Зов зелёных скал (гет)

Мак не спал. Он думал о вчерашних словах Дона.

«Мы плывём на твой остров!»

«Как бы я хотел оказаться на месте Дона!» — мечтал Мак. Он ёжился от зимнего холода, а Тата и Диди скакали возле него и наперебой засыпали вопросами.

— Дядя Мак, а почему на твоём острове растёт трава?

— Дядя Мак, почему трава зелёная?

— Что такая трава?

— Тебя люди похитили?

Мак не успевал отвечать на сотню вопросов, а на некоторые он не знал ответа.

— Дядя Мак, что такое «люди»? — спросила Диди.

И Мак застыл в раздумье. Действительно, кто такие «люди». Людей он видел немного. Те, что были на браконьерском корабле, оказались жестокими и злыми. Те, что назвались полярниками и приходили в гости, были добрыми великанами. Про Геннадия так вообще говорили, что он пингвин другой породы — лысый и рыжий.

— Люди — противные существа, — мимо прошёл дедушка Пиго, пиная мелкие камушки. — Их нужно сторониться. Да, есть среди них достойные представители вида, как полярники, но таких мало.

Тата тут же прыгнула к дедушке Пиго.

— А что они нам сделают? Эти люди.

— Они… — дедушка Пиго задумался. Взглянул на Мака и, улыбнувшись любопытному птенцу, произнёс:

— Люди отправляют нас в зоопарк.

«Люди стреляют в нас и едят», — Мак понял, что хотел сказать дедушка Пиго, да не сказал, чтобы не пугать птенцов. Родители говорили Маку: «Остерегайся людей. Бойся людей. Они наши враги». Видимо, приёмные отец и мать тоже самое внушили и дедушке Пиго. На севере пингвины и люди — враги. Это антарктическим птицам повезло, хотя… Браконьеры и сюда добрались.

— Дядя Мак, а ты поплывёшь с Доном и людьми домой? — к Маку прискакала Диди, отстав от дедушки Пиго.

— Он не может! — встряла Тата. — Люди не понимают пингвинов. Почему, дядя Мак?

Мак пожал плечами. И на этот вопрос он не мог дать ответа. Почему? Пингвины и Дон понимали друг друга. Пингвины и их заклятые враги буревестники тоже. А вот люди…

— Они не понимают, потому что… Потому что они люди, — ответил Мак и усмехнулся своей глубокой философией.

— Девочки! Мы уходим! Идите к бабушке Лале! — закричала Гиги.

Тата и Диди тут же забыли про дядю Мака и побежали к маме. Он выдохнул, обрадовавшись, что больше ему не зададут сложных для пингвина вопросов, и можно будет чуточку поспать, увидеть зелёные кущи. Но лишь чуточку. Адели и императоры собирались на совместную, первую рыбалку.

Мак поудобнее присел на мягкую, разрытую землю и закрыл глаза.

— Мак, проснись. Мак, — возле уха проворковала Пепе.

Он протёр глаза.

— Ох, извини. Я долго спал? Не заставил других ждать?

— Нет, мы ещё не ушли, — Пепе села рядом.

Адели ещё собирались: отводили птенцов к тёте Лале и воспитательнице Нини и чистили свои перья.

— Скоро пойдём, — серьезно сказал Мак.

Пепе подтянулась к нему поближе.

— Я знаю, о чём ты думаешь. Ты хочешь увидеть людей. Я знаю.

— Может быть. Только что это мне даст?

— Мак, пойдём к людям. Тебе это нужно. Ты хочешь встретиться с людьми.

— Зачем? — снова возразил Мак.

Пепе своим крылом прикрыла его клюв.

— Я скажу Дону.

Дон неподалёку разговаривал с Лоло. Хвост и морда были в снегу после долгой дороги от полярной станции.

— Дон, у меня к тебе просьба, — к нему подошла Пепе. — Отведи нас с Маком на станцию.

Дон удивлённо пошевелил ушами.

— Зачем?

— Мак хочет узнать о вашей поездке на Маккуори.

Мак смущённо зашаркал ногой. Он не хотел вмешивать друзей в свои проблемы и доставать им хлопоты.

— Сегодня первая рыбная ловля Адели и императоров, — заскулил Дон. — Вы хотите её пропустить?

— Ты сможешь нас отвести? — настойчиво повторила Пепе.

Дон согласился. Мак попытался ответить, что он может и в следующий день сходить. Да и зачем… Люди не отвезут его домой. А дом, он же сам сказал, что его дом здесь. Мак надеялся, что Лоло сейчас отговорит Дона, но Лоло громко произнёс:

— Удачи вам!

До полярной станции дорога тянулась через холмы и сугробы. Недавние следы Дона скрыл свежевыпавший снег. До моря было ближе, чем до людей. Дон ловко перескакивал сугробы, ловко выпрыгивал из снежных ям. Он бежал мягко, аккуратно, чуть ли не скользил по снегу. Мак и Пепе не могли поспеть за ним, поэтому Дону пришлось идти медленно, оборачиваясь назад. За холмами поле Адели перестало быть видимым, станция полярников тоже не показывалась на горизонте. Дон, Мак и Пепе — три маленькие точки — чернели на белом полотне.

— А что ты скажешь людям? — спросил Дон. — Они тебя не поймут.

— Не знаю. Я ничего не знаю, — туманно ответил Мак. — Я только хочу их увидеть.

Пингвины то шли, то ползли на брюхе. Мак стыдливо отворачивался от Пепе. Вчера же сказал, что смирился с тем, что живёт в Антарктиде! Но теперь… Мака тянуло к людям больше, чем к Пепе.

— Вы на самом деле поедете на остров Маккуори? — спросила она. — Не передумаете?

— Нет. Научная исследовательская экспедиция одобрена. Карта пути составлена. Всё, мы пришли! — гавкнул Дон.

Огромные и серые постройки из камней, стали и железа величаво смотрели на пингвинов. Маку они всегда казались похожими на китов: большие, пыхтящие, немногословные. Пепе боязно прижалась к Маку: она первый раз оказалась в человеческом поселении. Мак погладил её по голове — не бойся, это просто высокие камни, в которых обитают люди.

Где жил Геннадий, Мак знал. Они с Лоло много раз ходили на территорию станции. Но тогда им просто было интересно посмотреть, как живут люди. Дон, чуя ответственность за гостей, повёл их за собой.

Люди хлопотали. Чистили от снега дорожку, забивали гвозди, включали странные приборы. Люди отрывались от своих дел и весело поглядывали на пингвинов.

— Смотри-ка, у нас гости!

— Маккуори опять к нам пришёл!

— С ним этот, Смельчак Геннадия?

Дон подошёл к коричневому зданию, перескочил ступеньки и надавил лапами на дверь. Она открылась. Дон подождал, пока по лестнице заберутся Мак и Пепе, и вместе с ним вошёл в дом.

Мака тут же обдал жар. Он невольно закричал, воспоминания нахлынули. Мама, папа, стая Маккуори, поля зелени и солнечное тепло восстали перед глазами. Пепе сжалась и испуганно мотала головой.

— Всё в порядке, — сказал Дон. — Это называется тепло. Не бойся.

Дом людей был причудлив. Везде стояли камни, самые разные. В форме квадратов, прямоугольников, камни висели на стене и на потолке. На ощупь тоже были разные. Мак потрогал стоящий у стены камень. Тот оказался сделан из дерева. Из другого громыхающего стального камня доносился запах еды.

— Холодильник, — сказал Дон. — Его не трогайте. Людям это не нравится.

Пепе разглядывала жилище людей, а Мак нежился в тепле. Он трогал каждую вещь, даже цветные камни были тёплыми и мягкими.

— Что там такое яркое на стене? — Пепе махнула рукой на большое полотно, похожее на сплетённые разноцветные перья.

— Карта Антарктиды и её окрестностей! — важно ответил Дон.

Карта… Мак слышал это слово от браконьеров. По карте они определяли, куда плыть, где находятся земли. Карта висела над так называемым столом. Мак подвинул стул, но даже на стул ему тяжело было прыгнуть. Дон подставил свою спину, и Мак залез сперва на стул, потом на стол.

Карта была в синих, белых и зелёных красках. Снизу лежал обширный белый кусок, он был окружён чем-то голубым, похожим на воду. Чуть выше он откалывался на белые маленькие точки, а там, дальше, проскальзывали зелёные пятна.

Дон забрался на стол и носом показал на маленькую зелёную точку.

— Это твой остров Маккуори. Мы с Геной на него поплывём, а потом домой.

— Мой дом… — прошептал Мак.

Вдруг послышались шаги. Дон тут же спрыгнул со стола и гавкнул Маку:

— Слезай!

Мак не слез. Он стоял напротив карты, только повернулся к двери. Зашла толпа. Рыжеволосый Геннадий и ещё пятеро людей.

— Как здесь пингвины оказались? — удивился Геннадий.

— Гена, их твой Дон привёл!

— И чего вы хотите? Рыбы?

Пепе, увидев так много людей, спряталась за спину Дона. Мак неподвижно стоял на столе. Пятеро полярников ахали и смеялись: пингвины к ним в гости ещё не захаживали. Но Геннадий заметил застывшего Мака и направился к нему.

— Маккуори, ты чего? Ты что-то хочешь? — он зашептал.

«Хочу! Хочу! Мой дом! Хочу увидеть дом!»

Мак еле сдерживал крик. Если закричит, Геннадий всё равно не поймёт его птичий язык. Он только пуще рассмешит людей.

«Хочу увидеть родителей! Хочу поехать с тобой!»

— Малыш, Маккуори, что тебе нужно? — ласково ворковал Геннадий, подходя к столу.

Под светом маленького солнца, который Дон назвал лампочкой, рыжая борода Геннадия светилась. Его яркие, голубые глаза встретились с красными глазами Мака.

«Хочу домой!» — взмолился Мак.

Геннадий погладил его по голове. Большая рука человека была тёплой и нежной. Мак даже не думал, что люди могут быть такими приятными наощупь.

— Тебе помочь слезть со стола, Маккуори? — спросил Геннадий и протянул руки.

Мак не выдержал и закричал.

— Отвези меня домой! Покажи мне дом! Он рядом! Это остров Маккуори!

И положил крыло на зелёное пятнышко на карте.

— Маккуори? — изумлённо прошептал Геннадий.

— Так! Выводите пингвинов! Им не место на станции — зычно и властно закричал человек сзади Геннадия.

— Дима, он хочет мне что-то сказать! — воскликнул Геннадий.

Но Дима, суровый черноволосый полярник, быстро снял Мака со стола и замахал на него и Пепе.

— Уходите! Уходите!

— Да… Дон, уведи друзей, — Геннадий чесал голову и смотрел то на карту, то на Мака.

Пёс и пингвины быстро выбежали из дома. Они пробежали ещё несколько метров и остановились.

— Мак, ну даёшь! — свистнул Дон. — С человеком заговорил!

Мак резко взял Пепе за крыло.

— Я тебя не брошу, Пепе! Я хочу только один глазом взглянуть на свой дом и семью. Я тебя не брошу! Я б вернулся! Если б только человек меня услышал!

— Я всё понимаю, — Пепе прижалась лицом к крылу Мака и затем обернулась назад. — Нас выгнали. Как жаль. У людей было так странно, но красиво. И запах… Вкусно пахло.

— Рыба пахла, — подтвердил Дон.

— Нет, не рыба. Что-то другое. Нежное, плавное, тонкое…

— На траву похоже. Будто она здесь растёт, — вздохнул Мак. — Когда я вошёл в дом, я словно очутился дома. Даже траву почувствовал.

— Трава у нас есть, — Дон зорко посмотрел на него. — Растёт в теплицах.

Мак аж подлетел к Дону.

— Почему ты мне раньше не сказал, что у вас есть трава?!

— Я думал, ты знаешь! — Дон недоумённо отскочил назад. — Ты же гулял с Лоло возле станции.

— Отведи меня! Сейчас же! — Мак задыхался от волнения.

Попасть в теплицу было потруднее, чем в домик полярников. Сперва нужно было успокоить людей и сделать вид, что пингвины уходят. Мак и Пепе отошли как можно дальше от домов и спрятались за валун. Дон сбегал, разведал обстановку и пролаял, говоря друзьям — можно. Они шли за Доном, хватаясь крыльями за его шкуру. Когда показывался человек, Дон садился, закрывая собой Мака и Пепе. Он шёл рядом со зданиями и камнями, чтобы стеной и своим телом можно было бы прикрыть друзей.

У небольшого сероватого здания запах травы источался сильнее.

— Прячьтесь за ящик и не двигайтесь! — скомандовал Дон.

Мак и Пепе так и сделали. Дон поскрёбся в дверь. Ему отворил мужчина. Дон тут же залаял и принялся прыгать возле мужчины.

— Дон, печенье захотел? — заулыбался мужчина. — Подожди, сейчас угощу!

Мужчина рыскал в кармане длинного свитера. Дон скакал возле него, быстро глянул на пингвинов и гавкнул:

— Вперёд!

Мак и Пепе побежали изо всех сил. Полярник отбивался от игривого пса. Дон намеренно уводил его от двери за угол.

— Я буду отвлекать, — крикнул он на прощании друзьям и захлопнул лапой дверь в теплицу.

Мир погрузился в зелёный цвет, тепло окружило пингвинов, влага посыпалась сверху. Мак обомлел, когда оказался в небольшой и влажной комнатке. Трава, деревья, кусты, плоды — они были повсюду. Ветви, заросшие большими листьями, струились по стенам. Красные, наливные плоды тянулись к полу. На тонких стебельках висели ягоды, которые так и лезли в клюв. Тысячи капель росы, как тысячи звёзд, сверкали на каждой зелёной веточке.

— Мой дом… — Мак вдохнул воздух, насыщенным ароматом листьев.

— Ой, что это?!

Пепе дотронулась до зелёного пупырчатого плода, он качнулся и свежайший запах заволок её.

— Огурцы, — в теплицу вошёл Дон. — Люди их выращивают для пропитания и для научных опытов. Мак, Пепе, у вас пять минут, пока не вернутся люди!

Мак не мог оторвать взгляд от растений. Как дома… Зелень была повсюду. Мирно спала в маленьких горшочках, стояла в высоких вёдрах под большими лапами, висела на потолке. Пол был усыпан листьями, которые загибались и чернели. Пепе подпрыгнула и тронула лист на дереве. Он задрожал, задел другие листья, и они посыпались. Закапала влага. Пошёл дождь.

— Ах! — закружилась Пепе.

Капель звенела, шелестели листья и цветы. Пепе бросалась к каждому кусту. Зарываясь в его светлые зелёные стебли, она приводила их движение и создавала музыку трав. Покров зелёных листьев хрустел под ногами.

— Мак, твой мир восхитителен! — кружилась Пепе, вдыхая нежный аромат молодых растений.

* * *

Пингвин Маккуори, ускользая в белую даль снега, спешно покидал антарктическую станцию. Он обернулся, что-то прокричал и исчез за горизонтом. Геннадий Травкин смотрел на него из окна.

Вот уже на протяжении двух месяцев пингвин Маккуори каждый день приходил на станцию «Мирный». Пингвин пробирался через километры расстояний и через горы снега, на коротких ножках поднимался по высокой и длинной лестнице в домик полярников, если дверь была закрыта, то звал на помощь пса Дона, залезал на стол, клал крыло на австралийские земли и смотрел без отрыва на Геннадия. Через минуту он соскакивал со стола и быстро уходил к гнездованию Адели. И так каждый день.

Иногда Маккуори приходил не один. С ним была самка Адели, с которой он жил в одном гнезде, или Смельчак, любимый пингвин Геннадия. Хоть птицы и были похожи один как один, но Геннадий различал Смельчака и самку. Смельчак, приходя к станции, тянулся к Дону и к Геннадию, он мог крякать без остановки и махать перед ними крыльями. А самочка держалась рядом с Маккуори, разве что обращалась к Дону с парочкой птичьих слов.

Геннадий зашёл в столовую, в которой сидели полярники, и присоединился к ним за стол.

— Товарищи, я хочу с вами поговорить! О пингвине Маккуори, который стал так часто нас навещать. Его нужно вернуть домой. Мы тем более в конце марта поплывёт на Маккуори.

Повисло молчание. Полярники переглянулись и отодвинули тарелки с овсяной кашей.

— Гена, ты чего? — удивился геофизик Юрий. — Маккуори живёт здесь и горя не знает!

— Он хочет домой, — сказал Геннадий.

— Пингвин тебе это сам сказал? — засмеялся инженер Дмитрий. — На каком языке?

— Он стал к нам приходить каждый день, как определился дальнейший маршрут нашей экспедиции.

— Пингвину заняться нечем, вот он и ходит гулять на станцию! — крикнул Дмитрий. — Что ж ещё птице делать?

— Маккуори показывает мне на карте свой остров и смотрит на меня, — сказал Геннадий и добавил громче: — Будто просит!

— Ты, Гена, его выдрессировал как своего пса, поэтому он ходит к нам и прыгает на стол. Мы не видим, но ты, небось, — Дмитрий усмехнулся, — потом его рыбой угощаешь.

— Я целыми днями у вас на глазах нахожусь! Когда я успеваю дрессировать пингвина?

Геннадий помолчал и сказал настойчивым тоном:

— Пингвин просится домой. Наша задача вернуть его.

— Мы не можем вывозить из Антарктиды животных, — произнёс гидролог Виктор.

— Для Маккуори необходимо сделать исключение.

— Запрещено вмешиваться в дикую природу, — отметила метеоролог Елена.

— Маккуори попал в Антарктиду из-за человеку! — голос Геннадия осерчал. — Если бы не браконьеры, его бы не было здесь. Приложив руку на сердце, скажу: мы должны были сразу забрать Маккуори к себе на станцию, когда увидели его в Антарктиде, и вернуть его в родную стихию. Но нам было интересно посмотреть, что же выйдет из совместного проживания Адели и Маккуори.

— Гена, у пингвинов образовался свой маленький мирок. Маккуори даже нашёл себе пару. Не разрушай их жизнь, — попросила Елена.

— Я бы не лез. Но он просит меня о помощи.

— Тебе кажется, Гена, — засмеялся Дмитрий. — Мозги отморозил.

— Дима, завтра не сиди у дизельной электростанции, а приходи и посмотри на пингвина, — потребовал Геннадий.

На следующий день полярники собрались в общей комнате за столом, над которым висела антарктическая карта. Маккуори, как правило, приходил в одно и то же время — в полдень.

— Ничего не выйдет, — буркнул Дмитрий.

Геннадий выглянул в окно. Улыбка сразу появилась на его лице. Не прогадал! Маккуори бежал на станцию со всей своей пингвиньей скоростью.

— Он идёт! — Геннадий оповестил сослуживцев.

Дмитрий встал, на губах показалась ехидная усмешка. Он снял карту со стены и спрятал в ящик стола.

— Повесь карту на место! — закричал Геннадий.

— Проведём научный эксперимент, — довольно ответил Дмитрий. — Мы же учёные! Объяснит ли нам пингвин, что хочет попасть на остров Маккуори?

Полярники услышали задорный лай Дона. Показалось, что пёс даже открыл дверь. Пингвин вошёл в дом. Он осторожно рассмотрел обстановку. Увидев большое скопление людей, отошёл назад. Но, заметив Геннадия, пингвин осмелел и двинулся к столу.

Как вдруг резко остановился и крикнул. Взгляд красных глаз оказался прикован на стене, на месте, где должна быть карта. Маккуори затряс головой и крыльями, закричал скрипучим голосом.

— Он не находит карту! — воскликнул Геннадий.

— Будем ему карта, — спокойно ответил Дмитрий.

Маккуори кричал, топал маленькими ножками и бегал. Он искал карту. За дверью пронзительно лаял Дон: почувствовал, что у друга стряслась неприятность. Пингвин смотрел на Геннадия, не отводя глаз.

Дмитрий залез в ящик и вытащил завёрнутую в трубочку карту. Геннадию она тут же показалась странной. Другая бумага и другие цвета. Дмитрий разложил карту на полу и, сдерживая смех, сказал:

— Пингвин, покажи, куда ты хочешь с нами отправиться?

Геннадий пригляделся. Это была не карта Антарктиды. Даже не карта известных ему мест. Реки, горы, земли, но что-то совсем иное.

— Карта вымышленного мира, — разъяснил Дмитрий. — Вчера придумал и нарисовал. Пингвин, ну, где твой остров?

Пингвин встал на карту и опустил голову. Как он долго разглядывал! Полярники успели подойти к холодильнику и взять консервы с килькой. А пингвин ходил по карте, тёрся ногой, прижимался пальцами к зелёным островкам. Их было очень много на фальшивой карте. Но он искал свой остров. Неожиданно оторвался от карты и побежал. Трогал и клевал зелёную одежду полярников, зелёную обувь, сложенную у порога, пытался допрыгнуть до зелёной посуды, которая стояла на шкафу. Полярники принялись звать пингвина и махать рыбой перед его клювом. Он их не слышал, кильку даже не замечал.

Геннадий шустрым движением вытащил из ящика настоящую карту Антарктиды и положил на пол.

— Маккуори, иди сюда. Не бойся меня. Вот карта. Пожалуйста, подойти, — шептал он.

Пингвин недоверчиво остановился. Геннадий улыбнулся ему и присел на одно колени, чтобы казаться с ним одного роста. Пингвин медленно направился к карте. Посмотрел на неё, тут же отыскал крошечный остров Маккуори и поставил на него лапу.

Пингвин молчал. Тяжело поднималась грудь. Геннадий и Маккуори с пол минуты, не шевелясь, неотрывно смотрели друг на друга. Из красных птичьих глаз, казалось, пойдут слёзы.

Маккуори резко закричал и побежал. Он вынырнул из дома как из проруби и помчался обратно в земли Адели. Дон лаял ему во след.

— Пингвин вернётся домой, — вешая обратно на стену карту, в приказном тоне сказал Геннадий.