и пальцем не трогал! Скажи этим придуркам меня отпустить или очень сильно об этом пожалеешь!

— А мне сдаётся, что ты сделал куда больше, чем говоришь, — угрожающе ответил Забини и подошёл ближе. — Я смотрю, ты много о себе мнишь, Поттер, и плохо понимаешь расклад, — утвердил он и задрал рукав мантии.

Гарри невольно задержал дыхание и бросил вырываться, увидев на руке однокурсника метку Пожирателя смерти.

— Ты же не думал, что Тёмный Лорд насколько туп, чтобы одному Нотту поручить что-то для него сделать? — спросил Забини и достал волшебную палочку. — Ничего, я сам найду в твоей башке всё, что мне нужно, и выполню задание Лорда и за себя, и за Тео, — прибавил он и взмахнул палочкой. — Легилименс!