Напарник (джен)

Чёртов грузовик нёсся по чёртовой дороге на такой скорости, что закладывало уши. Футболку трепало на сильном ветру, и Зоро уже тысячу раз проклял Луффи, жалея о том, что не послушал Нами, отказавшись от куртки. Глаза болели, их хотелось закрыть и больше не открывать. Да и тело наливалось свинцом неподъёмной тяжести от усталости и просто обильными кровоподтёками — на это было почти плевать. Но ноги скользили по мокрой от его крови крыше прицепа, и вот это было уже хреново.

И, чёрт бы побрал его гордость и любопытство, которые и привели его к Королю, будь он проклят.

Он увернулся от противника, едва не теряя равновесие, отчего на миг завис над пропастью. Ноги, в попытке удержаться, соскользнули, и он рухнул на колено, вынужденно пригибаясь к крыше прицепа и цепляясь за острые металлические режущие руки края пробитой случайно им же дыры, чтобы просто не улететь на тот, чтоб его, свет.

Враги были в таком же положении, но они так ловко балансировали, как будто, сукины дети, всю жизнь катались на крышах тачек, разогнавшихся почти до двухсот миль. И их всё ещё было двое.

А он — один! Один! Команда выбыла целиком, и последним — сам чёртов, будь он проклят тысячный раз, Король Дорог.

Нет, они не недооценили противника. Просто не учли всего. У фуры с важным военным грузом действительно не было многочисленного конвоя, чтоб не привлекать внимания спецслужб вражеских стран. Но якобы гражданские тачки туристов, мимо которых они с командой пронеслись, нагоняя цель, оказались совсем даже не гражданскими. Да и дороги в Аргентине… Их нужно было видеть, чтоб понимать, что шансов разогнаться и выжить после этого, на них просто не было. И Зоро так думал даже не из-за качества местами отсутствовавшего напрочь асфальтового покрытия, а о серпантине узких проездов, порой врезанных в отвесные скалы, с резкими поворотами иногда и на триста градусов, сменяющимися затяжными подъёмами или спусками под небольшим углом вроде бы в ровной местности. Гнаться по такой дороге за фурой, бодаясь с подготовленными к этому противниками, вооружёнными до зубов? Зоро понял, что и Луффи, и его команда, и сам он — были самыми настоящими сумасшедшими, раз пошли на это.

Чтож, стоило признать профессионализм команды. Три тачки они выбили из гонки очень быстро. Первую — подрезал сам Монки Д, развернувшись во время двухсотградусного поворота на все триста шестьдесят, отчего неприятель, не ожидавший этого, благополучно улетел в пропасть.

Зоро в тот момент отметил, что стоило бы взять у Короля Дорог уроки вождения задом наперёд: он и на собственной шкуре, гоняя с ним, убедился, насколько это дерзко и эффективно.

Вторую тачку агентов, маскировавшихся под парочку туристов, выбил Усопп, запустив им под колёса, кажется, просто камень. Тот попал так удачно, что у тачки лопнула шина, что на таких скоростях было сравнимо с небольшим взрывом, подбросившим пневматическим давлением будущую груду металла на добрые метра три, а то и все пять. Ну а приземлившись на крышу, преследовать их, на удивление живые агенты, больше не могли.

Третьему удалось выбить из гонки Санджи. Он прижимал тачку неприятеля к пропасти незадолго до очередного поворота. Но тот неожиданно вдавил педаль тормоза в пол, боднув зад тачки Санджи. Как итог его завертело, и он на полной скорости влетел в каменюку, размером с фуру, которую они преследовали. Влетел тем бортом, с которого находилось водительское кресло. То, что он выжил — было настоящим чудом. Но продолжать гонку он не мог тоже, а Нами пришлось не только подобрать его, но и срочно везти к Тони, ожидавшему вместе с самолётом в аэропорту.

Чёрт бы его, Санджи, побрал! Это он должен был по плану лезть в фуру на полном ходу за панелью управления! Он! Но их оставалось всего четверо. Усопп и Френки были отличными гонщиками и техническими специалистами, а не бойцами. А Луффи…

— Я буду полезнее за рулём, — заявил он непререкаемым тоном по связывавшей их гарнитуре в ушах.

И оставался только сам, сжимавший кулаки и скрипевший зубами, Зоро.

Он то, от понимания, что ему действительно придётся лезть — иначе всё зря — и врезался в третьего, а тот внезапно потерял управление и завалился на бок.

Вот только обрадоваться тому, что остались наедине с фурой и желанной добычей, они не успели. И пяти минут погони не прошло, как их нагнали сразу два вертолёта — видимо, вызванные кем-то из выживших неприятелей, а может, и водилой грузовика. С вертолёта их без церемоний стали расстреливать из пулемёта, вынуждая тормозить. Это и выбило Френки, тачку которого хорошо изрешетило, когда он, попытавшись уйти от очереди из одной вертушки, не ожидая такого манёвра, попал под пулемётный огонь второй. Френки и самого поцарапало, но, к счастью, не смертельно, и, если бы тачка была на ходу, он мог бы продолжать преследование. Однако это было не так. Усоппу пришлось его подобрать, после чего они скрылись за поворотом скалы, покатив куда-то подальше от грузовика. Зоро бы даже подумал, что слиняли, но, судя по спокойствию Луффи, это было либо его заданием, либо частью плана, в которую Зоро не посвятили.

А дальше… Дальше Зоро прыгал на несущийся грузовик из окна собственной тачки, скорость которой поддерживал Король Дорог, поддавливая сзади. Вскрывать двери пришлось одной рукой, потому что на второй он буквально висел, во время поворотов — над пропастью. А потом, отбиваясь от двух очень хорошо подготовленных вояк (кстати, тоже замаскированных под гражданских), рыться в мусоре — тоже буквально — потому что чего только в грузовике не было навалено, от какой-то электроники, до самых обычных овечьих шкур и соломы, в поисках нужного.

Ага, а пока он искал, Луффи брякнул по рации в гарнитуру, что он поехал «уводить вертушки, иначе они нам покоя не дадут». И всё. Зоро остался один, с грустью слушая удаляющийся шум лопастей вертолётов и гадая, как Королю удалось заманить за собой оба вертолёта.

К собственному стыду, первое, о чём он подумал, так это о том, что его кинули. Но усилием воли вернув себе хладнокровие, рассудил, что в этом не было совершенно никакого смысла: если его хотели кинуть, то незачем было с ним возиться. Другое дело, что его таким нехитрым образом могли проверять…. Но и этот вариант был отброшен как непрактичный: если Королю и команде действительно требовался спутник, то, напротив, они не стали бы рисковать, доверяя столь важную миссию новичку и более того бывшему агенту. И как бы он ни силился, отбиваясь от охраны, ошалевшей вообще от его появления, но, судя по всему, виной тому, что он остался один, всё-таки были обстоятельства.

Смыться самому? О нет, Зоро об этом даже не думал. Нет, ну мелькнула мысль, конечно, что продолжать — бессмысленно. Однако путей к отступлению у него попросту не было. Спрыгнуть с грузовика на каменистой, полной обрывов и скал, дороге было смерти подобно. Может, конечно, не убьётся, но переломается — это точно. Такая себе перспективка. И что оставалось? Либо обезвредить противников, включая водителя, и угнать грузовик вместе со всем содержимым. Либо ждать подмоги — он был уверен, что Луффи вернётся, и каким-то подспудным шестым чувством, которое его не подводило, и просто из опыта общения с разнообразными людьми в бытность агента, которая уж в чём в чём, а в психологии людей разбираться его научила, потому не сомневался, что раз его не бросили после аварии, то теперь не бросят не более.

И, вот беда, если в первый момент его боевой подготовки хватило, чтоб быстро, во многом за счёт эффекта неожиданности, дезориентировать врагов и найти цель — маленький чип в защитном футляре с характерными обозначениями космических программ Штатов Америки — то, когда охрана пришла в себя, ему резко стало не до лишних мыслей. Вояки, охранявшие мусор, явно разбирались в боевых искусствах получше него. Точнее даже не вояки, а один вояка со странноватыми зрачками глаз, напоминавших соколиные — второй больше путался под ногами, хотя тоже неприятностей доставлял. И вот соколиноглазый-то технично зажимал, ещё и насмехаясь: Зоро пропускал его удары, не смертельные, но могущие стать таковыми, и каждый раз видел интерес, мол, давай, покажи, что ты можешь, раз дерзнул сунуться. А он… ничего не мог, кроме как пытаться уклониться от новых атак, с пониманием, что, как только противник станет серьёзен — быть его шее свёрнутой.

Но, как бы то ни было, десяти минут не прошло, а его, с чёртовым чипом, уже поставили в такое положение, что выбора была только два: прыгать из чёртового грузовика через ту же дверь, через которую в него попал, или…

Бороться. Отчаянно, изо всех сил. За собственную жизнь.

Волосы на затылке вставали дыбом, и Зоро чувствовал себя загнанной добычей крупного хищника, который и стоял перед ним, глядя с безразличием. Он видел: кем бы ни был человек напротив, но он наигрался и теперь готов был его убить. Даже приметил, куда он сунул чёртов чип, и наверняка, судя по лицу, брезгливо думал о том, как будет обыскивать труп… Впрочем, скорее всего, он поручит это дело второму вояке…

У Зоро по позвоночнику ползли мурашки от дикого соколиного взгляда, когда он отчаянно искал выход, варианты, и не находил.

— Луффи, — позвал он, используя в момент передышки гарнитуру, — чип у меня, но убираться мне некуда.

И он сам не знал, почему промолчал об очевидной проблеме — о противнике, который оказался не по зубам.

А в ответ была тишина.

Зоро подумал, что мог и неудачу принести своим присутствием в команде, и вертушки вполне могли избавиться даже от такого виртуоза, как Король Дорог…

Но отбросил и эту мысль, как предательскую.

Противник ухмыльнулся, замахнулся. Зоро уклонился от удара в лицо, но… он был обманкой, поэтому тут же получил под дых, выплёвывая горечь желудочного сока на совсем не боевые ботинки с острыми носами странного вояки. Но на ногах он устоял! И даже увернулся от следующего удара, слегка лягнув противника по ноге.

А тот, похоже, терял интерес и терпение. Он становился всё быстрее, точнее, оружие использовать не пытался — наверняка, если он был агентом спецслужб, то хотел захватить Зоро, чтоб разобраться, кто таков и откуда узнал о секретной миссии — но целил в точки, которые позволяли быстро обезвредить врага: метил в колени, постоянно пытался попасть в солнечное сплетение или заломить руки. Если бы Ророноа не знал, чем это чревато, если бы не умел, как выяснилось, достаточно плохо, смазывать такие удары, может, не уклоняясь полностью, но избегая критического ущерба — всё давно бы кончилось его разгромом.

Тяжело было. Соколиный Глаз — как мысленно прозвал противника Зоро — нападал снова и снова, технично, безустанно, оставляя всё меньше времени на то, чтоб защититься. Справа, слева, коленом под рёбра, снова справа. И этот, его товарищ, то и дело пытался налететь. Зоро скалился, шипел, рычал в контраст молчаливому врагу. Он был один, без поддержки, помощи, но сдаваться не собирался, понимая, чем это грозит. И его охватывали азарт и злое веселье. Удар, удар, снова удар, и тело ныло, дыхание сбивалось, как бы он ни пытался его контролировать, в ушах шумело, а выхода он так и не видел. Нет, открытая дверь была прямо перед глазами, но перед ней — противник.

Избавиться бы от него.

И Зоро напряжённо думал, снова и снова искал что-то, что помогло бы ему спастись. Шарил руками по поверхностям — в основном по ящикам — и глазами, но ничего не находил. Зато, не сосредоточенный на бое, пропускал удар за ударом, уже игнорируя боль и вспышки точек света в то и дело затуманивавшемся зрении. И заставлял себя стоять одной лишь силой воли.

В какой-то момент ему повезло. Просто повезло. На дерьмовой дороге машина подскочила на каком-то ухабе, барахло, перевозимое фурой, тряхнуло, посыпались составленные возле стен, но плохо закреплённые ящики, и… Соколиный Глаз отвлёкся на них. А Зоро, почти уже не понимая, где он и кто он, на одних инстинктах РВАНУЛ. Туда, к вожделенной двери. Почти немыслимым прыжком и…

И ему почти удалось! Почти…

Но противник был быстрее, ударом ноги отправляя его в ближайшие ящики. Те под весом Зоро лопнули, разрывая щепками тонкий и гибкий металл кузова. И он, только увидев голубое небо сквозь пробитые дыры, не до конца осознавая, что делает, но понимая, что может, пока Соколиный Глаз не добрался до него, воспользовался ящиками. Подпрыгнул на остатках сил, цепляясь за отверстия в крыше грузовика пальцами, и, навалившись всем весом, рванул снова, едва не обрезая себе пальцы, но и отделяя себя от противника куском металла. И не медлил ни секунды, не вскарабкался, взлетел на ту самую крышу, стараясь наступать лишь на балки, чтоб не провалиться обратно.

Ветер в лицо и первый вдох СВОБОДЫ мгновенно прочистили мозги.

— ЛУФФИ! — крикнул Зоро, вкладывая в голос всё отчаяние своего положения и надеясь на встроенный в гарнитуру микрофон, а ещё — на ответ.

Но наушник молчал. А кровь из порезанных об металл рук, пусть её было немного, орошала и без того от чего-то скользкую крышу, которую он тут же и размазывал, пытаясь удержаться в потоках ветра, пытаясь рассмотреть свой шанс выжить где-то на дороге, и чувствовал, как утекало выигранное время.

Спрыгнуть? Теперь, с высоты грузовика, это точно стало бы самоубийством. И ведь никакого батута поблизости или мягких подушек, или даже просто достаточно пышного куста! Склоны горы, которую пересекала трасса, были не слишком крутыми, но то и дело обрывались пропастями или крупными, да поросшими мхом, но курумами.

От отчаяния и разочарования хотелось выть в голос. «Всё зря, всё зря», — билась в голове тупая мысль. Но была и другая: «Не хочу подыхать. Только не сейчас, только не так!» А Соколиный Глаз уже выбирался на крышу вслед за ним. За ним. По его душу. С чёртовой грустной усмешкой, в которой так и читалось сожаление, разочарование, но и желание быстрее покончить с этим. Покончить с ним, с Зоро.

Ветер трепал волосы и футболку, и он припал на колено, увернувшись от ноги противника, но и вцепившись в металл люка в крыше, который сделал сам, и тут…

— Где ты? — ожил наушник неожиданно низким голосом Короля, чтоб его побрал, Дорог.

— На крыше, — лаконично просипел Зоро, не уверенный, что в рёве ветра и мотора, а ещё в звуке удара ноги противника об крышу, от которого снова увернулся, его вообще услышали. А подробности нужны и не были: и так было ясно, что ему нужно было как-то эвакуироваться.

Секунды отчаянной борьбы, сопротивления, текли бесконечно в ожидании ответа, в ожидании НАДЕЖДЫ. Но Луффи снова молчал, и Зоро лишь усилием воли держал язык за зубами, чтобы не взмолиться.

Чёртова, будь она проклята, гордыня.

— Видишь, через пару незначительных поворотов дорога резко поворачивает влево, скрываясь за скалами? — вопрос был риторическим, и Луффи, кажется, не было дела до того, способен ли Зоро вообще был поднять голову в тот момент. Он просто чётко инструктировал. — Как только грузовик повернёт — считай до пяти и прыгай вправо. До того момента — держись.

Уворачиваясь от очередной атаки и снова чуть не улетая от неожиданности, когда остаток крыши грузовика под ним просел, а Соколиный Глаз, понимая это, оскалился, Зоро всё же рискнул посмотреть вперёд на дорогу, чтоб разглядеть резкий поворот, о котором говорил Монки Д. И он действительно там был. Вот только, как он и ожидал, его окружали отвесные скалы: одна возвышалась тенью над дорогой, вторая уходила вниз, в пропасть — по крайней мере, так казалось издалека. Луффи предлагал ему убиться?

— Ты с ума сошёл! — воскликнул он даже, удивившись внезапно прорезавшемуся голосу.

— Тебе придётся довериться мне, — последовал лаконичный ответ. И, кажется, король чёртовых дорог пытался сказать ему что-то ещё, но услышать его, по закону жанра, помешали… помехи.

Это было даже смешно! И Зоро бы смеялся. Правда! Да, если бы от этого не зависела его жизнь.

Однако, кажется, шанс — надежду — ему всё-таки дали. Отчаяние, как рукой сняло… Доверять жизнь едва знакомому парню? Ну, не сказать, чтоб у него был выбор.

Так что Зоро, стиснув зубы до скрежета, приготовился продержаться — до поворота-то было не меньше полутора миль, и за это время его вполне могли скинуть с хлипкой, скользкой от его же крови крыши, хоть противник, хоть ветер, хоть какой-нибудь ухаб. Но, благо, и думать об этом ему времени не давали.

О, Ророноа и не подозревал, что способен так вертеться, почти буквально, змеёй на углях, даже не теряя равновесия. Тут вдруг выяснилось, что Соколиному Глазу тоже нелегко было противостоять потоку встречного ветра и удержаться на прогибавшейся под весом тела крыше. Нет, он, конечно, делал это изумительно — держался, в смысле — но и ему пришлось пару раз взмахнуть руками на ухабах, чтоб сохранить равновесие. Особенно, когда Зоро пытался делать подножки — на большее-то его не хватало, ведь основные силы уходили на оборону.

Но то ли потому, что водила грузовика гнал под двести миль, то ли потому, что Зоро был занят делом, а время пролетело незаметно.

И вот он заветный поворот. И вот они скала с одной стороны и пропасть — с другой.

Зоро подскочил на ноги заранее, готовясь, но, вопреки ожиданиям, не увидел надежду. Никаких (ха-ха) мягких подушек, в которые приятно прыгать, нигде заготовлено не было. И на миг его одолели сомнения. Что задумал Луффи?! А что, если он просчитался? Что, если сам Зоро опоздает?..

Но больше так продолжаться не могло.

Он решительно отшатнулся от Соколиного Глаза, удивляя того, и закрыл на миг глаза, чувствуя, что его охватывает самая настоящая паника. Волосы вставали дыбом на макушке, мурашки бегали по телу, тошнота подкатывала к горлу и страх…

И вот он, поворот.

И что, прыгать, вот туда, в пропасть, дна которой он даже не видел?!

Раз.

«Я не должен умереть здесь, не должен умереть здесь», — как мантру повторял он, снова зажмуриваясь.

Два.

А может, отдаться противнику? Пусть пыточные каких-нибудь застенок, зато…

Он помотал головой: нет уж, он знал, что там, в пыточных, куда хуже, чем любая инвалидность или смерть.

Три.

Пальцы рук отчаянно сжимались в кулак с такой силой, что короткие ногти впивались в кожу, в свежие порезы, а он этого даже не чувствовал. А потом пальцы снова разжимались, как-то судорожно, механически. И грудную клетку спирало от слишком частого дыхания.

Четыре.

Хоть бы звук мотора какой послышался вдали…

Пять.

Зоро, не давая себе и шанса на то, чтоб опомниться, проклиная Луффи и обещая себе, что набьёт ему морду, если получит хоть один перелом, почти с разбега прыгнул в воздух против движения грузовика, зачем-то поднимая руки. Инерция и потоки ветра подхватили его, под животом мгновенно возникла воздушная подушка…

И он услышал рёв мотора, и увидел, как по склону, сразу за скалистым поворотом, летит до боли знакомая тачка с соломенной шляпой под задним стеклом, и успевает, чёрт её дери, успевает!

Тонкая, но крепкая жилистая рука, ещё до того, как Ророноа среагировал, ухватила его за случайно протянутую во время прыжка ладонь, увлекая вместе с тачкой Луффи и им самим в пропасть. Зоро занесло на капот, но о, какое же это было облегчение, ощущать под собой поверхность! И рука, высовывающаяся из открытого, кажется, всегда, окна, держала. И взгляд Короля Дорог был сосредоточен, спокоен, уверен.

Вот только окровавленная ладонь выскальзывала из его пальцев, а они всё ещё летели в пропасть. Зоро слепо шарил по капоту, силясь второй рукой нащупать хоть что-то, за что можно было бы зацепиться, но не находил. Попробовал уцепиться за дворник, но тот тут же оторвался. И Луффи, мгновенно оценив ситуацию правильно, приподнялся на сидении, коленом фиксируя руль, чтобы как-то быстро и ловко всем корпусом вылезти из окна тачки, подхватить Ророноа двумя руками и втащить вообще-то немалую тушу через себя на сидение рядом. И тут уж и сам Зоро постарался выкрутиться и сесть нормально побыстрее, чтоб не мешать водиле ногами. Даже схватился за ремни безопасности, смея надеяться, что, пролетев по ощущениям кучу времени, они не разобьются на смерть.

— Не пристёгивайся, — с мрачноватым то ли весельем, то ли решимостью, остановил его Луффи как раз в тот момент, когда колёса задели что-то. И Зоро от удивления едва не поперхнулся, решившись оглядеться только в тот момент.

У них были все шансы выжить!

Пролетев чёрт знает с какой высоты, то ли благодаря весовому распределению тачки, то ли благодаря мастерству и точному расчёту разгона водителя, они падали под углом, почти точно совпадавшим с наклоном склона под скалой! И какого склона! Травянистого, без единого камушка на пути, почти гладкого…

Но удар приземления всё равно был жёстким. Машину тряхнуло, вжимая их в сидения со всей силы земного притяжения, умноженного на вес и ускорения — или как там считали силу удара? Зоро не помнил. Он успел вцепиться в ручку над дверью за миг до столкновения с такой силой, что после думал, сломал руку — настолько она онемела. И не удивительно: тачке вообще помяло корпус, уродливо приподнимая капот.

Колёса стали почти неуправляемы, но они всё равно неслись на них на полной скорости по склону вниз, без малейшего шанса притормозить — стоило только попытаться это сделать или же свернуть, как тачку наверняка перевернуло бы и завертело, и тогда бы им точно не выжить. Но и что их ждало внизу, Зоро тоже не знал.

«Ага, несёмся мы со всей дури в какой-нибудь камень, — мрачно думал Зоро, отрывая от и без того порванной футболки лоскут ткани, чтоб перевязать себе руки и не заливать кровью машину. — В которой ещё есть все шансы стать фаршем».

Тачку потряхивало, подкидывало то и дело то ли на мелких камнях, то ли на муравейниках, да и скорость всё ещё была такой, что не давала полноценно вдохнуть. И Зоро почти мутило от этого безобразия, а ещё от вида перед глазами, слишком смазанного, чтобы не кружилась голова. Но всё равно он ловил себя на странном спокойствии, глядя на уверенное, пусть и сосредоточенное, лицо Короля Дорог.

После очередного «подскока», перед ними внезапно открылась долина внизу, до которой оставалось не так уж много. Точнее даже не долина, а пойма каменистой речушки, по берегам которой росли кустарники да редкие деревья. Обломков скал, которых так справедливо опасался Зоро, почти не было. И уж точно их не было на пути. И он выдохнул. Выдохнул, несмотря на то что тачка продолжала набирать скорость, а чтобы убиться много не нужно было.

И всё же, всё же всё закончилось благополучно. Просто незадолго до того, как склон кончился, практически на самом берегу речки, Луффи нажал на какую-то кнопку, двери тачки тут же распахнулись, и он с неожиданной силой вытолкнул Зоро из тачки прямиком в кусты, выпрыгивая следом со своей стороны. Избитому телу Ророноа совсем не понравились десятки новых ударов и царапин, нанесённых мелкими и не очень сучками, но сам он понимал, что это — цена за спасение. Кусты ведь амортизировали падение, снизили скорость, и да, поцарапанные, они были не только живы, но и целы, и даже способны двигаться. А тачка благополучно влетела в реку, да там и осталась — её спасла таким же образом вода.

В то же время, Ророноа понимал краем сознания, что не вытолкни их Луффи, и они благополучно влетели бы в приборную доску. И никакие подушки или ремни безопасности их не спасли бы: об подушки их просто размозжило бы, а ремнями — разрезало бы. Такова была скорость. Таковы были реалии — а он знал, что такое случалось.

Не до конца осознавая, что произошло, и в то же время — даже слишком хорошо, Зоро попытался выбраться из куста, но ни ноги, ни руки от перенапряжения отказались слушаться и получилось только съехать на прохладную землю, не сдерживая шипения: по ощущениям, на его теле не было живого места.

Рядом тоже послышался хруст веток и шуршания, и почти тут же он увидел Луффи, вылезшего на проделанную тачкой просеку в кустах. Ноги его тоже явно не держали, так что он мягко плюхнулся на погнутый куст, глядя вникуда пустыми глазами. Однако на губах его медленно расцветала улыбка. Он перевёл взгляд на Зоро. Зоро усмехнулся. Раз, потом ещё раз. И вот они уже хохотали, устало, замученно, но до слёз искренне, выплёскивая напряжение последних… Не часов, как казалось, а всего лишь минут. Смеялись-смеялись-смеялись, игнорируя ноющие грудные клетки, а просто разделяя на двоих… момент?

Да, момент! И О! Что это был за момент! Целая буря чувств с головой накрыла их в нём. Азарт, страх, неверие, облегчение, радость, гордость… Они живы! И более того, они сделали это! И голова снова кружилась, но уже от детского восторга, вызванного победой.

Зоро как никогда прежде именно в тот миг чувствовал себя по-настоящему ЖИВЫМ!

И не хотел расставаться с этим чувством.

Но смех всё же стих, эмоции выдохлись, сменяясь пониманием, что нужно было что-то делать дальше, как-то выбираться из явного бездорожья.

Хотя сначала, конечно, Зоро передал Луффи чип и поблагодарил. За то, что вернулся за ним и вытащил, рискнув и собственной шкурой. Понимал ведь, что хрен бы выжил, если бы не сумасшедший Король Дорог. Пенять на небезопасный способ спасения? Так Ророноа не был ни ребёнком, ни идиотом, и осознавал прекрасно, что другого варианта могло и не найтись. И Луффи, к его удовольствию, не стал отнекиваться, принял благодарность серьёзным выражением лица и кивком.

А потом они уже вместе глотали таблетки таинственного препарата с того самого блистера, что хранился в бардачке тачки Монки Д, разделяя новую бутылку воды на двоих. Связывались с Френки и Робин, выкатывали тачку из речки на берег и купались, остужая тела вместо льда горной водой.

Перед этим, кстати, выяснилось, что и тачку, и Луффи пулемётной очередью из вертолёта мельком задело: в крыше тачки светились характерные дырки, а у самого Монки Д был длинный, наспех перевязанный, скользящий порез на боку от таза до бедра. Да и вообще для Зоро стало почти открытием, что его новый шеф — если можно было так выразиться — был покрыт целой сетью разнообразных рубцов, среди которых, были и типичные хорошо узнаваемые следы пулевых ранений.

Получалось, что в заварушках Король Дорог бывал нередко и далеко не всегда выходил из них невредимым.

Впрочем, это даже не удивляло, если он вот так, как ныне, рисковал каждый раз.

— Ты псих, знаешь? — вслух заметил Зоро, больше отвечая мыслям, чем желая уведомить. Они уже обсыхали на солнышке, ожидая подмогу и напряжённо вслушиваясь в гул лопастей вертолёта вдали, возможно отправленного по их души.

Луффи покосился на него с иронией, но как на умалишённого.

— Ты рискнул прыгнуть с крыши грузовика, ехавшего на скорости под двести миль, даже не на дорогу, а в пропасть, доверившись едва знакомому преступнику, и называешь психом меня?

— Но ведь именно ты тот самый едва знакомый преступник, рискнувший съехать со скалы прямиком в пропасть, перехватив на лету подозрительного бывшего агента ФБР… — парировал Ророноа, ухмыльнувшись, и тут же поморщившись: на морде явно набухало несколько болезненных шишек, несмотря на попытки уменьшить отёк с помощью прикладывания холодных камней, которые он то и дело доставал из речки. На языке так и вертелся вопрос о том, прошёл ли он проверку, принят ли, да и вообще, что дальше?! Но озвучивать его в тот момент казалось неуместным: Зоро уже убедился, что Луффи сам говорил всё, что нужно было знать, когда приходило время. Поэтому и сидели в тишине, то и дело обмениваясь незначительными репликами.

— А ты хорош, — всё же в какой-то момент с выраженным уважением в голосе заметил Луффи, чем, конечно, польстил Ророноа. Но тот всё равно передёрнул нывшими плечами пренебрежительно:

— Жить-то хочется, но лучше смерть, чем застенки.

Монки Д понимающе усмехнулся.

Помощь прибыла не меньше, чем через час после того, как они обсохли — Френки с Усоппом на каком-то дикого вида вездеходе-транспортировщике, приехавшие откуда-то с противоположного берега речки. И они очень удивились почти целой тачке и лишь слегка поцарапанным Зоро с Луффи, особенно, когда первый показал, откуда примерно они слетели. А как они нашли?.. Так оказалось, что у каждого из банды всегда при себе был личный маячок слежения, которым знали, как пользоваться, только они.

Король Дорог не без гордости передал Френки с Усоппом чип, что-то шепнув. А потом они занялись погрузкой побитой тачки.

И Зоро, которого мягко отстранили от физической работы, намекнув на полученные ушибы, с удивлением наблюдал за тем, с какой нежностью и даже лаской Луффи проводил руками по бортам машины, словно та была живой, другом, с какой осторожностью цеплял тросы, кажется, даже нашёптывая что-то утешающее, и, как бывший агент ФБР, понимал, что Король Дорог действительно любил своё дело и… жизнь. А ещё, что такая забота о своём, говорила о том, что он знал цену вещам, людям, связям, и не пренебрегал этим. Многое это рассказывало о личности внимательному человеку.

А ещё Ророноа вдруг заметил, что отношение к нему Френки и Усоппа изменилось. Второй вроде бы с самого знакомства относился к нему достаточно благодушно, а первый — держался немного отстранённо, но теперь оба механика — если их можно было так назвать — явно «потеплели» к нему. Это выражалось в том, как они вовлекали его в действия или обсуждения или отстраняли с некоей заботой: хотя и досталось в авантюре Монки Д всем, но всё же ключевую роль сыграл Зоро, когда остался с противниками один на один и задачу всё же выполнил. То ли зауважали, то ли просто приняли потому, что он не отступил, оставшись без поддержки, то ли ещё по какой причине.

Это было приятно.

Хотя Зоро как-то не чувствовал чего-то особенного в совершённом поступке, хотя никогда прежде не пошёл бы на такое, да и мало кто пошёл бы. То ли эмоции притупились, а осознание в полной мере не пришло, то ли тот факт, что он остался жив и относительно цел и сделали свершённое чем-то рядовым.

Но может, это было действием неизвестного препарата?

А гул, издаваемый вертолётом или вертолётами (возможно, всего лишь горное эхо множило звук), нарастал, приближаясь. Сомнений не было: искали их. Но непонятно было, почему до сих пор никто не прилетел к месту «аварии», где идиот спрыгнул с крыши грузовика в пропасть. Трупами они были или нет, но спецы должны были в первую очередь разобраться с ними — удостовериться, что сдохли — вместо того, чтоб собирать улики по дороге. Но, в любом случае, им стоило поспешить убраться.

Вездеход был шестиместными — если считать водительское сидение — поэтому устроились они с комфортом. Френки уселся за руль, Луффи — рядом с ним, забираясь в кресло с ногами. Ну а Ророноа с Усоппом устроились на заднем сидении. Снова взревел мотор, и они двинулись в путь удивительно мягко — у конструкторской химеры была очень хорошая подвеска, а у сидений — пружинистая основа, что позволяло пассажирам не замечать ни волунов, ни ям, кроме разве что подъёмов в горы и спусков с них.

Ехали в тишине, и Зоро, по началу смотревший лениво в окно, начал клевать носом — всё же сказывалось эмоциональное и физическое напряжение — и, в конце концов, задремал. Но ненадолго: проснулся, когда Усопп хлопнул его по плечу, кивая на окно, а там… обугленная груда металлолома, кое-где ещё тлевшая, но совсем недавно бывшая вертолётом — одним из тех, что преследовали их, а потом были «уведены» Луффи (Зоро опознал по бортовому номеру). Конечно, сонливость как рукой сняло просто от удивления. Он даже осмотрел на Луффи вопросительно, но тот ни этого, ни груды металла не замечал, продолжая смотреть вдаль через лобовое стекло со странной мрачной решимостью.

До аэропорта добрались без приключений, но какими-то окольными путями, а потому возвращались раза в три дольше, чем ехали от него. На борту транспортника уже ждали нервничающие Нами, Санджи и Усопп — им сообщили, что все живы, но от страхов ожидания это их не спасло.

У Санджи, к слову, была рука на перевязи и туго перетянуты рёбра, но, кажется, он был более-менее в порядке — насколько вообще можно было быть в порядке, влетев на скорости в скалу. Но подыхать, да и корчить из себя больного он явно не намеревался.

И Зоро отчего-то выдохнул с облегчением.

А ещё! Оказалось, что в транспортник уже были погружены все их побитые тачки! И пока мужики занимались последней, принадлежавшей Луффи, Зоро смотрел на свою. Искорёженная, но она была такой родной, такой знакомой до последнего болта, что он невольно испытал невыразимую благодарность команде Короля за неё, за то, что не бросили. А припомнив ласку, с которой тот обращался со своей машиной, неловко и на пробу провёл своей грубой ладонью по капоту и крыше, медленно, стирая дорожную пыль и благодаря — она ведь, если подумать, столько раз попадала в аварии по его глупости, но не убивала, спасала.

Относиться к тачке, как к живому существу? Бред, что-то из области фантастики и тех сумасшедших, что ловили привидений или инопланетян. Но, чёрт его дери, Зоро готов был покляться, что почувствовал вибрацию кузова в момент, когда коснулся его рукой!

— Похоже, я действительно спятил, — усмехнулся он, думая, что уже не удивится, если вдруг Луффи и его банда действительно окажутся инопланетянами, а их — в том числе и его собственная — тачки объявят себя какими-нибудь трансформерами.

Мысль заставила рассмеяться.

Взлетели быстро, не мешкая, хотя перед самым взлётом, уже получив разрешение, заметили среди служащих аэропорта подозрительную суету, будто случилось что-то у них экстраординарное. Робин, оставшаяся в штабе, через Нами передала, что военные кого-то искали.

То есть они успели убраться вовремя, буквально в последний момент.

А стоило набрать высоту — конечно, расслабились. Праздновать было всё ещё рано (да и Зоро не очень понимал, что именно, просто уловил пару-тройку упоминаний пирушки), обсудить произошедшее тоже можно было потом. Пока же хотелось просто отдохнуть, более-менее набраться сил и привести себя в порядок больше морально, чем физически — синяки и трещины в костях не свести было за пару часов.

Чоппер, кстати, осмотрев их с Луффи, велел отдыхать немедленно и даже нашёл спальные места: несколько крупных ящиков, сдвинутых вместе и закреплённых тросами. Зоро сначала отнекивался, сам не знал почему, но, быть может, не хотел пропустить чего-то важного, однако понял, что полёт — действительно был отличной возможностью хоть немного набраться сил перед… Неизвестностью: авантюры, подобные той, что они провернули, без последствий не проходили, и владельцы чипа, кем бы они ни были — всё же даже в американский различных ведомствах далеко не всё было однозначно — не оставят их, а значит, минимум будут искать. Так что, как справедливо рассудил Зоро, стоило подготовиться и к гонкам, и к дракам, и к новым попыткам небанально самоубиться в попытках выжить. Ну и лёг, чтоб тут же, как только голова коснулась свёрнутой чьей-то куртки, предложенной вместо подушки, вырубиться.

И снова снилось ему что-то мутное про море, приключения и войну. Бесконечные битвы плечом к плечу с теми же людьми, среди которых он ныне очутился. Только Луффи в тех снах соломенную шляпу из-под заднего стекла его тачки носил на голове с гордостью, а сам Зоро… следовал за ним даже во сне.