Замена (гет)

Потекли дни. Я навещала Ярослава, по-прежнему таскала ему булочки. Мы созванивались по нескольку раз в день. Коля днями сидел за компьютером. К концу недели наш капитал благодаря ему увеличился в два раза. Но десять тысяч баксов — это тоже маловато для того, чтобы изымать излишки, так что Коля пока работал по-прежнему за еду Елены Александровны. В общем, как и всегда. Мы прекрасно понимали, что всему свое время. У «Zималетто» тоже все было хорошо. Вроде как. Катя исполняла обязанности Ярослава. Я по-прежнему секретарила. Необходим был новый человек на должность финансового директора. Правда, решать этот вопрос надо было только после выписки Ветрова. И, желательно, на заседании совета директоров. Андрей объявил нам, что скоро приезжают его родители из-за границы, и к этому времени мы должны подготовить отчет. То есть такое задание он дал, конечно, Кате. И мы правильно поняли, что от его выполнения зависит, получит ли Катя должность Ярослава.

Когда мы с ней сели разбирать отчеты отделов, то выяснилась неприятная вещь: продажи растут слишком медленно. Отчетный период, конечно, сравнительно небольшой, да и большая его часть прошла еще до ухода Павла Олеговича из компании, но все же. Андрей был в панике. Данные означали, что Воропаев обязательно прикопается и попытается сместить соперника с поста президента. Роман успокаивал его, как мог, но все напрасно. Кира предложила поговорить с Александром, но Андрей отказался. И, когда мы с Кирой ушли — она пригласила меня поужинать вместе, велел Кате подготовить поддельный отчет. Это мне потом она сама рассказала. Оставалось только вздыхать. Вот что с этими петушками поделать? Эти их войнушки… На самом деле, как и говорил Роман, ничего плохого не случилось. Да, уровень продаж рос незначительно, но ведь рос. Это было самое начало президентского срока Жданова. Через два месяца все бы выправилось, даже с учетом двух взятых кредитов. К сожалению, поиграть заемными средствами на бирже, как мы во «Фросе», не было возможности, все время требовалось вкладывать деньги во что-то другое. Поэтому других вариантов дохода, кроме поступлений от продаж, у фирмы не было. Однако Жданов отказывался принимать любые Катины аргументы. Мою осведомленность мы решили не демонстрировать. Кира, как оказалось, смогла догадаться сама. Ну, с моей скромной помощью.

— Вика, что мне делать? Я осознаю, что прибыль магазинов — ниже запланированной. Но прошло слишком мало времени, чтобы ставить это в вину Андрею. Но Сашке этого не объяснишь. Он так придирался к бизнес-плану, что теперь будет сверять все до сотой доли.

— Что ему неймется? — меланхолично отозвалась я.

— Ой, да все понятно. Он хочет быть президентом компании.

— Да чего бы год-то не дать Жданову поработать?

— Да не знаю я. Раньше я думала, что Сашка справедливо опасается за ваш капитал… но сейчас я понимаю, что это ту ни при чем. Даже при падении роста продаж мы получим дивиденды больше, чем в прошлом месяце.

— Ты собираешься что-то предпринять? — осторожно спросила я. Может, сама догадается? И точно!

— Да не во мне дело! Вопрос в том, что предпримет Андрей!

— А что он может предпринять?

— Ну, я не знаю… Пушкарева, по его словам, очень хороша во всем, что касается финансов. Он может сказать ей, например, попросить… составить поддельный отчет?

— Вот же блин… — вырвалось у меня. Да, Кира, мозги которой не засорены ревностью, страшная сила! К счастью, она подумала, что и до меня вот только что дошло.

— Вот и я о том же… — печально вздохнула моя подруга.

— Слушай, я представляю, что сейчас Жданов переживает. Как же ему хреново, если он и вправду на такое пойдет!..

— Я пойду к нему, прямо сейчас! — решительно сказала Кира. — Да, он может на такое пойти. И я, слышишь? Не буду его отговаривать. А помогу!

Я не успела и рта раскрыть, как она сорвалась с места и убежала. Сосчитав до ста, я двинулась за ней. Осторожно заглянула в президентский кабинет, увидела там, что Кира сидит в кресле, а Жданов опустился на пол и уткнул голову ей в колени. А рядом стоит совершенно обалдевший Малиновский, и улыбающаяся Катя хихикает в другом кресле.

— Ну что, как дела? — спросила я, входя внутрь.

— Приписки и подделки, — грустно констатировал Рома. — Если честно, я в шоке, панике и депрессии. Но у тебя есть шанс спасти меня, Виктория.

— Да ну? — усмехнулась я.

— Если ты согласишься сходить со мной на свидание, у меня буквально откроется второе дыхание!

— И ты составишь поддельный отчет сам?! — с энтузиазмом идиотки подхватила я. Жданов, да и Кира вместе с ним, уже ухохатывались над незадачливым подкатом, и Ромка понял, что над ним стебутся.

Он сделал виноватый вид и гордо сказал:

— Нет. Мои чувства к тебе, Вика, не настолько сильны, чтобы я полез на амбразуру!

— Ну как же так, Ромио?! — заржал Жданов.

— Имей в виду, мое сердце разбито, — деловито сказала я Малиновскому, подходя к Кате.

— Этого не может быть, потому что у тебя его нет, — пробурчал он.

— Не каждый увидит, — парировала я. — Тебе вот не дано.

— Так что мне делать, Андрей Палыч? — напомнила о главном Катя. Жданов посмотрел на Киру, та улыбнулась ему и сказала:

— Катя, сделайте так, чтобы ни у кого не закралось ни тени сомнений. Особенно у моего брата.

— Люблю тебя, Кира, — Андрей снова уткнулся в ее колени. Малиновский показал Кире большой палец вверх, я закатила глаза, Катя пошла собирать документы, чтобы поработать дома.

— Да, Виктория, — напомнил Жданов, — ты помогаешь Кате. Раз уж ты в курсе.

— Си, сеньоре! — отозвалась я, покидая помещение. В этот момент зашел Воропаев: оказывается, он приехал повидаться с сестрой, но не застал ее и пошел сюда, потому что предполагал, что она зависает у жениха. Мы с ним столкнулись в дверях, но он просто пропустил меня, не сказав ни слова. Типа не заметил секретаршу, чего он вообще на всякую мелочь обращать внимание будет? Да и слава богу!

Он вылетел из кабинета через пару минут, очень раздраженным. Зыркнул на меня, сказал: «Приятного вечера» и удалился к лифту. Еще через пятнадцать минут появилась Катя.

— Ты нам поможешь? — робко спросила она.

— Ну конечно. Мы ж теперь как бананы в одной связке, пока растем!

Нам пришлось вызвать такси, и хорошо, что начальство было занято. Я не хотела афишировать факт отсутствия у меня машины. Ни к чему мне сейчас такое внимание. Кира и Андрей вышли почти сразу за ней.

— Мы поедем встречать Павла и Маргариту, — пояснила Кира. — Вика, Катя, удачи. Если что — звоните мне.

— Или мне, — добавил Жданов.

— Но лучше не надо, — вклинился Малиновский. Мы все вместе, дружной компанией подошли к лифтам. И оказалось, что там еще сидит на ресепшне Маша Тропинкина. Ромка как-то весь оживился, уставившись на нее.

— Роман Дмитрич, — сказала я, — непорядок, ночь на дворе, а ценный сотрудник компании рискует, вынужденный добираться домой на общественном транспорте!

— Никогда! — гордо сказал Ромка и продефилировал к обалдевшей Машке. — Мария! Я и мой конь готовы домчать вас… куда вам надо?

— На Юных Ленинцев… — проговорила она.

— Так вперед! На юных ленинцев! — патетически воскликнул Малиновский. Маша просияла и, схватив сумочку, телепортировалась из-за стойки, встав рядом с ним, да так, чтобы ее симпатичный бюст буквально касался Ромки. Все остальные мы к тому времени уже были в лифте и просто помахали им рукой.

Мы с Катей вызвали такси и спокойно уехали к ней. На двоих не так дорого вышло. Хотя было уже десять часов вечера, Коля не спал, а сидел на кухне у Пушкаревых. Увидев нас двоих, просиял:

— О, девчонки! А я вас жду!

— Погоди, Коля. Мам, пап, можно Вика сегодня у нас заночует? У нас опять отчет. Или мы можем поехать к ней…

— Да куда, на ночь глядя? — замахала руками Елена Александровна. — Конечно, Вика, оставайся!

— Спасибо! — сказала я.

— Вы ж голодные, наверно? — верно предположила эта добрая женщина.

— Нет! — сказала Катя.

— Да! — сказала я.

— Вот это правильно! — подал голов дядя Валера. — Нечего на голодный желудок работать! И что там у вас за работа такая, что ночью вкалывать надо?!

— Понимаете, Валерий Сергеевич, — объяснила я, когда вымыла руки и села к столу, — дело в том, что Андрей Павлович, как бы это сказать, сейчас находится в очень невыгодном положении. Он пытается что-то сделать, но ему вставляют палки в колеса. Его проект — очень перспективный, но на нынешнем этапе очень уязвим. И нам надо сделать так, чтобы у недоброжелателей после завтрашнего совета директоров отпало всякое желание вредить. Нам надо подготовить такой отчет, чтобы все выпали в осадок и сказали: «Все, нам все ясно, и раньше, чем через полгода нам отчетов не нужно!»

— Ну, так они не скажут. Раз в квартал, я-то знаю! — погрозил пальцем Пушкарев.

— Тоже нормально. Но ведь они же каждую неделю вынюхивают! А завтра на совете будут родители Андрея.

— А, ну это понятно. Приятные люди, мне мать в журнале показывала.

— Ну вот. И не хочется, чтобы у них осталась и тень сомнений!

— Понятно. А вам-то, Вика, какой интерес? — вдруг спросил он.

— Его невеста Кира — моя лучшая подруга. Я помогаю им обоим. И с Катей и Колей мы подружились. Я-то не очень разбираюсь в финансах, а они оба — доки. Так что мы сотрудничаем.

— Ну, добро, — кивнул он. На том и разошлись.

На этот раз работа была еще более напряженной. Примерно в час ночи я написала смс Кире, в которой сообщила, что все готово. И поставила ее в известность, что Катя поменяла цифры в отчете по ее отделу. Кира ответила, что приняла к сведению. Буквально сразу Кате на мобильный пришло сообщение от Жданова: «Спасибо!»

Мы с Катей переночевали на ее диване, мои биологические часы разбудили меня в шесть, как обычно. Дав Кате поспать еще час, я бесцеремонно заняла ванную. Удалось как следует принять душ, потом облачившись в Катин халат. Что поделать — костюм у меня был вчерашний, но выглядел он нормально. Может, с утра Милко одолжит мне что-то из его коллекции?

К семи встала Елена Александровна, и мы вместе приготовили завтрак. К пол-восьмому встали Катя и Валерий Сергеевич.

— Эх, девчонки! — расчувствовался папа. — А давайте, я вас подброшу до вашего зималетты?

— А давайте! — согласилась я, в то время как Катя собиралась сопротивляться. Но ее сопротивление было сломлено. Захватив отчет в электронном виде, мы стартовали. Без пятнадцати девять были на местах. Катя еще унеслась кое-что доделывать, а я уселась на свое место, позевывая. Сделал себе кофе. Пришел Жданов, с жалостью посмотрел на меня и тоже попросил кофе. Сделала и ему. Потом Малиновскому. И Кате. Кира должна была сопроводить родителей Андрея — они хорошо вчера все вместе посидели в ресторане, как я поняла. Жданов велел мне идти их встретить. Хорошо, что я уже успела предложить меню для ланча! Мне позвонил Ярослав: он просил сегодня вообще не приезжать, поскольку его целый день будут катать по обследованиям. В принципе, и правильно. У меня и так дел было полно.

Отчет (фальшивый) прошел на «ура». Катю все хвалили. Андрей представил ее как своего помощника с совмещением должности финансового директора, пока Ярослав в больнице. С этим тоже все согласились. Александр Воропаев очень странно на меня поглядывал. Тьфу-тьфу, пронеси меня мимо! Кристина сыпала экстравагантными предложениями по поводу свадьбы Киры и Андрея. Одним из них было сыграть ее под водой. Я возьми, да и вылези:

— А что? В Норвегии есть ресторан, который по большей части располагается под водой. Правда, чтобы попасть туда, надо очень заранее записываться…

— Ой, тетька! Классно как! — обрадовалась Кристина. — Ну вот, я же знала, что это отличная идея!

Все посмеялись. Хотя она, по-моему, не шутила. А я поняла, что сболтнула лишнего. Как-то смутно вспомнилось, что именно в Норвегии такой ресторан открылся много, много позже. А, ладно, скажу, что перепутала Норвегию с Мальдивами! Воропаев удалился, несолоно хлебавши: придраться ему было не к чему. Андрей лучился радостью, а вместе с ним и Кира. Катя просто радовалась.

После заседания Ждановы-старшие отбыли отдыхать, в компании сына с невестой, а мы с Катей решили устроить посиделки с женсоветом. А где это можно сделать, как не в туалете? В общем, туда мы всех и позвали, заказав шампанского. Да, мы с Катей скинулись: нам же типа премию выписали, уж на три бутылки бы точно хватило. Но главной темой посиделок стало отнюдь не Катино назначение, хотя его тоже обмыли. Маша была в полном восторге от вчерашнего свидания с Романом. Да и сам Малиновский тоже был каким-то задумчивым сегодня, как я вспомнила.

— Ой, девочки! Он такой… такой…

— Ой, Машка! — всплеснула руками Таня Пончева, — и у вас, что, все серьезно?

— А я даже не знаю, — сказала она, — он сказал, что позвонит…

Мы все сделали немного кислые лица, потому что фраза была… ну, не очень оптимистичная. Так нам казалось. Но именно в этот момент у Маши зазвонил мобильный. Она всем показала: на определителе было написано: Роман Дмитриевич. Она ответила на вызов:

— Да. Да, я. Ну да, я просто… сейчас буду! А… а когда? Поняла… я тоже…

И нажала кнопку сброса.

— Ну?! — спросили мы ее хором.

— В шесть часов он заберет меня, и мы поедем…

— Куда?

— А мне все равно… — мечтательно ответила Тропинкина.

— А что? — сказала я. — Может, у Малиновского проснулось что-то человеческое помимо кобелиного?

Все поржали, но Маша была серьезна. Сменили тему. В итоге две бутылки шампанского выдули в течение получаса и разошлись по местам. Урядов для вида немного поругался, но мы на радостях всучили ему третью бутылку. Он порадовался подарку, поздравил Катю и отправил Таню печатать приказ. И было всем нам счастье!

Я отпросилась у Жданова домой пораньше. Спать хотелось — жуть! Он отпустил. Катя вызвалась остаться до шести. Завтра нам надо было уже работать на новые цифры, чтобы желаемое совпало с действительным. А пока — спать! Из дома позвонила Ярославу: он сообщал, что завтра его выписывают. Сказал время. Мы с Катей решили его встретить.

Но бурной встречи не получилось. Он, радостно с нами наобнимавшись, сделал нам ручкой и уселся за руль своей машины, после чего укатил, вероятно, домой. Мы переглянулись, пожали плечами и вернулись на работу. Странный он все-таки человек. Непонятный. Это мне в нем и нравится! Главное — выглядит здоровым и бодрым. Хотя у него наверняка сейчас куча ограничений по здоровью будет…

А дальше мы продолжали работать. На благо «Zималетто» и «Фрос-инвеста». Ну и себя любимых. Пару раз Маргарита Рудольфовна приглашала нас с Кирой в шоп-вояж по элитным магазинам Москвы. О, это была целая наука! Я даже пару раз смогла приобрести довольно дорогие вещи с хорошей скидкой! Коля продолжал инвестировать наш капитал, который спустя месяц увеличился аж в пять раз. И вот эту огромную сумму в двадцать пять тысяч баксов с моей скромной помощью ему удалось вложить так, что буквально за неделю это было уже пятьдесят тысяч. Еще через неделю — сто тысяч. Коля сам удивлялся. Но повезло, тут иначе и не скажешь. Кое-какие знания из прошлой жизни всплыли, или интуиция сработала — не поняла. Воспоминания — те, которые мои личные, до попадания в это тело, словно покрывались дымкой, так что четко не разобрать. Зато информация из Викиной памяти была полностью доступна. Может, это и к лучшему? Я уже изменила настоящее, скорее всего, так что и будущее будет другим. В общем, вернув деньги из оборота после очередной операции, мы подсчитали прибыль. Получалось, что без ущерба для инвестиций мы можем каждому положить на личный счет по десять тысяч долларов. Провели мини-собрание партнеров у меня дома и решили: пока не изымать, а оставить все в обороте. Тем более, что наметилось выгодное вложение. Богатеть — так богатеть. Но на этот момент мы уже начинали присматриваться к, как говорилось в мое время и наверняка еще будет говориться в этом, стартапам. Тут я в общих чертах могла сформулировать обоснование, пока какие-то сведения в голове держались. О том, как все будет развиваться.

Вообще-то у меня с деньгами и без этого было все в порядке, зарплаты хватало. Я с удивлением поняла, что уже почти два месяца минуло с тех пор, как я «попала». И хорошо живу, вроде бы! С долгами рассчиталась — благо Андрей не обманул насчет премии. Более того, нам с Катей ее выплачивали уж дважды. Закрыла все, и теперь, без кредита, позволяла себе не только платить по счетам в срок, но и покупать стильные и модные шмотки. Причем я наконец-то добралась до собственного магазина «Zималетто», который располагался в офисном здании. Вот там я и развернулась! Сотрудникам, оказывается, были существенные скидки, и чем старше коллекция, тем они были больше! Однако я выбирала только то, что мне нравилось в последней выпущенной коллекции. Милко оценил. Как и остальные.

Жданов орал в последнее время меньше. Кажется, несмотря на то что доходы от продаж росли все так же медленно, он был счастлив. Ну а что? Если надо, Катя же сделает еще один фальшивый отчет, а Кира опять поддержит! И все бы ничего, если бы не ткани, которые компания закупала у фирмы «Ай-Ти Коллекшн». Милко буквально рвал и метал принесенные образцы, утверждая, что в это его рыбок одевать нельзя! И что качество настолько отвратительное, что он даже повеситься на «вот этом вот» не сможет — порвется оно. И он не преувеличивал. Жданов напирал на то, что надо терпеть и экономить, Кира — что надо закупить другие ткани. Причем Катя ее поддержала. Но фишка в том, что отказаться от контракта с «Ай-Ти» было уже нельзя. Катя от имени Андрея уже провела с ними переговоры, причем он включил в контракт еще их фурнитуру. И объем закупок был огромный: на два миллиона долларов.

Дать контракту обратную силу без серьезной на то причины было невозможно. Казалось бы, безвыходная ситуация. И тут Кира сказала:

— Ну, Андрюш, неужели нельзя купить совсем небольшую партию нормальных тканей? Ну, чтобы хоть Милко был доволен?

— Любимая, для тебя — все, что захочешь, даже Луну с неба! — воскликнул это гад и тут же добавил: — Но только не новые ткани!

— Вообще-то есть небольшая возможность, — вклинилась Катя, и они уставились на нее, — но партия действительно будет ограниченной.

— Ну вот, видишь! — обрадовалась Кира. — Спасибо, Катя!

Но Катя почему-то совсем не радовалась. Она, наоборот, погрустнела и быстро убежал к себе в каморку.

Она вообще после этих переговоров с «Ай-Ти Коллекшн» была сама не своя. Нет, вне работы она оживала, говорила, что все в порядке. Но я прямо чувствовала, что с ней что-то происходит. Коля тоже не был в курсе, да ему и не особо было видно. Что-то явно было не так. Кира вызвалась мне помочь, и вдвоем мы загнали нашу скрытницу в угол. Нет, пытать не стали. Но довели до слез. Тоже мне помощь! Катя почему-то была негативно настроена по отношению к Кире. Хотя сама Кира нормально к ней относилась. Да и в целом отношения были ровными. А тут… самое прекрасное, что на помощь несчастной плачущей Кате прискакал прынц на белом коне — Жданов. Обнимал и утешал. У Киры челюсть отвисла, да и у меня тоже. Нас с Кирой просто-напросто прогнали из кабинета, потом какое-то время была тишина, потом раздался вопль Андрея: «Катя, как вы могли?!». Потом опять рыдания. Потом снова тишина. Дверь тихонько открылась, Жданов высунулся и мотнул нам головой, мол, заходите. И мы зашли. У Кати глаза были опухшими от слез, очки съехали на бок. Она всхлипывала до сих пор.

— Кать, ты нас извини. Мы не хотели тебя напугать, — сказала я.

— Да, Катя, простите нас. Мы не думали, что вы так отреагируете.

— А это потому, что причина слез в другом, — радостно пояснил Андрей. Он загадочно улыбался, ласково глядя на Катю, которая аж вся сжалась под его взглядом. — Представляете, девчонки, что придумали Мишка с Дианой?

— «Ай-Ти»? — удивилась Кира. — Вы же с ними заключили сделку? Они обманули нас?

— Скорее нет, чем да, — ухмыльнулся Жданов, — они пытались подкупить Катю, представляете?

— Нет, — честно ответила я.

— Скорее нет, чем да, — покачала головой Кира. — И что?

— Она все мне рассказала, хотя могла этого не делать.

— И как велика сумма? — уточнила я.

— Сто тысяч долларов… — проблеяла Катя. Немало, конечно, но откуда столько сомнений и слез. У нас же были деньги во «Фросе»? В том числе ее личные. И наших общих денег было гораздо больше, чем эти комиссионные — спасибо Коле.

— Да, немало, — медленно сказала Кира. — Ну, вот, Викусь, теперь ты поняла, почему она себя так странно вела? Это были муки совести. Поздравляю вас, Кать. Вы молодец, что все рассказали.

— Я… вы… должны уволить меня! За что, то я… даже мысль допустила, чтобы взять их.

— А кто бы не соблазнился? — усмехнулся Андрей. — Я бы вполне мог.

— Да даже я думать бы не стала, — серьезно сказала я. Видимо, тем самым разрядила обстановку. Все покатились со смеху. Вот же гады, не верят в мою порядочность!

— Эй, так не честно! Сейчас обижусь и тоже расплачусь! И одной премией тогда не отделаетесь! — я продолжила свое дело, их смех стал почти истерическим. Я тоже улыбнулась. — А ведь такая сумма, а? Блеск… Будете отказываться от сделки?

— Нет! — ухмыльнулся Жданов. — Мы возьмем эти деньги. Нет, Катя, мы не станем их пускать только на качественные ткани! Хватит и половины этой суммы, чтобы минимальные партии ушли в магазины Москвы и за границу. Есть еще одно применение этим деньгам. Все вы знаете, что у «Zималетто» слишком много кредитов. Чтобы кредиторы не порвали нас на куски, я хочу создать буферную компанию, которая прикроет нас, как щитом. А теперь там будет крутиться реальный капитал. Верно, Кать?

— Я… не знаю…

— Ну как же? Это же будет ваша компания, Катенька!

— М-моя?

— Не пугай мне Катю, Андрей, — строго сказала я. — Дай ей в себя прийти.

— Андрей, но это рискованно! Ты фактически отдаешь «Zималетто» в руки Кати.

— Она только что прошла такую проверку, которую мог бы не пройти я сам, Кир.

— Это-то и пугает, — Кира вздохнула.

— Андрей Палыч, зачем вы на себя наговариваете! — неожиданно воспряла духом Катя, — вы человек высоких моральных принципов! Вы… вы бы никогда так не поступили!

Мы трое переглянулись, потом рассмеялись.

— Нет, Катенька, — сквозь смех сказал Жданов, — вы слишком хорошо ко мне относитесь! Единственный человек, которому здесь можно доверять на сто, а то и двести процентов, это вы.

— По крайней мере, на сто тыщ баксов — точно, — вставила я, снова разрядив обстановку.

— В общем, так! Займитесь оформлением документов на свое имя, а я пока Малиновскому расскажу.

— Да, Андрей Палыч, — Катя быстро смылась в свою кладовку, я отправилась на свое рабочее место. Ну, Катерина! Поговорю я с ней… попозже. Работу никто не отменял. На всякий случай сразу набрала Колю.

— Колюнь, требуй сегодня с Кати новости. И учти: я с вами обоими очень серьезно поговорю.

— Ничего не понял, что там Пушкарева натворила еще?

— Если я правильно поняла, она уверена, что помогает мне из чистого альтруизма. Скажи, ты-то хоть так не считаешь?

— Нет, конечно. За зарплату работаю. Мы ж недавно обсуждали?

— Ну. Вот об этом и поговорим. Жди, до вечера.

— До вечера, — пробормотал он. Блин! Они, что, не считают себя собственниками «Фроси»! Надо прорабатывать этот вопрос, и побыстрее, пока Катю еще в какую-то авантюру не втянули.

Неожиданно двери лифта открылись, выпуская совершенно довольного Александра Воропаева.

— Добрый день, Александр Юрьевич, — сказала я, как положено.

— Добрый, добрый, — протянул акционер, невежливо рассматривая меня. — Мне необходимо поговорить с господином Ждановым. Он у себя?

— Присаживайтесь, пожалуйста. Одну минуту, я сейчас уточню

Я решила не рисковать со связью и зашла в кабинет. Кира и Андрей обнимались там, но ничего криминального.

— Шеф, Кира, пришел Александр Юрьевич. Он выглядит довольным.

— Да, это, наверняка, не к добру, — усмехнулся Жданов. — Проводи его в конференц-зал, Вика, — улыбнулся Жданов.

— Пройдите в конференц-зал, Александр Юрьевич. Андрей Павлович и Кира Юрьевна сейчас подойдут.

— Благодарю, Виктория! — его взгляд на меня мне совсем не понравился. Да Ромкины ненавязчивые приставания на фоне этого… выглядят невинными детскими шуточками!

— Может быть, кофе или чай? — предложила я.

— Кофе с коньяком, если есть. Сегодня отличный день! А будет еще лучше!

— Поздравляю вас с отличным днем. Рада за вас.

— А вам, Виктория, я передаю привет от нашего общего знакомого — Ярослава Борисовича.

— Спасибо за это, — отозвалась я. — Видимо, дела у него идут не очень хорошо, раз он не в состоянии набрать мой номер самостоятельно.

— Нет, просто я… пользуясь случаем, как говорится. А он очень занят, много работы.

— Я рада, что она у него есть. Сейчас я все вам принесу, располагайтесь.

Коньяк действительно имелся в запасах приемной, но только для важных персон. Александр к ним относился. Не забыв порезать лимончик (к коньяку, а не для того, чтобы довольная воропаевская морда стала покислее), я отнесла поднос в зал. Туда уже подходили Кира и Андрей.

— Вика, нам черный чай, пожалуйста, — попросила Кира. Я занялась его приготовлением. Потом отнесла. И — ура! Воропаев действительно выглядел расстроенным и каким-то потерянным. Кира сидела с безразличным видом, а вот Жданов светился от радости.

— Вот, Вика, представляешь? Оказывается, информация о комиссионных от «Ай-Ти Коллекшн» дошла и до Александра!

— Да? — удивилась я, — и откуда?

— Кто-то записал разговор Кати с Краевичем. Телефонный.

— Тогда… шеф, надо поблагодарить Александра Юрьевича за бдительность!

— Вот именно! — воспрял духом Воропаев. — Я, между прочим, об имидже компании забочусь!

— Спасибо, Саш, — улыбнулась Кира.

— Всегда пожалуйста, — растерянно кивнул Воропаев, потом переспросил, — что, прямо так взяла и рассказала?

— Ну да, и добавила, что мы теперь должны ее уволить, потому что она недостойна нашего доверия! Представляешь?

— Ну, если уволишь, дай мне знать. Ладно, признаю, ты умеешь подбирать кадры, Жданов. Что, хм, личный помощник, что эта, — он кивнул на меня, — змея, как на подбор. Но когда ты, несмотря на их поддержку, приведешь компанию к краху, это будет двойным поражением.

С этими словами он вскочил, потом бросил нам всем: "Всего хорошего!" — и убежал.

— У него тут шпион, что ли? — удивилась я. — Был бы тут Ярослав, можно было бы не гадать, кто.

— Да, но почему ты поблагодарила-то его? — удивился Жданов. — Или это была ирония?

— Так он указал нам на наличие шпиона, — я пожала плечами. — А уж вольно или невольно, дело пятое.

— Когда вы уже наиграетесь в эти шпионские игры! — возмущенно воскликнула Кира, — Вика, пойдем ко мне!

— Милая, вообще-то Вика — мой секретарь — попытался было протестовать Андрей, но Кира уже закусила удила.

— У тебя есть еще личный помощник. С ней ты в полной безопасности, она за тебя под пули пойдет, как я погляжу!

— А… — глубокомысленно произнес Андрей, но Кира уже вытащила меня из зала и повлекла в свой кабинет.

— Нет, ну достали! Оба! — продолжала возмущаться она уже там. — Ну неужели нельзя спокойно жить и работать?!

— Мальчики играют в войнушку. Два паучка сидят и дергают за ниточки. Сейчас Андрей начнет поиск внутренних врагов, и все вместо того, чтобы заняться как следует производством и наладить прозрачную бухгалтерию. Кто-то пострадает, притом не факт, что за дело.

— Да вот это точно, — согласилась она. — А еще этот фальшивый отчет! И я уверена, он не последний!

— Думаешь, продажи еще упадут из-за айтишных тканей?

— Даже не сомневаюсь. Но хоть Милко будет спокоен за своих рыбок, а это уже полдела.

— Но твой брат все равно будет ходить вокруг и вынюхивать, портя всем нам нервы.

— То-то и оно, Викусь. Тем более что после ухода Ярослава все равно остался шпион.

— Вот, кстати, напомнила! — вскинулась я, — Александр передал мне привет от Ярослава! Хотя было понятно, что тот об этом не просил.

— Да ты что? То есть они видятся?

— Не знаю, Кир. В любом случае, даже если и да, то Ярослав мог бы позвонить сам. Мы часто созванивались, пока он был в больнице.

— Ты часто ходила к нему?

— Каждый день. Носила булочки.

— Да ты что? У вас с ним, что?..

— И ничего. Он выписался, мило поблагодарил и свалил в туман. И больше, до сегодняшнего дня, я о нем не слышала.

— Так… очень интересно, — Кира сразу оживилась, заинтересованно спросила: — Он тебе нравится?

— Давай, об этом не будем, ладно? Я о другом хочу сказать. Если у твоего брата и есть тут шпион, то его с ним познакомить мог только Ярослав.

— Точно. И кто бы это мог быть?

— А я откуда знаю, Кир? Ну давай, детективов вызовем, а?

— Не надо детективов! Это лишнее! — рассмеялась моя подруга. Потом подумала и предложила, — а давай, ты позвонишь Ярославу? Ну, а что? Как раз сегодня Сашка тебе о нем напомнил! У тебя железный повод есть!

— А мне нужен повод?!

— Ну, ты же ему не звонила до этого!

— Так он же ясно дал понять, что ему это не интересно!

— Что, прямо так и сказал?

— Нет, но…

— Давай, звони!

— Ну ладно, ладно! Уговорила! — отмахнулась я. На самом деле, я хотела ему позвонить, очень хотела. Вот только не знала, как построить разговор. И будет ли он еще со мной разговаривать? Было немного стремно, но я решилась. Номер был в списке.

Он ответил сразу.

— Вика, здравствуй. Не ожидал тебя услышать.

— Привет, Ярослав. Как у тебя дела?

— Все хорошо, спасибо. Как твои?

— Тоже неплохо.

Где-то кто-то родился, потому что наступила пауза. Кира заговорщически улыбалась. И я решилась.

— Мне сегодня от тебя передали привет, ты знаешь?

Опять последовала пауза. Он там точно не отключился от радости, что я позвонила?

— Очень интересно. И кто, если не секрет?

— Александр Воропаев.

— Еще интереснее. И ты, как я понимаю, решила позвонить только после этого?

— Ну, ты же не звонил мне?

— А я думал, ты звонила только потому, что я был в больнице.

— А я думала, ты мне звонил только потому, что был в больнице.

Снова кто-то родился. Наконец, Ярослав решился:

— Вик… слушай, а давай встретимся? Что мы все по телефону, а?

— Давай. Буду рада встрече.

— Отлично. Тогда в семь в «Лиссабоне», ты как?

— Постараюсь успеть. Работы правда много.

— Придешь?

— Приду.

— Я буду ждать.

— До встречи.

Когда в трубке раздались короткие гудки, Кира рассмеялась.

— Да, Викусь, разведчик из тебя никакой! Он отвлек тебя, и ты повелась! Значит, он тебе точно нравится!

— Я вроде бы и не отрицала этого.

— Ну, тогда тебе… надо как следует подготовиться к свиданию!

— Это не обязательно будет свидание!

— Поверь мне, это обязательно будет свидание!

— Всего лишь встреча двух хороших знакомых, Кирюш, не придумывай!

— На что спорим?

— Не буду я с тобой спорить! Себе дороже!

— Вот и правильно, вот и молодец. А сейчас тебе надо привести себя в порядок. Можно не торопиться, на машине доедешь быстро.

— Да, наверное. Думаешь, Андрей меня отпустит пораньше, чтобы я успела переодеться?

— Ну, это вряд ли. Но ты всегда можешь заглянуть к Милко, он тебе что-нибудь подберет, подходящее случаю.

— Я подумаю. Время еще есть. Может, и так пойду. Мне еще надо поговорить с Катей.

— Кстати, насчет Кати! — спохватилась Кира. — Тебе не показалось, что она влюблена в Андрея?

— Еще как показалось. Но пока он не обращает на нее внимания, она будет любить его как любят солнышко в небе. Которое нельзя взять в ручки и поцеловать, не говоря уже о другом. А так, солнышко светит всем, верно? Сколько еще таких Кать вокруг него будет виться? Дофига. А ты — у него одна!

— Но и он к ней тоже так относится… знаешь, он так ее обнимал, когда утешал… мне даже как-то не по себе стало!

— Да, не надо бы им обниматься, конечно. Вот, кстати, об этом я тоже с ней поговорю.

— Тоже? А еще о чем?

— О доверии, Кир. О доверии.

— Отличная тема для разговора! Особенно перед свиданием, да?

— Издевайся, издевайся. Ладно, пойду я.

Андрей и Ромка были в кабинете президента, но я прошла к Кате.

— Как ты, Кать?

Она подняла все еще красные глаза и слегка улыбнулась.

— Нормально. Прости, что не рассказала вам с Колей…про «Ай-Ти».

— Это понятно. Никто тебя вообще за это не винит. Я про другое хочу сказать…

— Может, вечером обсудим, а? Коля мне звонил, рассказал о твоих инструкциях.

— Вечером я буду… занята. Не получится. Поэтому я предлагаю прогуляться туда, где мы сможем спокойно поговорить. Думаю, шеф тебя на полчаса отпустит.

Она вздохнула и уронила руки на голову.

— Знала бы ты, Вика, как я устала! Вставать не хочется по утрам! Все эти войны и подлоги…

— А это уже другая тема. Я тебя надолго не задержу.

— Ладно, пошли. И правда надо поговорить.

Мы покинула каморку. Парни срочно сделали вид, что заняты чем-то серьезным, а не подслушивали только что под дверью.

— Андрей Палыч, можно я отлучусь на полчаса? И Вика тоже!

— Вику у меня забрала Кира, так что на нее я уже не рассчитываю, — саркастически сказал Андрей, глядя на меня. Я закатила глаза.

— Я не понял, по какому праву у нас забирают сразу двух девушек!? — встрял Малиновский.

— Мы сами уходим, вот так! Но обещаем вернуться! — сказала я, поддержав его шутливый тон.

— Мы не верим обещаниям красивых девушек, — погрозил Роман пальчиком.

И получил от Кати неожиданное:

— Ну, значит моему обещанию вы поверите, Роман Дмитриевич. Пошли, Вика.

Мы закрыли за собой дверь в полной тишине. Надеюсь, Ромке стало стыдно.