Постоялый двор «Пристанище ветра» (гет)

Двуликий дракон крыла призрачным взмахом

Тебя погружает в мир тайн и причуд:

Толкая дубовую створку со страхом,

Ты вдруг попадаешь в знакомый приют.

Журчание лютни сквозь смех, разговоры…

Здесь все так привычно, как будто вчера,

Ты здесь уже был, и влюбленные взоры

Так часто дарил ты хозяйке двора.

Янтарь расплескался по вьющимся прядям,

Гроза притаилась в небесных глазах.

И страх, недоверие, сродни печатям,

Раздались в ее осторожных словах:

«Приветствую, путник, в "Пристанище ветра",

Кто ты и зачем к нам пожаловал в дом?

Мне имя — Люси», — и Люси неприветна,

Хоть гнев с ее кротостью ладит с трудом.

Ты с ней почти честен, ты мил и чарующ,

В надежде улыбку сорвать с нежных губ.

Люси засмеется — ты рад, ты ликуешь!

Кто каплю влюблен, тот уже совсем глуп.

Двенадцать ступеней скрипят под ногами,

Мальчишка с портрета смотрит с тоской…

По комнате маленькой бродишь кругами:

С чего так тревожно? Что стало с тобой?

Тяжелой удушливой сетью, арканом

В объятья свои затянул тебя сон:

Вильборг тебе грезится тем мальчуганом,

Что смотрит с мольбой, что в холсте заточен.

Сквозь морок кошмара доносится ругань,

Проклятия, крики и громкий кураж:

«Люси, наша милая, будь нам подругой!

Забудь неприступность! Долой эту блажь!»

Проснуться пытаешься ты больше века,

В оковах Морфея ты бьешься в тщете.

Ах, как мало значит судьба человека,

Для тех, кто сильнее — на их высоте!

Внизу тишина, а на лестнице скрипы:

То звук обреченных, тяжелых шагов.

Ты жалкие слышишь, надсадные всхлипы

Ты слезы и скорбь разделить с ней готов?

А позже за стенкой отчаянный голос

Молитву богине судьбы возносил.

Все просто и горько: Люси не боролась,

Сломалась, как прутик, осталась без сил:

«Да будьте вы прокляты, подлые шельмы,

Я каждого в бездну с собой заберу!

Вы будете вечно тенями бесцельно

Бродить по тартар и сгорать поутру!

Родной старший брат, ты в кургане холодном,

Меня не дождешься уже никогда,

Пусть дом станет клеткой, пусть пеплом бесплодным!

Могилой ли, плахой? Но местом суда!»

Огонь древесину вокруг пожирает,

С трудом тяжесть век поднимаешь опять.

«Ты понял свой путь, — тебе ночь повторяет. —

Спаси! Помоги! Поверни время вспять!»

Как пьяный, бредешь по горящему дому,

В грязи и в золе; в смятенье души.

Ты знаешь: ты сможешь. И все по-другому

Случится сегодня — уйдут миражи.

К полуночи близилось время шальное,

И двор на глазах избавлялся от ран.

А ты так хотел отвратить все дурное,

Что выдумал дикий, отчаянный план.

Лишь дверь отворится, падешь на колени,

Прося только слушать и не возражать.

Прося лишь о малой, ничтожной измене:

Забыть этот двор. Все забыть и бежать.

Люси только грустно тебе улыбнулась:

«Ты снова пришел, мой настойчивый друг…

И странно, ты помнишь… Как все обернулось!

Так долго ждала тебя! Столько лет мук!

Я долгие годы все вновь проживала:

Тревогу, паденье, бесчестье, позор.

Неистовство мести, восторг… и бывало,

Жалела, что помнить — вот мой приговор.

Всего один шаг за порог, и проклятье

Исчезнет, как дым? Но ведь я умерла!

Я двадцать два года у смерти в объятьях

За то, что так искренне жаждала зла».

Да что тебе боги, когда есть отвага?

Ты будешь бороться и ты победишь!

И даже проклятье изменишь во благо —

«Пристанище ветра» легко укротишь.

На робкий шажок за пределы острога

Люси не решится — ты видишь в глазах.

Хватай, убегай! Только прочь от порога!

Держи ее за руку. Въявь и во снах…

…Последние отзвуки смолкли гитары

И бард пригубил из бокала вино,

Сидели недвижно, задумчиво пары…

Так не было тихо в таверне давно.

«Скажи, менестрель, что случилось с Вильборгом?

Избавил ли путник чащобу от бед? —

Спросили несмело и с тихим восторгом. —

А вдруг до сих пор двор пылает в рассвет?»

Но бард улыбнулся: «Люси, ее спутник

Сменили грядущее, времени бег…

В ту ночь самозванец-правитель — преступник! —

Застал разоренный, сожженный ночлег».

«Все сказки городишь? Слова твои лживы!» —

Воскликнул за столиком пьяный брюзга.

Бард лишь усмехнулся: «Они снова живы…

Настолько же жив ваш покорный слуга…»

2010-2016 гг.