Разобраться по-свойски (джен)

Примечания:

Клипчик про норн для антуража — https://www.youtube.com/watch?v=R5p917OyAnI

Кажется, у каждого народа имеется устойчивое выражение, чей общий смысл сводится к «Не рой другому яму, сам в неё и упадёшь!» Вот и сейчас Локи со всей ответственностью мог вывести личное: «Не порти брату праздник, себе жизнь испортишь!» Нет, но кто бы мог предположить, что всё попляшет по такой бешенной траектории в некое такое никуда?

Мог ли он предположить, что Тор сойдёт с ума? Вообще — должен был просчитать и эту возможность. А то, что Один окажется не в состоянии отразить атаку? Тоже должен, но не хотел верить, что Всесильный Всеотец окажется слаб. Чего Локи уж точно никак не мог предвидеть это собственное посинение конечностей… Судя по замечанию дружков Тора — всего тела. Как у йотуна.

Но этого же ведь просто не может быть? И что, что стража мертва, а ему хоть бы хны… Может, это индивидуальная реакция организма? Все же он не просто ас, а сын Одина. Практикующий столетиями маг — вот и отразилось заклинание с легким побочным эффектом ввиде изменившегося на время оттенка кожи. Собственные также видоизменившиеся в тот момент мироощущения Локи предпочитал игнорировать. Как и то, что теперь лежащий на полу Ларец Зим влёк к себе со страшной тягой. Он не просто чувствовал исходящую от него силу, но и знал, что может им повелевать. И это пугало до дрожи в печёнке, хотя, как дрожит этот орган, ему тоже знать неведомо. Локи ж не Тор, он не выпивал все погреба да так, что Одину приходилось облагать Нижние миры оброком сверх меры. А с учётом характера их пойла, то тут даже бессмертная печень порой не справляется.

Тор, Тор, Тор! Братца уже нет в Асгарде, а всё равно мысли так или иначе все сводятся к нему. Локи бы о себе подумать, особенно после того, как дружки Тора (опять же!) обнаружили его с синей кожей. Но он не может. Вот брат похож на родителей — и на мать, и на отца… А Локи?

Он сжимает кулак до хруста, пусть тот и принял привычный бежевый оттенок, но синеву эту из памяти уже не выколешь, как и тягу к Ларцу, что поблескивает холодной синевой на полу… Совсем близко.

Он ведь часто задавался вопросом… И может вот она разгадка?! Та неудобная правда, которую Локи не хотел замечать. Он не похож на отца и мать, в отличие от Тора, потому что он не их сын, а брат ему не брат.

Всё семейство — голубоглазые, светловолосые, мощные. Даже мама — у неё далеко не хрупкое телосложение. А он — зелёноглазый, жгучий брюнет, пусть и с наличествующей мускулатурой, но на фоне плечистого брата Локи часто удостаивался звания «задохлика» и почетного «Книжного червя»! Можно было сколь угодно повторять, что бог обмана пошёл во вторую линию родства — бабушек, дедушек, никакого из которых ныне живущие не видели, а изображения в летописях могут существенно отличаться от реальности, но нет.

Очень редко на свет появляются дети, настолько непохожи на родителей, как он. И это бросалось в глаза — несмотря на тщательное пресечение слухов правящей четой, до Локи доходили отголоски. Его подозревали — и давно.

Раньше он убеждал себя, что уж маме-то он точно родной. Всё же магический талант их роднил. Но теперь сомневался. Да и ранее-то не мог поверить до конца, просто не хотел. Один не простил бы измены и если даже не стал бы отсылать неверную жену и признал её бастарда — всё равно… Он бы не стал относиться к нему так, как… к сыну.

Да, Локи часто ощущал себя обделённее Тора, но не настолько, чтобы сказать, что отец его не любил. Нет, первое время бог обмана даже верил, что сможет завоевать большее доверие и любовь отца, чем брат! Но… чтобы он ни делал, кажется, чем старше и успешнее становился Локи, тем сильнее от него отдалялся Один, словно ему больно было смотреть на него.

Как бы ни разочаровал отца Тор, при взгляде на него у Одина никогда не читался страх. А вот Локи порой ловил в обращенном на себя взгляде эти неприсущие Всесильному царю Асгарда нотки. Кто он, Суртур возьми такой, что его опасается сам Один? И почему он принял его в семью, позволил расти вместе с его сыном, позволил любить и быть любимым, хоть и не дал сравниться с Тором?!

Слабая надежда, что Фригг и Один его родители разбилась сегодня окончательно о собственные посиневшие руки и отозвавшийся в сердце ледяной вьюгой зов Ларца. Может, он плод измены самого Всеотца? Но как тот мог спутаться с йотунской кровью? Как?! И как Фригг могла после этого принять его, отпрыска снегов и ветров, дитя тех, кем асов пугают с измальства? Упрекнуть мать в неравном отношении он не мог, и это лишь сильнее запутывало дело.

Была ли недостающей гранью этой мозаики упавшая плита от потолка и лица дочери Одина за ней? Та тоже была непохожа на правящую чету. Означает ли это то, что их с Хелой постигла одна и та же редкая мутация генов и они пошли во вторую линию родства? И Локи всё же им родной, но это значит, что в родословной правящей семью — йотуны! Немыслимо! Или же, что Хела рождена не от Фригг, как и сказал Один, а вот Локи унаследовал её кровь… И кровь ледяного великана. Дочь Всеотца и йотун?! Но не за одно же бессердечие её вымарали их истории… Связь с врагом — тоже повод.

Локи чувствовал, что ещё немного и его разум взорвётся от обилия версий одна другой хуже. Он не сразу осознал, что от расспросов четверки воинов его спасла мать, она же и увела в покои, куда под защитный купол уже перенесли отца.

С минуту он наблюдал за его безмятежным лицом и в красках прикидывал, чтобы прокричал ему, будь тот в сознании. А потом не выдержал и повернулся к не сводящей с него печального взгляда матери с коротким вопросом:

— Кто я?

— Ты наш сын, Локи, — не моргнув, сказала Фригга.

— Кто я ещё? — кажется, слёзы сдержать не получилось. — Я — йотун? Чудовище, которыми асгардских детишек пугают, если те не хотят засыпать? Что я делаю здесь в вашей семье?

— Мы твоя семья, — она обошла кровать и переплела их руки. — Мы, — с напором повторила. — А другой нет, и не было.

— Сомневаюсь, что ты могла бы так спокойно до меня дотронуться, будь сейчас в моей второй руке — Ларец Зим, — горько ответил Локи, впрочем, не находя в себе душевных сил, чтобы одёрнуть руку.

— Верно, я бы обожглась, но это не значит, что ты чудовище. То, как ты переживаешь, об этом, то, что ты отправился остановить йотунов, хоть и знал, что те уже завладели Ларцом Зим и были невероятно опасны — свидетельствует о том, что я не воспитала монстра. Ты — мой сын, Локи. Ты совершил ошибку, ослеплённый желаниями вырваться из тени брата, но ты предпочел столкнуться с последствиями, а не трусливо всё скрыть, возможно, тем самым начав новую войну. Ты был готов отдать жизнь за Асгард. Это оценила я, зачтёт и отец… Пострадала наша стража, но и это наша с Одином вина надо было рассказать тебе правду раньше… Но мы не хотели, чтобы ты страдал! — глаза Фригг теперь тоже блестели, но Локи едва это замечал из-за нахлынувших на него чувств.

— Значит ты догадалась? И ты не злишься? Ты… Как не хотели?! А я всё равно страдал! Долгие годы страдал, гадая, почему, несмотря на все мои усилия, отец крайне скуп на похвалу для меня. Я бился за его внимание, за каждый благосклонный взгляд, за всё то, что у Тора было всегда и по умолчанию! А оказалось, что я приемный, поэтому мне не видать трона, будь я хоть трижды лучше моего брата, потому что он родной ребёнок, потому что он — ас! — он всё же вырвал руку и с обидой впился взглядом в горестное лицо матери.

— Вы мои дети, я знаю вас обоих даже лучше, чем вы сами. Может, я и не родила тебя, Локи, но понять, кто стоит за йотунами в хранилищами в разгар коронации… Я понимаю, ты считал, что делаешь благо для Асгарда, но пойми — из Тора выйдет неплохой царь, Один тоже не всегда был таким, каким ты его знаешь. Когда я познакомилась с ним, он только встал на путь просвещенного правителя. А до этого он правил огнём и мечом, был жесток, но безграничная жестокость его собственного порождения испугала и отвратила от этого пути Всеотца. Он отрёкся от Хелы. Ну, я верю, что царю не столь необходимы гениальные мозги и сила, как сердце. Первое и второе можно прокачать, а вот с камнем вместо последнего не поделать ничего, — царица говорила тихо и торжественно, тихонько положив ему руку на грудь. — А у тебя внутри хоть и засел осколок льда, но сердце всё равно живое и страдающее.

— То есть, по-твоему надо было позволить Тору сесть на трон и набить шишек, даже если бы он по глупости развязал новую войну? Мама, ты ведь слышала его речи, он хвалился, что готов перебить всех йотунов до единого голыми руками!

— Мальчишеское бахвальство. Да, каждый из нас должен набить свои шишки, на ошибках учатся, а от фатальным я, отец и ты уберегли бы его. Можешь не сомневаться. Никто не дал бы Тору абсолютной власти, чтобы он погрузил мир в хаос.

— То есть, — Локи перехватил всё ещё лежащую на его груди ладонь и легонько сжал. — Я был нужен вам как мозги и тормоза для Тора? Та самая тень от огня, Луна, что питается отраженным от Солнца светом?

— Не все герои, сынок, обречены блистать в ореоле славы, есть те, кто сокрыты в темноте и незаметны, но без них не было бы этого мира в том виде, в коем ты его наблюдаешь. Они безлики и часто сокрыты за ширмой, однако именно они незаметно вмешиваются в плетение бесконечного числа ответвлений нитей мироздания… Эта реальность далеко не единственная, и сегодня я ощутила вмешательство того, кто стоит в конце времен в нашу ветвь. Тор не просто так запустил Мъёльнир в потолок и явил всем Хелу — он знал это… Это всё ещё мой сын, но он прибыл не из этой ветви реальности! — глаза Фригг торжественно блеснули.

— Тот, кто стоит в конце времен? О чём ты? Множественные реальности? Подменённый Тор? О, — Локи поджал губы. Если кто и ведал о таких материях, то только его мать. Клубок между тем закручивался всё более странным. — То есть ты хочешь, чтобы я удовлетворился ролью безликого спасителя?

— Вовсе нет, ты рожден богом, Локи, и можешь сам выбирать свой путь. Это для Асгарда ты обречен быть отраженной тенью брата, но во Вселенной множество миров, где твоя сила и знания будут оценены по достоинству, где ты можешь принести много добра. Всё в твоих руках. Только помни, Асгард — всегда будет твоим домом и я всегда буду ждать твоего возвращения.

— Домом?! Богом? Не демоном? Я ведь йотун, мама! — он раздраженно отвернулся, но вместо неё уперся взглядом в безмятежно дрыхнущего Одина.

— Знаешь, отчего тебя нарекли богом обмана? — вкрадчиво поинтересовалась Фригг, вновь заставляя его к себе развернуться. — Тор громовержец, а вот ты повелитель обмана… Никогда не было интересно почему?

— Из-за моих проказ, что кое-кому пришлись не по нутру, — проворчал Локи. — Ну или потому что кому-то хотелось прочертить жирную границу между мной и братцем! Тор — воитель, а вот его младший — так… жалкий фокусник.

— Не верный ответ, тебя нарекли богом обмана потому что ты обманул смерть, — в гулкой тишине проронила царица.

— В каком смысле? — нервно хихикнул Локи, а потом спал с лица. — Я должен был умереть при рождении, верно?!

— Тебя вообще не должно было быть, — не стала щадить Фригг. — Смерть дарить жизнь неспособна. Ещё одна причина, почему Один женился во второй раз и предпринял массу усилий, чтобы мы смогли зачать Тора. Однако ты так хотел появиться на свет, что обманул законы мироздания. Обманул свою мать. Хела до последнего была уверена, что Один в последней битве проклял её, и это заклинание-паразит сосёт с неё силы. На самом деле это полуйотун внутри неё, последствие связи с союзником против Всеотца — Лафеем, ослабил её. Когда она поняла в чём дело — было слишком поздно, ты хоть и недоношенный, но оказался жизнеспособен. Родив тебя и бросив умирать в развалинах Йотунхеймского храма, она схлестнулась с Одином последний раз. Проиграла, но лишь благодаря тебе. Ты ослабил богиню смерти, ты прожил несколько часов, брошенный среди развалин и это твой охрипший писк случайно услышал бредущий после запирания собственной дочери в Хельхейм Один.

— Значит, он пожалел внука? — Локи опустил взгляд на всё также нагло дрыхнувшего Всеотца. — Или решил использовать как заложника сына Лафея?

— Вряд ли Лафей высоко бы оценил жизнь полукровки. У него есть законный сын, йотун, ты же… — Фригг не договорила.

— Чужой в обоих мирах, — сжав кулаки, договорил Локи.

— Асгард стал тебе домом, ты хорошо приспособился. Ты не похож на ледяных великанов, та половина тебя проявляется только при прямом контакте с йотунами и Ларцом. А в остальном ты обычный ас, ты не великан, и тем более не ледяной, напротив в твоем сердце, хоть и зиждется осколок льда, также полыхает и огонь. Он вечен и крайне опасен, поддавшись его зову, можно лишиться разума и погрузить мир в хаос. Ты соткан из противоположностей, Локи, но это не значит, что ты обязательно принесешь этому миру беды.

— Поэтому отец порой смотрел на меня так, словно ожидал подвоха? Ждал, когда я явлю лик его кровожадной дочери или не менее кровожадного врага Лафея?! — он горько рассмеялся, отходя к окну. Кажется, его начинало трясти.

— Внешне ты очень похож на неё, но внутри… Я не знала Хелу так, как знал её Всеотец, но реши он, что ты представляешь угрозу, его рука бы не дрогнула — ты отправился бы в заточение к матери, — не стала подслащивать пилюлю Фригг.

— Замечательно! — Локи нервно взмахнул руками. — раз уж так, хоть бы написали методичку, как быть хорошим приемным сыном и не попасть в Хельхейм к безумной богине!

— Сынок… — Фригг явно не знала, что сказать. — Ты не такой, как те, кто тебя породили. Ведь воспитали тебя мы.

— Да, царевичем-неудачником! Вечно вторым! Вечно! — он магией швырнул вазу в стену, однако эта детская истерика его нисколько не успокоила.

— Да, но ты волен далее сам выбрать свой путь — ты не наш пленник, Локи. К тому же, ты жив, могуч, что уже не мало.

— Да лучше бы он оставил меня умирать! — яростно развернулся блестящим лицом ко всё ещё безмятежно спящему Одину.

— Никогда не говори так! — со скоростью ветра Фригг подлетела к нему и отвесила звонкую пощёчину, а после, пока он обиженно и зло смотрел на неё, взяла и прижала к себе. Тогда-то Локи и прорвало, он вцепился в её платье и беззвучно заплакал, совсем как в детстве, когда прибегал к ней, после того, как Тор и его друзья не взяли в свою игру «малыша Локи». А царица несколько минут укачивала его почти, как тогда, только сейчас он был на полголовы выше её… Но вот сердцем всё ещё глупым недорослем оставался.

— Тебе сейчас придется нелегко, но, обещаю, что защищу тебя. Потолок рухнул, вместе с ним и развеялись блоки на воспоминания о Хеле, а также о том, что я не была беременна тобой, что ты появился в день её пленения. Гунгир как и власть, пока не очнется Один или не вернётся из изгнания Тор, принадлежат тебе, — прошептала она на ухо и вложила ему в руку копьё. — И помни — кровь асов и сила правящего дома Асгарда в тебе сильнее, чем йотунское наследие. Гунгир твой по праву! Побудь с отцом — мне нужно разобраться с кое-какими посетителями…

— Сиф и троица? — безошибочно предположил Локи.

— Я разберусь, — легко пообещала Фригг.

А через пару минут после того, как та отпустила четверку, при этом знатно отчехвостив подружку Тора (подслушивающий Локи ликовал — то ли мама ему приятное решила сделать, то ли нервы у царицы к концу этого безумного дня сдавали, но разгон леди Сиф получила знатный!); уже сам бог обмана легко согласился на то, во что, казалось бы, в здравом уме никогда не подписался!

Дело в том, что едва скрылись друзья Одинсона, как с Фригг связался Хеймдалль. Страж поведал жуткие вещи: его горе-братец где-то надыбал одно из старейших оружий во Вселенной и впитал этот Эфир в себя, однако его смертное тело долго не выдержит.

Нужно было вернуть его в Асгард и каким-то образом сделать снова достойным или разбудить Одина, пока тот не погиб, или же как-то извлечь Эфир на месте. Впрочем, Фригг твердила, что-то про Тора из другой ветви, а тот мог оказаться достойным… Всё было слишком сложно и запутанно, а самое главное у царицы от этих новостей окончательно сдали нервы.

Её можно понять — муж погрузился в Сон, из которого неизвестно выйдет ли, царство лихорадит из-за обрушившейся Смерти в шкафу царской семьи, приемный сын под угрозой разоблачения и нового витка проблем из-за своего полукровного происхождения, а родная кровинушка дуболом-Тор наломал таких дров, что рискует умереть, при этом унеся с собой немало жизней смертных.

Расклад был просто очешуенный, если цитировать какого-то персонажа культуры того не самого развитого мирка, куда забросила Тора воля Одина. И да мама плакала. А слёз, тем более её Локи вынести не мог. Потому легко согласился выручить Торову задницу в очередной раз. В компании с его дружками, что и раньше-то его не жаловали, а теперь… Но, как сказала мама, у царя должна быть свита! Жаль Разрушитель не дала, заявив, что он необходим здесь как гарант безопасности Золотого Царства.

И вот Локи, чувствуя, как его спину прожигает четыре пары взглядов, шагнул в сияние Радужного Моста, сжимая древко Гунгира — единственное его утешение.

Примечания:

Моя версия происхождения Локи вот в этой главе изложена — https://ficbook.net/readfic/6863945/17677324#part_content