Магазин змей (джен)

Утром Том проснулся рано. На секунду он был дезориентирован. Свет был совершенно неправильным. Матрас был слишком мягким. Когда он открыл глаза, он осознал, что далеко от его старой приютской спальни. Вместо этого он лежал свернувшись в загроможденной свободной комнате над магазином Гарри.

Он задержался в кровати еще на несколько мгновений, довольный, что ему больше никогда не придется слышать голос миссис Коул, кричащей, чтобы все вставали, прежде чем подняться.

Не было никаких запланированных обязательных дел, никаких вопящих детей и орущих матрон, которых он привык избегать. Дверь в комнату Гарри была закрыта. Том направился на кухню, где сделал себе чашку чая. Хотя, скорее, достал чашку из шкафчика и приглушил вскрик, когда чайник пролевитировал, чтобы налить ему чай.

Все окружающее казалось слишком тихим. Тому хотелось любить это (и он будет, очень скоро будет), но он не привык к этому.

Он не привык ни к чему из этого.

Это было одновременно пугающе и волнующе. Он перешагнул через край пропасти: теперь он узнает, каким резким будет падение.

Том просидел здесь длинную тихую минуту, грея руки о горячую чашку чая, пока не услышал движение в соседней комнате.

Некоторое время спустя на кухню зашел зевающий Гарри.

— … брое утро, Том.

— Доброе утро, — Том вгляделся в него, думая, не сожалеет ли Гарри о своем решении взять Тома к себе. Не потому что он волновался об этом, но потому что было бы ужасно неудобно и смущающе вернуться в приют как нежеланный ребенок. — Вы хорошо спали?

«Есть ли что-то, что мне нужно знать?» — подумал Том, но промолчал. Решение Гарри было спонтанным. Тому даже не пришлось долго его уговаривать. Том был методичным и всегда строил планы: он не взял бы сироту после одной ничтожной просьбы. Но Гарри совсем не был похож на Тома, что работало в пользу Тома, так что он не будет жаловаться.

— Хорошо, — ответил Гарри, улыбнувшись ему и проходя мимо него в кухню. — Я чувствовал себя более спокойным, зная, что ты здесь, а не в том ужасном месте. И можешь обращаться ко мне на «ты», у нас не такая большая разница в возрасте.

Пальцы Тома сжались вокруг кружки. По его пальцам растеклось тепло и не только от горячего чая.

— Я спал нормально. Комната пахнет кошками.

— Мы сегодня ее проветрим. Омлет?

— Да, — согласился Том и поудобнее уселся на стуле, позволив Гарри готовить для него.

Гарри суетился по кухне в относительной тишине. Он не разговаривал, так как был сосредоточен на работе, но тут также не было и холодной тишины приюта. Слева от плиты стоял набор холодильных шкафов, в котором находилось молоко и другие молочные продукты, а также овощи и оставшаяся со вчерашнего дня еда.

— С помидорами, — сказал Том Гарри. — И ветчиной.

— Шпинат?

Том тряхнул головой:

— Грибы.

— У меня они где-то должны быть.

К тому времени, как чашка Тома опустела, завтрак был готов. Чайник подлетел, чтобы снова наполнить чашку Тома, а потом чашку Гарри, как только он вытащил ее из шкафа.

— Если не хочешь, чтобы тебе подливали, просто отодвинь чайник, — посоветовал Гарри. — Иначе у тебя всегда будет свежая чашка чая. Он связан заклинанием с чашками.

Том внимательно его осмотрел, но чайник выглядел самым обычным, не считая лилий на боку.

— Этому учат в Хогвартсе?

— Да, на старших курсах. Низкоуровневые чары в основном заключаются в том, чтобы превращать дикобразов в подушечки для иголок и все в таком духе.

Том перевел внимание на Гарри. И на омлет, который был восхитительным.

— Что еще мне нужно знать об этом месте?

В промежутках между поеданием омлета Гарри объяснил ему работу магазина так, как ее видел:

— Магазин открыт с десяти до пяти по понедельникам, средам и субботам. Я внизу после завтрака каждое утро вне зависимости от того, открыто или нет, чтобы проверять змей и удостовериться, что они не подняли ночью бунт. Ты можешь помогать мне в те дни, когда у тебя нет школы. Я могу трансгрессировать тебя в школу каждое утро и забирать тебя в конце дня: тебе надо будет только называть мне определенное время. Я могу опаздывать. Иногда у нас здесь есть покупатели.

Том, который редко видел покупателей, входящих в магазин, с сомнением на него посмотрел.

Гарри только фыркнул.

— У нас они есть. Так, что еще… — Гарри затих, осмотревшись вокруг. — Я помогу тебе с твоей комнатой. Может, разберусь и с остальной квартирой. Я не хочу, чтобы на тебя упала какая-нибудь башня из мебели.

— Это звучит очень благоразумно, — одобрительно сказал Том. Он тоже не хотел, чтобы на него что-нибудь упало. — Все здесь принадлежало Роберте?

Гарри кивнул.

— Все, что у меня было, когда я начал здесь работать, — это горстка кнатов, одежда на плечах и волшебная палочка. Позже я купил несколько вещей, но почти все здесь оставила Роберта. Думаю, она когда-нибудь захочет это обратно, если вернется. В чем я сомневаюсь: те мракоборцы были довольно серьезны насчет того, из-за чего ей пришлось бежать из города.

— Если она вернется… мне придется уйти?

— Нет, — сказал Гарри. Незамедлительность его ответа успокоила часть Тома, которая незаметно для него начала волноваться. — Нет, если уж на то пошло, ты ей понравишься. У нее всегда в ее собственной слизеринской манере была слабость к людям, которым нужна помощь. Иначе она бы меня не наняла, — Гарри прервался на секунду, а затем добавил. — Вчера я сказал тебе, что у меня есть секреты.

— Да, ты сказал, — подтвердил Том, наклонившись вперед.

Губы Гарри дернулись в улыбке, прежде чем он посерьезнел:

— С того момента, как я был сюда нанят, ты можешь спрашивать меня обо всем, и я дам ответ. Но о чем-то до этого я не буду говорить долгое время. Может, даже никогда. Мне нужно, чтобы ты это понимал, чтобы ты не разочаровывался и не злился, когда я не отвечу.

— Почему это такой большой секрет? — спросил Том.

Он не был особо разочарован. Секреты не были секретами, если не вытаскивать их на свет, аккуратно выуживая из человека. Это был только первый его день жизни с Гарри. В конце концов он раскроет их все.

Гарри покачал головой:

— Без комментариев.

Том пожал плечами.

— Ладно, — он побарабанил пальцами по столу, вглядываясь в Гарри так тщательно, что было удивительно, что он не мог видеть его душу. — Ты не преступник?

— Нет. Ничего такого.

— Не в бегах от преступников?

— У тебя хорошее воображение.

— Это не ответ.

— Я знаю, — Гарри съел несколько вилок омлета. — Я ни от кого не убегаю, не совсем. Просто некоторые вещи имеют свойство возвращаться. Как магниты, притягивающие друг друга так, как диктует их природа. Чем больше я об этом говорю, тем больше я буду волноваться. Вот и все по этой теме.

Том кивнул с внешним принятием и внутренней задумчивостью. Он хотел покопаться у Гарри в мозгах, но аккуратно, без слишком большой боли. Гарри уже выглядел измученным просто от упоминания этих воспоминаний, которые его преследовали.

— Какие у тебя еще правила?

— Хм, — Гарри огляделся, как будто в поисках идей. — Ужин вместе, если нет срочных дел. И… ты хочешь, чтобы у тебя был отбой?

Том нахмурился, глядя на него.

Гарри только засмеялся:

— Я сомневаюсь, что ты будешь меня слушать, если я его тебе назначу. Но пойми, если ты не будешь дома к наступлению ночи, я буду волноваться.

Том не мог придумать, что сказать. Согласие означало бы подтверждение, что он верит Гарри, и это было… Гарри правда будет о нем волноваться, если он вернется поздно? Миссис Коул даже не открыла бы дверь, если сирота вернется в приют после отбоя. Ему или ей придется спать в уличном сарае с садовыми инструментами и принять наказание утром.

Было постыдно, насколько сильно он хотел, чтобы над ним тряслись, а не игнорировали. Том не был малышом. Ему пришлось напомнить себе об этом.

— Это все? — спросил Том. — Ужин и не спрашивать о твоем прошлом?

— Это все, — подтвердил Гарри. — У тебя есть какие-нибудь правила для меня?

Пальцы Тома сжались вокруг вилки. Он хотел верить Гарри. У него это почти получалось. Гарри взял его к себе, заботился о нем и приготовил ему завтрак. Если Том установит правило, будет ли Гарри его выполнять? Или он воспользуется им против Тома?

Том опустил глаза на тарелку и уставился на последние кусочки омлета, который Гарри так счастливо для него приготовил. Он не поднял взгляд, когда сказал:

— Ты не можешь входить в мою комнату без разрешения. И ты не можешь уничтожать или выбрасывать что-то, что принадлежит мне.

— Хорошо, — мягко сказал Гарри. — Обещаю.

Ты не можешь перестать хорошо ко мне относиться. Ты не можешь отослать меня обратно. Ты не можешь ненавидеть меня. Том проглотил эти слова. Гарри не мог пообещать ему ничего из этого. Было бы приставуче и по-детски просить пустых обещаний.

Он доел омлет, и когда он поднял глаза, то увидел, что Гарри тоже уже закончил.

— Почему бы тебе не решить, какую мебель ты хочешь в своей комнате? Ты можешь выбрать в квартире все, что захочешь.

Из благодарности Том решил не испытывать удачу и не пытаться стащить мебель из комнаты Гарри, хотя это послужило бы Гарри уроком быть более аккуратным со словами. Том поставил свою тарелку в раковину, которая начала пузыриться и мыть без каких-либо побуждений, и внимательно осмотрел гостиную.

За те недели после того, как он встретил Гарри, Том с удовольствием изучил квартиру над магазином змей. Несколько неисследованных мест были либо заперты, либо слишком высоко, либо так опасно завалены, что Том не рисковал пытаться приближаться.

— Этот стол, — сказал Том, указав на тот, который Гарри расчистил во время его второго визита, чтобы Том мог делать на нем домашние задания. Затем он указал на стену. — Вот эту полку вместе с книгами, но без статуэток котов, — он задумался на секунду, а потом добавил. — И эту картину тоже.

— Она красивая, не так ли? — согласился Гарри.

На заднем плане полотна замок, который, как Гарри сказал ему, называется Хогвартс, приютился в туманных горах. На переднем плане несколько змей прятались у края темного леса и иногда появлялось стадо кентавров.

Том кивнул. У него никогда не было собственной картины.

— Это хорошая картина.

В течение следующих нескольких часов Гарри помог Тому убрать и принести мебель из его комнаты в соответствии с его желаниями. Том остановился на столе, изначальной кровати комнаты, платяном шкафе, маленьком комоде, удобном кресле и двух книжных полках. Его полки пока были в основном пустыми: на них стояли только его учебники и старые книги Роберты, но Том с удовольствие представлял, как со временем они заполнятся. Он не знал, сколько у него здесь будет времени (жить здесь с Гарри было ужасной удачей, но продлится ли это?), так что он максимально воспользуется всеми возможностями, пока они у него есть. Здесь Тому не надо было прятать учебники за поддельными обложками книг или волноваться о том, что кто-то украдет его волшебную палочку.

Гарри знал несколько чистящих чар, которые он с пользой применил на полах, ящиках и занавесках. Том вспомнил многие часы принудительной уборки в сиротском приюте, и его жгла мысль о том, как легко это делать с волшебной палочкой.

Пока Том занимался организацией книг на своих новых полках, Гарри провел огромное количество времени сидя скрестив ноги рядом с маленьким чуланом у ванной комнаты с толстой старой книгой волшебства на коленях. Через какое-то время Том перестал прислушиваться к его бормотанию, так как оно наполовину состояло просто из проклятий.

— Ага! — в конце концов воскликнул Гарри. — Получилось.

Том высунул голову из комнаты и увидел, как Гарри левитирует стул в чулан:

— Что ты сделал?

— Расширил пространство, — ответил Гарри, выглядя довольным собой. — Надо будет подождать день, чтобы убедиться, что чары не рухнут, а потом я перенесу лишнюю мебель сюда. Роберта может решить, что с ней делать, если и когда она вернется. Я могу расчистить третью комнату. Превратить ее в офис или что-то подобное.

Том задумался, что это говорило о Гарри, что он не убрал всякий мусор за больше чем полгода. Он решил, что это означало то, что Гарри нуждается в ком-то вроде Тома в своей жизни, чтобы побуждать его к действиям.

— Давай займемся также твоим окном, — сказал Гарри, взяв книгу заклинаний в руки и поднявшись на ноги.

— Моим окном?

Гарри предложил заколдовать окно, чтобы оно показывало то, что Том захочет, а не закоулок Лютного переулка. Том отказался, сказав, что не знает, какой пейзаж он предпочитает, но втайне ему даже нравился вид: это было как будто его личное окно в человеческий зоопарк, наполненный жестокостью и тайными сделками. Его единственной уступкой было позволить Гарри сделать стекло односторонним.

— В Лютном переулке есть странные люди, — объяснил Гарри, листая книгу волшебства, пока не нашел нужное заклинание. — Лучше оставаться вне их поля зрения, пока ты не подрастешь и не научишься защищать себя.

Как правило, Тому не нравилось, когда кто-то говорил ему подождать, пока он не станет старше, или когда люди указывали на те вещи, которые он не знает или не умеет. Но вместо того, чтобы задерживаться мыслями на этом, Том спросил:

— Ты можешь научить меня защищаться?

Гарри поднял взгляд от книги, и его зеленые глаза за очками были широко распахнуты:

— Я… конечно.

— Если только ты не плох в защите.

В Хогвартсе был предмет под названием «Защита от Темных Искусств». Он сам прочитал это в «Истории Хогвартса».

— Я не плох, — запротестовал Гарри. — А, вот оно. Ты уверен, что не хочешь вместо этого солнечный луг?

— Я уверен, — сказал Том. — Он не был бы настоящим.

— Настоящее относительно, когда дело касается магии, — пожал плечами Гарри, но сделал так, как попросил Том.

Прежде чем день подошел к концу, Том также затащил в свою комнату прикроватную тумбочку, положив на нее три книги, которые он намеревался прочитать в ближайшее время. К концу недели большая часть завалов из мебели, коробок и разных вещей из гостиной была втиснута в чулан. За столом они обнаружили довольно удобное кресло, и диван стал выглядеть приятнее, когда на нем не лежало вековое собрание газет. На стенах до сих пор висело чересчур много картин со змеями, которые Гарри отказывался снимать, но Том посчитал это приемлемым компромиссом.

Дни шли, и что-то внутри Тома успокоилось. Гарри не раскрыл никаких ужасных привычек и не выдвигал никаких кошмарных требований. И он не объявил все ошибкой и не отослал Том обратно в приют. На двери Тома был замок, на плите — еда, а в руках — книга. Этого уже было достаточно, но у него также была непоколебимая, неисчерпаемая доброта Гарри.

Гарри, который всегда спрашивал, как прошел день Тома, и никогда не заставлял его убирать за змеями, когда Том был не в настроении. Гарри, который не считал Тома глупым из-за всех вещей, которые он не знал о волшебном мире.

Сначала Том колебался задавать вопросы во время уроков защиты Гарри, пока Гарри не усадил его однажды и не сказал:

— Знаешь, ты можешь задавать мне любые вопросы, какие захочешь. Особенно о магии. Я не против.

— Я знаю, — проворчал Том. — Я просто… мне не нравится что-то не знать.

— И не выглядеть умным?

Том резко поднял голову:

— Я этого не сказал.

— Все в порядке, — ответил Гарри. — Все в порядке, Том.

Том ненавидел его за это. За его заботу, за его беспокойство, за его способность легко выражать то, что Том не мог. У него никогда не получалось разбираться в чувствах, но он хорошо знал злость.

Если существовало что-то, что Том ненавидел больше, чем быть обычным, это быть хуже обычного. Глупым. В школе были дети, которые считали, что просто из-за того, что у него нет родителей (что его родители его не хотели, или что его мама была проституткой, а также все остальные истории, которые про него сочиняли), то он идиот. Том им не был, к их разочарованию, но он ненавидел выглядеть глупым.

Ему не нравилась необходимость задавать вопросы. Не очевидные вопросы, ответы на которые обычный ребенок должен был уже знать, если он вырос в волшебном мире.

Хогвартс будет хуже. В Хогвартсе будут дети, большинство из которых воспитывались в магических домах и, возможно, получили дохогвартское магическое образование, тогда как у Тома была только горстка беспалочковых талантов, которые он тренировал и, как думал, которыми овладел в совершенстве, пока не узнал обо всем, что можно сделать с волшебной палочкой.

Он считал себя экстраординарным, талантливым, великим. Но оказалось, что он не такой. Далеко нет. Ведьмы, снующие по Лютному переулку, знали о магии больше, чем он.

Отсутствие знаний делало его одновременно угрюмым и целеустремленным.

Он решил проводить все время в магазине подержанных книг напротив их дома, о чем на следующий же день проинформировал Гарри. Ассортимент книг Роберты был маленьким и скучным. В магазине внизу была маленькая секция книг на продажу, но они в основном были посвящены уходу за змеями.

В связи с этим через месяц Том перестал слушать, когда Гарри настаивал, чтобы Том продолжал ходить в магловскую школу.

Том продержался только столько, сколько потребовалось, чтобы обжиться у Гарри, а потом объявил:

— Хогвартс не требует от меня закончить магловское образование, прежде чем я поступлю на первый курс. Я выучу намного больше информации, полезной для моей жизни, если я не буду тратить пять дней в неделю на изучение математики.

— Я думал, тебе нравится математика? — спросил Гарри, погладив змею по боку, прежде чем вернуть ее на насест.

— Мне нравится математика. Мне не нравятся мои одноклассники и учителя, и я не нравлюсь им. Мне не нравится, когда мне приказывают, что писать и говорить. Мне не нравится притворяться целый день. Мне не нравится школа.

Гарри повернулся к нему и жалобно сказал:

— Школа — это важно.

— Для чего? Я ничему не учусь, — Том решил, что его довод надо доработать. — Я прочитал учебники от корки до корки. Я редко узнаю что-то новое в школе.

— О, Том. Тебе нужно общаться, — наконец сказал Гарри, звуча слегка раздосадованным. — Здесь ты будешь совсем один.

— Я буду общаться со змеями. Некоторые из них хорошие собеседники.

— Я имел в виду с другими детьми.

— Я уже не общаюсь с другими детьми, — фыркнул Том. Он скрестил руки на груди, чувствуя себя некомфортно. — Мне это не нужно. Они все равно меня не понимают, — он улыбнулся. — Не так, как ты и змеи.

Гарри фыркнул:

— Змеи продали бы тебя за вкусную закуску.

— Они явно умнее, чем мои одноклассники. И дети в приюте едва ли отличались: я уверен, что они счастливо обменяли бы меня на миску овсянки, не говоря уже о чем-то вкусном. Я не получаю никакого положительного влияния от общения с детьми в школе или приюте. Я не понимаю, почему ты так об этом беспокоишься. Это всего лишь магловская школа.

— Всего лишь, — покачал головой Гарри. — Тебе все равно не стоит бросать обучение.

— Я не бросаю обучение. Я ставлю официальное обучение на паузу, пока я буду заниматься самообразованием при подготовке к Хогвартсу. Если я буду ходить в магловскую школу, я потрачу ценное время, которое я мог бы провести за изучением разницы между клобуком монаха и волчьей отравой.

— Это одно и то же растение, — сказал Гарри, а затем, кажется, осознал, что суть не в этом. — Мне не стоит это поощрять.

Том почти улыбнулся, но сдержал себя:

— Но ты не будешь препятствовать.

— Я не собираюсь заставлять тебя делать что-то, чего ты не хочешь. Ты знаешь себя лучше, чем я, и никому не повредит, если ты не будешь ходить в школу, — что было странной формулировкой, но Гарри продолжил. — Я был бы лицемером, если бы тебя заставлял, в любом случае.

«Ты можешь попытаться», — подумал Том, фыркнув про себя от этой мысли. Но он испытывал большее любопытство к подтексту слов Гарри:

— В каком смысле?

Гарри замялся, очевидно, раздумывая над словами, а затем пояснил:

— Я бросил Хогвартс после шестого курса. Были особые обстоятельства, но… — Гарри пожал плечами. — Я так и не вернулся.

Драгоценный интригующий фрагмент таинственного прошлого Гарри.

— Ты бросил школу? — ошеломленно спросил Том.

Гарри кивнул, выразительно посмотрев на Тома:

— Именно это ты сейчас и делаешь. Десять лет, и уже бросаешь школу.

— Мне одиннадцать. И я могу заниматься самообучением в магазине подержанных книг миссис Борродавки. Я получу от этого намного больше, чем от магловской школы.

— Ты формулируешь это как компромисс, но я уверен, что ты уже собирался впитывать знания как губка.

— Может быть, — признал Том. Он вгляделся в Гарри. — Что были за особые обстоятельства?

Гарри тряхнул головой, хотя его губы дернулись в улыбке:

— Это неважно. Если ты бросаешь школу, тогда у тебя есть время убирать беспорядок, который змеи оставили за прилавком.

— Это звучит как настоящий компромисс, — проворчал Том, скривившись от того, что ожидал найти, когда посмотрит за прилавок. Змеи не занимались ничем хорошим без Гарри или Тома рядом.

Гарри выглядел слишком радостным, когда сказал:

— Я ожидаю, что ты будешь рассказывать мне обо всем, что выучил за день. Мне тоже не помешает больше информации о волшебном мире. И если я поймаю тебя за чтением темных книг в этом магазине…

— Этого не будет, — пообещал Том и понадеялся, что прозвучал убедительно.

Гарри в любом случае было не о чем волноваться. Как и весь Лютный переулок, книжный магазин хранил секреты и темные знания, но многие книги в нем были намного выше магического уровня Тома и даже, возможно, выше его уровня чтения, хотя Том ненавидел это признавать. Сначала он выучит основы, а затем продвинется в другие интересные ветви магии.

Внезапно на Тома обрушилось ощущение счастья из-за того факта, что он вообще здесь и что Гарри так легко следовал желаниям Тома. Он списал это на свои отличные навыки манипуляции, но удача тоже сыграла свою роль в том, чтобы привести Гарри в жизнь Тома.

— Вчера я нашел книгу о магии в Древнем Риме, — поделился Том, игнорируя легкую нерешительность. Никого никогда не волновали книги, которые он читал. Миссис Коул определенно никогда не поощряла его привычку к чтению.

Но выражение лица Гарри было внимательным, а его улыбка — теплой:

— Расскажи мне о ней.

И Том пустился в рассказ.

* * *

— Мне не помешает еще одна пара рук для покупок, — сказал Гарри в одно утро после завтрака. Он делал какие-то заметки на обрывке пергамента, пока его чай остывал рядом. — Раз ты больше не ходишь в школу.

Том вздохнул, уже уткнувшись носом в книгу:

— Ты никогда это не забудешь?

— Может, однажды. Я не могу поверить, что я приютил у себя человека, который бросил начальную школу.

Том застонал и прожег взглядом Гарри. Он обнаружил, что Гарри не демонстрировал никакого раскаяния, улыбаясь поверх чашки чая.

— Тебе не нужно больше рук. У тебя есть волшебная палочка.

— Если ты пойдешь со мной, ты можешь помочь мне выбрать еду на следующую неделю. Что скажешь?

Том скрестил руки на груди и попытался не скривиться:

— Я могу помочь тебе выбрать сейчас. В тепле и уединении этой квартиры.

— Это не так весело, — возразил Гарри. Он был слишком бодрым для такого раннего часа. — Ты никогда не был на волшебном рынке. Это будет хороший опыт.

Том не доверял обещаниям хорошего опыта, но все равно сдался. Гарри заявил, что знает, как приготовить пирог с курицей и грибами. Том не хотел пропустить такие вещи.

Он принял тканевую сумку с выцветшими чернилами, заявляющими, что она со старой распродажи «Флориш и Блоттс» 1902 года, тогда как сумка Гарри была новее и кричала красными чернилами об опасности трансгрессии в состоянии алкогольного опьянения.

— Они раздавали их бесплатно у министерства, — объяснил Гарри, очевидно, будучи не против служить ходячей рекламой здравого смысла. — Хочешь поменяться?

— Нет, — ответил Том. Он прижал собственную сумку к себе поближе.

Названием места выхода из каминной сети было «Бесподобный базар», от чего Том фыркнул, но что согласился сказать. Он четко произнес слова и сделал шаг вперед, когда Гарри кивнул, помня о предупреждении Гарри, что можно оказаться в лавке «Горбин и Бэркес», если не быть аккуратным. Том знал, что ему надо немного больше магического обучения за плечами, прежде чем он сможет изучать глубины этого конкретного магазина в Лютном переулке.

Когда он открыл глаза, он обнаружил, что огонь перенес его во влажную пещеру, освещенную рядами факелов по обеим сторонам покатого тоннеля. Она была бы жуткой, если бы не какофония голосов и других звуков впереди. Тут даже играла музыка: какая-то быстрая, отрывистая мелодия, которую Том никогда раньше не слышал. Гарри вышел из камина мгновение спустя.

— Где мы? — спросил Том.

Он шагнул ближе к Гарри, и они пошли вперед. Он читал о разных магических существах, которые обитали в пещерах, и у большинства из них было множество рядов острых зубов. Гарри был более крупной и мясистой целью и, следовательно, хорошим щитом.

Он также был очень знающим:

— Тут проходит зимний рынок. Летом мы бы прошли через тоннель в другую сторону и поднялись бы на поверхность. Министерство выиграло эту территорию в последней войне с гоблинами, и гоблины так нам это и не простили. Роберта показала мне это место сто лет назад.

Тоннель вывел их к источнику звука: это был большой пещерный зал с высоким наклонным потолком с жуткими и завораживающими изображениями гоблинских войн. Но под потолком находился шумный, оживленный рынок с более чем сотней прилавков и покупателями человеческого и нечеловеческого вида. Том заметил полдюжину домашних эльфов и два угрюмых гоблина среди большинства покупателей-людей.

Несмотря на раннее нежелание быть здесь, Том получал удовольствие.

Он получил кошелек с монетами от Гарри, который, к счастью, не ждал, что Том будет постоянно с ним рядом, и потерялся в бесконечных рядах прилавков и одеял с выложенными товарами. Ему не понравились толпы людей и громкие, назойливые дети, которые пробегали мимо и чуть не сбивали его с ног каждый раз, но смотреть на все было очень интересно.

А еще больше ему нравилось осознание, что он может купить себе несколько вещей. Немного. Но достаточно.

Он купил два спелых, вкусных персика у одного из продавцов, который счастливо помыл их для него и призвал салфетку, чтобы их держать. Том съел оба, пока ходил по округе, рассматривая безделушки и открывая каждую книгу, которая ему попадалась.

Он один раз прошел мимо Гарри, когда решил взглянуть на киоски со свежей едой, но по большей части он был счастливее с книгой в руке.

— Не забудь о грибах, — напомнил Том, взглянув в сумку Гарри, в которой они подозрительно отсутствовали.

— Не забуду, не забуду, — засмеялся Гарри и послал его к другим прилавкам.

Гарри снова присоединился к нему через час, держа по булочке в каждой руке. Он передал одну Тому и взял другую себе, сев рядом с Томом и прислонившись к стене пещеры.

Тому заскучал от толпы и переместился к краю рынка уже некоторое время назад, наслаждаясь книгой, за которую выторговал хорошую цену.

— Какая начинка? — спросил Том, а затем все равно откусил. Он был голоден.

— Говядина с картошкой и немного овощей. Тебе понравился рынок?

Гарри улыбался, так что уже знал ответ, и Том фыркнул, признаваясь:

— Мне нравится эта книга. И персики были хороши.

«Спасибо», — подумал он, но не сказал, но Гарри посмотрел на него, как будто все равно все услышал.

Удача была мимолетной вещью, чем-то, чему он еще не доверял, неважно, что Гарри впустил его в свой магазин и жизнь. Том думал, что съел за прошлый месяц больше, чем за прошлый год. Он был сыт, в тепле, и это могло не продлиться, но пока что этого было достаточно.

Его новая жизнь иногда вызывала у него смутную печаль и заставляла его задумываться, что бы произошло, если бы он каким-то образом встретился с Гарри раньше. На год, на два, на три. Ему бы хотелось иметь годы этого, а не семь месяцев, пока он не отправится в Хогвартс. Но какое-то время раньше, и Гарри сам был бы мальчиком. Возможно, он бы не знал, как готовить гороховый суп с ветчиной, или так по-доброму говорить, или заботиться о змеях. Он не был бы тем Гарри, которого встретил Том, которому не было позволено исчезать из жизни Тома, неважно, насколько Том этого боялся.

Тома один раз усыновляли.

Ему не нравилось думать об этом: он провел так много времени не думая об этом, что эти воспоминания были туманнее остальных. Даже в юном возрасте его память была четкой. Но от той ситуации остались только кусочки воспоминаний, звуки и голоса. Неделя в целом. В течение которой он получил собственную комнату в доме незнакомца. У мужчины и женщины, которые утверждали, что будут его новыми родителями, пока они не осознали, что Том — это не только милое лицо. Что магия существует. Они оставили его там и вместо этого удочерили Лену. Лену, которая ковырялась в носу, часто плакала, и так и не вернулась в приют.

То, что было сейчас, не ощущалось как усыновление. Гарри не делал пустых обещаний о будущем и не говорил о любви, но обращался с Томом с таким уровнем заботы, который был чужд Тому.

— Мне здесь нравится, — пробормотал Том в булочку.

Он совсем не был плаксой, но он чувствовал себя… Он чувствовал. Он чуть-чуть наклонился, пока его плечо не стало касаться бока Гарри.

Гарри не терял времени даром и приобнял Тома за плечи:

— Мне тоже. Я рад, что я тут. Какое-то время я не был здесь счастлив. Я был потерян. Но похоже на то, что мне просто был нужен ты рядом. Ты такой хороший ребенок, Том.

Том почувствовал, как кончики его ушей потеплели:

— Я правда не такой.

— Да, ты хороший. Ты мой, так что я имею право быть предвзятым. Это правило.

Раз Гарри был согласен быть предвзятым, Том решил, что он тоже таким будет, всего лишь немного. Всего настолько, чтобы наслаждаться теплом в груди, булочкой в руке, книгой на коленях и шумом рынка, который казался таким далеким.

Это был хороший день. У него было таких много в последнее время.