Больные гмошки (джен)

М-21 задумчиво лежал на краю дивана и пялился в потолок. Его наконец-то перестало знобить, возможно, если ещё немного подождать, температура начнет спадать. Он чувствовал себя лучше, чем пару часов назад, если не считать лёгкого беспокойства о состоянии Тао. Но М-21 справедливо полагал, что лекарство должно бы хакеру рано или поздно помочь, а так он хотя бы спит. В отличие от самого М-21. Вечером он уже выспался, немного восстановив силы после изматывающего рабочего дня в больном виде. Теперь сна не было ни в одном глазу. Если честно, особо лучше не стало, когда они поменяли Тао и Такео местами. Да, Тао постоянно ворочался и утаскивал одеяло, а Такео лежит себе спокойно. Спит он или нет — даже и не разберёшь, да и, в общем-то, М-21 это знание ни к чему. Такео вообще не доставучий. От него проблем меньше, чем от любого в их команде… Только вот теперь в середине именно Такео, чьи волосы лезут М-21 в лицо и в рот, как ни отворачивайся. При этом Тао спокойно дрыхнет, ему-то волосы Такео не мешают, потому что тот развернул хвост именно в сторону М-21. Почему он всегда такой победитель?

М-21 старается поменьше ворочаться, чтобы не мешать соседям. Разумеется, он уже отлежал себе всё, что мог. Особенности модифицированного зрения позволяют разглядывать потолок в мельчайших подробностях. Скучно — и бесит, что никак не уснуть… М-21 не хочет смотреть на часы, потому что подозревает, что ночь уже кончилась. Но в подвале нет окна, поэтому солнечные лучи не пробиваются в их комнату, где по-прежнему царит божественная темнота.

* * *

Как приятно лежать с закрытыми глазами, сбросив слишком теплое одеяло, и думать… Думать? М-21 уже не помнит, о чем он думал только что. А потом он видит лица своих товарищей. Он знает, напоминает себе, что они уже давно погибли все до единого. Так ли? Из всей серии «М» выжил только один человек. Он не переставал винить себя за это, но загнал это чувство куда-то на периферию сознания, откуда оно прорывалось в его мысли, когда он меньше всего этого ждал. Но сейчас эти люди выглядят такими живыми. Они не знают, что умерли? Или же этого и не было никогда? Разумеется, все они живы, а весь этот кошмар — плод воображения М-21, галлюцинация, бред, вызванный высокой температурой. Они все улыбаются, глядя на то, как М-21 смущённо протягивает им руку. Видел ли он хоть раз, как они улыбаются? Было такое? Он помнит больничные койки, помнит, как их было много сначала…

Они лежат обессиленные, с закрытыми глазами. М-21 не может повернуться, всё, на что он способен, — это открыть глаза. Он рассматривает незнакомых ему людей, одетых в одинаковую белую форму… Нет, это не форма. Это обычная одежда. Откуда он знает, что форма выглядит по-другому? Прямо напротив него лежит крупный мускулистый мужчина. Такой большой, как только койка его выдерживает? М-21 усмехается, потому что последняя мысль его рассмешила. Неожиданно великан открывает глаза, и М-21 слышит: «Чего смеёшься?» Хотя мужчина вроде ничего и не говорил… М-24. Его так не хватает порой… почему не хватает? Разве он предал? Разве их пути разошлись? Что-то страшное произошло, и М-21 чувствует, как болит голова. Он пытается повернуть голову и видит других людей. Как много коек. Неужели и те все чем-то больны? Как они заразились? Чем болен сам М-21? Тем же, что и люди на койках? Их становится всё меньше. Это же не значит, что?..

Мигает лампочка на потолке. М-21 страшно в пустой палате. Он смотрит на дверь, боясь и надеясь, что кто-то войдёт. Он знает, что дверь не откроется, потому что никого не осталось, чтобы её открыть. Но он усилием мысли открывает дверь. На пороге стоит М-24. За ним стоит радостная, возбуждённая толпа. Друзья из серии «М». Они рады его видеть. Все улыбаются и хотят его обнять, и М-21, хотя и растерян, но скидывает плащ — плащ? откуда у него плащ? — и бросается им навстречу…

* * *

Такео проснулся от необычного ощущения. Ему показалось, что он сжимает кого-то в объятиях. Спросонок Такео не задал себе вопроса, почему он не в своей комнате. Ему было достаточно того, что он осознал. Неловкая ситуация. Они лежали в обнимку с М-21. Как так вышло? Такео замер, чтобы не разбудить оборотня, ведь кто предугадает его реакцию? И начал размышлять. Ответ пришел достаточно быстро. Они лежат в обнимку, потому что Такео во сне всё-таки скатился со спинки дивана на М-21 и ещё потому что Тао забрал всё одеяло. «Заберите своё одеяло, мне не холодно, мне не холодно!» -а им холодно. Что же делать? Такео уставился в лицо спящего М-21. Всё нормально. Надо только аккуратно отползти обратно на своё место, и никто ничего не узнает… Но в этот самый момент на него уставились два испуганных глаза.

Пару секунд они с М-21 молча и не мигая смотрят друг другу в глаза. Потом М-21 так же беззвучно разинул рот, подскочил на месте и оказался на самом краешке дивана. При этом он потрясённо разглядывает Такео и, кажется, не узнает его. Понимая, что товарищ не до конца проснулся, Такео настороженно поглядывает на когти вервольфа. Но М-21 и думать забыл о когтях. Он с усилием трёт правый глаз, оставляя около него какой-то влажный след, потом делает несколько глубоких вдохов. Такео видит, что М-21 опять слегка трясёт. Что за неведомую заразу он подхватил, если ему теперь так тяжко?

— Т-такео… — выдыхает М-21, и в его глазах появляется, наконец, осмысленность.

— А ты думал, кто? — бурчит Такео, всё ещё с опаской разглядывая напряжённого вервольфа. М-21 упрямо молчит, а потом в его глазах вспыхивает недобрый огонёк.

— Ты чего ко мне полез?

— Нарочно я, что ли, — оправдывается он. — Тао все одеяло забрал…

М-21 без колебаний протянул руку и пощупал ладонь и впрямь закоченевшего снайпера. Температура, видать, сбилась… Теперь хотелось вернуть её в качестве подогрева.

М-21 кивает, убедившись, что все так, как Такео и сказал.

— Только я с тобой обниматься не намерен, — заявляет М-21. Как будто у самого Такео в бодрствующем состоянии осталось хоть какое-то желание лежать в обнимку с оборотнем! — Давай отберем одеяло у Тао?

Такео так и подмывает согласиться, но он благоразумно прижимает палец к губам.

— Ш-ш-ш, нельзя его будить, — решает Такео, и М-21 опять кивает.

Сон как рукой сняло. М-21 и Такео сидят в темноте, стараясь не разбудить Тао, чтобы тот снова не начал болтать.

* * *

К утру Такео и М-21 всё-таки заснули. До этого М-21 долго и искренне раскаивался, что не взял с собой плеер: тогда можно было бы слушать его на пару со снайпером, не мешая при этом Тао. Но у них не было ни одного девайса, если, конечно, не считать уже встроенных Франкенштейном датчиков… Ну, тут же должны быть датчики, верно? А может, и не было их тут. Может, тут из техники вообще был только телевизор. Но включать его, разумеется, не стали, жалея хакерский сон. Они даже не разговаривали. Во-первых, у обоих болело горло, так что и не поговоришь. Во-вторых, стоит только начать разговаривать, проснётся Тао. А уж вот кого лучше оставить в покое. В-третьих, Такео и М-21 в принципе не разговорчивы. Ну о чем, скажите на милость, разговаривать в темноте с коллегой, когда не можешь уснуть? Зато оба хорошо знали, о чём хотят поговорить с Франкенштейном на следующее утро… Первым в списке значилось «верни меня в мою комнату», вторым, так как первое наверняка не прокатит, «можно, мы поживём в лаборатории, но только не здесь?»

* * *

М-21 проснулся первым и несказанно этому удивился. Обычно его было непросто добудиться. Первым вставал Такео, всегда бодрый и умеющий собраться за два счета. Тао либо обнаруживался с компом и синяками под глазами (значит, не ложился вовсе), либо откликался из своей комнаты, что он уже бежит (значит, встанет не раньше, чем через полчаса). М-21 обычно был рад проснуться, потому что его сны были какими-то муторными, хотя он никогда не мог вспомнить, что конкретно ему снилось. Он просыпался, сбрасывал с себя тревогу, вызванную очередным полузабытым кошмаром, и…снова проваливался в сон. Одно только название, что модифицированный… поспать он любил, как самый настоящий человек. Интересно, а насколько сонливы вервольфы?

Сегодня М-21 явно перевыполнил норму своего сна. Больше спать было уже просто невозможно. Часы любезно подсказывали, что скоро уже час дня. А так как окон в комнате за ночь не прибавилось, солнце не торопилось раскинуть свои лучи в подвале. М-21 решил поработать солнцем и зажег свет, так раздражавший его накануне. От света его товарищи заворочались, и начали закрываться от «солнца» кто волосами, а кто и нагло отобранным у верных друзей одеялом.

М-21 сегодня чувствовал себя гораздо лучше, поэтому быстро вспомнил о такой штуке, как голод. Вчера он толком ничего не ел, так что намеревался исправить это сегодня. Пора будить товарищей и связываться с Франкенштейном… Ой! А какой сегодня день недели? А вдруг Франкенштейн в школе? Кто тогда проведет обследование и накормит? Кто откроет им дверь, в конце-то концов? От таких мыслей настроение М-21 резко переменилось, но интенция поскорее разбудить соседей осталась. Впрочем, свет и так сделает свое дело. Вот, Такео уже недовольно хлопает глазами и явно прикидывает, стоит ли вставать. Тао спит, как ни в чем не бывало. И это его-то они боялись нечаянно разбудить ночью?

* * *

Умывшись и приведя себя в порядок, М-21 и Такео не слишком успешно попытались добудиться Тао, а потом стали пытаться связаться с Франкенштейном. Телевизор упорно показывал какой-то сериал, смотреть который не было желания ни у кого в этой комнате.

— Да как эта штука работает? — взорвался наконец М-21.

— Спроси Тао, он включал, — меланхолично отозвался Такео, а потом с заметным оживлением добавил: — О, да неужели? Я нашел, где звук отключается.

— Ха-ха, очень смешно, — проворчал М-21 и со всего размаха плюхнулся на диван рядом с Тао. — Тао, Тааао, где там звонок в телевизоре? Ты вчера как настраивал? Тао, не спи!

— Я не сплю, — не разлепляя глаз, сообщил хакер. Впрочем, до М-21 далеко не сразу дошло сказанное Тао, поскольку эти слова он ухитрился сляпать в одно и произнести практически без согласных звуков.

— Тао, ну пожалуйста, скажи нам? — ласково (ни за что бы не поверил, что может разговаривать так с людьми) попросил М-21. Тао что-то невнятно бормотал, но точно не о телевизоре.

— Такео, он не говорит, — пожаловался М-21 и рявкнул Тао в ухо: — а ну вставай! Есть охота! И день уже давно! А мы тут застряли!

Тао заворочался, но ценных указаний М-21 от него так и не получил. Вервольф хотел было сдернуть с Тао одеяло (универсальный и коварный ход, как он сам успел убедиться), но Тао настолько замотался в него, что сделать это было трудновато. Хакер завернулся в одеяло, как в кокон, высунув наружу только нос. Не очень длинных чёрных волос всё-таки вполне хватало, чтобы заменить маску для сна. М-21 аккуратно смахнул чёлку Тао на одну сторону, но молодой человек даже на такое прямое вмешательство откликнулся только невнятным бормотанием, больше похожим на стон. Такео бросил пульт от телевизора на диван и сосредоточенно прислушивался к словам хакера.

— Что он говорит? — спросил М-21.

— Не знаю, — обеспокоенно отозвался Такео, — ничего не разберу.

— Это уже как-то не смешно, — сказал М-21 и почувствовал, как ёкнуло сердце. — Тааао, а ну вставай быстро, вставаааай!

Он с силой потряс Тао, и тот открыл глаза и обалдело уставился на коллег. Несколько секунд парень оценивал ситуацию, а потом выдал:

— Невозможно создать периодически действующую машину, совершающую механическую работу только за счёт охлаждения теплового резервуара, сначала включаешь устройство, потом пятая кнопка сверху, левая, потом прокручиваешь список до конца, вдруг там есть последние действия, если нет, возвращаешься на главную, там выбираешь в меню звонки внутри дома, звук не забудьте, камера уже настроена, только надо сначала, а вообще, где пульт, давайте, я сам.

Он взял пульт, практически не глядя что-то на нём нажал и снова упал на подушку.

— Э-э-э, чего? — не понял М-21.

— Он нам меню включил, — объявил Такео. — Осталось только Франкенштейна вызвать. Тьфу, кто только выдумал эти средства связи, почему не листает-то?

— Не так, — М-21 выхватил из его рук пульт и пролистал с домашнего контакта на школьный. Ведь Франкенштейн в школе сейчас, верно? — С Тао-то чего опять?

— Не знаю, — проговорил Такео, уже нажимая кнопку вызова. Этот новый Тао немного пугал, потому что даже для него это было чересчур.

* * *

Франкенштейн оказался в подвале гораздо быстрее, чем мог бы это сделать, если бы действительно был в школе. Похоже, контакты переадресовывались внутри дома, и Франкенштейн просто спустился к ним из лаборатории.

— Как вы себя чувствуете? — доброжелательно, но отрывисто поинтересовался он, тут же направляясь к Тао. — Что с ним такое?

— Это мы и хотели у тебя спросить, — отозвался М-21, нервно водя пальцем по выпущенному когтю. (Нехорошая привычка, надо отучаться!)

Франкенштейн присел на край кровати. Насколько смог, размотал Тао из его одеяльного плена и так же миролюбиво спросил:

— Как вы могли все трое проспать работу?

— А? — удивился неожиданному повороту Такео.

— Мы разве не на больничном? — тут же возмутился М-21.

— Единица существует, — слабым голосом отозвался Тао, приоткрывая глаза и убеждаясь, что перед ним и правда Франкенштейн.

— Что? — переспросил не ожидавший этого учёный.

— Существует, — доверчиво повторил Тао. — Есть она, единица.

— Конечно, есть, — похлопывая его по плечу, подтвердил Такео. — Ты нам это сказал уже. И двойка, и тройка тоже… Ты главное не волнуйся.

— И не вздумай опять спать, — вклинился М-21, заметив, что Тао снова закрыл глаза.

— Вы что с ним делали? — выпуская угрожающую ауру, спросил Франкенштейн.

— Н-ничего, — честно отозвались модифицированные. — Правда, ничего.

— Тао, что с тобой? — строго спросил учёный, опять выдергивая Тао из сна. — Что ты вчера делал?

— Ничего, — эхом повторил Тао.

— Так, на обследование, — заключил Франкенштейн, прикидывая, как бы дотащить вроде бы вменяемого, но явно неспособного сейчас твёрдо держаться на ногах Тао до лаборатории.

— Таблетка, — вдруг заявил Такео. На недоуменный взгляд Франкенштейна он распространил предложение. — Мы ему вчера таблетку дали, чтобы сбить температуру.

Температуру можно было легко измерить, при этом не выдергивая Тао из тёплой постели. Оставалось только понять, куда незадачливое трио дело градусник. Когда необходимый предмет был найден, он пропищал, практически не изменив своих показаний с тех, которыми начинал измерение.

— И какого он ничего не меряет? — возмутился М-21, вынув градусник и обнаружив на нём 34,2. Со вчерашнего дня все вроде бы запомнили, какая температура нормальная, а какая — нет.

— Боюсь, всё правильно, — не согласился Франкенштейн. — Пониженная температура. Похоже на правду. Да и симптомы вроде такие.

— Но ведь вчера было почти 39! — поразился М-21.

Франкенштейн только пожал плечами, но потом спокойствие покинуло его, и учёный сердито сверкнул глазами, всё ещё сжимая в руках градусник.

— Вы ему сколько таблеток дали? Вы инструкцию хоть читали? Там ведь всё ясно сказано!

— Да одну же, — робко повторил Такео. — Вот, можете проверить, остальные-то на месте, в упаковке, никто их не трогал…

— И вы мне говорите, что одна безобидная таблетка сбила ему температуру без малого на пять градусов? — взвился Франкенштейн, но потом замолчал, выключил градусник и совершенно другим тоном произнёс: — А может, и так. Какая, однако, интересная реакция… Надо поподробнее изучить… Тао! Вставай. Пойдешь со мной.

Тао тяжело вздохнул и приоткрыл глаза.

— Шеф, я вам и так скажу, что это, — бесцветным голосом отчитался он. — Только не трогайте… Я только полежу немного, и всё нормально будет…

Не то чтобы Франкенштейн согласился на условие Тао, но, заинтригованный, тут же спросил:

— И что же, по-твоему, с тобой происходит?

— Изнурение, — пробормотал Тао, пытаясь отвернуться к стене и замотаться в одеяло. — Слишком много работы… слишком много данных. И никакого вознаграждения!

* * *

Через пару часов Франкенштейн всё-таки вернул Тао в уже привычную комнату в подвале. М-21 и Такео с тревогой дожидались товарища там.

— Ну что ты его дергаешь туда-сюда? — возмутился М-21, глядя на то, как Франкенштейн аккуратно ведет Тао под руку, а тот идёт, выставив правую руку перед собой, чтобы ни на что не натолкнуться. — Мог бы его вполне оставить в лаборатории! Там койки получше этого дивана, между прочим!

— Скоро должно подействовать, — мягко сказал Франкенштейн, обращаясь к Тао, а потом повернулся к вервольфу. — Мне виднее, — сухо добавил учёный.

— Ну конечно, — иронически согласился М-21. — Мы, может, и подопытные, но ты же вроде обещал нам нормальные условия.

— Так это нормальные, — устало отозвался Франкенштейн. — Остальные помещения заняты, уж извините.

— Верни нас в наши комнаты!

— Не могу, слишком близко к Мастеру.

— О-ой, — только и поморщился М-21.

— Как Рейзел-ним, кстати? — приподнял голову Тао, устроившийся было на диване.

— Нормально, — сказал Франкенштейн, но на его лице промелькнуло беспокойство.

— А что такое с Тао? — спросил Такео, не тративший времени на бессмысленные препирания.

— Да как он и сказал, — развел руками ученый.

— Изнурение? — не поверили модифицированные. — Да он всегда говорит, что работает за десятерых, себя не щадит, зарплата маленькая, никто его гениальный ум не ценит, но раньше с ним всё было нормально.

— А он раньше не простужался, — пояснил Франкенштейн. — Вчера у него поднялась температура, отчего активизировался один назойливый процесс в мозгу… Он ведь рассказывал вам что-то вчера?

— Только я не помню, что, — пожаловался Тао. — А ведь это было гениально.

— Зато мы помним, не расстраивайся, — заверил его М-21, косясь на тот блокнот, где усилиями Такео поселился конспект вчерашней лекции.

— Вы решили, что он лёг спать, но он продолжал считать всякую всячину и проверять разные известные ему аксиомы, ну, я так понял, во всяком случае. Температуру вы ему сбили, но процесс уже пошел, так что он задействовал те ресурсы, которые в нормальном состоянии не использует… Так ведь, Тао? — строго обратился он к хакеру.

— Ага, шеф, — с готовностью подтвердил он.

— Я надеюсь, — сурово проговорил Франкенштейн. — Помни, о чём мы с тобой говорили. Так вот, он израсходовал слишком много энергии на эти вычисления, а так как он не смог остановиться, его состояние стало критическим. Ваши организмы сильнее, чем у обычных людей, но всё-таки вы по-прежнему люди, так что сработал обычный защитный механизм. От понижения температуры сначала из-за принятого лекарства, потом из-за естественного после таких умственных нагрузок изнурения Тао и начало клонить в сон. Хорошо еще, что он сообразил, что происходит, и закутался в одеяло, чтобы сохранить тепло.

— А ты ещё хотел отобрать у него одеяло, — с укором проговорил Такео.

— Да откуда ж я знал? — возмутился М-21. — Мне вот интересно, долго ли нам тут ещё сидеть? И неужели люди всегда так тяжело переносят болезни? И почему наша регенерация бессильна против них?

— Так, — Франкенштейн расправил предварительно вынутые пледы, — люди переносят заболевания все по-разному. Каждый человек уникален. И нет, обычно они даже рады немного поваляться в кровати вместо работы или учёбы…ну, некоторые из них точно. Ваша регенерация не помогает, потому что в вас изначально заложены другие уровни исцеления… Лечение обычной простуды или гриппа тут явно не предусмотрено.

— Что это значит? — возмутился М-21. — Лёгкое мы отрастить заново можем, а дурацкий кашель исцелить — нет?

— Знаешь, — внезапно усмехнулся Франкенштейн. — Я и сам себя не первую сотню лет об этом спрашиваю. Так, мне пора, чтобы все были здоровы, когда вернусь.

— Погодите! — подскочил Тао, демонстрируя несомненное улучшение в своем состоянии. — Сначала отдайте мне комп!

— Тао? Ты снова ожил? — лучезарно улыбнулся Франкенштейн и совершенно бесстрастно добавил. — Не дам.

— Шеф, ну пожалуйста! Я даже не буду работать. Я просто кое-какие файлы в порядок приведу, делов-то?

— Никто не хочет лечиться, — возмутился Франкенштейн. — Один тут в полуобморочном состоянии собрался работать, как будто другого времени не найдётся, другой сироп совсем не пьёт, — укоризненный взгляд в сторону М-21, — третий, — задумчивый в сторону Такео, — не следит совсем за товарищами. Ты им напоминай, что ли, они без пинка так и не начнут лечиться!

— Да лечимся мы, — пробурчали все трое, внезапно возжелав скорее исцелиться, только чтобы не слушать укоров Франкенштейна.

— А всё потому что надо было тепло одеваться и сразу сообщить мне, что не так… Нельзя запускать себя и легкомысленно относиться к собственному здоровью!

— Шеф, мы будем очень внимательно относиться, только отдайте мне ноут! — взмолился Тао.

— Тао, я даже вчера тебе этого не разрешил, хотя не знал, насколько ты запустил своё состояние, а теперь ты думаешь, что я вдруг изменю решение?

— Да, потому что Вы добрый, Вы меня пожалеете, Вы только представьте себя на моём месте, — всё ещё еле ворочая языком, но со всей страстью завёл своё Тао. — Я обещаю, я не буду работать. Просто рядом положу… буду слушать, как он работает… Это же я не для себя, это для них, — он махнул рукой в сторону Такео и М-21, — им же скучно, а я даже смотреть не буду… Только о зарядный блок греться…

— Ты странный, Тао, — в очередной раз повторил прописную истину Франкенштейн и отправился за ноутбуком.

* * *

Через час Франкенштейн отложил папку с данными, в которой аккуратно отмечал всё, что удалось выяснить во время недавнего осмотра. Сколько ещё не предусмотренного, нетипичного его ждёт во время ежедневного общения с этой модифицированной троицей? Никогда нельзя опираться на данные, полученные в ходе экспериментов над собой. Они — совсем другие люди. Кто может знать, как реагируют их организмы? Только пристальное внимание и забота могут обеспечить им безопасность…

Франкенштейн открыл ноутбук и включил запись камеры в подвальной комнате. (Ибо да, не только Тао умеет расставлять камеры в собственном доме). Надо сказать, учёный удивился. Тао, какими бы ни были его изначальные намерения, действительно мирно спал, нежно обнимая зарядный блок. Размеренное жужжание родного ноутбука, кажется, и правда благотворно действовало на его общее состояние. Такео и М-21 полулежали, держа этот самый ноутбук. Они были в наушниках, похоже, эти двое использовали компьютер в качестве плеера, так как никто из них в монитор даже не смотрел. Как и положено, берегут зрение, не перенапрягаются, наоборот, отдыхают. И, кажется, даже слегка наслаждаются больничным. Что ж… Франкенштейн улыбнулся. Это ненадолго. Скоро все трое будут здоровы и снова в строю.