Пришел, увидел, победил (джен)

Баронессе Анне Макдональд не терпелось, узнав о том, что я тоже волшебница, пройтись со мной под ручку по магазинам, по магической улице. Тем более, что в тот день мама и сэр Майкл были заняты. Участвовали в конференции по модной в то время науке Биотехнологии, где им предстояло выступить с докладами, чтобы представить свои научные достижения перед высокой научной аудиторией.

Пусть забавляются, нам с леди Анной тоже неплохо.

Пожилая леди Анна Макдональд дефилировала по волшебному переулку с видом… хм, с видом важной особы. Тем более, что и основания для этого имелись. Она была, как я уже говорила, последней из пятерых баронесс британской короны «по праву крови».

Повертев головой, она отправилась, задрав подбородок, к магазину богачей «Т&Т». Я бы не… Туда бы я точно не пошла, приди я снова одна за покупками. Да какое имеет значение, где и что покупать? Ну, в смысле одежду? Но, раз леди Анна сказала, что идём в «Твилфитт и Таттинг», то значит туда мы и идем.

Там мы долго выбирали для меня подходящую одежду — блузки с юбками, тёплые колготки и свитера, мантии, бельё — всё самого высокого качества, обувь. Даже тапочки не забыли купить.

— Дома я покажу тебе как вышить по подолу, рукавам и по изнанке защитные руны, Грациэлла, дорогая, — растаяв от гордости, леди Анна приценивалась взглядом к каждой шмотке, надетой на меня, пока я крутилась перед зеркалом. — Всяким заговорам научу, как защищаться от назойливых ухажёров…

— У меня красный пояс по дзюдо, мэм! — воскликнула я, не преминув похвастаться. Леди Анна усмехнулась и потрепала меня по ручке. Продавщица вежливо хихикнула, прислушиваясь к разговору.

— Грациэлла, ухажёров не надо калечить. Их надо отталкивать на небольшую дистанцию и очень аккуратно, чтобы не похоронить их репутацию. Тогда они, через некоторое время, снова осмелеют и вновь попытаются завоевать твоё расположение, но уже с вполне приличным предложением. Понимаешь?

Продавщица опять, уже более весело хихикнула.

Я уже всё понимала. Потому, что предварительно уже приняла особое Зелье и у меня улучшились мои лингвистические способности. Которых до этого у меня отродясь не было. Выпила снадобье, потом послушала-поговорила с учителем две недели. Потом сделали проверку — я всё-всё запомнила раз и навсегда. Мне обещали, что через два-три месяца, не больше, английский станет моим вторым родным, как бы, языком.

Закончив с магазином одежды, мы отправились за палочкой. Сразу скажу, что в магазин к Олливандеру я никогда в жизни одна не вошла бы. Посмотрев на грязную, облупившуюся вывеску, на непроницаемые для света, загаженные всякими природными и неприродными отложениями стёкла единственного окна, мне захотелось развернуться и поискать другой магазин. Но леди Анна опередила меня, открыв двери — при этом послышался звон колокольчика где-то из глубины помещения — и шагнула через порог.

Я думала, что грязь имеется только снаружи и на фасаде магазина. Но, оказалось, что замызганность продолжается и внутри. Кроме этого, войдя, я заметила две вещи. Первой из них была вездесущая пыль. Она не только плавала в воздухе, делая его туманным, но и лежала на всех горизонтальных поверхностях — на полках, на коробках, на столешнице, и даже на листьях злосчастного фикуса в углу комнаты. Наша обувь оставила заметные отпечатки по полу.

Второй — была песня-единение, которую я не ушами, но сердцем, услышала. Там, на последней полке, под самым потолком находилась и ждала моего появления моя палочка. Я, вдруг, почувствовала всем своим нутром усиливающийся между нами резонанс, а потом заметила маленькие молнии, извергающиеся из кончиков моих пальцев. Затем виновато посмотрела в сторону пожилой леди и спрятала свои искрящиеся руки в карманы курточки.

Звон колокольчика уведомил Гаррика Олливандера, что в магазин вошли клиенты. И он выплыл из облака пыли, придя откуда-то из задних помещений магазина. Был он весь побелевший и очень странный из-за своих необычных туманно-серебристых глаз. Зафиксировав взглядом нас, он пристально всмотрелся в мою спутницу.

— Ааа, маленькая Анна Максвелл Макдональд! Бузина с сердечной жилой дракона, хлёсткая и энергичная. Жива? — воскликнул он.

— Всё ещё служит мне, мистер Олливандер, — ответила моя спутница и на её щеках заалели пятна смущения. — Вот, я тут…

И она повернулась всем телом, приглашая мастера палочек взглянуть на меня. Взгляд его ни разу не моргнувших глаз перекочевал на мою персону. От этого изучающего взгляда мне стало не по себе.

— Но не внучка, — констатировал он. — Х-мм.

— Не внучка, но осенью станет ею. Давайте, мистер Олливандер, найдём подходящую для этой маленькой красотки волшебную палочку, — ответила леди Анна и присела на единственный табурет у «окна».

Она ожидала представления.

— Как тебя зовут, моя… х-ммм, … маленькая? — Олливандер согнулся и приблизил своё лицо к моему, вглядевшись в мои глаза. — Х- ммм…

Йоу! Этот, … это сущ… старик раскусил меня изначальную, что ли? Вслух я ответила на его вопрос вопросом:

— Зачем вам моё имя нужно, сэр? Лучше, продайте мне вот ту палочку! — Я указала пальцем на верхние полки, где Моя Палочка ожидала меня.

— Которую из них, мисс? — посмотрел он в направлении моего указательного пальца.

— Эту! — воскликнула я и мысленно позвала её.

Крышка коробки, в которой до нынешнего дня покоилась моя прелесть, соскочила и оттуда вылетела длинная белая палочка. Воздух наполнился вибрирующим звуком, а вся пыль пришла в движение. Кончик палочки излучал яркий белый свет и потоки пыльных частиц стали напоминать шлейф из микроскопических звёздочек.

Я схватила прилетевшую в мою правую руку палочку и смело взмахнула ею.

— Тергео! — крикнула я и помещение засверкало чистотой.

Даже столешница стойки, на которую Олливандер намеревался выкладывать всё новые и новые коробки с неподходящими для меня концентраторами магии, показала нам свой изначальный вид — дерево красной черешни.

— Х-мм, неожиданно! — хмыкнул старик. — Быстро же вас нашла ваша палочка, мисс. С вас семь галеонов. И всё же. Для справки. Как же вас всё-таки зовут, прелестное дитя?

— Грациэлла Данчковска, сэр, — я отсалютовала мастеру двумя пальцами, изобразив воинское приветствие. — Приятно было познакомиться.

Остальные покупки мы сделали в более спокойной обстановке, закончив сегодняшний шопинг на террасе кондитерской Флориана Фортескью. Побаловались сладостями, а уходя, забрали с собой большой сливочный торт для — как заявила леди Анна — «наших молодых учёных». И кокетливо хихикнула. Торт мы оставили в доме сэра Майкла им с мамой и отбыли на красном «Бентли» в поместье леди Анны. Чтобы позволить «нашим молодым учёным» обсуждать наедине — хоть всю ночь — итоги конференции.

О свадьбе много говорить не буду, там всё было так, как положено у знатных особ. Из Болгарии прилетели родители и брат мамы. Бабушка от увиденного была под таким сильным впечатлением, что до, во время и после церемонии ходила онемев и не издавая ни единого звука. Только оглядывалась с заплаканными глазами, тайно пощипывала деда, указывая ему то одно, то другое и вздыхала. А потом отправилась в поход по музеям. Бабушка, она такая — любительница древностей. Была у неё несбывшаяся радужная мечта — побывать на археологических раскопках хоть в самой Болгарии, но ещё лучше где-нибудь в Египте или в Индии и забыть обо всём остальном. А дед, при этом, должен был бы непременно последовать за ней.

Брат мамы успел в редкие моменты затишья спросить у неё, можно ли на год поселиться в нашей квартире в Софии. Ему… «подвернулась» клиническая ординатура по полостной хирургии. Получив разрешение и ключи, он, на крыльях радости, согласился сопровождать бабушку по археологическим выставкам.

Мой дедушка, узнав правду о моих экстрасенсорных способностях, глубоко задумался. Потом, наконец осмелился и позвал в сторону «эту напыщенную буржуинку» леди Анну и о чём-то поговорил с ней наедине. Ну, как наедине? При помощи специально нанятого переводчика.

* * *

Проводить меня на вокзал Кингс-Кросс мои болгарские родственники, к сожалению, не смогли. Ещё тридцатого августа закончилось разрешение на их пребывание на территории Англии. А мама с новым мужем, конечно, отбыли в свадебное путешествие. Поэтому, меня первого сентября на вокзале Кингс-Кросс сопровождала леди Анна.

Ну, как сопровождала — она аппарировала вместе со мной на специальную площадку с магической стороны барьера между мирами — обычного и волшебного.

Нас встретил шум и гам многоцветной толпы. Красный паровоз Хогвартс-экспресса пыхтел и испускал струи белого пара. К этим звукам добавлялись крики домашних питомцев, провожающих, настоящих и будущих учеников волшебной школы.

Мимо нас пробежала целая стая чем-то растревоженных рыжиков, среди которых я не увидела ожидаемого присутствия темноволосого Гарри Поттера, героя магмира. Пара одинаковых рыжиков, близнецы Джордж и Фред Уизли, подпрыгивали, заглядывая сквозь окна вагонов, размахивали руками и кричали:

— По-о-оттер, Гарри Поттер, ты в поезде-е-е?

Рядом с близнецами бегала вся заплаканная, кривовато заплетённая в две неодинаковые рыжие косички девочка в… ночнушке. Это была их сестра Джинни. А если точнее, то мисс Джиневра Уизли. Хотя, из неё и мисс-то, честно говоря, как из г-а конфета, но это не мешало ей мечтать стать миссис Поттер. Идея настолько жалкая и несуразная, что даже не смешно.

Леди Анна, глядя строго вперёд, поморщила нос, когда мимо нас пробежал самый младшенький из рыжиков Уизли. Тот, который звался Рональдом. В общем, от их внешнего вида, мне стало тошно и я повернула голову, чтобы посмотреть на нечто чистое и белое. От Версаче. В которое была одета леди Анна. Ну, никакого сравнения.

А она, повернувшись ко мне и схватив меня за локоть, начала наставлять меня:

— Грациэлла, обещай мне, что близко к себе не подпустишь кого-либо из этих детей, — сквозь стиснутые зубы шипит леди Анна. — Боже мой! А ведь это же древняя чистокровная фамилия, одна из Священных двадцати восьми! Да они же ничем не отличаются от цыганского табора! Посмотри на их мать, потом на них. На то как они одеты, как от них скверно пахнет, на их поведение. И никогда… слышишь, никогда!.. не заводи дружбу с любым из них. Это семейка Уизли, за ними давно закрепилось прозвище Предателей магии и Осквернителей крови. С такими не то что шашни, не то что дружба, обычное знакомство опасно для репутации и для здоровья. Понимаешь?

— Да, мэм! Я знаю, мэм, — отвечала я, таща за собой свой уменьшенный размером чемодан на колёсиках.

— И вот что, Грациэлла, — продолжила она наставлять меня. — Мы с твоим дедушкой решили, что не отпустим тебя в Хогвартс невооружённой. Не возражай! Я заколдовала свой собственный дамский пистолетик, чтобы он стрелял не обычными оловянными пулями, а шариками сгущенного воздуха. Возьми! — Она вложила мне в руки маленький, похожий на детскую игрушку пистолетик. — С ним очень просто обращаться. Снимаешь с предохранителя и давишь на спусковой крючок. Пули не закончатся, потому что воздух вокруг всегда присутствует. При попадании шарик взрывается, расширяясь и… понимаешь, да? Убить кого-нибудь с большого расстояния невозможно, но в пределах пяти-десяти метров поранить-покалечить могут эти воздушные пули запросто. Если стрелять в упор, то дела становятся посерьёзнее — человеческую плоть они разрывают в клочья, а могут пронзить и насквозь. Вряд ли это тебе понадобится, но так нам всем будет спокойно за тебя. Бери и клади в сумочку.

— Спасибо, спасибо, леди Анна! Вы об этом с дедушкой разговаривали?

Она кивнула и незаметно для окружающих опустила пистолетик в мою маленькую сумочку с расширенным внутренним пространством, которая висит у меня через плечо. В ней у меня обед, бутылка воды и несколько новых комиксов про Людей-Х. Там, в свободном отделении и «прилёг» подарок старой баронессы. Приподнявшись на цыпочках, я поцеловала её в щёчку, прежде чем проститься с нею и подняться в вагон, чтобы найти свободное купе.

В последний момент я заметила появление одной, известной мне из воспоминаний по прежней жизни, лохматой заучки. Мисс Гермиона Грейнджер сама тащила тележку с загруженным на неё огромным, при своих настоящих размерах и весе, школьным сундуком. Управлять тележкой она не умела, вот та и болталась туда-сюда вдоль перрона, а девочка болталась за тележкой.

Над толпой возвышалось — не я одна это заметила, чучело стервятника, прикреплённое к шляпе некой пожилой дамы. Ага, ага, это значит, что и леди Августа Лонгботтом с внуком тоже уже здесь. Вот с этим мальчиком я решила путешествовать в поезде.

Но не успела я придумать, чем бы привлечь внимание бабушки Невилла, как это сделала леди Анна, воскликнув:

— Гасти, дорогая, ты ли это?

Увидев друг друга, обе они в первый момент замерли на месте, вглядываясь друг в друга. Потом, узнав, завизжали, изображая девочек после каникул, и бросились обниматься. Мы с Невиллом, смутившись, стояли поодаль в ожидании, когда радость встречи двух бабушек поутихнет. Оказалось, что леди Августа и леди Анна учились в одно и то же время на одном и том же факультете.

Ну и «загрузили» они нас с Невиллом в одно купе, по-быстрому попрощались с нами, внуками, и, взявшись под ручку, удалились, чтобы вволю поговорить, повспоминать, промыть с наслаждением косточки всем своим старым знакомых.

Наше с Невиллом купе было вторым от начала в последнем вагоне. Мы с ним присели друг напротив друга у окна и молчаливо стали ждать чуда, чтобы кто-то из нас первым заговорил. Точнее, ждать стал Невилл. Ох, уж это дикое британское чванство! Парень так и сидел бы до самого Хогвартса в ожидании официального представления, если бы я была английской девочкой. Но мне-то было пофигу представлены ли были мы с ним или не были по всему официозу.

— Я Грациэлла Данчовска, а ты? — как только я почувствовала, что молчание затянулось, заговорила я. — А тебя как зовут? Наши бабушки, оказывается, подружки со школы. Обрадовавшись встрече, они совсем о нас с тобой забыли.

Мальчик весь зарделся от смущения, нервно провёл несколько раз рукой по спине отвратительной на вид болотной жабы и выдал:

— Я Не-невилл, мисс, Невилл Лонгботтом. Мне очприятно.

— И мне. А как зовут этого, — я указала пальцем жабу, — приятеля, Не-Невилл?

— Тревор, мисс. Дядя Элджи сделал мне подарок, но Тревор мне… он мне не… — засмущался ещё больше мальчик и посмотрел свозь окно.

А с другой стороны окна разворачивалась занимательная сцена с рыжими Уизли в главных ролях. Вокруг миссис Уизли собрался весь её выводок, включая пятикурсника (Я это хорошо знаю!) Перси. Она отчитывала всех одновременно, особенно громогласно — своего самого младшенького сыночка, долговязого Рона. В довесок, она треснула его по шее, чтобы он замер, и передником — который почему-то не сняла с себя, выходя сегодня из дома — стала оттирать пятна на его замызганном лице. Этого персонажа поттерианы — Рональда Уизли — я ещё с прошлой жизни ненавидела. Ещё с момента прочтения самой первой книги ГП и ФК. «Ну, Рональд, — подумала я. — радуйся жизни, пока живой. Я за тобой буду пристально следить и, если всё будет по канону развиваться, прослежу и в тихом месте прихлопну нахрен.»

Рядом с братьями стояла Она. Дёргая маму за передник, обливаясь слезами вперемешку с соплями, горько хныкала будущая «миссис Поттер». Будущая она миссис Поттер, понимаете ли. Хе-хе. «Девочка, — мысленно обратилась к Джинни Уизли я, — да ты в здравом уме? Ты ещё не поняла, что я уже здесь!» Вглядываясь в представление под нашим окном, в моей голове, вдруг, пронеслась мимолётная короткая мысль о том, что может быть, я получила ответы на все свои вопросы. К тем силам, которые устроили мою вторую жизнь. Но, как говорится, поживём — увидим.

Наше путешествие прошло бы спокойно, в тихом общении с мальчиком Невиллом, если бы периодически нас не беспокоили представители рыжей семейки. То прибежит с расстроенным видом одинокий Рональд с крысюком в руке. Свободной рукой, во время своего визита, он резко, не спрашивая ничего, открыл дверь в наше купе, посмотрел на нас ошалевшими глазоньками и убежал. То два его братца-близнеца пройдутся мимо, распевая некую восхваляющую алознамённый факультет Годрика Гриффиндора песенку. То странная троица из одного малохольного белобрысого мажорчика и двух шкафоподобных верзил — ну, для одиннадцатилеток, конечно — охраняющих каждый его шаг, продефилирует. То бишь, сам Драко Малфой с вассалами, Крэббом и Гойлом, не помню их собственных имен, появиться в коридоре вагона соизволил.

Как раз, когда Малфой с охраной разговаривали с Невиллом, расспрашивая того видел ли он Гарри Поттера, в этот самый момент лохматая Грейнджер проплывала мимо нашего купе. Услышав отрицательный ответ, все четверо — Малфой с охраной и Гермиона — ретировались кто откуда пришёл.

Не буду вдаваться в подробности, как проходил наш поход до чертогов замка Хогвартса. Или как нас встретила замдиректора профессор Макгонагалл и как привела нас в маленькую комнату. Не озаботившись проверить нас по списку, она бросив через плечо: «Приведите себя в порядок и ждите!», ускакала в неизвестном направлении. Как затем появились школьные привидения. При виде которых девчонки испугавшись раскричались. А Малфой начал пыжиться, объясняя всем, что ничего страшного в призраках нет.

Рон же, со своей стороны, привлёк внимание к себе рассказами, что (Этот страшный секрет ему раскрыли его старшие братья-близнецы!) распределение первачков происходит просто. Нужно только со злющим горным троллем сразиться. Мисс Грейнджер, услышав это, чуть не разревелась от разочарования, что не будет никакого вступительного экзамена.

Распределение же, на самом деле, проводилось при помощи Распределяющей шляпы. Когда настал мой черёд присесть на табурет, она решительно сказала:

— Гриффиндор!

Ну, Гриффиндор — так Гриффиндор. Леди Анна тоже там училась и… ничего. Жива. И я буду бороться, не позволяя никому определять мою судьбу. За мной на львиный факультет последовал и Невилл. Постепенно очередь таяла, когда прозвучало:

— Гарри Джеймс Поттер!

И он выступил вперед. А когда и его Шляпа отправила к нам, стол Гриффиндора разразился криками.

— Поттер с нами, Поттер с нами, — скакали как дикари, какими в действительности было большинство гриффиндорцев, близнецы Уизли.

А сам Гарри, «отбрыкавшись» от попыток близнецов хлопнуть его по плечу, скромно присоединился к нам с Невиллом, присев рядом со мной.

Последним к нам присоединился Шестой Уизли и стал сразу, сходу обвинять Поттера, что тот не встретился с ним, Роном, в поезде. А Гарри, вдруг, взял да и огрызнулся, отшив и этого рыжика. Рон разобиженный уселся рядом со своими братьями-близнецами, откуда злобно зыркал в сторону нашей троицы.

Знакомство, шуточки, разговоры с соседями… Гарри, кстати, остальных первачков не сторонился, а вполне себе нормально общался со всеми. Правда, все разговоры прошли мимо моих ушей потому, что моё внимание было сосредоточено на изучении национального героя магического мира Британии. Ну, да… был он худенький, невысокого роста, но отнюдь не оборванцем. Красивая профессиональная стрижка волос, чёрная, из высококачественного сукна мантия, сидела на нём как влитая. Белоснежная рубашка… Я посмотрела вниз — и шикарная обувь…

«Странно, — подумалось мне. — А где очки-велосипеды, которые делали Гарри полностью похожим на Джеймса Поттера, его отца? Где обноски с кузеновского плеча? Где разбитые вдрызг и заклеенные скотчем кроссовки? Где это всё я вас спрашиваю?»

Но, обстоятельно подумать об этом у меня не получилось. Наш рыжий одноклассник Рон привлёк внимание к себе своими истерическими выкриками. Он кричал и обвинял Гарри во лжи, несдержанно размахивая руками. А в его руках бился в агонии от удушья его любимый крысюк Короста. А, Рон, всё кричал, и кричал пока не удушил того наконец.

Сразу после своей смерти крыса, как я и ожидала, постепенно вернула свою человеческую внешность. Потому, что это действительно был Питер Петтигрю. Якобы погибший во время стычки с предателем семьи Поттеров герой. В действительности — анимаг-крыса, и предатель своих друзей.

Я озвучила свои «подозрения» на ломаном английском, чем привлекла к себе внимание сидящего рядом со мной Гарри Поттера. Он посмотрел с любопытством, попросив меня представиться. Я и представилась, объявив, что я из Болгарии.

А потом наши взгляды встретились.

И… мы поняли друг друга.

— Поговорим по пути наверх, — сказал он.

Я накрыла его руку ладонью и слегка кивнула ему головой. Невилл только хмыкнул.