Плюшевый львёнок (гет)

Примечания:

Детям сейчас двенадцать и четырнадцать лет (Сьюзен и Тому соответственно).

Сьюзен сидела в кресле напротив камина, каждые пять минут устало встряхивая головой. Несколько дней назад Том прислал ей письмо, в котором просил её ночью прийти к камину в одной из комнат в доме профессора и ждать его там; Сьюзен, перечитав письмо два раза, удивилась — до этого ей не приходилось видеть, как кто-то попадает в дом таким экстравагантным способом. Тем не менее она согласилась сама с собой, что на это поглядеть стоит, и этой ночью, несколько боясь встречи со старой экономкой профессора, миссис Макриди, всё же решилась прийти к злополучному камину. Что ни говори, Том в последнее время пристрастился к какой-то собственновыдуманной теории, о которой он упорно молчал, и Сьюзен посчитала, что встреча с ним поможет пролить свет на его странное поведение. Да и ей тоже было о чем ему рассказать.

Нарния. Сьюзен часто думала о ней, и думала о том, знает ли Реддл о такой удивительной стране в шкафу. Если он волшебник, то должен знать… Наверное. Сьюзен, будучи в Нарнии, несколько раз порывалась спросить Аслана о волшебниках из их мира, но никак не могла совладать с совестью — та все время напоминала, что Сьюзен обещала Тому молчать об этом. Теперь же, когда дверцы шкафа закрылись и они кубарем вывалились в дом профессора Кёрка, а не в мягкий нарнийский снег, Сьюзен очень жалела об этом — теперь оставалось только ждать того момента, когда она снова окажется в маленькой волшебной стране… и когда наконец Том покажется из камина. Этого Сьюзен ждала больше всего — одновременно её подстегивали и любопытсво, и страх быть обнаруженной экономкой. Надо же, как удивятся Питер и Эдмунд, если узнают, где их сестра провела эту ночь… смеяться, конечно, не станут, но вспоминать будут до конца её дней. Правильная Сьюзен не спит по ночам — нахваталась же их сестрица в Нарнии нехорошего…

Сьюзен уже начала клевать носом и засыпать — настенные часы пробили два часа ночи, а сидела она здесь практически три часа. Конечно, если утром её найдут не в своей постели, её ждет большой скандал с экономкой и, возможно, с профессором Кёрком, но сейчас ей было уже все равно; глаза закрывались, голова отказывалась работать, изнутри грело приятное тепло, которое повсюду витало в доме… Очнулась она только тогда, когда кто-то начал трясти её за плечо. Сьюзен сначала подумала, что это Питер или Эдмунд, но, открыв глаза, увидела перед собой темную шевелюру Тома. Она так хотела увидеть, как он появится из ниоткуда, а сама уснула…

— Ты спала? — полувозмущенно спросил он. Сьюзен зевнула, покачала головой, чтобы окончательно проснуться, и встала с кресла. Том выглядел взъерошенным и каким-то злым — что на него, обыкновенно спокойного, походило мало. Да и вообще, он мало походил на себя — вместо обычного тёмного костюма теперь он был одет в чёрную мантию, чёрный пиджак и штаны и зелёный джемпер, едва выглядывающий из всей этой окружавшей его тьмы.

— Здравствуй, Том, — решила всё-таки поздороваться Сьюзен, соблюдя правила приличия. — Не слишком удачное время для встреч — недавно пробило два часа, — с обидой сказала она.

— Ты же знаешь, меня не должны видеть, — нервно ответил ей Том. Потом он понял, что сказал это слишком резко, и задумчиво присел на подлокотник кресла. — Прости, я не хотел.

Сьюзен, поджав губы, кивнула. Да, она знала, что он не хотел — он никогда не позволял себе говорить с ней так. Значит, что-то с ним случилось, и Сьюзен поставила себе задачу выяснить, что именно. Она подошла к нему и мягко коснулась его плеча. Том вздрогнул от неожиданности и перевел взгляд с камина на неё.

— Что-то случилось, Том? — ласково спросила она. — Мы долго не виделись, и ты не писал мне… Почему? Я обязательно пойму, ты только скажи…

Том провёл рукой по волосам, потом отстранился от Сьюзен и рукой указал на сиденье кресла. Она, подозревая, что разговор будет долгим, с тяжелым предчувствием села, наблюдая за ним.

— Расскажи сначала ты о себе, — Том оглядел просторную гостиную, в которой сидела Сьюзен, и её старомодное убранство, похожее скорее на средневековый замок, чем на обычный, пусть и странный дом. — Как вы здесь оказались? — поинтересовался Том.

— Ты же знаешь, идёт война… — Сьюзен оборвалась, вспомнив о родителях, оставшихся под бомбежками в Лондоне. Сердце больно сжалось при мысли о том, как им сейчас тяжело приходится там, в маленьком уютном домике на Роджер Стрит, в котором нет ни воды, ни тепла, ни электричества… — Правительство приняло решение вывезти всех детей из Лондона, — продолжила Сьюзен. — Так мы здесь и оказались. Это дом профессора Кёрка, старого друга нашей семьи. Они приютил нас до тех пор, пока… пока мы не сможем вернуться домой.

— Домой… — эхом отозвался Том. Сьюзен притихла, ожидая, что он добавит что-то ещё, но Том упорно молчал, рассматривая огонь в камине.

— Домой, — повторила Сьюзен. — Я хотела сказать тебе, Том… — он сидел, смотря на яркие всполохи пламени; огонь красиво отражался в его глазах, и Сьюзен невольно загляделась на его красивое аристократическое лицо. — Люси… Ты же помнишь Люси, Том? Она однажды зашла в шкаф и сказала, что видела там волшебную страну, — он повернулся к ней и стал слушать более внимательно. — И мы туда тоже попали, в эту страну, Нарнию, — продолжила Сьюзен. — Мы победили зло, которое сотню лет сковывало её во мраке, и пятнадцать лет мы правили этой страной. Я, мои братья и сестра, две королевы и два короля, — Сьюзен замолчала и неловко расправила юбку, понимая, как глупо это должно звучать для Тома. — Потом мы вернулись обратно, в свой мир, но не постарели ни на миг… Люси пыталась через этот шкаф снова попасть в Нарнию, но у неё ничего не вышло, — Сьюзен посмотрела на Тома чистыми голубыми глазами. — Ты мне не веришь? — спросила она.

— Не знаю, — ответил Том, сверкнув в свете огня тёмными глазами. — Где он, этот шкаф?

Сьюзен встала с кресла, взяла его за руку и повела Тома по многочисленным коридорам, коридорчикам и лестницам старого дома профессора. В конце концов после всех изысканий она привела его в небольшую комнату, единственной мебелью в которой был старый рыжий шкаф-гардероб; валявшаяся на подоконнике дохлая муха не прибавила оптимизма никому, и всё же Том, понимая, что если он не сделает этого, то очень сильно обидит Сьюзен, открыл жалобно заскрипевшие дверцы и закашлялся — на него дохнуло запахом старых шуб и нафталина.

— Твоя сестра, наверное, надышалась этим запахом, — со злостью тихо сказал Том. — И мне после этого разве что горные тролли не привиделись бы…

— Том! — возмущённо окликнула его Сьюзен.

Том, решив, что он и так достаточно выразил свое недовольство, для начала постучал по стенке шкафа. Та отозвалась гулким звуком — значит, сзади никакой пустоты не было. Потом он достал волшебную палочку, слабо веря, что сможет найти что-то, интересное для себя. Но на этот раз он ошибся — палочка, едва она коснулась стенки шкафа, слабо засветилась, почувствовав в нем скрытую магию. Это уже больше заинтересовало Тома: на уроках трансгрессии им часто рассказывали о исчезательных шкафах, и очень похоже было, что это он и есть — это была единственная мысль, которая приходила ему в голову. Чтобы проверить догадку, Том развернулся и плотно закрыл дверцу так, чтобы не осталось никаких зазоров.

— Том? — удивленно спросила Сьюзен.

В ответ она услышала только напряжённую тишину; она испугалась — Том мог случайно переместиться в Нарнию, и тогда… Сьюзен не знала, что будет тогда, но она была уверена, что для него лучше было бы остаться здесь, в Англии — она даже не знала, почему, но сердце подсказывало ей, что так будет лучше для всех.

— Странно, — через минуту ответил он. — Я не попал в твою волшебную страну… хотя должен был. Это исчезательный шкаф, он всегда должен перемещать того, кто находиться внутри него, в другой такой же шкаф, соединённый с ним, — он пожал плечами. — Если он и работал раньше, то сейчас он точно работать не будет.

Том вышел из шкафа, немного растерянный и задумчивый. Сьюзен кинулась к нему и осмотрела на предмет чего-нибудь нехорошего — нет, ничего. Обычный Том. Только нервный немного, но это с ним случается, это пройдёт… Наверное.

Он ещё немного поизучал таинственный шкаф, а потом Сьюзен отвела его обратно, в гостиную. Он попросил рассказать ей побольше о Нарнии — и она рассказала. Об Аслане, о мистере Тумнусе, о чете бобров, о говорящих животных, о вечном холоде, который находился в этой стране до них, о Джадис, о братьях и сестре… Даже о предательстве Эдмунда и каменном столе. Сьюзен сомневалась, стоит ли говорить об этом Тому, но решила рассказать ему все, без утайки — после того, как они вернулись из Нарнии, её мучило желание выговориться, поведать кому-нибудь о случившемся, и, наконец, у неё появилась возможность это сделать, и особенно приятно было то, что Том оказался благодарным слушателем. Правда, когда Сьюзен, уже под утро, рассказала ему о Рабадаше и поездке нарнийского посольства в Тархистан, он заметно напрягся, нахмурившись и переспросив пару раз о каких-то деталях их бегства, но потом, узнав, что всё кончилось хорошо, он восхитился стратегическому таланту пожилого фавна — так ловко провести хитроумных тарханов… Действительно, это достойно уважения.

Он спрашивал о нарнийцах; Сьюзен с готовностью отвечала ему, а Том, неожиданно оказавшись более словоохотливым, чем обычно, рассказывал про животных в Запретном Лесу, про кентавров, единорогов, гиппогрифов, троллях и прочих фантастических существах, находящихся под протекторатом волшебников. Расскажи он об этом несколько раньше — Сьюзен никогда бы не поверила, что такое возможно. Теперь же всё изменилось. Нарния её изменила, а вот к лучшему или худшему — покажет жизнь.

— Мне пора, — сказал Том, когда сквозь мутные стекла гостиной начали пробиваться лучи солнца. — Уже рассветает, и мне нужно вернуться обратно, в Хогсмид, чтобы успеть на уроки. Как любимчику директора мне позволяется многое, даже выходить по ночам из школы — разумеется, тайно. Конечно, лучше этим не злоупотреблять, но иногда я пользуюсь тем, что профессор Диппет ко мне очень привязан… — увидев недоуменный взгляд Сьюзен, пояснил он.

— Это нехорошо, Том, — возразила ему Сьюзен. Он в ответ улыбнулся.

— Тогда бы меня здесь не было, если бы я был таким же правильным, как и ты.

Сьюзен, приняв это за камень в свой огород, недовольно хмыкнула и встала с кресла — спать хотелось просто ужас как, так и Том вдруг решил над ней подтрунить…

— Если бы я была такой правильной, как ты меня описываешь, то я бы не пришла сюда и не ждала бы тебя целых три часа, — не осталась в долгу Сьюзен. — И вообще — почему ты стал таким мрачным и саркастичным? Я раньше этого в тебе не замечала…

— Маглы много чего не замечают, — веско ответил ей Том. Пока до Сьюзен доходил смысл его слов, он встал, подошел к камину, достал из кармана какой-то порошок и кинул его на уже догоравшие угли. — Хогсмид! — громко и отчётливо произнес он и с громким хлопком исчез.

Сьюзен поражённо осталась стоять, приоткрыв рот, но, услышав, как тихо по коридору приближаются шаги экономки, она мгновенно взлетела вверх по лестнице, шмыгнула в приоткрытую дверь и юркнула под одеяло. Теперь при всём желании доказать её причастность ко всему произошедшему будет невозможно: Люси в это время спала, мальчишки — тоже, а Сьюзен… и она, конечно же, спала вместе с ними.

— «Маглы многого не понимают», — передразнила она Тома. — Маглы не хуже магов понимают, что к чему! — ответила она невидимому волшебнику и ещё глубже укуталась в одеяло. Почему Том так обошёлся с ней? Они же мило разговаривали… В какой же момент всё пошло не так? Странно все это — опять Том скрытничает… И Сьюзен, лёжа под одеялом и слушая, как по гостиной вышагивает экономка, решила, что в следующий раз она обязательно всё выяснит.