Cursed Life (гет)

Маленький ребенок отрешенно смотрит на могилу своего отца, в окровавленной руке держа сердце убившей его ведьмы. В голове одни воспоминания сменяются другими, от счастливого лица мужчины, что подкидывает его в воздух и хвалит за хороший выстрел, до его разорванного в клочья тела посреди леса и сожженной ведьмы, от которой осталось одно заколотое сердце. Он принес его родителю. Вернулся сюда вместе с братом спустя полгода после его смерти. Вернулся для того, чтобы сказать одну единственную фразу:

— Мы отомстили за тебя, отец, — прошептал Филипп, когда Калеб, молча наблюдавший за братом все это время, виновато опустил взгляд, до сих пор не отойдя толком от шока. Они пошли в лес, чтобы убить ведьму. Соорудили ловушку посреди рощи, а уже потом заманили в нее тварь. И в то время, как у парня до сих пор дрожали руки из-за того, что он наделал, его младший брат выглядел так спокойно, что это было даже жутко. Нет, даже не так. Сейчас… скорее всего, они оба выглядели жутко. Что маленький Филипп с окровавленной рукой, сжимающий мертвое сердце ведьмы, что его старший брат, до сих пор не отошедший еще до конца от произошедшего.

* * *

Подросший мальчишка накидывается на своего брата, обнимая его со спины настолько неожиданно, что другой невольно вздрагивает, а младший же заливисто смеется. Это все невольно напоминает Калебу о том времени, когда они были еще совсем маленькими детьми. Когда этот сорванец пугал его чуть ли не каждый день, когда намеренно крался за ним на цыпочках и очень веселился с того, как парень вздрагивал каждый раз, стоило ему услышать особенно громкий звук или почувствовать внезапное прикосновение. Когда был жив еще отец и это маленькое солнышко, то есть, его младший брат, души ни в ком не чаял…

— Эй, ну ты чего? — Филипп отстранился и недоуменно посмотрел на брата, что только поник, когда ребенок так внезапно вторгся в его личное пространство. — Калеб, с тобой все в порядке?

Но в порядке он уже давно так не был. С того самого дня, как умер их отец, парню пришлось самому зарабатывать им на жизнь. А уж как их деревню сожгли, и они наткнулись на город, где сжигали ведьм… стоит ли говорить о том, сколько он впахивает в одних только полях, чтобы обеспечить их? Чтобы брат всегда мог поесть чего-то вкусного, чтобы у них была одежа и какая-никакая крыша над головой, чтобы… чтобы в будущем Филипп, возможно, смог получить образование и стал тем, кем всегда хотел.

— Да… да, прости. Просто подустал немного, — с легкой улыбкой признался старший брат. И выглядел, надо признать, он тогда соответствующе. Впалые щеки, круги под глазами, слегка потрескавшиеся обветренные губы… надо бы в принципе провериться у лекаря, но каждую лишнюю монетку Калеб откладывал для куда более важного дела. К примеру, Фил опять подрос и совсем скоро ему нужно будет купить новое пальто.

— Вот как… — а мальчишка, с сомнением оглядевший своего брата с ног до головы, чуть нахмурился, прекрасно понимая, что где-то этот родственник ему не договаривает. — Тогда как насчет того, чтобы поиграть на улице? Пойдем! Не всегда же тебе чахнуть в этой комнате! — и он даже не спрашивал, хочет ли того Калеб или нет, потому что сам и не мог допустить мысли о том, что парень хотел хотя бы один день просто отлежаться дома после тяжелого труда.

Но, вопреки всем желаниям, он все же вяло идет на улицу за братом. Жмурится от солнечного света и слегка смеется, когда тот берет в руки деревянный меч и строит из себя не то рыцаря, не то какого-то другого справедливого героя. И Калеб подключается к его игре. Ловко перепрыгивает через заборчик, подыгрывает фантазиям младшего брата и играет с ним в освободителей людского народа. Филипп с озорной улыбкой натягивает деревянную маску и убегает от члена семьи дальше в лес, а после звонко смеется, стоит парню его догнать.

— Клянешься ли ты мне в верности, Калеб? Клянешься, что никогда не оставишь меня, никогда не бросишь и всегда-всегда будешь на моей стороне? — парень, опустившийся на одно колено перед младшим братом, не сдержал теплой улыбки в такой «ответственный» момент, когда Филипп, надо признать, выглядел и смешно, и, в то же время, просто безумно мило.

— Клянусь, — мальчик коснулся свои мечом сначала одного его плеча, а затем другого, а после, сняв маску, с счастливой улыбкой заявил:

— Тогда отныне ты — Золотой Страж! Мой товарищ, верный друг и… просто самый лучший брат на свете, — и все же, их игра закончилась. Ребенок опускается в траву рядом с парнем и обнимает его так крепко-крепко. — Я люблю тебя, Калеб.

— А я люблю тебя, Фил. Сколько еще можно это повторять? — с улыбкой спросил Калеб, слегка погладив мальчика по голове.

— Всегда?

— Еще чего? — и усмехнулся, когда мелкий так смешно надул щеки и скрестил руки на груди. — Брось, будто что-то изменится, если я буду повторять это не так часто.

— Еще как изменится. Что же нам, вообще теперь не говорить? — обиженно спросил мальчишка, посмотрев на старшего так, словно он какой-то изверг. — Я… просто понимаю. Знаю, что с возрастом… эти слова будут для нас обоих большой редкостью.

— Почему? — искренне удивился парень, не понимая, какой же такой логикой руководствовался сейчас его милый брат.

— Потому что тогда у тебя появится человек, которого ты будешь любить гораздо больше, — на этой фразе Калеб не сдержался и прыснул со смеху, когда мальчик же нахмурился и упер руки в боки. — Что?

— Ты правда веришь, что я еще кого-нибудь себе найду? — поразился старший Виттебейн, действительно считая это чем-то из ряда невозможного.

— А почему же нет? — непонимающе спросил мальчишка, склонив голову в бок.

— Ну… не знаю даже. Возможно, потому что я не принц и не богач. И уж точно не какой-нибудь красавчик, — закатив глаза, ответил Калеб, честно признавшись тому в своих сомнениях.

— Дурость какая-то. Только слепая может не заметить того, какой ты потрясающий, — упав в траву, заявил ребенок, закинув руки за голову, когда старший брат последовал его примеру.

— А что насчет тебя? Тебе нравится кто-нибудь в городе?

— Все девчонки — ведьмы. Не хочу с ними водиться, — гордо заявил маленький Филипп, но уже затем улыбнулся и сам же невольно засмеялся. — Я серьезно! Ну чего ты так на меня смотришь?

— То есть, ты будешь не против, если я начну встречаться с ведьмой? — и вот тут он замолчал, с изумлением уставившись на своего брата.

— Буду?.. — тише ответил мальчик, но так неуверенно и даже с испугом, что сейчас Калеб почувствовал себя самым настоящим идиотом. — Я не отдам тебя настоящей ведьме, братец. Никогда, — скорее, вырвет сердце и ей же его скормит, чем позволит дьяволице охмурить последнего дорогого ему человека. — Но ты не бойся. У меня на них есть нюх. Ведьме ты точно-точно не достанешься! — сказал великий охотник на ведьм, что сразу же обрел популярность в их городе как раз из-за своих навыков. И хотя Калеб помогал ему в их поимке, сам он не мог смотреть на то, как очередную красивую девушку сжигали на костре.

— Ну, и на том, наверное, спасибо, — мягко рассмеявшись, ответил брат, но уголки его губ приспустились сразу же, когда мальчик только отвернулся от него, сорвав какой-то цветок. Калеб с грустью посмотрел на ребенка, с одной стороны, вроде как, и понимая, откуда в нем столько жестокости, но с другой, признаваться в этом жутко не хотел. Как и в том, что его сердце уже как несколько лет принадлежит девушке, которую мальчишка бы возненавидел всем сердцем…

— Та девушка, к которой ты сбегаешь по ночам, — мальчик перевалился на живот и согнул ноги в коленках, отрывая еще один цветок, а потом, вслед за ним, и еще, начиная плести венок. — Кто она?

— Да так… простая деревенская подруга, — на секунду показалось, что внутри него все заледенело, когда брат вдруг заговорил о ней, и сотни ледяных шипов вонзились в его сердце. — Ничего особенного.

— Пра-авда? — незаинтересованно протянул Филипп, продолжая плести венок. — Что-то в деревнях я такой не видел.

— А ты всех девушек в деревнях у нас разглядываешь?

— Такая уж работа, — пожал плечами мальчик. — Надо ж ведьм искать. Между прочем, если бы ты хорошо мне помогал, мы бы избавились от них куда быстрее. Но в последнее время ты словно сам не свой. И выглядишь… довольно нездорово, — недоверчиво посмотрев на старшего брата, что, и правда, выглядел подобно разве что выжатому лимону, признался охотник на ведьм.

— Фил, это совсем не то, о чем ты думаешь… — а того, о чем он на самом деле думал, Калеб, на самом деле, и знать даже не хотел.

— Да ну? — хмыкнул ребенок, оторвавшись от своего занятия. — А что же это? Как это называется?

— Филипп…

— Ложь, — мальчик улыбнулся, когда поднялся на траве и снова сел рядом со своим братом. — Это называется ложью, Калеб. И я честно-честно не имею ни малейшего представления о том, почему ты продолжаешь скрывать правду.

«Но что именно ему известно?» — в глазах парня читался лишь испуг. От Филиппа же исходила такая уверенность и даже легкая враждебность… угроза, что вот-вот должна была вырваться наружу, но та по-прежнему была сокрыта за его мягкой, такой теплой улыбкой.

— Да… ладно, ты прав. Она, и правда, мне понравилась, — решил он все же признаться сначала в этом, решив не рассказывать ему о том, кем же та девушка является.

— Так бы сразу! А когда ты нас познакомишь? Пригласишь ее к нам домой? А давай к ее приходу сделаем шоколадные печенья? — но, кажется, Филипп и не подозревал о том, что та девушка, на самом деле, ведьма.

— Не так быстро, Фил, — неловко посмеявшись, сразу же ответил Калеб, прекрасно понимая, что если он узнает… то уже просто не сможет это так просто принять. — Мы познакомились совсем недавно, да и… я пока что не уверен, что она — та самая.

— И потому ты о ней не говорил?

— Да… только поэтому я ничего не говорил, — улыбнувшись, вновь соврал старший брат, когда мальчик снова отвернулся, обиженно поджав губы.

— Ну, тогда ладно, — он пожал плечами. — Смотри, какая красота! — он доделал небольшой венок и сразу же «короновал» им брата. — Ха-ха, Калеб, а тебе идет!

— А чего тогда смеешься?

— Просто это жуть как мило! И ты снова начал походить чуть-чуть на человека! — радостно сообщил ему ребенок и улыбнулся так солнечно и ярко, как не улыбался никогда и никому…

— Эй, я всегда был человеком! — возмутился парень, что просто не смог в этот момент не улыбнуться ему в ответ.

— Ну конечно, — усмехнулся Филипп, как бы всем видом говоря, что это далеко не так.

«Был», — с тоской мысленно подметил мальчик, но вслух того сказать так и не решился. Возможно… ему хотелось верить, что все далеко не так и он просто в очередной раз накручивает лишнего. Ему хотелось просто, черт возьми, поверить брату и закрыть глаза на то, что происходит за его спиной.

— Ты в зеркало когда последний раз смотрел? — невозмутимо продолжил младший Виттебейн, склонив голову в бок.

— А вот это уже было обидно, — честно признался ему Калеб, на что охотник лишь закатил глаза и тихо хмыкнул. Уж ему ли говорить сейчас об обиде? Серьезно, что ли, ничего не понимает?

— Ну прости, — и мальчик снова пододвинулся к брату, да полез в его объятия. — Я проголодался.

— Ха? Опять? — растерялся парень, коему уже казалось, что его брат способен съесть хоть целого кита. — И погоди, откуда у тебя шоколад?

— Какой шоколад? — притворился дурачком с хитрющей улыбкой, но при этом смотрел на парня своими честными-пречестными голубыми глазками.

— Ну не зря же ты про печенье вдруг заговорил!

— А… — будто только вспомнив, произнес мальчишка и пожал плечами, отведя взгляд в сторону.

— Фил, ты снова клянчил у соседей? — тяжело вздохнув, несколько раздраженно спросил Калеб, прекрасно понимая, что денег на сладости у них просто и не было.

— Ничего я не клянчил. Так, просто попросил. Вежливо, — подметил он в конце так, словно это было сейчас самым важным. — Они сами решили меня угостить! Я же не настаивал! Да чего ты злишься вообще? Плохо что ли?

— Фил, они не могут отказать тебе, потому что ты еще ребенок… — Калеб нахмурился, но его наглый брат все так же не видел в том ничего плохого.

— И ладно. Их проблема, что они не могут устоять перед моей очаровательностью, — с лукавой улыбкой произнес мальчишка. — Ну не обижайся. Я и тебе, вообще-то, вкусностей оставил. Хотел сюрприз вечером сделать, а ты тут… хмурого деда из себя корчишь. Ну совсем обнаглел!

— Тебе ли говорить мне о наглости?..

— Мне. Кто же еще тебе скажет правду, как не я? Кстати, тоже вещь полезная. Ну… после вежливости, конечно же, — как-то серьезно подметил он, вставая и протягивая парню руку. — Ну что, пойдем домой?