Закон диалектики (джен)

Все они выиграли от знакомства. Особенно в интеллектуальном и экстрасенсорном отношении. Больше всех повысился уровень у Карлотты Адамс.

Была весна тысяча девятьсот восемьдесят первого года, в мире наблюдался повышенный интерес к компьютерной науке и языкам программирования. Для молоденькой профессорши наступили золотые времена. Она с головой бросилась в изучение Фортран IV, Си́мула-67, чтобы сориентироваться в этом новом направлении.

Параллельно с этим вся их группа, объединившись вокруг мистера Вернона Дурсля, бросилась в связанный с интересами Карлотты бизнес-проект — разработку программного обеспечения для развивающихся компаний. Вклад в это предприятие сделали все, и в конце лета того же года он полностью окупился. Мисс Адамс в конечном итоге, действительно оказалась математическим гением.

На технических симпозиумах, где она регулярно устраивала сенсации своими докладами, заговорили о чипах. Это были электросхемы, уменьшенные в размерах сотни раз, благодаря развитию полупроводников и лазерной техники. Ей первой пришла идея использовать эти готовые, размером с бобовое зерно чипы в детских игрушках. А потом и в детских компьютерных играх.

На предприятии мистера Дурсля «Гранингс», где производились всякие дрели, электросварочные инструменты и прочие, интересные лишь для Джо Трипса вещи, вышла первая кассетная телевизионная игра — «Бомбермен». Её демонстрация произвела фурор на рынке детских игрушек.

Счета членов клуба «Королева Маб» распухли.

Карлотта могла некоторое время перед новым учебным семестром отдохнуть.

* * *

В четверг двадцать девятого октября восемьдесят первого года клуб собрался на кухне семьи Дурслей. Был удивительно тёплый день. В гостиной, в своей переносной кроватке, рядом с открытым в сад окном, чтобы дышал свежим осенним воздухом, спал полуторагодовалый сынишка-ангелочек хозяев, Дадличек. Во сне он сладко похрапывал, не ведая, что приготовило для него будущее.

Гости сидели вокруг обеденного стола на кухне и пили каждый свой, отдельно приготовленный Петунией отвар. Разговор вёлся на тему недавно переселившейся в соседний дом миссис Фигг — кошатницы, неряхи и страхолюдины. Молодая хозяйка жаловалась, что старуха всё время заглядывает через общий забор, заговорщически подмигивает ей и старательно навязывает себя в подмогу с ребёнком. Петунию эта неприятная особа настораживала и несколько раз она резко пресекала порывы соседки быть ей чем-то полезной.

Внезапно, после второй чашки отвара — очень вкусного, кроме всего прочего, Карлотту так сказать «прихватило». То есть, она впала в то состояние, которое называлось транс. Побелев глазами, вскинувшись изогнутым в дугу телом, она вся затряслась, угрожая грохнуться со стула на пол. Тряся головой и разметав рыжие кудри по спине, она тяжело задышала и стала хрипеть. Изо рта бившейся в судорогах девушки вышел скрипучий и как бы потусторонний мужской голос:

— Она уже родила, кха-кха, мальчика… прошлым летом… Лили родила… брррм-бррррм… Предательство крысы… Крыса двуличная, собака верная…ааахммм!

Девушка стала колотиться лбом об столешницу, и Петуния, вся похолодев от услышанного имени младшей сестры, быстро подложила обморочной Карлотте кухонное полотенце.

— И она умрёт… аргхм-агрррр… — вещала она, — вместе с мужем-оленем вв-в-в… конце оо-окт…кха-кха… октяб… рррр… яааа…

Мистер Трипс держал Карлотту за локоть, чтобы она не сверзилась на пол.

— Петунияяяяя, — проскрипела она, подняв белое, как мел, лицо к потолку — тебе… рммм-агрмммм… Гаррииии… растиииить…

Петунии стало страшно. Её младшая сестра Лили умрёт? Карлотта сказала — в конце окт… не договорила, но всё и так понятно. В конце октября. То есть, завтра или послезавтра? Невозможно!

Её зазнобило и она обхватила себя руками, чтобы сохранить своё тепло. Представила себе, что произошло бы с её маленьким солнышком Дадличкой, если бы они оба с Верноном погибли, и душа ушла в пятки. Тем временем Карлотта продолжала давиться этим чужим голосом:

— Дамблдорррр… Вол…хррррр…деморт… Гарриии… он… гхррр… нас до новых…агхррр-мррр… высот… — и упала всё-таки на пол, выскользнув из захвата руки мистера Трипса.

Петуния поёжилась, почувствовав, что волосы на голове встают дыбом. Мир вокруг неё закружился и она покрылась испариной. Надо было предупредить Лили, но как с ней связаться, если у Петунии почтовой совы нет, а там, где сестра живёт, скорее всего, телефона нет? Что делать, что делать? Времени в обрез, до указанного срока осталось всего-ничего, день-два!

— Петуния, милочка, что с тобой? — накрыв её ладошку своей дряблой старческой рукою, спросила бабушка Стоун. — И кто эта Лили, кто Гарри? Ты понимаешь, о чём Карлотта вещает?

Тем временем рыжая девушка очухалась и стала вращать в недоумении своими зелёными глазами. На лбу у неё краснел ушиб от ударов по столешнице и она неосознанно дотронулась до больного места. Глаза мадам Виктории проследили за тем, как Глэдис и мистер Трипс брызгают на девушку водичкой, овевают газетой и стараются всячески помочь.

Миссис Дурсль прокашлялась, глотая слёзы.

— Лили, так зовут мою младшую сестру, — ответила она. — Я знаю, что она вышла замуж, но… Со мной, своей сестрой, связь Лили не поддерживает. Даже на похороны родителей не пришла. Давно от неё весточки нет. Кто Гарри этот я не знаю, но о Дамблдоре слышала от сестры. Как, как ей помочь?

Вопреки близким, доверительным в некоторой степени отношениям среди членов клуба, о мире магии и волшебства Петуния даже не заикалась. Только она, как сестра магглорождённой ведьмы, входила в число посвящённых в его существование. Из-за озвученного сестрой Статута секретности. Чтобы не явились они, те ненормальные с палочками, и не начали махать ими у неё дома, молчание до сих пор строго соблюдалось.

Одиннадцатилетняя Лили отправилась учиться на ведьму в эту их школу Колдовства и Чародейства, где и нашла своего муженька-оленя. Очень неприятные воспоминания о Поттере и его, ему под стать, друзьях, хранила в себе со дня своей свадьбы миссис Дурсль. Неприязненное к ним, обычным людям, отношение противного взлохмаченного перца, порой превращающегося на глазах их с Верноном гостей в лесного оленя. Его дружок Сириус — пёс лохматый, огромный, чёрный и пугающий… И этот мерзко хихикающий толстячок с ними, который внезапно вскочил на стол и превратился в такую же жирную крысу… Крики женщин, возникшие из воздуха одетые в красные балахоны представители власти того, другого мира, быстро заработавшие палочками… Бр-р-р!..

«О-о-о-о, «предательство крысы — верность собаки, — вдруг подумала она, — это, кажется, неспроста…»

То, что этот упомянутый Карлоттой мальчик Гарри, возможно её племянничек, она тоже смекнула. Сына сестры, незнакомого пока что, которого она, Петуния должна растить.

И кем будет этот Гарри? Будут ли у него эти самые необычные способности, как у его мамы, как у отца? Она не сомневалась. Будут, конечно. Если бы незнакомый Гарри — а имечко, как у её собственного отца — не был бы маленьким волшебником, Петуния удивилась бы. Ребёнок двух волшебников — чистокровного отца из древней фамилии и магглорождённой матери, Новой крови — и не быть магически одарённым! Э-э-э-э…

Нет, племянник будет полноценным — не таким ущербным, как члены их кружка — мажонком. И он, этот пока незнакомый мальчонка Гарри поведёт их ввысь, так Карлотта поведала.

А то, что все участники их-то клуба — магглорождённые сквибы, Петуния давно догадалась. Но скрупулёзно о мире магии молчала. Видно, что не долгим будет это молчание. Пришло время им всё-всё рассказать…

В ней вдруг зародилось желание выйти на воздух и мысленно, но сильно-сильно, пожелать, чтобы какая-либо сова прилетела к ней.

Через минуту с чердака соседского дома, где проживала доставучая миссис Фигг, раздался хлопок крыльев и на плечо Петунии спикировала небольшая сипуха. О!

* * *

— Петуния, милочка, тебе надо многое нам рассказать, да? — полным волнения голосом выдала мадам Виктория, когда птица улетела с бумажным рулончиком на ноге к незнакомому мужчине, Северусу Снейпу.

— Есть мир магии… — заговорила Петуния, но Глэдис её прервала.

— Конечно, есть, милочка. Мы и есть этот мир магии.

Молодая крашенная в блондинку хозяйка покачала головой.

— Нет, вы не понимаете. Мы никакие не маги, мы сквибы…

— Кто-кто? — вскинулся мистер Трипс. — Скви… что?

— Сквибы, Джо. Люди, у которых есть некоторые способности, как у всех нас, пятерых. Но мы не волшебники. А волшебство, реальное волшебство существует. Есть целый скрытый ото всех нас мир магии, в котором живут одни только волшебники…

— А ты откуда знаешь? — продолжил вопросы мистер Трипс.

— Знаю. Моя сестрёнка Лили и есть волшебница. Вот появится Северус, сами всё узнаете…

Не успела она договорить, как с громким хлопком он возник рядом с окном.

Снейп остался всё таким же чернявым и тощим как жердь — каким его Петуния и помнила. Одет был он неопрятно, с обрамляющими его изжелта бледное лицо засаленными патлами и фанатично горящими чёрными глазами. Он обвел взглядом вытаращившуюся от удивления публику и презрительно фыркнул. Пока не встретился взглядом с парой изумрудно-зелёных глаз Карлотты. И застыл с отвисшей челюстью.

Петуния кашлянула, восприняв с пониманием потрясение Северуса от внешнего сходства её новой подруги с Лили. Период изумления от внешней схожести Лили и мисс Адамс сама она давно прошла.

— Северус, я здесь, — привлекла она к себе внимание молодого волшебника.

Тот повернул к ней своё побледневшее лицо с невидящими глазами и мигнул несколько раз, прежде чем заговорить:

— Петуния, почему ты меня позвала, что такое страшное случится? И откуда у тебя сова?

— Слушай, у нас всегда были очень натянутые отношения, но… мне не к кому обратиться, — начала оправдываться миссис Дурсль. — Карлотта, то есть, мисс… ох, профессор Адамс у нас пророчествует…

Тонкие губы на лице гостя искривились в усмешке:

— «Про-ро-чествует»… ха-ха! Маггла пророчествует. Ты обезумела тратить моё время?

— Она сказала, что сегодня-завтра Лили умрёт от руки некого Волдеморта. — Северус заметно встрепенулся. — Вместе со своим муженьком-оленем. Их предателем будет крыса.

Губы молодого парня безмолвно зашевелились, беззвучно повторяя «олень… крыса». Наконец, что-то в его голове щёлкнуло и он хлопнул себя рукой по лбу:

— А-а-а-ах-х-х! Во-о-от ка-а-ак! — протянул он. — Петтигрю превращается в крысу! Вот, кого я видел на собраниях в этой анимагической форме. А я гадал, кто это может быть. Хорошо, хорошо… Что от меня хочешь, Петуния?

— Северус, прошу тебя, спаси её. Спаси её сынишку. Я знаю, она не заслуживает твоей помощи, но я прошу тебя! Мы с тобой вместе росли, вы с Лили были самыми лучшими друзьями. Помоги, пожалуйста!

Остальные члены эзотерического клуба дышали через раз, чтобы не пропустить ничего из этого необычного разговора. Горизонт перед ними только что отошёл далеко-далеко, предъявляя им новый мир для изучения. Им всем, даже вытаращившейся от любопытства Глэдис, было до потери сознания интересно, что же будет дальше.

Молодой незнакомец нервно мерил гостиную шагами, потупив глаза, чтобы не пялиться на рыженькую и зеленоглазую… Как её назвала Петуния? Профессор А… профессор?

Он резко остановился спиной к дрожащим от нетерпения что же будет дальше магглам. Лили должна, согласно бреду этой… профессорши, погибнуть вместе с оленем. Пусть олень и погибает, но Лили, Лили — нет. А без мелкого засранца она не будет счастлива…

Северус слышал, что Лорд готовится на днях к некому рейду, но сопровождать себя никого не приглашал. Да, неужели?

Он резко повернулся на каблуках.

— Ничего не обещаю, но увижу, что можно сделать. По меньшей мере, предупрежу Лили…

— Скажи мне адрес сестры, Сев! Скажи, как могу я до неё добраться? — прокричала взбудораженная миссис Дурсль. — Я хочу быть с ней рядом…

— Ты не можешь быть с ней, Петуния! — рявкнул волшебник. — Будешь в тягость, обузой будешь… Сиди здесь и жди. Я всё сделаю… Попытаюсь помочь. Или умру, пытаясь.

Он поднял свои чёрные, как ночь, глаза и вгляделся в заплаканную хозяйку дома. Потом взмахнул палочкой, крутнулся резко и… изчез.