Дневник (The Journal) (гет)

Заметка от автора:

«Торос Нотт» — отсылка к личному хэдканону автора Colubrina. Уверена, что теперь он вполне укоренился в фандоме по драмионе. И все же мне показалось, что он заслуживает признания. То, что Тео использует фразу «Мое милое, летнее дитя» (англ. «My sweet summer child») на удивление своевременно — «Игра Престолов» вышла в свет в августе 1996 г.

---

Шестой курс

[2 сентября, нацарапано на полях конспекта по древним рунам Гермионы Грейнджер]

Привет.

[2 сентября, нацарапано на отдельном пергаменте, спрятанном под конспектом по древним рунам Теодора Нотта]

Привет.

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Ты в порядке?

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Это я должен тебя об этом спрашивать.

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Я здорова. Настолько, насколько это возможно.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Выяснила, кто тебя ранил?

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Долохов

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Ублюдок. Никогда мне не нравился.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Ты улыбаешься.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Осторожно, Грейнджер, а то профессор Бабблинг подумает, что мы что-то задумали.

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Опять.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Хочешь, чтобы нас снова рассадили?

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Нет, конечно. Зачем еще мне заколдовывать стул так, чтобы никто его не занял?

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Осторожно, Теодор. Улыбаешься.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

В этом семестре будет работа над проектом. Будем партнерами?

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Разве тебе не хотелось бы работать вместе с Малфоем?

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Малфой никогда не делает свою часть.

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Как и Рон с Гарри.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Хорошо, что они не ходят на руны.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Что они получили по зельям?

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Выше ожидаемого.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Даже Уизли?

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Рон не так уж плох в зельях. Он просто не старается.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

В принципе, не думаю, что ты очень расстроишься из-за того, что будешь единственной с Гриффиндора. В кои-то веки надо будет делать только свою домашку.

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Я в предвкушении поучиться у кого-нибудь еще, помимо профессора Снейпа.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Ну конечно, как же иначе. ЗОТИ будет сложной.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Она что, только что задала эссе на 15 дюймов плюс два задания для чтения?

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Руны будут просто кошмар.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Думаешь бросить?

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Никогда.

* * *

[5 сентября, нацарапано на отдельном пергаменте, спрятанном под конспектом по древним рунам Теодора Нотта]

Ты сказала, Поттера с Уизли не будет на зельях.

[5 сентября, нацарапано на полях конспекта по древним рунам Гермионы Грейнджер]

Профессор Слагхорн изменил порог прохождения.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Блейз и Дафна тоже так прошли.

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Несмотря на предвзятое отношение, Превосходно получили всего два слизеринца? Бросает тень на репутацию профессора Снейпа.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Почему по-твоему меня не будет на защите?

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Нет? Он же твой декан!

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Мне настоятельно советовали рассмотреть другие академические сферы при выборе предметов для ЖАБА.

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Твой отец.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

И он тоже.

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Бред какой-то. Ты должен делать то, что хочешь.

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Чем ты хочешь заняться после Хогвартса?

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Наверное, зависит от того, каким будет мир.

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

В мире без Волдеморта.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Смелая мечта.

[нацарапано на полях конспекта Гермионы Грейнджер]

Ты же знаешь, что я буду за нее бороться.

[нацарапано на отдельном пергаменте Теодора Нотта]

Я тебе верю.

* * *

[19 сентября, нацарапано на сложенном клочке пергамента, вложенном в доставленный совиной почтой предназначенный для мисс Гермионы Грейнджер конверт без обратного адреса и с приложением в виде небольшой посылки]

На дневнике Протеевы чары. У меня второй. С семнадцатилетием. — Т.

* * *

[19 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тео?

[19 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Привет, Гермиона. Пемблюд хапис⁽¹⁾.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тетрадь просто прекрасна. Спасибо.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Я подумал, что нам может понадобиться способ общаться по нашему проекту так, чтобы не привлекать внимание.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

В смысле, еще больше внимания.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Все настолько плохо, что тебе нельзя разговаривать со мной на людях?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Тебя обсуждали отдельно, а не как подружку Поттера. Так что да, все настолько плохо.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Что мне делать?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты мне доверяешь?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Вообще, не стоит. Сама знаешь почему.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты — не твой отец. Твой отец никогда бы не подружился с маглорожденной, как это сделал ты.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Что, если это все — часть завуалированной игры? Вдруг я втираюсь в доверие?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я рискну.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Гриффиндор.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты уже начал читать материал для задания по рунам?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Заниматься в свой день рождения опасно для здоровья.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Сдавать уже через 4 дня!

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Гермиона Грейнджер, настоящим уведомляю, что вам запрещено открывать учебник вне занятий до наступления полуночи 20-го сентября.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Это для твоего же блага, правда.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ладно.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ладно? Так просто?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Да. Все равно Гарри и Рон хотят, чтобы я проверила их эссе по защите.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Гермиона, если ты хоть запятую исправишь в одном из этих эссе, я заколдую Поттера так, что он месяц будет ходить с розовыми волосами.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Не меня?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Если ты помнишь, тебе нужно залечь на дно. Но если Поттера трогать нельзя, тогда я с удовольствием переключусь на Уизли. Наколдую ему розовые пряди — получится ужасное сочетание с его природным цветом.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Просто скажу им, что устала.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

И проведешь свой день рождения одна?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Разве разговор с тобой считается как «одна»?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Одна — это если с тобой физически никого нет в комнате.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Они что, не знают, что у тебя сегодня день рождения?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Знают.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Помнят?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Гермиона?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Не помнят, да?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ничего страшного. У них голова забита другим.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

У меня тоже, но я помню и прислал тебе подарок. Ну, сделал.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты сам его зачаровал?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Конечно, сам. Эти твои гениальные галеоны подали мне идею.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Принеси завтра свой дневник на занятие. Раз ты так переживаешь по поводу моих безопасности и здоровья, могу зачаровать их так, чтобы для использования был нужен пароль.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Принесу. А теперь иди и наслаждайся своим днем. Мне тут нужно дочитать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Можно мне хоть одну книгу почитать?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тео?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ну и ладно, пойду посмотрю, как мальчики играют в волшебные шахматы.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Знаешь, мне вообще-то по нраву повторять материал. Это весело. И, может, именно так мне и нравится проводить свое свободное время. По сравнению со всеми вами и вашим квиддичем, и шахматами, и карточными играми. На меня учеба оказывает успокаивающее действие.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Тебе бы вместо того, чтобы мне написывать, лучше следить за временем. До нумерологии 15 минут.

* * *

[22 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Нам бы перевести какую-нибудь книгу из Запретной секции. Думаю, профессор Бабблинг выпишет мне пропуск, если я попрошу. Только не такую, от которой веет Темной магией. Знаешь, есть такие, которые излучают зло, и это ощущается, если просто рядом постоять? Так вот ничего такого. Но там точно должна быть какая-нибудь книга, которую еще не перевели.

[22 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ни за что на свете профессор Бабблинг не подпустит меня к чему-нибудь из Запретной секции ближе чем на пушечный выстрел.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Именно поэтому пропуск буду просить я, а ты будешь молча сидеть рядом за партой и прикидываться примерным мальчиком.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Я и есть примерный мальчик.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты меня не слышишь, но я фыркнула.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

И как же мы будем переводить книгу вместе, если есть только один экземпляр?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Могу писать руны тут.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Не смей. Откуда знать, как они повлияют на бумагу или чары.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я думала, вся суть дневника была в том, чтобы использовать его для работы над нашим проектом. Или это тоже удобная правда?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Да как ты смеешь прямым текстом говорить о том, что я откровенно выдумал самую очевидную причину за всю историю выдуманных причин. Дневник, конечно, со «Взбалмошными Волшебниками Удивительного Уилтшира» не сравнится, но уверен, что в учебе пригодится.

Как бы там ни было, писать неизвестные руны на зачарованной бумаге не стоит. Вдруг нас засосет в страницы, или они вспыхнут, или может случиться куча других ужасных вещей.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ладно. Есть идеи получше?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Пока нет.

* * *

[24 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Как прошло лето?

[24 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ну, мои бабушка с дедушкой отказались взять меня к себе, поэтому меня передали под крыло Нарциссы Малфой, и я провел два месяца, составляя каталог для малфоевской библиотеки и избегая людей. Видимо, шестнадцать лет в качестве сына Пожирателя смерти — для них слишком.

Как твое лето по сравнению с моим?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Прости, спросила, не подумав. Вся эта история с твоими бабушкой и дедушкой — просто кошмар. Раз ты был в поместье Малфоев, значит, Волдеморт был под боком? Это, наверное, просто ужас.

Родители были заняты на работе, так что большую часть лета я провела с семьей Уизли и Гарри. Если честно, все как всегда. Думаю, когда-нибудь миссис Уизли меня удочерит.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Звучит ужасно. Почетная Уизли? Не думаю, что наша дружба это выдержит.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ой, замолчи. Я смогу убедить миссис Уизли и тебя сделать почетным Уизли. Все же лучше, чем быть почетным Малфоем.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Решительно отказываюсь принимать предстоящее наречение меня почетным Уизли.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Сноб.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Да, я — сноб. Ты тоже. И не надо притворяться, что это не так. Я ни разу не видел тебя в одном из этих уродливых одинаковых свитеров, которые Уизли и Поттер всегда носят зимой. Если ты почетная Уизли, то наверняка у тебя есть один.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

У меня туфли никогда не подходят.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Сноб.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ладно, мы оба — снобы. Но я все равно не откажусь от своих слов о том, что лучше быть Уизли, чем Малфоем.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Библиотека Малфоев занимает четыре этажа и насчитывает, по последним подсчетам, 2.6 миллиона экземпляров, включая реплику «Великой хартии вольности» и оригинал «Библии Гутенберга».

Назови хоть одну вещь из того, что могут дать Уизли, которую ты не променяла бы на то, чтобы разочек посетить библиотеку Малфоев.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Она должна быть в открытом доступе для людей! То, что столько книг находится в частной коллекции — просто преступление.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Прошло три часа, а ты так и не придумала, что же Уизли такого могут тебе предложить, что побьет малфоевскую библиотеку.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Дружбу.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Да, но ты только подумай: века сокрытых академических сокровищ.

Если я тебя знаю, милая моя Гермиона — а я знаю — ты бы продала душу за то, чтобы поработать в библиотеке Малфоев.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Что насчет библиотеки Ноттов? Наверняка у тебя тоже есть своя библиотека.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

С малфоевской она не сравнится. Библиотека Ноттов появилась только в XIV веке, так что Малфои обгоняют нас на 350 лет. Наша коллекция состоит в основном из изданий по Темным искусствам, да таких, которые заставили бы Люциуса Малфоя упасть в обморок. Есть коллекции изданий по генеологиям и такие книги по трансфигурации, что Макгонагалл готова была бы отдать правую руку на отсечение только для того, чтобы к ним прикоснуться.

Ноттам важно не количество, а качество, но Малфои, в свою очередь, этому правилу никогда не придерживались.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Печатный станок был изобретен в середине XV века, так что эти 350 лет, о которых говорят Малфои, полная чушь.

Существуют книги по Темных искусствам, которые слишком темные для Люциуса Малфоя?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Мое милое, летнее дитя. Твоя невинность очаровывает.

И я не говорил, что книги Малфоев напечатаны.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Просто не могу представить, чтобы мистер Малфой избегал Темных искусств.

Нет у Малфоев 2.6 миллиона рукописных книг. Их всего насчитывается несколько сотен в лучшем случае.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Люциус, может, садист и урод, но он больше лает, чем кусает. Малфои — идеалисты. Если им очень нужно кого-нибудь убить, они предпочитают делать это на расстоянии и притвориться, что не имеют к этому никакого отношения: болиголов в вине или мышьяк в обоях вполне в их стиле. Книги в библиотеке моего отца предназначены для тех, кто, так сказать, упивается убийством и пытками.

И, нет, я не стану их тебе пересказывать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Судя по описанию библиотека твоего отца внушает ужас.

Мне нужно писать эссе по рунам. Увидимся завтра. Спокойной ночи, Тео.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Спокойной ночи, Гермиона.

* * *

[25 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Как Поттеру это удалось? Ни у кого в классе зелье даже близко такого голубого оттенка не вышло, а мы с Малфоем, между прочим, настоящие гении.

[25 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тот, кому в прошлом принадлежал этот учебник, написал на полях разного рода изменения рецептов. Заметь, что Гарри не попробовал ни одно из зелий, чтобы проверить, работают ли они. Они могут просто быть хорошими на вид.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Не думаю. Скорее, наоборот. Он рискует варить зелья так, что они будут слишком эффективными. Было бы любопытно взглянуть на книгу.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ни в коем случае. Даже если бы у меня получилось незаметно вытащить ее у Гарри из-под носа, что сомнительно, не думаю, что кто-либо должен следовать советам, написанным рукой какого-то неизвестного студента.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Можешь хоть тогда сказать, что Поттер сделал сегодня?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Он упомянул что-то о том, что добавил веретенницу перед водорослями и помешал по одному разу по часовой стрелке после добавления каждого из этих ингредиентов.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Теодор?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Я сейчас перечитывал инструкцию. Он попал в точку. Измельченные водоросли менее активны по сравнению с веретенницей, и потому пропитали бы зелье лучше, если их добавить до. Помешивание по часовой стрелке тоже помогло бы абсорбировать, хотя после того, как водоросли добавлены, лучше помешивать против часовой, чтобы уравнять их.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я уверена, что инструкции написаны так, чтобы можно было сварить идеальное зелье! Они не стали бы давать в учебнике инструкции для второсортных зелий.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Гермиона, улучшить можно что угодно. Помнишь, как в прошлом семестре мы готовились к СОВам, и я показал тебе, что если добавить движение запястьем назад или вперед, то можно улучшить определенные виды трансфигурации? Помнишь, как ты признала, что модифицированные заклинания по ощущениям были лучше? Магия основывается не только на структуре, но и на интуиции.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Следование инструкциям еще ни разу меня не подвело.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Есть разница между «не подвело» и тем, чтобы превзойти остальных. В школе ты будешь оставаться первой по успеваемости, потому что ты выучила большую часть учебников наизусть, но за стенами Хогвартса все будет по-другому. Люди не помнят, о чем пишут в учебниках, и им приходится опираться на внутреннее чутье до тех пор, пока не получится, и вот тогда-то каждый немного и по-своему выделяются из толпы. У тебя столько знаний, что ты могла бы отличиться в любой области, но только если сможешь посмотреть за пределы учебников и заглянуть внутрь себя.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я не знаю, как это сделать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Я могу тебе показать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Почему ты второй по успеваемости?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

По трансфигурации и зельями я — первый. По чарам — второй. Третий по древним рунам и четвертый по нумерологии. Так что не советую принимать советы от меня относительно чего-либо, кроме первых двух.

Встретимся в классе рядом с гостиной Рейвенкло.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Когда? Завтра я не смогу. У Гарри и Рона будет первая тренировка по квиддичу, и я обещала, что буду присутствовать. А после у меня дежурство.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Тогда в пятницу. Если у тебя, конечно, нет планов?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Планов нет. У Гарри отработка, так что мне подходит.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

При чем тут вообще Поттер?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Просто Гарри становится подозрительным, если я не в библиотеке.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Поттер кажется слишком уж контролирующим.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

На самом деле нет. Просто ему не нравятся слизеринцы.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты не обязана говорить ему о том, что была со мной.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Просто поверь мне, когда я говорю, что Гарри узнает.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Гермиона, это что-то нездоровое. Может, у Избранного, в конце концов, есть и темная сторона.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тогда, в пятницу вечером?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

В пятницу вечером. До встречи.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Спокойной ночи, Теодор.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Спокойной ночи, Гермиона. Держись от Поттера подальше.

* * *

[27 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты вернулась в свою гостиную?

[27 сентября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Поверить не могу, что нас едва не поймала Панси. И не смотря на все твои протесты по поводу Гарри, ты не хочешь попасться даже больше моего.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Разница в том, что Панси меня не преследует. Ты же не встречаешься с Поттером?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Господи, нет. Как ты вообще мог такое подумать?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Другого объяснения тому, почему он так тебя контролирует, я найти не могу.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Он не контролирует. Это сложно объяснить. Гарри просто внутреннее чутье подсказывает кто — где, из-за чего он становится подозрительным. И он правда ненавидит слизеринцев, да еще и твой отец… Ни к чему хорошему это не привело бы.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

То есть Поттер у нас не только оказался гениальным зельеваром, но теперь у него есть скрытое умение знать местоположение людей? Ни за что в это не поверю. Больше похоже на то, что Поттер использует на тебе отслеживающее заклинание, что совсем не окей.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Он не использует его конкретно на мне. То, что он знает о том, где я и с кем я — просто побочный эффект.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Это так он нашел нас в классе древних рун?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Да.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

И как давно Поттер не-использует на тебе это отслеживающее заклинание?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тео.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Не надо мне тут «Тео», Гермиона. То, что Поттер за тобой следит — не нормально. Не знаю, как еще донести это до тебя. Если скажешь, что за заклинание, то я смогу что-то придумать, чтобы скрыть тебя от его действия. Что он использует? Твои волосы?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Нет же. Ничего такого. Это не Темная магия, клянусь. Это просто заклинание.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Что за заклинание?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Не знаю.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Выясни.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Это не так важно.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Это важно мне. Если Поттер будет следить за тобой, когда ты со мной, меня это не устраивает. Но изначально меня не устраивает то, что он следит за тобой.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Если тебе это так мешает, тогда, думаю, нам с тобой не стоит видеться снова.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ладно. Спокойной ночи, Грейнджер.

* * *

[1 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Что, теперь Поттер следит и за Малфоем?

[1 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Гарри думает, что он что-то задумал. Я пытаюсь его остановить.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Я был бы благодарен. Ты знаешь, что я думаю относительно Поттера и его отслеживающего заклинания, а у Малфоя и без вечно мешающего Поттера дел по горло.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тео, я пытаюсь, честное слово.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Как давно Поттер следит за Малфоем? Это поэтому ты виделась со мной только когда Поттер был на отработке? Потому что отслеживая Малфоя он как-то мог отследить тебя?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Да.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Значит, очевидно, он не использует биологический материал, если только ты на самом деле не родственница Малфоя. Тогда у него должно быть что-то вроде карты, но он не ходит на руны, так что их тоже вычеркиваем. Если только это не его заклинание, а он просто использует что-то уже сделанное.

У Поттера заколдованная карта?

* * *

[2 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Принимаю твое молчание за согласие. Значит, у Поттера есть заколдованная карта, которую он использует для того, чтобы шпионить за Малфоем. Если мы с тобой тоже отображаемся на карте, и он смог увидеть нас обоих и в классе древних рун, и в классе рядом с Башней Рейвенкло, то Поттер либо следит за всеми своими друзьями и врагами одновременно, либо карта показывает всех, кто находится в замке. Это, конечно, учитывая то, считает ли Поттер меня врагом просто по умолчанию, что сомнительно, потому что зачастую он вообще не помнит о моем существовании.

Соответственно, самым логическим выводом является то, что у Поттера есть зачарованная карта Хогвартса, которая показывает местонахождение каждого обитателя замка. Это также означает, что у Поттера в наличии крайне могущественный магический артефакт, который он использует с целью угрозы контроля тебя и твоего окружения.

[2 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Все совсем не так.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Карта или то, как Поттер ее использует?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты же понимаешь, что твое продолжительное молчание только наводит больше тени на Поттера? Тем временем продолжу делиться своими выводами. Например, мне кажется, что Поттер использовал ее на протяжении всех этих лет, и именно поэтому ты проводила в библиотеке так много времени. Ты целенаправленно остаешься скучной, чтобы он не обращал на тебя внимания. Ну, кроме прошлого года, когда он обращал.

Только вот скорее всего в прошлом году он следил не за тобой. Может, он следил за Малфоем, и в это время наткнулся на меня, и увидел меня с тобой. И теперь ты боишься, что он тебя в чем-то подозревает.

Из чего следует, что нам нельзя показываться вместе ни перед моими друзьями — из-за связей с моим отцом -, ни перед твоими друзьями — потому что они думают, что я Пожиратель высшего ранга?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Теодор, ты бредишь.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты перестала отвечать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Просто перестань переживать насчет Гарри, окей? У меня все под контролем.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Я тебе не верю. Магия такой силы вызывает привыкание. Черт, да я с рунами начал играть, чтобы проверить, смогу ли продублировать это следящее заклинание.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Зачем? Чтобы ты смог следить за Гарри?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Нет, чтобы я смог на основе него разработать способ скрыть себя на карте. Ты никогда не сможешь скрыться от Поттера, но будь я проклят, если дам ему отслеживать себя.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Это не руны. Это заклинание.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Можно мне как-нибудь взглянуть на карту?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Не думаю, что это хорошая идея.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ладно. Тогда я просто продолжу постулировать то, как Поттер злоупотребляет магией, контролирует своих друзей и, в общей сложности, является морально размытым Избранным. И еще, начиная с этого момента я буду звать его только так — Избранный. Может, я даже перепишу некоторые из лучших редакционных статей «Ежедневного Пророка», в которых великому Избранному перемывают косточки.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Поступай как знаешь.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ох, Гермиона.

* * *

[4 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я достала книгу. «Традиции Волшебников в X веке».

[4 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Это было в Запретной секции?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я уже перевела пару страниц. Думаю, это книга по кровной магии.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Профессор Бабблинг ни за что не разрешит мне работать над такой книгой.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Это просто смешно. Она не может запретить тебе учиться только из-за того, кем является твой отец.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ну да, не то, чтобы у них был межличностный конфликт. Он просто в Азкабане за то, что попытался убить тебя и твоих друзей.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ну, у него не особо получилось. И ты в этом вообще не виноват.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Это не важно. Ты же видишь, как Слагхорн относится ко мне и Малфою. Мы как прокаженные.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Профессор Слагхорн слишком много о себе думает, в отличие от профессора Бабблинг. Она одобрит нам эту книгу. Плюс ко всему, у нас меньше двух месяцев на то, чтобы закончить задание.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Нам нужно перевести всего 42 дюйма. Если, конечно, ты уже не решила перевести всю книгу. Ты же осознаешь, что у нас и без добровольно добавленных сверху заданий и так полно домашней работы?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я придумала, как поступим. В течение учебной недели книга будет у меня, а ты будешь забирать ее на выходные. И потом мы можем проверять переводы друг друга.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты доверяешь мне, Нотту, иметь при себе книгу о кровной магии без надзора, но не даешь взглянуть на карту Избранного.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Собираешься проводить кровномагические ритуалы X века у себя в спальне? Сложновато будет объяснить соседям по комнате приношение в жертву животных.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Есть ритуалы, для которых не требуется приносить в жертву животных.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

В этой книге я таких пока не увидела. В данный момент я перевожу различные способы использования крови кролика в ритуалах, повышающих фертильность.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

С уверенностью заявляю, ритуалы, повышающие фертильность, меня не интересуют от слова совсем.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

В таком случае, не вижу ничего плохого в том, чтобы книга была у тебя в руках.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Но что, если я найду в ней что-то, что захочу попробовать?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Не надо.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Не надо что?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Не надо пробовать, и все будет в порядке.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты и правда не в себе.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты сам сказал, что библиотека твоего отца наполнена темными артефактами. Ни разу не видела, чтобы ты использовал их в коридоре. Ты вообще не похож на человека, которого привлекают такие вещи.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ну конечно я не стану использовать темные объекты в коредоре. Для этого есть темные углы и переулки.

Но если серьезно, не могу пообещать, что никогда их не использую. Темные искусства у меня в крови, Гермиона. Я знаю, что значит, когда обстоятельства вынуждают тебя порезать руку и использовать кровь для того, чтобы открыть книгу по темной магии. Не понимаю, почему ты рискуешь и даешь мне на хранение подобную книгу.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Если не брать в расчет то, что ты пытаешься убить меня своей орфографией, то я тебе доверяю.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Что, если твое доверие буквально тебя убьет?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты никогда этого не допустишь.

* * *

[5 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Уважаемые дамы и господа,

В свете последних событий я настоятельно призываю всех представителей волшебного мира встать под знамена Избранного. Именно он, будучи протеже Альбуса Дамблдора в Хогвартсе последние несколько лет, является нашей последней надеждой на победу над надвигающейся тиранией Сами-Знаете-Кого.

И, да, вы можете подумать, что Избранный — все еще ребенок, даже не достигший совершеннолетия, но позвольте напомнить о том, что этот же ребенок смог одолеть Сами-Знаете-Кого в нежном возрасте одного года. Только представьте, на какие подвиги способен Избранный теперь, когда он является натренированным волшебником!

[5 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

СТОП

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Я, к примеру, делаю ставки на Дамблдора, и если Дамблдор всеми своими силами и авторитетом ручается за Избранного, то и я готов бросить такого же рода вызов.

С уважением,

Тот, кто использует слишком много метафор.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Вообще-то он на протяжении всего письма называл его Гарри.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Я откорректировал для того, чтобы передать точность.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

ТЕОДОР.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Просто тошно от того, сколько народу готово пойти биться против Темного Лорда за шестнадцатилетним подростком, которого они и в жизни-то никогда не видели, и все из-за того, что сказано в каком-то мутном пророчестве.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

На самом деле они следуют не за Гарри. Они следуют за Дамблдором. Посмотри на Ханну Аббот. Ее мама умерла из-за того, что встала на сторону Дамблдора. Гарри, может, и лицо этой борьбы, но Дамблдор — ее генерал.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

И кто займет это место после Дамблдора?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Что ты имеешь в виду? Дамблдору не нужен преемник.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Темный Лорд хочет войны, Гермиона. Смотри на это с логической точки зрения. У каждой армии есть система управления, чтобы когда одного лидера не станет, его мог заменить другой и продолжить бой. Так вот: кто займет место Дамблдора, если он умрет?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Не знаю. Не думаю, что на такой случай есть план.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

У Дамблдора есть план Б. Он слишком умен, чтобы оставить орденовцев без руководителя.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты правда думаешь, что начнется настоящая война? Битвы и все такое?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Гермиона, ты самолично участвовала в первой битве этой войны. Она уже началась.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Это было больше похоже на стычку. Такое едва можно назвать битвой.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Называй как хочешь. Будут битвы, и будут смерти.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Не хочу больше об этом говорить.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Видела статью об Уизли?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

«Блистательная угроза современному обществу» — лучшее описание Фреда и Джорджа, которое я когда-либо видела.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Нужно прикупить «Ни-Как» в следующий раз, когда буду в Косом.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Подсыпать Волдеморту в чай.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Пытаюсь понять, будет ли это того стоить — умереть за то, что разыграл Темного Лорда. Склоняюсь к тому, что да.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тебе запрещено умирать, Теодор. Я серьезно.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Обещаю сделать все, что в моих силах. Только потому, что ты попросила.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты не можешь оставить меня одну посреди этого хаоса.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

И правда, у нас слишком много домашки.

К слову, мне нужно начать делать свою. Спокойной ночи, Гермиона.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Спокойной ночи, Тео.

* * *

[10 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

ТЕО

[10 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Звала?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Встретимся в нашем кабинете. Карта у меня.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Гермиона Грейнджер, ты — диво дивное. До встречи.

* * *

[12 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Гермиона, дай знать, когда у тебя получится проверить карту.

[12 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Гарри вытащил ее сейчас.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Отлично. Ты можешь меня видеть? Я в гостиной Слизерина.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Рядом со входом в спальню дрожит точка. Вроде как над ней мигает твоё имя.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Почти закончил. Отлично. А теперь скажи Избранному, чтоб перестал сталкерить Малфоя и шел спать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Думаю, у тебя получилось бы лучше. Гарри просто одержим.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Что бы там Избранный себе ни думал насчет дел Малфоя, пялясь в карту он ответов не найдет.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Думаешь, я ему не говорила?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Набей ему это на лбу.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Спокойной ночи, Теодор.

* * *

[19 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Гарри считает, что за атакой на Кэти стоит Малфой. Но ведь это не он, правда? Профессор Макгонагалл сказала, он был у нее на отработке, но подруга Кэти сказала, что она была под Империусом, а Малфой не смог бы наложить на нее Империус и приказать забрать пакет до Хогсмида, да? Ему всего 16. Не может он настолько умело накладывать Империус.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тео?

* * *

[21 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Перевод сделан очень хорошо. Нашел что-нибудь интересное?

* * *

[29 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я сделала что-то не так? Ты не отвечаешь мне больше недели.

[29 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты слишком доверчива.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Не правда. Я не доверяю учебнику по зельям Гарри.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Но ты доверяешь мне. Хочешь доверять Малфою. Но что, если ты не можешь? Что, если Слагхорн прав, и мы прогнили так же, как и наши отцы?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты поэтому все это время молчал? Потому что переживаешь из-за своего отца? Ни за что на свете не поверю, что ты хоть отдаленно хотел бы следовать по его пятам.

Мы с тобой друзья не первый год, Тео. Конечно, я тебе доверяю. Я тебя знаю.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Что, если у меня нет выбора?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Выбор есть всегда. Я всегда буду твоим другом.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Что, если я не хочу быть твоим другом?

* * *

[30 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ладно. Мы не друзья.

[30 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Я знал, что смогу тебя убедить.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты не можешь всегда выигрывать спор поцелуем.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Но ты только подумай о развлекательной ценности, если бы я поцеловал тебя во время занятия по древним рунам. Малфоя хватил бы удар, Томас и Финч-Флетчли сделали бы какую-нибудь отсылку на футбол, Макмиллан сказал бы что-то оскорбительное, а профессор Бабблинг, скорее всего, снова бы нас рассадила.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Даже думать не смей. Ты начнешь войну между Гриффиндором и Слизерином.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Оно бы того стоило. Пожалуйста, используй мои «анти-Избранные» чары, чтобы мы смогли продолжить этот разговор где-то в другом месте? Например, в нашем кабинете рядом с Башней Рейвенкло?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Мне правда нужно заниматься.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Можем позаниматься. Просто установим систему награждения. Вместо очков для факультетов будет пять минут перерыва.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Две минуты. И засечем таймер.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

До встречи.

* * *

[31 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Доброе утро.

[31 октября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Доброе, красотка.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

С Хэллоуином тебя. Какие планы на вечер?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Все как всегда. Разожжем костер рядом с озером вместе с пяти- шести- и семикурсниками, что из древних родов.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Только слизеринцы?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Мы и парочку хаффлпаффцев с рейвенкловцами приглашали. Гриффиндорцев, конечно, никогда. По слухам, гостиная Гриффиндора — это что-то вроде непрерывной вечеринки.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я бы не сказала непрерывной.

Расскажи мне что-то о себе. Что-то, чего я не знаю.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Мне никогда не приходилось стирать себе носки.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Сноб. А что-то из того, о чем я никогда бы не догадалась?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

О чем ты никогда бы не догадалась?

Моя мать была чистокровной, но происходила из семьи, которую мой дедушка не одобрял. Картрайты как Поттеры: чистокровные, но ведут себя не как положено. Ее родители учились вместе с моим отцом, и, по-моему, были приятелями. Естественно, теперь мои бабушка и дедушкой считают, что мой отец меня испортил, и потому не хотят иметь со мной ничего общего.

Но большую часть этой истории ты и сама могла додумать.

А секрет в том, что у двоюродной сестры моей мамы есть сын моего возраста, и я пытался понять, как с ним подружиться. Но это немного сложно, учитывая то, что он с Гриффиндора, и мой отец отрекся бы от меня, если бы до него долетели слухи о том, что я перешел на территорию врага.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Не может быть. Ты же не о Невилле говоришь?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

В точку.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Невилл Лонгботтом — твой троюродный брат?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Чего ты так удивляешься? Маглорожденным как раз и везет. Вам не нужно отслеживать свое семейное древо, чтобы ненароком не начать встречаться с двоюродной сестрой, которая в два раза младше тебя.

Но с другой стороны, Блэки чаще считали это бонусом. И первая жена моего отца могла быть его двоюродной сестрой.

Честно, отслеживать семейное древо стоит только с целью отсечения веток.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Фу. Ну и мерзость.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Узнала обо мне что-нибудь необычайно интересное?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Думаю, да. Ты очень интересная личность, Теодор Нотт.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Обещаю, я тебе очень быстро наскучу.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Никогда.

* * *

[1 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Доброе утро, Теодор. Как прошел костер?

[1 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Малфой очень унылый, когда напьется.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Вы пили??

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ой, будто в гостиной Гриффиндора никто не открывает бутылку Огденского.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Надеюсь, у вас у всех похмелье, и будет болеть голова из-за шума в Большой зале.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Для этого есть зелья, Гермиона.

Какие планы на вечер? Я тут понял, что увидеться с тобой сегодня только на занятии меня совсем не устраивает.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Если только в этот раз ты на самом деле принесешь домашнюю работу. Нам задали эссе по трансфигурации, и мне не помешала бы твоя помощь.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Заметано. Увидимся вечером.

* * *

[4 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Доброе утро, Тео. Хотела тебя предупредить: ты не правильно перевел одно из заклинаний. Надеюсь, ты не пробовал его на практике.

[4 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Так вот почему занавески дымятся.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

ТЕОДОР

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Можно одолжить твой маховик, чтобы все исправить?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

У меня нет маховика.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ничего. Агуаменти скорее всего все поправит.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Что произошло?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Крэбб что-то натворил во сне, и теперь от занавесок в нашей спальне исходит черный дым.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Скажи, что ты хотя бы не в комнате.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Нет, я сижу и дышу этим всем, написывая тебе. Конечно я вышел из комнаты. Дафна пыталась избавиться от дыма, пока семикурсники не догадались, что что-то не так.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Черт, кто-то только что сказал Шарлотте.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ваша префект с седьмого курса?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Да, она сейчас пытается все исправить вместе с Дафной, но, думаю, Крэбб все равно получит отработку. Он виноват в том, что сделал неосознанно?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ну, он немного староват для неконтролируемых выбросов магии.

Остальная часть твоего перевода выполнена прекрасно. Наконец-то мы переходим к ритуалам фертильности.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты ведь знаешь, в этой секции было достаточно материала для того, чтобы выполнить условия задания.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты что, не хочешь продолжить перевод этой книги? Просто я знаю, что ты врешь.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Я не вру.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

И это не «удобная правда». Но ладно. Продолжу перевод сама. А ты наслаждайся горящими занавесками.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Как спалось?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Хорошо, спасибо. Мои соседи по комнате ничего с утра не подожгли.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Скукотища. Попроси, чтобы к тебе подселили новых соседей.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

И кого именно?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Могу назвать одного неописуемо красивого кандидата

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

ТЕОДОР

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

который был бы не против съехать из своей спальни.

Да, это мое имя.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Просто ужас.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Но ты все равно меня любишь.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

По-моему ты надышался этого твоего дыма.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Встретимся вечером?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Сегодня понедельник.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Можем проверить наши диаграммы по нумерологии, которые сдавать завтра.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ладно. Сегодня вечером. И кстати, даже думать не смей сегодня левитировать что-нибудь в зелье Гарри. Ты же не думаешь, что я не в курсе о твоих проделках в пятницу.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ничего не могу обещать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тео.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Признай, было неплохо видеть, как Слагхорн для разнообразия хвалит кого-то другого, даже если это и был Бут.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Лучше уж он, чем Эрни. И все же, ты не должен вмешиваться в учебу Гарри.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Убеди меня.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я дам тебе проверяющее орфографию перо от Фреда и Джорджа. Это должно было быть твоим рождественским подарком, но нам обоим так будет легче.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ну хорошо, довольно убедительно.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Увидимся на занятии, Тео.

* * *

[6 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Расскажи мне что-то о себе.

[6 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Мои родители — дантисты. Магловские целители зубов.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Это я уже знал. Попробуй снова.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Магловедение было самым ужасным из предметов, которые я посещала на третьем курсе, потому что то, как волшебники смотрят на мир маглов — в крайне степени неверно. Например, мы не используем электричество для того, чтобы наши дома не разваливались. С помощью электричества работают инструменты, которые используются для постройки домов, но сами дома не разваливаются благодаря гвоздям, шурупам и клею. Электричество — не замена магии, точно так же, как и наши дневники — не замена электронным письмам. У них одинаковое назначение, но сами по себе они разные.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты бы чуть не завалила предмет только потому, что умнее преподавателя. Маглорожденные же обычно не ходят на магловедение?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Класс был доверху набит чистокровными, которые хотели получить легкую оценку на СОВ. Не думаю, что кто-то из них хотел выучить что-нибудь о мире маглов.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Профессор Барбидж тебя наверное просто ненавидела.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ну, не думаю, что получу от нее открытку на Рождество после выпуска.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Сегодня вечером тебе придется объяснить мне, что это за электронная почта такая.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Сегодня? Я не могу продолжать втихаря уходить из общей гостиной, чтобы с тобой заниматься. Кто-то обязательно заметит.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Может, ты и не заметила, но моя девушка — маглорожденная. Я просто должен знать о том, что такое электричество и электронная почта. Трейси Дэвис однажды упомянула что-то про какие-то диски. Кажется, это что-то связанное с музыкой?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты правда хочешь узнать о магловских технологиях?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Было бы разумно, если я хочу, чтобы ты и дальше меня терпела.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тогда сегодня вечером. Сначала нумерология, а потом коррективные лекции по магловедению.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Коррективные? Я, между прочим, могу произнести и написать слово «компьютер» без ошибок. Одно только это возводит меня в ранг достойных посещать Рашсишернный Курс по Магловедению.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я буду твоим судьей. Буду тебя оценивать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Жду не дождусь, чтобы быть оцененным тобой.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

ТЕОДОР

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

До вечера.

* * *

[7 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Доброе утро, милая. Нашла сегодня с утра что-нибудь интересное в книге?

[7 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Как раз перехожу к человеческим жертвоприношениям.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

НЕ ВСТАВЛЯЙ ЭТО В НАШУ РАБОТУ

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Шучу. Мы сейчас на части, где говорится о ритуалах для увеличения потенции.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Это было жестоко.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Нет, что по-настоящему жестоко, так это прилагающиеся рисунки. Будто они никогда в жизни пенис не видели.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ ГОВОРИТЬ ТАКОЕ. Я СИЖУ В ОБЩЕЙ ГОСТИННОЙ.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Как сильно ты покраснел?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты — жестокая ведьма.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Но ты все равно меня любишь.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Мерлин, помоги мне.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Сегодня вечером встретиться не получится. Я пообещала Джинни помочь ей с подготовкой к экзамену по трансфигурации.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Просто помни о том, кто научил тебя всему, что ты знаешь.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Пришлю профессору Макгонагалл благодарственную корзину после выпуска.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Жду такую же шикарную корзину.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Как насчет поцелуя?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Могу соблазниться, но только если ты не собираешься предложить то же самое Макгонагалл.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Нет, это предложение доступно только тебе.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Тогда жду с нетерпением, когда могу получить его.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Мне пора. Увидимся на занятии.

* * *

[8 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

-неавторизованный пароль- Привет

[8 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Привет?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

-неавторизованный пароль- Ты кто?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Мама Гермионы.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

-неавторизованный пароль- Здравствуйте, миссис Грейнджер! Это Лаванда и Парвати. Мы вчера видели, как Гермиона писала в этой книжке и хихикала. Подумали, что она переписывалась с мальчиком.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Нет, это я. Пожалуйста, верните дневник моей дочери.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

-неавторизованный пароль- Мы положим его ей на кровать. До свидания, миссис Грейнджер!

* * *

[8 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

МНЕ ТАК СТЫДНО ПРОСТО УЖАС

[8 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

ГЕРМИОНА. НЕЛЬЗЯ ОСТАВЛЯТЬ ДНЕВНИК БЕЗ ПРИСМОТРА, ТЕМ БОЛЕЕ ТАМ, ГДЕ ЛЮБОЙ МОЖЕТ ЕГО НАЙТИ.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я ЗНАЮ. ПРОСТИ.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Поверить не могу, что ты сказал им, что ты — моя мама. Она же МАГЛ.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Если кто и смог бы объяснить маглам, как пользоваться магией, то это ты. Отличная идея с предупреждением насчет «неавторизованного пароля».

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Спасибо.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Сегодня пятница.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Да, Теодор, можем встретиться в кабинете и заниматься.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Гермиона, сегодня пятница. Можем сделать передышку на один вечер.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Типа свидание?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Да, типа свидание.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Жди меня во время ужина около статуи одноглазой карги.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Зачем?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Потому что у нас свидание. 18:30. Жди там.

* * *

[9 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Вернулась в гостиную?

[9 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Вернулась. Поверить не могу, что ты задержал меня до двух часов ночи.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

А я не могу поверить, что ты знаешь тайный ход в Хогсмид.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

И почему из-за тебя мне хочется нарушать правила? Я чуть не наткнулась на Пивза, миссис Норрис и Серую Леди.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты же знаешь, что говорят про хороших девочек и плохих мальчиков.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Покажи мне где тут плохой мальчик, и я скажу тебе, правда ли это.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ай, Гермиона. Тебя же не мучит желание спасти меня от самого себя?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Не от самого себя. От твоего отца — может быть. Не знаю, что сделала бы, если бы он заставил тебя практиковать Темные искусства. Наверное, трансфигурировала бы его в навозного жука и заперла бы его в банке вместе с Ритой.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ловлю на слове.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Мне пора спать. Спокойной ночи, Теодор. Спасибо за прекрасный вечер.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Сладких снов.

* * *

[11 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Доброе утро. Напоминаю, что сегодня сдавать эссе по зельям.

[11 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Уже положил в сумку. Спасибо за перо, проверяющее ошибки. Надеюсь, Салгхорн не снизит снова оценку.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Не за что. Увидимся на занятии.

* * *

[12 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Доброе утро, Гермиона. Какова вероятность того, что мы сможем позаниматься нумерологией во время свободного времени между занятиями?

[12 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Скажу Гарри и Рону, что пойду в библиотеку.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ставлю 100 галлеонов на то, что ты и так собиралась туда пойти.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я буду все отрицать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Значит, я выиграл 100 галлеонов. Скоро увидимся?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Скоро увидимся.

* * *

[13 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Доброе утро, Тео.

[13 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Доброе утро, милая. Я опаздываю. Снова занимаемся вместе во время перерыва?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я не против. До встречи на зельях.

* * *

[15 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Сегодня пятница. Жди меня в подземельях в 19:00.

[15 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

В подземельях??

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ты мне доверяешь?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Да, но речь идет о подземельях.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Тебе понравится, честное слово. Я не стану водить тебя через гостиную Слизерина.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Мы вернемся до отбоя?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Ничего не могу обещать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Увидимся в семь.

* * *

[16 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Вернулась?

[16 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Нам правда нужно с этим завязывать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Сейчас только 00:30.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Что не делает это правильным.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Мы всегда можем попробовать еще раз завтра вечером.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Вообще-то мне правда надо учиться на этих выходных.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Как и мне. Эссе, которая задала Вектор — просто кошмар. Ты же мне поможешь? Ты никогда не оставила бы того, кому нужна помощь в учебе.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Это теперь называется помощью в учебе?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Если ты на самом деле мне помогаешь, то да. И мы правда занимаемся, Гермиона, и к тому же со мной учиться намного лучше, чем с Избранным.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ладно. Завтра вечером. Или сегодня? Нет, в субботу вечером. Кабинет рядом с Башней Рейвенкло. 20:00.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Отлично. Спокойной ночи, моя прекрасная львица.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Спокойной ночи, Теодор.

* * *

[17 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Доброе утро. Твой учебник по нумерологии у меня. Ты вчера оставила в кабинете.

[17 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты это нарочно сделал.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Я все отрицаю.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я точно знаю, что положила книгу в сумку до того, как мы попращались.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Значит, это все полтергейсты.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Думаю, полтергейста я бы заметила.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Демимаски.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Если по замку бегает демимаска, то мне срочно нужно сказать Хагриду.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Думаю, она давно ушла. Отдам тебе книгу на завтраке.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

НА ЗАВТРАКЕ??

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

ТЕОДОР??

* * *

[17 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тебе повезло, что по воскресеньям Рон с Гарри любят поспать подольше.

[17 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Вокруг не было ни души. Да и кто поверит кучке третьекурсников, что ты покраснела как Уизли, когда умопомрачительно красивый слизеринец подошел к тебе, чтобы поболтать?

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я тебя ненавижу.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Засос на твоей шее говорит об обратном.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

ГДЕ? Я думала, что свела их все!

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Не скажу.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Там ничего нет!

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Но ты поверила.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Хуже тебя просто не бывает.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

И все же, ты меня любишь.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Люблю, что, скорее всего, является каким-то заболеванием.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Тогда надеюсь, что ты никогда не найдешь от него средства. Мне нравится быть любимым тобой.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

До тех пор, пока ты тоже меня любишь.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Мне кажется, я уже потерял счет тому, сколько раз тебе это говорил.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Мне нравится это слышать.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Я люблю тебя, Гермиона, до тех пор, пока ты позволишь мне тебя любить.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я тоже тебя люблю.

* * *

[18 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Доброе утро, Тео. Поздравляю с семнадцатилетием.

[18 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Откуда ты знаешь?? Я никогда тебе не говорил!

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Я подслушала, как Дафна говорила об этом несколько дней назад. Правда, у меня нет для тебя подарка.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Мне ничего не надо. Тебя более чем достаточно.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

И все же, обещаю, что подарю тебе что-нибудь в следующем году.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Все, что мне надо — это знать, что ты любишь меня так же сильно, как я тебя.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Люблю, Тео. Клянусь.

[нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Больше мне ничего не нужно.

* * *

[18 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты в порядке? Я видела, как ты выбежал из Большого Зала во время завтрака.

* * *

[19 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Доброе утро, Тео. С тобой все хорошо? Я переживаю.

* * *

[22 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Сегодня я была в нашей комнате. Подумала, может, ты тоже там будешь. Что происходит, Тео? С тобой все хорошо?

* * *

[25 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Почему ты пересел?

* * *

[26 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Что-то случилось? Я сделала что-то не так?

* * *

[27 ноября, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Тео, что происходит? Почему ты даже не смотришь на меня?

* * *

[1 декабря, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Теперь мне приходится сидеть вместе с Терри Бутом. Ты не говорил мне, что он грызет перья.

* * *

[10 декабря, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты ведь даже больше не читаешь это все, да? Ты просто притворялся? Весело тебе было? «А давайте посмотрим, получится ли убедить эту маглорожденную в том, что она может по-настоящему кому-то понравиться?» Хорошо посмеялся?

* * *

[13 декабря, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ты хоть представляешь себе, каково это — быть той, которой больше всего на свете важна учеба? Как одиноко быть той, которой плевать на квиддич? Той, которая оказывается запертой в туалете с троллем, потому что все вокруг считают ее надоедливой. Той, которой дают в пользование редкий магический артефакт для того, чтобы она могла посещать больше занятий? Той, которая проводит над книгами так много времени, что наконец-то догадывается о том, что это был Василиск, но не может никому об этом сказать?

Меньше всего я чувствовала себя одинокой рядом с тобой. Я люблю тебя, Тео. Это что-то для тебя значит, я точно знаю. Я знаю тебя, и я знаю, что что-то не так. Поговори со мной.

* * *

[18 декабря, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

На каникулах я поеду домой, чтобы навестить родителей. Мне бы хотелось показать им этот дневник. Такой вид магии им нравится. Им все равно на превращение черепашек в чашки — есть вообще те, кому не все равно? — но вот это они бы поняли. Похоже чем-то на магловские электронные письма, но без компьютера. К тому же, мне надо быть осторожной и контролировать количество используемой дома магии. Чар Надзора на мне больше, конечно, нет, но дом напичкан электроникой, и я не могу представить, чтоб сделал бы папа, если бы его «Макинтош» внезапно сломался из-за того, что я магией мыла посуду.

* * *

[25 декабря, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Счастливого Рождества, Теодор.

* * *

[1 января, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

С Новым годом.

* * *

[5 января, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Гарри подслушал разговор Снейпа с Малфоем на вечеринке Слагхорна. Мне сложно рационализировать услышанное. Не может же Малфой работать на Волдеморта? Он слишком молод. Господи, да он же все еще практически ребенок. Даже для Волдеморта он был бы бесполезен. Пожалуйста, скажи, что Гарри раздувает из мухи слона. И Малфой — твой друг. Это все наверняка какое-то недоразумение.

Но что, если это не недоразумение? Что, если Волдеморт и правда настолько изверг, что вполне может делать из детей солдат? В таком случае, никто не защищен от этого, особенно дети Пожирателей смерти. Ты, Крэбб, Гойл — все вы были бы в опасности. А Паркинсон? Или Забини, или Дафна? Их отцы тоже Пожиратели? Волдеморт собирается превратить весь Слизерин в личную армию внутри Хогвартса? Какая глупость. Мне хочется, чтобы это было глупостью. Боже, как мне хочется, чтобы оказалось так, что Гарри все почудилось. Мне хочется приписать все это его паранойе, но доля правды в этом есть. И одна только мысль о том, что любой студент, даже такой ужасный, как Малфой, может получить клеймо, просто невыносима.

Не хочу верить в то, что ты можешь быть следующим, но если Гарри прав, то ты в опасности.

Тео, мне так страшно. Пожалуйста, скажи, что я не права. Пожалуйста, скажи, что Гарри не прав. Мы просто не можем быть правы. Пожалуйста, скажи, что ты в безопасности.

* * *

[14 февраля, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Ненавижу все эти украшения, и Рона с Лавандой с их глупыми марафонами поцелуев тоже ненавижу. Гриффиндорцы превращаются во что-то нелепое, и все из-за глупого коммерциализированного праздника. Никак не отвяжусь от этих мелких сердечек, которые летают по общей гостиной и кричат «Будь моей!» в сторону случайных прохожих. Единственный плюс — это то, что Шеймус и Парвати пронесли немного эльфийского вина, к которому я никогда бы не притронулась, за исключением…

Не могу выкинуть из головы то, как ты смотрел сегодня на меня. У меня было ощущение, будто я вернулась в тот день, когда в кабинете ты сказал мне, что любишь. Но ты ни разу не взглянул на меня в течение нескольких месяцев вплоть до сегодняшнего дня, поэтому — как ты вообще смеешь снова смотреть на меня так, когда ты знаешь наверняка, что я к тебе чувствую?

Ты оставил меня, Теодор. Ты сказал, что будешь любить меня до тех пор, пока я буду любить тебя — и я люблю. До сих пор люблю, несмотря на то, что ты пропал, не сказав ни слова, и я даже не знаю, что сделала не так. И теперь мне кажется, что без тебя я тону. Пожалуйста, Теодор, скажи, в чем я провинилась.

* * *

[2 марта, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Рона отравили. Я не знаю, кто. Я не знаю, как Слагхорн мог отравить вино или почему он поделился бы им со студентами. Студентами! Против этого есть правила!

Мне страшно. Сначала Кэти, теперь Рон. Хагрид думает, что члены попечительского совета могут не только попытаться просто уволить профессора Дамблдора, но и закрыть Хогвартс. Но увольнение профессора Дамблдора в прошлом не сработало.

Не знаю, что буду делать, если что-то случится с Гарри или с Хогвартсом. Тебе, наверное, не понять, но мне нужен Хогвартс. Я не могу вернуться домой. Мои родители не знают, что происходит, и мне нужно, чтобы все оставалось, как есть. И в Нору я тоже пойти не могу, потому что нельзя злоупотреблять гостеприимством Уизли, и не важно, насколько они добры ко мне.

Но с тобой ведь все будет нормально? Они не нацелены на слизеринцев, и к тому же тебе есть куда пойти, так что с тобой всё должно быть в порядке. Пожалуйста, Теодор, скажи, что будешь в порядке.

* * *

[30 марта, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Счастливой Пасхи.

* * *

[7 мая, нацарапано в дневнике, принадлежащем Гермионе Грейнджер]

Сегодня вечером Гарри чуть не убил Малфоя. Я говорила ему не доверять этой книге, но конечно он меня не послушал!

Надеюсь, с Малфоем все в порядке. Судя по описанию, это был просто кошмар. Гарри сказал, что Малфой попытался использовать на нем Круциатус, но это не оправдывает того, что случилось. Гарри нужно было быть умнее. Сколько раз я пыталась убедить Гарри в том, что Принц — ужасный человек, и, вот, теперь как следствие страдает Малфой. Мне плевать на то, что он был гнилой поганкой и ужасно относился к нам последние шесть лет. Даже Малфой такого не заслуживает.

* * *

[14 июня, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Гермиона, скажи, что с тобой все в порядке.

* * *

[22 июня, нацарапано в дневнике, принадлежащем Теодору Нотту]

Гермиона,

Не знаю, когда ты это прочтешь. В данный момент мы едем в Хогвартс-экспрессе. Я сижу один, с опущенными занавесками и заколдованной дверью, потому что не хочу видеть выражение твоего лица, когда скажу тебе правду. Я так много хочу тебе сказать. Ты заслуживаешь объяснения, но предупреждаю, оно только вызовет в тебе ненависть по отношению ко мне. И лучше бы тебе меня ненавидеть. Потому что так было бы намного легче.

Я знал о задании Малфоя. Я не мог тебе сказать, и не мог одновременно целовать тебя и врать. Мне ясно дали понять, что если я вмешаюсь, то меня ждет та же участь, что и Дамблдора. Я трус, Гермиона. Ты должна понять, что я знал, и даже не подумал о том, чтобы его остановить. Так или иначе, сомневаюсь, что смог бы остановить Малфоя, но я даже не попытался. Я принял судьбу Дамблдора в ту же секунду, как узнал о том, что его ждет.

Скоро будет организован массовый побег. В течение недели мой отец и другие покинут Азкабан. Ты ничего не сможешь сделать. Выслать предупреждение в Министерство не поможет. У Темного Лорда шпионы повсюду. Тебе нужно залечь на дно. Не привлекай к себе внимание. Не будь гриффиндоркой.

Пожалуйста, береги себя.

* * *

Шестой курс: профессор Бабблинг

Профессор Бабблинг была довольно честной с самой собой, и потому вполне признавала, что находилась в предвкушении того, чтобы преподавать шестому курсу в этому году. По плану стоял групповой проект, и она знала парочку студентов, которые несомненно выберут впечатляющую тему.

Она наблюдала за тем, как ученики в первый день привычно заполняли классную комнату. Стул рядом с мисс Грейнджер в этом году не светился, но несмотря на это все же оставался пустым. Либо она нашла менее заметное заклинание, чтобы убедить одногруппников не садиться рядом, либо все они и так поняли, что место значится за мистером Ноттом.

Как по расписанию, мистер Нотт появился минутой позже и занял свое место рядом с мисс Грейнджер. Она не стала ждать ни секунды и тут же с едва заметным выражением нетерпения на лице написала ему записку. При виде того, как мистер Нотт не отрывал взгляда от собственных записей до тех пор, пока мисс Грейнджер не стала настолько настойчивой, что игнорировать ее было просто невозможно, профессор Бабблинг нахмурилась. И даже когда он наконец обратил на Грейнджер свое внимание, в том, как он писал ответ читалась неуверенность.

Все лето разносились слухи, которые сложно было пропустить — слухи о том, как Торос Нотт и его приятели оказались в Азкабане после стычки с Гарри Поттер и другими учениками. Профессору Бабблинг довелось встретиться с Торосом Ноттом однажды, незадолго до того, как умерла его жена, но соотнести благовоспитанного мужа Адалины Картрайт с Пожирателем смерти и отцом мальчика, сидящего у нее на занятии, было сложно. От мысли об этом по ее позвоночнику шла дрожь.

Мисс Грейнджер, в свою очередь, было явно плевать на то, кем был отец мальчика. Она продолжала ему написывать, спорить с ним и смеяться в случаях, когда их дебаты заходили слишком далеко. Мистер Нотт, было очевидно, гораздо яснее осознавал их принадлежности, но поведение мисс Грейнджер было заразительным, и профессор Бабблинг видела, как броня его постепенно спадала. Обмениваясь пергаментами, они касались друг друга дольше необходимого, и как результат оба сильно краснели.

Она была права. Их проект был просто блестящим. Хотелось бы ей, чтобы для перевода вместо книги по темномагическим ритуалам они выбрали литературное произведение, но своим лучшим студентам она позволяла немного больше свободы, чем остальным.

И затем через дверную щель она увидела поцелуй. Видеть то, как влюбляются друг в друга лучшая подруга Гарри Поттера и сын Пожирателя смерти было триумфальным.

Потому, когда она увидела, что Нотт поменялся местами с Бутом в начале второго семестра она была удивлена. Понурый, сидящий между Дином Томасом и Падмой Патил — он выглядел просто жалко. Нотт постоянно молчал, позволяя своим соседям спорить друг с другом, в то время, как сам он не поднимал головы.

Мисс Грейнджер выглядела такой же жалкой и беспрерывно бросала взгляды на мистера Нотта. Это ужасно отвлекало, даже больше, чем когда они передавали друг другу записки. Споры мисс Грейнджер с Бутом были далеко не такими пылкими, и за все время она не написала ему ни одной записи, разговаривая с ним только когда то было позволено.

Только когда умер профессор Дамблдор, профессор Бабблинг наконец-то поняла, что именно переживала ее любимая пара — если им вообще удастся это пережить. Передавая в Запретную секцию переплетенную копию перевода Грейнджер-Нотт, она надеялась, что каким-то образом мисс Грейнджер и мистер Нотт смогут найти способ совместными усилиями переломить ход войны.

Шестой курс: Гермиона

Гермиона находилась в своей спальне и в третий раз перепаковывала чемодан. Лаванда и Парвати давно ушли, как и все остальные девочки. Пропитавшее замок чувство уныния заставило людей провести последние деньки на свежем воздухе, где был шанс почувствовать тепло солнца.

Не важно, как сильно она старалась: ее вещи никак не укладывались в чемодан. Она не купила ничего нового, за исключением нескольких книг, пары перьев, нескольких бутылочек с чернилами и парадной мантии, которую Лаванда посчитала вышедшей из моды.

Гермиона раздраженно вздохнула, бросила мантию на кровать и начала заново сортировать свои вещи. Чары Незримого Расширения были бы на этих чемоданах очень кстати, но те, которые уже имели на себе эти чары были довольно дорогими. Но ведь ей и раньше удавалась сложная магия, да и в целом это было довольно практично. Никому не навредит, если она поймет, как использовать это заклинание.

Дневник с обложкой из коричневой кожи лежал на столе, маня Гермиону, пока та трудилась над расширяющим пространство заклинанием. Она пыталась сосредоточиться, но взгляд ее то и дело невольно падал на него. Спустя десять минут она левитировала дневник через комнату до тех пор, пока он не оказался засунутым под опустевшую кровать Лаванды. Устранив таким образом отвлекающий фактор, она пролистала книгу по чарам, которую еще нужно было вернуть в библиотеку.

— Пол круга по часовой стрелке, полный круг против часовой… — Гермиона старательно размахивала палочкой в соответствии с инструкцией и поглядывала на чемодан, который, в свою очередь, так и стоял без изменений. Она попробовала снова, зафиксировав локоть чуть впереди и делая движения чуть шире. — Spatium infinitum protendi!

Ничего не произошло.

— Ну что ж, если бы это было так легко, его использовали бы все подряд, Грейнджер, — издевательски сказала она самой себе и перечитала инструкции. Она была разочарована, когда увидела, что все сделала правильно. Может, ей просто нужно быть немного более убедительной. — Spatium…

Она остановилась, заметив перо, застрявшее в самом низу чемодана. Разочарованно поворчав, она вытащила перо и хаотично произнесла ряд чистящих заклинаний, которым она научилась у миссис Уизли во время того ужасного лета на площади Гриммо. Когда она убедилась в том, что чемодан был чище, чем когда она его только купила, Гермиона снова поднялась на ноги.

— Spatium infinitum protendi!

На мгновение чемодан засветился голубым, но кроме этого никаких изменений заметно не было. Осторожно она стянула одеяло с кровати и положила его в чемодан. Все было как всегда, но одно одеяло само по себе едва могло заполнить весь чемодан.

Гермиона стащила одеяла со всех семи кроватей и сложила их все в чемодан, пораженно наблюдая за тем, как он так и не заполнился. Она провела рукой по краям чемодана в поисках каких-либо признаков вздутия или расширения, но тот выглядел идеально твердым и цельным, как ему и полагалось в соответствии с изначальными параметрами.

Гермиона присела на свою непокрытую кровать и вздохнула, позволив себе с чувством гордости слегка улыбнуться в тишине комнаты. Она левитировала одеяла обратно на кровати и наблюдала за тем, как они сами по себе выпрямляются, ложась на матрасы идеально симметрично. Гермиона даже решила взбить подушки и положить их у изголовья.

С новым интересом она снова начала упаковывать вещи: сначала одежду (которую все равно нужно было стирать, так что кого волнует то, что она помнется?), потом книги, конспекты, перья, бутылочки с чернилами и прочую мелочь, связанную с ее жизнью в Хогвартсе. Ее котел и ингредиенты для зелий останутся под кроватью — как и каждый год до этого — хотя она с радостью осознавала, что теперь, если бы ей захотелось, в сундук они бы точно поместились.

Когда все было упаковано, Гермиона встала на колени рядом с кроватью Лаванды и призвала из-под нее дневник. Неуверенно она схватила летящую по воздуху книгу и ощутила едва заметное тепло, означавшее, что там было непрочитанное сообщение. Она пережила два дня, не прочитав запись, оставленную Тео. Проживет и дольше.

Наверное, она очень сглупила, посчитав их друзьями. Но этот дневник с ее инициалами, написанными от руки и украшенными вязью, которая при касании извивалась — от него у нее просто перехватило дыхание, когда она впервые его увидела. Такого рода подарки делают друзьям. Нет. Такие подарки дарят кому-то, кого считают больше, чем просто другом.

Не то чтобы от Тео Нотта она ждала чего-то, кроме дружбы. Просто он был умным, настойчивым, язвительным соседом по парте, который умудрялся выполнять свою долю групповых проектов и проклинать стулья, чтобы сидеть рядом с ней в классе и отвечать на уэльском, когда она его раздражала. Он был другом. Другом, который сидел рядом с ней в Больничном крыле и держал ее за руку, пока она засыпала. Другом, который заставлял ее сердце биться чуть быстрее, когда он вытаскивал бумагу у нее из-под пальцев, чтобы проверить свой перевод.

Другом, который поцеловал ее в коридоре, сбежал вместе с ней в Хогсмид на тайное свидание и провел три недели — неужто всего три недели прошло? — влюбляя ее в себя бесповоротно.

Другом, без которого ей пришлось жить в течение нескольких месяцев, и всякий раз, проходя мимо него, она чувствовала, будто не могла дышать. Другом, существование которого она проклинала каждый раз, когда видела, как улыбка, которая однажды предназначалась ей, была направлена в сторону Малфоя или Дафны или Терри-мать-его-Бута.

Были дни, когда она думала, что один только взгляд на него ее убьет. А в какие-то дни она скучала по нему так сильно, что больно было открывать учебник по древним рунами или нумерологии, просто из-за страха, что это напомнит ей о том, что он не рядом. Она скучала по нему. Если в коридоре она слышала уэльский акцент, то тут же автоматически разворачивалась кругом на месте, чтобы посмотреть, кто говорит. К началу февраля она выучила, как выглядят все студенты в Хогвартсе из Уэльса.

Она повертела дневник, отчего он раскрылся прямо у нее в руках, и она снова прокляла Тео и его хитроумные чары, как, например, те, что заставляли журнал всегда открываться на самой последней странице. Ее палочка лежала рядом с ней на кровати. Не было никаких причин, чтобы не прочитать.

— Маховика у меня нет, — сказала она, постукивая палочкой по дневнику. По странице разлились темно-красные чернила — его любимый цвет, если они не работали над заданиями. После того как она, изливая душу, написала ему целые абзацы, он написал всего одну строчку.

Гермиона, скажи, что с тобой все в порядке.

Гермиона прикрыла лицо рукой и подождала, пока на глаза навернутся слезы. Через мгновение она издала всхлип и слезы начали падать на страницы, размазывая чернила Тео.

Ей хотелось написать: Конечно же, я не в порядке. Уже много месяцев я не в порядке. Дамблдора больше нет, и тебя больше нет, и мне больно, Теодор.

Ничего не ответив, она закрыла дневник.

Шестой курс: Тео

С тобой все хорошо?

Скажи, что я сделала не так, чтобы я могла все исправить.

Счастливого Рождества, Теодор.

Мне так страшно, Тео.

Ты оставил меня, Теодор.

Ты сказал, что любишь меня.

Счастливой Пасхи.

Нацарапанные пером слова словно ножом вонзались в грудь Тео, пока он сидел в Хогвартс-экспрессе, тупо уставившись на пустое сидение в противоположной стороне купе. При виде сморщенной от водяных пятен бумаги, из-за которых чернила на его последнем сообщении расплылись, ему становилось дурно. Он был не настолько глуп, чтобы подумать, будто она пролила на дневник воду. Она плакала, и все из-за него. Она так и не сдалась. Спустя месяцы она продолжала писать ему, открывая ему свое чертово гриффиндорское сердце.

Пока его отец был в Азкабане, Тео все лето между пятым и шестым курсом гостил в поместье Малфоев. Он проводил время либо в до неприличия богатой библиотеке Малфоев, либо подслушивая то, что происходит за стенами. В поместье Малфоев не было замочных скважин; двери сами знали, кто должен бы войти, а кто — нет. Тео провел достаточно времени в детстве, изучая секреты поместья, и его знаний было достаточно для того, чтобы обмануть двери и заставить их впустить его. Так, пройдя однажды через надлежащие двери он нашел проход в стены.

Так, через решетку в полу большой столовой он узнал, что у Темного Лорда были планы. Эти планы включали в себя падение Дамблдора, хотя Он и не стал сообщать подробностей. Эти планы также включали в себя клеймение сыновей тех Пожирателей смерти, которых поймали в Министерстве. Их отцов нужно было заменить.

Поняв, что это означает, Тео потерял сознание.

Драко был первым, и пока единственным, кто получил Темную метку летом. Изменения в Драко после того, как он получил клеймо, не заметить было невозможно, и Тео взбунтовал.

Время до конца каникул тянулось медленно, и Тео все больше и больше уединялся в библиотеке. Часто его можно было найти сидящим на полу в самой отдаленной части библиотеки, где Малфои хранили свои наиболее тщательно охраняемые книги. Это были старые, антикварные, практически наидревнейшие книги. Некоторые из них появились еще до приезда Малфоев в Англию. Тео развлекался тем, что изучал защитные заклинания, наложенные на книги, и одно за другим снимал все, что мог.

С некоторых книг снять защиту он смог, другие же оставались под охраной проклятий, контрпроклятия к которым были давно утеряны. Тео знал, что такие лучше не трогать, если он хочет дожить до конца лета. Портреты в этой части библиотеки были бесполезны, подсказывая ему на невнятном среднеанглийском и нераспознаваемом французском. От портретов ему удалось узнать ровно два заклинания, одно из которых разрушало исключительное количество проклятий, а другое закрывало целый ряд опасно светящимся щитом. Первое заклинание отскочило от второго и прожгло дыру в стене — было досадно.

Прежде, чем взять первую книгу с полки, он надел перчатки из драконьей кожи, что было мудрым решением. Страницы оказались пропитанными кислотой и прожгли рукав его мантии, когда он задел ею книгу. Зелья внутри были темнее, чем любое темное зелье, которое он когда-либо находил в библиотеке своего отца. На следующий день Тео вернулся с прытко-пишущим пером и зачитал вслух инструкции к самым интригующим зельям.

Одно из зелий могло расплавить кожу на ногах, причем только на ногах, прижигая кровеносные сосуды, чтобы жертва обязательно выжила. Одно зелье, регулярно вводимое через кожу, в течение нескольких месяцев разрушало кости, заставляя их плесневеть. Однако, зелье, которое понравилось Тео больше всего, требовало всего каплю крови жертвы и сжигало человека изнутри слабым пламенем, как угли затухающего костра. Он точно знал, как хочет использовать это зелье.

Другие книги были интригующими сами по себе. Некоторые были просто историями, будь то истории о прошлых темных лордах, по сравнению с которыми правление нынешнего Темного Лорда выглядело даже приятно. Некоторые книги описывали элементарные проклятия, которые были значительно усовершенствованы за прошедшие века.

На защелке одной книги рунических заклинаний была одна знакомая руна. Кровь, а точнее, руна старшего чистокровного сына. Это была первая руна, которую он выучил и которую он вообще увидел — в тот самый момент, когда стал достаточно взрослым для того, чтобы понять, что значит быть наследником чистокровной семьи. Совпадение было слишком интригующим, чтобы пройти мимо. Тео осторожно наложил на предплечье режущее заклинание и поднес рану к книге. Вязкая красная жидкость капнула на руну, и защелка распахнулась.

С трепетом он осознал, что внутри описывалась ветвь магии, которая была потеряна во времени. Страница за страницей были наполнены древними рунами — настоящими руническими заклинаниями, а не литературными рунами, которые подверглись цензуре и которые они изучали в Хогвартсе. Такое знание должно было передаваться от отца к сыну, и Тео был потрясен, поняв, что видел несколько из написанных рун в вещах своего отца. Остаток лета он провел поглощая книгу, а когда пришло время возвращаться в Хогвартс, он сунул ее в свой сундук. Никто, кроме портретов, не узнал бы о ее исчезновении; на ней была магия, слишком темная даже для Нарциссы Блэк, и к тому же он был абсолютно уверен, что Беллатриса разучилась читать.

А потом в поезде он увидел Грейнджер. Она улыбалась Рону Уизли, а когда они прошли мимо к повозке для префектов, слегка засмеялась. Случайно завидев Тео, она улыбнулась еще шире, и он почувствовал, как в сердце в груди заколотилось быстрее, а на щеках слегка расцвел румянец.

Все лето он провел с Пожирателями. Ужинал с Темным Лордом. Переводил рецепты зелий, от которых передернуло бы самого Салазара Слизерина, и использовал свою кровь для того, чтобы получить доступ к книге, наполненной самыми опасными чарами, которые ему когда-либо довелось видеть.

Ему нужно было, мать его, держаться как можно дальше от Гермионы Грейнджер.

Но она зачаровала чертов стул на древних рунах, и его, как идиота, снова затянуло на ее орбиту. И, как идиот, он подарил ей дневник с протеевыми чарами, которые наложил сам после того, как навестил ее в Больничном крыле. И он, будучи трижды идиотом, поцеловал ее. Две недели он игнорировал то, что ему было не избежать Темной метки и то, что он изучал Темные искусства; и позволил себе окунуться в то, что происходило между ними — чем бы это ни называлось. Темный принц и золотая девочка.

Он был удивлен, обнаружив, что романтик в нем до сих пор не умер.

Реальность резко напомнила о себе в день его семнадцатилетия, когда Тео доставили письмо от отца из Азкабана с датой, когда он должен будет получить клеймо. Тогда-то он и узнал правду о задании Драко, и о том, что его отношения с Гермионой должны закончиться. Жестоко. Безвозвратно.

Но она так и не сдалась.

Ведь ей просто нужно было от него отказаться.

Он перестал рассеянно перечитывать последние написанные ею слова и призвал из чемодана перо и чернила.

Его левая рука горела, будто знала о предательстве, которое он похоронил в своем сердце.

Гермиона,

Не знаю, когда ты это прочтешь…

---

1) Penblwydd hapus — «С днем рождения» на уэльском (т.е. валлийском) языке.

Вернуться к тексту