Wonder-land (джен)

Во дворце путников приняли хорошо. Служанка сообщила, что Гудвин ждал своих друзей-волшебников и примет их завтра, по одному, причём между встречами будет проходить не более часа.

— Не похоже, чтобы он готовил что-то в духе книги, — шепнул Иэн Барбаре за ужином. Женщина, не переставая жевать зелёные макароны с зелёным луком, склонилась к Иэну и спросила быстро:

— Но?

— Но, моя дорогая Барбара, — отозвался Доктор с улыбкой: — Шептаться за столом неприлично, поэтому Иэн наверняка хотел предложить продолжить разговор после ужина.

Сьюзен рассмеялась:

— И правда, вы словно не верите, что этот город реален. Но мы же по нему гуляли, и в нём стоит дворец, в котором нас любезно разместили. А завтра мы пойдём к настоящему волшебнику.

— Может быть, ты и права, Сьюзен, — хмыкнул Иэн. — Может, опыт прошлых приключений сказывается. Все эти Марко Поло и ацтеки…

— Нужно быть менее мнительным, мой друг, — ответил Доктор. — Это мешает наслаждаться приключениями. Я, к примеру, очень жду встречи с Гудвином. У меня есть пара соображений по поводу его личности…

— О, дедушка, а ты нам не расскажешь? — Сьюзен подсела к дедушке совсем близко. — Это так интересно!

— Нет, нет, милая моя, пока у меня не будет всех фактов, я ничего вам не скажу! — Доктор принялся за компот. Не говорить же спутникам, что в этом тронном зале, скорее всего, сидит один из будущих Докторов с канистрой ртути и ждёт, когда же его прошлое похвалит инженерные и архитектурные способности Самого Себя. А потом они будут беседовать о метафизике слоистых пространств транс-времени.

К тому же, может он вовсе и не прав, и в тронном зале сидит, к примеру, Браксиатель, улизнувший в самоволку со скучного поста Лорда-Кто-Он-Там-Сейчас. Сидит — и внутренне умирает со смеху, наблюдая за Доктором и его друзьями. Так что, чтобы не посрамить свой авторитет, лучше промолчать. Всё равно завтра всё станет ясно.

* * *

Первой отправлялась Сьюзен. В своём клетчатом платье, с чисто вымытыми и аккуратно уложенными волосами и с тщательно протёртыми зелёными стёклами очков, она стояла перед дверями тронного зала и тряслась от страха. Доктор и Иэн старались поддержать её, как могли.

— Была бы здесь Барбара, — вздохнул Честертон. Увы, Барбару не отпускали придворные «художники благородных лиц», как их назвал Доктор — королевские парикмахерши, маникюрщицы и гардеробщицы, которых очень заинтересовала пышная причёска Барбары, пообещали воспроизвести данный объём во что бы то ни стало, и сейчас этим усердно занимались.

— Да, да, мне тоже очень её не хватает, — отмахнулся Доктор. — Ну же, Сьюзен, я уверен, Гудвин будет к тебе добр. До одиннадцати утра всего полминуты, нельзя заставлять правителя ждать.

— Всё в порядке, дедушка, — кивнула Сьюзен и, когда замок в дверях негромко щёлкнул, она достаточно смело толкнула двери.

Тронный зал был… Мрачноват. Тяжёлые зелёные портьеры были опущены, и в зал проникало ничтожно мало света. Драпировка на стенах тоже не внушала оптимистичных мыслей.

Двери закрылись, щёлкнул замок.

— Я — Гудвин, Великий и Ужасный. Как зовут тебя? — спросил мужской голос из-за одной из портьер.

— Я — Сьюзен Форман, — девушка сделала шаг к портьере, но вдруг вспыхнул свет — зажглись, как по команде, лампадки с маслом. Из-за другой портьеры, совсем противоположной той, из-за которой доносился голос, вдруг выкатился шар с глазами. Он докатился до середины зала и замер. В свете пламени глаза шара показались Сьюзен стеклянными.

— Зачем ты пришла сюда? — вопрошал голос из-за той же портьеры.

— Ну… У нас есть корабль, путешествующий во времени и пространстве, — начала Сьюзен. — И он почему-то сломался. И нам нужна для него жидкая ртуть…

— Жидкая ртуть! — фыркнул голос. — Она ядовита, девочка! Я никогда не дам тебе яд! Употребишь по незнанию в рот — и всё, похороны. Нет-нет, даже не проси! — шар сдвинулся с места, пополз к окну. — Я закончил. Я не дам тебе ртути.

— Но… — Сьюзен поглядела на шар, потом — на портьеру. Гудвин молчал.

Щёлкнул замок. Девушку выпроваживали. Она, понурив голову, пошла прочь. Аудиенция вышла короткой и провальной.

— Ну, что? — Иэн и Доктор обступили Сьюзен, едва за ней закрылась дверь тронного зала.

— Он отказал! Сказал, что не даст мне ртуть, потому что она ядовита! — ответила Сьюзен. — Он думает, я маленькая!

— О, типичное поведение взрослого человека! Думает, что он умнее всех, потому что он старше! — Доктор нахмурился. —Интересно, как ему понравится диалог со мной, м-м?

— И знаете, мне кажется, догадка Иэна была верна, — девушка понизила голос до шёпота. — Видите ли, Гудвин же меняет облики, так говорят? Облик шара с глазами, который он мне показал, очень похож на куклу. И голос Гудвина доносился из-за опущенной портьеры…

— Я понял… Ты же помнишь, где эта портьера находится, Сьюзен? — спросил быстро Иэн.

Девушка кивнула.

— Отлично, — Честертон улыбнулся. — Пойдёмте в гостиную, подождём Барбару и будем разбираться.

В полдень должна была идти Барбара. Она, услышав рассказ Сьюзен, была ужасно возмущена. Она решила стоять на своём до конца.

В тронном зале она ожидала увидеть такую же пустоту, как при аудиенции Сьюзен. Но нет — над зелёным троном висел шар огня. Во мраке он сиял так ярко, что смотреть было больно. Барбаре приходилось смотреть на резные ножки трона.

— Я — Гудвин, Великий и Ужасный. Скажи, кто ты и что тебе нужно! — провозгласил голос из-за портьеры.

— Моё имя Барбара Райт, и я путешествую с Доктором на его корабле, — проговорила женщина, нервно перебирая пальцами. — К сожалению, там произошла поломка, и Доктору для починки нужна ртуть…

— Дайте угадаю: жидкая? — голос стал ехидным. — Вы уже вторая, кто приходит ко мне за ртутью.

— Это потому что все мы хотим отсюда улететь! — ответила Барбара.

Вдруг от шара отделился огненный хлыст. Он полетел прямо на Барбару и, не отскочи она, наверное, прожёг бы ей красную юбку. И ноги.

— Ты боишься меня? — Гудвин расхохотался. — Думаешь, я всегда добр, и я всегда удовлетворяю желания всех, кто попросит меня? Порой желания эти неразумны, бессмысленны и опасны. И тратить на них магическую силу я не намерен. Доставать чистую ртуть из земли — очень магически трудное дело, и вряд ли ваш корабль настолько важен.

— Но вы…

— Ты не поняла? — ещё один язык пламени ударил прямо под ноги Барбары, заставляя её с криком отскочить. — Вон, трусиха! Не смей просить меня об этом больше никогда!

Двери распахнулись, и третий язык пламени снова отделился от шара. Барбара выскочила из тронного зала и сама захлопнула двери.

— Он меня чуть не сжёг! Сумасшедший! — она повернулась к закрытым дверям и от души пнула их. Отчитал Сьюзен, напугал её — хорош волшебничек!

— Барбара, это не поможет, — Иэн, стоявший в стороне с остальными, подошёл к женщине приобнял её за плечи, оттаскивая от двери. — Пойдём. Через час пойду я, и уж тогда мы поговорим…

— Только не убивай его, хорошо? — попросила Райт, позволяя увести себя.

— Постараюсь, — спокойно отозвался Иэн.

Когда Иэн вошёл в тронный зал, он был пуст. Он внимательно огляделся, приметил портьеру, из-за которой всегда доносился голос. Волшебник, скорее всего, сидел там.

Вдруг посреди тронного зала, в метре над полом, начала появляться голова. Перед Иэном возник приятный мужчина с бородкой, чем-то похожий на него самого. Голос из-за портьеры процедил:

— Я — Гудвин, Великий и Ужасный. Кто ты и что хочешь мне сказать?

— Меня зовут Иэн Честертон, — начал мужчина. — И сначала я хотел бы поговорить, а потом — кое-что попросить.

— Поговорить? Это что-то новое, — голова, без сомнения, говорила, губы шевелились, но голос всё же шёл из-за портьеры.

Иэн обошёл голову вокруг. Призрак? Неужели они существуют?

Голова фыркнула:

— Вы ещё пощупайте. О чём вы хотели поговорить, ну?

— Вы очень сильно обидели моих подруг, — ответил Иэн. — А Барбару вообще чуть не покалечили. Разве это достойно волшебника, коим вы называетесь? Разве его достоин обман? — Честертон бросился к портьере, отдёрнул её в сторону — но за ней были лишь натюрморт и зелёная стена.

Голова смеялась, и звук теперь шёл словно бы из-под ног Иэна — оттуда где был сплошной пол.

— В твоём сердце нет веры, оно чёрствое и холодное, как камень, — проговорил Гудвин. — Магия без веры невозможна. Вы тоже не получите ртути. Аудиенция окончена.

Голова пропала, голос затих. Иэн на всякий случай прощупал стену, ища потайные замки и двери, и вышел вон, злой, как десяток далеков.

— Что ж, друзья, начинается самое интересное, — Доктор прямо приплясывал от восторга перед дверями тронного зала. — Как думаете, что он мне приготовил, м-м?

— О, дедушка, будь осторожен, — попросила Сьюзен.

— Я буду, моя дорогая, буду, — пообещал таймлорд.

В назначенный час двери открылись, и Доктор медленно вошёл в зал. Он был пустым и тёмным, но когда Доктор сделал пару шагов, вспыхнули лампадки.

— Великий и Ужасный Гудвин слушает тебя, — раздался голос справа. Доктор повернулся туда и проговорил:

— Вас вряд ли удивит моя просьба, и ответ на неё я, кажется, уже знаю, так что давайте просто поговорим.

— Что ж, если вы будете говорить не так, как ваш молодой друг, я буду рад, — раздался голос слева.

— Только пожалуйста, господин Гудвин, определитесь, к какой портьере мне обращаться, — попросил Доктор.

Гудвин захохотал — сразу отовсюду:

— Я — везде! Обращайтесь в какую угодно сторону — я всегда буду вас слышать и видеть.

— Прекрасно! Ха-ха, всегда мечтал поговорить с бестелесным разумом, витающем в эфирном мире, — Доктор устроился на ступеньке у трона, поглядел в потолок: — Мне очень нравится дизайн. Это звёздная карта?

— Точная звёздная карта в день моего рождения, — проговорил голос с потолка. Там, на чёрном, горели ровным зелёным цветом точки звёздочек. — Это очень, очень удачное сложение звёзд, Доктор…

— А, я ведь совсем забыл представиться, — Доктор захихикал. — Но вы меня, вижу, и так знаете. Хорошая штука — магия, верно? Я и сам немного волшебник, правда, не умею себя рассеивать по комнате. Кое-что другое — очень даже, но обряд слишком сложен… Для него нужно очень многое…

— Например, ртуть? — спросил Гудвин негромко. — Сегодня на неё просто фантастический спрос, Доктор. Четыре человека протят только ртути. Им не нужна красота, не нужно здоровье, они не желают разбогатеть. Только ртуть… И знаете, возможно, ваша настойчивость не прошла бесследно — я готов заключить сделку.

— Прошу прощения? Сделку? Я не ослышался? — Доктор даже дар речи на миг потерял.

— В стране Мигунов живёт злая колдунья Бастинда, — начал Гудвин. — В попытках уничтожить её я потерпел сокрушительное поражение. Моё магическое искусство против Злых Сестёр было бессильно, одно заклинание за другим разбивалось об их защиту. А тут пришли вы — и сразу же убили Гингему. Ваша общая магическая мощь во много раз превосходит мою, почти исчерпанную, и вы сможете сделать то, что не сделал я.

— Убийство? Вы предлагаете ценой за пару миллилитров ртути человеческую жизнь? Так вот какие вы — волшебники? Нет, нет, никогда и ни за что! Прощайте! — таймлорд вскочил с зелёной ступеньки и, опираясь на трость, пошагал к дверям. — Отоприте дверь сейчас же!

— Я думал, вы будете разумнее, Доктор, — процедил Гудвин. — Я хороший алхимик и неплохой заклинатель. Любая еда будет отравлять ваших спутников — медленно, как ртуть. Будет отравлять каждого из них, будет отравлять их всех. Противоядием же будет синяя малина, которую очень любит Бастинда и которая растёт в её дворцовом саду. Добыть малину вы сможете лишь убив ведьму. Выбирайте, Доктор: один труп или три.

Замок открылся, двери распахнулись. Доктор, поражённый словами Гудвина, почти вывалился из тронного зала. Возмущение, удивление, страх — всё смешалось в один огромный холодный клубок, и он ворочался в груди, больно царапая сердца.

— Доктор! — Иэн подхватил таймлорда, удержал его от падения.

— Дедушка! — Сьюзен подбежала к Доктору.

— Что случилось? — ахнула Барбара.

— Позже… Позже… — прошептал Доктор.

Уже вечером, лёжа в кровати, Доктор рассказал, что случилось. Левое сердце ещё немножко покалывало, но кризис миновал. Поэтому голос был ровным и твёрдым.

— Мерзавец, — процедил Иэн. — Аморальный негодяй.

— Мы не можем знать, блефует он или правда на такое способен, — проговорила Барбара. — И голодать всё время до отлёта мы не сможем. Значит, выбора у нас нет…

— Это ужасно! Я никогда никого не смогу убить! — Сьюзен закрыла лицо руками. Ей даже представить такое было страшно и противно.

— Я тоже, Сьюзен, я тоже… — Барбара обняла девушку.

— Мы что-нибудь придумаем, — ответил Доктор твёрдо. — Завтра утром отправимся на восток, к Бастинде. Может быть, хватит воспитательной беседы. Ох, ох, если бы только достать хоть капельку ртути сейчас…

— Это невозможно, Доктор, — процедил Иэн. — Поэтому придётся играть по правилам Гудвина.

* * *

Собираться начали с рассветом. Гудвин не скупился на снаряжение — дал достаточно еды, чтобы путники дошли до столицы Фиолетовой Страны, вручил спички, карту и нож. Для чего он предназначался, знали все, но думать, что он нужен, чтобы резать сыр, было приятнее.

На выходе из города они сдали очки Фараманту и пошли на восток, прямо в сторону невысоко поднявшегося солнца.

Шли в молчании. Каждый думал, что же делать. Иэн обдумывал, как предложить вернуться в ТАРДИС и найти противоядие там. Сьюзен твёрдо решила есть только когда станет совсем плохо от голода, чтобы доза возможного яда была меньше. Барбара надеялась, что слова Гудвина — блеф. А Доктор… Доктор всерьёз прикидывал, что они будут делать, если их, как говорится, припрут к стенке.

— Мы украдём что-нибудь из дворца Бастинды и предъявим это Гудвину как доказательство совершённого преступления, — наконец сказал таймлорд. — Получим ртуть и уберёмся отсюда. И пусть разбираются сами, кто кому что должен.

— Разумно, — кивнул Иэн. — Очень разумно.

— Но трудновыполнимо, — добавила Барбара. — Наверняка дворец надёжно охраняется.

— Мы не просим лезть туда вас, — ответил Доктор. — Вам со Сьюзен стоит остаться немного позади и предоставить это мне. Я очень хорошо умею взламывать замки!

— Если они там имеются, Доктор, мы даже претендовать на взлом не будем, — проговорил Иэн. Что ж, Доктор решил идти на восток, а значит, никакой ТАРДИС.

Может, это и к лучшему…

— Это тоже было в книге, так ведь? — спросил Доктор вдруг.

— К сожалению, — отозвалась Барбара. — И, кажется, всё закончилось для Дороти не очень хорошо.

— Она не погибла? — спросила Сьюзен.

— В том и дело, я не помню, — ответила женщина. — А ты, Иэн?

— Она попала в плен. И что-то там случилось… — мужчина нахмурился. — Как-то глупо волшебница сдалась. Даже смешно.

— Вам нужно будет это вспомнить! — Доктор поднял палец вверх: — Очень старательно вспомнить! Может быть, в этом наше спасение!

— Мы сделаем всё, что сможем, — заверил мужчину Иэн.

До границы было не так далеко — чуть больше суток идти пешком. Заночевать решили в поле, прямо перед границей. Не разводили костра, поели сыра с хлебом, запили холодной водой и повалились на траву. Барбара уснула не сразу, и во сне порой вздрагивала, прижимаясь к Иэну ближе. Тогда Честертон придвигал её к себе, чтобы было теплее, и ненавязчиво едва заметно, поглаживал женщину по плечу. Ему не спалось.

— Честертон, — позвал Доктор шёпотом. Он тоже не спал, вслушиваясь в дыхание внучки, всматриваясь в узор созвездий. — Ты не вспомнил, м-м?

— Кажется, вспомнил… — Иэн вздохнул: — Но вы сами сказали, Доктор: никаких обвинений без доказательств.

— Ну же, мальчик мой, скажите, что там было? — глаза таймлорда блеснули во мраке. Под этим взглядом Иэн сдался.

— Дороти облила ведьму водой и она растаяла. Но, Доктор, — мужчина осторожно, чтобы не разбудить Барбару, приподнялся на локте, поглядел на Доктора: — Этот мир отличается от книги. Не только названия, имена — факты, события. Мы не побывали на маковом поле, мы не тонули на реке, и никаких попутчиков не нашли. Реальность не является точным повторением книги. Нет ни Страшины Мудрого, ни Смелого Льва, ни Железного Дровосека. Есть только мы — и мы очень даже можем ошибиться. Нас не хранит поцелуй Виллины, как он хранил Дороти.

— Мне нравится ваш пыл, молодой человек, но не забывайте, — Доктор улыбнулся: — У нас есть мы. Может быть, автор вашей книги страдал дисграфией, или дислексией, или ещё каким-нибудь «дис-», который мешает передавать информацию верно. Допустим, Сьюзен заняла место девочки Дороти. Тогда Смелый Лев на самом деле является Смелой Девой, то есть нашей милой Барбарой, которая без раздумий поставила себя на место Сьюзен в ловушке людоеда. Это настоящая смелость, мой мальчик! Железный Человек, помнится, хотел доброе сердце? Оно есть у вас, мой дорогой друг, самое доброе на свете. Вы бросились в воду за ребёнком, чтобы спасти незнакомую девочку просто потому, что вы могли. Это ли не чудо? Для маленькой девочки Айлиты вы самый добрый на свете волшебник, потому что вы подарили ей жизнь. Ну а я, ваш покорный слуга, — Доктор хихикнул, — из Мудрого Страшилы превращаюсь в Мудрого Старшину, который из палок и соломы создал биоробота! Но если так, то малышке Сьюзен предстоит самый главный подвиг — уничтожение ведьмы, так ведь?

Иэн кивнул и улёгся на траве:

— Именно так. И это меня очень беспокоит.

— Меня — не меньше, мой дорогой Честертон, меня это беспокоит намного больше вашего! — Доктор прикрыл рот ладонью, когда понял, что повысил голос. Продолжал он шёпотом: — По законам времени история продолжает идти своим чередом несмотря на любые выкрутасы путешественников во времени. Стоит предположить, что она будет идти своим путём даже если вместо Сьюзен водой Бастинду оболью я. А если не вода, а, к примеру, огонь? Что, если?.. Ладно, Честертон, это уже мои заботы, спи и помни: мы должны это сделать.

После разговора с Доктором Иэну стало ещё хуже, чем было. Но он послушно прижал Барбару к себе, закутался в пиджак и прикрыл глаза.

А Доктор продолжал лежать, смотря в небо, ища знакомые созвездия и планеты, на которых он уже побывал.

Ему не спалось.