Прогноз погоды на планетах (джен)

— Это несправедливо! — Ниш пнула слишком быстро захлопнувшуюся дверь инфорубки. — Козёл! Ну и катись колбаской.

— Коэн вообще-то! — глухо донеслось из-за преграды.

Ниш прижало ухо к двери. Было слышно, что кто-то из гостей брата кхекает, словно чем-то подавился, а кто-то, видимо из девушек, довольно слышно захихикал.

— Ко-о-озёл!

Снова хихиканье, но старший брат даже и не думал извиняться и пускать сестру в свою святая святых — пиратскую радиорубку поличастотной сверхсветовой связи, особенно, когда к нему прибыли гости.

— Что вы хотите от ребёнка-то, сестричка капризничает, сейчас начнёт рыдать и стучать в дверь, мешать эфиру.

“Не дождёшься”, — хмуро подумала Ниш и отошла от двери. Вот так всегда, когда происходит хоть что-то интересное, брат словно нарочно старается убрать сестру подальше. Раньше Коэн уволакивал Ниш куда-то вглубь их космического прибежища, якобы волнуясь о безопасности сестры. Но сейчас, когда та стала вполне взрослой, эта отмазка давно не прокатывало. Девушке всё казалось, что брат банально стыдится того, что вынужден возиться с младшей сестрой, ведь это так подрывает пафосный имидж крутого космического пирата-ди-джея с личным живым космическим кораблём — влакасом, космическим китом.

Пиная мелкие камешки, вечно таинственным образом появляющиеся не только в желудке космического левиафана, но и полостях тканей, в которых как правило и обустраивали свои жилища космические странники, если разумные киты позволяли с ними путешествовать между звёзд, Ниш дошла до своей “комнаты”.

Там как всегда было неубрано, лишь с завидным постоянством проливаемый кофе уже успел втянуться в пол. Девушка подозревала, что — Керуа, их живой корабль, банально пристрастился к этому напитку, и похожие на землетрясение толчки по условным корабельным утрам, когда они с братом завтракают — не случайны…

Ниш зарылась в кучу одежды с головой, но нашла свою парящую камеру, которую она лично отжала когда-то на пустынной планете-рынке, нейтральной территории среди всяческих отщепенцев галактики и даже защитников порядка.

В той же куче обнаружился и старый пиратский маяк с очень интересной схемой передачи, позволяющей перехватывать подавляющее большинство стандартных сигналов и заменять их своей записью. Да, это будет изящная месть.

Тонкая предрасстветная полоса ползла по поверхности безымянной (всё равно огромный номер из каталога никому ничего не скажет) планеты. Если приблизиться с расстояния орбиты до высоты обычного птичьего полёта (если бы тут были птицы, то оказалось бы, что полоса не такая уж тонкая. Но всё же хоть и лениво, но всё же заметно перемещающаяся, что было для любых гостей и местных жителей проблемой.

Небольшой внутрисистемный челнок завис буквально в полуметре от поверхности, довольно близко к области уступающей свету темноты. Ниш выпустила парящую на антиграве камеру из рук и выпрыгнула сама, придерживая маяк. У девушки было около двух часов до того, как придётся спешно вернуться на кораблик и убраться отсюда, пока совсем не рассветёт.

Настроив передачу сигнала, она начала вещание.

Итак, дорогие, уценённые, недооценённые, переоценённые и бесценные слушатели и зрители. С вами несравненная, неотразимая, бесподобная и всё в том же духе Ниш Броун. И мы с вами находимся на весьма интересной планете, о которой мало кто слышал, и ещё меньше на ней бывали.

Девушка подошла к самому краю сумеречной зоны, за которой медленно уходила ночь.

— Мы с вами находимся на планетарном терминаторе, границе свет и тени, самой безопасной и комфортной области планеты. Посмотрите вокруг.

Автоматическая камера показала панораму: саму Ниш, корабль, камни поверхности, довольно шустро покрывающиеся разноцветными пушистыми нитями.

— Вы видите, как рассвет действует на местную примитивную жизнь, она после ночи тянется к свету, стремительно растёт и размножается, но взгляните на тень, что там видно, откуда взялись эти шерстяные клубки?

Камера сфокусировалась на границе терминатора, там, где кажущиеся камнями организмы только-только отмерзали и распушивались.

— Кажется, их ждёт насыщенный и длинный день? А вот и не так. Насыщенный, но… — Ниш схватила камеру и с помощью встроенного в скафандр двигателя стремительно пропрыгала в противоположную сторону, попутно снимая пейзаж с высоты своих прыжков.

Где-то на середине обитаемой полосы ей даже пришлось перепрыгнуть реденький, но всё же высокий и перепутанный лесок волокнистых растений и спугнуть какое-то существо, смахивающее на крупного мохнатого паука с огромным количеством длинных тонких конечностей.

— Да, это редкость, но мы встретили косиножку, местное живое перекати-поле.

Доскакав до другого края, девушка отпустила камеру снова и навела объектив на границу.

— А теперь вы видите, почему день вовсе не является радостью для местных жителей. Огненный вал ещё далеко, но все существа уже не просто играют в симулятор камня, как по ночам, а стремительно зарываются в глубины, чтобы скрыться от палящего зноя. Да и нас следует отсюда двигаться…

Коэн выругался. Стукнул микрофон. Стукнул передатчик. Побледнел. Покраснел. Позеленел. Опять начал что-то подкручивать в аппаратуре. Безрезультатно.

Довольно важное и статусное вещание для космического радиопирата срывалось. Гости только похихикивали. А из динамиков всё лился голосок дорогой сестрёнки:

— Но мы с вами не прощаемся. Передача будет постоянно, хоть и непредсказуемо выходить на частоте…

На его, Коэна, частоте!