Noblesse. Зов крови (джен)

Распахнув дверь кабинета, Франкенштейн пропустил меня вперед:

— Проходи, располагайся.

Пожала плечами. И что на него нашло? Драгоценный Мастер спасен и вновь под присмотром. Что случилось? Села на диван, приготовилась слушать.

В комнате заметно похолодало и потемнело. Замигали лампы. Аура мужчины изменилась: на мгновение показалось, будто он превратился в фиолетовый сгусток, выстреливший щупальцами в моем направлении. Неужели воспользовался энергией Копья?

Как-то отстраненно отметила, что атаку поглотила появившаяся преграда: меня окружил красный купол. Хм? Пространство крови? Но я ведь его не активировала… Получается, оно сработало само? Как щит? Вау!

— Кто ты?

От льда в голосе говорившего температура воздуха в помещении опустилась еще на десяток градусов.

— Не знаю, — решила отвечать честно и только факты.

Напор энергии Копья на барьер усилился. Но я не ощущала угрозы: сила Рейзела защищала от его разозленного слуги. Однако почему? Почему тот так взвинчен? Неужели винил в плачевном состоянии Ноблесс? Ну, отчасти он прав. Но я не причина, а тоже жертва… Тогда почему сорвался на мне? Ведь именно я привела его к Мастеру.

— Откуда ты пришла?

И вновь не самый удобный вопрос.

— Из Союза.

В меня полетела фиолетовая молния. Громыхнуло. Щит устоял. Что он творит? Что за привычка решать все силой и буквально выбивать ответы из собеседников? Тем более совершенно не представляла, как ему противостоять. Да и не хотелось, если честно. Все, перегорела. Эмоции выморозились, внутри воцарилась гулкая пустота.

Я два года шла к цели. Жила только надеждой на канон, на ничтожный шанс вырвать Кадиса из пыточных лаборатории и сбежать вместе с ним. Боялась лишний раз пошевелиться, терпела абсолютно бесчеловечное отношение к себе как к куску мяса, как к инструменту, бессловесному и бесправному. Запирала и прятала все страхи и переживания. Как оказалось, я была слишком наивна: полагала, что все образуется, стоит лишь выбраться из застенок и обратиться за помощью к потенциальному союзнику. К единственному человеку, способному реально ускорить выздоровление Ноблесс, имевшему знания, навыки и возможности. Слишком привыкла считать Франкенштейна положительным персонажем, гарантом спокойной жизни для Мастера. В том-то и дело… для Мастера. В этой истории нет и не было места для меня. На что надеялась? Обидно.

Почувствовала, что не смогла сдержать слезы. Щеки прочертили мокрые дорожки. Я не пыталась остановить или стереть их. А какой смысл? Хозяин кабинета не настроен на диалог. Он получил то, что искал восемь сотен лет. Ему нужно спустить пар.

— Что ты делала в Союзе? — допрос продолжался.

А? Что я делала? Выживала... Ничего не делала, это со мной "делали"…

— Мое тело использовали для переработки крови благородного.

— Я спросил, что ты делала в Союзе! — рявкнул Франки.

По барьеру кляксой сползла еще одна молния.

— Ничего, — непонимающе уставилась в ответ. — Лежала на столе.

— На каком столе?

— Алюминиевом?

— Где?

— В лаборатории.

— Зачем?

— Мое тело использовали для переработки крови благородного...

Круг замкнулся. Все это напоминало попытки общения слепого с глухим. Обрыв коммуникации. Надоело! Почему я должна что-то доказывать? Не хочу! Я к нему со всей душой, а он… молниями меня бил… В гробу видала такую благодарность. Переживу! Пускай у меня ничего нет, я свободна, физически здорова и сильна. Выживу! Справлюсь. Канон помнила довольно подробно, даже если история пойдет не так, как ожидаю, пока время есть, чтобы привыкнуть и придумать, как жить дальше.

Приняв решение, вытерла слезы и поднялась с дивана. Однако до двери дойти не смогла. В двух шагах от меня, преградив путь, стоял Франкенштейн и сверлил пристальным, недовольным взглядом. Равнодушно посмотрела в ответ и вдруг поняла, что мой щит пропал. Сил или желания как-то реагировать на это не было. Сам появился, сам исчез… Все равно никак его не контролирую, смысл заморачиваться? Молча, избегая контакта, попыталась обойти препятствие. Не тут-то было.

— Куда это ты собралась? — требовательно спросил владелец кабинета.

— На выход.

— И куда ты пойдешь?

И правда, куда? Думаю, стоило найти какую-нибудь заброшку и обосноваться там. В этом городе полно недостроенных зданий. Помнится, большая часть драк происходила именно рядом с ними.

— Не знаю. Это не важно.

Выждав с полминуты и не получив новой порции вопросов, сделала вывод, что могу быть свободна.

— Стой, — прозвучало мне вдогонку, но я проигнорировала. — Погоди.

А смысл? Уходя — уходи. Потянула на себя ручку двери, но открыть не успела. Франкенштейн мгновенно переместился за спину и впечатал ладонь в дерево, захлопывая. Бум-м-м! Я устало посмотрела на его руку. Нет, силы не равны. Не справлюсь. Вздохнула. Ну что еще? Развернулась и вздрогнула. Мужчина оказался слишком близко. Свободной рукой поднял мой подбородок, не давая отвести взгляд. Голубые глаза внимательно изучали мое лицо.

— Ты слишком похожа на Него. Почему?

И-и-и-и-и… Второй раунд неудобных вопросов. Гонг! Начали!

— Не знаю.

— Как тебя зовут?

— Не знаю.

— Сколько тебе лет?

— Не знаю.

— Где ты живешь?

— Нигде.

— Куда ты направляешься?

— Не знаю.

— У тебя есть родственники?

— Нет. Не знаю.

— Друзья?

— Нет.

— Документы?

— Нет.

Уставилась на него как на идиота. К чему все это? Да, я чувствовала себя полным ничтожеством и несомненно им и являлась. Да, у меня не было никого и ничего. Но зачем топтаться по больным мозолям? Ведь и так все очевидно. Просто. Позволь. Мне. Уйти!

— Позволь уйти, — повторила уже вслух.

Франкенштейн все также стоял и смотрел мне в глаза. Пауза затягивалась. Я зажмурилась, пытаясь сдержать вновь подступившие слезы. Бесполезно. Однако неожиданно атмосфера переменилась. Чужие пальцы нежно смахнули влагу с щек.

— Я был не прав, — тихо произнес мужчина. — Прости!

Шокировано взглянула на него.

— Приношу свои самые искренние извинения! — повторил визави. — Я вел себя недопустимо! Ты пришла с добрыми намерениями, и я поверил тебе. Но потом, увидев, в каком состоянии находится Мастер, утратил контроль.

Недоверчиво кивнула. Понять причину его поступков я могла, даже простить, наверное, могла. Но это ничего не меняло.

— Пожалуйста, позволь мне отблагодарить тебя за спасение Мастера, — видя, что иду на контакт, продолжил Франки. — Я ведь правильно понимаю, что ты похитила его и сбежала?

Вновь кивнула.

— Так вот, разреши мне позаботиться о тебе, скажем, первое время. А позже, разобравшись в себе и познакомившись с миром вокруг, ты сама поймешь, уйти тебе или остаться. Даю слово, что случившееся не повторится и с моей стороны тебе ничего не угрожает. Кроме того, я смогу решить вопросы твоей безопасности и отсутствия документов.

Вроде бы говорил искренне. И все перечисленные возможности у него и правда были. Я не особо его стесню или побеспокою подобными мелочами.

Устроилась поудобнее и откинулась на спинку. Стоп. Диван? А когда мы, собственно, дошли до дивана? Мы же у двери стояли… Вау! Страшный ты человек, Франкенштейн. Девушкам стоит держаться от тебя подальше. Это какой-то гипноз, не иначе! Совершенно выпала из реальности…

Перед моим носом появилась чашка с горячим напитком. Я недоуменно заморгала. Нет, не привиделось. Будет забавно, если он с ромашкой. Сделала глоток. Какая-то вариация Эрл Грея, но с непонятными травами. Странный привкус. Прикрыла глаза, смакуя. М-м-м-м-м! Блаженство.

— Это называется чай.

Чуть не поперхнулась. Первые несколько секунд мыслила исключительно троеточиями, косплея Рейзела. Затем молча кивнула. Сделала еще глоток. Вкусно! Теперь понимаю, почему Ноблесс тоннами поглощал чай, который ему заваривал Франки.

— Как тебе здешний язык? — перешел на обсуждение нейтральных тем мужчина, присаживаясь с чашкой в кресло напротив.

— Учитывая мои способности, думаю, приспособиться не составит проблем.

— Почему ты выбрала эту одежду? — указал на форму. — Ты знала, где меня искать?

— Это лучше, чем простыня, — смахнула несуществующую пылинку с юбки. — Да, знала.

— П-простыня? — удивленно переспросил директор.

Кивнула.

— Этому телу не полагалась одежда.

Звеньк! Я растерянно наблюдала, как собеседник аккуратно собирал осколки раздавленной чашки.

— Прости! Не ожидал такого ответа.

Пожала плечами. Чем раньше он узнает правду обо мне, тем меньше лжи успею придумать. А вранье легко бы почувствовал, уверена. Дальше мы пили чай в тишине. Видимо, Франкенштейн предпочел не поднимать столь шокирующие темы. Ах, ну да, я же девушка. В Корее вроде бы строгие нравственные нормы. Должно быть, то, что я сказала, неприлично.

— Извини.

— За что ты извиняешься?

— Мне кажется, я озвучила то, что не следовало говорить.

— Нет, — покачал головой Франки, — это, скорее, я спросил то, что не следовало спрашивать.

Повисло неловкое молчание.

— У привратника достойная похвалы аура, — решила сменить тему, вспомнив их беседу с Кадисом.

— Привратник? Пф! — ухмыльнулся директор. — Это место называется школа. Здесь обучаются дети.

— Школа… — протянула. — Тут красиво.

Улыбка владельца кабинета стала шире.

— Расскажи о себе, — попросил он, — то, что считаешь нужным.

Я нахмурилась.

— Около двух лет назад мне пересадили сердце благородной. Что, видимо, и послужило толчком. Я очнулась в лаборатории Союза. Но про название места, где находилась, конечно, узнала позже — из разговоров ассистентов и охранников. Никто не ожидал, что я приду в себя: раньше это тело жило скорее растительной жизнью, поддерживало лишь самые простейшие когнитивные процессы. А после операции как будто пробудилось. Думаю, никто бы не поверил, если бы обнаружил данный факт. Но я скрывала, боялась выдать персоналу свою сознательность, — вздохнула. — Это тело было создано как резервуар для силы Ноблесс. Мне переливали Его кровь, а потом забирали мою. Они пытались повторить механизм подчинения, создания слуг, а также убрать последствия от вливания большого количества крови благородного модифицированным.

Франкенштейн забрал со стола ноутбук и стал делать пометки. Возможно, мои откровения подскажут ему, как помочь Рейзелу?

— Из обрывков фраз и обсуждений сотрудников лаборатории я поняла, что нахожусь на засекреченном объекте. У нас не было посетителей и новых лиц. Раз в неделю привозили на каталке бессознательного Мастера, переливали мне Его кровь. Мою забирали ежедневно. Периодически проводили какие-то тесты и процедуры, но не могу рассказать деталей. Мне что-то кололи, и я теряла сознание. А потом появился гроб, и благородного стали готовить к транспортировке. Я поняла, что не хочу оставаться одна, без Него, поэтому сбежала.

— Как тебе удалось?

— Застала охранника врасплох и внушила, что он должен сделать: отключить камеры, проследить за отправкой груза и взорвать лабораторию.

— Гипноз? Воздействие на разум?

— Не знаю точно, думаю, воздействие на разум. Впервые попробовала. И получилось.

— Но как ты догадалась, что умеешь влиять на чужой разум?

— От отчаяния решилась.

— Это надо исследовать, — кивнул своим мыслям Франки. — Ты же не будешь против?

— Нет. Если это поможет понять, кто я и что я, то — пожалуйста.

— А ты правда не помнишь, как тебя зовут?

— Н-73, — поморщилась, — но я бы не хотела считать этот номер своим именем.

— Хорошо. Но в документах потребуется указать. Есть предпочтения?

— Нет.

— Подумай до вечера. Все-таки это важный вопрос. И еще я хочу понять, почему ты решилась на побег?

Внимательно посмотрела на мужчину.

— Ты ведь не отстанешь? — получила виноватую улыбку. — Мне сложно объяснить. Он мой якорь. Единственное, что привязывает меня и определяет в этом мире. Надеюсь, Он поможет понять, где мое место. Потому что без этой связи я лишь результат эксперимента ученых Союза: без имени, без памяти, без прошлого и без будущего…

— Я понял, — мягко прервал Франкенштейн. — Сожалею, что доставил неудобство расспросами, но мне были нужны эти ответы.

Кивнула.

— Понимаю. Ты не хочешь рисковать безопасностью Мастера, поэтому должен знать обо мне все и немного больше. Убедиться, что я не несу угрозы ни тебе, ни Ему. Именно поэтому согласилась на исследования и проверки. Я не знаю, что из себя представляет это тело. Не хочу сюрпризов в самый неподходящий момент.

Франки угукнул, прикрыл глаза. Дальше мы продолжили пить чай в молчании, но тишина казалась вполне уютной.