Белый ворон (джен)

— Я надеялся, что ты больше не будешь вести себя так безрассудно, брат.

Азелл не собирался даже поворачивать головы на строгой голос Валента. Он пребывал в слишком хорошем расположении духа и категорически не желал этого менять. Баловали сегодня и теплая, сухая, почти как дома, погода, и щедрые угощения, ожидавшие Азелла в гостевых покоях после прогулки по чудно́му, но не лишенному очарования городу, и изгибы обнаженного тела, теперь уже разомлевшего в его кровати. Для занудства старшего брата этим днем не было места. Поэтому вместо того, чтобы оправдать ожидания Валента и обеспокоенно выяснять, где же он, безрассудный, оплошал, Азелл лишь притянул к себе початый графин, влил в свой бокал сладкого вина и подцепил с блюда крупную виноградину.

И только когда он почувствовал, как в его затылке прожигается дыра размером с диск солнца, Азелл наконец ответил:

— Не понимаю, о чем ты.

— Например, о том, как ты вел себя во время встречи с Зариной. — Валент обошел стол, за которым трапезничал Азелл, и навис над ним. Не иначе, как для того, чтобы у брата кусок в горло не полез под осуждающим взглядом. — Или о том, что ты продолжаешь вытворять в ее владениях.

— Объяснишь, — Азелл все же отправил сочную ягоду в рот, вынудив брата снова ждать, — к чему ты сейчас об этом? Все же прошло как нельзя лучше. Светлейшая госпожа почти приготовилась к дороге, и мы вот-вот отправимся домой.

Валент не успел ничего возразить, поскольку в этот самый момент разомлевшее тело, просыпаясь, промычало что-то невнятное, обнаружив себя перед ним в самом распрекрасном из порочных видов, от которого медное лицо наследника Гаршаанской Империи вмиг налилось пунцом.

— Прочь, — прошипел Валент сквозь стиснутые зубы, поспешно отведя взгляд от кровати, и дважды ему повторять не пришлось: недолговременная пассия Азелла тут же поднялась и, кое-как прикрывшись вещами, неловко выскочила из комнаты.

— Какая муха тебя укусила, брат? — Азелл не смог удержаться от смеха, чем, похоже, еще сильнее рассердил Валента.

— Иногда мне кажется, что ты нарочно, — глухо проговорил тот, скрестив руки на груди.

— Нарочно, что?

— Нарочно пытаешься казаться глупее, чем ты есть на самом деле, Азелл. Нарочно вызывающ, дерзок. Ты правда не понимаешь, что вот это, — Валент обвел широким жестом комнату, — не поведение сына императора?

— Но мне скучно, брат, — возмутился Азелл.

— Ах, тебе скучно? Ты рискуешь хрупким союзом потому что тебе скучно? — сердито прорычал Валент. — Зарина в любой момент может засомневаться и отказаться от предложения отца. Ты этого добиваешься? Чтобы она перестала нам верить?

— Она нам и не верит, — фыркнул Азелл, откинувшись на спинку кресла. Хорошее настроение сдуло, как песок на сильном ветру. — Не мы убедили Зарину отправиться в Гаршаан, а слова и действия ее жрецов. Тех, кто продолжил врать, и тех, кто сбежал из столицы.

— Пусть так, — по-прежнему строго, но уже куда спокойнее ответил Валент. — Главное, что наша цель близка. Но я прошу тебя, Азелл, пока мы не покинули север, проявить сдержанность и не позволять распутству развязывать тебе язык.

— Да когда я дал тебе повод вообще так думать обо мне? — искренне оскорбился Азелл, которому, наоборот, все сложнее было сдерживаться.

— Да буквально сегодня, брат. Или не ты ночью бахвалился блудницам, что, как только южный бог придет в Гвинланд, они заживут в роскоши?

Азелл не знал, снова ему рассмеяться или еще сильнее рассердиться на брата. Это же надо из-за такой глупости испоганить ему день! На языке закололо немало грубых слов, но вместо того, чтобы высказать сгоряча что-то, о чем потом придется жалеть, Азелл вновь ухватился за графин.

— Ты не дурак, — продолжил Валент, теперь, обретя уверенность в своем превосходстве, с обжигающим холодом в голосе, — и должен понимать, что у всего есть уши.

— У моей охраны, очевидно, тоже, — процедил Азелл, после чего залпом, без удовольствия, осушил бокал.

— Само собой. Прошу, не сочти это оскорблением. Но наш враг способен ухватиться даже за самую несущественную мелочь, любое неаккуратное слово может обратить прахом нашу миссию.

— Твою миссию, — поправил Азелл, уставившись на дно бокала.

— Мою, — повторил за ним Валент, а затем тяжело вздохнул. — Ты поэтому так ко всему относишься? Потому что отец поручил это мне?

— Как старшему, — хмыкнув, пожал плечами Азелл. — Все справедливо.

— Азелл, если я узнаю, что ты действительно нарочно…

— Вот давай только без пустых угроз, брат, — Азелл резко поднял взгляд и натянул на лицо улыбку, хотя чувствовал себя при этом донельзя мерзко. — Ты меня слишком сильно любишь, чтобы претворить их в дело.

— Люблю. Но стоять между мной и отцом не позволю.

— Ты хотел сказать: между тобой и троном?

— Вот зачем ты так, Азелл? — Валент болезненно поморщился и сжал пальцами переносицу. — Мы с тобой это уже не раз обсуждали. Будет твоя воля и, когда придет время, мы вместе разделим это бремя.

— Будто с моей волей кто-то станет считаться.

— Мы сыновья Солиуса Саргона, — твердо проговорил Валент, уперевшись руками в стол. — Нам никто не посмеет указывать.

У Азелла было иное мнение на этот счет, но он не стал спорить с братом. В конце концов тот пришел услышать от него совсем другие слова.

— Я понял свою ошибку, — покорно проговорил их Азелл, глядя прямо в строгие темные глаза. — Больше этого не повторится.

— Брат…

Что бы ни хотел сказать Валент, Азелл перебил его взмахом руки. От его снисходительности уже и без того было тошно.

— Оставь. И, пожалуйста, уйди.

Валент снова тяжело вздохнул, крепко сжав кулаки, однако просьбу выполнил. Хвала богам, молча.

Но не успела за ним закрыться дверь, как в комнату заглянула юная гаршаанка, одна из сопровождающих братьев прислуг.

— Я могу убраться, господин? — поинтересовалась она тонким голоском.

— Да, прибери здесь все. — Азелл резко отодвинулся от стола и поднялся с кресла. От вида яств и мятой кровати его теперь тоже тошнило. Но куда себя при этом деть, Азелл не представлял, поэтому, пока прислуга собирала блюда и бокалы со стола, он отошел к окну и уставился, не всматриваясь, на внутренний двор.

В груди сплелись в ядовитый глубок злость и обида. Валент так крепко ухватился за возможность проявить себя перед отцом, что не замечал, как сам становился его двойником. Чужим и чуждым Азеллу. Не видел брат и других лежащих неглубоко от поверхности вещей. Но здесь Азелл мог сердиться только на себя. Это ему не хватало смелости поговорить с Валентом. Попросить его о помощи.

— Все в порядке? — властный женский голос вынудил Азелла вздрогнуть.

— Да, — ответил тот, с трудом подавляя подкативший к горлу страх. Азеллу нечего было бояться, но он не мог с собой ничего поделать.

— Ты уверен?

Азелл резко отвернулся от окна. Юная гаршаанка, прислуга, прибывшая с посланниками Империи из-за моря, стояла посреди комнаты, оставив все свои дела, а ее глазами на Азелла пристально смотрела совсем другая женщина.

— Да.

— А нам показалось, — протянула она, — что речь шла об угрозе миссии.

— Вам показалось, — раздраженно проговорил Азелл. — Просто Валент порой бывает излишне мнителен.

Прислуга медленно наклонила голову набок:

— Зарина до сих пор не объявила своему народу о смерти богини.

«А я-то что могу с этим сделать?» — едва не сорвалось с губ Азелла.

— Всего лишь предосторожность с ее стороны, — вместо этого ответил он, силясь взять себя в руки. — Ей нужно время поверить самой. И убедиться, что ей есть, что предложить своему народу взамен.

— Разве в вашу с братом задачу не входило ее убедить?

— Если бы Зарину было так просто убедить, — фыркнул Азелл, — она бы сейчас была бы нашей мачехой, а не царицей Гвинланда.

Да, глупость сказал, они бы вообще не появились на свет, но смысл его слов, Азелл надеялся, был ясен.

— Чем дольше вы с этим тянете, тем хуже для вашего союза. Если Зарина не примет Иснана, она не сможет покинуть Империю. Так или иначе, ее душа должна будет принадлежать Белому Ткачу.

— Вы хотите держать ее силой? — спросил Азелл, но тут же осознал, о чем на самом деле шла речь. — Нет, отец не позволит причинить вред гостье.

— Это не ему решать.

Несмотря на все семейные разногласия, такое дерзкое заявление об отце возмутило Азелла.

— Не забывайся, ты говоришь об императоре, — процедил он гневно. — Ты служишь ему!

— Считаешь своего отца выше бога? — сталь в голосе, звучавшая из уст ни в чем не повинной прислуги, царапала не только слух, но, казалось, и саму душу. — Нет, иначе бы не трясся так передо мной. Ни отец, ни брат не защитят тебя от твоей судьбы, и ты это знаешь. Но если ты хочешь в будущем думать, что я служу тебе, а не кому-то еще, то ты будешь делать то, что тебе велят. Ты убьешь Зарину, если она решит вернуться домой ни с чем. Ты нас услышал, Азелл?

— Услышал, — с глубоким презрением к самому себе ответил Азелл, отведя взгляд в сторону за миг до того, как пустая оболочка юной девы упала на пол.

«Как по-твоему, Валент, а это то, чем должен заниматься сын императора?»