Народный и бытовой эпос (джен)

Жил-был богатый купец; было у него шесть дочерей и сын; дочери были умницы-красавицы, а сын — Ивашка-дурашка — туп да глуп, ничего не делает — только на печке лежит-полёживает, похрапывает-посапывает.

Вот уезжает купец на базар и велит дочерям за всем присматривать.

Уехал купец, а дочки его за Ивашкой-дурашкой присматривают.

— Ивашка, сходи за водой!

— Неохота, — отвечает с печки Ивашка-дурашка.

— Приедет батюшка, гостинцев тебе не привезёт!

— Ну ладно…

Встал Ивашка-дурашка с печи, взял вёдра и отправился на реку; набрал воды и пошёл домой, но заблудился.

Шёл, шёл, шёл и пришёл за тридевять земель, в тридевятое царство, в тридевятое государство; видит — стоит высокий золотой дворец с теремами да куполами. Заходит в терем, там и улёгся на кровать стеленную. Не успел заснуть; а вошла ведьма — разодетая, богатая — и рассердилась:

— Ах ты, гость незваный! Как без спросу посмел на кровать лечь?!

— Чего кричишь? Сначала напой, накорми и спрашивай.

Напоила, накормила его ведьма и спрашивает:

— Зачем, добрый мо́лодец, пожаловал? Зачем заехал в царство, где я правлю?

— Заблудился я, да и несчастлив по жизни…

— А ты-ка, — перебила дурашку ведьма, — сослужи у меня службу три дня. Велю я тебе: сделай мне к завтрему дню трон, а коли не сделаешь — берегись! — за дворцом забор из штыков, на каждом штыке по человечьей голове висит, только один пустой-незанятый стоит.

Опечалился Ивашка-дурашка и пошёл по ведьминому царству, по ведьминому государству. Увидала его девушка молодая, красоты неописанной, и молвит:

— Здравствуй, Ивашенька, я — Елена, дочь ведьмы! Что опечалился? Почему же ты невесел? По что головушку повесил?

— Велела мне ведьма сделать ей к завтрему дню трон.

— Не печалься, Ивашенька, ложись-ка лучше спать; утра вечера мудренее.

Лёг Ивашка-дурашка спать, а Елена, ведьмина дочка, кирпичи чистые склеила и получился прекрасный трон.

Проснулся Ивашка-дурашка и увидел трон, а затем-то пошёл к ведьме:

— Сделал-де я трон, как ты велела.

— Ну, хорошо, — отвечает ведьма, — сшей мне к завтрему дню плащ.

Закручинился Ивашка-дурашка и пошёл по улочке. Увидела его Елена, ведьмина дочка, и спрашивает:

— Что, Ивашенька, закручинился? Отчего добрый мо́лодец не весел? Отчего ясный сокол головушку повесил?

— Велела мне ведьма сшить к завтрему дню плащ.

— Не кручинься, Ивашенька, ложись-ка лучше спать; утра вечера мудренее.

Лёг Ивашка-дурашка спать, а Елена, ведьмина дочка, взяла нитки красные да иголочку прядильную и сшила красивый плащ.

Проснулся Ивашка-дурашка, а плащ-то уже готовый лежит; взял его и пошёл к ведьме с докладом:

— Сшил я плащ, как ты велела.

— Ну, хорошо, — отвечает ведьма, — испеки мне к завтрему дню каравай.

Загрустил Ивашка-дурашка и ушёл. Встречает его Елена, ведьмина дочка, и спрашивает:

— Что, Ивашенька, загрустил? Отчего добрый мо́лодец не весел? Отчего ясный сокол головушку повесил?

— Велела мне ведьма испечь к завтрему дню каравай.

— Не кручинься, Ивашенька, ложись-ка лучше спать; утра вечера мудренее.

Лёг Ивашка-дурашка спать, а Елена, ведьмина дочка, каравай испекла, да такой, каких ещё царь не один не пробовал — и душистый, и пышный, и румяный, и сдобный — просто объеденье и любованье сплошное!

Проснулся Ивашка-дурашка, взял каравай и понёс его ведьме:

— Испёк я каравай, как ты велела.

— Ну, хорошо, — отвечает ведьма, — теперь я тебе разрешу жениться на одной из моих дочерей.

И отвела Ивашку-дурашку в терем, там семь красавиц стоят, и добрый мо́лодец, ясен сокол, конечно же, выбрал Елену. Сыграли они свадьбу, но Ивашка-дурашка соскучился по родине, а потом сказал Елене, ведьминой дочке:

— Ах, тоска щемит моё сердце по местам родным, вернёмся давай.

Подслушала их разговор ведьма и велела слугам в терем Елену посадить, а Ивашку-дурашку в озерке чистом утопить. Поклонились низко слуги и исполнили ведьмино поручение.

Услыхала об этом Елена, ведьмина дочка, закручинилась дуже, разрыдалась горько и напоила ведьму-мать пивом — целой бочкой! Напилась ведьма допьяна и ушла спать.

А Елена, ведьмина дочка, к озерцу чистому пришла, вытащила из воды Ивашку-дурашку и оживила его, поцеловав в уста сахарные. Взяли из сарая близстоящего по лошадям и поскакали домой.

А утром ведьма проснулась — глядь — нет дочки! Ох, как она озлобилась! Села-де на коня огненного и поскакала в погоню. Скачет так бешено! Прискакала к озерку-озерцу чистому, конь огненный споткнулся о камень и с ведьмой в озерко чистое упал; вот тут-то и настал конец ведьме.

А Ивашка-дурашка и Елена, ведьмина дочка, приехали к нему домой и жили долго — три века!