Волки и Овцы (джен)

Молчание, нависшее над ними, было таким гнетущим, что уже знающий эту историю Рабастан не выдержал:

— Могло быть и хуже. Так он хотя бы и вправду наследник Слизерина. А мог ведь и в этом солгать.

— Можно подумать, это достижение. За тысячу лет этих наследников могло расплодиться по всей Европе десятки, если не сотни. — Недовольству Малфоя не было предела. Он и без того разочаровался в Тёмном Лорде, а выходило, что он и не Лорд вовсе, и даже не чистокровный. Неудивительно, что он так разбрасывается их жизнями. Он даже не способен в полной мере осознать ценность магических традиций, ведь он с ними не знаком.

— Так он намеренно рушит наш мир? — Тихий вопрос Эйвери застал врасплох.

— В каком смысле? Ты о чём?

— Ну, он ведь развязал не просто войну с магглорождёнными. Это война на истребление. Мы, очевидно, в меньшинстве, и открытое противостояние должно полностью нас уничтожить. А если продолжить нападения на магглов, преследований не избежать. А ведь их вдвое больше.

— Ты очень наивен, Эйвери, если считаешь, что их соотношение к нам два к одному. Магглов несколько миллиардов, а нас во всём мире и на сто миллионов не наберётся. И это при очень оптимистичном раскладе.

— Тони, ну ты не вгоняй в уныние. Мы всё-таки маги и превосходим их в силе.

— Мальсибер, ты бы хоть иногда думал, прежде чем что-то говорить. Что ты вообще знаешь о магглах, кроме того, что у них нет магии?

— Но ведь это самое главное!

— Тут я полностью согласен с Мальсибером. Наше превосходство над ними неоспоримо.

— Кто бы сомневался, Малфой? Вам бы прогуляться как-нибудь по Лондону вдвоём. Желательно без палочек. Знаете, поздним вечерком, по кривым узким улочкам. Глядишь, и прозреете. Это уже не говоря о магглах вооружённых. Пока ты самое короткое заклинание произнесёшь, нужные пасы палочкой сделаешь, твои мозги уже будут красоваться где-нибудь на стене или потолке.

— Если они так опасны, почему мы сражаемся не с ними, а с их отпрысками?

— Потому что в этой войне нам не победить. Сохранить бы то, что имеем. Прими как данность и думай о насущных проблемах, а не о магглах. — Долохов говорил так спокойно, словно о чём-то обыденном, но это нервировало ещё сильнее.

— Возвращаясь к актуальным вопросам, не лишним будет упомянуть ещё одну нашу с братом находку. — Спорщики тут же прервали перепалку и обратились в слух. — Дневники нашего отца хранились отнюдь не дома, что и не удивительно, учитывая их содержание, а в Гринготсе. До сего момента мне не приходилось проводить такую тщательную ревизию содержимого фамильного сейфа, так что вполне естественно, что в глаза мне не бросались некоторые приобретения моей драгоценной супруги. Один предмет меня весьма заинтересовал — Чаша Хельги Хаплпаф…

— Она же утеряна. Как она попала к Беллатрисе?

— Украдена, а не утеряна. И мы очень рады увеличению вашего семейного благосостояния, Рудольфус. Но какое это имеет отношение к Тёмному Лорду?

— Спасибо, Малфой. И на твой вопрос в некотором смысле ответил Эйвери. Важна не сама Чаша, а то, каким образом она попала к Белле. Прямиком из рук Тёмного Лорда. Он отдал её на хранение, как самой верной и преданной стороннице. Не надо спрашивать, как я об этом узнал, это к делу не относится. Однако сама Чаша — другое дело. Примечательно, что я обратил на неё внимание вовсе не из-за её исторической ценности. Она словно излучала тёмную магию. Такую знакомую, что я её даже на расстоянии почувствовал.

— И что это за магия? Тёмного Лорда?

— Да, но что за чары я не знаю. Я постарался создать достаточно достоверную копию. Белла разницы не заметит, а вот за Лорда ручаться не стану. Чаша сейчас в нашем замке, и её было бы неплохо исследовать. Мне, как вы знаете, Лорд любезно предоставил массу увлекательных развлечений. Руквуд, Эйвери? — Дождавшись согласных кивков, он продолжил с явной неохотой: — Если то, о чём я подумал, окажется правдой, нам придётся пересмотреть некоторые пункты нашего плана.

— Так у тебя уже есть предположение?

— Я не стану утверждать, у меня было слишком мало времени. Да и я плохо помню этот раздел магии, ведь изучал его в юности весьма поверхностно. Просто для общего развития. Предлагаю положиться на профессионалов.

Когда спустя почти неделю хмурый Руквуд и бледный Эйвери вынесли свой вердикт, Рудольфус лишь тяжело вздохнул. А вот на остальных, после подробного описания артефакта и его значения для Тёмного Лорда, лица не было. Хоркрукс! Это же надо? Кто в своём уме пойдёт на подобное преступление против собственной души? Люциус уже принял как факт, что Лорд безумен, но не настолько же. Значит, вот каким образом он вернулся из мёртвых. Он и не умирал в естественном смысле. Выходило, что этот хоркрукс был не единственным. И данная неприятная мысль пришла в голову не только Малфою:

— Получается, он расколол душу на три части? Раз однажды уже воскресал?

— Не хотелось бы вас огорчать ещё больше, господа, но, боюсь, этих частей больше. По нашим тщательным подсчётам их может быть и пять, и даже семь.

— Это ведь невозможно. Даже один такой ритуал оказывает негативное влияние не только на разум волшебника, но и ослабляет его как мага. Лорд не выглядит растерявшим свои силы или сквибом.

— А я не совсем понял, как вы смогли понять, сколько хоркруксов он создал? Разве можно измерить объём души?

— Нет. Но можно вычислить «вес» недостающего фрагмента, его, так сказать, целостность и отношение к основной части души. А зная это, с помощью нехитрых манипуляций можно выявить не только возможное количество осколков, но и попытаться наладить между ними связь, что поспособствует их обнаружению. Отвечая же на твой вопрос, Рудольфус, именно магическая сила Лорда принадлежит не совсем ему. Точнее, её истоки.

— Мы сможем найти остальные части? Сможем их уничтожить?

— Чья это сила?

— Да и да, сможем. А вот чья сила, боюсь, так с ходу, не имея возможности изучить самого Лорда, выяснить не представляется возможным.

— Значит, мы всё же в западне. — Тоскливый голос Мальсибера погрузил всю компанию в тяжёлое молчание, которое прорезал хриплый голос:

— Думаю, я знаю, чью силу он выкачивает. Вопрос в том, можно ли это пресечь, не уничтожив источник? — Долохов выглядел разбитым, словно после встречи со стаей дементоров.

— Зависит от того, к каким именно ритуалам прибег Тёмный Лорд.

Все ждали, что Антонин назовёт имя или ритуал, но он лишь задумчиво повертел в пальцах сигарету и вышел из комнаты. Лестрейндж хотел последовать за ним, но так как Малфой был ближе к выходу, тот оказался первым. Руди ничего не оставалось, кроме как ждать, как и остальным собравшимся.

Малфой нашёл искомое почти сразу. Русский дымил в саду, опираясь на широкий ствол дуба, и если бы не этот белёсый узор, едва видимый в свете окон, во мраке его было бы невозможно заметить. Люциус первым делом предположил, что Антонин и есть тот источник. В конце концов, он был силён, с этим никто не стал бы спорить. К тому же знал Лорда дольше большинства ныне живущих Пожирателей. Однако, стоило ему увидеть угрюмое лицо, тут же усомнился в своём предположении. Тони не боялся собственной смерти. Порой казалось, он её даже желал. Да, он не стал бы просто так глупо рисковать жизнью, но и привязан к ней не был. Или был? Что, собственно, знал Люциус об этом человеке? Почти ничего.

Теперь это упущение играло против него. Он понимал, что Долохов ничего не скажет, если не захочет. Прочесть его было почти невозможно. Ни подкупить, ни шантажировать нечем. Если этот матёрый боевой маг пожелает, он унесёт свою тайну в могилу, попутно прихватив с десяток любопытствующих. А Лорд так и останется главной нерешаемой проблемой до самой их смерти. Ведь сам он умирать, очевидно, не планировал. По крайней мере, окончательно.

Пока Малфой подбирал подходящие слова, Долохов окинул его тусклым взглядом и вновь уставился на ухоженный парк:

— Полагаешь, с моей стороны это недальновидно. Возможно, ты и прав.

Антонин вновь погрузился в тяжёлые раздумья. Малфой ждал. Он очень ясно понимал, что любое неверное слово, даже неподходящая интонация, может разрушить его шансы на спасение из той трясины, в которой он так глубоко увяз. Долохов уже выкурил две сигареты, потянулся к третьей, но той не обнаружилось. Смял пачку и, отшвырнув в сторону, испепелил. Затем, бросив бесцветное «идём обратно», не оборачиваясь на Малфоя, устремился к дому.

Едва они вошли в малую гостиную, Антонин, наложив на комнату несколько невербальных, пресёк расспросы, обратившись к Руквуду:

— Есть способы распознать ритуал без ведома его участников?

— Есть, но они довольно сложные, потребуют времени, мастерства. Но главная сложность состоит в том, что потребуется кровь хотя бы одного из участников.

— Будет забавно обратиться к Его Темнейшеству с такой скромной просьбой во время очередного собрания. — Рабастан почувствовал на себе сразу несколько укоризненных взглядов. Антонин же будто его и не слышал:

— Кровь я достану. Ты сможешь провести ритуал? Сколько потребуется времени?

— Смогу. Мне нужна пара дней, чтобы собрать всё необходимое и освежить некоторые моменты в памяти.

Долохов бросил холодно «хорошо» и вновь покинул притихшую компанию. На этот раз Рудольфус поспешил следом.