Опекун Блэк. Сиквел (джен)

Девятилетний Джеймс Абраксас Блэк хандрил. Мама его наказала с молчаливого одобрения папы. И все из-за Дурионы. Так когда-то называл Гермиону Грейнджер старший брат Гарри. А сегодня привёл в дом знакомиться.

Представил Дуриону, как свою девушку и невесту. Джеймс знал, что она придёт и заблоговременно подготовил троллье зелье, превращающее человека, выпившего его, в тролля. Его подарил уже готовое когда-то давно Гарри, сказав, что это от врагов.

Дуриона — враг? Определённо. Она работает в Министерстве на начальной должности офисным планктоном. И Гарри, подражая ей, стал офисным планктоном. Мастер трансфигурации. А мог бы быть самым молодым игроком в квиддичной сборной Британии, ему предлагали.

Джеймс видел брата в сборной, но не себя. Мама, бывшая участница сборной, а сейчас тренер, сто раз повторяла, что ему в сборную не надо, большой спорт и мозги не совместимы, а она видит его великолепным колдуном, таким же, как её брат — Люциус Малфой.

Джеймс Абраксас читал много книг, которые давали мама, дядя Люциус и Гарри (книги из запретной секции). Папа не давал книг, зато щедро одаривал игрушками, сладостями, звал полетать, погулять, весело шутил, носил на руках и на шее. Джеймс недоумевал, как его добрый папа мог третировать Гарри молчанием и строгостью неделями. Например, такое было, когда Гарри создал чудовище — трехголового льва. Мама сказала, что за это папа наказал пятнадцатилетнего Гарри розгами, но Джеймс не поверил. Папа — обычно добрый весельчак, это мама может наказать. Но к Гарри после трехголового льва папа стал относится строже, это Джеймс запомнил.

Гарри натравил чудовище на Дуриону. Дуриона — поганая грязнокровка, подлая вонючая ябеда. Гарри тогда сказал, что хотел проверить смелость ученицы львиного факультета, трехголовый лев только выглядел страшным, если его погладить — мурлыкал, как котенок.

Гарри тестировал почти все свои трансфигурационные опыты на Дурионе. В красках рассказывал брату, какая она лохушка. Даже показывал Джеймсу колдографию: некрасивая девочка с копной нечесанных волос и кривой улыбкой. Но, когда Гарри исполнилось шестнадцать, Джеймс нашёл у брата более новую колдографию Дурионы в купальнике. После полуночи, когда подразумевалось, что Джеймс спит, Гарри что-то делал под одеялом, так что кровать скрипела, и смотрел на колдографию Дурионы в купальнике.

А сейчас вообще привёл знакомиться с семьёй и представил, как невесту. Она отбирает у него брата! Гарри сказал, что переедет из родного дома и будет жить с Дурионой.

Джеймс достал из холодильника клубничный молочный коктейль, приготовленный мамой. И вылил в него пузырёк тролльего зелья. Мальчик улыбался одной из самых плотоядных малфоевских улыбок.

Джеймс принёс коктейль Гермионе.

— Спасибо, — сказала девушка, — клубничный с ванилью? Что за запах? Не разберу.

Гермиона отпила из бокала и выплюнула выпитое обратно. Но действие зелья все равно произошло. Гермиона Грейнджер стремительно становилась зелёного цвета, лицо и руки покрывались фиолетовыми волдыдями, а нос стал как у клоуна, громадный и красный. Девушка завизжала. Джеймс хохотал. Сириус тоже не сдержал усмешки. Гарри и Люсьена смотрели на происходящее в шоке.

— Джеймс Абраксас! Что это?! — вскричала Люсьена.

— Троллье зелье, мама, мне Гарри когда-то подарил.

— Отвратительно, Джеймс Абраксас! Сейчас же возвращай нашей гостье нормальную внешность!

— Эффект сам пройдёт через час. Джей, ну зачем? — спросил Гарри.

— Когда наша гостья уйдёт, тебя ждёт наказание, Джеймс Абраксас! — вскричала Люсьена.

— Какое наказание, милая, мальчик просто повесилился. Простейшие зелье перемены облика, — сказал Сириус. — Я тоже выпью. Весело!

Сириус отпил из бокала, поморщился, стал быстро превращаться в тролля.

— Пап, зря, у тролльего зелья слабительный эффект.

После этой фразы Гермиона стремительно покинула кухню и заперлась в туалете. Сириус за ней.

— Занято! — рявкнула гриффиндорка.

Сириус поспешил во второй туалет в противоположном углу дома.

— Тролли должны быть вонючие. Обосранные, — сказал Джеймс с усмешкой.

— Джеймс Абраксас, что за речи? — вскричала Люсьена.

— Это я придал зелью слабительный эффект, — сказал Гарри. — Изначально оно продовалось как просто изменяющее внешность на час.

— Вот, правильно, как какая-нибудь пакость, так Поттер виноват! — раздался из маленькой красного цвета прямоугольной колонки на столе голос Сириуса Блэка. Колонку он использовал, чтобы слышать разговоры, когда ему необходимо было удалиться.

— Виноват здесь только Джеймс и он будет наказан! — вскричала Люсьена.

— Малышка, пожалуйста, только без варварских методов к маленькому.

— Я не считаю розги варварским методом. Это то что нужно... Вот скажи, зачем ты это сделал?

— Дуриона — поганая вонючая грязнокровка...

— Джеймс, ЧТО? — раздался громовой голос Сириуса Блэка.

— Теперь тебе ясно, что его нужно наказать? — прошипела Люси.

— Эммм, Джей, от кого ты это услышал? — спросил Сириус.

— От Гарри!

— Гарри Поттер, я обиделась! — донеслось из туалета.

— Дорогая, это было давно, — прокричал Гарри.

— Пойду за розгами, — проворчала Люсьена и встала из-за стола.

— Люси, не надо, — вскричал Гарри.

Сириус молчал.

— А ты, что скажешь Сириус? — спросила Люсьена.

Сириус продолжал молчать.

— Видишь, Джеймс, ты по глупости лишился своего защитника, это не по-слизерински. За такое поведение тоже будешь наказан, — мрачно сказала Люсьена и пошла за розгами.

— Гарри, а розги — это как? — спросил Джеймс. — Раньше мама только грозила.

— Больно. Я не дам ей тебя бить, — сказал Гарри.

Люсьена вернулась с пучком тонких прутьев.

— Сириус, Люси пришла с розгами! — сказал Гарри.

Из колонки доносились неблагозвучные звуки.

— Он назвал Гермиону поганой, вонючей гря... тьфу магглорожденной, — сказал Сириус.

Джеймс испуганно смотрел на маму с розгами и спрятался за Гарри.

— Люси, нет, не трогай его.

Люси улыбнулась и спрятала розги за спину, подумав, положила их на дальний столик.

Следующий час Люси, Гарри и Сириус-тролль обсуждали новости квиддича. Гермиона заперлась в туалете. А Джеймс спрятался в своей комнате, он не выносил взглядов, которые бросали на него родители.

Через час чары спали, Гермиона вышла из туалета (Джеймс жалел, что не сделал колдографию). Гарри и Гермиона ушли, тепло попрощавшись с Сириусом и Люсьеной. Джеймс забаррикодировался в своей комнате.

Сириус вышел погулять на собачьих лапах, а Люсьена пошла к сыну. С розгами.

— Джеймс Абраксас открой дверь! Будь мужественным!

Джеймсу хотелось, чтобы мама считала его мужественным, но розги... Никак, совершенно никак не было возможным открыть дверь.

— Я планировала дать тебе девять ударов, но если не откроешь дверь — будет двадцать!

— Не надо, мама! Прости меня! — прокричал Джеймс.

— Открывай! Будь мужчиной!

Джеймс стряхнул слезы и открыл дверь. Увидел маму с розгами. И где сейчас Гарри? Он бы защитил. Но Гарри сейчас с Дурионой! И где сейчас папа?

— За что я собираюсь тебя наказать, Джеймс Абраксас? — строго спросила Люсьена.

— За то, что превратил Дуриону в тролля...

— Гермиону, — поправила Люсьена. — За что ещё?

Джеймс молчал.

— Ты говорил бранные слова. Немыслимо для аристократа.

Джеймс молчал.

— А ещё ты по глупости потерял своего защитника Сириуса. Нужно сначала думать, а потом говорить.

Джеймс горько вздохнул. Сейчас бы папа защитил.

— Ложись на кровать и подготовься к наказанию.

Подготовится к наказанию: означало спустить штаны и трусы. Джеймс вздохнул. Его первая порка розгами. Страшно. Но всего девять ударов. Раньше, наказывая, мама давала ему множество шлепков, точно больше девяти.

Джеймс лёг на кровать, сверкая голой попой. Свистнула розга, больно обожгла, Джеймс вскрикнул. Люси порола, делая длинные паузы. Джеймс прочувствовал каждый удар. Во время порки он вилял попой и брыгался ногами. Девять раз. Девять "очень больно". Джеймс заплакал.

Люсьена закончила пороть и, обернувшись, к ней Джеймс тоже рассмотрел на лице матери слезы.

— Прости, мама, я был таким плохим, — тихо сказал Джеймс.

— Ты не плохой, твоё проведение было плохим.

— Прости, — Джеймс кинулся Люсьене на грудь.

Некоторое время они, обнявшись, плакали. Вскоре к ним присоединился чёрный пёс. Мать и сын зарылись руками в шерсть Бродяги. Увидив розги, пёс громко гавкнул.