Куколка (гет)

Не спалось. Снаружи шумел дождь со снегом, разуверив легковерных оптимистов, что весной не бывает плохой погоды.

Мисс Грейнджер встала и подошла к окну. Сев на подоконник, как в старые добрые времена, она всмотрелась в стекло, расчерченное косыми струями буянившей природы.

В тот вечер, когда она решилась на побег, тоже было так же темно.

Гермиона обхватила ноги руками, как в детстве, устроив подбородок на коленях. Наверное, она еще слишком наивна, раз полагает, будто бы терпеливый мистер Снейп забыл ей эту выходку. Хотя прошел уже без малого год, может, его мнение о ней стало чуть лучше? Но сейчас мисс Грейнджер не знала ответа на этот вопрос, глядя на бегущие по стеклу капли.

С Рональдом Уизли их познакомила его сестра. По пути в родные пенаты мистер Уизли заехал в пансион проведать Джинни Уизли. Рослый, с открытой улыбкой и добрыми серо-голубыми глазами, в поношенном твидовом костюме, в кепи, сдвинутом на макушку лихой небрежностью, мистер Уизли взбудоражил умы всех скучающих девиц в пансионе мадам Макгонагалл. И если бы иного джентльмена мадам Макгонагалл уже выставила бы за дверь, то мистеру Уизли она благоволила. Она была в хороших отношениях с его матерью и в разные годы учила арифметике и саму миссис Уизли, и даже ее сыновей, кто собирался связать свою судьбу с серьезной профессией. Рону Уизли арифметика давалась не во всем, но данных мадам Макгонагалл знаний хватило, чтобы поступить в навигационную школу и кое-как закончить ее, а после поступить на службу на гражданское судно.

Гермиона как наяву видела открытое, обветренное, обсыпанное веснушками лицо Рональда и его крепкое пожатие:

— К вашим услугам, мисс Грейнджер.

Она не могла сказать, что мистер Уизли ей понравился, скорей, она отметила его сходство с сестрой, охотно послушала о его подвигах в море, по незнанию поверив всему рассказанному, и вполне довольная собой разрешила мистеру Уизли писать ей.

Письма его были далеки от идеала, но мисс Грейнджер находила забавными его простецкие обороты, небрежность в почерке и занятными простые рассказы о досуге в родительском доме. Когда же в пансионе наступили промежуточные каникулы между триместрами, мисс Грейнджер не поспешила домой благоразумно, а поехала гостить в Норы к мисс Уизли. Мистеру Снейпу она весьма пространно описала свое желание побывать в доме подруги, не упомянув присутствие Рональда. Мистер Снейп в ответном письме, больше похожем на судейский циркуляр, дал свое согласие и напоминал о регулярном обмене посланиями — два раза в неделю.

Дом в Норах оказался большим, под стать родовитым помещикам Уизли, имевшим кучу маститых родственников по всей Англии. Однако ж, родословная не обеспечивала семейство деньгами, и ремонта дом не видел уже давно.

Задержаться в нем Гермионе пришлось на две недели, так как из-за обильных дождей разлился Кротовый лог, отделявший ее пансион и Норы. Все пути превратились в мало проходимые, и даже почта ходила с большим опозданием. Но восемнадцатилетней мисс Грейнджер, которая впервые так свободно гостила у кого-то, без своей служанки или без присутствия мистера Снейпа, все было внове и прекрасно.

Нравы в семье Уизли оказались вольными. Мисс Грейнджер видела, как сердечно ведут себя друг с другом старшие, как вполне свободно говорят на все темы отец с сыновьями, как свободно распоряжаются своим временем и досугом женщины…

Дух свободы ударил в голову и мисс Грейнджер: она настолько осмелела, что согласилась на конную прогулку в коляске с Рональдом Уизли.

О том вспоминать было сладко. До сих пор где-то обмирала часть души, когда мисс Грейнджер вспоминала тепло сильной руки на талии, теплое дыхание у виска и близкий запах горького табака, чуть отдававшего легкой кислинкой. Старый мерин, который их вез, был смирным, а мистер Уизли уверенным возницей, и мисс Грейнджер возвратилась цела и невредима. Она не могла вспомнить что-то о беседах, казалось, больше говорила сама, а Рональд молчал, что вполне устраивало ее и делало честь мистеру Уизли как хорошему слушателю.

Когда же вода убавилась, Гермиона вернулась в пансион, окрыленная, с папкой чудесных акварелей, где так же хранилась пара записей от Рональда — и никак не ожидала увидеть мистера Снейпа, который, как оказалось, ждал ее возвращения уже три дня.

Ранее, уведомив о распорядке, мистер Снейп навещал свою воспитанницу сперва раз в две недели, затем и раз в месяц, а после когда мисс Грейнджер освоилась окончательно — раз в триместр. Данный обычай порядком смешил одноклассниц мисс Грейнджер, к коим родители или родственники не наезживали так часто. Гермиона злилась, тушевалась, но не смела сказать опекуну, что тот ставит ее в неловкое положение.

— С возвращением, мисс Грейнджер, — холодно кивнул ей мистер Снейп, когда они оказались в гостевой комнате пансиона.

— Добрый день, сэр, — Гермиона вскинула вызывающе подбородок.

— Надеюсь, вы понимаете, отчего мне пришлось бросить все дела и ожидать вас? — проговорил Снейп, изучающе оглядывая ее.

— Я не виновата, что разлился лог, и письма приходили с запозданием, сэр, — натурально обиделась она. — Я потому и опоздала на занятия. В этом нет моей вины.

— Я в курсе, — ее опекун заложил руки за спину и прошелся по комнате. — Корреспонденция из Кейтнесса в эти дни доходила до канцелярии городского суда с задержкой в день, самое большое, в два. Но ваши письма, мисс, сократились ровно до одного раза в неделю. И отсылали вы их не по вторникам и субботам, как мы некогда условились.

— Почтальон не… не приходил по вторникам, сэр, — решилась на вранье Гермиона, хотя она попросту забыла о данном уговоре.

— Когда же он приходил, мисс? — безучастно спросил мистер Снейп.

— Я… по средам, сэр.

— Первое ваше письмо пришло в четверг, что указывает на то, что вы вовремя спохватились о письме и отослали его как положено, — тон его голоса был истинно судейским, изобличающим и устрашающим. — Второе ваше письмо дошло до меня в воскресенье, что свидетельствует о том, что в среду вы только вспомнили о письме. Третье письмо… — мистер Снейп сделал интригующую паузу и глянул пронизывающе ей в глаза, — до меня не дошло вовсе. Мне пришлось узнавать о состоянии Кротового лога, бросать свои дела и ехать сюда в надежде застать вас здесь, но… — Гермиона сглотнула, уличенная во лжи, — все вернулись вовремя, несмотря на препоны в дороге, кроме вас, мисс. Позвольте узнать, что вас так задержало в доме мисс Уизли или… кто?

Гермиона с трудом удержала порыв выложить все, как на духу, и едва выдавила:

— Это была вода, сэр… и мы не спешили.

— О, — только и сказал мистер Снейп. — Вы хотите сказать, что мисс Уизли дурно на вас влияет?

Вспыхнув возмущением, она весьма резко ответила:

— Мисс Уизли — порядочная девушка, сэр! Вы ничего о ней не знаете и не смейте так отзываться о моей подруге!

Взгляд Снейпа не выражал ничего, кроме черного равнодушия и смертельной усталости ото всего.

— И… и я не ребенок! Я вольна сама распоряжаться своим временем и заводить тех друзей, каких захочу! — продолжила Гермиона, пытаясь как можно быстрее закрепить успех.

Какое-то время судья молчал, глядя сквозь нее, а потом кивнул и тихо ответил:

— В таком случае надеюсь, что вас не постигнет горечь разочарования, — и ушел, закрыв за собой дверь.

Только спустя время мисс Грейнджер поняла, что мистер Снейп догадывался об истинных причинах, но уязвленный дерзостью воспитанницы, не вмешивался в развивающийся роман с мистером Уизли.

Как казалось Гермионе, все шло постепенно. Их с Рональдом переписка длилась с перерывами несколько месяцев, а с конца лета он стал навещать ее в пансионе. Понимая, что мистер Снейп по каким-то причинам не питает расположения к семье Уизли, мисс Грейнджер отлучалась из пансиона под благовидным предлогом: проведать одну из учениц или знакомых, коя либо жила в поселке, либо могла приехать к родственникам.

Наступившая зима и возвращение домой на каникулы не оставили Гермиону. Одеваясь как можно проще и неприметнее, она спешила на встречу. В условленном месте ее ожидал Рональд, узнаваемый по поношенному кепи и распахнутому пальто.

Их тайные свидания длились недолго — мисс Грейнджер торопилась домой, чтобы не вызывать подозрения у Сары или, не дай Бог, у опекуна. Да и сам мистер Уизли часто смотрел на часы или внезапно пропадал на день-два, после поясняя это поездками по службе. Гермиона верила и предпринимала робкие попытки ввести Рональда в дом и представить своему опекуну, а также прояснить серьезность намерений молодого человека. Ведь у них были уже довольно смелые знаки внимания в виде пылких поцелуев...

Но мистер Уизли часто заводил разговор об их положении, дескать, он человек небогатый, младший сын, старается выбиться в люди, а рядом мисс Грейнджер, судейская воспитанница и невеста с хорошим приданым…

Мисс Грейнджер слушала Рональда, ощущая себя довольно странно — ведь она богаче своего возлюбленного!

— Мой милый, вам не стоит переживать, — говорила она каждый раз. — Мы сможем жить на мои средства, а после уже и вы сможете обеспечивать семью!

Мистер Уизли механически кивал, а мисс Грейнджер воодушевленно расписывала их перспективы в виде дома с садом, совместного досуга и вполне себе мирной жизни, если он решит бросить службу и стать примерным семьянином. Порой Рональд улыбался этим мечтам и кивал.

И тут мисс Грейнджер пришла в голову гениальная идея познакомить его с Гарри, чтобы можно было встречаться не тайно, а явно. Мистер Поттер не осудил подругу и сделал так, как она просила. В дом Сириуса Блэка мисс Грейнджер вошла вместе с мисс Уизли в сопровождении ее брата Рональда. Сложное знакомство было произведено, и все остались довольны им: мистер Поттер пленился мисс Уизли, а мистера Уизли посчитал добрым приятелем, раз уж его рекомендовала разумная мисс Грейнджер. Мистер Блэк вообще ничего не имел против знакомств и связей крестника, а посему весьма благосклонно принял семейство Уизли, с коим, как оказалось впоследствии, мистер Блэк и сам был в дальнем родстве.

Так мисс Грейнджер получила предлог видеться лишний раз с Рональдом вполне официально и на нейтральной территории. Мисс Уизли, что была помощницей в устройстве этих встреч, вскоре стала возлюбленной мистера Поттера, и по набережным города теперь прогуливались две парочки, совсем не таясь прохожих.

В том, что до мистера Снейпа дойдут слухи, что его воспитанница гуляет по набережной в компании некого мистера Уизли, сомневаться не приходилось. Гермиона боялась, что опекун закатит сцену, но мистер Снейп попросту спросил у нее адрес мистера Уизли. Мисс Грейнджер адреса не дала, покуда не дозналась, зачем мистеру Снейпу такая информация. Судья Снейп неожиданно охотно поделился, что хочет отправить мистеру Уизли послание. Припомнив, что однажды Рональд Уизли пообещал официально представиться ее опекуну, Гермиона воодушевилась и сообщила адрес.

Послание действительно было отправлено, пока мисс Грейнджер заканчивала семестр в пансионе. Как в письме уведомил сам мистер Снейп, он в вежливых выражениях просил мистера Уизли явиться к нему в дом.

Но мистер Уизли не явился. Так было сказано мисс Грейнджер, когда она приехала домой на пасхальные каникулы. Однако спустя пару дней ей передали нарочным записку от Рональда, и содержимое ее встревожило:

«Гермиона! Ежели хочешь, чтобы мы никогда не разлучались, жду тебя завтра на нашем месте в десять часов пополудни. Благословения испрашивать не стоит. Поторопись. Записку сожги.

Р.У.»

Гермиона засуетилась. Она пыталась собрать вещи, выгребла все свои сбережения с карманных денег и искала костюм, в каком было бы сподручнее и быстрее бежать. Захваченная этим, она утратила бдительность и даже не допустила мысли, что ее сборы видны, а мотивы ясны.

В день побега все было как обычно. Часы ходили так, как положено; мисс Грейнджер, подготовив все необходимое, переоделась и…

На ее пути вдруг возникли всевозможные препоны. Сара долго не ложилась, бодрствуя и занимаясь делами. Замок на двери черного хода не поддавался ее ключу, и мисс Грейнджер пришлось сломать две шпильки, чтобы открыть его. Когда она выбралась на задний двор, гремел гром и мелькала молния. Резво преодолев преграду в виде соседского забора, мисс Грейнджер выбежала на улицу и растерянно огляделась.

Еще одна молная рассекла густую темноту вечера, громыхнуло, предвещая весеннюю грозу.

На пути к условленному месту отчаявшуюся Гермиону перехватил Гарри, возвращавшийся с дежурства в отделении Скотленд-Ярда.

Узнав от друга, что уже почти полночь, мисс Грейнджер горько разрыдалась от понимания сорвавшегося побега. Мистер Поттер отвел подругу к себе домой, недолго думая, плеснул ей коньяк в чай и заставил выпить. Разомлевшую мисс Грейнджер оставили почивать на диванчике в гостиной, а сам мистер Поттер побежал к месту встречи — но только темнота ночи и начавшийся ливень встретили его.

Достоянием газетной общественности попытка побега не стала. Но вот скандал, что разразился после, видели и слышали стены дома судьи и мистер Поттер, которому тоже крепко досталось, и он после долгое время вздрагивал при виде судьи.

Мисс Грейнджер до сих пор помнила каждое слово, что чеканил разъяренный мистер Снейп. Но что удручало ее еще больше, так это невозможность доказать свою правоту, ведь мистер Снейп не давал ей и рта раскрыть.

— Но, сэр, я же не думал, что Рон окажется таким! — не выдержал напора судьи Гарри. — Он казался вполне нормальным!

— Быть и казаться — две разные вещи, мистер Поттер, — парировал мистер Снейп. — И в другой раз, когда вам будет казаться, креститесь.

Мисс Грейнджер уверяла себя, что она дрожит от гнева, а не страха перед опекуном. Ее переполняло странной смесью тревоги, возбуждения, нервозности и решимости, когда они остались одни. Мистер Снейп указал ей жестом на кресло, но Гермиона из чистого упрямства не села. Она мяла в руках кончик шали, спадавшей с плеч, и настороженно посматривала на опекуна, который стоял у окна.

— Итак, мисс Грейнджер, — прокурорским тоном начал мистер Снейп, — потрудитесь объяснить свое поведение.

— Это мое дело, сэр! — мисс Грейнджер было элементарно стыдно признать, насколько глупо она попалась. — Я достаточно взрослая, чтобы поступать благоразумно!

— И где, позвольте узнать, было ваше благоразумие, когда вы решили бежать из дома, чтобы броситься в объятья рыжего выскочки? — голос Снейпа так и сочился ядом.

Гермиона задохнулась от обиды — как он смеет оскорблять Рональда?

— Не вы ли были тому причиной?

— Не понимаю, о чем вы, — ответил Снейп.

— Это вы запугали Рональда до такой степени, что он даже не мог подойти к дому на пять ярдов! — в голосе мисс Грейнджер звенела медь. — И вы... — догадка придала злости, — вы перевели часы во всем доме!

— Увольте меня от сих обвинений, мисс! — прошипел Северус. — В трусости мистера Уизли виноват лишь он сам.

— Рональд не из робкого десятка! — яростно продолжала отстаивать возлюбленного Гермиона. — Это вы ему чем-то пригрозили! — по взгляду Снейпа она поняла, что попала в точку. — Что было в вашем письме?!

— Я просил его определиться с серьезностью намерений и явиться ко мне, — с усилием ответил Снейп. — Мистер Уизли не захотел принять ответственность за свои поступки и не явился в назначенное ему время.

— Просили или угрожали?!

Снейп молчал, сверля ее тяжелым взглядом.

— Вы все разрушили! — мисс Грейнджер еще больше повысила голос. — За что вы так, сэр?! Я ведь не лезу в вашу жизнь! А вы не лезьте в мою!

— Моя жизнь напрямую зависит от вашей, мисс. Каждая сделанная вами глупость — груз на мои плечи.

— Но отчего-то мои деньги вам не кажутся большим грузом! — запальчиво ответила Гермиона и тут же пожалела о сказанном: Снейп замер и дернулся, как от удара.

Она невольно попятилась, когда он шагнул к ней, грозный, выше обычного, устрашающий, а черный, непроницаемый взгляд показался ей больным. Гермиона задрожала и уже готова была загородиться от удара (хотя мистер Снейп никогда не поднимал на нее руки, равно как и голоса), но судья замер в паре шагов от нее, словно взяв себя в руки. Она запоздало поняла, что сказала — ведь в первые годы мистер Снейп был беден, как церковная мышь, и потому выхлопотал у стряпчего мисс Грейнджер возможность получать деньги из ее счета. Их он тратил до пенни на нее, а если что ему и перепадало, то навроде общего стола, где мисс Грейнджер ожидали всегда хоть и простые, но сытные и приличествующие ее возрасту блюда.

— С-сэр… — попыталась объясниться она, поняв, что перегнула палку. — Это не то…

— Вы сказали то, что думали, мисс, — даже лед был теплее, чем голос Снейпа. — Я вас услышал.

— Сэр!..

— А теперь подите к себе в комнату, — судья сделал повелительный жест в сторону двери своего кабинета. — Разговор окончен.

Гермиона мрачно смотрела на то, как он разворачивается снова к окну. Ее обуял какой-то злой бес, и она, резко развернувшись на каблуках, вышла из кабинета, хлопнув дверью.

Позднее мисс Грейнджер поняла свою ошибку в обвинении во всех своих несчастьях опекуна, но так и не извинилась перед мистером Снейпом — обида на весь белый свет из-за сорвавшейся помолвки все еще стягивала горечью уста.

Эта же обида на следующий день заставила забыть старые упреки и произнести новые, вспыхнул новый скандал с обличительными словами и хлопаньем дверей… Гермиона металась меж чувствами и мыслями, желаниями и виной, не в силах успокоить сердце и дух.

Мистер Снейп всячески игнорировал ее, а затем вообще уехал по делам на три дня. Обдумать свое поведение мисс Грейнджер не успела, встречая с удивлением в гостиной поверенного ее отца. Мистер Ватсон вежливо ей улыбнулся и устроился в гостиной, держа на коленях кожаную папку с документами.

— Мистер Снейп попросил вас ознакомить с документами, мисс, — проговорил он, аккуратно перебирая листы смет и подклеенные чеки.

— Зачем? — недоуменно сморгнула Гермиона, порядком устав и отупев от переживаний.

— Это распоряжение вашего опекуна. Он посчитал, что вы должны быть в курсе ваших дел.

В итоге мисс Грейнджер весь день вникала в сметы по ее наследству, состоявших из доходов и расходов. Из документов выходило, что доходы в последнее время весьма увеличились не без участия мистера Снейпа, грамотно вложившего часть своих средств в виде доходных бумаг на ее счет. Когда же мистер Ватсон ушел, оставив наедине с ее мыслями, мисс Грейнджер проплакала весь вечер и даже не поужинала.

По возвращении мистера Снейпа негласно установился нейтралитет, полный осторожного, холодного молчания. Не нарушился он даже присланным в конце лета приглашением от мадам Макгонагалл присоединиться к ней. Наставница хотела, чтобы ее лучшая воспитанница излечила свое разбитое сердце благодаря трудовой терапии, которая, как известно, помогает всегда и во всем. Как и молитва.

Так, в полном молчании, мисс Грейнджер собрала вещи и отбыла на целый год в пансион, но уже не в качестве ученицы, а учительницы…

Мисс Грейнджер поежилась от прохлады в комнате и слезла с подоконника. Нырнув под одеяло, она прикрыла глаза — на молнию смотреть уже было больно, но перед закрытыми веками все равно вспыхивали белые сполохи.

Работа в пансионе пошла ей на пользу. Мисс Грейнджер ожила душой, повзрослела и окрепла под присмотром мадам Макгонагалл, которая ненавязчиво следила за своей воспитанницей, поддерживая ее и направляя.

Когда Гермиона села за очередное письмо мистеру Снейпу и не ощутила раздражения или подступившего обидного комка к горлу, то осознала, что… больше не злилась. А после прогулки по окрестностям и Кротовому логу, который стал ощущаться просто красивым местом, а не поводом для нечаянных слез, она поняла, что исцелилась окончательно. Простила и отпустила.

Возвращаясь домой спустя почти год, мисс Грейнджер надеялась, что мистер Снейп также простил и отпустил эту ситуацию.

Но как оказалось, мистер Снейп ничего не забыл и не собирался даже делать вид. Его поведение до ужина и после стали достаточным основанием полагать, что мистер Снейп был уязвлен куда более и весь год лелеял и пестовал свою обиду.

Мисс Грейнджер, открыв глаза, снова глянула на сверкающие молнии за окном.

А возможно, она и ошибается. Ведь как помнилось, мистер Снейп всегда был непроницаем и казался усталым ото всех и от жизни, полной ответственности, рамок и ограничений в целом. Да и он гораздо рассудительней нее, чтобы так долго обижаться.

С этой мыслью, что опекун просто устал, а не обижен, и посему оказал такой холодный прием, мисс Грейнджер уснула, укрывшись одеялом с головой.

За окном перестало греметь и мелькать, только дождь гулко стучал по стеклам.