Ремус Люпин - опекун Гарри Поттера. Конфликты (джен)

Гарри Поттер с нетерпением ждал полнолуния. Но уже сейчас он осматривал себя, не появились ли где изменения: не отросли ли клыки, не появилась ли где волосатость.

Увы, нет.

А что сделал папа-дядя Ремус? Нашел способ борьбы с ликантропией!

Вот урод.

Люпин обратился к профессору Снейпу, мастеру зельеварения. Снейп за умеренную плату согласился сварить две порции зелья против ликантропии. Предполагалось, что после употребления зелья профессора Снейпа способность превращения волка прекращается.

Гарри был в бешенстве. Мало сказать, в адовом бешенстве. Зелье оказалось в уколах.

Ремус Люпин сам себя с удовольствием уколол и нацелился со шприцом на Гарри.

Вот уж нет! Гарри обегал весь дом, не даваясь. Ремус и мамочка за ним охотились. Мамочка — предательница! Сказала, что очень рада зелью, даже расплакалась.

Гарри тоже расплакался, когда его изловили. Сначала Тонкс попробовала его обездвижить, у нее не получилось. Так что держал Гарри папа-дядя Ремус. А Тонкс стащила с Гарри штаны с трусами и нацелилась шприцом.

Гарри брыкался и вопил. А еще ему было очень стыдно — мамочка видит его голую попу. Вот стыдобища-то.

— Гарри, не дергайся, я могу промахнуться и будет больнее.

— Никаких уколов, — агрессивно прорычал Поттер.

— У меня был случай: однажды медсестра промахнулась с уколом в меня, и попа потом болела несколько дней, — сказала Тонкс.

Гарри попытался пихнуть мамочку ногой.

— Что за поведение, Гарри! — высказался дядя Ремус и шлепнул мальчика по попе.

— Ай! Делайте, что хотите, укол не позволю.

Люпин перехватил Поттера за ноги, практически лег на него, когда Тонкс сделала укол.

— А-а-а-а-а-а! — орал Гарри во время процедуры. Укол жалил как пчела. Только укол пчелы мгновенный, а укол шприцом делался несколько секунд.

— У-у-у-у, — промычал Поттер после процедуры. — Вы болваны.

— Мы кто? — возмутился Люпин. — Поосторожней с лексиконом, молодой человек. Ты сейчас просто не осознаешь счастья, что доставил тебе этот укол.

Гарри долго обижался на папу и мамочку. А еще Гарри ждал полнолуния, вдруг укол не сработает?

В полнолуние дядя Ремус на всякий случай закрылся в бытовке, а Гарри оказался под контролем Тонкс.

Но дядя Ремус зря волновался. Превращения в волка не было ни у него, ни у Гарри.

Гарри полночи полнолуния проплакал в грудь Тонкс.

Тонкс, как могла, утешала.

— Гарри, ты не будешь оборотнем, зато станешь аврором, как твои родители.

— Если станет известно, что он оборотень, карьера в аврорате ему заказана. Как и других работах. Просто напросто не будут никуда брать, — холодно говорил папа-дядя Ремус.

Гарри рыдал, словно у него отобрали любимую игрушку. В мечтах он уже видел себя волчонком. А теперь эти уколы. Каждый месяц по уколу?!

— Когда я стану взрослым, то вы уже не сможете делать мне уколы, — обиженно высказал Гарри.

— О, это всегда пожалуйста, ломай себе судьбу, как хочешь, — резко высказался Люпин.

— Я уже завтра убегу в стаю, — ответил Поттер.

— А вот это я тебе не позволю. Будешь сидеть дома под домашним арестом, пока мозги не встанут на место.

Мозги на место вставали у Гарри очень медленно. Первую неделю домашнего ареста Гарри только ныл о том, как хорошо было быть оборотнем. Но Гарри хотелось на улицу, в ближайший поселок, там были друзья. Они уже приходили, узнать, что с Гарри. К мальчишкам вышел дядя Ремус и сказал, что Гарри наказан. Вот позорище перед друзьями-то.

Когда пошла неделя домашнего ареста, Гарри догадался включить хитрость и обман.

— Папа, я хочу тебе кое-что сказать, — решился однажды Поттер.

— Слушаю тебя, Гарри.

— Я был идиотом, я больше не хочу быть оборотнем, — уверенно сказал Гарри.

— Ох, неужели, — улыбнулся Люпин.

— Да, папа, ты прав, что оставил меня под домашним арестом, у меня включились мозги. Ни в какую стаю я не хочу. Хочу жить в мини стае: мамочка, я и ты.

— Что за мини стая? Опять Тонкс укусить хочешь? — мгновенно посуровел дядя Ремус.

— Нет, конечно! Я имел в виду жить семьей: мамочка, ты и я.

— Не пугай меня, Гарри, — все еще строго сказал Ремус.

— А когда Тонкс полностью переедет к нам?

— Как захочет, думаю, скоро.

— А почему ты не делаешь ей предложения? Наверное, она этого ждет, — ответил Гарри.

Ремус Люпин уже знакомо закрыл глаза ладонями.

— Ты чего, папа? — спросил Гарри.

— Я хочу, но я не достоин ее, я оборотень.

— Что за предрассудки, папа? — спросил Гарри, думая, что с этим нужно что-то делать.

— Извини, это мое личное. Наше с Тонкс личное.

Поттер теперь только сильнее настроился на это. На что? На потаенную затею, что взорвет мир. Сообщить по радио, что Мальчик-Который-Выжил стал оборотнем. Так люди перестанут недолюбливать оборотней. Оборотней станут брать на разные работы. Тонкс выйдет замуж за папу.

Итак, сообщить по радио. Он должен. Ради папы и мамочки. Пусть потом будет порка.

Но, конечно, порки не будет. Папа удивится и обрадуется сенсации, что к оборотням больше не будут относиться с предрассудками.

Домашний арест был отменен и Гарри спокойно пошел в ближайший поселок. Нашел там друга Джека, который знал, как перейти в Министерство магии, его часто брал с собой отец.

Гарри впервые смыл себя в унитаз. Что за противное это учреждение — Министерство магии, раз туда добираются таким противозным способом.

Гарри подошел к первому встречному, открыл лоб, убирая челку, чтобы был виден шрам, и спросил:

— Извините, как добраться до радио?

— О, Мальчик-Который-Выжил, — восхитился человек. — Вам нужно радио? Третий этаж, налево.

— Спасибо, — сказал Гарри и направился к лифтам.

— А зачем вам? — Гарри не откликнулся на окрик.

Гарри добрался до третьего этажа. Его встретила табличка “СМИ” со стрелками: радио налево, газеты и журналы направо.

О, направо тоже заскочу, — подумал Поттер. — А лучше с газет и начать.

Гарри обнажил шрам и вошел в дверь направо.

— Всем здравствуйте. Я — Мальчик-Который-Выжил, хочу сообщить сенсацию.

Присутствующие журналисты повскакали с мест.

— Записываете? Сенсация: Гарри Поттер — Мальчик-Который-Выжил стал оборотнем. Его никто не кусал, хватило одной царапины. Я говорю это, чтобы в обществе изменилось отношение к оборотням. Чтобы их не боялись брать на работы, в жены и в мужья. Как я стал оборотнем — большой секрет, не скажу.

Сенсацию записали, повторили на радио, как экстренное сообщение.

— А теперь я пойду, — сказал довольный Поттер журналистам.

— Эм… Мальчик-Который-Выжил, мы вас не отпускаем. Вы ребенок и тем более опасный для общества.

Гарри внутренне взбесился. Что еще за опасен для общества.

— Мы уже обратились к вашему опекуну, скоро он вас заберет.

Вскоре в дверь зашел Ремус Люпин.

— Мистер Люпин, ваш подопечный сделал сенсацию. У вас есть, что добавить? Каким образом Мальчик-Который-Выжил стал оборотнем? Куда же вы? А ваше сообщение на радио?

Ремус Люпин молча вывел Гарри из комнаты, отправился к лифтам.

— Я слышал, — сказал Люпин. — И Тонкс слышала.

Гарри не ответил, от интонаций в голосе Люпина становилось страшно.

Если раньше Гарри считал, что совершил подвиг и был полон восхищения самим собой, но теперь папа спокойным “я слышал” низвергал его с небес восторга в океан страха. Неужели выпорет?

— Классно, да? — расхрабрился Гарри.

— Я тебе покажу классно.

От этой фразы Поттер сильно перепугался.

И вот они дома. Дверь открыла Тонкс. По ней было видно, что она недавно плакала.

— Гарри! — Тонкс кинулась обнять мальчика.

— Он сказал, что сделал классно, — с выражением сказал Ремус.

Тонкс развернула мальчика спиной к себе и отвесила слабый шлепок по попе.

— Вот, даже Тонкс хочет тебя выпороть, — прокомментировал Ремус.

— И сделаю это, раз порки от тебя не помогают, — высказала Тонкс. — Пусть ему будет стыдно.

Гарри офигел. Пороть будет Тонкс? Но она не может, она же любящая добрая мамочка.

— Как это делается, ему лечь? — спросила Тонкс.

— Да, пошли в его комнату, — сказал Люпин.

Двое взрослых прошли к лестнице, Гарри Поттер не сдвинулся с места. Люпин вернулся и повел мальчика, взяв за ухо. Тонкс в это время снимала ремень.

Показала руку с ремнем прямо под нос Поттера.

— Вот что ты заслужил.

— Мамочка, ты не можешь.

Оказалось, еще как может, тем более с помощью Ремуса. Через некоторое время Гарри обнаружил себя на кровати со спущенными штанами. Тонкс решила оставить трусы, дядя Ремус уже порывался снять и их.

— Не надо, мне и так стремно, — сказала Тонкс.

Тонкс раздала несколько ударов ремнем. Поттеру было лишь слегка больно. Но Гарри готов быть расплакаться от того, что это делает, именно мамочка.

На пятом ударе Тонкс расплакалась.

— Я не могу, лучше ты, — сказала Тонкс.

— Я тоже не могу! Я каждый раз делаю это, как в последний. Я ему даже, кажется, пообещал не пороть.

— Но он гадкий, противный, отвратительный ребенок, — сказала Тонкс.

Сердце Гарри рухнуло куда-то в пятки. Мамочка его разлюбила.

— Хорошо, я закончу с ним, — сказал Люпин таким тоном, что приготовился Поттера убивать.

Люпин стащил трусы с мальчика и со всей силой врезал по попе. Почти сразу взбухла красная полоса. Полос Тонкс не было видно, даже попа не порозовела.

Гарри вскрикнул. Мамочка разлюбила, а папа порет со всей силы. За что? Он сделал то, что необходимо. Теперь оборотням будет гораздо лучше жить.

— Я сделал, что от меня требовалось, — смог выкрикнуть Гарри в череде частых ударов ремнем.

— Пожалуйста. Не зли меня еще больше, — ответил Люпин, не прекращая порку.

— И ты пообещал больше не пороть, — вставил Гарри.

— Я собираюсь выпороть тебя сегодня так, чтобы больше не повторять. Повторение может быть только за то, что ты найдешь способ обхитрить нас и обернёшься волком.

Заветное желание Гарри. Почему так? За что так?

Опекун не сказал, сколько ударов он получит. По ощущениям было явно больше тридцати.

Порка все не прекращалась, Гарри кричал от каждого удара. Ему хотелось говорить, что несправедливо, что он сделал благое дело, но фразы не получалось говорить, получалось только кричать.

— Ремус, хватит, я не могу этого больше слышать, — сказала вернувшаяся Тонкс.

По ощущениям Гарри прошло как минимум полчаса. Живодеры.

И Тонкс сейчас смотрит на его голую красную попу, чудесно.

— Предательница, — сипло сказал Гарри. — Ты должна была меня защищать.

Тонкс вмазала рукой по выпоротой попе, это было больно.

— Я жалею, что не смогла сделать это сама, у Ремуса слишком слабые нервы, что еще раз его провоцировать на приступы печали. А они у него каждый раз после твоих порок.

Гарри скатился с кровати, оделся, отвернулся от взрослых и принялся рыдать в подушку. У него сейчас приступ печали.

Гарри оставили выплакаться в подушку. Гарри хотелось утешений, но видно, они будут позже, если извиниться.

Заплаканный Гарри вышел из комнаты на поиск взрослых. Нашел в спальне, Тонкс и Люпин сидели рядышком и плакали. Люпин, склонившись вниз и закрыв глаза ладонями, а Тонкс, прислонившись к плечу Ремуса.

— Ты так молода, а сильнее, чем я, — сказал Ремус.

— Да что ты, у меня не получилось его выпороть, а ты смог.

— Лучше бы я это не делал, я обещал ему не пороть. Пороть только, если он попадет в опасные ситуации по своей вине.

— Не бери в голову, этот проступок заслуживает порки. Только, Рем, пожалуйста, в следующий раз полегче, он так кричал, я готова была ворваться в любой момент.

— Следующего раза не будет.

— Будет. У него такой характер. Жди еще выкрутасов, — сказала Тонкс.

— Как ты можешь так спокойно об этом говорить? Ты так молода, а сильнее, чем я, — убито сказал Ремус.

— Ты сильнее, ты. Любовь моя, — промурлыкала Тонкс.

— Я слабее. Ведь время идет, а я не могу сказать… — Люпин сделал паузу. — Выходи за меня.

— Согласна! — воскликнула Тонкс и обняла Люпина за шею.

— Согласен! — выпалил подслушивающий Поттер и кинулся на шеи взрослых.