Щекотливые ситуации и как мы в них оказались (гет)

Из окна на ковер легла дорожка лунного света, мягкий ворс поглощал шаги. Из одного из номеров доносилась приглушенная музыка и пьяный хохот — кто-то продолжил вечеринку в апартаментах. Настенные лампы мерцали, дрожа от жара. Ночь выдалась на редкость теплой, почти знойной. Скарлетт смахнула с лица челку и занесла руку для стука; дверь распахнулась в этот же момент, и девушка чуть не столкнулась с Каспером. Он посмотрел на нее странно; горько ухмыльнулся, увидев в руках бутылку вина. Вздохнув, словно собираясь с духом, Скарлетт вошла — а Каспер, напротив, покинул комнату.

«Заносчивый придурок».

Оба так и не общались с той встречи на кухне. Ответы, которые обнажила игра, Скарлетт не понравились. Они торчали наружу, как остовы костей из кладбищенской земли, словно указывая на место преступления. Ее преступления, и Скарлетт нарочно избегала Каспера, а тот сам по себе редко появлялся в отеле, что было на руку.

В воздухе еще витал запах костра, смолы соснового сруба и меди. Скарлетт на секунду опешила, застыла в проеме, как статуя, и, не осознавая, сделала глубокий вздох, стараясь запомнить эту свежую горечь.

Стройная фигура Адама чернела напротив окна. Пространство заволокла густая сигарная дымка, удушливо запахло табаком, книгами и дорогим парфюмом. Свет выключен. Как-то Адам сказал, что обречен на вечную тьму — и за этими словами скрывалась правда: дело не только в частичной потере зрения.

Скарлетт понадобилось время, чтобы глаза привыкли к темноте. Когда в размытых очертаниях стала угадываться мебель, девушка поставила вино на столик, откупорила бутылку. Адам повернулся к девушке и тихо, интеллигентно почти спросил:

— Послушаете Сальери?

Оказаться рядом с Адамом после встречи с Каспером — почти как принять контрастный душ. Скарлетт улыбнулась ему, хотя и понимала, что в таком мраке увидеть этого невозможно. Она ценила Адама как человека и надеялась, что когда-нибудь они могут стать друзьями. Возможно, ей бы удалось достать частицу солнца для него, чтобы развеять скорбные сумерки.

— Благодарю за приглашение. Но я сегодня дежурю одна, нужно идти.

Адам приблизился, коснулся антикварного настольного светильника, и тот загорелся, отбрасывая мягкие тени абажура на стены.

— Разумеется, Скарлетт, — мужчина наполнил бокал и по-дружески улыбнулся в ответ. — Я очень ценю вашу преданность работе.

Скарлетт склонила голову в знак благодарности и поспешила прочь. Дверь закрылась, девушка торопливо зашагала к ресепшену. Сейчас где-то десять; банкет продлится до часу-двух, гости начнут расходиться к трем. Вряд ли кому-то понадобится помощь администратора, но какая-то неясная тревога скребла позвоночник острым ноготочком. Вдруг из-за спины раздался голос:

— Долго же ты пробыла в его кабинете.

Каспер подкрался, как охотник, выслеживающий жертву. Какое-то неприятное, беспокойное чувство заставляло его сердце учащенно биться, яростно колотиться о ребра. Черные клубы агрессии ослепляли, злость взялась из ниоткуда — злость на Адама, учтивого и подходящего Скарлетт; на саму Скарлетт; на самого себя.

Все произошло молниеносно: Каспер схватил за руку, развернул к себе и толкнул к стене. В лунном свете блеснуло лезвие, и Скарлетт почувствовала легкий укол острия в шею.

— Я говорил, что убью, если будешь вынюхивать рядом с Адамом?

«Особенно рядом с Адамом»

Предыдущая подобная выходка напугала Скарлетт до чертиков. Но сейчас страха не было, хотя стоит Касперу надавать слегка, и пойдет кровь. Она с вызовом посмотрела на мужчину:

— Говорил, — не опуская глаз, Скарлетт пальцем отодвинула лезвие от себя. Воздух между ними дрожал то ли от жара, то ли от напряжения.

Его взгляд застыл на ее движущихся губах. Еще немного — и он подастся вперед, чтобы поцеловать, мягко коснуться рта, прижаться. Прижаться с силой, с какой волна ударяется о скалы, всем телом, приподнимая Скарлетт, расцеловывая выпирающие ключицы; вжать в стену, раздвигая ее ноги коленом и уткнувшись лицом в шею, вдыхать запах обнаженного тела.

Побыть нежным, запустить ладонь в волосы, прочертить пальцами линию подбородка, коснуться подушечкой пальца мягких губ, чтобы почувствовать ее стоны. Она будет стонать и вздыхать, пытаясь оттолкнуть от себя, потому что так она себя ведет.

Каждая их встреча похожа на столкновение, каждое слово — на пощечину, каждый взгляд — на молчаливый вызов. Подчинить, смять, заставить — желание похоже на боль от разрыва всех мышц разом, когда готов умереть в мучениях, но только заглушить это чувство. Рядом с этой девушкой ему сносило голову.

Это не то естественное желание, потому что Скарлетт просто красива, которым можно себя успокоить.

Ночь выдалась теплой, почти знойной. Дышать тяжело, и Касперу приходится вдохнуть горячий воздух как можно глубже, чтобы насытиться кислородом.

Скарлетт медленно, будто нехотя высвободилась и начала спускаться. Шаги позади говорили сами за себя. Казалось, эта лестница никогда не кончится. Ступень сменяла ступень — и так до бесконечности. Скарлетт внимательно смотрела под ноги, чтобы не упасть, и уже почти бежала от охотника, но Каспер не отставал и все сыпал оскорбительными вопросами.

— Хорошо провела время?

Его возбужденное, нервное настроение отзывалось в Скарлетт, она чувствовала эту отвратительную ревностную желчь, которая распаляла гнев где-то внутри, в самых венах. И это ярость прожигала до костей.

— Ревнуешь?

— Что ты, Адам не в моем вкусе, — он повысил голос.

Скарлетт резко развернулась и почти обозленно бросила ему в лицо:

— Даже притвориться сложно, что твои шутки смешные.

Каблуки громко стучали, когда Скарлетт направилась к столу администратора. Она лопатками чувствовала, что Каспер преследует ее. Но продолжать диалог опасно, еще немного, и дойдет до драки. Их перепалка вдруг перестала казаться забавной словесной дуэлью. Словно какая-то невидимая рука пару раз повернула ключик, чтобы завести механизм, надавила на пружину, собрав все кольца вместе. Только слегка приотпустить, и отель поднимется на воздух. Напряжение чувствовалось физически, оно искрило, как оголенный провод, гудело, как ток в трансформаторе.

Монструозные люстры под потолком отдавали желтый, спокойный свет; запах освежителя перемешался с флером смешанных духов. Из зала тихо звучала красивая инструментальная музыка, огромные часы отсчитывали минуты до окончания вечера; лифт открывался и закрывался на этажах, и эти звуки напоминали, что отель жил и совсем скоро шаги, голоса и смех снова наполнят пространство.

У ресепшена уже ждала девушка в обтягивающем коктейльном платье. Она нетерпеливо стучала длинными черными ноготками по темной столешнице и демонстративно бросала раздраженные взгляды на часы. Подходя, Скарлетт услышала высокомерное: «Ну и сервис». Она натянула дружелюбную улыбку и ответила дежурно:

— Чем могу помочь?

Сердце все еще бешено колотилось. Гостья оценивающе осмотрела Каспера и, указав на него пальчиком, шутливо произнесла:

— Заверните красавчика с собой.

Каспер закатил глаза и выругался на датском — Скарлетт точно слышала эти слова раньше, но, кажется, в отношении себя.

— С удовольствием, — сквозь зубы процедила она, — что-то еще?

Девушка заказала завтрак ко времени, назвала номер. Она все еще иногда поглядывала на Каспера, и он мог бы ей подыграть. Немного пофлиртовать, чтобы точно расслышать эти тонкие ядовитые нотки в голосе Скарлетт, когда она отпускает очередную глупость. Но он этого не делал. Ему не хотелось, чтобы Скарлетт чувствовала то же, что и он, когда девушка вышла из кабинета Адама.

Эту противную, чудовищную ревность. Когда хочется отдалить Скарлетт от всех, кому она может улыбнуться. От всех, кто улыбался ей в ответ — и не имело значения, дружески или с надеждой на что-то. Дело не в неуверенности, не в комплексах или прочей чуши. Дело в том, что Скарлетт не принадлежала ему, и все это знали. Они могли улыбаться ей в ответ и даже пытаться покорить ее.

Каспера обдало холодом, ладони вспотели. Он потрясенно смотрел на Скарлетт, не видя ничего вокруг. Потому что вдруг понял: под кривляющейся гневной маской ревности пряталось признание, и Каспер не был к нему готов. Не сегодня.