Потерянная: путешествие по забытому миру (гет)

Когда экипаж пересёк границу, показались земли Ли Юэ. Дождь забарабанил по крыше салона, пейзаж вокруг стал серым и слякотным. Люмин, до того мирно отдыхавшая на плече Кадзухи, вскоре проснулась от нехватки воздуха. Все почувствовали то же. Но магия Венти смогла создать вокруг кислород.

Вопреки ожиданию увидеть цунами эрозии, их окружила лишь серая пустошь и горы в чёрном дымке. Окружавшие мрак и пустота подкрадывались к тревожным сердцам. Земли вплоть до лагеря потерянных Ваншу оказались разбиты. Ваншу был сплошь забит своими постояльцами и беженцами из уничтоженных поселений. На его потрескавшихся стенах, закованных в лёд, стояли защитники, магией отбиваясь от окружавших их чёрных лап эрозии.

Люмин порывалась пойти на помощь. Но Венти успел всё развеять в пыль быстрее, чем она успела договорить и вырваться из экипажа. Из окна она заметила знакомый силуэт ледяного мага. Пыл мгновенно остыл, а воспоминания накатили подобно слишком холодному душу. Благодаря божественному ветру лагерь и люди оказались быстро спасены, но себя она тут же ощутила в небезопасности. Потому, хоть и чувствовала она себя глупо, отказалась вместе со всеми выйти из экипажа на непродолжительные переговоры, упёрто смотря на свои сомкнутые пальцы на коленях.

Вот только Чун Юнь изъявил желание отправиться вместе с ними в столицу. Гео Архонт не стал благоразумно препятствовать, а Люмин пыталась как можно сильнее вжаться в жёсткую спинку тёмного и тесного салона. Экипаж понёсся к столице.

Как назло, Чун Юнь даже напротив присел и по-хозяйски расставил ноги, тесня не шибко довольную, но вежливую леди Нин Гуан. Похоже, его ввели в курс ситуации, но от того Чун Юнь счастливым не выглядел, то и дело молча сверля взглядами напряжённых Венти, Люмин и Кадзуху, сидящих напротив.

Чжун Ли задумчиво глядел в окно, Нин Гуан нервно перебирал пальцы, то и дело поправляя множество тяжёлых колец на них. Венти жевал губу, Кадзуха старался не хмуриться, а Люмин, зажатая между ними двумя, всё время пыталась куда-то спрятать глаза. Чун Юнь же явно чувствовал себя как судья: они перед ним будто бы провинившиеся воришки.

Накатывали не самые приятные воспоминания. Так и хотелось спросить у этого ледяного мага, чего он такой довольный, но при этом одновременно злой. Что ж, сам Чун Юнь же не стал долго молчать, так и порываясь начать тираду.

— И что будет дальше? Без вас? — заинтересованно спросил Чун Юнь, сложив перед собой руки и обращаясь крайне изучающим взглядом к Архонту.

— Я надеюсь, что без бога люди найдут свой путь вновь, — рассудительно и спокойно ответил Чжун Ли, не переставая глядеть в окно на серую, безжизненную округу.

— Господин, — рвано вздёрнула подбородок Нин Гуан, тряхнув красной кисточкой на лбу и прищурив лисьи глаза. — Люди сильны, но время, когда мы готовы жить без богов, ещё не пришло. Не сочтите за дерзость, для меня честь стать сосудом для ваших сил, и я не смею отказываться. Однако, я предлагаю иной вариант, и прошу вас выслушать меня.

Архонт ничем не выдал какую-либо эмоцию, и лишь легонько кивнул, готовый слушать. Нин Гуан со всей уверенностью и уважением продолжила, а остальные навострили уши. И вскоре поняли, почему этот разговор начат при них.

— Кадзуха, — вдруг обратилась она к нему, идеально сумев скрыть нотку презрения к его прошлым поступкам. Он тут же встрепенулся. — На Церемонии ты прервал поток силы бога. Не мог бы ты припомнить о том, как это вышло? Если я смогу сделать также, частицы силы продолжат жить в Архонте, и Вы, Господин, — оглянулась она на миг на Чжун Ли, — сможете продолжить жить.

— Я… Да. Я расскажу, — прокряхтел Кадзуха от долгого молчания и коротко объяснил детали. Суть оказалась в его зачарованной анемо силой катане.

— Хм, — коротко издал Архонт, приложив длинные пальцы к острому подбородку. Глаза его слегка засверкали. — Так ты догадалась о моей дальнейшей судьбе, Воля Небес.

— Вы всё ещё нужны людям, даже как наставник.

— Я прожил долгую жизнь, и могу назвать её вечной, Нин Гуан, — бесшумно выдохнул Чжун Ли. — Даже бессмертным богам когда-то суждено уйти на покой.

— Но так вы сможете жить, как человек, — упрямо покачала головой Нин Гуан богу. — В любой момент, если Вы так пожелаете, сможете отдать крохи божественности мне или кому-то ещё.

Повисло молчание. Люмин и не подозревала, что кто-то может осмелиться дерзить богу. И всё больше она проникалась холодным уважением к этой статной женщине.

— Когда мы приблизимся ко столице, приступим к Церемонии, — равнодушно процедил бог.

— Как скажете, Господин.

Люмин отметила, что Чун Юнь явно хотел всё это время что-то сказать. Или покричать. Но, видимо, при боге всё же сдерживался, надувая щёки и хмуря тонкие белые брови. Вдруг она почувствовала, что дышать снова стало тяжелее, и тут же оглянулась.

— Венти? — тут же заметила испарину на его бледном лбу.

— Венти потратил слишком много сил за последние дни и всё ещё не восстановился, — ответил со знанием Чжун Ли. — Венти, тебе стоит прекратить колдовать, чтобы не опустить свой резерв до ноля.

— Я позабочусь об этом, — сказал Кадзуха, и тут же вернулась возможность дышать полной грудью, а экипаж понёсся быстрее. Венти устало выдохнул.

— Твои силы будут нужны в столице, побереги их, Кадзуха, — напомнил Чжун Ли.

По мере приближения ко столице Архонт начал посвящать во свой план остальных. И чем больше он рассказывал, тем больше у Люмин глаза лезли на лоб. Потому что его план решал, кажется, девяносто девять целых и девяносто девять сотых процентов проблем с эрозией. Нужно лишь всё сделать так, как он сказал. А главное — и пальцем не коснуться черноты.

Люмин воодушевилась, и даже перестала обращать внимание на недовольную физиономию Чун Юня. Но мысли о смертности Кадзухи не переставали преследовать её своими тенями.

Почему Чжун Ли выбрал его? Почему, например, не Сяо?

Смеркалось.

— Приближаемся. Останови лошадей, — нарушил Архонт тишину. Экипаж прекратил движение.

Они остановились на перевале у севера столицы. От Ваншу и до этого места они не встречали волны эрозии. Теперь поняли, почему.

Вся она собралась здесь, вокруг гавани, а воздух над столицей заполнился красным дымом сигнальных огней. Несколько огромных волн неслось прямо ко входу в город. Глаза блеснули страхом, и она поджала губы, приложив кулак ко груди. Они успели, столица пока цела. Кадзуха практически сразу понёсся прямо к эрозии, от чего её сердце на миг пропустило удар. Что он делает? Зачем? Разве это по плану? И понеслась следом, даже не обернувшись. Кадзуха не останавливался, лишь ускорялся. Что бы ни было, она должна помочь. Убедиться, что с Кадзухой всё будет в порядке. Что он… не умрёт.

Воздух перед глазами быстро засорился серым, ядовитым дымом мёртвой эрозии, застилая обзор. Но вопреки боли в боку, тесноте в длинной куртке и боли в горле не останавливалась, чтобы не потерять из виду его.

Вскоре Кадзуха совершил высокий прыжок через эрозию, от чего оказался у моста перед входом в столицу. Тут же потоками божественного ветра он, выставив катану перед собой, остановил чёрные волны, заставляя их дрожать на месте. И увидел рядом лежащего без сил Сяо, ожидающего своей участи. Значит, ему не показалось.

Чун Юнь, забежавший впереди Люмин, резко затормозил, успев громко назвать её дурой, и хлопнул кулаком по ладони, от чего в миг вся эрозия рядом покрылась корочкой льда, а после мгновенно разбилась.

Серый дым проник в лёгкие, Люмин рвано задышала, останавливаясь. Но после недолгих уговоров в своей голове всё же поплелась вперёд. За серой пеленой пепла услышала знакомые голоса.

— Кажется, мы квиты, Генерал, — со странным облегчением произнёс Кадзуха.

— Заткнись. — Послышался чей-то грубый тон.

Люмин наконец призвала ветер, что развеял дымку. Через несколько секунд вернулась желанная возможность дышать, а пепел развеялся. Люмин разглядела, как Кадзуха помогает встать… Сяо. Внутри всё похолодело, и дело вовсе не в Чун Юне, что прошёл рядом, возвращаясь к экипажу.

А в том, что Люмин не поняла, чего боится больше: Генерала Сяо или же эрозию. Даже не услышала с первого раза, как её окликают.

— Люмин. — Тут же моргнула несколько раз. Кадзуха помог встать на ноги обессиленному Сяо и закинул его руку себе за голову. На миг Люмин вспомнила первую встречу с Генералом. После того удара от Кадзухи он тоже выглядел слабым, но взгляд оставался твёрдым. Сейчас же… Сяо будто бы затухал, раз за разом искажаясь от боли. — Сможешь взять его копьё? — попросил торопливо Кадзуха, кивнув в сторону Нефритового коршуна.

Люмин послушно взглянула туда же. Зелёное копьё запылилось, но всё же казалось, оно способно оставить на коже порез, даже если его просто коснуться. Люмин несмело подошла к оружию. Оно всего лишь оказалось холодным и довольно тяжёлым. Пришлось тащить двумя руками и делать вид, что это не так уж и сложно.

Они как могли быстро прошли в город к остальным воинам, где их уже ждали. Генерала тут же окружила встревоженная толпа. Люмин вручили металлическую фляжку с водой, и она искоса наблюдала, как лицо Сяо всё больше искажает раздражённость и злость. Вот она — благодарность за помощь…

После Кадзуха, уже согласно плану, стал возвращаться обратно к Архонту. Но перед этим всё же подошёл к Люмин.

— Всё получится. — Он так просто улыбнулся, словно чувствовал, что так и будет. Ощущал, что и ей станет легче на душе от его же улыбки. Его мягкий голос воздействовал положительно. Края губ Люмин зашевелились в слабой и стеснительной улыбке, а рука невольно прикоснулась к своему плечу. — Останься здесь. Так будет безопаснее. — Люмин тут же слегка погасала, а взгляд Кадзухи потеплел. — Помнишь, как мы встретились?

— Да, конечно, — громче обычного ответила Люмин, слегка вылупив на него глаза. Сердце на миг будто бы перевернулось. Что за вопрос? Конечно же, помнит. И никогда, никогда не забудет.

— Сейчас тут много тех, кто ощущает себя также, как когда-то и ты. — Люмин оглянулась по сторонам. Картина напомнила ту, что она видела в лагере Ваншу. Их лица… вот-вот исказятся от потерянной души.

— Я поняла, о чём ты говоришь, — кивнула ему Люмин, выпрямившись и слегка сжав кулаки в решительности. — Я помогу им. И… — Кадзуха не отводил глаз. Ждал и знал, что Люмин хочет что-то добавить, собираясь с мыслями. И своим любознательным взглядом просто не давал ей шанса промолчать. — Я верю тебе. Доверяю. Поэтому я больше не подумаю о том, что всё может не получиться.

Кадзуха расплылся в широкой улыбке, сделал шаг и обнял её. И прежде, чем обнять в ответ и утонуть в кольце его рук, Люмин успела заметить, что выражение его лица сделалось ужасно печальным, от чего и её мгновенно пробрала тяжёлая грусть. Он несмело уткнулся лбом в её плечо, позволяя себе эту половину минуты слабости.

Кажется, это происходит второй раз, когда он вот так бережно обнимает её. И это нравилось ей. Тёплое ощущение уюта и безопасности его рук будто бы отделяли от всех проблем мира. Успокаивали и дарили надежду. Люмин хотела подарить эти чувства в ответ, потому чуть сильнее сжала руки вокруг его спины и втянула свежий воздух у его волос.

Хотелось, чтобы это мгновение могло длиться вечно. Капля тоски, словно слеза на щеке, вернула в реальность, когда он неспешно от неё отстранился, натянув улыбку.

Люди вокруг засуетились, побросали оружия, получив указания того, что нужно делать. Люмин кинулась к группе тех, кто стал помогать успокаиваться потерянным. Венти оказался опасно обессилен, и его отправили на покой в чей-то дом. Незнакомая женщина попросила её поискать одну сбежавшую в панике потерянную девушку. Нельзя допустить, чтобы та выбралась из города.

Люмин с воинственным настроем стала блуждать по знакомым, но уже заполненным людьми улицам, глаза беспокойно бродили по лицам, пытаясь отыскать среди беглецов и напуганных граждан испуганные янтарные глаза и синеволосую макушку с замысловатой причёской в бантик. Та женщина рассказала, что эта девушка работала поваром, хотя и была бывшим защитником. И сегодня, когда Сян Лин не могла стоять в стороне, её с головой захлестнула эрозия.

Стремительно темнело. Город заискрился жёлтыми фонарями. Над гаванью образовывался огромный полупрозрачный голубоватый купол, будто бы мозаикой, пазл за пазлом, впитывая краски позднего вечера. Значит, Чун Юнь приступил к делу.

Раз за разом Люмин робко спрашивала, видел ли кто-то ту девушку, но в ответ все лишь качали головой. Однако один из них добавил немалозначительную деталь:

— От неё всегда пахнет заоблачным перчиком.

Точно, она же повар! Люмин напрягла пальцы и прикрыла глаза. Можно попробовать отыскать запах в воздухе, если даже с частицами кислорода такое можно проделывать. И вскоре нашла. Нить ветра повела её куда-то в переулок от широкой улицы. Пару раз свернув за угол, Люмин с облегчением отыскала Сян Лин.

Девушка забилась в пыльный угол и беззвучно плакала, уткнувшись лицом в колени и сжавшись в позе эмбриона. Люмин постаралась приглушить свои шаги ветром. Ступая по слякоти, она приблизилась к девушке, усевшись перед ней на корточки. И вдруг поняла, что совершенно не знает, что ей стоит сказать. Но она постарается.

Ветерком Люмин коснулась прилипшей чёлки дрожащей девушки, смахнув локоны со лба, и та не сразу, но всё же разлепила глаза, направив их на Люмин.

— Всё будет хорошо, — постаралась улыбнуться для неё. Беспокойство стремилось взять верх. Нельзя, чтобы она снова сбежала. — Позволь мне тебе помочь.

Люди, что всем телом попадают в жестокие объятия эрозии, словно становятся детьми. Им тяжело здраво мыслить и осознавать жизнь. Они живут в своём разрушенном внутреннем мире, и часто больше не заговаривают. Реабилитация проходит долгие, тяжёлые десятилетия, что может даже не принести положительных результатов.

На сердце тяжелело. Девушка дёргалась в хныканьях и смотрела на Люмин своими большими, янтарными глазами в немой мольбе.

Она не хочет видеть их лица такими. Не хочет. Так просто не должно быть!

Люмин несмело коснулась её плеча, а после что-то произошло. Девушек будто бы ударило током, и Люмин трусливо одёрнула руку назад. Сян Лин вскрикнула, зашипев и сильно зажмурив глаза.

Нарастала общая паника. Люмин поняла, что каким-то образом ситуация вышла из-под контроля. Сян Лин может обезуметь ещё больше, если так сильно испугалась даже простого касания. Выходит… Не нужно было так делать. Тут же почувствовала себя виноватой, готовясь ловить Сян Лин, если та попытается сбежать. Как бы то ни было, нельзя оставлять её одну в таком состоянии. В крайнем случае… придётся лишить её сознания. Чего не хотелось вовсе.

Но Сян Лин не порывалась сбегать, она часто и глубоко задышала, постепенно раскрывая раскрасневшиеся глаза. Люмин терпеливо ждала, не отведя внимательный взгляд. А после… Девушка осознанно посмотрела на Люмин. И задала вопрос:

— Что произошло? И где моё копьё?

Люмин в шоке округлила глаза. Ей сейчас это не кажется?

— Тебя коснулась эрозия… — ответила Люмин механическим голосом, смотря в любопытные глаза слегка ошарашенной девушки, заозиравшейся по сторонам.

— Ты о чём? — чуть вскрикнула Сян Лин, быстро вставая на ноги. Она выставила перед собой ладонь и пристально на неё посмотрела. — Огонь… Его нет. Значит, это правда? — с грустью спросила Сян Лин, опустив руку.

— Ты не помнишь? — виновато отозвалась Люмин, обхватив себя за плечо и уставившись наверх на почти готовый ледяной купол. Сян Лин кивнула. Всё это было странным. Как она сразу не заметила, что эта девушка тоже необычная? Словно бы как она. Сян Лин проследила за её взглядом.

— Что происходит? — обеспокоенно и тихо спросила она.

— Это защита. Но всё будет хорошо! Поверь мне.

— Это ещё как понимать?

Когда последний волшебный пазл льда завершил конструкцию купола над столицей, вне него всё засветилось ослепительными золотистым сиянием, что прогоняло саму ночь. Люмин зажмурилась, уставившись вниз и прикрыв глаза кулаками. В темноте закрытых век всё кружилось цветами радуги, а кожей она ощущала магию, что способна разорвать, кжется, ядро планеты. Ледяной щит защищал город, а ветер снаружи разозлился, как яростный зверь.

— Эй, что происходит!? Ответь! — требовательно вскрикнула Сян Лин. В ушах стоял невообразимый гул. Шум такой, будто разрушаются сами горы.

Люмин заметила наверху что-то похожее на брешь в ледяном щите, капиллярами разрастающаяся по поверхности льда. И уговорила себя отвернуться. Она решила верить.

— Я обещала найти тебя. Давай пойдём к остальным, Сян Лин, — поджав губы, попросила её Люмин, почувствовав себя перед ней не совсем уверенно. Взгляд Сян Лин так сильно прояснился. Стал таким… Смелым. Куда смелее и увереннее её. Хотя ещё пару минут назад всё было ровным счётом наоборот.

Девушка, ещё раз порыскав глазами по сторонам, будто бы что-то пытаясь найти, после кивнула ей, и быстрыми шагами направились по узким переулкам по направлению к северной части. Сян Лин послушно ступала за Люмин, пока она умоляла себя не смотреть наверх.

Из-за сияния стало светло, как в полдень, а изо льда холод стал резче, пробрался до кожи. Люди вокруг замерли, глядя на небо, молились. В глазах стояла вера и надежда на лучший исход. На спасение.

Девушки аккуратно перебрались через толпу, и Люмин увидела знакомые лица воинов, сохранявших молчание. Будто бы в эти минуты решалась сама судьба мира людей.

И это было правдой.

Та женщина, что просила Люмин отыскать Сян Лин, мигом направилась к ней. И не смогла сдержать радостных слёз, порывисто обняв девушку, которая её больше не помнила. Люмин слабо улыбнулась. Среди вьющейся атмосферы утраты и напряжения хоть где-то прокрался бледный свет.

Компании тихо переговаривались между собой, и Люмин поняла, что ей негде приткнуться, от чего ощутила себя малость неловко и отошла к стене одного из домов, опершись спиной о неё. Вот только неожиданно вдруг услышала голос рядом с собой. Точнее, надрывный, болезненный писк, за которым последовала короткая брань. Люмин в любопытстве оглянулась. Дверь дома открывалась, а из неё вышел… Сяо.

Он заметил её и посмотрел на неё так, будто бы под микроскопом. И с каждой секундой всё больше мрачнел. Люмин же с праздным интересом наблюдала бинты вокруг его головы и одежду, испачканную в крови. А ещё он тяжело дышал ртом. Выглядел он так, будто бы каким-то чудом оставался в сознании.

— Чего уставилась? — Не разрывая взгляда с силой и раздражением захлопнул он дверь, из-за чего прервал размышления Люмин.

— Нечего быть таким грубым! — вдруг вспылила она, выровняв осанку и нахмурив брови, но тут же пожалела о сказанном, зардевшись и отведя побитый взгляд. Этот тип может быть всё ещё опасен. Ей показалось, что он посмотрел на неё так, будто бы обещая омыть улицы её кровью. Например, потому что Сяо может быть ещё не в курсе того, что теперь им нет нужды враждовать. — Просто… Ты выглядишь…

— Если без грубостей, то не твоё собачье дело, как я выгляжу, — укоризненно выплюнул Сяо, поморщившись, и захромал прочь к своим коллегам-воинам. Люмин чуть не задохнулась от возмущения, потеряв дар речи. Будто бы её сейчас под дых ударили.

Вот и поговорили… Хотелось подбежать и хорошенько треснуть его палкой по разбитой голове. Как он может вот так, выглядя очевидно паршиво, вести себя столь высокомерно и надменно? Пусть и Генерал. Всё равно на звания. В этом мире, судя по прошлому её опыту, человека они не определяют.

— Пф, — хмыкнула Люмин недовольно, сложив перед собой руки и всё больше злясь. Он не стоит и малейших её переживаний. А вскоре вновь задрала голову к небу, заслышав громкий треск, с которым разбивается лёд.

Купол стремительно покрывался трещинами, но всё же выдерживая мощь сразу двух божественных сил. Сияние и шум и не думали прекращаться.

— Чун Юнь, твой щит может не выдержать. — Заслышала она строгий голос Сяо. Ледяной маг тут же поспешил развеять его тревогу.

— А он и не только мой. Недобог и недозащитник Каэдэхара соизволил помочь.

Люмин приняла эти слова близко к сердцу, почувствовав почему-то именно себя крайне оскорблённой. Хотелось их образумить, но не рискнула, коль это дуэт самых нежелательных персон для Люмин. Равзе что ещё к ним можно добавить Ху Тао. И с трудом проглотила ком, сидевший у неё в горле.

Люмин с надеждой отбросила мысли о этих двоих. Чун Юнь сказал, что щит помог создать Кадзуха. Вот, что важно.

Только бы все были в порядке. Только бы всё получилось.

Шум стал резко нарастать, и вдруг превратился в оглушительный грохот, из-за чего на несколько мгновений многие прикрыли ладонями уши, а сердца полным ходом забились в унисон от тревоги. Собравшиеся здесь люди, как один, посмотрели в одну и ту же точку. Туда, где находился перевал. Внешний шум стал стихать, сияние уступало место ночи, а купол разбился в пыль, пропуская к земле и улочкам столицы несмелые капли холодного дождя.

Всё закончилось.

Потерянные, бесплодные земли всего Ли Юэ, покрытые серым пеплом, разрушились до самого основания, куда пропиталась эрозия. Божественная мощь Гео Архонта совместно с анемо смогла уничтожила безжизненные скалы и холмы вместе с въевшейся пылью эрозии.

Люди потеряли прежний Ли Юэ. Потеряли свою тысячелетнюю историю, хранившуюся в скалах Заоблачного предела, шумной деревне Цинцэ и таинственном Разломе. Но всё же могли вернуть потерянным землям жизнь. Теперь это стало возможно.

Этот разрушительный план был придуман самим Гео Арохонтом, когда тот узнал, что произошло в Монштадте. Его же божественная сила способна воздвигнуть и новые скалы. Совместно с магией ветра и дендро способен и вернуть земле жизнь.

Люмин смотрела вперёд. Туда, где больше не было перевела. Всё рассеялось в темноте ночи, а вид вокруг стал вовсе иным. И лишь заполненная беженцами столица осталась такой, какой была ещё сотню лет назад.

Люмин смотрела туда, выискивая знакомые силуэты. И надеялась, что ей не придётся пожалеть, что решилась обрести безоговорочную веру, позволяя ей так быстро прорастить семена в своём сердце.

Что с Архонтом? Остался ли он жив? Судя по высвободившейся мощи божества, Церемония передачи сил прошла успешно. Что с Кадзухой? И почему она не чувствует его ветер?

Люмин напрягла слух, ощущая холодную морось ночи, осмелев и подавшись вперёд в сторону них. Туда, где они должны были быть, а звёзды бледно освещали ей путь. Ступив на дощатый мост, на фоне постукивающих капель дождя всё же услышала чьи-то шаги. Показалось три силуэта.

Архонт жив. Люмин почувствовала первый вздох облегчения. Смерть — это не то, к чему она когда-нибудь будет готова. Подле него шла и Нин Гуан. И невредимый Кадзуха. Люмин побежала навстречу, а ночной пейзаж вокруг расплывался. И остановилась перед ним, стараясь отдышаться, сетуя, что выносливости совершенно не прибавилось. Но улыбка не сходила с лица. Видеть его живым и невредимым… Это всё, чего ей хотелось.

Чжун Ли, накинув капюшон, и Нин Гуан понимающе промолчали и пошли дальше, оставив этих двоих. Кадзуха не сдержал радостный смешок, спрятав пальцы в волосах. Под его глазами залегли тени усталости. Кажется, он потратил много сил.

— Вот видишь, всё хорошо закончилось, — тихо сказал он куда-то в сторону. Он выглядел так, будто бы колебался из-за чего-то. Люмин кивнула, удовлетворившись ответом и неловко, но счастливо усмехнулась.

Неподвижная, ночная тишина взбудоражилась победными возгласами. Люмин пробили тревога и предвкушение: пугающе сильно захотелось обнять его. Словно если она это не сделает, Кадзуха исчезнет. Душа желала петь, и эту песню мог услышать только он. На лице никак не удавалась спрятать восторг, а улыбка просилась растянуться до самых ушей. Десятки слов крутились на языке, но так и остались невысказанными.

И потому Люмин сама, теряя самообладание и от того ужасно засмущавшись, обрушилась на него, обнимая, защекотав его кожу шумным дыханием. Не в силах больше пошевелиться, уткнулась лбом в его шею. Стук его сердца отдавался в ушах убаюкивающей мелодией.

Ничего не сказал и он, только в этот момент, наконец, и почувствовав себя живым человеком. Кадзуха зажмурил глаза, отвечая на эти объятия, всем сердцем желая избавиться от безграничного ощущения безысходности и одиночества хотя бы на эти мгновения. И больше не представлять в темноте кривую улыбку судьбы.

Она никогда не испытывала что-то подобное. Словно странный вид магии, засверкавший в крови. Что-то прямо внутри рвалось наружу, словно сердце, пытающееся вырваться из груди. И тогда Люмин неосознанно провела носом по его щеке снизу-вверх, приоткрывая веки, желая посмотреть в его глаза. И он, не помыслив и не мгновения, аккуратно убрал мокрую от дождя прядь с её лица и уткнулся в её губы своими.

Это была вспышка казавшегося бесконечным счастья. Она робко ответила ему на поцелуй, как никогда сгорая от стеснения, абстрагируясь от внешнего мира. Для Кадзухи вместе с тем граничила нестерпимая тяжесть печали. Мысли запутались, а чёрное пятно в голове заставляло остановиться. Но он, не имея на это сил, лишь снова подался вперёд, проведя ладонью по её затылку и увлекая её за собой в мягкий, но жадный до теплоты поцелуй. Спеша жить. Заставляя Люмин ещё больше к себе привязаться. Привязать само её сердце. Слишком, непозволительно близко.

Он осудит себя за это потом. Но только не сейчас. Не в эту минуту.

Тем временем Чун Юнь, подойдя к Генералу Сяо, завидев их издалека, отпустил едкий комментарий, присвистнув.

— Я сейчас задохнусь от нежности, какая красота, аж блевать хочется. — Романтика кажется ему диагнозом. После воздохнул и со знанием посмотрел на Сяо, рубя правду матку. — А ты как, Генерал? Выглядишь, как труп. А я видел трупов.

— В порядке, — ярко проигнорировал он первое предложение и отстранённо, коротко ответил так, будто бы говорить было слишком трудно. Лишало остатков сил. Он сидел поодаль ото всех на скамье, откинувшись к каменной стене дома, и то и дело жмурился от чего-то, тяжело дыша.

— «В порядке» и «в могиле» обычно не считаются синонимами, Генерал, — упрямо заметил Чун Юнь, властно уперев руки в бока. — Вам нужно рассказать обо всём Господину.

— Почему я вообще должен от тебя такое выслушивать? Попридержи язык за зубами, Чун Юнь, — негромко рявкнул Сяо, осмотрев его взором недовольного гения и постаравшись выпрямить спину. После угрюмо взглянул на свой сжатый кулак. Пальцы всё ещё мелко дрожали, а в горле, казалось, кипел горящий котёл.

В глазах множества блестели искры ослепительно ярких надежд. И лишь в чьих-то таился разрастающийся мрак.

Эрозия разбита. Её пепельное море — тоже. Земли смогут восстановиться, ведь теперь у людей есть могущественная сила богов. И множество, ошеломляющее множество потерянных людей. Это было всеобщее счастье со зловещим подтекстом трагедии.

— Мы объявим народу, что Архонт покинул Тейват, — разъясняла Нин Гуан приближённым. — Господин останется жить среди людей, и никто не должен больше об этом узнать. Пришла пора людям защитить своего бога.