Королева Ада (гет)

И снова он — вонючий, алый, прогнивший насквозь Ад, который мне приходится называть родным домом. Как только мы очутились рядом с поместьем Пеймона, в нос тут же ударил зловонный запах серы, засмердело кровью и гнилью, вызывая рвотный рефлекс. За год жизни на Земле я уже успела и позабыть, насколько здесь всё плохо.

— Пеймон… — сказала я, приняв свою демоническую форму, что, по честности, не сильно отличалась от человеческой.

Всё те же золотистые волосы, бледная кожа без единого изъяна, с виду хрупкое тело, но вот глаза… Белки вмиг пожелтели, а вместо красивых сапфиров зажглись кровавые рубины, отсылаясь к моей нечеловеческой сущности. Демон с одобрением на меня покосился, видимо, принимая ближе демонический облик, нежели человечий.

— Да, госпожа? — он сам вмиг обернулся огромной совоподобной сущностью.

— Не говори никому о том, что сегодня увидел, — и это была не просьба, а жёсткий приказ.

Я смотрела на Пентаграмм Сити с высоты холма, где и стоял особняк Пеймона, позволяя вездесущему ветру гулять в моих волосах.

— Тогда что мне сказать?

— Что нашёл меня одиноко гуляющую в Центральном парке. Никого со мной не было, ты понял? — я с угрозой заглянула ему в глаза, давая понять, что, если он посмеет ослушаться, сильно об этом пожалеет.

— Я вас услышал, — Пеймон покорно кивнул. — Позволите сопроводить вас домой? Ваш отец хочет с вами поговорить.

— Хорошо.

Он стал увеличиваться в размерах, частично теряя свой привычный демонический образ, превращаясь во что-то абстрактное и тёмное, напоминающее чёрную дыру. Я стояла неподвижно, со скукой смотря на постепенно поглощающую меня тень, понимая, что она мне не страшна. А даже если и нет, мне всё равно. Уже плевать. Пусть всё сгорит в огненной пасти. Хоть ангелы, хоть демоны, не важно! Этот мир мне уже не интересен! В груди перестало болеть и, наверно, это должно было меня порадовать, но стало лишь хуже. Мои чувства постепенно притуплялись, подвластные защитному механизму, что вызвал во мне ужасающую апатию, в попытках справиться с закипающим гневом. Удивительная штука — сознание. Оно может функционировать и без твоего ведома, отдавая какие-то приказы организму, дабы тебя уберечь. Инстинкт самосохранения был одним из таких механизмов, который вообще служил во благо, но приносил лишь страдания. Прямо как идеи отца. От этой мысли мне даже стало смешно, и я сама не заметила, как мы очутились перед дверьми моего дома. Он ничуть не изменился, всё такой же громадный, вычурный и монолитный, как и пару лет назад. В нём чувствовались вкус и стать, но меня всегда отталкивало какое-то бахвальство и величие, которое здесь было не уместно. Наш дом всегда выделялся из всех строений города, несмотря на то, что находился, как и особняк Пеймона, в его черте. Я этого не понимала, да и не пойму, наверное.

— Госпожа…? — Пеймон с непониманием на меня посмотрел, сам уже стремясь войти в дом.

— Иду…

Я нехотя поплелась за ним, поглядывая на знакомые мне стены, где висели портреты семьи, наших ближайших друзей, какие-то фрески из прошлого и много антиквариата. Но это мне было не интересно. Я уже давно всё изучила и запомнила, остыв к семейным портретам и древним писаниям, полюбив нечто иное. Что-то более близкое сердцу и новое.

«Интересно, меня убьют…?»

От пагубных мыслей меня отвлёк стук Пеймона.

— Входите! — я услышала голос отца.

Судя по хмурому тембру, он был очень недоволен. Тёмный коридор залил яркий свет пышной люстры, секундно меня ослепив. Я доверчиво зашагала за Гоэтии, войдя в гостиную, где сидели родители. У мамы был весьма обеспокоенный вид, в отличие от разгневанного отца. Они уставились сначала на Пеймона, а потом заметили и меня, повставав со своих мест.

— Аврора!

— Рори!

Первым ко мне подбежал отец, крепко обняв, да так, что я даже оторвалась от пола, почувствовав, как в лёгких стало не хватать воздуха.

— Святые угодники, малышка, как ты…? — он погладил меня по щеке, внимательно осмотрев на наличие ран.

Не найдя их, ему стало легче, но вновь посмотрев в мои глаза, он понял, что я полностью угнетена.

— Дорогая… — благо мама сменила папу, позволив ненадолго отложить неприятный разговор.

Удивительно, но они были так дружны, видимо, объединённые одной целью — моим спасением, что все прошлые дрязги ушли стороной. Я чувствовала их любовь, понимая, что она искренняя, но не могла ответить тем же, с каждой минутой теряя себя настоящую.

— Пеймон, где ты её нашёл? — спросил озадаченный Люцифер, взлохматив светлые волосы.

Царь секундно стушевался, но после быстро дал чёткий ответ:

— В мегаполисе под названием Нью-Йорк. Она гуляла в Центральном парке.

Судя по лицам родителей, ничего из того, что он сказал, они не поняли, но в целом это было не важно. Главное, что я вернулась домой целой и невредимой.

— Что ж, спасибо что помог, дружище, — папа направился вместе с ним к двери, стараясь быть вежливым. — Я у тебя в долгу.

— Сочтёмся, Люци.

С этими словами Пеймон ушёл, оставив нас в гостиной. Настала тишина. Мне не хотелось говорить, а родители боялись как-то усугубить и так плачевную ситуацию.

— Рори… — отец потянул меня за руку, усаживая на диван, видимо, надеясь всё же обсудить прошедшее.

Он сел рядом со мной, а мама умостилась в кресле с правой стороны, понимая, что мне нужно пространство, иначе, как загнанный в угол зверь, я вновь взбешусь.

— Малышка…

«Малышка», — прозвучал в голове голос Аластора, ядовитым клинком ранившим сердце.

— Прости нас…

Я, не ожидая услышать слова извинения, резко посмотрела на отца. В его алых глазах читалась яркая искренность, сильно меня поразившая. Не то чтобы отец часто юлил и врал, нет, он был достаточно милым и чувственным человеком, просто… Я об этом начала забывать. Мне стало немного стыдно из-за своего поведения, но лишь на пару секунд. После меня вновь охватила грусть и скука, вернув к изначальной точке.

— Мы понимаем, почему ты сбежала, — говорила мама, всегда оставаясь строже, чем папа. — Но и ты нас пойми…

— Как я понимаю, вы вернули меня сюда не просто так.

Они переглянулись, обменявшись печальными и обеспокоенными взглядами, позволившими понять, что у меня, и правда, серьёзные проблемы.

— Тебя вызывают на ангельский суд в Рай, — сказал понурый отец, понимающий, насколько опасным для меня может оказаться это путешествие.

— Недавно из Небесной канцелярии нам пришло письмо от верховного серафима, в котором сообщалось о могущественном демоне, пытающемся нарушить духовные порядки в одном из храмов Господа, — мама с недоверием покосилась на смятый золотой лист, что и был тем самым письмом.

Судя по его состоянию, родители были в шаге, чтобы не разорвать несчастную бумажку на тысячу частей.

— Рори, ты и правда пыталась уничтожить церковь и убить прихожан? — он не мог в это поверить.

— Конечно нет, — я говорила уверенно и спокойно. — Вы знаете, я не являюсь сторонником насилия, тем более над невинными людьми. В церковь меня занесло по чистой случайности, а попавшийся мне под руку херувим, видимо, решил сладко наврать.

— Так ты встретила там херувима, — мама облегчённо выдохнула, зная, что обычно этим малявкам мало кто верит, ведь они славились своим приукрашиванием историй.

— Маленькие гнусные твари… — прорычал папа, чуть ли не полыхая от гнева. — Попадись они мне на глаза, в порошок сотру!

Послышался топот, который привлёк наше с мамой внимание, вынудив посмотреть на дверь. С криками моего имени в зал ворвалась Чарли, прознав про моё возвращение от Пеймона, как я полагаю.

— Рори-и-и…! — она кинулась мне на шею, чуть не споткнувшись о часть ковра и разбив нос о край кофейного столика.

Что-то может и менялось, но Чарли оставалась всё такой же растяпой…

— Ты вернулась! Я так волновалась!

— Чарли… — я еле освободилась от её пут, усадив рядом. — Прошу, спокойней…

Но мою сестру сложно было унять.

— Где ты была? Что с тобой случилось? Почему ангелы тебя ищут?! Тебе нужна помощь?

Невольно, буквально на секунду, но меня пробрала нежная улыбка, которую я всё же смогла быстро скрыть. Признаюсь честно, по Чарли я скучала больше всего, даже подумывая навестить её в один из дней. Вот только обстоятельства сложились иначе, опередив мои планы.

— Со мной всё нормально, — я погладила её по голове, как делала это в далёком прошлом, когда Шарлотта была ещё малышкой.

И хоть родители отчётливо слышали в моём голосе давно узнаваемую ложь, Чарли мне верила, всё ещё отличаясь особой доверчивостью.

— Я просто устала… Хочу поскорее со всем разобраться.

— Суд пройдёт послезавтра, — папа погладил меня по спине, понимая, что я нахожусь в очень подавленном состоянии, но ради Чарли мужаюсь.

— Я пойду с тобой!

— Нет, — мама одним своим взглядом усадила сестру на место. — С Рори отправится папа, чтобы не позволить случиться худшему.

Я посмотрела на отца, помня, с каким отвращением он говорил о Рае и его обитателях. Становилось понятно, что туда он не хочет возвращаться, но ради меня поступился своими желаниями. Я была тронута, простив ему ссоры с мамой, вспомнив, почему же я так любила семью. Потому что несмотря на наши разногласия, мы стояли друг за друга горой. Любые невзгоды мы проходили вместе, не зная бед. Папа горой стоял за своих любимых, вопреки всем насмешкам в нужный момент показывая, почему именно он до сих пор остаётся королём Ада. В гневе он был страшен и безжалостен, способный убить любого, кто осмелился причинить нам троим вред. Мама же, хоть и оставалась сильна, черпала мощь в слове. Удивительная и чарующая способность заканчивать целые войны одной фразой. Её голос, повадки, стать — всё это я так хотела перенять, чтобы назвать себя достойной наследницей. В паре с папой они создавали неописуемый дуэт, способный даже пошатнуть божий трон. Для нас с Чарли они всегда являлись достойным примером, завораживающим своей силой, но поучающим мудрости. Единственной загвоздкой в их отношениях были ссоры. Настоящий камень преткновения или даже ахиллесова пята. Порой я сравнивала их с уроборосом — змеёй, что пожирает сама себя. Достаточно точное сравнение, особенно если вспомнить, в каком обличии отец совратил Еву, опустив в порок.

В подобные «серые» моменты жизни моим единственным лучиком света оставалась Чарли. Удивительным она была демоном… Никогда таких в Аду не встречала. Её внутренний свет, искренность и чистота, свойственные ангелам, позволяли Шарлотте выделяться на фоне общей тёмной массы. Конечно, порой ей это играло во зло, но я видела в этом что-то хорошее. Да, пусть она оставалась в какой-то мере наивна, но внутренний свет помогал Чарли справляться с такими проблемами, с которыми даже самый древний демон Ада не мог совладать. Она была сильной личностью, хоть многие этого и не замечали, но это я в ней и ценила. Всё же хорошая у меня семья, и я рада, что родилась у таких замечательных родителей и обзавелась столь милой сестрёнкой.

— А ты останешься здесь со мной, чтобы проследить за Адом в их отсутствие.

— Ла-а-адно… — Чарли смешно понурила голову, понимая, что спорить с мамой себе дороже.

— Раз мы всё решили, я, пожалуй, пойду отдохну…

С этими словами я неспешно направилась в свою комнату, надеясь оставить все ненужные мысли, бросив их в пылающем адском пламени.

Я шагала, не поднимая глаз, давно заучив эти прямые коридоры, залы, лестницы и комнаты. Если бы в один день я ослепла, это никак бы не помешало мне ориентироваться в доме, настолько уверенно себя здесь чувствовала. Но всё дело крылось в ином: я просто не хотела ничего видеть. Хотелось упасть на кровать, закрыть лицо подушкой и провалиться в безмолвную бездну. Только там, мне казалось, я могу избавиться от этой ужасной, ядовитой боли в груди. Когда до моей спальни осталось всего пару широких шагов, на пол сорвалось несколько капель, заставившись тело содрогнуться. Всё стихло, оставшись немой картинкой в голове, где одинокий Аластор смотрит мне в глаза. Его улыбка греет душу, сковывая узами такой силы, что даже сами ангелы позавидуют. Какой идиот сказал: «Любовь спасёт человечество!»? Знайте, он нагло врал! Любовь, особенно выросшая из страсти, приносит лишь муки. Невероятные! Такие, что даже сам Ад меркнет на их фоне. Угнетение и разлука выедали меня изнутри, словно неведомая болезнь. Сердце ныло, просилось обратно туда, где было так тепло и приятно, но я не могла всё бросить. И так натворила дел, с которыми мне только предстоит разобраться. Странно так, ведь мозг, понимая, что я нахожусь в шаге от неверного выбора, будто отключал все возможные и невозможные функции, возвращая меня к «заводским настройкам». Бесспорно он делал это во благо, но мне становилось лишь тяжелей, ведь все чувства притуплялись настолько, что я походила на бездушную куклу. Ал тянул ко мне руку, будто предлагая вернуться к нему, но я колебалась. Страх развязать войну и поставить родных под удар был сильней моих чувств и уверенности в светлом будущем. И от этого мне становилось тошно. Вся в слезах я ворвалась в комнату, с громким хлопком закрыв за собой дверь. Не обращая внимания на притихшую в кресле Кики, я рухнула в кровать, скрывая мокрое лицо в подушках. Теперь я начинала понимать, почему наркотики Бельфегора так ценятся. Боль никто не любит, особенно ту, от которой так сложно избавиться.

* * *

Не знаю, сколько прошло с того момента, как я закрылась в комнате. Судя по ощущениям — вечность, но по факту всего пара долгих часов. Мне стало чуть-чуть лучше. Я перестала реветь, бездушным взглядом смотря в потолок, словно сломанная игрушка. Впрочем с моим возвращением внутри и правда что-то сломалось, породив новую Аврору Морнингстар. Она была для меня незнакомкой. Каким-то искажённым изображением, в иных, более тёмных и серых тонах, нежели прежняя. Честно? Я её боялась. Опасалась, что она окончательно займёт моё место, убив ту настоящую Аврору Морнингстар, что тлеющем угольком теплится внутри. Со временем я, наверно, перестала бы понимать, кто из нас настоящая, а при удобном случае даже уступила бы клону главенство, уйдя во тьму. Ведь какая разница, вряд ли кто-то что-то заметит? Да даже если заметит, мне не будет до этого дела.

— Рори… — послышался тихий голос мамы и последующий стук в дверь.

Я молчала, хоть и слышала её. Сейчас не хотелось никого видеть, тем более с кем-то говорить.

— Рори, милая, я вхожу, — она будто чувствовала, что со мной что-то не так. — Ох…

Увидев меня, лежащую на кровати в позе звезды и бездумно смотрящую в потолок, она явно что-то поняла, поспешив присесть на кровать.

— Уходи… — голос хрипел, отдаваясь неприятной сухостью.

— Только после того, как ты всё расскажешь.

Она села рядом, погладив по руке, надеясь дать понять, что не желает зла. Я молчала, думая, стоит ли вообще что-то говорить. Желания вспоминать болезненное расставание не было, но внутри теплилась надежда, что мама найдёт достойные и утешительные слова, которые мне помогут.

— Ма… — та навострила уши, внимательно ловя все звуки. — Скажи, почему ты полюбила папу?

Она задумалась, не ожидая такого странного вопроса. Ладно ещё Чарли, она всегда горазда спрашивать о чём-то подобном, но я была иной.

— Ох, солнышко… Сложно сказать, это происходило так давно.

— Ты уже забыла? — мне стало как-то грустно.

Неужели любовь так быстро умирала?

— Ну… Помню, что твой отец всегда давал мне то, чего я желала. Мне нравилась эта его черта, ведь ценней свободы для меня ничего не было. Потом, конечно, появилась ты… А затем и Чарли… — она погладила меня по щеке, мило улыбнувшись. — И приоритеты в моей жизни немного сменились. Правда, от этого я не стала менее свободолюбивой.

— Так тебе просто было с ним удобно?

— Мне хорошо рядом с Люцифером. Он достойный мужчина и примерный семьянин. Властитель из него, конечно, так себе… Но это дело поправимое. А почему ты вдруг спросила?

Я прикрыла глаза, надеясь сохранить свой маленький секрет, но мама у меня была существом проницательным.

— Ох солнышко-о… — она легла рядом, смотря на меня с раздражающе гордой улыбкой. — Моё сладкое яблочко наконец созрело?

— Мам, ну хватит. Мне больше восьмиста лет, не нужно обращаться со мной, как с ребёнком.

— Но для нас с папой вы с Чарли всегда останетесь милыми маленькими крошками, — я почувствовала лёгкий поцелуй в области лба, невольно нахмурившись маминым сюсюканьям.

Правда, противиться ей было сложно, поэтому я лишь тихо фырчала, отводя взгляд.

— Ну так кто он?

— Не понимаю, о чём ты.

— Да ладно тебе, солнце… Ты можешь сколько угодно дурить папу, но меня тебе не провести. Рассказывай.

Думаете, это мой отец много лет назад склонил своими сладкими речами Еву к греху? Что ж, вы правы. Правда, если бы история знала чуть больше о моей маме, ни у кого бы ни осталось сомнений в том, что именно она в своё время искусила вторую жену Адама. Умела она всё же подбирать правильные слова… Аж самой страшно становилось от этой женщины.

— Я… Вообще планировала провести на Земле около месяца, зная, что вы не умеете долго друг на друга обижаться. Но… В первый же день своего пребывания там я повстречалась с удивительным парнем.

— Так тебе приглянулся живой человек? — в её голосе не чувствовалось укора, скорее праздный интерес.

— Да. Он оказался таким уникальным… — невольно на моём лице расцвела приятная улыбка, вызванная воспоминаниями о прошедшем уикенде на Земле.

Судя по хитрой улыбке мамы, она всё поняла, ещё раз убедившись в том, что характером я пошла именно в неё. Ведь не будем отрицать, мы обе шли против системы и выбирали себе в спутники жизни совсем не тех, кто нам был уготован. Впрочем она никогда не жаловалась на свой выбор, и, видимо, мне не стоило.

— Так весь этот год ты была с ним?

— Ага… Он даже познакомил меня со своей мамой… Уверена, если бы не обстоятельства, в ближайшее время он бы сделал мне предложение.

— И ты бы согласилась?

Этот вопрос меня отрезвил, заставив вернуться к той мысли, что терзала мою голову ещё пару месяцев назад. А ведь и правда, согласилась бы я стать частью того мира? Имелось ли у меня на это право? Как бы я объясняла ему правду? И сказала бы её вообще? Что было бы с нашими детьми, если бы таковые появились? Я будто оказалась в ледяной проруби, на миг отпустив всю боль и ненависть, оставив лишь истину и логику.

— Нет… Наверное.

Я знала, мама видит меня насквозь, и это ужасно пугало, вызывая лёгкую дрожь.

— Потому что ты нефилим, а он человек? — в ней не чувствовалось раздражения, злобы или несогласия.

Быстрее она своими вопросами помогала мне разобраться в чувствах и расставить все точки над «и».

— И это тоже… — я перевернулась на бок, к ней лицом, прижав колени к груди.

— Но причина не в этом?

Я помотала головой.

— Я всё это время ему врала… А по итогу бросила без основательной причины после года жизни вместе, — мне становилось плохо от собственных слов. — Ты бы видела его глаза, когда я исчезала в портале… В них было столько боли. Столько страха…

Слёзы вновь взяли надо мной верх, покатившись быстрыми ручьями по щекам, заставляя подушку намокнуть, а нос громко зашмыгать.

— Ну-ну… — мама прижала меня к себе, поглаживая по голове, в надежде успокоить. — Всё можно исправить, солнышко. Уверена, вы обязательно встретитесь и всё разъясните.

Я быстро замотала головой, вытирая слёзы.

— Нет…! Не хочу. Не хочу видеть в его глазах ненависть. Для него я — чудовище!

— Аврора, не говори так, — голос мамы стал строже, а взгляд недовольней.

Она приподняла мою голову, заставив заглянуть в глаза, попутно вытирая горячие слёзы, от которых на душе было неспокойно.

— Ты прекрасна, кто бы что не говорил, запомни. Если ты сама будешь считать себя монстром — ты им и станешь. Этого ты хочешь?

— Н-нет…

— Тогда не смей больше себя так называть. Ты — принцесса Ада, нефилим, обладающий священным огнём.

Повисла странная пауза, дающая нам обеим минуту на отдых и успокоение.

— Когда я была молода… — она вздохнула, устроившись на кровати удобней и уложив меня рядом, словно я снова в далёком детстве. — Мне говорили, что любовь — самое сильное чувство на всём белом свете… Она… Как обоюдоострый клинок: может защитить, превозвысив тебя, а может, и убить одним неверным жестом.

— Но если она так опасна… Почему люди к ней стремятся?

Мама задумалась, понимая, что мне ещё есть куда расти.

— Смею предположить, что в то время, когда вы жили вместе с этим незнакомцем, ты не знала забот и печалей, — я молча кивнула, незаметно поражаясь её точности. — И ты была счастлива?

— Да… — я почему-то была не уверена в собственных словах.

— Вот поэтому люди и рискуют, солнце… Ради того счастья, которое может даровать им любовь.

Я задумалась, проматывая в голове все моменты нашей семейной жизни, понимая, что она права. Хоть не осознавала рисков, я была готова заплатить любую цену, только бы остаться в этом тихом Райю. Видимо, именно про это и говорила мама, стараясь донести простую истину. Но у меня всё ещё оставались вопросы.

— Тогда почему любовь так хрупка? Разве она не должна преодолевать все препятствия? — я посмотрела маме в глаза, надеясь найти в них ответ.

Но тема была столь сложна, что даже мудрая Лилит не могла сходу найти точный ответ.

— Солнце… Любовь не всесильна, — она провела рукой по моей щеке, понимая, что эти слова сильно ранят.

И это действительно так. Последний лучик надежды на светлое будущее исчез, пропав в непроглядной тьме моего сердца. Хотелось плакать, да сил на слёзы уже не оставалось, лишь апатичное желание лежать и молча ждать своего неизбежного конца. Хотя… Нефилимы практически бессмертны, и старость им не страшна, поэтому мне легче было просто застрелиться. И… Идея неплохая. Вот только сил даже на то, чтобы достать пистолет, не было.

— Моя малышка… — мама крепче прижала меня к себе, видя, как во мне что-то медленно умирает.

Когда-то, ещё в далёком детстве, я напоминала яркое солнце, что светом дарит окружающим радость и тепло. Возможно, это была отцовская черта, ведь не зря его назвали Люцифер — «несущий свет». По этой же причине меня назвали Аврора — «дитя рассвета». И всю жизнь я оправдывала данное мне имя, увлекая каждого своим светом, теплом и мощью. Но всё изменилось, стоило встретить его. Этого простого человеческого мужчину, потомка ненавистного в нашей семье Адама. Аластор всё разрушил. Или… Я всё разрушила, позволив себе полюбить?

— Просто подожди немного… Позволь времени расставить всё на свои места.

Я ничего не ответила, незаметно опускаясь в пучину сновидений.

Примечания:

А вот мы и прибыли в Ад) Как мне подсказал Мэтт, сменился стиль написанию, но, думаю, оно даже к лучшему) Так ярче будет показан переход между миром Земли и Адом. Наконец мы увидели Лилит, Люци и Чарли! Уверена, вы ожидали немного иного, но уверяю, не торопите события. Держите в головах то, что до событий сериала ещё несколько десятилетий) И что мы имеем по итогу? *барабанная дробь* Мы отправимся в Рай! Хе-хе, уверена, вы не ожидали) Думаю, вам понравиться этот сюжетный ход)

И, так как вы у нас такие солнышки и просто невероятные крутышки, по установленным у меня законам, на каждую сотню лайков я внепланово выкладываю главу) Понимаю... Каюсь... Немного подзадержалась с выпуском... Вы уж простите) Но такой хороший случай подвернулся выложить её ещё и в праздник, так что получите распишитесь! Всех люблю, всех целую, всех поздравляю с Днём победы⭐⭐⭐⭐❤️❤️❤️ Увидимся в следующей главушке)