Облачная рябь (гет)

Перед глазами все прояснялось постепенно. Сначала темнота вдруг начала светлеть, потом превратилась в легкую серость, собравшуюся в круги и плавающую в пространстве.

Было больно. Глаза резал солнечный яркий свет, льющийся из большого приоткрытого окна. Сакура протянула руку вверх, к белому потолку, полюбовалась на залепляющие ее ладонь полоски какого-то материала и глубоко вздохнула. Воздух, пропитанный густым запахом того белого дыма, выдыхаемого соулмейтом, неприятно впитывался в легкие.

Она видела размыто. Глаза никак не могли зацепиться за что-то и вернуть четкость. Сакура не знала, где находится. Это не слишком интересовало ее сейчас. Тяжелая голова была заполнена фантомной болью от срезанных волос.

Попытавшись сесть, Сакура отстраненно заметила, что очень ослабла — едва не упала обратно. Ей удалось удержаться в сидячем положении и даже откинуть плотную ткань с тела.

В глаза бросились белые повязки на собственных ногах. Она неловко подтянула левую к себе, сгибая в колене. Ступни были плотно охвачены мягким белым слоем.

Сакура запустила ладонь в волосы, зачесывая ставшие короткими пряди назад. Кончики пальцев мазнули по затылку. Сердце, перестав держаться на месте, обвалилось вниз, в глухое и темное нечто, не имеющее дна. Она беззвучно завыла, роняя голову в ладони. Горячее дыхание обжигало нежную кожу рук, саднило заклеенные чем-то царапины.

Что-то мягкое, нежное и пушистое махнуло ей по локтю.

Сакура содрогнулась, смотря сквозь растопыренные пальцы на серый непонятный ком. У кома был хвост, похожий на тонкий пучок рваных облаков, темные полосы, идущие от большой кудлатой головы по спине, и четыре толстые лапы.

— Мр-ряу! — взвыло это существо, потираясь головой с остроконечными ушами о ее бок. — Мр-р-р!

Она отодвинулась от него, насколько смогла, но это чудовище степенно подобралось на прежнее расстояние и уставилось на нее круглыми желтыми глазами с продольным зрачком.

Сакура решила, что лучше игнорировать, и демонстративно огляделась.

В комнате, где она проснулась, было много непонятных вещей. Ее внимание привлекли жирные блестящие шнуры, тянущиеся от черного квадрата, стоящего на столе, к стене. Раскинувшийся на полу темно-синий прямоугольник, большой, надутый, и валяющийся поверх него белый кусок ткани. На светлом полу валялись какие-то розовато-белые ошметки, похожие на то, чем ей перевязали ноги.

Сакура медленно сползла с уютного и теплого места, где ее устроили, и тут же поджала губы от боли, взметнувшейся от ступней и до самых колен.

Непонятное животное мрявкнуло снова, спрыгнуло к ней на колени и подставило голову.

Но Сакуре было не до него. Она слышала негромкие голоса за темной дверью. Сакура подползла к ней поближе, села боком и осторожно прислонилась ухом к прохладной гладкой поверхности.

— …видел, что случилось с Шисуи? — негромко шипел человек незнакомым голосом. Слышался странный звон. — Он сбрендил, когда его соулмейт пропал! Ты… …такого же? …твоя часть, которую тебе на блюдечке подали! …лежит в твоей кровати! Смири гордыню и прими то, что впихивают прямо в руки!

Сакура округлила глаза и оперлась о дверь пальцами, стесанными не так сильно, как полная ладонь. Она прислушивалась к звону, шуму воды, визгливому скрипению.

— Изуна, ты двинулся? — процедил спустя несколько невероятно долгих секунд знакомый ей низкий голос. — Она может оказаться кем угодно. Ни документов, ни денег, ни телефона, ни… обуви. Ничего.

Грудная клетка взорвалась изнутри — это полыхнуло сердце. Неужели, неужели это соулмейт забрал ее с собой?

Сакура зажмурилась, давя набежавшие слезы.

— Говори тише! — шикнул на него второй, Изуна.

— Люди… …виде… …не бегают! Не удивительно, что на нее… Удивительно, как не прибили. Хочешь… …оставил? — половину его слов не было слышно, но Сакура в надежде вжималась ухом в дверь и дышала часто-часто, замирая, как от удара, после каждой фразы.

— Ты ее уже оставил, — на удивление четко отбил его выпад Изуна. — Она спит в твоей кровати, в отличие от тебя. Ты… всю ночь… …и курил. Ноги ей… …в себя приди. Она — часть тебя.

Сакура нахмурила брови, не понимая большей части.

— Оставил потому, что не хотелось до конца жизни с содроганием вспоминать, что бросил свою судьбу, — его голос приобрел твердую насмешку, звучащую громко и колющую больно, — в темном переулке. Я не должен был… сбежать… виноват в этом.

Сакура молча закрыла глаза, отлипая от двери. Слушать дальше не имело смысла. Она узнала все, что хотела. Накатившая злость на саму себя перебила обиду. Она медленно поднялась на ноги, держась за дверь, и поморщилась от боли в ступнях.

Окно было приоткрыто. Сакура подбрела к нему и потянулась к толстой белой ручке, оттянула на себя. Высунула голову наружу, за пределы комнаты, и посмотрела вниз. Высоко. Очень.

Внизу, будто крохотные точки, перемещались люди, шумели, кряхтели и ревели машины, несущиеся по дороге. Напротив был еще один дом, такой же длинный, большой, с серыми стенами и прозрачными проемами окон. Какие-то окна были прикрыты тканью, через какие-то было видно людские фигуры, какие-то были распахнуты настежь, из одного тянулся едва заметный дымок.

Сакура глубоко вздохнула. Прохладный утренний воздух, насыщенный неприятными городскими запахами, ударил в лицо. Она встала на цыпочки, подпрыгнула, присаживаясь на белую широкую полосу, которая врезалась в низ окна и даже торчала с другой стороны стены. Сакура перекинула ноги за раму, в нежную кожу под коленками сразу врезался край внешней и чуть покатой полосы.

Ступни, перемотанные белой тканью, теперь болтались высоко над улицей, над людьми-точками, над крышами зданий, которые были ниже этого окна.

Она наклонила корпус вниз, придерживаясь руками за внешний край, и позволила коротким прядям повиснуть по обе стороны лица. Ей нужно было всего лишь разжать руки и как следует оттолкнуться, скользнуть вниз, в свободное падение.

Шизуне так смогла взлететь. Даже без своих роскошных угольно-черных волос. Может, получилось бы и у нее?

Небо ведь спасет, подхватит!..

Она сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. Что, если ее заметят люди? Возможно, сделают вид, что им показалось. Это они умеют.

А… если ничего не получится?

Сакура зажмурила глаза. В голове зазвучали слова соулмейта. Она ему не нужна. Для него судьба, зов — это набор мертвых звуков. Впрочем, какая ей разница? Если небо поддержит, даст еще один шанс, она сможет вернуться обратно. Пускай в ней не останется ничего хорошего. Пускай так.

Может, за облаками в груди перестанет так резать? И почему ей вообще больно? Удара еще не было.

Сзади раздался утробный мрявк. Что-то со скрежетом провернулось. Сакура не придала этому значения, уперлась ладонями в холодную поверхность и…

…и что-то твердое перехватило ее, готовую разжать пальцы, поперек живота и затащило обратно, роняя на пол.

Сакура хватанула ртом воздух, ударяясь коленкой. Кто-то крепко прижимал ее к себе, зло и раскатисто дышал в макушку, руку не убирал. Ее вдавили в раскаленное тело. Судорожно смявшие белую ткань на боку пальцы не отпускали.

— Что ты собиралась сделать?

От его тона, пробившего все тело неприятной липкой судорогой, Сакура сжалась. Врезавшаяся еще сильнее в живот рука крепко удерживала на месте. Она заметила, что под щекой его плечо. Но не успела даже подумать об этом. Потому что сначала ее отпустили, но тут же дернули за плечи вверх. Ноги прострелило болью, и Сакура сморщила лицо, приподнимаясь на носочки.

Ткань сарафана натянулась на груди.

Она испуганно задрала подбородок, смотря в непроглядную темень чужих бешеных глаз. Соулмейт был бледен на лицо, дышал так, будто пробежал столько, сколько вчера прошла она, и сжимал в кулаке ее одежду, вздергивая вверх.

— С ума сошла? — ее тряхнули, сверкая глазами.

Сакура машинально схватилась за широкое запястье чужой руки сразу двумя своими и растерянно разомкнула губы, собираясь сказать что-то успокаивающее.

— Почему Вы злитесь? Разве у Вас… запрещено прыгать из окон? — сорвалось с языка.

Этого говорить точно не стоило. Кажется, его и так белое лицо побелело еще сильнее, окаменело, оставляя живыми только глаза. На залитой темнотой радужке заплясали странные красные искры. Лиф сарафана затрещал.

— Отпустите! Почему вы мне мешаете? — она впилась короткими ногтями ему в запястье, чуть не плача от бессильной злости. — Дайте мне уйти!

— Куда уйти? — ее встряхнули снова, да так, что по ткани с треском поползла прореха, отделяя лиф от юбки. — В окно?

Сакура округлила глаза, думая, что же в этом такого. А потом вспомнила, что люди не имели даже малейшего шанса взлететь. Но… неужели ему не все равно?

— Мадара, что ты делаешь? — громко рявкнули около двери. — Отпусти ее сейчас же.

— Давай, — соулмейт словно не услышал второго, притянул ее к себе, безумно ухмыляясь, — скажи ему, что только что сказала мне. Эта сумасшедшая пыталась выброситься из окна!

Сакура потеряла дар речи, возмущенно приоткрыла рот, но ничего не смогла выдавить.

— То есть, ты сейчас доводишь собственного соулмейта, попытавшегося только что выпрыгнуть из окна? — тихо поинтересовался Изуна. — Руки убери.

Он подошел поближе, оказываясь напротив Сакуры, и опустил руку на плечо соулмейту. Он как-то странно дернул подбородком, сверкнул глазами, но ладонь разжал.

Сакура обхватила плечи руками, отшатываясь назад. Ступни обожгло болью. Она сморщилась, запрокидывая голову и поджимая губы. Просились наружу слезы.

— Мадара, пожалуйста, чая. Это все, чем ты сейчас можешь помочь, — спокойно попросил Изуна. — А ты… Сакура, верно?

Она открыла глаза, нервно смотря, как он подошел к окну и плавно закрыл его.

— Да, — неловко пробормотала она, косясь на своего соулмейта. Тот обдал ее жутким предупреждающим взглядом и развернулся к двери.

Дверь за ним с хлопком захлопнулась.

— Очень хорошо, — с тонкой полуулыбкой на губах похвалил ее неизвестно за что второй. — Меня зовут Изуна Учиха. Я младший брат Мадары. Не обижайся на него, он несколько… импульсивен. Почему ты хотела выпрыгнуть?

Сакура смотрела на него круглыми глазами. Этот человек не выказывал ни агрессии, ни презрения, ни брезгливости. Он просто смотрел на нее спокойно и даже не пытался встряхнуть. И он был братом ее соулмейта.

Мадара.

Сакура зажмурилась, мысленно растягивая имя на слоги. Звучало потрясающе. В груди от одного только этого слова начинало теплеть.

— Все в порядке? — Изуна сделал пробный шаг, внимательно наблюдая за ее реакцией.

— Да, — она неловко улыбнулась, — в порядке. Я… я хотела домой. Мне показалось, там не высоко…

Это, конечно, было наглой ложью. Но Сакура ничем не выдала себя, смотря на него беззащитно. Люди от этого терялись. Но он не терялся. На мгновение прищурился жестко, как и его старший брат, но сразу же прикрыл это улыбкой.

— Вот как. А почему не через дверь?

— Я сама не понимаю, — Сакура подумала, что через дверь ей домой не попасть точно.

— Твой дом где-то неподалеку? — он мягко сменил тему. — Ты очень легко одета.

Его тактичности могла позавидовать даже невероятно вежливая Хана.

— Я жила далеко, — Сакура напряглась, впиваясь пальцами в свои же плечи.

Она чувствовала, что пора уходить. Пока этот Изуна не попытался узнать у нее что-нибудь еще, что могло бы выдать. Вряд ли человек поймет, если сказать ему, что живешь на небе.

Мадара спас ее, забрал с собой, а не бросил там. Но Сакуре было ясно — в ней он точно не нуждался. Тем не менее, Мадара сделал для нее все, что мог. Все, что она могла для него сделать, — это исчезнуть. Ей всего лишь нужно было выйти на крышу и шагнуть вниз. А там уже один к одному.

— Я… мне уже пора, — прошептала Сакура, опуская взгляд. — Спасибо.

Она развернулась к двери. Ноги при каждом шаге отдавали болью. Теплые пальцы легли ей на локоть и оттянули назад.

— Не торопись, — Изуна обогнул ее, но руку не отпустил. — Ты сказала, что жила. А где ты живешь сейчас?

Сакура промолчала, надеясь, что он спросит что-нибудь другое. Возможно, он так же деликатно сменит тему или проводит ее до выхода?

— Мадара, наверное, уже заварил чай, — Изуна вежливо открыл перед ней дверь, не отпуская, впрочем, ее локтя. — Пойдем-пойдем.

Сакуре это не нравилось. Он вел себя с ней так, будто она была не в себе. И то, что ее сейчас ненавязчиво подталкивали в сторону дверного проема, светящегося в полутемном коридоре, напрягало.

— Это кухня, тут окна открываются только вверх, так что можешь не пытаться выпрыгнуть наружу, — пошутил Изуна, становясь у нее за спиной.

Сакура проморгалась и оглядела окружающее ее пространство. Эта комната была гораздо меньше прошлой. На ее стенах были навешаны странные ящики с ручками. Еще один, длинный и большой ящик белого цвета, стоял у входа, блестел двумя серебристыми ручками.

Изуна подтолкнул ее к небольшому темному столу, усадил на стул и принял дружелюбный вид. Это очень контрастировало с лицом Мадары. Он стоял, опираясь ладонями, заложенными за спину, о край другого стола, узкого и подпирающего собой стену. Сакура опустила взгляд, нервно перебирая пальцами ткань сарафана. Перед ней поставили круглую емкость с горячей на вид бледно-желтой жидкостью.

— Кулаками махать и чай заваривать, вот что лучше всего у тебя получается, — ехидно ткнул брата Изуна, косясь на нее. — Попробуй.

— Махать кулаками? — растерянно моргнула она, пряча руки за спину.

— Чай, — рассмеялся, будто услышал что-то очень смешное, Изуна.

Сакура покорно взялась за горячие гладкие бока, осторожно поднесла емкость к губам. Приятно пахнущая и немного горьковатая жидкость осела на языке странным привкусом.

— Спасибо, — глухо поблагодарила она, отставляя чай, — но мне, правда, пора.

На стул напротив опустилась знакомая фигура.

— Адрес, — обжег ее взглядом Мадара Учиха и сложил руки в замок.

— Что? — она моргнула, растерянно дергая головой в сторону Изуны. Но он смотрел на нее так же серьезно, как и соулмейт, ждал ответа.

— Адрес, по которому тебя нужно доставить, — повторил Мадара Учиха и надломил черную бровь. — Я не хочу нести ответственность за то, что отпустил тебя в таком виде в неизвестном направлении. Откуда мне знать, что ты не попытаешься откуда-нибудь спрыгнуть?

— Какая Вам разница… — Сакура медленно встала, опираясь кончиками пальцев о край стола. — Большое спасибо, что не бросили меня там. Я очень благодарна и помню ваши слова. Вы уже сделали все, что могли. Я больше никогда вас не побеспокою, не волнуйтесь. Вам не придется нести ответственность.

Лицо Мадары окаменело.

— Адрес, — жестокие черные глаза сощурились, пуская на радужку бешенство. — Или ты остаешься здесь.

Сакура заметила, как беспокойно дернулся в его сторону Изуна. Зачем ему это? Лучше бы радовался — она же не просит помощи и просто хочет уйти. Так почему? Причем тут ответственность? Он же никогда не узнает, если с ней что-то случится.

— Возможно, у тебя есть родные, которые могут приехать за тобой? — вмешался Изуна с компромиссом.

— Никого нет, — Сакура горько улыбнулась, вспоминая бабулю Чиё. — За мной некому приехать. Со мной все будет хорошо, правда...

— Значит, ты остаешься здесь, — жестко припечатал Мадара и встал, складывая руки на груди. — Не думаю, что у тебя получится сбежать.

Примечания:

Вообще, эта глава была немного другой по содержанию, но я решила, что хватит с Мадары потрясений.

Главы было две за выходные, так что я жду ваше мнение (для слова "проду!" есть кнопка жду продолжения, да).

А то заметила, что отдуваются в основном одни и те же. Обидно.